Страница:
Он сделал короткую паузу. Аудитория молча ждала продолжения.
– Я знаю, что вам сейчас нелегко, – сказал Алекс. – Я понимаю ваши страхи, озабоченность и гнев, но надеюсь, что в ближайшее время мы сумеем достичь некоторого прогресса. Полиция и местные власти пытаются организовать переговоры с лидерами этой группы и убедить их уехать добровольно.
– Зачем терять время на переговоры? Мы хотим, чтобы их прогнали…
Аналогичные предложения посыпались со всех сторон. Молли торопливо записывала.
– И когда именно состоятся эти переговоры? – с вызовом спросил кто-то.
– Надеюсь, что уже скоро, – уверенно ответил Алекс.
Было уже довольно поздно, когда митинг, наконец, завершился. Молли пришлось подождать, пока основная масса людей покинет зал, чтобы самой пройти к выходу. Она заметила, что Алекс разговаривает со старшим инспектором полиции. Впрочем, с какой стати ему задерживать ее?
Интересно, что бы сказали все его обожатели, если бы узнали, как он с ней обошелся? Уж, конечно, это не повысило бы его авторитет.
Во время митинга он упорно отказывался критиковать приезжих, не поддавался требованиям применить силу, и если бы Молли ничего о нем не знала, то, пожалуй, это могло бы произвести на нее впечатление. Но ей известно о нем то, чего не знают другие. Он лицемер, и она ненавидит его… Ненавидит…
– Молли…
Погрузившись в свои мысли, девушка не заметила, как Алекс догнал ее. Она бросила на него сердитый взгляд, радуясь тому, что полутьма зала скрывает ее жарко вспыхнувшие щеки.
Сердце стучало так, словно она только что пробежала стометровку. Алекс взял ее за локоть, и словно горячая волна окатила девушку.
– Я только что говорил с Джереми Харрисоном, старшим инспектором полиции. Он сказал мне, что ты собираешься взять интервью у Уэйна Ферриса.
– Да, именно так, – подтвердила Молли. Значит, он подошел к ней не по личным мотивам… Сердце ее упало.
– А откуда ему это известно? – резко спросила она.
– Знать такие вещи – его обязанность – спокойно ответил Алекс. – Я думаю, это не слишком хорошая идея…
– Ах, ты так думаешь? – взорвалась девушка. – Что ж, значит, я оказалась права. Все твои попытки казаться объективным – сплошное лицемерие. На самом деле ты испытываешь к этим беднягам такие же враждебные чувства, как и все остальные жители города. Все твои призывы быть терпимыми и миролюбивыми – это просто ложь!
– Это не так, – резко возразил он, знакомым жестом взъерошив волосы. – Боже мой, из всех безответственных, упрямых фанатичек…
– Это я – безответственная? Я – фанатичка? – вспылила Молли. – Если ты такой хороший, то почему пытаешься помешать мне взять интервью у Ферриса? Я хотела дать ему возможность высказать свою точку зрения в печати. А ты – такой же, как и все остальные. Все, что тебе нужно, – это защитить существующее положение вещей. То положение вещей, которое устраивает тебя!
– Ты глубоко ошибаешься, – угрюмо возразил Алекс. – В данном случае я пытаюсь защитить тебя…
– Защитить меня? Ха! Я не верю тебе, – резко заявила Молли, сверкнув на него глазами. – Если бы ты действительно хотел этого, ты бы не…
Она замолчала, успев вовремя прикусить язык.
– Ну, договаривай! Чего бы я не сделал? – требовательно спросил он.
К счастью, в этот момент к нему подошли несколько человек с каким-то срочным делом, и девушка, воспользовавшись благоприятным моментом, незаметно улизнула.
Уже стемнело. Вечерний воздух был наполнен ароматами позднего лета. Проходя мимо уютного обшитого тесом домика, Молли замедлила шаг, чтобы вдохнуть запах душистых ночных цветов. Точно такие же цветы выращивала старушка, которая жила по соседству с ее бабушкой, и этот аромат она помнила с детства.
На сегодняшнем митинге выступала одна пожилая женщина, которая очень взволнованно говорила о том, как она радовалась, видя, что лес становится таким же, каким он был в ее детские годы.
Молли вздохнула и продолжила путь. Странно, но она не испытывала никакого злорадства от того, что Алекс во время их разговора показал себя в истинном свете. Напротив, ее охватила грусть и чувство потери.
Да что это с ней происходит? Она прекрасно знала, что нельзя верить тому, что он говорил на собрании, нельзя допускать даже мысли о том, что… Что она ошибается насчет него? Это невозможно – он сам только что себя разоблачил.
