Бельтюков Андрей. Корни

   - Да, это очень смешно -едва тебя не убил.
   Диана погладила его ладонь, Прикоснулась губами.
   Суров легонько взял ее за подбородок, приподнял, готовясь поцеловать. И замер.
   В глазах Дианы он снова увидел явный и необъяснимый страх.
   - Что с тобой?
   - Ничего. - Суров отвернулся. - Мы уезжаем. Мне нужно забрать кое-что.
   - Я подожду здесь.
   - Нет, - на скулах его перекатились желваки. Он был уверен, что нельзя ее оставлять больше одну. - Мы поднимемся вместе. Это не займет много времени.
   Через пятнадцать минут он вывел "турбо" из гаража.
   Диана сидела сзади. Суров обогнул дом и притормозил возле крыльца. Дождь заливал стекла. Ветер ударил с новой силой, и тяжелый "турбо" качнулся на рессорах.
   - Что ты хочешь? - Ее голос прозвучал безжизненно.
   - Деснос. Придется его забрать с собой.
   - Господи, зачем? Цкато позаботится о нем утром.
   Суров промолчал. Он не стал рассказывать Диане о садовнике. Раскрыв дверцу, сказал:
   - Тебе лучше перебраться вперед. Он ранен, я положу его сзади.
   Она вздохнула:
   - Хорошо.
   Диана нашарила сумочку, перекинула ее на переднее сиденье. Следом бросила большой альбом с эскизами.
   Это было сделано небрежно.
   Завязки альбома разошлись, часть листков сползла на пол. Суров нагнулся.
   - Оставь, я сама! - Голос вдруг изменил ей.
   Он пожал плечами, выпрямляясь. И тут один рисунок привлек его внимание. Изображенный на нем мужчина показался знакомым. Суров пригляделся. Жаркая волна прошла по телу и ударила в мозг. Он узнал этого человека.
   Делевский был запечатлен обнаженным, в вызывающей откровенной позе. Суров включил освещение салона. Рисунок казался превосходным. Схвачены главные черты - уверенность, бравада, сытая чувственность.
   Весь он.
   Неторопливо Суров убрал рисунок в альбом. Положил ладони на руль.
   - Ты все-таки знала его.
   Молчание.
   Его душило бешенство. Вопросы были ни к чему - все ясно. Рисунок говорил сам за себя.
   - Ты его не просто знала, ты спала с ним!
   Он наконец обернулся, Диана сидела, сжавшись в комок. Увидев ее лицо, он понял, что угадал.
   Шлюха! Была шлюхой, ею и осталась. Ничто не меняется.
   Больно.
   На миг он прикрыл глаза. Он все-таки привязался к ней за шесть лет. Однако так даже лучше. Лучше, чем таскать эту дрянь за собой, не зная, что она вытворяет за его спиной. Ей больше нельзя доверять, ей нельзя доверить и медной монеты... потаскухе! А он еще отправил ее в банк. В банк!..
   Он вздрогнул. Схватив с сиденья сумочку, мгновенно выпотрошил ее содержимое. Бумаг не было. Суров взревел:
   - Где?!
   Диана молчала, посверкивая из угла глазами, точно хорек.
   Он перегнулся назад и схватил ее за волосы. Она завизжала, отбиваясь. Суров отшвырнул ее. На полу под сиденьем лежал тонкий изящный кейс, припрятанный.
   Диана вцепилась в него. Суров ударил ее по лицу наотмашь. Она отшатнулась.
   - Вонючка! Грязная вонючка! Не смей меня бить!
   Он вырвал из ее рук кейс. Хрустнув, сломался замок.
   Знакомая тисненая папка. Суров выхватывал глазами строчки, мелькали страницы. Он уронил бумаги. Его охватил ужас. Основная часть вкладов была переведена на ее имя! Как могло это случиться?
   Почти все деньги! Но как?! Единственное, что приходит на ум, - она подделала бумаги, его подпись. Да, вероятно. Диана прекрасный график. Однако служащие банка не должны были проводить подобную операцию без его личного подтверждения... Черт! Ведь он сам звонил управляющему. Сам подтвердил, что бумаги, которые она привезет, в порядке.
