Беркли Энтони. Суд и ошибка

   По какой-то причине молодой человек, апломба которого хватило бы на десятерых, вдруг смутился.
   - Нет, я ждал... вас,- пауза перед последним словом была непродолжительной, но заметной.
   - В таком случае позвоните,- предложил Фарроуэй более сухим тоном, чем требовалось для такой обычной просьбы.
   Очередная пауза затянулась так надолго, что стала неловкой. Мистер Тодхантер рассудил, что, если у Фарроуэя есть зять, значит, есть и жена именно этим и объясняется женственность убранства комнаты. И все-таки он не понимал, откуда у женщины, занимающей положение жены Фарроуэя, такой отвратительный вкус и почему Фарроуэй позволяет ей заниматься обстановкой дома. Фарроуэй, который некоторое время изучал узор на ковре, взглянул на зятя снизу вверх, поскольку последний был выше его на целых четыре дюйма белокурый, кудрявый юный гибрид Аполлона и гребца из университетской команды, красивый почти до неприличия, как думалось мистеру Тодхантеру.
   - Джин говорила, когда вернется?
   Молодой человек устремил отсутствующий взгляд в окно.
   - Я ее не видел,- коротко отозвался он.
   Облокотившись на каминную полку, он отчужденно курил, что придавало ему почти вызывающий вид. Мистер Тодхантер не отличался проницательностью, но даже он не мог не заметить: в доме что-то произошло. Двое его обитателей питали друг к другу чувства, близкие к враждебности. Кем бы ни была неизвестная Джин, женой или дочерью Фарроуэя, у его зятя отсутствовали явные причины раздражаться при упоминании ее имени.
   Это раздражение передалось Фарроуэю.
   - Фирма дала вам выходной, Винсент?- осведомился он, причем в его негромком голосе послышались резкие нотки.
   Молодой человек смерил его надменным взглядом.
   - Я здесь по делу.
   - Вот как? По делу "Фитча и сына"?- сарказм на грани оскорбления.
   - Нет, по частному,- ледяным тоном ответил молодой человек.
   - Да неужели? Не стану расспрашивать. А мы с мистером Тодхантером...
   - Ладно,- грубо перебил его зять.- Я все равно собирался уходить.
   Коротко кивнув мистеру Тодхантеру, он покинул комнату. Фарроуэй безвольно обмяк в кресле и вытер лоб. Мистер Тодхантер, смущение которого росло с каждой минутой, невпопад заметил:
   - Редкостно красивый молодой человек.
   - Винсент? Да, это точно. Он инженер, служит в компании "Фитч и сын". Это большая компания, она специализируется на стальных конструкциях. И на железобетоне - кажется, это так называется. Винсент далеко не гений, но знает толк в своем деле. Он женат на моей старшей дочери,- Фарроуэй снова вытер лоб, словно эта краткая биографическая справка лишила его последних сил.
   От необходимости отвечать мистера Тодхантера избавила вошедшая с подносом смазливая горничная, изящество которой подчеркивал наряд в духе музыкальных комедий - чересчур короткая черная шелковая юбка, совсем крошечный фартук в оборочках и замысловатый чепчик.
   - Чай, сэр,- объявила она дерзко.
   - Спасибо, Мари,- вяло отозвался Фарроуэй. Горничная направилась к двери, и он окликнул ее: - Мари, я жду звонка из Парижа. Если мне позвонят, доложите сразу же.
   - Слушаюсь, сэр,- девушка грациозно выпорхнула из комнаты. Мистер Тодхантер уже ждал, что на пороге она лихо прищелкнет каблучками.
   - Надеюсь, я буду иметь честь познакомиться с вашей женой?поинтересовался он.
   Фарроуэй взглянул на него поверх чайника.
   - Моя жена дома.
   - Дома?
   - На севере. Мы живем в Йоркшире. Я думал, вы знаете,- Фарроуэй произнес все это монотонно, разливая чай, как автомат. Казалось, после ухода греческого бога он впал в меланхолию.- С молоком и сахаром?
   - Один кусочек сахара, поменьше, потом налейте заварки и добавьте чуточку молока, пожалуйста,- подробно объяснил мистер Тодхантер.
   Фарроуэй растерянно посмотрел на поднос.
   - А я уже налил заварки... так не годится?- он неуверенно посмотрел на колокольчик, словно гадая, стоит ли попросить принести чистую чашку.
   - Ничего, не беспокойтесь, так тоже можно,- вежливо заверил мистер Тодхантер. Однако его мнение о Фарроуэе, которое неуклонно снижалось с тех пор, как он вошел в эту комнату, упало еще на пару дюймов. Человек, не знающий, что в чашку сначала кладут сахар, а уж потом льют заварку, гораздо хуже человека, который позволяет жене застилать пианино вышитой дорожкой и одевать горничную в стиле кабаре.- Нет,- продолжал он с деланным оживлением,- я не знал, что вы живете на севере. Значит, этот лондонский дом - ваше временное пристанище?
