Страница:
– Увы, у нас речка мелкая, ее даже курица вброд перейдет, – развел руками церковник.
– Тогда не пойдет. Напомните мне, чего боятся ведьмы?
– Святого креста, святой воды, чеснока и соли.
– Так, так, так… уже теплее. Значит, нам надо… Браво, батюшка! Теперь мы ее найдем…
Приготовления заняли не более получаса. Священник открыл целый бочонок церковного вина. Лия нарезала кусочками черный хлеб, обильно натерев его чесноком и посыпав солью. Я же говорил с народом:
– Ахтунг, ахтунг! Все жители деревня обязаны пройти регистрация! Мужчины есть? Два шага назад! Женщины есть? Виходить, строиться! Ви все ходить в церковь, пить сладкое вино, кушать белий булька. Кто есть партизанен – будем немножко вешать!
Возможно, я и перегибал палку, но бабы безропотно выстроились в ряд и по одной заходили в двери храма. Там, внутри, они опрокидывали трехсотграммовый кубок церковного кагора, заедали просоленно-чесночным хлебом и запивали глотком святой воды. Обратно мы никого не выпускали, дабы не повторять процедуру дважды. Вскоре церковь здорово напоминала кабак! Пьяные в дым женщины пели, орали, пытались отхлебнуть еще и чувствовали себя просто наверху блаженства. Бьюсь об заклад, еще ни один инквизитор не был так любим столькими крестьянками сразу. Женщины называли меня самыми ласковыми именами и упрямо лезли целоваться. А между тем ни вином, ни хлебом, ни святой водой не поперхнулась ни одна…
– Жан, там много еще?
– Две или три. Ведьма наверняка среди них.
– Скорей бы… Что-то я упустил, вместо сурового расследования устроив им праздник Восьмого марта! Неужели так ни на кого не действует?
– Действует, милорд, – откликнулась Лия. – Еще как действует! Там уже поют сводным хором. Вот-вот плясать начнут.
Женщины кончились. Похоже, мой план потерпел полный крах… Мужчины волновались за дверями, а церковь была битком набита пьяными бабами в возрасте от шестнадцати до девяноста двух. Пожилой священник, несколько обалдев от обилия искусов и щедрых поцелуев в лысину, печально подергивал меня за рукав:
– Что-то не получилось?
– Увы… Мне нечем вас порадовать.
– Лорд Скиминок, не огорчайтесь, – вновь вмешалась бодрая утешительница. – Ну, не повезло. С кем не бывает? А метод был хорош! Раз уж даже мы ее здесь не нашли, то, значит, ее здесь нет.
– Козе понятно… Хотя… Стоп! – осенило меня. – Так ты говоришь – значит, ее здесь нет! Именно! Раз ее здесь нет, следовательно, в деревне наверняка есть женщина нужного возраста, но она сюда не пришла. Она не проходила тестирование, а она и есть ведьма! Святой отец, проверьте: точно ли все женщины сейчас в церкви?
– Все, сын мой.
– Вы уверены?
– Убежден. Да и сестра Марта подтвердит.
– Какая сестра?
– Монахиня. Она живет у меня в пристрое. Ее монастырь сгорел, и бедняжка больше года скитается по богоугодным заведениям, пением религиозных песен зарабатывая себе на жизнь. Я дал ей крышу над головой. За это она убирает вокруг храма.
– А почему не внутри? – за что-то зацепился я. Казалось, разгадка где-то рядом. Так утопающий хватается за первую попавшуюся дрянь вроде соломинки.
– Не знаю… Почему не внутри? – задумался священник. – Так она сюда и не заход… Боже мой!
– Где тут ваш пристрой? Жан, за оружием! Нам срочно надо нанести визит вежливости одинокой погорелице с весенним именем.
Под предводительством святого отца мы ринулись на поиски. Лия оставалась за главную, никто не хотел, чтобы толпа «умиленных» женщин выплеснулась наружу сообщить мужикам, что здесь бесплатно наливают. Слева, у входа находился маленький сарайчик, в нем спуск в подвал.
– Это невозможно… Я не могу поверить! Такая милая женщина…
– Она при вас когда-нибудь заходила в церковь?
– Нет, но она… Сестра Марта утверждала, что исполняет обет отшельничества и молится одна у себя внизу.
– Ведьма появилась примерно в то же время?
– Не знаю… возможно… да.
– Милорд, взгляните на косяк!
– Кровь… Это она, Жан!
Трусливый рыцарь попытался пройти вперед, и я не протестовал – на нем доспехи, а на мне рубашка. Если усопшая решит кусаться, так уж пусть поточит зубки о кованую сталь. Спустившись вниз по узкой лестнице, мы трое оказались в небольшой комнатке, заставленной бочонками, корзинками, садовым инвентарем, в углу, прямо на земле, – подстилка, имитирующая кровать. Рядом грубый стол, за ним, на колченогом табурете, спиной к нам сидела женщина, глядящая в осколок зеркала и… аккуратно пришивающая к шее отрубленную голову! Жан осел на ступеньки, его стошнило. Священник замер столбом, вцепившись в висевшее на груди распятие. Ведьма повернулась к нам и обнажила в улыбке острые зубы.
– Сам пришел…
– Я всегда прихожу сам. А здесь что – курсы художественной штопки или центр реплантации органов?
– Ты – Скиминок! Сам пришел. – Слова давались с трудом. – Убью. Тебя все помнят. Я ждала… Убью.
Меч Без Имени занервничал в моей руке. Он не переносит долгого бездействия в присутствии потенциального врага. Ведьма бросилась на нас с неуловимой кошачьей грацией. Она буквально насадила себя на серебристый клинок, вышедший у нее меж лопаток. Зато когтистые пальцы добрались до моего горла… Я выпустил рукоять и перехватил ее запястья. Слишком поздно… Сила умирающей ведьмы во много раз превосходила мою.
– Жан! Помоги…
– Милорд, вы… вы хотите, чтобы я ударил женщину?! – донесся неуверенный голос моего оруженосца.
– Да… оп… аю… ать! – едва прохрипел я.
В то же мгновенье закованный в стальную рукавицу кулак Бульдозера одним ударом оторвал недошитую башку нечисти. Пальцы ведьмы разжались…
После торжественного сожжения трупа Лия растерла мне шею смесью масла и вина, тепло укутала шарфом. Говорил я хрипловато, но знал – это пройдет. Жители деревни вновь прониклись к нам любовью и заботой. Священник даже не вспомнил, что когда-то я, Лия и Жан украли у него прямо с костра черноволосую девчонку с красивым носом. В свою очередь и я решил забыть о мести «святому Чингачгуку».
Мы направили купленных коней в сторону Тихого Пристанища. Всю дорогу меня грыз маленький червячок неудовлетворенных сомнений – почему ведьма все время говорила: «Сам пришел…»? Складывается нехорошее предположение, будто кто-то специально натравил ее именно на меня. Но кто? Хотя это не вопрос, таких доброхотов пруд пруди. Вот и придется теперь бедняжке вопить в Аду на сковороде: «Не виноватая я! Он сам пришел!»
