Бернем Николь. Вдвоем – за любовью

   Но Кармелла не слушала ее.
   – Ллойд будет вне себя. Он доверяет мне. О, Эмили, ты ведь многого не знаешь. Если до твоего отца дойдет...
   – Кармелла, Джек не станет говорить об этом отцу Кармелла прерывисто вздохнула, расправила плечи и с решительным лицом встала.
   – Ну что ж, что сделано, того не воротишь.
   Мне остается только надеяться на лучшее. Она поглядела на часы, висевшие над дверью кабинета. – Причина, по которой я пришла, состоит совсем в другом. Твой отец хочет, чтобы ты зашла к нему в кабинет. Мы собираемся устроить домашнюю вечеринку на следующей неделе у него дома, и он хочет, чтобы ты тоже присутствовала.
   – Мы собираемся?.. – Стараясь говорить как можно мягче, Эмили все же подчеркнуто выделила это «мы». – Кармелла... я даже не подозревала!
   Секретарша вспыхнула.
   – Я хотела сказать, что твой отец устраивает домашнюю вечеринку. А мне поручено всех оповестить.
   – Я знаю, Кармелла. Просто хотелось немного подразнить тебя. Ты ведь тоже там будешь?
   – Конечно.
   – Отлично. Поскольку, как я полагаю, все руководство тоже приглашено... – Кармелла кивком подтвердила ее предположение, – тогда ты сама убедишься, что Джек умеет держать рот на замке. Не бойся, он не проговорится.
   – Хорошо, – выпалила Кармелла, подходя к двери. – По крайней мере теперь он знает о намерениях твоего отца. И не позволит Ллойду собой манипулировать.
   – Посмотрим, – усмехнувшись, согласилась Эмили. – Пожалуйста, закрой дверь за собой.
   Спасибо.
   Когда Кармелла вышла, Эмили закрыла дверь на ключ. Слава богу, что она распорядилась установить замок. Так ей спокойнее, за закрытой дверью, когда она работает допоздна.
   Эмили уселась за стол, уронила голову на руки и горько заплакала.
   – Извини. Я не хотела мешать. Зайду попозже. – Эмили не хотела застать отца врасплох.
   Она рассчитывала, что он будет один, а у него оказался посетитель, и она тут же вышла.
   У отца сидел Джек. Именно его она не хотела видеть, когда плакала бог знает сколько времени у себя в кабинете. Потом ей понадобилось долгих полчаса, чтобы успокоиться и привести себя в порядок.
   – Нет, нет, входи, Эмили, мы уже закончили, отозвался отец, жестом приглашая ее присесть в кресло возле Джека. Она опустилась в кресло, стараясь усесться так, чтобы не задеть Джека в узком пространстве между креслами и отцовским столом.
   – Мы утрясали некоторые вопросы перед собранием банкиров-инвесторов, которое сейчас состоится, – пояснил Джек, стараясь не встречаться с ней взглядом. – Но, по-моему, мы закончили.
   Ллойд кивнул.
   – Я пригласил Джека к нам на ужин в эту пятницу, – добавил он, глядя на Джека поверх бумаг. – Ты придешь?
   – Конечно, – ответил Джек прежде, чем Ллойд перевел взгляд на Эмили.
   – Гостей будет человек сорок, больше чем обычно. Я надеюсь, ты обговоришь детали с Кармеллой. Она все делает замечательно, но на этот раз особый случай, мне хочется, чтобы все прошло на высоте.
   – А что за повод? – удивилась Эмили. Отец славился своими вечеринками, но они обычно ограничивались десятью-двенадцатью гостями, а на этот раз сорок человек. – Деловой или развлекательный прием?
   – И того и другого понемножку. В основном развлечения. Но больше я пока ничего сказать не могу.
   Эмили покачала головой, отметив озорные огоньки, загоревшиеся в голубых отцовских глазах. Он любил удивлять окружающих, и она нисколько не сомневалась, что для этой вечеринки заготовлен сюрприз.
