Страница:
Александр Белогоров
Алиби Деда Мороза
Глава 1
Короткое замыкание
Елочка, зажгись! – скомандовал Андрей, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ниже и солиднее.
Получилось, надо сказать, так себе. Ему очень мешала накладная борода, волоски которой то и дело норовили попасть в рот; а усы противно щекотали нос, вызывая желание чихнуть. К тому же в ватном костюме было отчаянно жарко, по лицу тек пот, и со стороны могло показаться, что Дедушка Мороз вот-вот растает. Но увлеченная происходящим действом малышня, на этот час почти поверившая в сказку, не замечала, что Дед Мороз старше их на каких-то шесть-семь лет и что голос у него чересчур молодой и звонкий.
– Елочка, зажгись! – подхватил нестройный детский хор.
А одна особо воспитанная девочка в костюме снежинки даже добавила тоненьким голоском:
– Ну пожалуйста!
Раздался какой-то подозрительный треск, и зал, вместо того, чтобы озариться разноцветными огоньками, погрузился во тьму. На секунду оживленный гомон сменился тишиной, которую тут же нарушили испуганные крики и плач.
– Мама! – вскрикнул мальчик справа от Андрея, вцепившись в его ватную шубу.
– Дедушка Мороз, – донесся доверчивый голос откуда-то сзади, – а почему стало темно?
– Елочка скоро зажжется, – неуверенно проговорил Андрей. – Это… это Бармалей свет испортил.
Объяснение он нашел не слишком удачное. При упоминании о Бармалее кто-то из малышей представил, что тот бродит рядом, в темноте, и заголосил с удвоенной силой. Остальные подхватили.
Свет все не включался.
– Пробки выбило, – авторитетным голосом заявил один из пап, пришедших на утренник. – Где здесь у вас щитовая?
– Нет, это короткое замыкание, – не менее авторитетно возразил хрипловатым голосом другой родитель.
– Сохраняйте спокойствие! – попыталась перекричать всех Анна Николаевна, директриса. – Свет сейчас будет!
Но детские голоса не смолкали.
Кто-то из взрослых догадался раздвинуть плотные шторы, нарочно закрытые, чтобы не мешать праздничной иллюминации. Их ткань была щедро украшена мишурой и снежинками и никак не хотела поддаваться. Наконец одно из окон удалось освободить, и зал хоть немного осветился. Правда, день сегодня выдался пасмурный, поэтому света было мало, но малышня все же немного успокоилась.
Без электричества школьный актовый зал выглядел довольно уныло, и даже наряженная елка и яркие маскарадные костюмы почти не оживляли картину. Андрею сейчас больше всего хотелось снять наряд Деда Мороза и пойти домой, но новогоднее представление должно было продолжаться.
– А вот и свет! – воскликнул он, наскоро утерев пот и поправив бороду. – А елочка зажжется… чуть позже. Мы со Снегурочкой еще раз ее попросим.
– Ну-ка, ребята, кто знает стихотворение про Новый год?
Ира, игравшая роль Снегурочки, появилась в зале и взяла инициативу в свои руки. Вообще-то, по сценарию ее следовало сначала хором позвать, но в такой внештатной ситуации пришлось импровизировать. Теперь, когда все внимание переключилось на партнершу по выступлению, Андрей мог немного перевести дух. Взрослые быстро устраняли последствия небольшой паники, дети переставали плакать.
Через минуту дверь зала вновь отворилась, и в нее, прихрамывая, вошел Николай Семенович, школьный мастер на все руки. Именно он занимался всем, что требовало починки, от расшатавшегося стола и перегоревшей лампочки до разбитого стекла и заточки ножей для столовой. Николай Семенович очень любил порядок и любое его нарушение принимал близко к сердцу. Стоит ли говорить, что такое явное безобразие, как погасший во время праздника свет, вывело его из равновесия.
От гнева и быстрой ходьбы лицо школьного мастера раскраснелось. Николай Семенович очень торопился, поэтому передвигался, приволакивая ногу и слегка подпрыгивая. Но самым странным было не это: в правой руке он держал отвертку, что в данной ситуации было понятно, а вот в левой – обычную, хотя и слегка погнутую вилку, которой сердито размахивал в воздухе. Вид мужчины, который еще и грозно сопел от возмущения, произвел на детей неизгладимое впечатление.
– Бармалей! – ахнула догадливая девочка, вспомнив слова Деда Мороза о виновнике наступившей темноты.
– Бармалей! – эхом закричали десятки детских голосов.
В зале началось нечто невообразимое. Кто-то бежал к родителям, кто-то требовал защиты у Деда Мороза и Снегурочки, а один храбрый мальчик принялся обстреливать предполагаемого разбойника конфетами и мандаринами, предназначавшимися для подарков. В довершение во всей этой суматохе кто-то умудрился сильно дернуть за провод от электрогирлянды, и елка опасно зашаталась.
Относительную тишину удалось установить только минут через пять, и то после клятвенных заверений директрисы и Деда Мороза в том, что сердитый дядя – никакой не Бармалей.
– Короткое замыкание устроили, стервецы! – стал объяснять немного отдышавшийся Николай Семенович. – Обыкновенной вилкой! Вон как оплавилась!
Вилка, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, и впрямь находилась в плачевном состоянии.
– Ну, что я говорил! – удовлетворенно произнес родитель, высказавший версию о замыкании сразу.
– Да я бы им… – Для выражения своих чувств Николай Семенович не находил подходящих слов, которые можно было бы сказать при детях.
– Старшеклассники нашалили, – отозвался разбиравшийся в электрике папа. – Вот мы в свое время… – Под сердитым взглядом директрисы мужчина осекся и не довел воспоминания до конца.
– Хулиганство! – воскликнула Анна Николаевна. – Так ведь и до пожара недалеко! Мы обязательно найдем тех, кто это сделал, и… – Женщина задумалась, подбирая подходящую кару для виновников происшествия.
– В милицию их сдать! – потребовала одна из мам, успокоившая наконец своего отпрыска.
– Врезать бы им как следует по первое число, – пробурчал вполголоса понемногу успокаивавшийся мастер. – По самое не балуйся…
– Мы их накажем, – не слишком убедительно закончила директриса.
– Алиночка, пойдем отсюда! – Одна из мам решила увести раскапризничавшуюся дочку с неудавшегося представления.
Еще несколько родителей последовали ее примеру.
– Где моя шапка? Я ее вот сюда положила, рядом! – внезапно воскликнула какая-то женщина.