Молли открыла дверь и вошла в темную прихожую. Потянуло сквозняком, как если бы где-то было открыто окно. Но она четко помнила, что все закрыла перед уходом.
Девушка направилась в кухню. Под ногами хрустнули осколки стекла. Нащупав выключатель, она поспешно включила свет и увидела, что одно из окон разбито.
Кто это сделал? Неужели кто-то из лагеря?
– Прости, что так получилось, – раздался за ее спиной знакомый голос. – Я забыла об этом чертовом митинге… Я думала, что ты дома… Но тебя не оказалось…
Узнав голос Сильвии, Молли резко повернулась, испытывая одновременно облегчение и справедливый гнев.
– Зачем ты это сделала? – сердито начала она и осеклась, увидев заплаканное лицо девушки и огромный синяк под ее левым глазом.
– Не ругай меня, пожалуйста, – со слезами в голосе взмолилась Сильвия. – Прости… прости…
Она уткнулась лицом в ладони, и, не в силах сдержаться, зарыдала, вздрагивая всем телом.
– Не надо, не плачь. Ничего страшного… Подумаешь, стекло…
Молли инстинктивно обняла девушку, пытаясь хоть как-то утешить.
– Нет, – всхлипнула та. – Все просто ужасно…
– Идем наверх, в ванную. Тебе надо умыться, – заботливо предложила Молли.
– Можно мне переночевать у тебя? – подняла голову Сильвия. – Я не хочу возвращаться в лагерь. Из-за…
Она замолчала и прикусила губу.
– Из-за Уэйна?
Сильвия отрицательно затрясла головой, но Молли поняла, что ее предположение правильно. Она заметила на щеке гостьи следы крови.
– Идем, надо обработать твою ранку, – скомандовала она, решительно увлекая девушку наверх.
– Ой, больно, – вскрикнула Сильвия, когда в ранку попал антисептик.
– Потерпи, – сурово сказала Молли. Она подумала, что уже второй раз за прошедшие сутки ей приходится оказывать медицинскую помощь.
Несколько минут спустя они сидели у камина в маленькой гостиной.
– Я не собиралась вламываться через окно, – немного успокоившись, оправдывалась Сильвия. – Мне просто надо было с кем-то поговорить. Я случайно узнала, где ты живешь. И совсем забыла про этот митинг. Сама не понимаю, как мне удалось проскочить полицейский кордон… – Она помолчала. – Между мной и Уэйном все кончено. Мне больше некуда пойти.
Молли вопросительно посмотрела на нее.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – попыталась объяснить Сильвия, – но я не могу пойти к Алексу. Он никогда меня не понимал. И, к тому же, оказался прав. Как раз сегодня выяснилось, что Уэйн действительно занимается наркотиками, и это гораздо серьезнее, чем я думала. Я подслушала его разговор с каким-то крупным клиентом и сдуру рассказала ему об этом, а он…
Голос ее дрогнул, и в глазах снова показались слезы.
– Ударил тебя?
– Он так разозлился, – дрожащим голосом сказала Сильвия. – Он хотел выяснить, много ли я услышала… угрожал мне… Ты не расскажешь Алексу, Молли? – с тревогой спросила она. – Обещай, что не расскажешь.
Она бросила испуганный взгляд на дверь. Молли поняла, что если она не поклянется сохранить все в тайне, то девушка может просто сбежать и в отчаянии вернуться к тому человеку, который избил ее.
– Не расскажу, – пообещала она.
– Ужасно есть хочется, – призналась сразу успокоившаяся Сильвия. – Можно взять кусочек твоего шоколадного торта? Это мой любимый.
Разница в возрасте между девушками составляла всего несколько лет, но, наблюдая, как гостья с аппетитом поглощает торт, Молли чувствовала себя намного старше.
– Так можно мне остаться у тебя? – спросила Сильвия, доедая второй кусок торта.
– Да, конечно.
– Очень вкусно. Ты сама его испекла?
– Да.
– Алекс тоже любит шоколадный торт, – хитро улыбнулась Сильвия.
Молли почувствовала, что краснеет.
– Меня совершенно не интересует, что он любит и чего не любит, – натянуто сказала она.
– Неужели? – лукаво посмотрела на нее девушка. – Тогда зачем же ты написала его имя мукой на столе?
Черт, я же не убрала кухню перед уходом, спохватилась Молли, заливаясь краской.
– Это еще ничего не значит.
– Ты его любишь?
