Белобров Владимир. Как слон Носов свинью Колбаскину полюбил (волшебная сказка)

ухаживает за ними. А потом их кушает. Это очень по справедливости.
- Как же это? - удивился Носов. - Что же тут справедливого? Это же
ужасно!
- Не ужасно, а прекрасно покидать этот мир, достигнув наибольшего в нем
веса! Вы достигаете наивысшей точки, не знаете старости и связанных с нею
проблем.
- Интересно, - Носов задумался. Он почесал хоботом за ухом и спросил. -
А еще чем-нибудь отличаются домашние животные?
- Селекцией, - Колбаскина положила на землю ромашку и показала слону
бедро. - Видели вы у кого-нибудь в лесу такую ножку?
Слон помотал головой с хоботом.
- Еще бы! Потому что я являюсь результатом селекции! Это здесь в лесу
все спариваются без всякого высшего смысла и производят низкокачественное
потомство! А вот чтобы меня, например, произвести, специально выписывали из
другой страны породистого хряка Рональдо Грильмаса, чтобы он покрыл мою
породистую маму Звезду Востока! И знаете, сколько в моей маме было тогда
килограмм?
- Сколько? - спросил Носов.
- Пятьсот килограмм!
Ого! Ничего себе! - сказал Носов из вежливости, хотя, сами понимаете,
для слона это была не цифра, конечно.
- Я спала в теплом сарае, ела из корыта хозяйские объедки, общалась с
культурными животными - с гусем Лапкиным, с козой Кошелкиной, с бараном
Родригесом, с коровой Зыкиной, с овцой Репиной, с собакой Павловой и с
кошкой Сарафановой, с курицами и их петухом Моисеевым, интеллигентнее
которого, я вообще никого не знаю... Вечерами мы собирались во дворе и
беседовали о культурных событиях. Моисеев рассказывал нам, что есть на земле
город. Город, это такое место, где все культурно и очень красиво. Там такие
высокие дома, на которые не может залететь ни один петух!
- Кажется, я знаю, про что вы говорите. У нас в лесу есть такое место.
Когда-то давно, когда мой дедушка слон Хоботович топтал эту землю, в том
месте жили люди. А теперь там живут бандерлоги. Мартышка Зверчук оттуда.
Если хотите, я могу вас туда отвезти.
- Хрюй! - Колбаскина вскочила радостная на ноги, но тут же опять
погрустнела и села под куст. - Хрюуууй, - она опустила голову на грудь. -
Нет, ничего не получится...
- Но почему же?! - протрубил слон.
- Я боюсь кабана Кузнецова... Он заявил на меня права... Он говорит,
что я его свинья для персонального покрытия. Он запретил мне уходить с
поляны...
- Кузнецов мой брат, - сказал Носов. - Мы с ним договоримся.
- Правда? - Колбаскина перестала всхрюкивать.
- Да, - слон кивнул головой с хоботом.
- Мне кажется, что вы хороший мужчина... Надежный слон...
- Носову стало очень приятно от таких слов. Он маленько порозовел и его
большое сердце застучало в груди немного побыстрее.
- Давайте, я вас отвезу, куда и собирался, - он присел на одно колено и
протянул свинье свой хобот.
- Вы хотите, чтобы я поехала на вас верхом?
- Мне бы это было очень приятно.
- Хрю-хрю! Как это романтично! Я еще никогда ни на ком не ездила! -
Колбаскина села на хобот, как на качели, и слон перенес ее на спину. - Хрюй!
Как на качелях! У меня кружится голова! Хрюй! Я боюсь!
- Держитесь, пожалуйста, покрепче за мои уши! Вам удобно?
- Удобно.
Слон поехал. По дороге в город слон срывал хоботом самые вкусные плоды
