Бэнкс Йен. Вспомни о Флебе

   Ксоралундра наклонился к Хорзе, и его тень упала на стол. Его большая голова - седловидная, если смотреть прямо спереди - вздымалась над Оборотнем. Расположенные на самых краях головы два передних глаза смотрели ясно и не мигая.
   - Тебе повезло, Хорза. Мы прибыли спасать тебя не из жалости. Сама неудача имеет отдельную цену.
   - Спасибо, Ксора. Это и в самом деле самое приятное, что я услышал за весь сегодняшний день.
   Хорза откинулся на сиденье назад и провел своей старческой на вид рукой по редким пожелтевшим волосам. Понадобится еще несколько дней, чтобы избавиться от внешности старика, но уже чувствовалось, как она начала с него сползать. В мозгу Оборотня на подсознательном уровне было записано его точное изображение, и оно постоянно перепроверялось, тем самым поддерживая желаемую внешность. Теперь у Хорзы уже не было необходимости выглядеть геронтократом, а потому ментальная картина министра, которого он изображал по заданию идиран, распадалась и исчезала и тело возвращалось в свое нормальное нейтральное состояние.
   Голова Ксоралундры медленно передвинулась из стороны в сторону между краями воротника. Хорза до сих пор не мог полностью интерпретировать этот жест, хотя начал работать на идиран и познакомился с Ксоралундрой еще задолго до войны.
   - Во всяком случае, вы живы, - сказал Ксоралундра.
   Хорза кивнул и побарабанил пальцами по столу, чтобы показать, что согласен с этим. Ему очень хотелось бы, чтобы идиранский стул с меньшей силой придавал ему чувство ребенка: его ноги даже не доставали до палубы.
   - Едва-едва. И все-таки спасибо. Сожалею, что вам пришлось проделать весь этот путь, чтобы спасти неудачника.
   - Приказ есть приказ. Лично я рад, что нам это удалось. А теперь я должен рассказать вам, почему мы получили такой приказ.
   Хорза улыбнулся и отвел взгляд от старого идиранина, только что сделавшего ему комплимент; большая редкость. Потом снова посмотрел на него, на рот этого существа (достаточно большой, чтобы разом откусить ему обе руки), из которого гремели точные короткие слова идиранского языка.
   - Вы уже однажды были с миссией управляющего на Мире Шара, одной из планет мертвых Дра'Азона, - уверенно сказал Ксоралундра. Хорза кивнул. - Вам придется туда вернуться.
   - Сейчас? - спросил Хорза широкое темное лицо идиранина. - Но там ведь только Оборотни. Я уже говорил, что никогда больше не воплощусь в Оборотня. И ни в коем случае не стану убивать.
   - Этого мы от вас и не требуем. Послушайте, я сейчас вам объясню. Ксоралундра откинулся на спинку своего кресла в такой позе, которую почти любой вертебрат [Вертебрат - позвоночное] (и даже всякое похожее на вертебрата существо) назвал бы "усталой".
   - Четыре стандартных дня назад... - начал было идиранин, но тут лежащий на полу у его ног шлем скафандра испустил пронзительный вой. Ксоралундра поднял шлем и положил его на стол.
   - Да? - спросил он таким тоном, что Хорза, достаточно знающий идиранские голоса, сказал себе, что тому, кто побеспокоил кверла, лучше бы иметь для этого вескую причину.
   - У нас женщина Культуры, - прозвучал голос из шлема.
   - Ах-х... - Ксоралундра выпрямился. По его лицу скользнул идиранский антипод улыбки: рот сжат, глаза прищурены. - Хорошо, капитан. Она уже на борту?
   - Нет, кверл. Шаттл отправился две минуты назад. Я отзываю боевые платформы. Мы готовы покинуть систему, как только все будут на борту.
   Ксоралундра наклонился поближе к шлему. Хорза разглядывал старческую кожу на тыльной стороне своих ладоней.