Ничто не изменилось. Тот же реденький лес, тот же густой туман, тот же мшистый камень с памятной надписью: «Жизнь коротка, а на этом пути – еще короче». Черная гранитная тропа все так же уводила в серую неизвестность.
– Лорд Скиминок… – задумчиво протянула Лия, – если вы ненадолго, то, может быть, мы подождем здесь? Ей-богу, без нас вы быстрее обернетесь. Собственно, что там задерживаться? Вы ведь все у них видели…
– Но если мисс Горгулия будет настаивать на непременных пирожках, так вы не стесняйтесь, пообедайте! – с надеждой поддержал Бульдозер. – О нас не беспокойтесь, мы постоим…
– Не юлите, прохиндеи! Сам вижу, что боитесь. Ничем не могу помочь – придется ехать вместе. Я намерен выйти с той стороны, а ваши прошлые обиды давно пора бы забыть. Вперед, нас ждут. Надеюсь, что мисс Горгулия и Вероника уже там…
– А если нет?!
Я обернулся и пристально глянул им в глаза, соображая, кто же буркнул последнюю фразу. Оба тут же опустили очи долу, застенчиво заерзав в седлах. Впрочем, спорить не стали и бодро двинулись за мной. Классический пример подчинения вассала своему господину. Хотя мои ребята еще здорово разбалованы в этом смысле. Попробовал бы какой-нибудь паж так вольно разговаривать ну, например, с де Бразом, так мгновенно получил бы законную сотню плетей на конюшне.
На этот раз мы пустили скакунов резвой рысью, держась вблизи друг друга. Лишь однажды впереди мелькнула чья-то серая тень. Меч Без Имени вспыхнул горячей волной опасности, я поднял его над головой, описывая сияющий круг, и недовольный старушечий голос проскрипел:
– Бесполезно, это опять ландграф!
Однако как приятно, когда тебя все узнают… Внутри Тихого Пристанища всегда хорошая погода. Каким образом хозяйкам удается ее поддерживать – ума не приложу. Четыре незнакомые старушки проводили нас к Серому Алтарю. Вокруг уже копошился контингент, накрывая столы и суматошно готовясь к праздничному обеду. Ведьма, руководившая всем, представилась мне как мадам Гнидакс.
– Мы много наслышаны о вас, лорд Скиминок. Большего врага нашей родной нечистой силы трудно себе вообразить. Однако моя начальница всегда отзывалась о вас с непременным уважением.
– А где сама мисс Горгулия?
– Наводит справки по делу об исчезновении маленькой принцессы Ольги.
– Понятно, она тоже решила стать частным детективом. Надеюсь, хоть Вероника здесь?
– Увы, эту юную сумасбродку носит неизвестно где. Теперешняя молодежь совсем не слушает советов старших. Она, конечно, редкий самородок с огромным магическим потенциалом, но… Девчонка буквально замучила всех своими бредовыми фантазиями.
– Очень жаль… Мне позарез нужна ее помощь.
– Прошу всех за стол!
Мы расселись. Черт подери, как же не везет… Ни одного знакомого лица, все старушки новые, обозревают нас с плотоядным интересом, не деликатно есть немытыми руками заплесневелые полынные салатики. Мадам Гнидакс, как заместительница Горгулии Таймс, взяла на себя роль тамады и подняла первый кубок в мою честь:
– Сестры, мы рады принимать сегодня у себя за столом легендарного ландграфа! Но лично я полагаю, что на столе он смотрелся бы куда аппетитнее… Шутка! Лорд Скиминок уже даже не гость в нашем мире, а скорее родственник. Обычно удача улыбается обаятельному кавалеру. Так выпьем же за то, чтобы хоть в этот раз он наконец свернул себе шею!
Бодрые аплодисменты и дружное опрокидывание кружек.
– За победу? – предложил я.
– За нашу победу… – тихо и проникновенно чокнулись Лия с Бульдозером.
Пир шел своим чередом. На мясные блюда мы не налегали – мало ли чье мясо подсунут! А вот пирожки с грибами, квашеная капуста, соленые огурцы, жареные овощи и золотистое вино были просто великолепны. Умелых кулинарок среди престарелых ведьм явно хватало. Сами ведь едят черт-те что! Плесень, тушеных ящериц, лягушачьи мозги, паштеты из мышиной печенки, вареный репейник и перекрученные в фарш свежие кактусы. Подозреваю, что кое-где использовалась и человечина… Уж кровь пьют точно! Конкретно я в этом случае никого не осуждаю. Бесполезно… Ведьмы так устроены, начнете перевоспитывать – вам же хуже будет. Станут лицемерить, скрытничать, притворяться, а в результате, усыпив вашу бдительность ложным раскаяньем, при первом удобном случае наделают из вас антрекотов. Начинающим макаренко не стоит со мной спорить, я здесь не первый раз, поверьте…
– Господин ландграф, вы, кажется, хотели о чем-то спросить? – Мадам Гнидакс наклонилась ко мне поближе. В сравнении с Горгулией Таймс она была втрое худее, волосы имела короткие, бледно-каштановые, глаза черные, хитрые. При разговоре с ней все время казалось, что она знает гораздо больше, чем говорит, и вечно над чем-то подсмеивается. Я привстал, поднял кубок и обратился к притихшей публике:
– Милые дамы! Чрезвычайно рад возможности вновь оценить высокие достоинства вашей кухни и теплоту искреннего общения со столь избранным женским обществом. (Аплодисменты.) Единственное, о чем мне приходится сожалеть, так это о том, что сегодня я не только гость, но и проситель. Мне нужна ваша помощь! (Жидкие аплодисменты.) Как вы, видимо, слышали, у короля похищена внучка. Назовем это трагедией государственного масштаба! Но за день до этого киднеппинга был бессовестно уворован мой сын. Вы слышите, кто-то посмел украсть сына тринадцатого ландграфа! (Недоуменное молчание.) Я хочу, чтобы вы совершили богоугодное дело и помогли найти негодяев!
На какое-то время повисла тишина. Потом одна бабулька хихикнула. За ней вторая, третья… Мгновенье спустя все Тихое Пристанище заливалось счастливым злобным хохотом! С трудом отсмеявшись, мадам Гнидакс вперила в меня лучистый взгляд и заявила:
– Ты ищешь помощи, ландграф? За нее придется заплатить…
…Признаться, когда смешинка попала в рот первой старушке, мной овладело нехорошее желание уронить ее носом в суп. Когда искренне заржали все, ребята вцепились в меня, Христом Богом умоляя не хвататься за меч. С большим трудом взяв себя в руки, я как можно вежливее спросил у хозяйки:
– Сколько стоят ваши услуги?
– Вы готовы на любую плату?
– Да. Сколько помнится, у меня в этом мире есть поместье, частный дом в Вошнахаузе, лошади, карета и неограниченный кредит у коронованных особ. – Лия и Жан согласно закивали.
