Страница:
Раймонд Бенсон
Сон в летнюю ночь
* * *
Через пять минут после начала инструктажа М повернулась в своем кресле к Бонду лицом и спросила:– Что вам известно о "Плейбое", 007?
Джеймс Бонд удивленно мигнул глазами.
– Простите, мэм?
– О журнале, 007, как много вы знаете о нем?
Бонд пожал плечами и сказал:
– Только то, что некоторые люди любят его читать, и то, что мне нужно обновить подписку.
М не рассмеялась. И хотя Барбара Модзли была весьма своенравной женщиной и могла свободно говорить почти на любые темы, разговор о "мужском журнале" ее несколько смущал.
– Я не думаю, что вы знакомы с Хью Хефнером. Я права? – спросила она. – Хотя, как мне кажется, у вас с ним много общего.
Проигнорировав вложенный в эти слова скрытый смысл, Бонд ответил:
– Между прочим, я однажды встречался с ним. На Ямайке. Это было давно, и вряд ли он меня вспомнит. Он путешествовал на яхте вместе со своей свитой и какой-то красоткой. В то время знаменитый Плейбой искал подходящее место для клуба и казино. Я как раз рыбачил со своим приятелем с Ямайки, когда их яхта подошла к борту нашей лодки, и Хефнер пригласил нас подняться к ним на коктейль. Он поинтересовался моим мнением о живописных точках на северном побережье Ямайки. Никогда не забуду его девушку, она была одной из тех фотомоделей, чьи фотографии размещают на центральном развороте…
М хмыкнула в точности, как ее предшественник, сэр Майлс Мессерви.
– Я так понимаю…
– Кажется, ее звали Донна Мишель, – продолжал Бонд, затерявшись на миг в своих мечтах. Внезапно он очнулся и задал неизбежный вопрос:
– А почему вы спросили?
– Опять эта чертова утечка в Министерстве обороны, – ответила она. – Течет целой рекой, а обмен информацией происходит на вечеринках в особняке "Плейбой", в доме Хью Хефнера в Лос-Анджелесе.
– Зачем Хефнеру заниматься подобными делами? – спросил Бонд.
– А он и не занимается. Господин Хефнер ручался, что ничего не знает об этом, и мы почти на сто процентов уверены, что он говорит правду. Но на этих вечерниках бывает множество гостей. Нам поступило уже три рапорта о том, что материал деликатного характера всплывает на "черном рынке", и следы тянутся к особняку "Плейбой". В последний раз это были чертежи новейшего образца инфракрасной фокальной матрицы. Новая матрица имитирует функции человеческого глаза: фокусировка, способность воспринимать зрительные образы и обрабатывать их.
– Я слышал об этом, – сказал Бонд. – Эта матрица может, скажем, распознавать цель и посылать обработанную информацию в процессор боевой машины. Это изобретение теперь может быть более широко использовано в военной отрасли: габариты и вес заметно уменьшились, энергии потребляет крайне мало. Я и не думал, что эти чертежи уже готовы!
– Слава Богу, что вы разбираетесь в этом! Потому что я – нет, – сказала М, закатив глаза к небу. – Но как бы там ни было, МИ-5 передала это дело нам, поскольку там полагают, что чертежи были скопированы на миниатюрную микропленку и тайно вывезены из Великобритании в Америку.
– А нам известно, кто это сделал?
– Да. Мартин Таттл.
– Мартин Таттл? – Бонду нужно было время, чтобы переварить эту информацию. – Вы имеете в виду этого рок-музыканта?
– Именно. Оказывается, бывшая жена господина Таттла работает на Министерство. Или вернее, работала там до вчерашнего дня. Она арестована. Вы помните, насколько громким был их развод пару лет назад?
– Не совсем, мэм, – ответил Бонд. Он помнил, что знаменитый рок-идол из Клэпхема женился на девушке из Глазго, но медовый месяц был испорчен грязными обвинениями в адрес музыканта на предмет пьяных оргий в дороге. Бонда эта тема не особо волновала, поскольку он никогда не был любителем рок-музыки и презирал образ жизни рок-музыкантов.