и листья с макушек деревьев и вручал их Колбаскиной. Колбаскина ела,
похрюкивая, и вертела головой. Ей было необычно смотреть на все сверху вниз.
- Вы такой бесстрашный слон! Вы все время смотрите с такой высоты и не
боитесь упасть! А вот я, не успела немного на вас посидеть, как ужасно
испугалась. Только и успокаивает то, что подо мной меня поддерживает такой
большой и надежный во всех отношениях мужчина, который может не только
защитить женщину, но, - она откусила от лесного яблока, - но и...
хрум-хрум... обеспечить достойное времяпровождение... Хрум-хрум... Некоторые
не понимают, что для женщин главное не интимная близость... хотя это,
конечно же, тоже важно... Хрум-хрум... Но важнее для женщины - внимание... А
ваш... хрум-хрум... извините меня, брат только о себе думает... Налетит...
хрум, - свинья доела огрызок и выплюнула со слона косточки, - покроет, и
давай на гитаре бренькать!.. Я, конечно, не против музыки, потому что музыка
повышает аппетит и обеспечивает прибавление веса... Но вот если бы он сказал
мне: Роза, давайте я сыграю вам серенаду!.. Вот я бы тогда послушала. А то
сядет и играет для своего собственного развлечения всякую ерунду... Кабаны,
кабаны, не носите штаны...
Носову вдруг срочно захотелось по большому. Но было как-то неудобно
заниматься этим при Розе. Первое, как никак, свидание. Однако с каждым шагом
терпеть становилось все труднее и труднее.
Наверное, я что-то не то съел с дерева, - думал Носов. - Вот незадача!
Прихватило в самый неподходящий момент. Что же мне делать? Предложить Розе
подождать меня, пока я схожу в кусты - как-то неудобно для первого
свидания... Может быть мне сделать это на ходу, потому что Роза смотрит
вперед и, скорее всего, ничего не заметит...Главное, не наделать шума...
Значит, нужно параллельно будет с Розой разговаривать или потрубить
какую-нибудь мелодию...
Носов понатужился и спросил:
- Вас не укачало?
- Нет! Мне здесь прекрасно!
- Хотите, я вам музыку поиграю?
- Серенаду?
- Да...
- Хрюй! Как это романтично! - Роза захлопала в ладоши.
Носов поднял хобот и оглушительно затрубил.
- Ту-ру-ру! Ту-ру-ту-ту! Тру-ту-ту!... Ту-ру-ру-ру!... Вам нравится?..
- Это джаз?
Носов не знал, что такое джаз, но кивнул, напрягся и снова затрубил.
- Ту-ту-ру, ту-ру-ту-ту-ру-ту-ту-ру! Вам какие больше песни нравятся -
медленные или быстрые?
- Мне больше всего про любовь нравятся! У нас в деревне петух Моисеев
хорошо пел про любовь, - Колбаскина набрала воздуха и спела. - Ку-ка-ре-ку,
ку-ка-ре-ку/ Как жить непросто петуху/ Ах, жить бы мне в И-спании/ Не думать
о питании-иии/ У петухов в Италии-и-и-и/ Большие генитали-и-и...
Носов подыграл Колбаскиной на хоботе.
- Что такое гениталии? - спросил он.
- Заграничные костюмы.
- Ту-ту-ру!.. Пыррр!.. Ту-ту-ру!..
- Чем-то запахло, - свинья подвигала пятачком. - Фу!
- Да... действительно чем-то пахнет нехорошо, - Носов сорвал лист
гигантского фикуса и принялся им обмахивать Колбаскину.
- Уже не пахнет, - сказала Колбаскина через пять минут.
Носов завернул хобот за спину, подтерся листом фикуса и выкинул его
назад.
- Товарищ Носов, - попросила сверху Колбаскина, - остановите,
пожалуйста, я по большому захотела.
Вот это женщина, - подумал слон, вставая на колено. - Какая она смелая
и непосредственная! Не то, что я...