   - Что с кораблем Культуры? - спросил идиранин.
   - Пока ничего, кверл. Он может быть в любом месте системы. Еще немного, и он заметит, что мы здесь совсем одни.
   - Капитан, как только агента Культуры доставят на борт, вы немедленно стартуете к флоту, не дожидаясь платформ. Понятно?
   Ксоралундра перевел взгляд на Хорзу.
   - Вам понятно, капитан? - повторил кверл, неотрывно глядя на человека.
   - Да, кверл, - ответил голос. Хорза узнал ледяной тон даже через динамик шлема.
   - Хорошо. Выберите по вашим данным наилучший маршрут к флоту. А пока во исполнение приказа адмиралтейства разрушить термоядерными бомбами города Де'Эйчанбию, Винч, Исна-Йовон, Изилеру и Илбар.
   - Да, кв...
   Ксоралундра нажал выключатель в шлеме, и динамик смолк.
   - Бальведа у вас? - удивленно спросил Хорза.
   - У нас агент Культуры, и мне безразлично и ее имя, и то, будет она взята в плен или уничтожена. Но рискованный план операции по вашему спасению до появления главного флота адмиралтейство согласилось рассмотреть только после того, как мы заверили его, что попытаемся захватить ее.
   - Хм. Могу спорить, что летающий нож Бальведы не захвачен, - фыркнул Хорза и снова начал разглядывать морщины на руках.
   - Он разрушил себя, как только мы притащили вас на борт парома, доставившего вас на этот корабль. - Ксоралундра взмахнул ладонью, послав через стол пахнущий идиранином воздух. - Но хватит об этом. Я должен вам объяснить, почему для вашего спасения ввели в игру этот легкий крейсер.
   - Вы обязательно должны это объяснить. - Хорза повернулся лицом к идиранину.
   - Четыре стандартных дня назад, - сообщил кверл, - группа наших кораблей поймала одиночный корабль Культуры обычного внешнего вида, но, как можно было заключить по его эмиссионной сигнатуре, с довольно необычной внутренней конструкцией. Корабль был без труда уничтожен, но его мозг ушел. Поблизости находилась планетная система. Видимо, мозг покинул реальное пространство внутри поверхности планеты, которую он выбрал. Это указывает на такой уровень владения гиперпространственными полями, какого, как мы думали... надеялись... Культура еще не достигла. И уж совершенно точно еще не достигли мы. Этот и другие признаки дают нам основания предполагать, что такой мозг относится к новому классу созданных Культурой системных кораблей. Захват этого мозга был бы разведоперацией первого порядка.
   Кверл сделал паузу, и Хорза использовал эту возможность, чтобы задать вопрос:
   - Эта штука сейчас на Мире Шара?
   - Да. Судя по его последнему посланию, он намеревался искать убежище в туннелях Командной Системы.
   - И вы ничего не смогли сделать? - улыбнулся Хорза.
   - Мы доставили вас. Это мы уже сделали, Бора Хорза. - Кверл помолчал. Форма вашего рта говорит мне, что вы усматриваете в этой ситуации что-то смешное. Что бы это могло быть?
   - Я как раз подумал... о многих вещах: что мозг или был очень хитрым, или ему здорово повезло; что вам повезло, так как я оказался поблизости, а также что Культура теперь, по-видимому, не станет сидеть сложа руки.
   - Дополню вашу последовательность, - резко ответил Ксоралундра, - тем, что мозгу Культуры и повезло, и он был очень хитер. Нам повезло тоже. Культура мало что может сделать, так как, по нашим сведениям, у нее на службе нет ни одного Оборотня и, уж конечно, ни одного, кто хотя бы раз побывал на Мире Шара. Но я хотел бы добавить, Бора Хорза, - идиранин положил ладони на стол и наклонился к человеку, - что вам тоже более чем повезло.