   Внезапно он почувствовал усталость. Как попало Суров запихал обратно листки.
   - Зачем тебе это понадобилось? Я тебе в чем-то отказывал?
   Она сжала ладонями виски. Под глазом Дианы расплывался синяк, видимый даже в полутьме.
   - Отвечай!
   - Ты идиот! Я всегда знала, что ты меня бросишь рано или поздно! Была уверена... Ха! Ни в чем не отказывал! Подачки!
   Ему было неудобно сидеть так, перегнувшись назад.
   Но кто знает, можно ли теперь повернуться к Диане спиной? Надо бы ее вышвырнуть, но она еще была нужна ему - иначе не вернуть деньги. Теперь придется составлять новые документы. Ничего, он найдет способ заставить ее это сделать. А пока еще остается Деснос, о котором нельзя забывать.
   Суров вдруг понял, насколько выгодна его смерть этим двоим. Пиковая ситуация.
   - Послушай, - он смог улыбнуться, хотя и с натугой, -зачем ты вернулась?
   Диана передернула плечами. Взгляд Сурова упал на альбом. Он приподнял его и засмеялся: - Неужели? Ты неисправимая идеалистка! Тебе же противопоказано иметь деньги!
   Он выбрался наружу и запер Диану в машине. Теперь нужно позаботиться о греке.
   Ветер постепенно стихал,, зато ливень припустил вдвое. Суров вскарабкался на крыльцо. Отряхиваясь, он подумал о том, что лишь случайность спасла его, - дважды на протяжении суток. Первый раз телефонный звонок поднял его с кровати, которую макушкой эвкалипта продырявило буквально через минуту. И вот теперь... Он мог лишиться разом всего. Но Диана вернулась - забыла рисунки. Подумать только! Теперь ее страх понятен. И понятно это вранье с машиной. Она, конечно, прятала, ее в парке. История с воротами - такая же ложь. Иначе ей было не объяснить, отчего она не припарковалась в гараже. Столько усилий, и все попусту. Диане не повезло нынче ночью. Но только ли ей одной?
   Десноса он нашел в беспамятстве. Неужели кончается? Вот черт! Суров оттянул ему веко. Надо торопиться, подумал он, взваливая его на плечи. Грек еще нужен.
   Я еще должен узнать, что здесь происходит.
   Он сбросил Десноса на переднее сиденье, отворил заднюю дверцу.
   - Вылезай.
   Диана не шевелилась. Суров заорал:
   - Вылезай, сука! Тебе говорят!
   Он выволок ее за руку. В доме протащил через холл, потом коридор, пока они не добрались до небольшой комнаты в конце. Суров вошел и посветил фонарем.
   Комната была тесновата, почти темна и не имела телефона. Зато имелись прочные ставни, запирающиеся снаружи.
   - Вот здесь ты меня и подождешь.
   Слегка задыхаясь, Суров уселся за руль. Грек, кажется, приходил в себя. Он шевельнулся и чуть застонал.
   Последние события вытеснили из сознания Сурова страх этой ночи. Однако теперь, похоже, он вновь возвращался... Ночь перевалила за середину. Нужно успеть.
   Деснос очнулся. Качнул головой.
   - Ноги... Господи, я не чувствую своих ног...
   Суров молча включил зажигание. Вспыхнули габаритные огни.
   - Куда ты меня везешь? - Грек повернулся, страдание сделало его неузнаваемым.
   - К врачу.
   Хриплое бульканье. В чем дело? Суров покосился.
   Грек хрипел и давился слюной.
   - Вра-ач? Нам требуется гробовщик... - Он вдруг подался вперед, скрюченный палец упирался в ветровое стекло.
   - Вот он!!
   - Кто?! - выкрикнул Суров, срывая голос.
   - Это же он, он! Давай назад!..
   Ночь, черные струи дождя. Суров напряг зрение.
   Нет! Он стиснул баранку... Безумие! Суров чувствовал, что уже на пределе. Он больше не в силах слышать это имя!