ГЛАВА 9

В КОТОРОЙ ШАКАЛ ВИТЯ ВЛЯПАЛСЯ

Шакал Витя шел за слоном по пятам. Он первым увидел, что слон украл
женщину его шефа кабана, и обрадовался. Он решил проследить за Носовым, и
доложить Кузнецову, куда делась его Колбаскина. Кузнецов тогда поймет, какой
Витя нужный зверь и будет им дорожить. Такие приятные мысли думал шакал
Витя, пока не вляпался в слоновью лепешку и не увяз в ней сразу по пояс.
Витя задергался, пытаясь вылезти, но дерьмо было такое вязкое и так
крепко удерживало шакала. Он не на шутку перепугался, что останется тут
навсегда. Витя начал делать поступательные движения бедрами и разгребать
впереди лапами. Брызги летели в разные стороны, попадая шакалу в глаза, в
нос и в уши... Наконец Вите удалось вылезти из кучи по уши в дерьме.
Ни о какой слежке больше речи быть не могло. Впрочем, Витя и так уже
знал, что слон со свиньей пошли в старый город.
Шакал отряхнулся и побежал к кабану. За ним летела муха Дерьмонюхина.
Но шакал ее не заметил.

ГЛАВА 10

В КОТОРОЙ СЛОН НОСОВ СДУВАЕТ ПУЗЫРЕВИЧ

Воробей Кутузов отвязал привязанную к колышку надутую лягушку
Пузыревич. Пузыревич, медленно вращаясь, отплыла от берега. Воробей
перепрыгнул на нее, лег на спину, заложил крылья за голову, и стал думать,
что когда они прикончат свинью, он продаст свою долю мяса кому-нибудь, и
полетит в Сочи, где столько всего. Он будет жить там, как король, на пляже в
урне. Он будет есть кукурузу с солью, виноград и сладкую вату. Он снимет
себе самую грудастую и хвостатую местную проститутку и будет ее гонять...
- Эй, Кутузов, ты что делаешь?!
Воробей открыл единственный глаз и увидел болтающийся над ним хобот. Он
понял, что дело принимает нехороший оборот и надо срочно линять.
- Ты зачем Пузыревич надул? - спросил Носов.
- Она сама надулась, - воробей сплюнул сквозь зубы.
- А вот мы сейчас у нее спросим, - Носов сбил Кутузова хоботом с
лягушки, и воробей едва не свалился в воду.
- Ты чего, слон?! Думаешь, большой и тебе все можно?! - Кутузов отлетел
подальше и вытащил бритву. И тут он заметил на слоне Колбаскину. Он понял,
что поездка в Сочи накрылась. Слон их опередил!
Носов, тем временем, вытащил у Пузыревич пробку.
- Пш-ш-ш-ш!
Слон положил лягушку на землю и легонько надавил на нее ногой.
- Пш-ш-ш-ш!
Сдутая Пузыревич дернулась и перевернулась на живот.
- Кто тебя надул? - спросил Носов.
- Воробей Кутузов! Хулиган!
- Понятно. Ну, плыви, зеленая.
- Спасибо, Носов! Ква! Теперь ты мне, как брат! Если чего надо - не
стесняйся! - Пузыревич прыгнула в воду и исчезла в глубине.
- А тебя я поймаю, - Носов погрозил воробью хоботом, - и, блин,
хоботом-то припечатаю, чтобы больше так не делал!
- Я тебе хобот отрежу! Чирик-кирдык! Дылда! - Кутузов махнул бритвой и
полетел к своим друзьям - медведю, верблюду и мартышке, рассказать, что слон
украл у них свинью.