– Золото здесь не в цене… – покачала головой хитрая ведьма. – Боюсь, что вам придется пожертвовать несколько большим. Хотя… с другой стороны, разве головы ваших слуг могут стоить жизни вашего сына?
– На Алтарь их! Мы должны причаститься кровью пленников! – восторженно завопили людоедствующие пенсионерки, мгновенно взяв нас в кольцо ножей, вилок, зубов и когтей.
– Старые дуры! – Тихая, слепая ярость медленно захлестнула мое неуравновешенное сознание. – Да будь здесь Горгулия Таймс и Вероника…
– Успокойтесь, лорд Скиминок! Никто не угрожает вам лично. Все отлично знают, как к вам относится наша начальница и ее воспитанница, – мягко вмешалась Гнидакс. – Но насчет пажа и оруженосца никаких четких указаний не поступало. Должна признать, что мне, например, они глубоко симпатичны, но… Мы не можем нарушать вековые традиции Тихого Пристанища. Вы ведь знаете, как это бывает – там поблажка, здесь поправка, тут исключение, и постепенно весь налаженный строй катится в тартарары!
– Милорд, они не посмеют… – тонким фальцетом пропищал трусливый рыцарь, хватаясь за табурет.
Щуплая старушка в синем бархате щелкнула пальцами, и Жан замер в параличе. Лия ничего не сказала, но мгновенно отправила бабке в физиономию миску со свекольным салатом и мухоморами. Большего она не успела, окаменев так же, как и ее супруг, в отчаянной попытке дотянуться до блюда с пирогом. Мадам Гнидакс быстро отступила от меня, и ведьмы счастливо захихикали. Я схватился за меч, сделал шаг вперед – бам! Надо же так треснуться лбом… Елки-моталки! Они успели засадить меня в купол. Прочная прозрачная сфера, не пробиваемая никаким оружием, – магия! Неоднократно сталкивался в прошлом… Моих неподвижных друзей радостно волокли к Серому Алтарю. Я бился в куполе, как вобла в аквариуме, едва не вопя от бессильной злобы.
– Сожалею, ландграф… Меч Без Имени вам не поможет. Спасения ждать неоткуда. Впрочем, если вы и вправду тот, за кого себя выдаете… Кто же может остановить лорда Скиминока? – ободряюще улыбнулась Гнидакс, демонстративно посмотрев мне под ноги. Потом величественно повернулась и ушла.
Я опустил глаза. Рядом, справа валялась тонкая золотистая палочка со звездочкой на конце. Неужели это… Вот так удача! Теперь мне стали понятны ее многозначительные взгляды. Да, ничего не скажешь, мисс Горгулия нашла себе достойную заместительницу. Столь изощренное коварство по плечу не многим…
Ладненько… Давайте просто предположим, что этот брошенный сувенир – волшебная палочка. Как же ею управляют? Не помню… Вот ведь незадача – мало того что не знал, так еще и забыл! Что же делать? Махнуть, что ли…
Я размахнулся от плеча, палочка со свистом разрезала воздух. Больше никакого результата. Купол на месте. Тьфу, может, сказать что-нибудь надо?
– Гром и молния! Да как же она функционирует?!
Последовавший грохот заставил меня слегка присесть, сфера лопнула, а серебристая молния в щебень разнесла глыбу, еще недавно именовавшуюся Серым Алтарем. Разгоряченные ведьмы ошалело заморгали. Пенсионерки после четырехсот пятидесяти вообще считают себя шибко умными. Они жизнь прожили, они знают… Ага, как же!
– Сейчас же отпустите моих друзей, или я вам тут в две минуты устрою праздничную карусель с поголовной раздачей Оскаров за лучшую женскую роль третьесортного пошиба!
Ой… махать-то не надо было! Что я наделал? Территория Тихого Пристанища вмиг покрылась качелями и каруселями, на которые неведомая сила безапелляционно рассадила негодующих бабок. А потом еще каждая получила по макушке хорошенькой позолоченной статуэткой высшей кинематографической награды Голливуда. Лия и Жан попытались уползти в кусты – они уже могли двигаться, – но, похоже, совсем не хотели попасться мне под горячую руку. Я вошел в раж…
– Значит, не нравится?! Я вам покажу, как третировать мирных ландграфов! Да чтоб у вас у всех носы поотвалились! Чтоб вас приподняло да прихлопнуло! Чтоб вас всех в смоле искупало и в перьях вываляло! Чтоб у вас икота началась! (Это я на случай, если кто из старушек вздумает чирикнуть против меня ответное заклинание.) Чтоб у вас остатки волос навек дыбом встали, вот! Чтоб вы все окосели до неприличия! Чтоб… А, ладно, хватит с вас! Так, значит, еще хочу вот сюда, на полянку, сауну с бассейном и гидромассажем. Столик на троих, свечи, шампанское из Парижа, черную икру, ананасы… Еще чтобы блюз играл и певицу в шелестящем платье с декольте, как у Лолобриджиды. Спасибо! Да, чуть не забыл – мороженое, три порции, пломбир с малиновым вареньем…
– Остановитесь, лорд Скиминок… – Едва дыша от смеха, из-за кустов вышла мадам Гнидакс, размахивая белым платком парламентера. – Палочка не может выполнить все сразу. Любая магия нуждается в восполнении ресурсов. Не сердитесь… Я пошутила. Мне столько рассказывали о вас… Простите, грех было бы не воспользоваться таким случаем и не поглядеть, каков вы в деле, став личной свидетельницей ваших подвигов.
Прочие ведьмы вряд ли разделяли ее энтузиазм. Потом мы добрых минут двадцать убили на то, чтобы привести Тихое Пристанище в более-менее сносный вид, а старушкам вернуть прежний облик. Но все равно при возврате и дележке отпавших носов двое или трое бабулек ворчали, что им подсунули чужие, а у них были и меньше, и изящнее, и красивее во сто крат!
– Милорд, как же я рада вас видеть! – Свалившаяся с небес черноволосая девчонка повисла у меня на шее, восторженно болтая ногами. – Эге-ге-гей! Лорд Скиминок вернулся – танцуют все!
– Вероника, что ты наделала?!
– Я? Да ничего особенного, просто…
Все Тихое Пристанище, включая моих ребят, пустилось в пляс. Бабки костерили юную ведьму на чем свет стоит! Бульдозер пытался сбацать зажигательное испанское фламенко, что несколько затруднялось тяжелыми латами. Лия носилась вокруг вприсядку, матерясь, как ошпаренный кришнаит. Старушки дружно наяривали прибалтийскую летку-енку, бросая на меня самые многообещающие взгляды, не сулящие, впрочем, ничего хорошего… Красная мадам Гнидакс с выпученными глазами реалистично изображала партию умирающего лебедя.
– Сейчас же прекратить бардак! – Гневный голос верховной ведьмы Тихого Пристанища нарушил идиллию спонтанной дискотеки. Вероника схлопотала подзатыльник.
Запыхавшаяся Горгулия Таймс встала напротив меня, уперев руки в бока:
– Ну, ландграф, что ты тут на этот раз учинил?!