   - О да, но разница в том, что я в это верю. - Хорза ухмыльнулся.
   - Хм. Это не делает вам чести, - заметил кверл. Хорза пожал плечами.
   - Значит, вы хотите, чтобы я высадился на Мире Шара и достал мозг?
   - Если можно. Он может быть поврежден. Может, даже разрушен, но он представляет собой такую добычу, за которую стоит побороться. Мы обеспечим вас всем необходимым. Одно ваше присутствие там уже создало бы нам своего рода плацдарм.
   - А те, кто уже там? Оборотни службы управления.
   - Мы ничего от них не слышали. Видимо, они даже не заметили появления мозга. Их следующее регулярное сообщение должно быть на днях, но ввиду теперешних нарушенных войной коммуникаций они, возможно, будут не в состоянии его передать.
   - А что, - медленно спросил Хорза, рисуя пальцем круговой узор на столешнице, - вы знаете о персонале базы?
   - Оба члена-сеньора заменены более молодыми Оборотнями. Эти молодые охранники объявлены сеньорами и оставлены там.
   - А им там не грозит никакая опасность? - требовательно спросил Хорза.
   - Наоборот. Место внутри Тихого Барьера Дра'Азона и на Планете Мертвых во время теперешней вражды можно рассматривать как одно из самых безопасных. Ни нам, ни Культуре не хватит смелости вызвать возмущение Дра'Азона. Это и есть причина того, почему люди Культуры совсем ничего не предпринимают, а мы не можем послать никого, кроме вас.
   - Если мне удастся... - осторожно начал Хорза, наклоняясь и немного понижая голос, - добыть вам этот метафизический компьютер...
   - Что-то в вашем голосе говорит мне, что мы приближаемся к вопросу оплаты, - сказал Ксоралундра.
   - И мы действительно приближаемся. Я достаточно долго рискую для вас головой, Ксоралундра. И хочу выйти из игры. В этой базе на Мире Шара живет одна моя хорошая подруга, и если она будет согласна, я хотел бы вместе с ней выйти из этой войны. Вот все, что я требую.
   - Обещать ничего не могу, но буду ходатайствовать об этом. Ваша многолетняя и верная служба будет учтена.
   Хорза выпрямился и наморщил лоб. Он не был уверен, с иронией говорил Ксоралундра или нет. Шесть лет для этого буквально бессмертного вида, вероятно, могут показаться недостаточно долгим сроком. Но с другой стороны, кверл Ксоралундра знал, как часто его ранимый подопечный на службе своим господам рисковал всем, не получая за это настоящего вознаграждения. А потому он вполне мог сказать это серьезно. Прежде чем Хорза решился продолжить торг, снова завыл шлем. Хорза вздрогнул. Все звуки в идиранском корабле были такими оглушительными. Голоса гремели; если нормальный зуммер или свисток уже давно замолкал, то в ушах все еще звенело, а при разговорах через громкоговоритель ему приходилось затыкать ладонями уши. Хорза очень надеялся, что пока он на борту корабля, не будет объявлена большая тревога. Идиранская корабельная сирена может серьезно повредить незащищенные человеческие уши.
   - Что? - спросил Ксоралундра шлем.
   - Женщина на борту. Мне бы еще восемь минут, чтобы боевые плат...
   - Города разрушены?
   - Так точно, кверл.
   - Немедленно покинуть орбиту и на полном ходу на розыски флота.
   - Но, кверл, я должен сказать... - прозвучал тонкий настойчивый голос капитана из лежащего на столе шлема.
   - Капитан, - коротко перебил его Ксоралундра, - в этой войне до настоящего времени было четырнадцать схваток между легкими крейсерами типа "5" и контактными единицами класса "гора". Все закончились победой противника. Вы когда-нибудь видели, что остается от легкого крейсера, когда с ним расправится контактный корабль?
   - Нет, кверл.