– Ты уверена? – раздался скептический мужской голос, очевидно, принадлежавший ее мужу.
– Конечно, уверена! Я же не дура, чтобы не помнить, куда и что положила!
– Наверное, в кутерьме упала. Сейчас поищу.
– А где моя сумочка?! – нервно вопросила другая дама, невысокая, суетливая брюнетка.
– Это не ваша? – робко спросил оказавшийся рядом Андрей, указывая на черный ридикюль в углу.
– Моя, спасибо. Вероятно, кто-то из детей забросил… – Она быстро подошла к сумочке, подняла ее и тут же закричала: – Но здесь же ничего нет!
Женщина несколько раз повторила последнюю фразу, в подтверждение своих слов показывая раскрытую сумочку, поворачиваясь по полукругу, словно фокусник, демонстрирующий зрителям пустую шляпу.
– Куда все делось, я вас спрашиваю? – обратилась дама к Андрею.
– Я не знаю… Откуда мне знать? Наверное, потерялось… – растерялся мальчик, не привыкший, чтобы к нему обращались на «вы». Очевидно, так получилось из-за костюма Деда Мороза с солидной, хотя и искусственной, бородой.
– Но вы же знали, где лежит сумка, значит, вы и должны знать, где вещи! – произвела нехитрое умозаключение огорченная пропажей дама. – Так где же они? Отвечайте, я вас спрашиваю! – нервно тараторила она.
– Где все-таки моя шапка?! – присоединилась к ней первая женщина, после того как ее муж, внимательно осмотрев зал, признал факт исчезновения головного убора.
– Шуба пропала! – заявила мама с испуганной девочкой на руках, вернувшись из гардероба. – Да что же тут такое творится?
– Не школа, а какой-то разбойничий вертеп! – решительно заявил один из мужчин, также недосчитавшийся какого-то предмета одежды.
– И где же вещи, я вас спрашиваю! – как заведенная, продолжала повторять нервная женщина, наступая на Андрея.
Другие родители почему-то решили последовать ее примеру и столпились около Деда Мороза, словно дети, ожидающие подарков. Только они ждали возвращения исчезнувших ценностей.
– Товарищи! Дамы и господа! Сохраняйте спокойствие! – убеждала всех директриса, стараясь перекричать общий гвалт. Она обиделась на то, что вверенное ей учебное заведение сравнили с притоном разбойников, и очень хотела опровергнуть этот тезис. – Все пропавшие вещи… – Анна Николаевна сделала паузу, и некоторые даже подумали, что произошедшее – просто шутка, что вещи никто не крал, а находятся они, ну, например, в мешке с подарками. – Все пропавшие вещи скоро найдутся.
Шум поднялся с новой силой. Напуганные суетой дети вновь подняли рев, и родители разрывались между попытками их успокоить и необходимостью искать украденное.
– Вы как знаете, а я звоню в милицию! – заявил один из пап под возгласы одобрения. – Вот, черт! Где мой мобильник?!
Пока несколько более осторожных владельцев телефонов набирали заученный с детства номер, Снегурочка Ира вновь решила взять инициативу в свои руки и успокоить детей. А заодно и помочь Андрею отделаться от настырной тетки.
– Ну-ка, дети, а кто хочет получить подарок?
Выяснилось, что хотели все.
– Тогда давайте попросим Дедушку Мороза, чтобы он их раздал!
– Сейчас-сейчас! – пробасил Андрей, мысленно благодаря партнершу. – Мешок у меня большой, подарков на всех хватит!
Стараясь держаться как можно спокойнее и солиднее, он подошел к терпеливо дожидавшемуся под елкой мешку. А затем обернулся к приблизившимся малышам:
– Кто первый?
Андрей запустил руку в мешок. Подарки можно было доставать не глядя – их во избежание обид подготовили для всех одинаковые. На мгновение Деду Морозу показалось: в ладонь попалось что-то слишком маленькое, но значения этому он не придал.
– Вот твой подарок! – обратился он к особо энергичному мальчику, протиснувшемуся к нему ближе всех.
Все вокруг ахнули. Андрей поправил сползшую на глаза шапку и в недоумении уставился на свою руку. В ней был вовсе не стандартный подарок, а… кошелек!
– Это же мой, мой кошелек! – снова затараторила нервная дама, расталкивая детей. – А где же остальные вещи, а? Я вас спрашиваю!
Она выхватила кошелек у Андрея, жутко расстроив малыша, который, кажется, не имел ничего против такого новогоднего подарка, раскрыла его, и снова принялась демонстрировать собравшимся, что на сей раз ничего нет в кошельке.
– А где же деньги? Где деньги? Я вас спрашиваю! – возмущалась она.
– А вот мы сейчас посмотрим…
Один из мужчин, тот самый, что лишился мобильника, решительно забрал у Деда Мороза мешок и вытряхнул все его содержимое на пол. Среди груды подарков там нашлись еще несколько бумажников и одна борсетка, но все они оказались пустыми.
– Что же это делается? Что же за Дед Мороз такой? Снять с него бороду, да посмотреть! – не унималась нервная брюнетка укрепившаяся в своих подозрениях. – Спрятал все в мешок и думал, что никто не найдет, да?
– Я? Я спрятал? – Андрей никак не ожидал подобного обвинения.
– Что за глупость! – сердито воскликнула Ира, которую жутко раздражала истеричная тетка. – Зачем бы он тогда сам и достал?
– А ты вообще с ним заодно! – Неугомонная дама явно предпочитала эмоции логике.
– Кто с кем заодно? Что случилось? – раздался зычный, явно привыкший командовать голос.
В дверях актового зала стояли милиционеры.
Получилось, надо сказать, так себе. Ему очень мешала накладная борода, волоски которой то и дело норовили попасть в рот; а усы противно щекотали нос, вызывая желание чихнуть. К тому же в ватном костюме было отчаянно жарко, по лицу тек пот, и со стороны могло показаться, что Дедушка Мороз вот-вот растает. Но увлеченная происходящим действом малышня, на этот час почти поверившая в сказку, не замечала, что Дед Мороз старше их на каких-то шесть-семь лет и что голос у него чересчур молодой и звонкий.
– Елочка, зажгись! – подхватил нестройный детский хор.
А одна особо воспитанная девочка в костюме снежинки даже добавила тоненьким голоском:
– Ну пожалуйста!
Раздался какой-то подозрительный треск, и зал, вместо того, чтобы озариться разноцветными огоньками, погрузился во тьму. На секунду оживленный гомон сменился тишиной, которую тут же нарушили испуганные крики и плач.