Я пожал плечами. Ну, не ябедничать же, будто нас опять хотели съесть, а на самом деле всего лишь шутили? Тем более что у некоторых еще не прошла икота и аристократическое китайское косоглазие было чересчур заметным.
– Глаза бы мои тебя больше не видели, – жалобно всхлипнула верховная ведьма. – Пошли за стол, поговорить надо. Вероника, распорядись насчет вина и фруктов. Я сказала – распорядись! Только посмей наколдовать!
Счастливые бабульки дунули в разные стороны, спеша спрятаться от неосторожных заклинаний несносной практикантки. Мы впятером сели за дубовый стол, и мисс Горгулия начала свой нервный рассказ:
– Детей я нашла.
– Где?!
– Не перебивай! И так настроение хуже некуда… Лечу домой, тут все вверх дном, персонал в смоле и перьях, все икают и косятся на меня так, что аж спотыкаются! Как же здесь тихо было… Без тебя!
– Не отвлекайтесь, ради Бога! Где Иван?!
– Там, где давно бы следовало быть тебе, – в Аду!
Наверно, у меня подкосились ноги. Бульдозер подставил плечо, Лия плеснула вина и заставила выпить. Мир вокруг стал блекнуть, краски расплывались… Значит, его все-таки утащили черти. В памяти всплыли картины Кровавого озера с кипящей водой, злобная рогатая нечисть с острыми вилами и… мой сын! Совсем ребенок…
– Не переживайте, милорд, мы спасем его!
– Она права, сбегаем и спасем. Вы ведь помните, как мы ходили во Тьму, – ничего страшного, прогуляемся еще раз.
– Хватит языками молоть! – прикрикнула на супругов мрачная ведьма. – Во Тьму они собрались… Это вам не по Лабиринтам разгуливать, не бронзовую куклу до поноса изводить и даже не Зубы штурмом брать. Вот что, ландграф… Уходи! В этом деле замешаны такие силы, что Ризенкампфу с Гнойленберг и не снились. Поверь. На Катариаду свою тоже не надейся. Она, может, грудкой да попкой и ничего, но драка здесь не того масштаба. От такого уровня богинь только перья летят! Говорила же тебе, дураку, нельзя так долго сражаться на стороне Добра. Надо же и Злу побеждать когда-то. А ты за два недолгих приезда привел все королевство прямо-таки к райской жизни! Ризенкампфа убил, Раюмсдаля прогнал, от кришнаитов избавил, Гнойленберг вообще испарилась невесть куда после того, как ее мумию разорвало. Нечисть прячется, люди мирно блаженствуют, и даже мое родное Тихое Пристанище, вместо того чтобы лишний раз тебя съесть, Луна-парк себе устроило! Кто ж такое потерпит?! Не зли владыку Ада!…
– Где мой сын? – тупо выдавил я.
Горгулия стушевалась, но не отступала:
– Сначала хотели украсть именно тебя. Потом, когда посланцы вернулись с твоим мальчишкой, в Аду все прямо с ума посходили от радости. Надо же, такой случай – поймать ребенка свирепого ландграфа! Сразу повязать тебя по рукам и ногам. Зная твой чистоплюйский характер, готова держать пари – ты сам, как послушная собачонка, к чертям побежишь, лишь бы Ваньку твоего не тронули. Не тронут, не бойся… Там на него другие виды.
– Вы… его видели?
– Нет. А если бы видела, то притащила бы сюда к тебе, несмотря ни на что! Вероника, налей еще вина, хочу напиться… Ты думаешь, раз я ведьма, то мне это нравится? Чушь! Мы все разные, у каждой своя территория, своя сфера влияния, свой кодекс чести и свод законов. Мы на поверхности, черти под нами, ну а эти молодцы, заварившие всю кашу, они еще ниже. Но именно они контролируют все! Я против такой силы не полезу. Я лишь малая ее частичка и не дерзну дразнить остальное поголовье. Мне хочется жить…
– Вы хотите сказать, что похищением сына милорда руководил сам… – ахнула Лия.
– Люцифер! – безжалостно докончила верховная ведьма.
Мои ребята побледнели и всерьез призадумались, а не упасть ли в семейный обморок?
– Послушайся моего совета – уходи. Уходи, пока цел… Сына ты не вернешь, сам погибнешь во цвете лет. Стены лбом не прошибают. Смертные не дерутся с бессмертными. Меч Без Имени не может убить Владыку Ада. Он расплавится в лужицу металла от одного взгляда Светоносного. Я еще не знаю, как они намерены использовать мальчика, более точной информации получить не удалось. Могу лишь предположить, что из него вырастят хорошего колдуна, или чернокнижника, или кого-то еще в этом роде. Должен же кто-то исправить все, что вы с мечом здесь понатворили… Ты все понял?
– Все.
– Вот и умница. Поезжай и ни о чем не думай. Мы тут быстренько справим тебе курицу на обратную дорогу, – облегченно зачастила мисс Горгулия Таймс.
– Я пошел.
– Куда?
– За Иваном!
Впервые на моей памяти верховная ведьма Тихого Пристанища села и безысходно заплакала. Вероника бросилась ее утешать, все смотрели на меня самыми осуждающими взглядами, а я разглядывал облака. Плевать!
– Ну вот за что? За что он со мной так? Я же по-хорошему… Разве я ему враг какой? Я его хоть раз предала, бросила, укусила? Зачем он так со мной… при всех… Можно подумать, мне мальчика не жалко. Да на моих руках Танитриэль выросла! Я всегда детей любила и не ела их никогда. Слышишь, ты, – никогда! Но нельзя… Нельзя бороться с самим Люцифером… Он – везде! Мы говорим, а он все слышит. Мы думаем, а он все знает. Мы шагу не можем ступить, чтоб ему не было об этом известно. И нечего на меня обижаться – я правду говорю! Смотрит на меня, как на эту… Понаразвели ландграфов!…
– Милорд, успокойте ее, – включилась Вероника, – скажите, что вы больше не сердитесь!
– Я ни на кого не сержусь. Отправьте меня во Тьму сию минуту!
– Во Тьму? Во Тьму! Он опять хочет шагнуть во Тьму! – истошно заголосили старушки.
– Мы с вами, лорд Скиминок! – тут же подскочили мои храбрецы. – Возьмите нас с собой, мы здесь не останемся.
– Вы слышали, что сказала верховная ведьма? Это даже не безнадежное дело, а просто верная гибель. Вернетесь домой…
– Ха! – бросила Лия. – Всем известно, что если Меч Без Имени в руках у моего господина, то и самому Владыке Ада лучше поразмыслить о своем поведении. Пока еще не поздно… Милорд, вы ведь ему покажете?
– Ага, вот сейчас достану и покажу!
Горгулия Таймс зарыдала еще громче. Мадам Гнидакс накапала ей валерьянки в белое вино и удивленно уточнила:
– Скажите, ландграф, такая безрассудная отвага или такое безапелляционное хамство – это что, основной критерий отбора ваших спутников?