   Она наклонилась вперед. Ей не хотелось говорить это при Джеке, но выбора не оставалось.
   Я с удовольствием помогу Кармелле, но, возможно, в пятницу приеду попозже.
   – Я бы не хотел, чтобы ты все пропустила.
   Это важно.
   Она вздохнула и, не глядя на Джека, продолжила:
   – В этот день Рэндэлл Веллингбай будет в Бостоне, а я уже обещала встретиться с ним вечером. Надеюсь, у него будут для нас хорошие новости.
   – Правда? – оживился Ллойд. – Тогда, пожалуйста, приведи его с собой. Я скажу Кармелле, чтобы она внесла его в список приглашенных.
   Мне бы самому хотелось увидеться с ним, если он собирается стать нашим клиентом.
   В этот самый момент Кармелла заглянула в кабинет.
   – Инвесторы ждут вас в вестибюле, – сообщила она Ллойду. – Я приготовила кофе в конференц-зале.
   Ллойд поблагодарил Кармеллу и, взяв документы, вышел за дверь, бросив через плечо:
   – Увидимся, Джек.
   – Джек, – произнесла Эмили и взглянула на него. Он собирал свои бумаги для встречи и складывал их в папку.
   – Да! – Он взглянул на нее, нахмурив брови, с непроницаемым лицом.
   – О чем ты сейчас думаешь? – она не должна была это спрашивать, но не удержалась и предприняла последнюю попытку разобраться в его чувствах.
   – Я готов. Думаю, инвесторы будут поражены, для них станет настоящей сенсацией...
   Она шумно вздохнула.
   – Я говорю о том, что должна привести Рэндэлла к отцу на вечер. Меня одолевают сомнения. Как считаешь, мне стоит это делать? – Она знала, что ей не требуется его разрешения. В интересах дела нужно было привести Рэндэлла: он станет связующим звеном между ОБГ и «Винтерсофтом» в их будущих взаимоотношениях, но ей так хотелось, чтобы Джек сказал «нет». Она хотела услышать, что он надеется провести этот вечер с ней.
   Джек пожал плечами и положил в папку последний документ.
   – Джек?
   – Отличная возможность для Рэндэлла поближе познакомиться с «Винтерсофтом».
   – Это вовсе не то, что я... – Не глядя на нее, Джек поднялся и вышел, направившись через холл в конференц-зал. Эмили собиралась сказать: «Это не то, что я имела в виду. Я думала о том, что случилось между нами», но Джека уже не было в кабинете.
   После возвращения в Бостон они ни словом не обмолвились о том, что произошло в Рено.
   Но теперь ей стало ясно, что никакого «мы» не существует. Для Джека, во всяком случае.
   Эмили вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
   Джек наконец понял, что не унаследовал от отца страсть к игре. Но, несмотря на свое нежное отношение к Эмили, по крайней мере в Рено, он так и не сумел преодолеть в себе страх перед женитьбой – следствие неудавшегося брака его родителей.
   Эмили с досадой потянулась к телефону на отцовском столе и продиктовала сообщение для голосовой почты на нью-йоркский номер Рэндэлла.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Нажимая кнопку на автоответчике домашнего телефона, Эмили поняла, что допускает ошибку.
   Она открывала дверь своей квартиры в Бикон-Хилл, когда раздался этот звонок. Было так поздно, что уже закрылся «Чиерс бар» на углу Бостонского городского парка. Целый день она мучительно думала о Джеке, а потому ей пришлось допоздна задержаться на работе, чтобы просмотреть пришедшие по электронной почте письма и ответить на них.
   Все сотрудники «Винтерсофта» давно разошлись, в здании никого не осталось, кроме ночного привратника, а Эмили продолжала работать. Зато теперь, после пяти часов непрерывной работы, настроение у нее улучшилось. Войдя в темную квартиру, Эмили обрадовалась, увидев горящий огонек автоответчика. Кто-то все же думает о ней.
   Может, это Джек позвонил, чтобы извиниться?