– Мама! – вскрикнул мальчик справа от Андрея, вцепившись в его ватную шубу.
– Дедушка Мороз, – донесся доверчивый голос откуда-то сзади, – а почему стало темно?
– Елочка скоро зажжется, – неуверенно проговорил Андрей. – Это… это Бармалей свет испортил.
Объяснение он нашел не слишком удачное. При упоминании о Бармалее кто-то из малышей представил, что тот бродит рядом, в темноте, и заголосил с удвоенной силой. Остальные подхватили.
Свет все не включался.
– Пробки выбило, – авторитетным голосом заявил один из пап, пришедших на утренник. – Где здесь у вас щитовая?
– Нет, это короткое замыкание, – не менее авторитетно возразил хрипловатым голосом другой родитель.
– Сохраняйте спокойствие! – попыталась перекричать всех Анна Николаевна, директриса. – Свет сейчас будет!
Но детские голоса не смолкали.
Кто-то из взрослых догадался раздвинуть плотные шторы, нарочно закрытые, чтобы не мешать праздничной иллюминации. Их ткань была щедро украшена мишурой и снежинками и никак не хотела поддаваться. Наконец одно из окон удалось освободить, и зал хоть немного осветился. Правда, день сегодня выдался пасмурный, поэтому света было мало, но малышня все же немного успокоилась.
Без электричества школьный актовый зал выглядел довольно уныло, и даже наряженная елка и яркие маскарадные костюмы почти не оживляли картину. Андрею сейчас больше всего хотелось снять наряд Деда Мороза и пойти домой, но новогоднее представление должно было продолжаться.
– А вот и свет! – воскликнул он, наскоро утерев пот и поправив бороду. – А елочка зажжется… чуть позже. Мы со Снегурочкой еще раз ее попросим.
– Ну-ка, ребята, кто знает стихотворение про Новый год?
Ира, игравшая роль Снегурочки, появилась в зале и взяла инициативу в свои руки. Вообще-то, по сценарию ее следовало сначала хором позвать, но в такой внештатной ситуации пришлось импровизировать. Теперь, когда все внимание переключилось на партнершу по выступлению, Андрей мог немного перевести дух. Взрослые быстро устраняли последствия небольшой паники, дети переставали плакать.
Через минуту дверь зала вновь отворилась, и в нее, прихрамывая, вошел Николай Семенович, школьный мастер на все руки. Именно он занимался всем, что требовало починки, от расшатавшегося стола и перегоревшей лампочки до разбитого стекла и заточки ножей для столовой. Николай Семенович очень любил порядок и любое его нарушение принимал близко к сердцу. Стоит ли говорить, что такое явное безобразие, как погасший во время праздника свет, вывело его из равновесия.
От гнева и быстрой ходьбы лицо школьного мастера раскраснелось. Николай Семенович очень торопился, поэтому передвигался, приволакивая ногу и слегка подпрыгивая. Но самым странным было не это: в правой руке он держал отвертку, что в данной ситуации было понятно, а вот в левой – обычную, хотя и слегка погнутую вилку, которой сердито размахивал в воздухе. Вид мужчины, который еще и грозно сопел от возмущения, произвел на детей неизгладимое впечатление.
– Бармалей! – ахнула догадливая девочка, вспомнив слова Деда Мороза о виновнике наступившей темноты.
– Бармалей! – эхом закричали десятки детских голосов.
В зале началось нечто невообразимое. Кто-то бежал к родителям, кто-то требовал защиты у Деда Мороза и Снегурочки, а один храбрый мальчик принялся обстреливать предполагаемого разбойника конфетами и мандаринами, предназначавшимися для подарков. В довершение во всей этой суматохе кто-то умудрился сильно дернуть за провод от электрогирлянды, и елка опасно зашаталась.
Относительную тишину удалось установить только минут через пять, и то после клятвенных заверений директрисы и Деда Мороза в том, что сердитый дядя – никакой не Бармалей.
– Короткое замыкание устроили, стервецы! – стал объяснять немного отдышавшийся Николай Семенович. – Обыкновенной вилкой! Вон как оплавилась!
Вилка, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, и впрямь находилась в плачевном состоянии.
– Ну, что я говорил! – удовлетворенно произнес родитель, высказавший версию о замыкании сразу.
– Да я бы им… – Для выражения своих чувств Николай Семенович не находил подходящих слов, которые можно было бы сказать при детях.
– Старшеклассники нашалили, – отозвался разбиравшийся в электрике папа. – Вот мы в свое время… – Под сердитым взглядом директрисы мужчина осекся и не довел воспоминания до конца.
– Хулиганство! – воскликнула Анна Николаевна. – Так ведь и до пожара недалеко! Мы обязательно найдем тех, кто это сделал, и… – Женщина задумалась, подбирая подходящую кару для виновников происшествия.
– В милицию их сдать! – потребовала одна из мам, успокоившая наконец своего отпрыска.
– Врезать бы им как следует по первое число, – пробурчал вполголоса понемногу успокаивавшийся мастер. – По самое не балуйся…
– Мы их накажем, – не слишком убедительно закончила директриса.
– Алиночка, пойдем отсюда! – Одна из мам решила увести раскапризничавшуюся дочку с неудавшегося представления.
Еще несколько родителей последовали ее примеру.
– Где моя шапка? Я ее вот сюда положила, рядом! – внезапно воскликнула какая-то женщина.
– Ты уверена? – раздался скептический мужской голос, очевидно, принадлежавший ее мужу.
– Конечно, уверена! Я же не дура, чтобы не помнить, куда и что положила!
– Наверное, в кутерьме упала. Сейчас поищу.
– А где моя сумочка?! – нервно вопросила другая дама, невысокая, суетливая брюнетка.
– Это не ваша? – робко спросил оказавшийся рядом Андрей, указывая на черный ридикюль в углу.
– Моя, спасибо. Вероятно, кто-то из детей забросил… – Она быстро подошла к сумочке, подняла ее и тут же закричала: – Но здесь же ничего нет!
Женщина несколько раз повторила последнюю фразу, в подтверждение своих слов показывая раскрытую сумочку, поворачиваясь по полукругу, словно фокусник, демонстрирующий зрителям пустую шляпу.
– Куда все делось, я вас спрашиваю? – обратилась дама к Андрею.
– Я не знаю… Откуда мне знать? Наверное, потерялось… – растерялся мальчик, не привыкший, чтобы к нему обращались на «вы». Очевидно, так получилось из-за костюма Деда Мороза с солидной, хотя и искусственной, бородой.