– Тогда не пойдет. Напомните мне, чего боятся ведьмы?
– Святого креста, святой воды, чеснока и соли.
– Так, так, так… уже теплее. Значит, нам надо… Браво, батюшка! Теперь мы ее найдем…
Приготовления заняли не более получаса. Священник открыл целый бочонок церковного вина. Лия нарезала кусочками черный хлеб, обильно натерев его чесноком и посыпав солью. Я же говорил с народом:
– Ахтунг, ахтунг! Все жители деревня обязаны пройти регистрация! Мужчины есть? Два шага назад! Женщины есть? Виходить, строиться! Ви все ходить в церковь, пить сладкое вино, кушать белий булька. Кто есть партизанен – будем немножко вешать!
Возможно, я и перегибал палку, но бабы безропотно выстроились в ряд и по одной заходили в двери храма. Там, внутри, они опрокидывали трехсотграммовый кубок церковного кагора, заедали просоленно-чесночным хлебом и запивали глотком святой воды. Обратно мы никого не выпускали, дабы не повторять процедуру дважды. Вскоре церковь здорово напоминала кабак! Пьяные в дым женщины пели, орали, пытались отхлебнуть еще и чувствовали себя просто наверху блаженства. Бьюсь об заклад, еще ни один инквизитор не был так любим столькими крестьянками сразу. Женщины называли меня самыми ласковыми именами и упрямо лезли целоваться. А между тем ни вином, ни хлебом, ни святой водой не поперхнулась ни одна…
– Жан, там много еще?
– Две или три. Ведьма наверняка среди них.
– Скорей бы… Что-то я упустил, вместо сурового расследования устроив им праздник Восьмого марта! Неужели так ни на кого не действует?
– Действует, милорд, – откликнулась Лия. – Еще как действует! Там уже поют сводным хором. Вот-вот плясать начнут.
Женщины кончились. Похоже, мой план потерпел полный крах… Мужчины волновались за дверями, а церковь была битком набита пьяными бабами в возрасте от шестнадцати до девяноста двух. Пожилой священник, несколько обалдев от обилия искусов и щедрых поцелуев в лысину, печально подергивал меня за рукав:
– Что-то не получилось?
– Увы… Мне нечем вас порадовать.
– Лорд Скиминок, не огорчайтесь, – вновь вмешалась бодрая утешительница. – Ну, не повезло. С кем не бывает? А метод был хорош! Раз уж даже мы ее здесь не нашли, то, значит, ее здесь нет.
– Козе понятно… Хотя… Стоп! – осенило меня. – Так ты говоришь – значит, ее здесь нет! Именно! Раз ее здесь нет, следовательно, в деревне наверняка есть женщина нужного возраста, но она сюда не пришла. Она не проходила тестирование, а она и есть ведьма! Святой отец, проверьте: точно ли все женщины сейчас в церкви?
– Все, сын мой.
– Вы уверены?
– Убежден. Да и сестра Марта подтвердит.
– Какая сестра?
– Монахиня. Она живет у меня в пристрое. Ее монастырь сгорел, и бедняжка больше года скитается по богоугодным заведениям, пением религиозных песен зарабатывая себе на жизнь. Я дал ей крышу над головой. За это она убирает вокруг храма.
– А почему не внутри? – за что-то зацепился я. Казалось, разгадка где-то рядом. Так утопающий хватается за первую попавшуюся дрянь вроде соломинки.
– Не знаю… Почему не внутри? – задумался священник. – Так она сюда и не заход… Боже мой!
– Где тут ваш пристрой? Жан, за оружием! Нам срочно надо нанести визит вежливости одинокой погорелице с весенним именем.
Под предводительством святого отца мы ринулись на поиски. Лия оставалась за главную, никто не хотел, чтобы толпа «умиленных» женщин выплеснулась наружу сообщить мужикам, что здесь бесплатно наливают. Слева, у входа находился маленький сарайчик, в нем спуск в подвал.
– Это невозможно… Я не могу поверить! Такая милая женщина…
– Она при вас когда-нибудь заходила в церковь?
– Нет, но она… Сестра Марта утверждала, что исполняет обет отшельничества и молится одна у себя внизу.
– Ведьма появилась примерно в то же время?
– Не знаю… возможно… да.
– Милорд, взгляните на косяк!
– Кровь… Это она, Жан!
Трусливый рыцарь попытался пройти вперед, и я не протестовал – на нем доспехи, а на мне рубашка. Если усопшая решит кусаться, так уж пусть поточит зубки о кованую сталь. Спустившись вниз по узкой лестнице, мы трое оказались в небольшой комнатке, заставленной бочонками, корзинками, садовым инвентарем, в углу, прямо на земле, – подстилка, имитирующая кровать. Рядом грубый стол, за ним, на колченогом табурете, спиной к нам сидела женщина, глядящая в осколок зеркала и… аккуратно пришивающая к шее отрубленную голову! Жан осел на ступеньки, его стошнило. Священник замер столбом, вцепившись в висевшее на груди распятие. Ведьма повернулась к нам и обнажила в улыбке острые зубы.
– Сам пришел…
– Я всегда прихожу сам. А здесь что – курсы художественной штопки или центр реплантации органов?
– Ты – Скиминок! Сам пришел. – Слова давались с трудом. – Убью. Тебя все помнят. Я ждала… Убью.
Меч Без Имени занервничал в моей руке. Он не переносит долгого бездействия в присутствии потенциального врага. Ведьма бросилась на нас с неуловимой кошачьей грацией. Она буквально насадила себя на серебристый клинок, вышедший у нее меж лопаток. Зато когтистые пальцы добрались до моего горла… Я выпустил рукоять и перехватил ее запястья. Слишком поздно… Сила умирающей ведьмы во много раз превосходила мою.
– Жан! Помоги…
– Милорд, вы… вы хотите, чтобы я ударил женщину?! – донесся неуверенный голос моего оруженосца.
– Да… оп… аю… ать! – едва прохрипел я.
В то же мгновенье закованный в стальную рукавицу кулак Бульдозера одним ударом оторвал недошитую башку нечисти. Пальцы ведьмы разжались…
После торжественного сожжения трупа Лия растерла мне шею смесью масла и вина, тепло укутала шарфом. Говорил я хрипловато, но знал – это пройдет. Жители деревни вновь прониклись к нам любовью и заботой. Священник даже не вспомнил, что когда-то я, Лия и Жан украли у него прямо с костра черноволосую девчонку с красивым носом. В свою очередь и я решил забыть о мести «святому Чингачгуку».
Мы направили купленных коней в сторону Тихого Пристанища. Всю дорогу меня грыз маленький червячок неудовлетворенных сомнений – почему ведьма все время говорила: «Сам пришел…»? Складывается нехорошее предположение, будто кто-то специально натравил ее именно на меня. Но кто? Хотя это не вопрос, таких доброхотов пруд пруди. Вот и придется теперь бедняжке вопить в Аду на сковороде: «Не виноватая я! Он сам пришел!»