   Когда закончилась встреча с инвесторами, он тут же покинул офис «Винтерсофта», лишив ее возможности продолжить разговор. Эмили надеялась, что ему так же, как и ей, хочется поговорить о том, что произошло в Рено, но он ждет, чтобы она сделала первый шаг.
   «Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет Джек», – бормотала она, нажимая кнопку воспроизведения.
   Но зазвучавший мужской голос с сильным английским акцентом принадлежал вовсе не Джеку.
   – Эмили! Благодарю за то, что ты позвонила мне сегодня. Как здорово было услышать твой голос вместо надоедливых отчетов.
   О нет. Слишком многословно и цветисто.
   – Мне больше не хочется общаться по голосовой почте, потому я попробовал позвонить тебе домой. Я просто хотел сообщить тебе, что с удовольствием принимаю приглашение твоего отца. Конечно, я надеюсь, мы сможем поужинать вдвоем и отметить наше будущее партнерство. Я буду в Бостоне в выходные, так что мы сумеем куда-нибудь выбраться в субботу.
   Свидание. Он хочет пригласить ее на свидание. На этот раз все предельно ясно. Это не просто легкий флирт. Эмили закрыла глаза, дослушав сообщение до конца.
   – Позвони мне, и мы поболтаем. У тебя есть мой нью-йоркский номер телефона.
   Эмили открыла глаза и стерла сообщение.
   Потом сняла жакет и бросила его на стойку, отгораживающую гостиную от ее крохотной кухни.
   Электронные часы в микроволновке показывали два часа ночи. Она сегодня не ужинала, но сил что-нибудь готовить уже не было.
   «Сколько лет я уже ни с кем не встречалась, за исключением тех мужчин, которых навязывал отец, а теперь появилось сразу двое», вслух произнесла она, подходя к холодильнику и доставая кастрюлю с холодной пастой. Один мужчина хочет ее, а другого она сама жаждет всей душой и телом.
   Она присела за стойку и принялась одной рукой вскрывать почту, а другой – доставать из кастрюли еду, даже не воспользовавшись вилкой.
   Пробежав глазами несколько писем, Эмили доела пасту, вытерла руки бумажным полотенцем и медленно побрела в спальню, на ходу сбрасывая с ног тапочки.
   Напрасно она позвала Рэндэлла на вечеринку. У него создалось неверное мнение, что она хочет познакомить его со своими близкими, а это вовсе не так. Теперь он подумает, что она им интересуется. Рэндэлл, конечно, очень привлекательный мужчина. Высокий, стройный блондин, вежливый – у него еще такой милый акцент. Что в нем может не нравиться? Но с прошедшей недели ее сердце принадлежит одному Джеку, хочет она того или нет.
   Джек в нерешительности стоял напротив темно-коричневого каменного дома Ллойда Винтерса. Здание стояло на хорошо известной улице, выходившей на Эспланаду и Чарлз-ривер, всего в нескольких кварталах от сияющей и шумной Ньюбери-стрит и недалеко от Бостонского городского парка. Пушистый снежок покрыл тротуар и деревья. До Джека доносился смех и радостная болтовня гостей. Их шум прорывался даже сквозь закрытые высокие окна и далеко разносился на свежем февральском воздухе.
   Судя по списку приглашенных, который Джек видел на столе у Кармеллы, сегодня у Ллойда намечается серьезная вечеринка. Будет присутствовать почти все руководство «Винтерсофта», несколько близких друзей Ллойда и деловых партнеров. Но сегодня Джек не испытывал воодушевления и гордости по поводу того, что он приглашен на такое значительное мероприятие.
   На этот раз ему не придется, как обычно, делать комплименты и стараться заполучить потенциальных клиентов или знакомиться с членами высшего общества Бостона в надежде завязать будущие связи для компании. Ллойд ясно дал понять, что организует вечеринку для отдыха и развлечения.
   И Эмили будет вместе с Рэндэллом Веллингбаем, а не с ним.