ГЛАВА 11

В КОТОРОЙ ШАКАЛ ВИТЯ ОПЯТЬ ЛЕТАЕТ

Шакал Витя вышел на поляну. На середине поляны лежал на животе
Кузнецов. На Кузнецове сидел комар Децл и колол кабану новую татуировку.
Татуировка была такая: кусок сыра с дырками, рядом кусок колбасы с жиром,
сверху надпись УНИВЕРСАМ.
- Стой! - остановил Витю Жаботинский. - Сдай оружие!
- Я тебе в прошлый раз сдал уже.
- Точно, - бегемот засмеялся. - Как прошел полет?
- Нормально, - Витя понюхал носом. - Чем это пахнет таким? - специально
спросил он, чтобы на него не подумали.
- Кто-то рядом насрал, - ответил Жаботинский. - Я тоже чувствую, но не
пойму откуда несет.
- Это Носов сделал, - шакал нахмурился. - Я точно знаю... Мне нужно с
шефом перетереть.
- Давай. Давно не видел летающих шакалов! Ха-ха-ха!
Витя не отреагировал на обидное замечание и пошел к кабану, виляя
хвостом. За ним летела Дерьмонюхина, старательно уворачиваясь.
Шакал остановился сзади и покашлял. Кабан поднял голову и повернул ее.
Витя улыбнулся.
- Наше вам, шеф.
Кабан нахмурился.
- Если насчет Розы чего еще скажешь - убью!
Витя перестал улыбаться. При таком условии его визит терял всякий
смысл.
- Хорошо, - ответил он. - Можно я последний раз скажу и больше не
буду?..
- Давно не летел?..
- Наоборот, - Витя повилял хвостом и чуть не задел Дерьмонюхину. - То,
что я вам расскажу, заставит вас обо всем позабыть!
- Ну, блин, ты даешь! - Кузнецов сел на пенек и кинул в рот желудь. -
Мне это уже нравится. Таких рискованных шакалов я в нашем лесу не встречал!
На, - он протянул Вите желудь.
- Спасибо, - Витя положил желудь в рот и хрустнул.
- Шеф, - загудел у кабана над ухом комар Децл, - прервемся?
Кабан повернул голову к комару, Витя быстро выплюнул желудь под куст.
- Полетай пока вон там, - сказал Кузнецов Децылу. - Пососи у
Жаботинского кровь. А будет возражать, скажи - я сказал.
Комар улетел к бегемоту.
- Ну, чего ты мне хотел такого сообщить, от чего я все забуду?
- Да! - заулыбался Витя. - Только что, вашу женщину Розу Петровну
похитил слон Носов!
- Врешь?! - кабан вскочил на ноги.
- Чтоб я так жил! Он повез ее на спине в старый город...
- Зачем?!
- Не знаю точно, - шакал пожал плечами. - Мне кажется, что слон
симулирует чувства к свинье...
- Ни фига себе! - Кузнецов заложил передние копыта за спину и походил
вокруг пня. Хвост у кабана то распрямлялся, то закручивался штопором. - Что
он ей говорил?!
- Говорил, что вы его брат... Свинья высказывала опасения, но Носов
сказал, что вы его брат и с вами добазариться нет проблем!
- Вот гад носатый! Брат он мне! Братья так не поступают! Брат у брата
бабу не ворует! Не брат он мне больше! Убью слона! - Кузнецов схватил за
гриф новую гитару. Витя отскочил. Кабан размахнулся и разбил гитару об
пенек! Потом сел и задумался. - Это дело надо покумекать со всех сторон.
Слон здоровый, на него наехать сложно. - Он вытащил из тайника ракушку с
кокаином и понюхал. - Прислали из Америки, - объяснил Кузнецов. -
Планировать помогает... Обостряет все чувства... Чем это от тебя несет?
- Это на меня Носов наклал, когда я к вам торопился. Хотел меня в
дерьме утопить, чтоб никто не узнал, что он свинью украл у брата.
- Ну и гад же ты, Витя! У меня и так настроение на нуле, а тут еще ты
стоишь и воняешь! - Кабан поднял Витю за хвост, раскрутил и швырнул. - Лети,
помойся, говнюк!

- Я тебя понял, - сказал Жаботинский Децилу. - Я понял, чего ты хочешь.
Но ты, Децл, я думаю, плохо понял шефа. Шеф пошутил, а ты купился! Ха-ха! -
Бегемот ненатурально засмеялся. - У меня шкура такая, что ты ее фиг
проколешь! В этом заключалась шутка шефа. Ха-ха! - Ему было не очень-то
приятно, что какой-то мелкий гад будет у него сосать кровь. И вообще,
бегемот брезговал и опасался, как бы ему чего не занесли.
В этот момент над ними пролетел шакал Витя, вращаясь в воздухе, как
бумеранг.
- Смотри! - бегемот показал в небо.
Комар задрал голову вверх. А когда опустил, Жаботинского рядом не было.
Бегемот слинял.

Шакал упал в воду. Дерьмонюхина едва успела слететь у него с хвоста.
Если бы она не успела, то ее бы точно слопала Пузыревич, которая, пока
плавала надутая, сильно проголодалась. Шакалу Вите тоже на этот раз пришлось
туго. В прошлый-то раз ему не давала утонуть гитара на шее, а теперь его
ничего не держало на поверхности. Хорошо, что рядом в воду, спасаясь от
комара, прыгнул Жаботинский. Волной от Жаботинского Витю выбросило на
противоположный берег. Рядом с Витей на берег вынесло Пузыревич. Витя хотел
дать по ней ногой, но Пузыревич успела перевернуться и прыгнуть назад в
воду.

ГЛАВА 12

В КОТОРОЙ АНСАМБЛЬ "ЖИВОТНЫЕ" ИСПОЛНЯЕТ ПЕСНЮ, А ШАКАЛ ВИТЯ МЕЧТАЕТ О
СЛАВЕ

Браун, Зверчук и верблюд Петрович сидели под деревом и играли музыку.
Ансамбль "Животные". Играли песню мартышки Зверчук "Обезьяна Чи-чи-чи
продавала кирпичи". Медведь Браун играл на флейте. Верблюд Петрович играл на
губной гармошке. А мартышка Зверчук играла на гитаре и пела. Не хватало еще
воробья Кутузова, который должен был играть на треугольнике.
Зверчук пела:

Обезьяна Чи-чи-чи
Продавала кирпичи

Ча-ча-ча! - подпевал верблюд Петрович.