– Вовсе нет.
По лицу Сильвии было видно, что она этому не верит.
– Какое блаженство! – воскликнула она, вытягивая ноги перед камином. – Я просто мечтаю принять душ. Можно, я возьму твой шампунь и вымою голову?
Счастливое свойство юности – беззаботно отбрасывать проблемы прочь, с завистью подумала Молли.
– Между мной и Уэйном теперь определенно все кончено, – повторила Сильвия, когда девушки наконец-то собрались лечь спать. – Собственно, ничего такого и не было, если ты понимаешь, о чем я говорю…
На улице раздались чьи-то быстрые шаги. Она побледнела и замерла.
– Это Уэйн, – испуганно прошептала она, прижимаясь к стене. – Не впускай его…
Шаги стихли, удаляясь от дома.
– Нет, это просто прохожий, – успокоила ее Молли. – Тебе здесь нечего бояться.
Будем надеяться, что это действительно так, с тревогой думала она, лежа без сна в своей постели. Сильвия мирно спала в соседней комнате. Разумеется, девушка правильно поступила, уйдя от Уэйна, но, пожалуй, следовало бы все-таки сообщить об этом Алексу и обратиться к нему за помощью. Все-таки он ее сводный брат. Во всяком случае, именно такой совет дала бы Молли ее мать, если бы узнала обо всём, что случилось. Но она пообещала не делать этого, и, кроме того… кроме того… Она вспыхнула, вспомнив их разговор об Алексе. Из соседней комнаты послышался тяжелый вздох. Молли устало закрыла глаза. Утром нужно вставить стекло, а потом серьезно поговорить с Сильвией.
Алекс тоже никак не мог заснуть. Ну что за характер у этой девушки! Взорвалась, даже не вникнув в суть дела…
Он со стоном перевернулся и ударил кулаком по подушке. И при всем этом он ее любит. А если она попытается осуществить свое глупое и рискованное намерение взять интервью у Ферриса, то подвергнет себя серьезной опасности.
После митинга старший инспектор полиции сообщил ему, что для Уэйна уже расставили ловушку. Агент, который внедрился в эту странствующую группу и смог завоевать там доверие, смог передать, что Феррис ожидает встречи с крупными поставщиками наркотиков, которые попытаются под видом иностранной съемочной группы проникнуть через полицейский кордон.
Видимо, Уэйн давно разрабатывал этот план, и его главной целью было отсечь посредников, которые обычно снабжали его товаром, и напрямую выйти на влиятельных воротил. Это сделало бы его «бизнес» гораздо более выгодным.
Проблема заключалась в том, что он не мог действовать на территории, контролируемой другими дельцами наркобизнеса. Именно поэтому, когда Сильвия упомянула лес в окрестностях Фордкастера в качестве возможного места для стоянки, он ухватился за эту мысль.
Из-за риска быть раскрытым секретный агент не смог заранее предупредить полицию о запланированной акции – наркомафия быстро расправляется с теми, кто, по ее мнению, ведет двойную игру. Такая возможность появилась у него только тогда, когда вокруг лагеря были выставлены кордоны.
Полиция решила позволить Уэйну осуществить свой план, чтобы взять его с поличным в момент передачи товара и денег.
– Будем надеяться, что у вас все получится, – сказал Алекс старшему инспектору. – Судя по настроению местных жителей, если ситуация с лагерем в ближайшее время не разрешится, у некоторых из горожан очень скоро может возникнуть искушение взять дело в свои руки.
– Этого мы должны избежать любой ценой, – с мрачной решимостью ответил Джереми Харрисон. – Когда речь идет о наркотиках, вспышки насилия почти неизбежны. В отделе по борьбе с наркотиками Уэйн уже давно был под подозрением, но до сих пор им не удавалось получить явные доказательства. На этот раз мы близки к цели…
– Будем надеяться, что, когда Ферриса выведут из игры, нам удастся убедить остальных добровольно перебраться к Литтл-Барлоу.
– Надо, чтобы они сами приняли это решение, – согласился инспектор. – Нам совсем ни к чему беспорядки на улицах города…
– Как гласят наши семейные хроники, последний раз это было в 1786 году, – сказал Алекс. – Один из моих предков писал в своих мемуарах о том, что городская тюрьма оказалась слишком мала, чтобы вместить всех арестованных.
– Я его понимаю, – со вздохом кивнул Джереми Харрисон.
Зная все эти факты, Алекс очень волновался за Молли. Даже страшно себе представить, в какую переделку она может попасть, попытавшись встретиться с Уэйном.