   Джеку представилось, как Эмили станет заглядывать в голубые глаза Рэндэлла, смеяться его сухим английским шуткам, улыбаться той улыбкой, о которой Джек мечтал, и в душе у него все перевернулось. Он не должен был так обращаться с ней по возвращении в Бостон. Ему нужно было поговорить с Эмили начистоту.
   Прошедшая после возвращения из Рено неделя была самой длинной и тяжелой в его жизни.
   Они с Эмили десятки раз видели друг друга, сталкиваясь в коридорах «Винтерсофта», но им едва удалось обменяться парой слов. Ему всякий раз хотелось остановить ее, завести в кабинет и сказать о своих чувствах.
   Но может ли он рассчитывать на взаимность? Если да, то как она может встречаться с Рэндэллом после всего, что произошло между ними в Рено?
   Идиот, но ты же не сказал ей о своих чувствах!
   Ладно, не нужно больше думать о том, как тяжело ему будет встретиться с Эмили лицом к лицу сегодня вечером. Надо надеяться, что это не последний вечер у Ллойда, куда он приглашен. Если Эмили влюбится в Рэндэлла, ничто не помешает ей рассказать Ллойду правду об отце Джека.
   Ну и пусть его карьера рухнет, он все равно не жалеет, что рассказал ей обо всем. Его тайна рано или поздно вышла бы наружу. Она была первой и единственной, кому он рассказал о своем отце, о его пагубной страсти и о том, как болезненно это отразилось на их семейных отношениях. Казалось, Эмили поняла, какую тяжесть он носил в сердце. Она выслушала его молча, никого не осудила и проявила необыкновенную тактичность.
   Но все это было в Рено.
   – Джек, – раздался от дверей дома мужской голос. – Ты не заблудился?
   Джек повернулся и увидел Мэтта Бьюрка, главного бухгалтера «Винтерсофта», с удовольствием обнимавшего свою молодую жену Сару.
   Джек с усилием изобразил на лице улыбку, хотя его окатила волна зависти. Сара несколько лет была секретаршей Мэтта, они давно нравились друг другу и наконец решили пожениться.
   Они с такой любовью глядели друг на друга, что сразу становилось ясно, как они счастливы.
   Вот так же и они с Эмили могли бы быть счастливы.
   Джек поднял голову и взглянул вверх, на окна дома, откуда ему послышался смех любимой.
   И тут его осенило. Правильно! Личное дело Мэтта было среди тех, которые они с Кармеллой смотрели. Этот брак – дело рук Эмили!
   Она устроила брак Мэтта с Сарой, чтобы самой избежать служебного романа.
   – Это здание зимой выглядит совершенно по-другому, – наконец ответил Джек, поворачиваясь к парочке, когда те дошли до дверей. – Я просто еще раз хотел полюбоваться домом, прежде чем войти внутрь.
   – Послушай, Ллойд говорил мне, что он планирует сегодня устроить что-то особенное, и я не хочу это пропустить. – Сара прошла впереди мужчин к огромной двери из стекла и металла и вошла в вестибюль дома, где человек в униформе взял у них пальто и проводил к лифту.
   – А ты знаешь, что он задумал? – поинтересовался Мэтт, когда они вошли в узкую кабинку лифта.
   – Понятия не имею, – машинально ответил Джек, не переставая думать об Эмили. – Но уверен, что Ллойд не обманет наших ожиданий.
   Когда лифт привез их на четвертый этаж, Джек пропустил вперед Мэтта и Сару и вышел вслед за ними.
   Как он и предполагал, они тут же попали в окружение нескольких пар из «Винтерсофта».
   Грант Лоусон и его жена Ариана, которой Эмили так помогла на последнем сроке беременности, первыми подошли к Мэтту и Саре, а затем вчетвером принялась обсуждать только что родившихся у Арианы близнецов. Нейт Лиман и Кейт Сандерсон, которые были помолвлены и собирались пожениться, стояли рядом с Бреттом и Санни Гамильтон. Джек отметил улыбку, которой обменялись Бретт и Санни, заслышав рассказы Арианы о детях. Рид Коннорс и его молодая жена Саманта из глубины зала стали пробираться сквозь толпу к Мэтту и Cape, a Джек поторопился ускользнуть от них и направился в кухню. Их общее счастье только усиливало его переживания, и он надеялся, что выпивка или чашка кофе помогут ему немного собраться с силами, чтобы спокойно увидеть Эмили рядом с Рэндэллом.