   - В некотором роде,- похоже, Фарроуэй сконфузился.- Видите ли, это не моя квартира, точнее... словом, я пользуюсь ею, когда бываю в Лондоне. Скажем так: у меня здесь есть спальня. Мне часто приходится бывать в Лондоне. По делам... и так далее. А обе моих дочери постоянно живут здесь, в столице.
   - А, вот оно что!- мистер Тодхантер задумался: зачем его собеседник счел своим долгом оправдываться перед почти незнакомым человеком?
   - Моя младшая дочь не замужем,- сбивчиво продолжал Фарроуэй.- Я решил, что за ней следует присматривать. Жена согласна со мной.
   Мистер Тодхантер согласно кивал, вопросов у него прибавлялось.
   - Знаете, эта сцена...- туманно высказался Фарроуэй и рассеянно откусил тонкий, как вафля, ломтик хлеба с маслом, которым только что размахивал в такт словам.
   - О, ваша дочь играет на сцене?
   - Фелисити? Нет, кажется, нет... Точно не знаю. Раньше играла, но, если не ошибаюсь, ушла... Во время нашей последней встречи она собиралась уйти со сцены. С тех пор мы не виделись.
   Не будь мистер Тодхантер безупречно воспитан, он вытаращил бы глаза. Теперь он ничуть не сомневался, что имеет дело с умалишенным, а таких людей он побаивался.
   В нарастающей тревоге он взял с блюда маленький кекс с сахарной глазурью, хотя от кексов с глазурью у него неизменно случалось несварение. Пока он думал, под каким предлогом уйти, Фарроуэй продолжал совсем другим тоном:
   - Кстати, вы заметили ту маленькую картину маслом, которую выставили сразу после большого Лоуренса? Ту самую, которую приписали одному из Остаде? Но, по-моему, это совсем не их стиль. Зато я не удивился бы, если бы оказалось, что это ранний Франс Хальс. Я чуть было не купил ее. И купил бы, будь у меня хоть один шанс.
   Временное прояснение, решил мистер Тодхантер и поспешил поощрить собеседника.
   - Помню, помню!- солгал он.- Постойте-ка, за сколько ее продали?
   - За двадцать четыре фунта.
   - Ах да, конечно. Очень любопытно. Да, вполне возможно...- мистер Тодхантер мельком удивился, узнав, что человек с доходами Фарроуэя не в состоянии позволить себе заплатить двадцать пять фунтов за картину, но задерживаться на этой мысли он не стал, чтобы не потерять нить разговора.
   На протяжении десяти минут они обсуждали произведения искусства, Фарроуэй оказался идеальным образцом воодушевленного и опытного знатока. Его апатию как рукой сняло, речь стала точной и решительной. Затем откуда-то послышалась трель, и Фарроуэй навострил уши.
   - А вот и мой звонок,- заметил он.
   Спустя минуту на пороге опять возникла горничная из комедии.
   - Париж на проводе, сэр,- объявила она с ослепительной улыбкой и кокетливым взмахом юбок, который мог предназначаться и мистеру Тодхантеру.
   Мистер Тодхантер скромно отвел взгляд, его собеседник извинился и вышел. Если что и пугало мистера Тодхантера и отталкивало его, так это кокетливые авансы противоположного пола. К счастью, с таковыми он сталкивался крайне редко. Оставшись в одиночестве, мистер Тодхантер провел ладонью по веснушчатой лысине, протер пенсне и задумался: как быть дождаться хозяина или сбежать, пока путь к двери свободен? Преимущества второго решения были очевидны, но природное любопытство (а природа наделила мистера Тодхантера изрядной долей любопытства) призывало его остаться и перевести разговор на частную жизнь Фарроуэя, поскольку ее сомнительный характер был столь же явным, как блеск отполированной лысины мистера Тодхантера. Но не прошло и полминуты таких размышлений, как их прервали голоса за дверью комнаты, в которой сидел мистер Тодхантер.
   Послышался стук захлопнутой массивной двери, скорее всего входной, затем низкий женский голос произнес холодно и отчетливо:
   - Я плачу вам за то, чтобы вы открывали дверь по первому звонку, Мари, а не заставляли меня ждать на пороге.
   Мистер Тодхантер без зазрения совести приставил костлявую ладонь к уху. Голос показался ему настолько неприятным и резким, несмотря на глубину, что мистер Тодхантер слушал его с пристальным вниманием.