За веревку дернула

Ча-ча-ча!

И случайно пернула!
Т-р-р-р-р-р-р-р!

Ча-ча-ча!

Обезьяна Чи-чи-чи
Продавала калачи!

Ча-ча-ча!

По прилавку стукнула!

Ча-ча-ча!

И нечайно пукнула!
Т-р-р-р-р-р-р-р!

Ча-ча-ча!

Обезьяна Чи-чи-чи
Отдыхала на печи!

Ча-ча-ча!

Сальто с печки сделала

Ча-ча-ча!

Под себя наделала!
Т-р-р-р-р-р-р-р!

- Чирик! - крикнул сверху воробей Кутузов.
- Ты где был, голубь? - поинтересовался Петрович. - У нас репетиция, а
ты прогуливаешь!
- Развлекаетесь?! - воробей перелетел Брауну на голову и выхватил
бритву. - Развлекаетесь! А слон свинью утащил!
Звери побросали музыкальные инструменты и повскакивали из-под дерева!
- Как?!
- Что?!
А Зверчук быстро вскарабкалась на дерево и спрыгнула оттуда вниз.

Звери сели подумать, что делать теперь.
- Слон, гад, здоровый, - сказал Браун. - Нам его не завалить. Надо
обмануть слона хитростью. У меня никаких мыслей нет. А у вас?
- У меня есть! Чирик! Надо подлететь к слону спереди и выколоть ему
бритвой глаз! - Кутузов махнул бритвой у самого уха медведя.
- Ухо мне заденешь - раздавлю! - пригрозил Браун.
- Он тебе хоботом как даст, - сказал Петрович, - от тебя, Кутузов, одна
повязка для глаза останется!
- Я ему хобот отрежу! Подлечу сверху - хрясь!
- Не маши бритвой! Раздавлю!
- У него кожа слоновая, - сказала Зверчук. - Офигительно толстая!
- Какие еще есть соображения? - спросил медведь.
- Я знаю, что нужно делать! - Петрович поднял ногу. - Нужно натравить
на слона Кузнецова. Пока Кузнецов будет со слоном разбираться, мы свинью
свистнем и быстро поделим!
- Гениально, Горби! - Браун хлопнул верблюда по горбу.
- Молодец! - Зверчук захлопала в ладоши. - Только я еще предлагаю
подключить зебру Кащенко! Понятно?
- Ты чего, Зверчук?! - возразил медведь. - Западло!
- А свинью единолично зажимать не западло?! - Зверчук подпрыгнула.
Медведь почесался.
- Ладно, - сказал он. - Кто пойдет к Кащенке?
- Зверчук предложила, вот пусть и идет, - чирикнул Кутузов.
- Пусть воробей слетает, - ответила мартышка. - Крикнет сверху и
смотается!

Идти в банду зебры никому не хотелось. Во-первых, западло все-таки.
Во-вторых, можно легко получить от зебры. В-третьих, если Кузнецов узнает,
то тоже проблема. Решили к зебре не ходить. Решили пойти сразу к Кузнецову.
Но по дороге они встретили шакала Витю, который сидел мокрый на берегу
и трясся от холода.
Звери сразу догадались, почему шакал намок.
- Что, Витя, Кузнецов намочил? - спросил Браун.
- А кто же? Ты ж меня знаешь, Браун! От кого бы я еще стерпел! А
Кузнецов все-таки шеф! Субординация, понимаешь ли...
- За что он тебя сегодня?
- Слон утащил свинью, а мне досталось!
- Ого! Ну и слон! - притворился Браун. - Так кабан знает уже?
- Ага! - Витя вытер нос. - Кузнецов пообещал ему отомстить и свинью
обратно отобрать!
- Так они же братья со слоном, - сказал Петрович.
- Брат у брата баб не ворует! Слон кабану больше не брат из-за этого!
- Это правильно, - медведь сел рядом с Витей. - Только вряд ли кабан со
слоном один справится. Больно брат слон большой... Тут покумекать нужно, -
Браун бросил в воду камушек. - А что если к этому делу временно Кащенко
привлечь?
- Как это? - спросил шакал.
- Ну... Заключить с ней временное перемирие, напасть вместе на слона,
победить его. А когда слон будет разбит и свинья снова окажется у Кузнецова,
он нападет на Кащенко и разобьет ее тоже. И тогда в лесу самым главным будет
кабан. А тебе, Витя, все спасибо скажут.
- Мне-то за что? - Витя перестал трястись.
- А за то, что сейчас ты, Витя, побежишь к Кащенке и скажешь, что
Кузнецов зовет ее, чтобы помириться и отбить у слона свинью! Понял, Витя?!
Ты, Витя, будешь героем леса!
Витя встал на ноги и заходил вдоль берега.
- А не получится так, что Кащенко мне наваляет?
- Вряд ли. Она сама спит и видит, как свинью попробовать. Побежит, как
бешеная!
- Это правда! - обрадовался шакал. - И я буду героем леса?
- Конечно! - кивнул медведь. - Тебе отдадут самый жирный кусок свиньи!
Давай, беги к зебре!
- Пока мы тебе ускорения не придали! - добавил Петрович и плюнул.