– Жена Таттла находилась некоторое время под подозрением. И хотя чета Таттлов публично заявила о разрыве своих отношений, наружное наблюдение показало обратное. Они встречались много раз. За ленчем, как правило. И произвели на нас впечатление сердечной пары. Мы собрали улики, и выяснилось, что они совместно проворачивают сомнительные сделки. Ее арестовали, а Мартин Таттл усвистал на самолете из Англии в Лос-Анджелес, где в настоящий момент и проживает. Она призналась, что передавала ему документы, которые за последний год считались пропавшими. Очевидно, он забрал их всех с собой в Калифорнию. Она утверждает, что передача материала происходила в особняке "Плейбой" каждые несколько месяцев, на больших вечеринках. Она утверждает, что не знает, кто его контакт, и мы ей верим. Таттл еще не знает, что она арестована.
М наклонилась вперед.
– Мы полагаем, что Мартин Таттл продает секретный материал Русской мафии, – сказала она. – Наша станция в Афганистане перехватила шифровку от московского синдиката, из которой становится ясно, что они вскоре будут продавать чертежи новой матрицы.
– И где я вступаю в это дело, мэм? – спросил Бонд.
– Секретная служба организовала для вас приглашение на вечеринку, 007. Вам надлежит проследить за господином Таттлом и по возможности вернуть микрофильм. Но больше всего нас интересует его контакт, поэтому попытайтесь поймать Таттла с поличным.
* * *
Выйдя из кабинета М, Бонд заметил игривый огонек в глазах мисс Манипенни, приготовившей конверт с его документами.– Я знаю этот взгляд, Пенни, – сказал Бонд. – Он означает, что ты хотела бы сказать мне что-нибудь озорное, но не скажешь.
– Тебя отпускают одного в особняк "Плейбой"? Мне кажется, что тебе все-таки следует поехать туда в сопровождении какой-нибудь статной дамы. – Манипенни взглянула на календарь. – Ой! А я как раз в этот день свободна!
Бонд улыбнулся.
– Пенни, я бы с удовольствием взял тебя с собой, но там, скорее всего, будет скучно. Я думаю, что эта вечеринка окажется вовсе не такой, какими обычно представляешь себе вечеринки журнала "Плейбой".
– В приглашении говорится, что там фантазии становятся явью.
– У меня нет фантазий. Что я должен надеть? Смокинг?
– Тебе придется надеть пижаму.
– Это шутка?
– Нет, правда. Это ежегодная вечеринка под названием "Сон в летнюю ночь", и все приглашенные обязаны придти в ночных рубашках, пижамах или пенюарах.
Бонд застонал:
– Какое упадничество! Смесь декаданса и гедонизма!
– Твоя стойкая любовь к чаю не лучше, – поддела она его.
Бонд вырвал из руки Манипенни конверт, наклонился и поцеловал ее в лоб.
* * *
Особняк "Плейбой" расположен в Холмби-хиллс – фешенебельном районе Лос-Анджелеса, примыкающем к Бель-Эир, Беверли-хиллс, Калифорнийскому Университету и так называемому "Лос-анжелесскому Деревенскому клубу", где собираются сливки общества. Сидя за рулем "Ягуара"-XK8, Бонд свернул с бульвара Сансет на подъездную дорогу, обочины которой украшали деревья, и остановился у внушительного размера ворот из витой стали. Его поприветствовал голос, донесшийся из огромной каменной глыбы, установленной у дороги со стороны водителя. Бонд показал в телекамеру свое удостоверение личности, и ворота медленно открылись. Бонд въехал на территорию, и вдали показался изящный мраморный фриз особняка – копия, снятая с дворца Роспиджиоси, расположенного в Риме, работа архитектора Гвидо Рени.Проехав по крутой извилистой дороге, по бокам которой росли калифорнийские мамонтовые деревья и кусты можжевельника, Бонд оказался перед подъездным кругом, в центре которого находился фонтан из резного мрамора, окруженный цветочными клумбами.