Ничто не изменилось. Тот же реденький лес, тот же густой туман, тот же мшистый камень с памятной надписью: «Жизнь коротка, а на этом пути – еще короче». Черная гранитная тропа все так же уводила в серую неизвестность.
– Лорд Скиминок… – задумчиво протянула Лия, – если вы ненадолго, то, может быть, мы подождем здесь? Ей-богу, без нас вы быстрее обернетесь. Собственно, что там задерживаться? Вы ведь все у них видели…
– Но если мисс Горгулия будет настаивать на непременных пирожках, так вы не стесняйтесь, пообедайте! – с надеждой поддержал Бульдозер. – О нас не беспокойтесь, мы постоим…
– Не юлите, прохиндеи! Сам вижу, что боитесь. Ничем не могу помочь – придется ехать вместе. Я намерен выйти с той стороны, а ваши прошлые обиды давно пора бы забыть. Вперед, нас ждут. Надеюсь, что мисс Горгулия и Вероника уже там…
– А если нет?!
Я обернулся и пристально глянул им в глаза, соображая, кто же буркнул последнюю фразу. Оба тут же опустили очи долу, застенчиво заерзав в седлах. Впрочем, спорить не стали и бодро двинулись за мной. Классический пример подчинения вассала своему господину. Хотя мои ребята еще здорово разбалованы в этом смысле. Попробовал бы какой-нибудь паж так вольно разговаривать ну, например, с де Бразом, так мгновенно получил бы законную сотню плетей на конюшне.
На этот раз мы пустили скакунов резвой рысью, держась вблизи друг друга. Лишь однажды впереди мелькнула чья-то серая тень. Меч Без Имени вспыхнул горячей волной опасности, я поднял его над головой, описывая сияющий круг, и недовольный старушечий голос проскрипел:
– Бесполезно, это опять ландграф!
Однако как приятно, когда тебя все узнают… Внутри Тихого Пристанища всегда хорошая погода. Каким образом хозяйкам удается ее поддерживать – ума не приложу. Четыре незнакомые старушки проводили нас к Серому Алтарю. Вокруг уже копошился контингент, накрывая столы и суматошно готовясь к праздничному обеду. Ведьма, руководившая всем, представилась мне как мадам Гнидакс.
– Мы много наслышаны о вас, лорд Скиминок. Большего врага нашей родной нечистой силы трудно себе вообразить. Однако моя начальница всегда отзывалась о вас с непременным уважением.
– А где сама мисс Горгулия?
– Наводит справки по делу об исчезновении маленькой принцессы Ольги.
– Понятно, она тоже решила стать частным детективом. Надеюсь, хоть Вероника здесь?
– Увы, эту юную сумасбродку носит неизвестно где. Теперешняя молодежь совсем не слушает советов старших. Она, конечно, редкий самородок с огромным магическим потенциалом, но… Девчонка буквально замучила всех своими бредовыми фантазиями.
– Очень жаль… Мне позарез нужна ее помощь.
– Прошу всех за стол!
Мы расселись. Черт подери, как же не везет… Ни одного знакомого лица, все старушки новые, обозревают нас с плотоядным интересом, не деликатно есть немытыми руками заплесневелые полынные салатики. Мадам Гнидакс, как заместительница Горгулии Таймс, взяла на себя роль тамады и подняла первый кубок в мою честь:
– Сестры, мы рады принимать сегодня у себя за столом легендарного ландграфа! Но лично я полагаю, что на столе он смотрелся бы куда аппетитнее… Шутка! Лорд Скиминок уже даже не гость в нашем мире, а скорее родственник. Обычно удача улыбается обаятельному кавалеру. Так выпьем же за то, чтобы хоть в этот раз он наконец свернул себе шею!
Бодрые аплодисменты и дружное опрокидывание кружек.
– За победу? – предложил я.
– За нашу победу… – тихо и проникновенно чокнулись Лия с Бульдозером.
Пир шел своим чередом. На мясные блюда мы не налегали – мало ли чье мясо подсунут! А вот пирожки с грибами, квашеная капуста, соленые огурцы, жареные овощи и золотистое вино были просто великолепны. Умелых кулинарок среди престарелых ведьм явно хватало. Сами ведь едят черт-те что! Плесень, тушеных ящериц, лягушачьи мозги, паштеты из мышиной печенки, вареный репейник и перекрученные в фарш свежие кактусы. Подозреваю, что кое-где использовалась и человечина… Уж кровь пьют точно! Конкретно я в этом случае никого не осуждаю. Бесполезно… Ведьмы так устроены, начнете перевоспитывать – вам же хуже будет. Станут лицемерить, скрытничать, притворяться, а в результате, усыпив вашу бдительность ложным раскаяньем, при первом удобном случае наделают из вас антрекотов. Начинающим макаренко не стоит со мной спорить, я здесь не первый раз, поверьте…
– Господин ландграф, вы, кажется, хотели о чем-то спросить? – Мадам Гнидакс наклонилась ко мне поближе. В сравнении с Горгулией Таймс она была втрое худее, волосы имела короткие, бледно-каштановые, глаза черные, хитрые. При разговоре с ней все время казалось, что она знает гораздо больше, чем говорит, и вечно над чем-то подсмеивается. Я привстал, поднял кубок и обратился к притихшей публике:
– Милые дамы! Чрезвычайно рад возможности вновь оценить высокие достоинства вашей кухни и теплоту искреннего общения со столь избранным женским обществом. (Аплодисменты.) Единственное, о чем мне приходится сожалеть, так это о том, что сегодня я не только гость, но и проситель. Мне нужна ваша помощь! (Жидкие аплодисменты.) Как вы, видимо, слышали, у короля похищена внучка. Назовем это трагедией государственного масштаба! Но за день до этого киднеппинга был бессовестно уворован мой сын. Вы слышите, кто-то посмел украсть сына тринадцатого ландграфа! (Недоуменное молчание.) Я хочу, чтобы вы совершили богоугодное дело и помогли найти негодяев!
На какое-то время повисла тишина. Потом одна бабулька хихикнула. За ней вторая, третья… Мгновенье спустя все Тихое Пристанище заливалось счастливым злобным хохотом! С трудом отсмеявшись, мадам Гнидакс вперила в меня лучистый взгляд и заявила:
– Ты ищешь помощи, ландграф? За нее придется заплатить…
…Признаться, когда смешинка попала в рот первой старушке, мной овладело нехорошее желание уронить ее носом в суп. Когда искренне заржали все, ребята вцепились в меня, Христом Богом умоляя не хвататься за меч. С большим трудом взяв себя в руки, я как можно вежливее спросил у хозяйки:
– Сколько стоят ваши услуги?
– Вы готовы на любую плату?
– Да. Сколько помнится, у меня в этом мире есть поместье, частный дом в Вошнахаузе, лошади, карета и неограниченный кредит у коронованных особ. – Лия и Жан согласно закивали.