   - Я тоже. И не намерен первый раз смотреть изнутри. Вы немедленно стартуете! - Ксоралундра опять нажал кнопку шлема и перевел взгляд на Хорзу. Я сделаю все, чтобы вас отпустили со службы с достаточными средствами, если вы справитесь. Как только мы наладим контакт с главным соединением флота, вы скоростным патрульным ботом полетите на Мир Шара. Там за Тихим Барьером вы сразу получите транспорт. Он будет невооружен, но оборудован всем, включая на тот случай, если мозгу причинены ограниченные повреждения - некоторые спектрографические анализаторы гиперпространства ближнего действия.
   - Откуда у вас такая уверенность, что разрушения будут ограниченными? скептически спросил Хорза.
   - Несмотря на свои относительно небольшие размеры, мозг весит несколько тысяч тонн. Аннигиляция разорвала бы планету надвое, в чем Дра'Азон усмотрел бы враждебный акт. Ни один мозг Культуры не осмелится на такое.
   - Ваша уверенность меня убеждает, - недовольно согласился Хорза.
   В это мгновение звуковой фон вокруг них резко изменился. Ксоралундра повернул шлем и посмотрел на один из маленьких встроенных экранов.
   - Хорошо. Мы отправились. - Он опять посмотрел на Хорзу. - Да, должен сказать вам еще вот что. Группа кораблей, что поймала транспортник Культуры, попыталась проследовать за мозгом на планету.
   Хорза наморщил лоб.
   - Разве они не знали?
   - Они делали что могли. При боевой группе было несколько "зверей" деформаторов чай-хиртси, деактивированных для последующего применения при внезапных нападениях на базы Культуры. Один из них быстро оборудовали для вторжения на поверхность планеты и бросили в подпространстве на Тихий Барьер. Но хитрость не удалась. При пересечении барьера "зверь" подвергся какому-то нападению - что-то похожее на огненную сеть - и был сильно поврежден. Это произошло вблизи планеты при выходе из свернутого пространства. Снаряжение и войска на нем, должно быть, погибли.
   - Ну, мне кажется, это была достойная попытка, но рядом с Дра'Азоном даже этот удивительный мозг, ради которого вы здесь, как примитивный арифмометр. Чтобы перехитрить Дра'Азон, нужно кое-что побольше, чем просто хитрость.
   - Вы думаете, вам удастся?
   - Не знаю. Я не думаю, что они могут читать мысли, но кто знает? Я не думаю, что Дра'Азон особенно интересуется войной или тем, чем я занимался после того, как покинул Мир Шара. Поэтому, вероятно, они вряд ли способны сложить одно с другим - но опять же: кто знает? - Хорза опять пожал плечами. Стоит попытаться.
   - Хорошо, мы обсудим это подробнее, как только присоединимся к флоту. А сейчас надо молиться, чтобы наше возвращение прошло без происшествий. Может быть, вы хотите поговорить с Перостек Бальведой, пока ее не допросили. Я договорился с временно исполняющим обязанности флотского инквизитора, чтобы вам позволили это, если вы захотите.
   - Ничто не доставит мне большего удовольствия, - улыбнулся Хорза.
   Корабль покинул систему Сорпена, и у кверла были свои дела. Хорза остался в кабине Ксоралундры, чтобы отдохнуть и поесть до разговора с Бальведой.
   Еда была самой лучшей из того, что мог предоставить для гуманоида автоматический камбуз крейсера, но все равно была отвратительной на вкус. Хорза съел, что смог, и с таким же отсутствием энтузиазма запил дистиллированной водой. Все было приготовлено меджелем - ящерицеподобным существом двухметровой длины с плоской удлиненной головой и шестью ногами. На четырех из них он бегал, а переднюю пару использовал как руки. Меджели были близким к идиранам видом и между ними даже существовал какой-то сложный социальный симбиоз. Тысячелетиями, что идиранская цивилизация была частью галактического объединения, они содержали исследовательский фонд экзосоциологических факультетов некоторых Университетов.