   Джек налил себе кофе с коньяком и, повернув за угол к кухне, столкнулся с Ллойдом и Кармеллой, которые показались ему еще более счастливыми, чем пары молодоженов.
   Хуже всего было то, что прямо перед ними стояла Эмили. На ней было потрясающее красное платье, соблазнительно обтягивающее бедра, подчеркивающее все изгибы ее тела.
   Мечта любого мужчины.
   Джек с трудом оторвал от нее взгляд.
   – Рад, что ты пришел, Джек. Мой дом открыт для тебя всегда, – дружески приветствовал его Ллойд и одобрительно похлопал по плечу. Возьми себе что-нибудь выпить и отдыхай. Все мои близкие и друзья находятся сегодня здесь, он на секунду нахмурился, вглядываясь в лица приглашенных. – Как странно, но полгода назад многие из этих пар не были женаты. Еще даже не были помолвлены. Я никогда прежде не задумывался над этим, но все одинокие мужчины в руководстве «Винтерсофта» женились в течение прошлого года. Все, за исключением тебя.
   Разве не удивительно?
   Джек украдкой бросил взгляд на Эмили, и паника, возникшая в ее глазах, эхом отдалась в его сердце. Неудивительно, что Эмили чувствовала себя вынужденной обманывать отца и находить подружек для его сотрудников. Ллойд был слишком озабочен личной жизнью сотрудников.
   Джек опять перевел взгляд на Ллойда. Будь что будет, но он должен сказать Ллойду правду, чтобы спасти Эмили от желания отца выдать ее замуж. Он должен все рассказать шефу, чтобы тот понял наконец, что его дочери не обязательно выходить замуж за сотрудника компании, она прекрасно сама может вести дела.
   – Ну, в том, что я не женат, есть свои причины, Ллойд, – начал Джек, убедившись, что тот его внимательно слушает. – Есть кое-что, о чем я до некоторых пор старался вам не говорить, но мое прошлое...
   – Отец, ты не поможешь мне? – перебила его Эмили, открывая дверцу холодильника и махнув отцу рукой. – Это важно.
   – Эм, пусть тебе поможет кто-нибудь из официантов.
   – Ну, папа, пожалуйста.
   Джек перевел взгляд с Эмили на Ллойда.
   Молодая женщина всеми силами пыталась помешать тому, чтобы отец узнал правду про Патрика Девона. Джек восхитился ее самоотверженностью и почувствовал себя виноватым: как он смел так легко поверить, что она может предать его!
   – Папа, – на этот раз строже позвала Эмили.
   Джек озадаченно потер рукой подбородок.
   – Почему бы вам не помочь дочери? – сказал он. Затем, бросив многозначительный взгляд на Эмили, добавил:
   – Обещаю, Ллойд, что, как только вы освободитесь, мы вернемся к этому разговору.
   Эмили бросила на него умоляющий взгляд, но Джек сделал вид, что ничего не заметил, и вернулся в гостиную.
   Он успел несколько минут поболтать с Бреттом и Санни, когда вдруг понял, что не хватает одного гостя.
   Рэндэлл Веллингбай отсутствовал.
   – Что случилось, Эм?
   Эмили собрала всю свою смелость. Отец стоял посреди библиотеки со стаканом виски в руке и, недовольно наморщив брови, глядел на нее.
   – Нам нужно поговорить, папа.
   – Сейчас, во время ужина?
   И Эмили ринулась вперед.
   – Я знаю, ты любишь Джека Девона.
   – А почему бы его не любить? Он работящий. Воспитан, хорош собой, умный. Я доверяю его суждениям. Он для меня как сын.
   – В этом-то все дело, папа. – Эмили старательно скрывала свое возбуждение, стремясь, чтобы голос не выдал ее. – Он для тебя как сын.