– Золото здесь не в цене… – покачала головой хитрая ведьма. – Боюсь, что вам придется пожертвовать несколько большим. Хотя… с другой стороны, разве головы ваших слуг могут стоить жизни вашего сына?
– На Алтарь их! Мы должны причаститься кровью пленников! – восторженно завопили людоедствующие пенсионерки, мгновенно взяв нас в кольцо ножей, вилок, зубов и когтей.
– Старые дуры! – Тихая, слепая ярость медленно захлестнула мое неуравновешенное сознание. – Да будь здесь Горгулия Таймс и Вероника…
– Успокойтесь, лорд Скиминок! Никто не угрожает вам лично. Все отлично знают, как к вам относится наша начальница и ее воспитанница, – мягко вмешалась Гнидакс. – Но насчет пажа и оруженосца никаких четких указаний не поступало. Должна признать, что мне, например, они глубоко симпатичны, но… Мы не можем нарушать вековые традиции Тихого Пристанища. Вы ведь знаете, как это бывает – там поблажка, здесь поправка, тут исключение, и постепенно весь налаженный строй катится в тартарары!
– Милорд, они не посмеют… – тонким фальцетом пропищал трусливый рыцарь, хватаясь за табурет.
Щуплая старушка в синем бархате щелкнула пальцами, и Жан замер в параличе. Лия ничего не сказала, но мгновенно отправила бабке в физиономию миску со свекольным салатом и мухоморами. Большего она не успела, окаменев так же, как и ее супруг, в отчаянной попытке дотянуться до блюда с пирогом. Мадам Гнидакс быстро отступила от меня, и ведьмы счастливо захихикали. Я схватился за меч, сделал шаг вперед – бам! Надо же так треснуться лбом… Елки-моталки! Они успели засадить меня в купол. Прочная прозрачная сфера, не пробиваемая никаким оружием, – магия! Неоднократно сталкивался в прошлом… Моих неподвижных друзей радостно волокли к Серому Алтарю. Я бился в куполе, как вобла в аквариуме, едва не вопя от бессильной злобы.
– Сожалею, ландграф… Меч Без Имени вам не поможет. Спасения ждать неоткуда. Впрочем, если вы и вправду тот, за кого себя выдаете… Кто же может остановить лорда Скиминока? – ободряюще улыбнулась Гнидакс, демонстративно посмотрев мне под ноги. Потом величественно повернулась и ушла.
Я опустил глаза. Рядом, справа валялась тонкая золотистая палочка со звездочкой на конце. Неужели это… Вот так удача! Теперь мне стали понятны ее многозначительные взгляды. Да, ничего не скажешь, мисс Горгулия нашла себе достойную заместительницу. Столь изощренное коварство по плечу не многим…
Ладненько… Давайте просто предположим, что этот брошенный сувенир – волшебная палочка. Как же ею управляют? Не помню… Вот ведь незадача – мало того что не знал, так еще и забыл! Что же делать? Махнуть, что ли…
Я размахнулся от плеча, палочка со свистом разрезала воздух. Больше никакого результата. Купол на месте. Тьфу, может, сказать что-нибудь надо?
– Гром и молния! Да как же она функционирует?!
Последовавший грохот заставил меня слегка присесть, сфера лопнула, а серебристая молния в щебень разнесла глыбу, еще недавно именовавшуюся Серым Алтарем. Разгоряченные ведьмы ошалело заморгали. Пенсионерки после четырехсот пятидесяти вообще считают себя шибко умными. Они жизнь прожили, они знают… Ага, как же!
– Сейчас же отпустите моих друзей, или я вам тут в две минуты устрою праздничную карусель с поголовной раздачей Оскаров за лучшую женскую роль третьесортного пошиба!
Ой… махать-то не надо было! Что я наделал? Территория Тихого Пристанища вмиг покрылась качелями и каруселями, на которые неведомая сила безапелляционно рассадила негодующих бабок. А потом еще каждая получила по макушке хорошенькой позолоченной статуэткой высшей кинематографической награды Голливуда. Лия и Жан попытались уползти в кусты – они уже могли двигаться, – но, похоже, совсем не хотели попасться мне под горячую руку. Я вошел в раж…
– Значит, не нравится?! Я вам покажу, как третировать мирных ландграфов! Да чтоб у вас у всех носы поотвалились! Чтоб вас приподняло да прихлопнуло! Чтоб вас всех в смоле искупало и в перьях вываляло! Чтоб у вас икота началась! (Это я на случай, если кто из старушек вздумает чирикнуть против меня ответное заклинание.) Чтоб у вас остатки волос навек дыбом встали, вот! Чтоб вы все окосели до неприличия! Чтоб… А, ладно, хватит с вас! Так, значит, еще хочу вот сюда, на полянку, сауну с бассейном и гидромассажем. Столик на троих, свечи, шампанское из Парижа, черную икру, ананасы… Еще чтобы блюз играл и певицу в шелестящем платье с декольте, как у Лолобриджиды. Спасибо! Да, чуть не забыл – мороженое, три порции, пломбир с малиновым вареньем…
– Остановитесь, лорд Скиминок… – Едва дыша от смеха, из-за кустов вышла мадам Гнидакс, размахивая белым платком парламентера. – Палочка не может выполнить все сразу. Любая магия нуждается в восполнении ресурсов. Не сердитесь… Я пошутила. Мне столько рассказывали о вас… Простите, грех было бы не воспользоваться таким случаем и не поглядеть, каков вы в деле, став личной свидетельницей ваших подвигов.
Прочие ведьмы вряд ли разделяли ее энтузиазм. Потом мы добрых минут двадцать убили на то, чтобы привести Тихое Пристанище в более-менее сносный вид, а старушкам вернуть прежний облик. Но все равно при возврате и дележке отпавших носов двое или трое бабулек ворчали, что им подсунули чужие, а у них были и меньше, и изящнее, и красивее во сто крат!
– Милорд, как же я рада вас видеть! – Свалившаяся с небес черноволосая девчонка повисла у меня на шее, восторженно болтая ногами. – Эге-ге-гей! Лорд Скиминок вернулся – танцуют все!
– Вероника, что ты наделала?!
– Я? Да ничего особенного, просто…
Все Тихое Пристанище, включая моих ребят, пустилось в пляс. Бабки костерили юную ведьму на чем свет стоит! Бульдозер пытался сбацать зажигательное испанское фламенко, что несколько затруднялось тяжелыми латами. Лия носилась вокруг вприсядку, матерясь, как ошпаренный кришнаит. Старушки дружно наяривали прибалтийскую летку-енку, бросая на меня самые многообещающие взгляды, не сулящие, впрочем, ничего хорошего… Красная мадам Гнидакс с выпученными глазами реалистично изображала партию умирающего лебедя.
– Сейчас же прекратить бардак! – Гневный голос верховной ведьмы Тихого Пристанища нарушил идиллию спонтанной дискотеки. Вероника схлопотала подзатыльник.
Запыхавшаяся Горгулия Таймс встала напротив меня, уперев руки в бока:
– Ну, ландграф, что ты тут на этот раз учинил?!