   Сами идиране развились на своей планете Идир как высшие монстры на полной монстров планете. Но бурная и дикая экология ранних времен там давно исчезла, как исчезли и все прочие монстры их родины, сохранившись разве что в зоопарках. В необузданной борьбе за выживание идиране развили интеллект, приобрели биологическое бессмертие, которое в условиях высокого излучения Идира явилось скорее эволюционным преимуществом, а не причиной застоя.
   Хорза поблагодарил меджеля дважды: когда тот принес ему поесть и когда снова убрал посуду, но тот не ответил. Их интеллект оценивался в две трети интеллекта среднего гуманоида (с какой бы планеты он ни был), и таким образом они были в два-три раза менее развиты, чем нормальный идиранин. И все же они были хорошими, если не беспримерными солдатами, и их было много. Десять двенадцать на каждого идиранина. Сорок тысяч лет культивирования сделали их лояльными даже на хромосомном уровне.
   Хорза пытался не заснуть, хотя очень устал. Он приказал меджелю проводить его к Бальведе. Меджель задумался, связался через интерком кабины с капитанским мостиком, где находился Ксоралундра, спросил разрешения и заметно вздрогнул от словесной пощечины кверла.
   - Следуйте за мной, сэр, - сказал меджель и открыл дверь кабины.
   В нижних коридорах военного корабля идиранская атмосфера чувствовалась отчетливее, чем в кабине Ксоралундры, и затуманивала обзор уже через двадцать - тридцать метров даже для глаз Хорзы. Было жарко и влажно, а пол был мягким. Хорза быстро шел вдоль коридора, не сводя взгляда с обрубка хвоста своего проводника, переваливавшегося с боку на бок впереди.
   Дорогой они встретили двух идиран, не обративших на него никакого внимания. Возможно, они все о нем знали, возможно, нет. Идиране терпеть не могут казаться слишком любопытными или недостаточно информированными.
   Потом он едва не столкнулся с парой раненых на антигравитационных носилках, которых торопливо буксировали вдоль поперечного коридора два их товарища. Спиралевидные брызги на боевом снаряжении были, несомненно, от плазменных зарядов, а Геронтократия не имела плазменного оружия. Что бы это значило? - подумал Хорза и пошел дальше.
   Они пришли в отдел крейсера, где дальнейший спуск вниз был заблокирован раздвижными дверьми. Меджель что-то сказал сначала в одну перегородку, потом в другую, и те открылись. За дверьми стоял постовой идиранин с лазерным карабином. Он посмотрел на подходящего в сопровождении меджеля Хорзу и открыл перед ним дверь. Хорза кивнул охраннику и вошел. Дверь позади с шипением закрылась и открылась следующая.
   Как только он вошел в камеру, Бальведа быстро повернулась. Казалось, она только что ходила взад-вперед. Она узнала Хорзу, слегка откинула назад голову и произвела горлом звук, который вполне мог быть смехом.
   - Нет, вы только посмотрите! - Ее мягкий голос растягивал слова. - Вы выжили! Поздравляю. Вообще-то я сдержала свое обещание. Какая перемена, верно?
   - Привет, - ответил Хорза, сложил руки на груди и оглядел женщину с ног до головы. На ней была та же самая серая одежда, а сама она казалась невредимой. - А что с той штукой, что висела у вас на шее?
   Она посмотрела вниз, туда, где раньше на ее груди лежала подвеска.
   - Вы не поверите, но выяснилось, что это был накопитель данных. - Она улыбнулась и села, скрестив ноги, на мягкий пол. Не считая спальной ниши на возвышении, это было единственное место, куда можно было сесть. Хорза тоже сел, его ноги все еще немного болели. Ему вдруг вспомнились брызги на снаряжении меджеля.
   - Накопитель данных? А он, случайно, не мог превратиться в плазменное ружье?