Занятые делом парковщики просигналили Бонду остановиться. Несмотря на то, что он приехал рано (немодный жест для подобного мероприятия), у главного входа уже собралась очередь из автомобилей, ожидавших парковки.
Бонд вверил свой автомобиль в руки слуге и остановился на минуту, залюбовавшись особняком – чудеснейшим каменным сооружением XVI-го века, выполненным в величественном стиле Тудора. Бонд решил, что в дизайне проскальзывало и влияние шотландской школы.
* * *
– Мистер Бонд? – На пороге открытой массивной, дубовой двери стояла ослепительной красоты блондинка, которой на вид было где-то под тридцать. На девушке было надето кукольное ночное платье белого цвета, босоножки на высоких каблуках, а на лице сияла улыбка. Бонд подумал, что она была похожа на ангела, спустившегося с небес.– Меня зовут Лиза Дерган. Я – мисс Июль 1998. Меня попросили встретить вас, провести маленькую экскурсию и отвести к Хефу.
– Рад познакомиться, – ответил Бонд, беря девушку за руку. В ее ярко-зеленых глазах отражались самоуверенность и ум. Бонд решил, что мог бы запросто в них утонуть.
Девушка отвела его в Главный холл – великолепное фойе, где пол был выложен мрамором Боттичини, а дубовые стены украшала ручная резьба. На потолке висела красивая антикварная люстра, и две резные лестницы, охраняемые обезьянками работы XVIII-го века, вели на второй этаж и балкон, протянувшийся прямо над холлом. Бонд заметил на стенах оригиналы Дали и Матисса и спросил:
– А сколько лет этому зданию?
– Строительство особняка было завершено в 1927. Хеф – его третий владелец, не считая тех коротких периодов, когда здесь гостили главы других стран – такие люди, как королева Сиама, король Швеции и масса других августейших особ. Я бывала здесь уже несколько раз и узнала много интересного об этом месте.
* * *
Мисс Июль 1998 отвела Бонда в гостиную, где приглашенные, собравшись в кучки, потчевали себя легкими закусками и выпивкой. Мужчины были одеты в шелковые пижамы и купальные халаты, а женщины – в кружевные неглиже и прочие ночные наряды из прозрачной ткани. В комнате стояла антикварная мебель XVII-го века, огромный рояль фирмы "Стейнвей", а дубовые стены были тоже украшены ручной резьбой.– А какие мистер Хефнер внес добавления, когда въехал сюда? – спросил Бонд.
– Особняк переобустрили согласно его требованиям. Были добавлены теннисные корты и бассейн, а также сауна, баня, уникальный искусственный грот и джакуззи. Но все это нужно увидеть собственными глазами, чтобы поверить.
– И вы покажете мне все это? – спросил Бонд.
– Возможно позже, – ответила она, вспыхнув.
Девушка провела его по остальным комнатам первого этажа, включая изысканный обеденный зал, где над мраморным камином висела знаменитая "Женщина" Де Кунинга, а над сервантом – три французских гобелена XV-го века с изображением львов. Бонд был восхищен величием особняка. Это был дворец, который подошел бы для любого короля, и теплая, дружественная атмосфера витала здесь в каждой комнате.
* * *
Когда они вернулись в Главный холл, Бонд заметил самого Хью Хефнера, беседовавшего с гостями. В руке глава "Плейбоя" держал бокал. Бонд уловил запах виски "Джек Дэниэлс". На Хефнере была надета пурпурная шелковая пижама ручного пошива и курительный пиджак. По бокам стояли две роскошные красотки, одна – блондинка, другая – брюнетка. Они были почти без ничего.Бонд любил пижамы и поэтому почувствовал в этом отношении некую солидарность с хозяином дома. Сам он решил надеть темно-синюю сатиновую пижаму, тоже ручного пошива, а поверх – халат, украшенный китайскими иероглифами, который хорошо скрывал кобуру с пистолетом "Вальтер ППК".