– Но вы же знали, где лежит сумка, значит, вы и должны знать, где вещи! – произвела нехитрое умозаключение огорченная пропажей дама. – Так где же они? Отвечайте, я вас спрашиваю! – нервно тараторила она.
– Где все-таки моя шапка?! – присоединилась к ней первая женщина, после того как ее муж, внимательно осмотрев зал, признал факт исчезновения головного убора.
– Шуба пропала! – заявила мама с испуганной девочкой на руках, вернувшись из гардероба. – Да что же тут такое творится?
– Не школа, а какой-то разбойничий вертеп! – решительно заявил один из мужчин, также недосчитавшийся какого-то предмета одежды.
– И где же вещи, я вас спрашиваю! – как заведенная, продолжала повторять нервная женщина, наступая на Андрея.
Другие родители почему-то решили последовать ее примеру и столпились около Деда Мороза, словно дети, ожидающие подарков. Только они ждали возвращения исчезнувших ценностей.
– Товарищи! Дамы и господа! Сохраняйте спокойствие! – убеждала всех директриса, стараясь перекричать общий гвалт. Она обиделась на то, что вверенное ей учебное заведение сравнили с притоном разбойников, и очень хотела опровергнуть этот тезис. – Все пропавшие вещи… – Анна Николаевна сделала паузу, и некоторые даже подумали, что произошедшее – просто шутка, что вещи никто не крал, а находятся они, ну, например, в мешке с подарками. – Все пропавшие вещи скоро найдутся.
Шум поднялся с новой силой. Напуганные суетой дети вновь подняли рев, и родители разрывались между попытками их успокоить и необходимостью искать украденное.
– Вы как знаете, а я звоню в милицию! – заявил один из пап под возгласы одобрения. – Вот, черт! Где мой мобильник?!
Пока несколько более осторожных владельцев телефонов набирали заученный с детства номер, Снегурочка Ира вновь решила взять инициативу в свои руки и успокоить детей. А заодно и помочь Андрею отделаться от настырной тетки.
– Ну-ка, дети, а кто хочет получить подарок?
Выяснилось, что хотели все.
– Тогда давайте попросим Дедушку Мороза, чтобы он их раздал!
– Сейчас-сейчас! – пробасил Андрей, мысленно благодаря партнершу. – Мешок у меня большой, подарков на всех хватит!
Стараясь держаться как можно спокойнее и солиднее, он подошел к терпеливо дожидавшемуся под елкой мешку. А затем обернулся к приблизившимся малышам:
– Кто первый?
Андрей запустил руку в мешок. Подарки можно было доставать не глядя – их во избежание обид подготовили для всех одинаковые. На мгновение Деду Морозу показалось: в ладонь попалось что-то слишком маленькое, но значения этому он не придал.
– Вот твой подарок! – обратился он к особо энергичному мальчику, протиснувшемуся к нему ближе всех.
Все вокруг ахнули. Андрей поправил сползшую на глаза шапку и в недоумении уставился на свою руку. В ней был вовсе не стандартный подарок, а… кошелек!
– Это же мой, мой кошелек! – снова затараторила нервная дама, расталкивая детей. – А где же остальные вещи, а? Я вас спрашиваю!
Она выхватила кошелек у Андрея, жутко расстроив малыша, который, кажется, не имел ничего против такого новогоднего подарка, раскрыла его, и снова принялась демонстрировать собравшимся, что на сей раз ничего нет в кошельке.
– А где же деньги? Где деньги? Я вас спрашиваю! – возмущалась она.
– А вот мы сейчас посмотрим…
Один из мужчин, тот самый, что лишился мобильника, решительно забрал у Деда Мороза мешок и вытряхнул все его содержимое на пол. Среди груды подарков там нашлись еще несколько бумажников и одна борсетка, но все они оказались пустыми.
– Что же это делается? Что же за Дед Мороз такой? Снять с него бороду, да посмотреть! – не унималась нервная брюнетка укрепившаяся в своих подозрениях. – Спрятал все в мешок и думал, что никто не найдет, да?
– Я? Я спрятал? – Андрей никак не ожидал подобного обвинения.
– Что за глупость! – сердито воскликнула Ира, которую жутко раздражала истеричная тетка. – Зачем бы он тогда сам и достал?
– А ты вообще с ним заодно! – Неугомонная дама явно предпочитала эмоции логике.
– Кто с кем заодно? Что случилось? – раздался зычный, явно привыкший командовать голос.
В дверях актового зала стояли милиционеры.
Глава 2
Предварительное расследование
Капитан милиции Морозов не отличался высоким ростом и могучим телосложением, но голосом обладал поистине богатырским. Такому мог бы позавидовать любой генерал. В противоположность ему лейтенант Жаров, двухметровый атлет, говорил тихо и почти застенчиво, как престарелый интеллигент. Взоры присутствующих первоначально обратились на младшего по званию – из-за его роста, и только когда капитан продолжил свою речь, переключились на него.
Надо сказать, что целая серия звонков со школьного утренника вызвала у стражей порядка немалый переполох. Тем более что не все звонившие могли вразумительно объяснить, в чем, собственно, дело, а фоном к звонкам служил детский плач. Поэтому, разобравшись наконец, что речь идет всего лишь о краже, пусть крупной и дерзкой, милиционеры несколько успокоились.
– Вот оно, орудие преступления! – Николай Семенович, обрадовавшийся появлению представителей власти, протянул вперед злополучную вилку. Мастер полагал, что следует сразу взять быка за рога, чтобы поймать преступника по горячим следам, и пояснил свою мысль: – Надо их того, тепленькими… – Каждое слово он сопровождал замысловатым движением вилки.
На милиционеров, пока что неосведомленных о роли, которую столовый прибор сыграл в преступлении, жесты и двусмысленная фраза произвели сильное впечатление. О сумасшедших в школьном здании сообщений не поступало, однако, решили стражи порядка, неадекватный персонаж был налицо.
– Кто-то кого-то съел? – на всякий случай уточнил капитан, незаметно нащупывая наручники.
– Котлеты тепленькими? – одновременно и с надеждой в голосе поинтересовался не успевший позавтракать лейтенант, сам не заметивший, что задал вопрос вслух.
– Бармалей съел все подарки и выключил свет! – поспешила пояснить догадливая девочка, по-своему истолковавшая последние события. – Вот этой вилкой.
Остальные дети громко поддержали любопытную гипотезу.