   Тодд был для тебя как сын. Но ко мне ты так не относишься.
   Ллойд нахмурился, поставил виски на столик и сел в кожаное кресло.
   – Эмили, ты – моя дочь, и я люблю тебя. Ты это знаешь. Что тебе взбрело в голову?
   – Ты убедил себя, что доверяешь суждениям Джека. Но ты не доверяешь моим. Я уверена, что ты не ставишь меня на один уровень с мужчинами из компании.
   – Эмили, ты – мой заместитель. И получила эту должность, как каждый вице-президент...
   – Я знаю. Но сейчас речь идет не об ответственности. – Она затаила дыхание, стараясь успокоиться. – Папа, почему ты так стремишься выдать меня замуж за кого-нибудь из компании?
   Я много раз пыталась убедить тебя не делать этого, но даже после катастрофы моего первого брака ты не хочешь остановиться.
   – Что заставляет тебя думать, что у меня есть какие-то планы...
   – Я поняла это давно. – Она, словно защищаясь, выставила вперед руку и добавила:
   – И не спрашивай меня как. К счастью, теперь они все женаты. Или большинство, за исключением Джека.
   – Ты права. – Ллойд откинулся в кресле и тяжелым вздохом подтвердил правдивость ее слов. – Но пойми, я хочу выдать тебя замуж не потому, что не уважаю тебя или твои суждения, Эмили. А потому, что считаю, тебе нужен человек, который будет заботиться о тебе. Ты прекрасно работаешь. – Он отпил виски и добавил: Но я хочу, чтобы в твоей жизни появился мужчина, и это вовсе не означает, что мы с твоей матерью предпочли бы иметь сына. Я ни на кого не променял бы тебя, ни на кого в мире, дорогая. Может, это покажется тебе старомодным, но ты – моя гордость, мое самое большое достижение в жизни.
   Эмили вздохнула. Она любит отца, но иногда он бывает таким бестолковым, таким непонятливым.
   – Тогда почему ты так поступаешь, папа?
   Мне не нужны услуги свахи, особенно в отношении Джека Девона.
   – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Эми. Я знаю, ты всегда хотела иметь детей, а тебе известно, какие сложности в этом вопросе возникли у нас с мамой. – Когда он произнес это, Эмили увидела в его глазах многолетнюю боль. Они долго пытались завести ребенка, и им это не удавалось. – Я не хотел расстраивать тебя, но, понимаешь, с возрастом завести ребенка становится все труднее...
   Не собираясь вступать с ним в дискуссию, Эмили прервала отца:
   – Но это вовсе не объясняет, почему ты хочешь выдать меня замуж за кого-нибудь из «Винтерсофта».
   – Потому что я считаю, что вы лучше поймете друг друга. Рассмотри кандидатуру Джека Девона...
   – Вовсе не собираюсь. – Она бы с удовольствием это сделала. Если бы он был из тех, кто верит в любовь, брак и счастье на всю жизнь.
   – Подумай хорошенько. Джеку так же, как и тебе, дороги интересы компании. Он связал с ней свою жизнь. Я знаю, что ты, даже если родишь детей, все равно захочешь продолжить работу. Кто сумеет понять тебя лучше в этом вопросе, чем человек, который работает здесь и так же предан интересам дела?
   – Тодд не сумел этого сделать, – не удержалась Эмили. – Он просто хотел жениться на дочери босса.
   – Ну, это был Тодд. Я ошибся в нем. Но не думаю, что ошибаюсь с Джеком. Я бы с удовольствием попросил его поухаживать за тобой, но мне не представилось такой возможности.
   – Папа, давай договоримся: я сама позабочусь о себе, – она прошла через комнату и взяла отца за руку. – Пожалуйста.
   – Но...