Утром он первым делом поедет в город, чтобы увидеть ее, объяснить все, заставить понять, уговорить… И – увлечь в постель? Мечты… Или надежды?
Сначала она проспала сама, потом с большим трудом подняла с постели Сильвию. Девушка недовольно ворчала и протестовала, натягивая на голову одеяло, и Молли пришлось в буквальном смысле трясти ее, чтобы наконец разбудить. Разумеется, она была не в лучшем расположении духа, когда услышала резкий стук в дверь.
– Это он, – испуганно сказала Сильвия, уронив на стол ломтик поджаренного хлеба. – Это Рэн.
Она нервно посмотрела на дверь.
– Рэн? – удивленно переспросила Молли. – Я думала, ты боишься Уэйна.
– Да. Да, конечно, – согласилась девушка. – Но Рэн… Не говори ему, что я здесь, – взмолилась она, торопливо отодвинула чашку с недопитым кофе и, поднявшись из-за стола, бросилась к лестнице.
Раздался дребезжащий звук дверного звонка, и они обе замерли.
– Молли… – властно прозвучал раздраженный мужской голос.
– Это Алекс, – выдохнула Сильвия. – Он не должен знать, что я здесь. Не впускай его…
Молли заверила девушку, что она вовсе не собирается приглашать в дом ее сводного брата, и та ускользнула наверх.
Что ж, теперь придется разбираться с незваным визитером, ведь я не могу с такой же легкостью скрыться от него, с сожалением подумала она.
– Я как раз завтракала, – холодно начала девушка, открывая дверь.
– Завтракала? В такое время? – Алекс бросил взгляд на часы. – Уже десять…
Неужели уже десять? – ужаснулась Молли.
– У меня была очень беспокойная ночь, – сердито отрезала она.
Воспользовавшись ее замешательством, он вошел в прихожую и решительным шагом направился в кухню. Молли едва не задохнулась от возмущения.
– Эй, туда нельзя, – воскликнула она, прошмыгнув мимо него и вставая в проеме полуоткрытой двери.
Если он туда войдет, то сразу же увидит разбитое окно. А она обещала Сильвии, что не выдаст ее…
Но ее отказ впустить его в кухню не только не остановил Алекса, но и, видимо, прибавил ему решимости.
– Почему это? – резко спросил он, делая шаг вперед.
Молли ощутила свежий аромат его одеколона и вся затрепетала.
Чувствуя головокружение, она протянула поперек двери руку, чтобы помешать ему войти и увидеть кое-как прикрытую куском картона дыру в окне. Но Алекс смотрел на стол.
Молли нервно проследила за его взглядом.
Сервировка недвусмысленно свидетельствовала, что здесь только что завтракали двое.
Алекс поджал губы, и она стала лихорадочно соображать, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
– У тебя в доме кто-то есть, – прямо заявил он и требовательно спросил: – Кто?
– Это… – замялась она, и, так ничего и не придумав, отрезала: – Это не твое дело.
Не его дело. Алекс сжался, как от удара. Она не могла сказать ничего более обидного. Кто он, этот человек, с которым она завтракала? И, возможно, не только завтракала… И почему она ни разу не намекнула на то, что у нее есть другой мужчина?
Он невольно бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.
– Да, ты права, – мрачно согласился Алекс, переводя на нее потемневшие от боли и ревности глаза. – Это не мое дело.
Он круто развернулся и стремительно вышел.
Подойдя к машине, он уже слегка остыл и вдруг понял, что так и не предупредил Молли о том, что полиция не позволит ей проехать через кордон, чтобы взять интервью у Уэйна. Так что не стоит тратить время на эту попытку и подвергать себя опасности быть задержанной. Надо надеяться; что полиция сможет остановить ее более профессионально, чем это пытался сделать он сам.
Выходит, вся эта затея с предупреждением была только предлогом, чтобы увидеть ее? – неожиданно осознал он.
Алекс решительно тряхнул головой. Он никак не ожидал, что она окажется не одна, что у нее в доме будет кто-то еще, другой мужчина.
Кто он такой? Что их связывает? Нет, у нее не может быть ничего серьезного с этим человеком. Иначе разве могла бы она быть настолько нежной и страстной в его объятиях?
С мрачным выражением лица Алекс сел в «лендровер» и включил мотор.
9
– Я знаю, что вам сейчас нелегко, – сказал Алекс. – Я понимаю ваши страхи, озабоченность и гнев, но надеюсь, что в ближайшее время мы сумеем достичь некоторого прогресса. Полиция и местные власти пытаются организовать переговоры с лидерами этой группы и убедить их уехать добровольно.