   - Среди прочего и это, - ответила агент Культуры.
   - Так я и думал. Как я слышал, ваш летающий нож избрал драматический выход.
   Бальведа пожала плечами. Хорза посмотрел ей в глаза.
   - Полагаю, вы не были бы здесь, если бы могли сообщить что-то важное. Или я не прав?
   - Здесь - возможно, - согласилась Бальведа. - Но не в живых. - Она заложила руки за спину и вздохнула. - Мне придется просидеть всю войну в лагере для интернированных, если только не найдут кого-нибудь, чтобы обменять на меня. Надеюсь, это продлится не слишком долго.
   - О, вы считаете, что Культура скоро сдастся? - спросил Хорза и ухмыльнулся.
   - Нет, я думаю, Культура скоро победит.
   - Вы, должно быть, сошли с ума. - Хорза покачал головой.
   - Ну... - Бальведа слабо тряхнула головой, - я уверена, что она в конце концов победит.
   - Если вы и дальше будете так же отступать, как последние три года, то кончите где-нибудь в Магеллановых облаках.
   - Я не выдам никакой тайны, если скажу, что сейчас мы отступаем уже не так быстро.
   - Посмотрим. Если быть откровенным, я удивляюсь, что вы вообще еще боретесь.
   - Ваши трехногие друзья тоже пока борются. Все борются. Поэтому воюем и мы, думаю я иногда.
   - Бальведа... - Хорза устало вздохнул, - я и сейчас еще не знаю, почему, черт возьми, вы вообще начали эту войну. Идиране никогда не представляли для вас угрозы. Не представляли бы и сейчас, если бы вы прекратили с ними воевать. Неужели жизнь в вашей Утопии на самом деле так скучна, что вам необходима эта война?
   Бальведа наклонилась вперед.
   - Хорза, я не понимаю, почему воюете вы. Я знаю, что Хидора находится...
   - Хибора, - поправил ее Хорза.
   - О'кей, этот проклятый Богом астероид, где живут Оборотни. Я знаю, что он в идиранском космосе, но...
   - Это не имеет к делу никакого отношения, Бальведа. Я сражаюсь на их стороне, потому что верю, что правы идиране, а не вы.
   Бальведа удивленно выпрямилась.
   - Вы... - начала было она, опустила голову и покачала ею, глядя в пол. Потом снова подняла взгляд. - Я вас просто не понимаю, Хорза. Ведь вы должны знать, сколько цивилизаций, сколько систем, личностей или уничтожены, или... растоптаны идиранами и их безумной, проклятой религией. И что сравнимое с этим, черт побери, когда-либо делала Культура?
   Одна ее рука легла на колено, другая сжалась перед лицом Хорзы в удушающем захвате. Он разглядывал ее и улыбался.
   - При точном подсчете мертвых идиране, несомненно, победили бы, и я вам честно признаюсь, Перостек, что мне никогда не были симпатичны некоторые их методы и религиозный пыл. Я за то, чтобы всем людям было разрешено вести свою собственную жизнь. Но теперь они борются против вашей Культуры, и только это имеет для меня значение. Я скорее больше против Культуры, чем за идиран, а потому готов... - Хорза на мгновение прервался и задумчиво усмехнулся, ...ну, это звучит немного мелодраматично, но я действительно готов умереть за них. - Он пожал плечами. - Вот так просто.
   И Хорза кивнул при этих словах. Бальведа опустила вытянутые руки, посмотрела в сторону, тряхнула головой и громко выдохнула.
   - Потому что... ну, вы, может быть, подумали, - продолжал Хорза, - что я хотел лишь одурачить старого Фролка, когда сказал ему, что настоящим представителем Культуры является именно летающий нож. Я не дурачил его, Бальведа. Я серьезно так думал и думаю сейчас. Мне безразлично, насколько уверена в своей правоте Культура и скольких людей убили идиране. Идиране на стороне жизни - скучной, старомодной биологической жизни, вонючей, ошибающейся и короткой, какая уж она волей Бога есть, но настоящей жизни. А вами уже овладевают ваши машины. Вы - эволюционный тупик. Проблема в том, что вы пытаетесь - чтобы отвлечься от этой мысли - утащить за собой всех. И ничто не может быть для Галактики хуже, чем победа Культуры в этой войне.