– При чем тут Бармалей? Все украли Дед Мороз со Снегурочкой! – снова затараторила нервная брюнетка, не отказавшаяся от своей версии. – Я их спрашиваю: где вещи? И вас спрашиваю! – очевидно, женщина считала, что сыщики просто обязаны найти пропажу моментально.
– Они того… вилкой… – Складное выражение своих мыслей не входило в число достоинств Николая Семеновича, а жесты, призванные, по его мнению, пояснить сказанное, только затрудняли дело, каждый понимал их в зависимости от богатства фантазии и жизненного опыта.
– Обычное короткое замыкание, – подытожил разбиравшийся в электрике папа. Лично у него ничего не пропало, поэтому он сохранял полное хладнокровие, а на происходящее взирал с легким интересом.
Лейтенант Жаров знал, что в районе помимо школы находится психиатрическая больница, и заподозрил, что они с капитаном совершили серьезную оплошность – ошиблись адресом, попав на новогодний праздник пациентов. Он хотел было осторожно сообщить о своей догадке старшему по званию, но тот, оправившись от первого шока, уже успел взять себя в руки. Теперь оставалось взять в руки и контроль над ситуацией.
– Тихо! – скомандовал капитан, и все отчего-то немедленно его послушались, а директриса подумала, что тот был бы удачной кандидатурой на место недавно уволившегося военрука. – Кто здесь главный?
– Я, – неожиданно робко призналась Анна Николаевна.
– Пройдемте. Доложите обстановку… то есть расскажете о случившемся, – настоятельно пригласил капитан.
– В милицию? – тихо уточнила директриса.
– На данном этапе необязательно, – пояснил капитан Морозов. – Есть здесь свободный кабинет? – задал он довольно странный вопрос.
Разумеется, свободных классов на каникулах было предостаточно, а директорский кабинет и вовсе подходил для дознания как нельзя лучше. Распорядившись, чтобы лейтенант Жаров брал показания, подоспевшие криминалисты занялись поиском различных следов. Строго-настрого приказав никого не выпускать из зала, капитан прошел за директрисой. Наконец в разговоре с ней Морозов смог составить представление о случившемся.
А в актовом зале, едва суровый капитан удалился, восстановленный было им порядок моментально нарушился. Несмотря на внушительную внешность, лейтенант Жаров отчего-то не внушал такого же почтения, как его начальник. Потерпевшие и свидетели обступили милиционера со всех сторон. Кто-то кричал, чтобы его немедленно отпустили, кто-то рвался как можно скорее дать важные показания, кто-то требовал адвоката и грозил, что будет жаловаться кому-то чрезвычайно высокопоставленному… Все это сопровождалось детским визгом и приводило лейтенанта в ужас.
Дело в том, что Жаров очень любил и одновременно очень боялся детей. Одно время он собирался поступать в педагогический университет, но мысль о том, что придется остаться один на один с классом, повергала его в трепет. Оказаться же лицом к лицу с хулиганом или даже бандитом молодой человек никогда не боялся, поэтому и пошел служить в милицию.
На его счастье, в тот момент подоспела подмога, и Жаров, доверив опрос свидетелей и потерпевших товарищам по службе, вместе с Николаем Семеновичем и криминалистами отправился осматривать электрический щит. Тем более что тема лейтенанту была близка – из всех предметов в школе он предпочитал физику. Убедившись, что действительно имело место короткое замыкание, и оставив специалистов снимать отпечатки пальцев, Жаров зашел в учительскую, взял ключ от еще одного кабинета, попутно отметив, что сделать это мог бы каждый и не будучи преподавателем, и решил побеседовать с обвиняемыми.
– Мне бы с Дедом Морозом и Снегурочкой поговорить, – смущенно произнес он, заглядывая в зал.
– Их давно пора в камеру забрать! – Энергичная брюнетка после недолгого молчания воспряла духом. – Потому что я их спрашиваю, где вещи, а они молчат, не признаются!
– Их нельзя в камеру, они растают, – объяснил сердитой тете один очень серьезный мальчик.
– А вот в холодильник, наверное, можно, – предложил другой. – И мороженое им дать!
– Зачем их в камеру? Ведь вещи забрал Бармалей с вилкой! – стояла на своем догадливая девочка.
К счастью, Андрей и Ира, уставшие от царившего в помещении гама и несправедливых обвинений, протолкнулись к двери и вышли следом за лейтенантом.
– Вы что, действительно думаете, что мы украли подарки? – с вызовом спросила Ира.
– Нет, конечно, – смутился лейтенант Жаров. – Просто, если вас кто-то обвиняет, надо разобраться… К тому же вы – главные действующие лица и могли что-то видеть… Это не допрос, но если вы хотите, я позвоню вашим родителям…
– Еще чего не хватало! Без них разберемся! – решила Ира за себя и Андрея.
– Ну да. А то перепугаются до полусмерти, – согласился юный Дед Мороз и спросил, когда они зашли в пустой кабинет: – А бороду-то хоть можно снять?
– Конечно. Даже нужно! – поспешил заверить милиционер.
– Иначе кто ж тебя опознает как опасного рецидивиста, – подколола Ира, которая, однако, сама с удовольствием избавилась от надоевшей косы и шубы Снегурочки.
– А теперь расскажите все по порядку. – Лейтенант Жаров уселся за учительский стол, отчего-то покраснел и достал блокнот с авторучкой. Конечно, ребят следовало бы опросить по очереди, но милиционер решил махнуть рукой на формальности.
– Да что рассказывать-то? – почесал голову Андрей. После шапки и парика кожа под волосами сильно зудела.
– Все. С самого начала. Как вы вообще стали Дедом Морозом и Снегурочкой?
– Значит, так. Я собираюсь стать актрисой… – Ира во избежание недоразумений и для пояснения сказанного повернулась в профиль и потом опять в фас. Андрей даже подумал, что еще немного, и она предложит следователю автограф. – А роль Снегурочки для начала не самая плохая. Вот я и подумала, что глупо от нее отказываться.
– А вы тоже собираетесь стать актером? – вежливо поинтересовался лейтенант у Андрея.
– Я? В общем, нет… так, за компанию… – смутился тот.
– Андрюшка узнал, что я буду Снегурочкой, и тут же захотел стать Дедом Морозом, – выдала секрет Ира. – А вообще-то борода ему к лицу.
– Понятно. – Милиционер задумчиво провел рукой по своему гладко выбритому подбородку, а потом собрался что-то записать в блокноте, но передумал и только щелкнул ручкой. – А кому вообще пришла в голову идея… пригласить вас?
– Мы конкурс выиграли, – объяснил Андрей.