– Зачем терять время на переговоры? Мы хотим, чтобы их прогнали…
Аналогичные предложения посыпались со всех сторон. Молли торопливо записывала.
– И когда именно состоятся эти переговоры? – с вызовом спросил кто-то.
– Надеюсь, что уже скоро, – уверенно ответил Алекс.
Было уже довольно поздно, когда митинг, наконец, завершился. Молли пришлось подождать, пока основная масса людей покинет зал, чтобы самой пройти к выходу. Она заметила, что Алекс разговаривает со старшим инспектором полиции. Впрочем, с какой стати ему задерживать ее?
Интересно, что бы сказали все его обожатели, если бы узнали, как он с ней обошелся? Уж, конечно, это не повысило бы его авторитет.
Во время митинга он упорно отказывался критиковать приезжих, не поддавался требованиям применить силу, и если бы Молли ничего о нем не знала, то, пожалуй, это могло бы произвести на нее впечатление. Но ей известно о нем то, чего не знают другие. Он лицемер, и она ненавидит его… Ненавидит…
– Молли…
Погрузившись в свои мысли, девушка не заметила, как Алекс догнал ее. Она бросила на него сердитый взгляд, радуясь тому, что полутьма зала скрывает ее жарко вспыхнувшие щеки.
Сердце стучало так, словно она только что пробежала стометровку. Алекс взял ее за локоть, и словно горячая волна окатила девушку.
– Я только что говорил с Джереми Харрисоном, старшим инспектором полиции. Он сказал мне, что ты собираешься взять интервью у Уэйна Ферриса.
– Да, именно так, – подтвердила Молли. Значит, он подошел к ней не по личным мотивам… Сердце ее упало.
– А откуда ему это известно? – резко спросила она.
– Знать такие вещи – его обязанность – спокойно ответил Алекс. – Я думаю, это не слишком хорошая идея…
– Ах, ты так думаешь? – взорвалась девушка. – Что ж, значит, я оказалась права. Все твои попытки казаться объективным – сплошное лицемерие. На самом деле ты испытываешь к этим беднягам такие же враждебные чувства, как и все остальные жители города. Все твои призывы быть терпимыми и миролюбивыми – это просто ложь!
– Это не так, – резко возразил он, знакомым жестом взъерошив волосы. – Боже мой, из всех безответственных, упрямых фанатичек…
– Это я – безответственная? Я – фанатичка? – вспылила Молли. – Если ты такой хороший, то почему пытаешься помешать мне взять интервью у Ферриса? Я хотела дать ему возможность высказать свою точку зрения в печати. А ты – такой же, как и все остальные. Все, что тебе нужно, – это защитить существующее положение вещей. То положение вещей, которое устраивает тебя!
– Ты глубоко ошибаешься, – угрюмо возразил Алекс. – В данном случае я пытаюсь защитить тебя…
– Защитить меня? Ха! Я не верю тебе, – резко заявила Молли, сверкнув на него глазами. – Если бы ты действительно хотел этого, ты бы не…
Она замолчала, успев вовремя прикусить язык.
– Ну, договаривай! Чего бы я не сделал? – требовательно спросил он.
К счастью, в этот момент к нему подошли несколько человек с каким-то срочным делом, и девушка, воспользовавшись благоприятным моментом, незаметно улизнула.
Уже стемнело. Вечерний воздух был наполнен ароматами позднего лета. Проходя мимо уютного обшитого тесом домика, Молли замедлила шаг, чтобы вдохнуть запах душистых ночных цветов. Точно такие же цветы выращивала старушка, которая жила по соседству с ее бабушкой, и этот аромат она помнила с детства.
На сегодняшнем митинге выступала одна пожилая женщина, которая очень взволнованно говорила о том, как она радовалась, видя, что лес становится таким же, каким он был в ее детские годы.
Молли вздохнула и продолжила путь. Странно, но она не испытывала никакого злорадства от того, что Алекс во время их разговора показал себя в истинном свете. Напротив, ее охватила грусть и чувство потери.
Да что это с ней происходит? Она прекрасно знала, что нельзя верить тому, что он говорил на собрании, нельзя допускать даже мысли о том, что… Что она ошибается насчет него? Это невозможно – он сам только что себя разоблачил.
Молли открыла дверь и вошла в темную прихожую. Потянуло сквозняком, как если бы где-то было открыто окно. Но она четко помнила, что все закрыла перед уходом.