   - Это он, он... -рыдал Деснос.
   - Да? - Суров бешено посмотрел на грека. - Отлично! Отправимся в гости!
   Деснос рвал из кармана флакончик. Он трясся и выглядел так, словно лишился разума.
   Суров включил передачу. "Турбо" рванул с места, фары разминали мрак. Суров остервенело крутил баранку. Это была его стихия! Единственное, что он умел делать в жизни лучше других.
   Они миновали ворота и вырвались на шоссе. Ветер обезумел. Тяжелая машина стонала на поворотах. Ночь и шторм кружились в неистовом танце. Армии тьмы неслись над миром по кругу...
   Машину тряхнуло. Деснос вцепился в ремень.
   - Куда, куда?
   - Увидишь, -Суров выталкивал слова сквозь зубы. - Мертвец мертв... Ты это увидишь, а после... после...
   Грек смолк. Его беспомощное тело тряслось на сиденье.
   Дорога пошла на подъем. Теперь уже скоро... Сейчас будет поворот, а там еще километра двa. Суров сбросил газ. Только не пропустить!
   Слева кончался лес, справа было море. Вот! Суров затормозил.
   То самое место.
   Он сразу нашел его, поставив "турбо" так, чтобы фары осветили нужный участок. Суров открыл багажник и вытащил лопату.
   Деснос, похожий на мертвеца, наблюдал за ним из машины. Он что-то крикнул - Суров не разобрал что.
   Он принялся копать. Штык лопаты входил легко.
   Шуршал песок и омерзительно скрипел на зубах. Суров сплюнул. Он углубился уже на полметра. Стали попадаться корни -скользкие, белые. Прочные, словно нейлоновые шнуры. Откуда они здесь? До рощи не менее пятидесяти метров. Приблизился новый шквал. Суров увидел, как деревья вдали согнулись почтк до земли. Он почувствовал, что начинает уставать. Скорее!
   Уже метр пройден. Неужели он ошибся? Суров бросил лопату, выпрямился. Ничего! Этого просто не могло быть.
   Деснос снова кричал. В слепящем свете фар его не было видно. Кажется, он о чем-то просил.
   Суров отвернулся. Ладонями вытер лицо и вновь яростно вонзил в грунт лопату. "Это здесь, это здесь, - твердил он про себя. -Сейчас, еще немного".
   Что-то хрустнуло под штыком, что-то распалось, разрубленное пополам. Мысленно выругав себя, Суров принялся копать осторожнее. Яма была уже достаточно глубока, и свет фар не освещал ее дна. Суров работал почти на ощупь. Есть!
   Он принялся разгребать руками песок. Слегка холодея от зрелища, которое должно было сейчас открыться. Суров продолжал медленно выбрасывать наверх грунт. Вот...
   ...Красный песок. Водопады песка. Брезентовый сверток похож на огромную безобразную куколку. Ржавый песок на грязном брезенте. Низкое мрачное солнце...
   Пальцы его наткнулись на что-то. От брезента за эти годы, должно быть, мало что сохранилось. Суров провел рукой по гладкой скользкой поверхности. Она казалась мягкой. Что это? Согнувшись и прикрывшись от дождя плащом, он зажег спичку.
   Корни! Бесконечные корни переплетались, словно змеиный клубок. Толщиной с руку и тонкие, точно обрывки мочала. Бугорчатые, осклизлые, покрытые мягкими нитяными чешуйками. Они были везде.
   Только они одни.
   Суров кинулся лихорадочно разгребать грунт в одну сторону, в другую. Тщетно. Везде, повсюду были лишь невесть откуда взявшиеся корни. Он уронил лопату.
   Никаких следов. Это просто невероятно. Пять лет - не так уж много. Что-то должно было остаться.
   С трудом Суров выбрался наверх. Его шляпа слетела, полы плаща развевались. Тяжело дыша, он глядел на вырытую им яму. Она весьма напоминала могилу, что было неудивительно.
   Он повернулся.
   Темная масса медленно, с трудом ползла от машины. Суров услышал тяжелое дыхание грека. Тот передвигался молча, с усилием подтягиваясь на руках. Ноги, словно обрубки, волочились сзади. В его движении было что-то зловещее, неумолимое, словно приближение смерти.