– И, главное, мы ничуть не хуже профессиональных актеров! – поспешила заверить Ира, подумав, что следователь усомнился в ее сценическом даровании. – Мы еще несколько утренников провести должны.
– Если после сегодняшнего нам разрешат, – тихо обронил Андрей.
– Что вы делали, когда погас свет? – задал следующий вопрос лейтенант Жаров и на сей раз что-то набросал в блокноте. Но потом зачеркнул написанное и сделал новые пометки.
– Я просил елочку, чтобы она зажглась, – честно ответил Андрей.
– А я ждала за дверью, когда она зажжется и меня позовут, – добавила Ира.
– То есть вас в этот момент в зале не было? – Лейтенант от волнения стал грызть кончик авторучки, что выглядело бы не слишком солидно даже для рядового.
– Я ожидала своего выхода, – с достоинством примадонны пояснила Ира.
– А в ожидании выхода вы не видели или не слышали ничего странного? – Жаров подался вперед, стиснув ручку, словно рукоятку пистолета.
– Ну, как вам сказать… – Ира немного задумалась. – Свет погас неожиданно, и сначала наступила мертвая тишина, даже жутко стало… – продолжила она драматическим шепотом. – Потом раздался голос Николая Семеновича.
– И что же он говорил? – Лейтенант наклонился вперед еще больше.
– Обязательно пересказывать все его слова? – уточнила Ира, припоминая образный, хотя и не очень связный монолог школьного мастера, думавшего, что никто из учеников его в данный момент не слышит.
– Можете написать. – Покрасневший милиционер протянул Снегурочке криво вырванный листок из блокнота и многострадальную ручку.
– Не уверена, как пишутся некоторые слова, – задумалась девочка. Но все же черкнула пару строк и передала листок Жарову, заметив: – По смыслу вроде верно.
Прочитав написанное, лейтенант покраснел еще сильнее, быстро прикрыл бумагу рукой и спросил, а что, собственно, делал завхоз и где он находился.
– Николай Семенович должен был зажечь иллюминацию, – ответила Ира. – А где находился… Не знаю точно, где она включается. Я его не видела.
– А кроме него, – лейтенант заглянул в блокнот, – никого видно или слышно не было?
– Видно не было, зато слышно очень многое. Ну, кроме шума в зале, конечно. – Ира слегка задумалась. – Двери хлопали. И такая беготня началась… Я и не думала, что на каникулах по школе столько народу ходит.
– Понятно, – протянул милиционер, хотя на тот момент еще мало что понимал. – А видно совсем ничего не было?
– Нет. – Ира покачала головой. – Вот только меня кто-то задел в темноте. В чем-то мягком. Я еще подумала, что на шубу Деда Мороза похоже. Даже окликнула, думала, что Андрей. Но никто не отозвался.
– Что ж, понятно, – еще раз произнес лейтенант, словно пытаясь убедить самого себя, и повернулся к Андрею. – А как объяснить, что часть пропавших вещей оказалась в мешке?
– Не знаю, – честно признался мальчик. – Мешок под елкой стоял, к нему любой мог подойти.
– Очень жаль, что никто не охранял мешок, – не слишком логично заметил следователь. Ведь, если подумать, из мешка ничего не пропало, наоборот, вещей в нем прибавилось.
– Ну, мы же не знали, что по школе Бармалей с вилкой носится, – пожала плечами Ира, которую разговор уже утомил.
– Так, хорошо… – Милиционер задумался, о чем бы еще спросить юных артистов.
Дверь в кабинет тихо отворилась.
– Очень хорошо, что вы здесь! – На пороге появился капитан Морозов, довольно потиравший руки.
Любой его подчиненный сейчас понял бы по виду начальника, что капитан напал на след. А потирание рук и непривычно доброе выражение лица не предвещало преступнику ничего хорошего.
– Дети изображали Деда Мороза и Снегурочку, – стал докладывать лейтенант, словно школьник, отвечающий урок. – Ничего подозрительного не видели и не слышали, за исключением… – Он протянул старшему по званию бумагу с вольным изложением речи Николая Семеновича и вкратце рассказал о беготне в коридоре.
– Это оставим филологам, – усмехнулся капитан, пробежав глазами записанные выражения. – Детям таких слов знать не положено.
– Вот и я думаю, что же они означают? – съязвила Ира, которой не понравился тон милиционера.
– А скажите, молодые люди, – капитан пропустил колкость мимо ушей, – не отлучался ли кто-то из вас из школы во время представления? А в особенности когда погас свет?
– Я не отлучался. Не смог бы, даже если бы захотел. Меня со всех сторон дети облепили, – признался Андрей. На самом деле отлучиться ему очень хотелось, но во время утренника, да еще в костюме Деда Мороза, возможности не было.
– А я смогла бы, но никуда не ходила, – ответила Ира. – Перед выходом на сцену нужно сосредоточиться на роли, а не бродить где попало. Это вам любая актриса скажет.
– А вот Галина Тимофеевна утверждает обратное, – вкрадчивым голосом произнес капитан, однако его стальной взгляд буквально сверлил ребят.
– Какая еще Галина Тимофеевна? – не поняла Ира.
– Наверное, тетя Галя из гардероба, – догадался Андрей.
– Именно она, – подтвердил капитан.
– И что же она могла видеть? – спросил Андрей.
– Старушка, кажется, вообще мало что видит, – усмехнулась Ира, вспомнив подслеповатую пенсионерку, зарабатывавшую в школе прибавку к пенсии.
– Вполне достаточно, чтобы разглядеть Снегурочку, покидающую здание через черный ход! – заметил капитан, умолчав о том, что свидетельница издалека разглядела только яркий наряд и не смогла бы опознать человека, но в цвете была вполне уверена.
Надо сказать, что целая серия звонков со школьного утренника вызвала у стражей порядка немалый переполох. Тем более что не все звонившие могли вразумительно объяснить, в чем, собственно, дело, а фоном к звонкам служил детский плач. Поэтому, разобравшись наконец, что речь идет всего лишь о краже, пусть крупной и дерзкой, милиционеры несколько успокоились.
– Вот оно, орудие преступления! – Николай Семенович, обрадовавшийся появлению представителей власти, протянул вперед злополучную вилку. Мастер полагал, что следует сразу взять быка за рога, чтобы поймать преступника по горячим следам, и пояснил свою мысль: – Надо их того, тепленькими… – Каждое слово он сопровождал замысловатым движением вилки.