Девушка направилась в кухню. Под ногами хрустнули осколки стекла. Нащупав выключатель, она поспешно включила свет и увидела, что одно из окон разбито.
Кто это сделал? Неужели кто-то из лагеря?
– Прости, что так получилось, – раздался за ее спиной знакомый голос. – Я забыла об этом чертовом митинге… Я думала, что ты дома… Но тебя не оказалось…
Узнав голос Сильвии, Молли резко повернулась, испытывая одновременно облегчение и справедливый гнев.
– Зачем ты это сделала? – сердито начала она и осеклась, увидев заплаканное лицо девушки и огромный синяк под ее левым глазом.
– Не ругай меня, пожалуйста, – со слезами в голосе взмолилась Сильвия. – Прости… прости…
Она уткнулась лицом в ладони, и, не в силах сдержаться, зарыдала, вздрагивая всем телом.
– Не надо, не плачь. Ничего страшного… Подумаешь, стекло…
Молли инстинктивно обняла девушку, пытаясь хоть как-то утешить.
– Нет, – всхлипнула та. – Все просто ужасно…
– Идем наверх, в ванную. Тебе надо умыться, – заботливо предложила Молли.
– Можно мне переночевать у тебя? – подняла голову Сильвия. – Я не хочу возвращаться в лагерь. Из-за…
Она замолчала и прикусила губу.
– Из-за Уэйна?
Сильвия отрицательно затрясла головой, но Молли поняла, что ее предположение правильно. Она заметила на щеке гостьи следы крови.
– Идем, надо обработать твою ранку, – скомандовала она, решительно увлекая девушку наверх.
– Ой, больно, – вскрикнула Сильвия, когда в ранку попал антисептик.
– Потерпи, – сурово сказала Молли. Она подумала, что уже второй раз за прошедшие сутки ей приходится оказывать медицинскую помощь.
Несколько минут спустя они сидели у камина в маленькой гостиной.
– Я не собиралась вламываться через окно, – немного успокоившись, оправдывалась Сильвия. – Мне просто надо было с кем-то поговорить. Я случайно узнала, где ты живешь. И совсем забыла про этот митинг. Сама не понимаю, как мне удалось проскочить полицейский кордон… – Она помолчала. – Между мной и Уэйном все кончено. Мне больше некуда пойти.
Молли вопросительно посмотрела на нее.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – попыталась объяснить Сильвия, – но я не могу пойти к Алексу. Он никогда меня не понимал. И, к тому же, оказался прав. Как раз сегодня выяснилось, что Уэйн действительно занимается наркотиками, и это гораздо серьезнее, чем я думала. Я подслушала его разговор с каким-то крупным клиентом и сдуру рассказала ему об этом, а он…
Голос ее дрогнул, и в глазах снова показались слезы.
– Ударил тебя?
– Он так разозлился, – дрожащим голосом сказала Сильвия. – Он хотел выяснить, много ли я услышала… угрожал мне… Ты не расскажешь Алексу, Молли? – с тревогой спросила она. – Обещай, что не расскажешь.
Она бросила испуганный взгляд на дверь. Молли поняла, что если она не поклянется сохранить все в тайне, то девушка может просто сбежать и в отчаянии вернуться к тому человеку, который избил ее.
– Не расскажу, – пообещала она.
– Ужасно есть хочется, – призналась сразу успокоившаяся Сильвия. – Можно взять кусочек твоего шоколадного торта? Это мой любимый.
Разница в возрасте между девушками составляла всего несколько лет, но, наблюдая, как гостья с аппетитом поглощает торт, Молли чувствовала себя намного старше.
– Так можно мне остаться у тебя? – спросила Сильвия, доедая второй кусок торта.
– Да, конечно.
– Очень вкусно. Ты сама его испекла?
– Да.
– Алекс тоже любит шоколадный торт, – хитро улыбнулась Сильвия.
Молли почувствовала, что краснеет.
– Меня совершенно не интересует, что он любит и чего не любит, – натянуто сказала она.
– Неужели? – лукаво посмотрела на нее девушка. – Тогда зачем же ты написала его имя мукой на столе?
Черт, я же не убрала кухню перед уходом, спохватилась Молли, заливаясь краской.
– Это еще ничего не значит.
– Ты его любишь?
– Вовсе нет.
По лицу Сильвии было видно, что она этому не верит.
– Какое блаженство! – воскликнула она, вытягивая ноги перед камином. – Я просто мечтаю принять душ. Можно, я возьму твой шампунь и вымою голову?