   Ответа горничной он не различил, но очередная реплика вновь прибывшей дамы прозвучала так же отчетливо, как предыдущая:
   - Телефонные разговоры мистера Фарроуэя меня не интересуют. Хочу напомнить вам, Мари, что вы служите у меня, а не у мистера Фарроуэя. В последнее время я заметила, что вы этого, видимо, не понимаете. Не заставляйте меня больше напоминать об этом,- последовало приглушенное почтительное извинение горничной, и вдруг мистер Тодхантер услышал раздраженное: - Джентльмен? Какой еще джентльмен?
   Прежде чем мистер Тодхантер успел пошевелиться, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась - другого слова не подберешь - обладательница резкого голоса. Мистер Тодхантер торопливо поднялся. Перед ним стояла поистине великолепная женщина - высокая, стройная, темноволосая, изысканно и роскошно одетая, умеющая носить меха. Одного этого хватило бы, чтобы смутить мистера Тодхантера, к тому же вошедшая смотрела на него холодно, враждебно и вопросительно, и, наконец, затруднение усугубляло одно любопытное свойство глаз этой дамы. Темно-карие, большие и сияющие, они были прекрасны, но на вкус мистера Тодхантера, слишком уж велики. Эти глаза показались ему бесстыжими, какими-то нагими, они неудержимо притягивали к себе взгляд блекло-голубых глаз самого мистера Тодхантера. Он вдруг поймал себя на абсурдной мысли: "Если долго смотреть в эти глаза, они загипнотизируют меня, и это будет в высшей степени непристойно". Но отвести взгляд он не мог.
   - Добрый день,- отнюдь не доброжелательно произнесла дама.
   - Добрый день,- промямлил мистер Тодхантер, продолжая глазеть на нестандартные очи.- Я... мне следует извиниться... за это вторжение... но я понятия не имел... мистер Фарроуэй...- и он беспомощно умолк.
   - Похоже, мистер Фарроуэй увлекся болтовней по телефону. Значит, придется знакомиться без него.
   - Моя фамилия Тодхантер,- виновато признался мистер Тодхантер.
   - Вот как?- своей фамилии дама не назвала. Вместо этого она смерила мистера Тодхантера неприязненным взглядом, словно его фамилия переполнила чашу ее терпения, и принялась снимать свои меха. Мистер Тодхантер растерялся: как быть, помочь даме раздеться, или это будет воспринято превратно? Дама избавила его от мучительных раздумий, небрежно швырнув меха в одно кресло и усевшись в другое.
   - Вы давно знакомы с мистером Фарроуэем, мистер Тодхантер?
   - О нет,- мистер Тодхантер охотно ухватился за эту соломинку, осторожно присев на самый краешек большого и пухлого кресла. Дама с нескрываемым отвращением изучала его брюки - мешковатые, без складок, достойные сожаления. Мистер Тодхантер порадовался тому, что имеет возможность отчасти заполнить их мешковатость тощими коленями.- Нет, отнюдь. До сегодняшнего дня мы встречались только однажды. А сегодня днем случайно столкнулись на "Кристи".
   - Вот как?- тон дамы недвусмысленно заявлял: она не в силах понять, с какой стати Фарроуэй притащил этот неприкаянный отброс рода человеческого в ее изысканный дом. Теперь она внимательно рассматривала жилет гостя. Украдкой бросив взгляд вниз, мистер Тодхантер заметил на нем большое пятно от яйца. Ему не удалось припомнить, когда он в последний раз ел яйца. Как неудобно!- Ну-ну,- добавила дама, сорвала шляпку, бросила ее на диван, и туда же полетели перчатки и сумочка.
   Мистер Тодхантер беспокойно заерзал. На этот раз тон дамы подразумевал прямой и понятный вопрос: когда же гость наконец соизволит встать и уйти, причем лучше бы это произошло поскорее. И вправду, пора, в отчаянии думал мистер Тодхантер, которому никак не удавалось подыскать подходящие слова напоследок. Поспешно составляя в уме вежливую фразу, он вдруг заметил, что самым неучтивым образом таращится на хозяйку дома. Заметив, как возмущенно она шевельнула бровью, он поспешно перевел взгляд на окно. Когда мистер Тодхантер был уже готов провалиться сквозь землю от стыда, в гостиную вернулся Фарроуэй. Мистер Тодхантер торопливо вскочил.
   - Мне пора,- пробормотал он, и дама впервые одарила его одобрительным взглядом.
   - Нет-нет!- запротестовал Фарроуэй.- Джин уже вернулась, вы непременно должны познакомиться с ней...
   - Вы же знаете, перед театром я должна отдохнуть,- холодно заметила дама.
   - Да, конечно, конечно. Но несколько минут ничего не изменят. А я хочу, чтобы вы познакомились с Тодхантером...