На милиционеров, пока что неосведомленных о роли, которую столовый прибор сыграл в преступлении, жесты и двусмысленная фраза произвели сильное впечатление. О сумасшедших в школьном здании сообщений не поступало, однако, решили стражи порядка, неадекватный персонаж был налицо.
– Кто-то кого-то съел? – на всякий случай уточнил капитан, незаметно нащупывая наручники.
– Котлеты тепленькими? – одновременно и с надеждой в голосе поинтересовался не успевший позавтракать лейтенант, сам не заметивший, что задал вопрос вслух.
– Бармалей съел все подарки и выключил свет! – поспешила пояснить догадливая девочка, по-своему истолковавшая последние события. – Вот этой вилкой.
Остальные дети громко поддержали любопытную гипотезу.
– При чем тут Бармалей? Все украли Дед Мороз со Снегурочкой! – снова затараторила нервная брюнетка, не отказавшаяся от своей версии. – Я их спрашиваю: где вещи? И вас спрашиваю! – очевидно, женщина считала, что сыщики просто обязаны найти пропажу моментально.
– Они того… вилкой… – Складное выражение своих мыслей не входило в число достоинств Николая Семеновича, а жесты, призванные, по его мнению, пояснить сказанное, только затрудняли дело, каждый понимал их в зависимости от богатства фантазии и жизненного опыта.
– Обычное короткое замыкание, – подытожил разбиравшийся в электрике папа. Лично у него ничего не пропало, поэтому он сохранял полное хладнокровие, а на происходящее взирал с легким интересом.
Лейтенант Жаров знал, что в районе помимо школы находится психиатрическая больница, и заподозрил, что они с капитаном совершили серьезную оплошность – ошиблись адресом, попав на новогодний праздник пациентов. Он хотел было осторожно сообщить о своей догадке старшему по званию, но тот, оправившись от первого шока, уже успел взять себя в руки. Теперь оставалось взять в руки и контроль над ситуацией.
– Тихо! – скомандовал капитан, и все отчего-то немедленно его послушались, а директриса подумала, что тот был бы удачной кандидатурой на место недавно уволившегося военрука. – Кто здесь главный?
– Я, – неожиданно робко призналась Анна Николаевна.
– Пройдемте. Доложите обстановку… то есть расскажете о случившемся, – настоятельно пригласил капитан.
– В милицию? – тихо уточнила директриса.
– На данном этапе необязательно, – пояснил капитан Морозов. – Есть здесь свободный кабинет? – задал он довольно странный вопрос.
Разумеется, свободных классов на каникулах было предостаточно, а директорский кабинет и вовсе подходил для дознания как нельзя лучше. Распорядившись, чтобы лейтенант Жаров брал показания, подоспевшие криминалисты занялись поиском различных следов. Строго-настрого приказав никого не выпускать из зала, капитан прошел за директрисой. Наконец в разговоре с ней Морозов смог составить представление о случившемся.
А в актовом зале, едва суровый капитан удалился, восстановленный было им порядок моментально нарушился. Несмотря на внушительную внешность, лейтенант Жаров отчего-то не внушал такого же почтения, как его начальник. Потерпевшие и свидетели обступили милиционера со всех сторон. Кто-то кричал, чтобы его немедленно отпустили, кто-то рвался как можно скорее дать важные показания, кто-то требовал адвоката и грозил, что будет жаловаться кому-то чрезвычайно высокопоставленному… Все это сопровождалось детским визгом и приводило лейтенанта в ужас.
Дело в том, что Жаров очень любил и одновременно очень боялся детей. Одно время он собирался поступать в педагогический университет, но мысль о том, что придется остаться один на один с классом, повергала его в трепет. Оказаться же лицом к лицу с хулиганом или даже бандитом молодой человек никогда не боялся, поэтому и пошел служить в милицию.
На его счастье, в тот момент подоспела подмога, и Жаров, доверив опрос свидетелей и потерпевших товарищам по службе, вместе с Николаем Семеновичем и криминалистами отправился осматривать электрический щит. Тем более что тема лейтенанту была близка – из всех предметов в школе он предпочитал физику. Убедившись, что действительно имело место короткое замыкание, и оставив специалистов снимать отпечатки пальцев, Жаров зашел в учительскую, взял ключ от еще одного кабинета, попутно отметив, что сделать это мог бы каждый и не будучи преподавателем, и решил побеседовать с обвиняемыми.
– Мне бы с Дедом Морозом и Снегурочкой поговорить, – смущенно произнес он, заглядывая в зал.
– Их давно пора в камеру забрать! – Энергичная брюнетка после недолгого молчания воспряла духом. – Потому что я их спрашиваю, где вещи, а они молчат, не признаются!
– Их нельзя в камеру, они растают, – объяснил сердитой тете один очень серьезный мальчик.
– А вот в холодильник, наверное, можно, – предложил другой. – И мороженое им дать!
– Зачем их в камеру? Ведь вещи забрал Бармалей с вилкой! – стояла на своем догадливая девочка.
К счастью, Андрей и Ира, уставшие от царившего в помещении гама и несправедливых обвинений, протолкнулись к двери и вышли следом за лейтенантом.
– Вы что, действительно думаете, что мы украли подарки? – с вызовом спросила Ира.
– Нет, конечно, – смутился лейтенант Жаров. – Просто, если вас кто-то обвиняет, надо разобраться… К тому же вы – главные действующие лица и могли что-то видеть… Это не допрос, но если вы хотите, я позвоню вашим родителям…
– Еще чего не хватало! Без них разберемся! – решила Ира за себя и Андрея.
– Ну да. А то перепугаются до полусмерти, – согласился юный Дед Мороз и спросил, когда они зашли в пустой кабинет: – А бороду-то хоть можно снять?
– Конечно. Даже нужно! – поспешил заверить милиционер.
– Иначе кто ж тебя опознает как опасного рецидивиста, – подколола Ира, которая, однако, сама с удовольствием избавилась от надоевшей косы и шубы Снегурочки.
– А теперь расскажите все по порядку. – Лейтенант Жаров уселся за учительский стол, отчего-то покраснел и достал блокнот с авторучкой. Конечно, ребят следовало бы опросить по очереди, но милиционер решил махнуть рукой на формальности.
– Да что рассказывать-то? – почесал голову Андрей. После шапки и парика кожа под волосами сильно зудела.
– Все. С самого начала. Как вы вообще стали Дедом Морозом и Снегурочкой?