   Именно! Приближение смерти!
   Суров оглянулся на яму. Могила! Да - его собственная. Он только теперь сообразил это. Все было придумано с изощренной сатанинской хитростью. Заманить сюда и заставить копать самого! Все, все имело под собой единственную цель, вся чертовщина. Здесь он должен найти свой конец. Диана! Они все сговорились - это теперь совершенно ясно.
   Деснос приблизился настолько, что были видны белки его глаз. Суров вытащил пистолет. Они недооценили его! Он не сойдет с ума. Они просчитались!
   При виде оружия грек замер. Его челюсть отвисла, он хотел что-то крикнуть, но голос изменил ему. И вдруг он поднялся на колени - с перебитыми ногами!
   Суров засмеялся. Отдача толкнула в ладонь. Он выпустил пять зарядов.
   Все! Он выиграл в этой партии. Он их расщелкал поодиночке. Теперь все.
   Он огляделся. Тучи клубились совсем низко, пепельный отсвет появился у горизонта. За спиной обреченно хрипело море.
   Он поспешно направился к машине. Теперь не мешкать. От пистолета избавиться по дороге. И - никаких следов.
   Суров захлопнул дверцу, включил "дворники". Километрах в полутора впереди, у шоссе, появилась мигающая точка. Мелькнула невероятная мысль, что это Диана, каким-то образом освободившись, мчится на выручку греку.
   Суров замер, выжав сцепление. Он не верил глазам.
   К нему стремительно приближался полицейский автомобиль. Еще была надежда, что он пройдет мимо, но через несколько секунд патрульная машина затормозила, намереваясь сворачивать.
   Полиция направлялась сюда намеренно. Не требовалось особенной интуиции, чтобы это сообразить. Кто им сообщил? И что им могли сообщить?!
   В любом случае медлить нельзя. Суров с ходу развернулся юзом. Впереди, у моря, параллельно береговой черте шла старая лента бетонки. По ней он уйдет.
   Полкилометра до бетонки были самыми трудными.
   Выскочив на полотно дороги, Суров глянул в зеркало.
   Полиция не успевала. Но они еще не сдались. Он ухмыльнулся. Попробуйте, ребята. Щербатые плиты бетонки рвали скаты машины. Скорость росла. Сто тридцать. Сто пятьдесят.
   Суров засмеялся, сжимая баранку. Ему было легко.
   Он не сомневался, что уйдет. Взять гонщика на трассе все равно что изловить колдуна в его собственном замке.
   Корпус "турбо" вибрировал. Ночь летела назад. Суров вдавил акселератор в пол. Это была безумная гонка, и безумие плясало в его глазах.
   Он не успел испугаться, когда в свете фар увидел приподнятый черный край бетонной плиты, уступом обращенный к нему. Хотя нет, он испугался, и это было единственным, что он успел сделать...
   Адвокат Сурова, казалось, неизлечимо страдал желтухой. Смотреть на него было довольно-таки неприятно. Впрочем, это можно перетерпеть, потому что теперь это был е е адвокат.
   - Вы уверены, что полиция больше не станет задавать вопросов?
   Они разговаривали на террасе. Впервые за сегодняшний день выглянуло солнце. Ветер еще налетал порывами, но худшее, безусловно, было позади.
   Диана сидела в низком кресле, положив ногу на ногу. Она провела не лучшую ночь в своей жизни. Но можно ли так говорить? Ведь утро она встретила владелицей огромного состояния.
   Однако утром же заявилась полиция, и ей принялись задавать вопросы. Счастье, что она сумела освободиться из той дурацкой комнаты до их появления.
   Известие о гибели Сурова она приняла достойно. Ей не стоило большого труда скрыть обуявшую ее радость.
   Но когда выяснилось, что скончался еще и садовник, ситуация осложнилась. А уж когда докопались до Десноса... Словом, ей пришлось нелегко. Диана вовремя вспомнила про адвоката. Надо отдать ему должное - он быстро оценил обстановку. Он полдня мотался по городу, улаживая проблемы; тем не менее ей вряд ли удалось бы избежать осложнений, если бы не нынешнее финансовое положение.