   Он помолчал, чтобы дать ей возможность ответить, но она только тихо сидела, опустив голову и покачивая ею.
   - Знаете что, Бальведа? Для такого чувствительного вида вы иногда проявляете странно мало сочувствия.
   - Посочувствуй глупости - и ты уже на полпути к идиотизму, - пробормотала женщина, все еще не глядя на Хорзу. Он опять засмеялся и поднялся с пола.
   - Почему такая... горечь, Бальведа?
   Она подняла на него взгляд.
   - Я говорю вам, Хорза, - спокойно сказала она, - победим мы.
   Он отмахнулся.
   - Я в это не верю. Вы даже не знаете, с чего начать. Бальведа снова выпрямилась и уперлась вытянутыми руками в пол позади себя. Ее лицо стало серьезным.
   - Мы сумеем научиться, Хорза.
   - От кого?
   - От любого, кто сможет нас научить, - медленно ответила она. - Мы провели кучу времени, наблюдая за воинами и религиозными фанатиками, драчунами и милитаристами - за людьми, которые стремятся победить, невзирая ни на какие потери. В учителях недостатка нет.
   - Если вы хотите знать о победах, спросите идиран.
   Бальведа какое-то время молчала. Лицо ее было спокойным, задумчивым, возможно, немного печальным. Потом она кивнула.
   - Действительно, во время войны возникает опасность уподобиться противнику. - Она пожала плечами. - Мы можем только надеяться, что этого удастся избежать. Если эволюционизирующая сила, в которую вы, кажется, верите, действительно как-то действует, то она будет действовать через нас, а не через идиран. А если вы ошибаетесь, значит, она заслуживает устранения.
   - Бальведа, - сказал он, усмехнувшись, - не разочаровывайте меня. Я предпочитаю борьбу... Но мне показалось, что вы склоняетесь к моей точке зрения.
   - Нет, - вздохнула она, - вовсе нет. Вините в этом мое образование в "Особых Обстоятельствах". Мы учимся думать за всех. Я всегда была пессимисткой.
   - А я всегда думал, что "Особые Обстоятельства" не разрешают подобных мыслей.
   - Тогда подумайте еще разок, мистер Оборотень. - Бальведа подняла брови. "ОО" разрешают всякие мысли. И это как раз то, что некоторые люди считают в них таким устрашающим.
   Хорза, казалось, понял, что имеет в виду женщина. "Особые Обстоятельства" всегда были моральным оружием Секции Контактов, острым клинком дипломатии вмешательства Культуры, элитой среди элиты в обществе, чувствующем отвращение ко всякому элитарному мышлению. Даже до войны внешний вид и имидж этого особого отдела внутри Культуры были весьма сомнительными. Их окутывало что-то романтическое, но опасное, аура извращенной сексуальности - другого слова для этого не подберешь, - навевающая мысли о грабежах, совращении и даже насилии.
   И еще они позволяли предполагать вокруг себя атмосферу таинственного притворства (и это в обществе, буквально поклоняющемся открытости), безрадостные постыдные дела и моральную относительность (в обществе, придерживающемся абсолютных понятий: жизнь/хорошо; смерть/плохо; удовольствия/хорошо; боль/плохо). Это действовало одновременно притягивающе и отталкивающе, но в любом случае волнующе. Никакая другая часть Культуры не показывала лучше, что собой представляет общество как целое, и не использовала воинственные основы веры Культуры. И все же ни одна другая ее часть не овеществляла наихудшим образом повседневный характер Культуры.