– Значит, так. Я собираюсь стать актрисой… – Ира во избежание недоразумений и для пояснения сказанного повернулась в профиль и потом опять в фас. Андрей даже подумал, что еще немного, и она предложит следователю автограф. – А роль Снегурочки для начала не самая плохая. Вот я и подумала, что глупо от нее отказываться.
– А вы тоже собираетесь стать актером? – вежливо поинтересовался лейтенант у Андрея.
– Я? В общем, нет… так, за компанию… – смутился тот.
– Андрюшка узнал, что я буду Снегурочкой, и тут же захотел стать Дедом Морозом, – выдала секрет Ира. – А вообще-то борода ему к лицу.
– Понятно. – Милиционер задумчиво провел рукой по своему гладко выбритому подбородку, а потом собрался что-то записать в блокноте, но передумал и только щелкнул ручкой. – А кому вообще пришла в голову идея… пригласить вас?
– Мы конкурс выиграли, – объяснил Андрей.
– И, главное, мы ничуть не хуже профессиональных актеров! – поспешила заверить Ира, подумав, что следователь усомнился в ее сценическом даровании. – Мы еще несколько утренников провести должны.
– Если после сегодняшнего нам разрешат, – тихо обронил Андрей.
– Что вы делали, когда погас свет? – задал следующий вопрос лейтенант Жаров и на сей раз что-то набросал в блокноте. Но потом зачеркнул написанное и сделал новые пометки.
– Я просил елочку, чтобы она зажглась, – честно ответил Андрей.
– А я ждала за дверью, когда она зажжется и меня позовут, – добавила Ира.
– То есть вас в этот момент в зале не было? – Лейтенант от волнения стал грызть кончик авторучки, что выглядело бы не слишком солидно даже для рядового.
– Я ожидала своего выхода, – с достоинством примадонны пояснила Ира.
– А в ожидании выхода вы не видели или не слышали ничего странного? – Жаров подался вперед, стиснув ручку, словно рукоятку пистолета.
– Ну, как вам сказать… – Ира немного задумалась. – Свет погас неожиданно, и сначала наступила мертвая тишина, даже жутко стало… – продолжила она драматическим шепотом. – Потом раздался голос Николая Семеновича.
– И что же он говорил? – Лейтенант наклонился вперед еще больше.
– Обязательно пересказывать все его слова? – уточнила Ира, припоминая образный, хотя и не очень связный монолог школьного мастера, думавшего, что никто из учеников его в данный момент не слышит.
– Можете написать. – Покрасневший милиционер протянул Снегурочке криво вырванный листок из блокнота и многострадальную ручку.
– Не уверена, как пишутся некоторые слова, – задумалась девочка. Но все же черкнула пару строк и передала листок Жарову, заметив: – По смыслу вроде верно.
Прочитав написанное, лейтенант покраснел еще сильнее, быстро прикрыл бумагу рукой и спросил, а что, собственно, делал завхоз и где он находился.
– Николай Семенович должен был зажечь иллюминацию, – ответила Ира. – А где находился… Не знаю точно, где она включается. Я его не видела.
– А кроме него, – лейтенант заглянул в блокнот, – никого видно или слышно не было?
– Видно не было, зато слышно очень многое. Ну, кроме шума в зале, конечно. – Ира слегка задумалась. – Двери хлопали. И такая беготня началась… Я и не думала, что на каникулах по школе столько народу ходит.
– Понятно, – протянул милиционер, хотя на тот момент еще мало что понимал. – А видно совсем ничего не было?
– Нет. – Ира покачала головой. – Вот только меня кто-то задел в темноте. В чем-то мягком. Я еще подумала, что на шубу Деда Мороза похоже. Даже окликнула, думала, что Андрей. Но никто не отозвался.
– Что ж, понятно, – еще раз произнес лейтенант, словно пытаясь убедить самого себя, и повернулся к Андрею. – А как объяснить, что часть пропавших вещей оказалась в мешке?
– Не знаю, – честно признался мальчик. – Мешок под елкой стоял, к нему любой мог подойти.
– Очень жаль, что никто не охранял мешок, – не слишком логично заметил следователь. Ведь, если подумать, из мешка ничего не пропало, наоборот, вещей в нем прибавилось.
– Ну, мы же не знали, что по школе Бармалей с вилкой носится, – пожала плечами Ира, которую разговор уже утомил.
– Так, хорошо… – Милиционер задумался, о чем бы еще спросить юных артистов.
Дверь в кабинет тихо отворилась.
– Очень хорошо, что вы здесь! – На пороге появился капитан Морозов, довольно потиравший руки.
Любой его подчиненный сейчас понял бы по виду начальника, что капитан напал на след. А потирание рук и непривычно доброе выражение лица не предвещало преступнику ничего хорошего.
– Дети изображали Деда Мороза и Снегурочку, – стал докладывать лейтенант, словно школьник, отвечающий урок. – Ничего подозрительного не видели и не слышали, за исключением… – Он протянул старшему по званию бумагу с вольным изложением речи Николая Семеновича и вкратце рассказал о беготне в коридоре.
– Это оставим филологам, – усмехнулся капитан, пробежав глазами записанные выражения. – Детям таких слов знать не положено.
– Вот и я думаю, что же они означают? – съязвила Ира, которой не понравился тон милиционера.
– А скажите, молодые люди, – капитан пропустил колкость мимо ушей, – не отлучался ли кто-то из вас из школы во время представления? А в особенности когда погас свет?
– Я не отлучался. Не смог бы, даже если бы захотел. Меня со всех сторон дети облепили, – признался Андрей. На самом деле отлучиться ему очень хотелось, но во время утренника, да еще в костюме Деда Мороза, возможности не было.
– А я смогла бы, но никуда не ходила, – ответила Ира. – Перед выходом на сцену нужно сосредоточиться на роли, а не бродить где попало. Это вам любая актриса скажет.
– А вот Галина Тимофеевна утверждает обратное, – вкрадчивым голосом произнес капитан, однако его стальной взгляд буквально сверлил ребят.
– Какая еще Галина Тимофеевна? – не поняла Ира.
– Наверное, тетя Галя из гардероба, – догадался Андрей.
– Именно она, – подтвердил капитан.
– И что же она могла видеть? – спросил Андрей.
– Старушка, кажется, вообще мало что видит, – усмехнулась Ира, вспомнив подслеповатую пенсионерку, зарабатывавшую в школе прибавку к пенсии.
– Вполне достаточно, чтобы разглядеть Снегурочку, покидающую здание через черный ход! – заметил капитан, умолчав о том, что свидетельница издалека разглядела только яркий наряд и не смогла бы опознать человека, но в цвете была вполне уверена.