   – Тебе никогда не приходило в голову, почему мужчины женаты на тех или иных женщинах? Какая у них была на то причина? Я думаю, медленно продолжала она, чтобы отец сосредоточился и не пропустил ни слова, – что даже если человек постоянно находится у тебя на глазах, ты с ним работаешь бок о бок, видишь его каждый день и даже если это самый подходящий для тебя человек, то могут пройти годы прежде, чем возникнут романтические отношения. Нужно действовать очень осторожно. И никто со стороны не должен оказывать давление.
   Шум гостей донесся до них, и улыбка появилась у отца на лице.
   – Ну, знаешь, если ты ставишь вопрос таким образом, я вынужден согласиться.
   Он встал и обнял ее.
   – О, Эмили, поверь мне, я на все согласен, особенно сегодня вечером. Послушай, если я когда-нибудь дал повод подумать, что не люблю тебя всем сердцем или что предпочел бы иметь сына, то прости меня, прости, дорогая. Обещаю отныне не вмешиваться в твою личную жизнь.
   – Спасибо, папа, – облегченно произнесла Эмили и тоже обняла отца. – И ты прости меня за несдержанность. Я знаю, ты хочешь мне только добра.
   – Однако я уверен, что Джек Девон...
   Она нахмурилась, хотя и поняла, что он просто дразнит ее. Хорошо ему говорить. Столько лет она просила его не вмешиваться, неужели он наконец решил оставить ее личную жизнь в покое?
   – Я обещал, – он поднял руку и рассмеялся. Чуть позже ты поймешь, почему. Я уже говорил, что приготовил сюрприз.
   – Давай не будем надолго оставлять гостей без внимания.
   – Пойдем со мной, – услышала Эмили, входя в гостиную, и сильная рука ухватила: ее за локоть.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Джек повел Эмили сквозь толпу гостей, останавливаясь, чтобы поздороваться с коллегами и знакомыми, когда те проходили мимо. Он не отпускал ее руку, увлекая за собой в конец гостиной, к небольшому коридорчику, ведущему к задней лестнице.
   – Что ты делаешь? – недовольно прошептала она, беспокойно оглядываясь по сторонам.
   Не обращая внимания на ее протесты, Джек открыл дверь, жестом предлагая ей подняться по лестнице наверх. Они повернули направо и вышли в застекленную оранжерею, из которой открывался прекрасный вид на Чарлз-ривер и Эспланаду. Отец частенько летом приглашал сюда гостей, и Джек не один раз бывал здесь во время праздников Четвертого июля, наблюдая, как Бостонский городской оркестр играет «Увертюру 1812 года», а над рекой вспыхивают салюты в честь праздника. Но теперь стояла зима, с плетеной мебели убрали подушки, а стойки для цветов опустели: папоротники и фиалки унесли на нижний этаж, в тепло.
   – Извини, что украл тебя у гостей, Эмили, но... – Джек повернулся к ней лицом. Глаза его сверкали решимостью. – Нам есть о чем поговорить. Не так ли?
   – Тебе не следует рассказывать моему отцу о своей семье, – ответила Эмили, стараясь говорить как можно спокойнее.
   – У меня есть на то причины. – У него на лбу залегли глубокие морщины. – Во-первых, я чувствую себя обманщиком, скрывая это от Ллойда. Если это когда-нибудь откроется, на его репутацию также падет тень. Представляешь его реакцию, когда он узнает, что один из его директоров, прокручивающий миллионные сделки, имеет темную семейную историю?
   – Нет здесь ничего криминального. Твой отец мертв, а ты на него не похож. – Она успокаивающе положила руку на его плечо. – Послушай, Джек, если уж ты так стремишься рассказать ему об этом, я не стану тебя останавливать. Но, по моему мнению, его это не очень взволнует.
   Он раздраженно вздохнул и, сняв ее руку, отошел и остановился у окна.
   – Дело не только в этом, Эмили.
   – Тогда что? Какие у тебя еще есть причины?
   – Послушай, это касается меня и твоего отца. Он не отрывал взгляда от покрытой льдом широкой реки, чернеющей внизу под ними в февральской ночи. Желтые огоньки Кембриджа сверкали на дальнем берегу, составляя единственное освещение комнаты.