– Прошу прощения, Хеф, – сказала Лиза, подойдя к группе.
Хефнер обернулся и расцвел в улыбке.
– Лиза! – воскликнул он, прервав беседу, и приобнял девушку. – Ты сегодня выглядишь просто чудесно!
– Спасибо. Позвольте представить вам мистера Бонда.
Хефнер протянул Бонду руку:
– Хью Хефнер.
– Бонд. Джеймс Бонд.
Рукопожатие было крепким и сухим.
Основатель и главный редактор журнала "Плейбой" был в прекрасной физической форме, излучал энергию и оказался выше, чем Бонд помнил. Он держался с важностью и достоинством, но в то же время демонстрировал веселый характер и прекрасное чувство юмора.
* * *
– Добро пожаловать в мой дом. – Хефнер указал на людей, стоявших рядом с ним. – Познакомьтесь, это мой личный врач, доктор Марк Сагинор, а это один из наших величайших певцов, Мел Тормэ. – Он представил двух молодых девушек как Трейси и Сенди. Очевидно, у Хефнера на этой вечеринки была не одна подружка, а две.– Мне приятно здесь находится, – ответил Бонд, пожимая руки остальным.
– А сейчас прошу меня извнить, – произнес Хефнер, – но мне нужно переговорить с мистером Бондом с глазу на глаз. Спасибо, Лиза.
Девушка улыбнулась и сказала Бонду:
– Если вам что-нибудь понадобится, просто найдите меня. Вы еще много не видели.
– В особенности, тот грот, – ответил Бонд.
Лиза погрозила Бонду пальчиком, и он вместе с Хефнером удалился в библиотеку. Библиотека могла похвастаться оригиналом работы Ле Роя Неймана и столиком для игры в триктрак, выполненным на заказ специально для Хефнера. На полках элегантного книжного шкафа, встроенного в стену рядом с камином, стояли все номера журнала "Плейбой" в кожаном переплете начиная с 1953 года.
– Сегодня ко мне приходили из ЦРУ и объяснили, зачем вы приехали, – сказал Хефнер.
Бонд кивнул. Он знал, что Хефнер будет проинформирован. В конце концов, когда пятистам знаменитостям и фотомоделям, приглашенным на званный ужин, может угрожать какая-либо опасность, Хефнер должен быть в курсе.
– Если я могу что-нибудь для вас сделать, просто спросите, – сказал он.
– Просто расслабтесь и получайте удовольствие от вечеринки, сэр, – ответил Бонд. – Я надеюсь, никто больше не знает о настоящей цели моего визита?
– Никто. Даже охранники.
– Вы не знаете, приехал уже Мартин Таттл или нет?
– Я его пока не видел. Знаете, в нем всегда было что-то, что мне не нравилось. Не могу вам с уверенностью сказать, почему я пускал его в свой дом. Наверное, потому, что кое-кому из моих молодых гостей нравилось, что он здесь. Но лично у меня он всегда вызывал отвращение.
– Как вы думаете, кто может быть его контактом? – спросил Бонд.
Хефнер покачал головой:
– Он знаком со многими людьми. Из сферы шоу-бизнеса.
– Например?
– С другим музыкантом, Чоки Дейем. В круг его общения входит пара кинозвезд.
– А кто-нибудь из обычных людей сюда придет сегодня вечером?
– Хотелось бы надеяться, иначе это не была бы вечерника в особняке "Плейбой", – Хефнер широко улыбнулся. – Но я знаю, что вы имеете в виду. Сегодня вечером к нам приедет несколько иностранцев. Я попрошу Мэри О'Коннор, моего личного помощника, указать их вам. Все они из киноиндустрии. Уверен также, что сегодня здесь будут десятки людей, с которыми я вообще никогда не встречался прежде. Думаю, это может быть кто угодно. Вы уж извините.