ГЛАВА 13

В КОТОРОЙ ПЕТУХ МОИСЕЕВ РАСТЯГИВАЕТ ЧЕРВЯКА СВИСТУНОВА

Петух Моисеев спешил в лес. Он боялся попасть на глаза хозяевам. Он не
хотел больше возвращаться в душный курятник с глупыми и противными курицами.
Он бежал навстречу свободному лесу, где много ярких попугаев и других
представителей свободного партнерства. Отныне никто не посмеет сказать ему,
что он неполноценный извращенец, отныне все будут относиться к нему с
уважением, как к равноправному партнеру. Никто не будет им помыкать и
заставлять топтать куриц. Он родился птицей не для воспроизводства яиц, а
для самореализации!
С этими мыслями Моисеев забежал в лес и пробежал на одном дыхании
несколько километров, перепрыгивая через поваленные деревья, корни и
бугорки. Он был весь погружен в свои мечты и внутренние дискуссии с
оппонентами. И поэтому почти ничего вокруг не замечал. И не заметил, как
параллельно по кустам за ним бежал страус Пиноккио. Пиноккио уже давно бежал
сзади и ждал, когда Моисеев зайдет подальше в лес, чтобы схватить его и
поиздеваться над этим уродом-в-жопе-перья. Пиноккио представлял себе, как он
поднимет недомерка повыше и даст ему хорррошего пинка. Он маленько
пофутболит ублюдка, потом выдернет у него все перья из хвоста и вставит их к
себе за ухо. А потом он его продаст или поменяет на что-нибудь.
В животе у Моисеева заурчало. Урчание отвлекло от мыслей. Петух
вспомнил, что уже несколько часов ничего не ел. Он остановился, огляделся по
сторонам и удивился. В деревне он всегда находил на земле просо или отруби,
а здесь, почему-то, ничего такого на земле не было. Моисеев нагнул голову
пониже, поводил у земли носом и сказал вслух:
- Ко-ко! Ко-ко-ко! Где же мне найти чего?!
Голос у урода с перьями оказался приятным. Ни у кого в лесу Пиноккио
такого не слышал.
И тут Моисеев заметил, как в норку вползает жирный червяк. Петух
схватил червяка за конец клювом и потянул из домика к себе в рот. Червяк
никак не хотел выниматься. Он растянулся уже на пятьдесят сантиметров.
Пора, - решил Пиноккио.

ГЛАВА 14

В КОТОРОЙ СТРАУС ПИНОККИО НЕМНОГО ОБАЛДЕЛ

Моисеев пятился назад, когда чья-то мощная и волосатая, но красивая
нога наступила на червяка.
- Значит, взяли моего червяка и тащите его к себе в рот? - Пиноккио
нарочно для смеха говорил на вы. - Ни у кого не спросили разрешения,
схватили за конец и растянули его на полметра? Это что за дела?
Петух отпустил червяка Свистунова и тот со звуком "чпок", исчез в
норке. Моисеев поднял голову, чтобы посмотреть, кто это с ним разговаривает,
и увидел перед собой огромную птицу дикой неземной красоты. Он и представить
себе не мог, что на свете существуют такие красавцы. Это не была пестрая
красота, как у попугая, это была строгая красота, которую оценит не каждый,
а только настоящий интеллигент духа. У птицы были такие необычайно длинные
ноги, такая стройная шея, и такой изысканный хвост!
Моисеев приложил к груди крыло и заговорил дрожащим от волнения
голосом:
- Ко-ко! О, мой принц, простите меня великодушно! Я не знал, что это
ваш червяк, и в противном случае не стал бы ему растягивать! Сам я из
деревни и еще не успел познакомиться со всеми местными порядками. Не будете
ли вы так любезны, стать моим гидом и познакомить меня с обычаями леса и его
прекрасными жителями. Со своей стороны я могу заявить, что вы можете
положиться на меня, как на верного товарища и партнера. Петух Моисеев.
Всегда к Вашим услугам, - петух поклонился.
Страус немного обалдел. После таких заявлений пинать петуха как-то
стало неудобно. Как-то западло теперь было его пинать. И вообще,
расхотелось. С близкого расстояния петух понравился страусу.
- Пиноккио моя фамилия, - страус протянул петуху ногу. - Страус я.