Счастливое свойство юности – беззаботно отбрасывать проблемы прочь, с завистью подумала Молли.
– Между мной и Уэйном теперь определенно все кончено, – повторила Сильвия, когда девушки наконец-то собрались лечь спать. – Собственно, ничего такого и не было, если ты понимаешь, о чем я говорю…
На улице раздались чьи-то быстрые шаги. Она побледнела и замерла.
– Это Уэйн, – испуганно прошептала она, прижимаясь к стене. – Не впускай его…
Шаги стихли, удаляясь от дома.
– Нет, это просто прохожий, – успокоила ее Молли. – Тебе здесь нечего бояться.
Будем надеяться, что это действительно так, с тревогой думала она, лежа без сна в своей постели. Сильвия мирно спала в соседней комнате. Разумеется, девушка правильно поступила, уйдя от Уэйна, но, пожалуй, следовало бы все-таки сообщить об этом Алексу и обратиться к нему за помощью. Все-таки он ее сводный брат. Во всяком случае, именно такой совет дала бы Молли ее мать, если бы узнала обо всём, что случилось. Но она пообещала не делать этого, и, кроме того… кроме того… Она вспыхнула, вспомнив их разговор об Алексе. Из соседней комнаты послышался тяжелый вздох. Молли устало закрыла глаза. Утром нужно вставить стекло, а потом серьезно поговорить с Сильвией.
Алекс тоже никак не мог заснуть. Ну что за характер у этой девушки! Взорвалась, даже не вникнув в суть дела…
Он со стоном перевернулся и ударил кулаком по подушке. И при всем этом он ее любит. А если она попытается осуществить свое глупое и рискованное намерение взять интервью у Ферриса, то подвергнет себя серьезной опасности.
После митинга старший инспектор полиции сообщил ему, что для Уэйна уже расставили ловушку. Агент, который внедрился в эту странствующую группу и смог завоевать там доверие, смог передать, что Феррис ожидает встречи с крупными поставщиками наркотиков, которые попытаются под видом иностранной съемочной группы проникнуть через полицейский кордон.
Видимо, Уэйн давно разрабатывал этот план, и его главной целью было отсечь посредников, которые обычно снабжали его товаром, и напрямую выйти на влиятельных воротил. Это сделало бы его «бизнес» гораздо более выгодным.
Проблема заключалась в том, что он не мог действовать на территории, контролируемой другими дельцами наркобизнеса. Именно поэтому, когда Сильвия упомянула лес в окрестностях Фордкастера в качестве возможного места для стоянки, он ухватился за эту мысль.
Из-за риска быть раскрытым секретный агент не смог заранее предупредить полицию о запланированной акции – наркомафия быстро расправляется с теми, кто, по ее мнению, ведет двойную игру. Такая возможность появилась у него только тогда, когда вокруг лагеря были выставлены кордоны.
Полиция решила позволить Уэйну осуществить свой план, чтобы взять его с поличным в момент передачи товара и денег.
– Будем надеяться, что у вас все получится, – сказал Алекс старшему инспектору. – Судя по настроению местных жителей, если ситуация с лагерем в ближайшее время не разрешится, у некоторых из горожан очень скоро может возникнуть искушение взять дело в свои руки.
– Этого мы должны избежать любой ценой, – с мрачной решимостью ответил Джереми Харрисон. – Когда речь идет о наркотиках, вспышки насилия почти неизбежны. В отделе по борьбе с наркотиками Уэйн уже давно был под подозрением, но до сих пор им не удавалось получить явные доказательства. На этот раз мы близки к цели…
– Будем надеяться, что, когда Ферриса выведут из игры, нам удастся убедить остальных добровольно перебраться к Литтл-Барлоу.
– Надо, чтобы они сами приняли это решение, – согласился инспектор. – Нам совсем ни к чему беспорядки на улицах города…
– Как гласят наши семейные хроники, последний раз это было в 1786 году, – сказал Алекс. – Один из моих предков писал в своих мемуарах о том, что городская тюрьма оказалась слишком мала, чтобы вместить всех арестованных.
– Я его понимаю, – со вздохом кивнул Джереми Харрисон.
Зная все эти факты, Алекс очень волновался за Молли. Даже страшно себе представить, в какую переделку она может попасть, попытавшись встретиться с Уэйном.
Утром он первым делом поедет в город, чтобы увидеть ее, объяснить все, заставить понять, уговорить… И – увлечь в постель? Мечты… Или надежды?