   - ...так вы уверены?
   - Да. Все формальности закончены. Гм... возможно, придется сделать благотворительные вклады на счет полицейского отделения и в муниципальный бюджет. Ну и представительские, конечно.
   - Разумеется. Значит, вам удалось заткнуть им рты. Моему... - она запнулась, - в чем они собирались его обвинять?
   Адвокат пожал плечами: - Теперь не имеет значения. Пистолета, из которого застрелили грека, не нашли. Вам не о чем беспокоиться. Что касается садовника, так это несчастный случай. Отравление каким-то местным растительным токсином.
   - Я думаю о прессе.
   - И напрасно. Вряд ли они смогут что-то раскопать. Официально вас не в чем упрекнуть. В конце концов, вы всегда сможете переехать, если станут допекать.
   Диана курила, задумчиво уставившись на кончик сигареты. Адвокат шевельнулся, посмотрел на часы: - Кажется, мне пора.
   - Да, конечно.
   Он подался вперед и искоса внимательно посмотрел на Диану. Его удивляло, что эта яркая женщина, избегавшая лишней косметики, сегодня сидит перед ним с лицом, покрытым толстым слоем грима. Возможно, переживания отложили свой след?
   - Я бы хотел уточнить, - сказал вдруг адвокат, - намерены ли вы в дальнейшем пользоваться моими услугами или же имеете иные соображения по этому поводу?
   Диана удивленно взглянула на него: - Я собираюсь пользоваться именно вашими услугами. Во всяком случае, в обозримом будущем.
   - Хорошо. - Адвокат расслабленно улыбнулся. - Я предпочитаю ясность в таких делах.
   - Разумеется. - Ей уже не терпелось от него отделаться.
   Адвокат наконец поднялся.
   - Удивительно, как вам удалось вызвать полицию по телефону, - сказал он неожиданно.
   - А в чем дело?
   Он показал рукой на сломанное дерево в саду.
   - Видите? Провода лежат на обломанной кроне. Это телефонные провода. Ваш муж рассказывал как-то, что здесь тяжелый грунт и кабель пришлось пускать поверху. Его оборвало прошлой ночью. В этом действительно заключалось нечто непонятное. Полицейские утверждали, что она звонила им.
   Однако она никуда не звонила!
   И не могла этого сделать при всем желании, потому что торчала в то время в запертой комнате, с синяком под глазом, плача от бессильной злости. Вопрос адвоката лишний раз подтвердил, что налицо ошибка весьма странного свойства. Диана нахмурилась. Но зачем задаваться подобными проблемами именно теперь, когда на нее наконец свалилась удача?
   - Не знаю, - сказала она, раздавив в пепельнице окурок. - Наверное, они что-то напутали. Я совсем не разбираюсь в технике.
   - Действительно. -Адвокат сделал несколько шагов к выходу. Внезапно он обернулся: - Вы не собираетесь дать никаких распоряжений относительно похорон?
   - Распоряжений? -Она задумалась. В голову ей пришла неожиданная мысль. -Да, вот что. Я хочу, чтобы его похоронили там, на взморье. Где нашли грека.
   Брови адвоката поднялись.
   - Зачем?
   - Видите ли, мой... муж питал особую привязанность к этому месту. Он приезжал туда. Ему там нравилось. Там ведь действительно красиво. Море, роща... Вы полагаете, этого нельзя будет устроить?
   Адвокат снова пожал плечами:
   - Отчего же. Думаю, это как раз будет несложно. Если вы твердо решили...
   Он наконец откланялся.
   Диана осталась одна. Глупая случайность, подумала она. Классный гонщик погиб на дурацкой старой дороге. Надо же, корнем приподняло плиту... Но этот корень ее спас. Все могло повернуться совершенно иначе.
   Великий Мик... Ей было хорошо с ним - какое-то время. Потом это прошло. Что ж, она станет изредка навещать его... там, на взморье. Там действительно красивая роща.