– Все нормально, вы мне очень помогли, – сказал Бонд.
Бонд был полностью уверен, что Хефнер не узнал его. Ведь их встреча на Ямайке случилась так давно.
Повернувшись, чтобы уйти, он сказал:
– Я бы хотел погулять по саду, чтобы освоиться, пока не прибыла основная масса гостей.
– Конечно, конечно, – сказал Хефнер. – Подождите, я хочу вам кое-что дать. Может пригодиться.
Хефнер открыл маленький шкафчик рядом со столиком для игры в триктрак и достал из него три предмета.
Одним из предметов оказалась изысканная перьевая ручка фирмы "Шифер Левенгер", выполненная из красивого полупрозрачного полимера синего цвета, похожего на драгоценный камень; впечатление ее дороговизны усиливали позолоченные колечки и карманный зажим. Остальными двумя предметами был миниатюрный черный прибор, размером и формой напоминавший коробку от аудиокассеты, и малюсенький наушник воскового цвета.
– Это обычная перьевая ручка с золотым пером в четырнадцать каратов, – сказал Хефнер, вручая ее Бонду. – Но она необычна тем, что внутри нее встроен микрофон и дециметровый передатчик радиусом действия 1000 метров. Приемник прекрасно поместится в кармане вашего халата, а благодаря этому миниатюрному наушнику вы сможете незаметно подслушивать. И никаких проводов. У передатчика два канала, но вам понадобится только один. Если вам как-нибудь удастся сделать так, чтобы Таттл прикрепил ручку к своей одежде, то вы сможете прослушивать все его разговоры.
Бонда это позабавило и в то же время произвело на него впечатление.
– Где вы это достали? – спросил он, забирая ручку, приемник и наушник.
– А, люди мне постоянно дарят подобные безделушки, – сказал Хефнер с улыбкой. – Два самых больших интереса в моей жизни – это хитроумные технические приспособления и девушки.
– Я вас понимаю.
* * *
Бонд осмотрел сад, который был оформлен в духе сказок "Тысяча и одна ночь". Почти по всей его территории, от бассейна до грота и далее, протянулись стоявшие рядом друг с другом шатры. На холме, кустах и деревьях сверкали яркие цветы и горели разноцветные фонарики. С наступлением сумерек эффект был волшебным. Около бассейна и внутри шатров находились бары. И всюду сновали официанты с тарелками, на которых были выложены румаки, креветки из Нила, мидии, фаршированные орехами и рисом, фрикадельки по-египетски, долма и шпинат. Однажды Бонд слышал, как это место назвали "райским уголком, где время остановилось". И это было правдой.К главному входу потянулась вереница калифорнийской элиты, и уже через час вечеринка была в самом разгаре.
Диск-жокей крутил музыку для танцующих гостей, звучали все стили – от джаза до современного диско и рэпа. Вид почти раздетых женщин всех возрастов, извивавшихся на танцполе, привлек огромную толпу зрителей.
* * *
Среди гостей были знаменитости всех мастей – из шоу-бизнеса, спорта, политики… Бонд узнал в одном из мужчин Тони Кертиса, стоявшего в окружении двух милых девушек. Актер представил их Роберту Калпу как "Понедельник" и "Вторник". "Остальные дни недели не смогли придти", – объяснил он. Бонд также заметил адвоката Винсента Бульози, оживленно беседовавшего с писателем Ларри Гелбартом. Джим Браун танцевал со своей девушкой. Хефнер и две его подружки, казалось, знали всех, и каждый восторженно и тепло приветствовал хозяина дома.Бонд также обратил внимание на то, что вечеринка не обошлась и без охранников: в стороне стояло несколько крепко сложенных мужчин (не таких уж и незаметных), совершенно не скрывавших свое вооружение – девятимиллиметровые пистолеты марки "Беретта", модель 92F.