Я пожал плечами. Ну, не ябедничать же, будто нас опять хотели съесть, а на самом деле всего лишь шутили? Тем более что у некоторых еще не прошла икота и аристократическое китайское косоглазие было чересчур заметным.
– Глаза бы мои тебя больше не видели, – жалобно всхлипнула верховная ведьма. – Пошли за стол, поговорить надо. Вероника, распорядись насчет вина и фруктов. Я сказала – распорядись! Только посмей наколдовать!
Счастливые бабульки дунули в разные стороны, спеша спрятаться от неосторожных заклинаний несносной практикантки. Мы впятером сели за дубовый стол, и мисс Горгулия начала свой нервный рассказ:
– Детей я нашла.
– Где?!
– Не перебивай! И так настроение хуже некуда… Лечу домой, тут все вверх дном, персонал в смоле и перьях, все икают и косятся на меня так, что аж спотыкаются! Как же здесь тихо было… Без тебя!
– Не отвлекайтесь, ради Бога! Где Иван?!
– Там, где давно бы следовало быть тебе, – в Аду!
Наверно, у меня подкосились ноги. Бульдозер подставил плечо, Лия плеснула вина и заставила выпить. Мир вокруг стал блекнуть, краски расплывались… Значит, его все-таки утащили черти. В памяти всплыли картины Кровавого озера с кипящей водой, злобная рогатая нечисть с острыми вилами и… мой сын! Совсем ребенок…
– Не переживайте, милорд, мы спасем его!
– Она права, сбегаем и спасем. Вы ведь помните, как мы ходили во Тьму, – ничего страшного, прогуляемся еще раз.
– Хватит языками молоть! – прикрикнула на супругов мрачная ведьма. – Во Тьму они собрались… Это вам не по Лабиринтам разгуливать, не бронзовую куклу до поноса изводить и даже не Зубы штурмом брать. Вот что, ландграф… Уходи! В этом деле замешаны такие силы, что Ризенкампфу с Гнойленберг и не снились. Поверь. На Катариаду свою тоже не надейся. Она, может, грудкой да попкой и ничего, но драка здесь не того масштаба. От такого уровня богинь только перья летят! Говорила же тебе, дураку, нельзя так долго сражаться на стороне Добра. Надо же и Злу побеждать когда-то. А ты за два недолгих приезда привел все королевство прямо-таки к райской жизни! Ризенкампфа убил, Раюмсдаля прогнал, от кришнаитов избавил, Гнойленберг вообще испарилась невесть куда после того, как ее мумию разорвало. Нечисть прячется, люди мирно блаженствуют, и даже мое родное Тихое Пристанище, вместо того чтобы лишний раз тебя съесть, Луна-парк себе устроило! Кто ж такое потерпит?! Не зли владыку Ада!…
– Где мой сын? – тупо выдавил я.
Горгулия стушевалась, но не отступала:
– Сначала хотели украсть именно тебя. Потом, когда посланцы вернулись с твоим мальчишкой, в Аду все прямо с ума посходили от радости. Надо же, такой случай – поймать ребенка свирепого ландграфа! Сразу повязать тебя по рукам и ногам. Зная твой чистоплюйский характер, готова держать пари – ты сам, как послушная собачонка, к чертям побежишь, лишь бы Ваньку твоего не тронули. Не тронут, не бойся… Там на него другие виды.
– Вы… его видели?
– Нет. А если бы видела, то притащила бы сюда к тебе, несмотря ни на что! Вероника, налей еще вина, хочу напиться… Ты думаешь, раз я ведьма, то мне это нравится? Чушь! Мы все разные, у каждой своя территория, своя сфера влияния, свой кодекс чести и свод законов. Мы на поверхности, черти под нами, ну а эти молодцы, заварившие всю кашу, они еще ниже. Но именно они контролируют все! Я против такой силы не полезу. Я лишь малая ее частичка и не дерзну дразнить остальное поголовье. Мне хочется жить…
– Вы хотите сказать, что похищением сына милорда руководил сам… – ахнула Лия.
– Люцифер! – безжалостно докончила верховная ведьма.
Мои ребята побледнели и всерьез призадумались, а не упасть ли в семейный обморок?
– Послушайся моего совета – уходи. Уходи, пока цел… Сына ты не вернешь, сам погибнешь во цвете лет. Стены лбом не прошибают. Смертные не дерутся с бессмертными. Меч Без Имени не может убить Владыку Ада. Он расплавится в лужицу металла от одного взгляда Светоносного. Я еще не знаю, как они намерены использовать мальчика, более точной информации получить не удалось. Могу лишь предположить, что из него вырастят хорошего колдуна, или чернокнижника, или кого-то еще в этом роде. Должен же кто-то исправить все, что вы с мечом здесь понатворили… Ты все понял?
– Все.
– Вот и умница. Поезжай и ни о чем не думай. Мы тут быстренько справим тебе курицу на обратную дорогу, – облегченно зачастила мисс Горгулия Таймс.
– Я пошел.
– Куда?
– За Иваном!
Впервые на моей памяти верховная ведьма Тихого Пристанища села и безысходно заплакала. Вероника бросилась ее утешать, все смотрели на меня самыми осуждающими взглядами, а я разглядывал облака. Плевать!
– Ну вот за что? За что он со мной так? Я же по-хорошему… Разве я ему враг какой? Я его хоть раз предала, бросила, укусила? Зачем он так со мной… при всех… Можно подумать, мне мальчика не жалко. Да на моих руках Танитриэль выросла! Я всегда детей любила и не ела их никогда. Слышишь, ты, – никогда! Но нельзя… Нельзя бороться с самим Люцифером… Он – везде! Мы говорим, а он все слышит. Мы думаем, а он все знает. Мы шагу не можем ступить, чтоб ему не было об этом известно. И нечего на меня обижаться – я правду говорю! Смотрит на меня, как на эту… Понаразвели ландграфов!…
– Милорд, успокойте ее, – включилась Вероника, – скажите, что вы больше не сердитесь!
– Я ни на кого не сержусь. Отправьте меня во Тьму сию минуту!
– Во Тьму? Во Тьму! Он опять хочет шагнуть во Тьму! – истошно заголосили старушки.
– Мы с вами, лорд Скиминок! – тут же подскочили мои храбрецы. – Возьмите нас с собой, мы здесь не останемся.
– Вы слышали, что сказала верховная ведьма? Это даже не безнадежное дело, а просто верная гибель. Вернетесь домой…
– Ха! – бросила Лия. – Всем известно, что если Меч Без Имени в руках у моего господина, то и самому Владыке Ада лучше поразмыслить о своем поведении. Пока еще не поздно… Милорд, вы ведь ему покажете?
– Ага, вот сейчас достану и покажу!
Горгулия Таймс зарыдала еще громче. Мадам Гнидакс накапала ей валерьянки в белое вино и удивленно уточнила:
– Скажите, ландграф, такая безрассудная отвага или такое безапелляционное хамство – это что, основной критерий отбора ваших спутников?