ГЛАВА 15

В КОТОРОЙ ПЧЕЛА УКУСИЛА КАЩЕНКО В КРУП И СЪЕЛИ ТРУП КОРОВЫ

Когда банда зебры Кащенко побежала разбираться с бандой Кузнецова, по
дороге они случайно наткнулись на дикий мед, и зебру ужалила в круп пчела.
Пришлось отложить на время разборку и подождать пока у Кащенки спадет
опухоль. Пока зебра лежала на животе и лечилась, звери нашли труп коровы и
немного успокоились.
Но корову скоро доели, и опять хотелось кушать. Крокодил Полботинкин
поставил вопрос о страусе Пиноккио, который поступил, по большому счету, как
кабан. Страус монополизировал общую добычу, и не дает никому по-честному
свернуть шею деревенскому петуху. И вообще - позор! Живет с ним, как
Кузнецов с Колбаскиной! Полботинкин, как крокодил, усмотрел в этом
развращающее влияние деревни.
Он приполз к зебре, у которой опухоль стала поменьше, но Кащенко все
еще могла лежать только на животе, а не на спине, и изложил ей свои
соображения, на счет страуса. Кащенко почесала морду копытом.
- Какие у тебя, Полботинкин, предложения?
- Предлагаю страуса отметелить и откусить ему яйца. А петуха сварить на
всех в супе. А если страус будет возбухать, то и его сварить.
Кащенко согласилась. Решили в обед петуха сварить. А перед обедом
отоварить Пиноккио.
Рядом стоял и ел чертополох осел Баратынский. Но крокодил и зебра не
обратили на него внимания, потому что считали его полным дебилом.

ГЛАВА 16

В КОТОРОЙ БАРАТЫНСКИЙ ЛЕТАЕТ

Баратынский доел чертополох и пошел к водоему попить водички. Он шел и
радовался, что Пиноккио, который так часто его пинал, получит теперь от всех
зверей как следует. Баратынский надеялся, что и ему удастся двинуть страуса
пару раз копытом. От хорошего настроения у осла появились в голове рифмы, и
он начал сочинять стихи:

Мир совсем не так уж плох
В нем растет чертополох
Я сорву большой лопух
Отгоню от жопы мух...

Но дописать осел не успел. Баратынский вышел из кустов и споткнулся как
раз об ногу страуса, который лежал там с петухом. Осел с криком "и-ай!"
полетел вперед, ударился головой об дерево и из глаз у Баратынского
посыпались искры, а из головы вылетели все рифмы.
Пиноккио захохотал. Рядом закудахтал Моисеев.
- Какой ты у меня, Пиноша, чудный! - Моисеев погладил страусу ногу. - Я
люблю тебя не только за то, что ты красивый и сильный, но и за то, что ты
находчивый и с чувством юмора!
- Я такой от рождения, - Пиноккио кинул в осла яблоком.
Яблоко больно ударило Баратынского по носу и осел сел под деревом.
- И-ай! - сказал он обиженным тоном. - Ну все! И-а! Это последняя капля
моего ослиного терпения! Из-за тебя я забыл стихи, которые придумал! Но ты
за это заплатишь!
- Что ты сказал, осел тупой?! - страус не поверил своим ушам. Никогда
еще Баратынский не смел с ним так разговаривать.
- Что слышал! И-а! - огрызнулся осел. - Сегодня перед обедом все звери
соберутся и наваляют тебе как следует за то, что ты меня обижал! А твоего
петуха съедят в супе! Мне обещали ножку!
Пиноккио медленно поднялся, подошел к Баратынскому, и дал ему такого