* * *
Бонд осматривал толпу рядом с главным буфетом, когда заметил Лизу Дерган, беседовавшую с другой роскошной блондинкой, только что вошедшей вместе с высоким красивым мужчиной пятидесяти лет. За ним стоял мужчина еще выше ростом, с накачанной мускулатурой. Телохранитель, предположил Бонд. На вид блондинке было где-то двадцать пять, у нее было широкое лицо, прозрачные голубые глаза и сказочная фигура. Девушка была одета в плотно облегающий черный кожаный комбинезон с глубоким декольте и двумя зашнурованными вырезами, тянувшимися по бокам от основания рук до самых лодыжек. Разрез на груди подчеркивался восхитительным жемчужным ожерельем. У ее спутника были короткие кудрявые волосы, карие глаза и смуглая кожа. Бонд предположил, что в его венах текла кровь восточноевропейских цыган.– Ах, вот вы где! – воскликнула Лиза, кивнув ему. – Знакомьтесь, мистер Бонд, это моя подруга Виктория Здрок, мисс Октябрь 1994.
Виктория одарила его лучезарной улыбкой и пожала руку.
– Привет. – У нее был явный акцент, происхождение которого Бонд сразу же определил.
– И что же такая милая украинка делает в таком месте? – спросил он.
Девушка сексуально ухмыльнулась.
– Кто знает, быть может, я не такая уж и милая, – промурлыкала она. – А как вы узнали, откуда я родом?
– О, ну скажем, Россия и ее соседи когда-то были одним из моих хобби.
– Виктория была одной из первых студенток из Советского Союза, которые приехали в Америку, чтобы учиться в средней школе и колледже, – сказала Лиза. – Она закончила колледж, когда ей не было еще 18-ти, и сейчас у нее юридическое образование и степень магистра в области психологии, я не ошиблась?
– Все правильно, – подтвердила Виктория.
– Будьте с ней осторожны. – У мужчины русский акцент оказался сильнее. – Она засудит вас до того, как вы успеете сказать "на здоровье".
Бонд отнес его происхождение поближе к Москве.
Лиза тем временем продолжала:
– А это Антон Редениус, кинопродюсер.
– Джеймс Бонд, – ответил агент 007, пожав его руку. У Редениуса была крепкая хватка.
– Что привело вас сюда, мистер Бонд?
– Я работаю на "Плейбой Энтерпрайзес". Адвокатом в их британском представительстве.
Редениус одернул руку, будто обжегшись.
– Ааай! Адвокат! Боже, помоги нам! – Он засмеялся, и вместе с ним засмеялись девушки. Телохранитель (его звали Эстрагон) напротив не проявил никаких эмоций, и Редениус сердито взглянул на него. Здоровяк выдавил из себя смешок, удовлетворив тем самым своего босса.
– Вы должны простить Эстрагона. У него нет чувства юмора, – сказал Редениус Бонду.
Невоспитанный тип, подумал Бонд, относится к тем людям, которые пользуются своей властью и харизмой, чтобы подшучивать над окружающими.
– Редениус… в этом что-то немецкое, – предположил Бонд.
– Мой отец был немец, мать – русская. Я родился в стране, которая впоследствии стала Восточной Германией, но воспитывался в Советском Союзе, – сказал Редениус. – А теперь я живу в Голливуде, снимаю фильмы и играю в гольф!
– Я хочу потанцевать, – сказала Виктория. – Антон, ты со мной потанцуешь?
– Нет, нет, дорогая моя, – ответил Редениус. – Я действительно должен хотя бы что-нибудь съесть. Прошу тебя, отведай вместе со мной сперва этой невероятно вкусной еды!
– Я не голодна. Мистер Бонд, вы со мной потанцуете? – предложила девушка.
– Конечно, – ответил Бонд, и мисс Октябрь 1994 повела его на танцпол.
Заиграла песня с тяжелым ритмом, Бонд ее прежде не слышал. Вообще, он не любил музыку диско. Бонд предпочитал более традиционные танцы и большие джазовые оркестры. Однако он убедился еще в раннем возрасте, когда учился в шестом классе, что умение танцевать – верный способ произвести должное впечатление на противоположный пол.
Виктория начала раскачиваться и вилять бедрами, затем взяла его за руки и потянула к себе. Он подался вперед, глядя прямо в ее глаза. Благодаря тонкой материи белья прикосновение тел было обжигающим. Она прижалась к нему грудью. Жемчужное ожерелье поблескивало, отражая свет зеркальных шаров и привлекая внимание к ее великолепному декольте.
– У вас очень красивое ожерелье, – сказал Бонд.
– Спасибо. Мне его подарил Антон на День рождения.
– Правда?
– Вы можете поверить? Он попросил меня сняться в главной роли в его следующем фильме! Съемки в России. Уезжаем через два дня. Я так счастлива! Хотя я и так стараюсь раз в год приезжать на Родину.
– Кажется, мисс Дерган сказала, что вы по специальности юрист.
– Да. Разумеется, я продолжу свое обучение, но сниматься в кино это, наверное, так интересно! Я же еще и модель, а ведь это, по сути дела, одно и то же, правда? Съемки займут всего лишь два месяца. Мне бы не хотелось делать карьеру кинозвезды, я тяготею к более интеллектуальной работе. Но ему была нужна русская блондинка, которая говорит по-английски, поэтому он и попросил меня. Я думаю, ничего страшного в том, что мы с ним встречаемся.
– Ага! Старая песня продюсера и актрисы!
Девушка игриво толкнула его.
– Ну ладно вам! На самом деле все не так, как вы думаете. Кроме того, я встречаюсь и с другими мужчинами. Я ужасно ветрена. – С этими словами она придвинулась поближе к Бонду.
– Вам нравится мой жемчуг? Антон хочет, чтобы я носила его в России как атрибут моей героини. Мне будет не по себе путешествовать с таким дорогим грузом. Но лично мне кажется, что жемчуг – это сексуально. А вам?
Дальше они танцевали молча. Виктория медленно сняла ожерелье и стала дразнить им Бонда. Она провела ожерельем по его лицу, по волосам и вокруг шеи. Бонд ощутил кожей, что жемчужины были гладкими. Затем она прислонила ожерелье к его губам. Бонд захватил три жемчужины ртом и начал их обсасывать. Осторожно кусив жемчужины, он отметил их гладкую поверхность. Затем он протянул руки, забрал ожерелье из рук Виктории и повесил его ей на шейку. Когда песня закончилась, он поднял глаза и увидел Мартина Таттла, вошедшего в шатер.
– Благодарю вас, – сказал Бонд девушке. – Это было восхитительно. А сейчас я прошу меня извинить. Я должен поговорить с одним человеком.
* * *
– Все нормально, – ответила она. – Мне тоже было крайне приятно. Надеюсь, что мы еще увидимся!Девушка тут же подхватила под руку музыканта Рэя Энтони, стоявшего в толпе зрителей, и зазвучал очередной хит в стиле диско.
Мартин Таттл был одет в белый купальный халат с огромными карманами, похожий на те, что выдают в отелях. С музыкантом пришла молодая девушка, с проколотым носом и малиновыми волосами. Следом за ними шли еще две пары из того же теста.
Лиза Дерган подошла к Бонду и, взяв его под локоть, спросила:
– И кто же этот красавчик, который стоит здесь как неприкаянный? Хотите перекусить… Ой! Смотрите! Это же Мартин Таттл и Чоки Дей! – Девушка сжала его локоть. – Простите меня, я слегка одержима звездами. Здесь все для меня так ново! Я знала, конечно, что, когда стану сниматься для "Плейбоя", познакомлюсь со множеством знаменитостей, но я и представить себе не могла, что все будет ВОТ ТАК! Пойдемте, мистер Бонд. Давайте поговорим с ними.
– Ладно. Но при условии, что вы будете звать меня просто Джеймс.