Сначала она проспала сама, потом с большим трудом подняла с постели Сильвию. Девушка недовольно ворчала и протестовала, натягивая на голову одеяло, и Молли пришлось в буквальном смысле трясти ее, чтобы наконец разбудить. Разумеется, она была не в лучшем расположении духа, когда услышала резкий стук в дверь.
– Это он, – испуганно сказала Сильвия, уронив на стол ломтик поджаренного хлеба. – Это Рэн.
Она нервно посмотрела на дверь.
– Рэн? – удивленно переспросила Молли. – Я думала, ты боишься Уэйна.
– Да. Да, конечно, – согласилась девушка. – Но Рэн… Не говори ему, что я здесь, – взмолилась она, торопливо отодвинула чашку с недопитым кофе и, поднявшись из-за стола, бросилась к лестнице.
Раздался дребезжащий звук дверного звонка, и они обе замерли.
– Молли… – властно прозвучал раздраженный мужской голос.
– Это Алекс, – выдохнула Сильвия. – Он не должен знать, что я здесь. Не впускай его…
Молли заверила девушку, что она вовсе не собирается приглашать в дом ее сводного брата, и та ускользнула наверх.
Что ж, теперь придется разбираться с незваным визитером, ведь я не могу с такой же легкостью скрыться от него, с сожалением подумала она.
– Я как раз завтракала, – холодно начала девушка, открывая дверь.
– Завтракала? В такое время? – Алекс бросил взгляд на часы. – Уже десять…
Неужели уже десять? – ужаснулась Молли.
– У меня была очень беспокойная ночь, – сердито отрезала она.
Воспользовавшись ее замешательством, он вошел в прихожую и решительным шагом направился в кухню. Молли едва не задохнулась от возмущения.
– Эй, туда нельзя, – воскликнула она, прошмыгнув мимо него и вставая в проеме полуоткрытой двери.
Если он туда войдет, то сразу же увидит разбитое окно. А она обещала Сильвии, что не выдаст ее…
Но ее отказ впустить его в кухню не только не остановил Алекса, но и, видимо, прибавил ему решимости.
– Почему это? – резко спросил он, делая шаг вперед.
Молли ощутила свежий аромат его одеколона и вся затрепетала.
Чувствуя головокружение, она протянула поперек двери руку, чтобы помешать ему войти и увидеть кое-как прикрытую куском картона дыру в окне. Но Алекс смотрел на стол.
Молли нервно проследила за его взглядом.
Сервировка недвусмысленно свидетельствовала, что здесь только что завтракали двое.
Алекс поджал губы, и она стала лихорадочно соображать, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
– У тебя в доме кто-то есть, – прямо заявил он и требовательно спросил: – Кто?
– Это… – замялась она, и, так ничего и не придумав, отрезала: – Это не твое дело.
Не его дело. Алекс сжался, как от удара. Она не могла сказать ничего более обидного. Кто он, этот человек, с которым она завтракала? И, возможно, не только завтракала… И почему она ни разу не намекнула на то, что у нее есть другой мужчина?
Он невольно бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.
– Да, ты права, – мрачно согласился Алекс, переводя на нее потемневшие от боли и ревности глаза. – Это не мое дело.
Он круто развернулся и стремительно вышел.
Подойдя к машине, он уже слегка остыл и вдруг понял, что так и не предупредил Молли о том, что полиция не позволит ей проехать через кордон, чтобы взять интервью у Уэйна. Так что не стоит тратить время на эту попытку и подвергать себя опасности быть задержанной. Надо надеяться; что полиция сможет остановить ее более профессионально, чем это пытался сделать он сам.
Выходит, вся эта затея с предупреждением была только предлогом, чтобы увидеть ее? – неожиданно осознал он.
Алекс решительно тряхнул головой. Он никак не ожидал, что она окажется не одна, что у нее в доме будет кто-то еще, другой мужчина.
Кто он такой? Что их связывает? Нет, у нее не может быть ничего серьезного с этим человеком. Иначе разве могла бы она быть настолько нежной и страстной в его объятиях?
С мрачным выражением лица Алекс сел в «лендровер» и включил мотор.
9
– Он ушел? – шепотом спросила Сильвия, спускаясь на цыпочках вниз по лестнице.
Молли молча кивнула.
– Ты ему ничего не сказала? – забеспокоилась девушка. – Он не знает, что я здесь?
– Нет, не беспокойся, – печально подтвердила Молли.
Как Алекс посмел предположить, что у нее ночевал мужчина? Судя по выражению его лица, он решил, что это не просто мужчина, а ее любовник. Как он мог подумать такое после того, что произошло между ними? За кого он ее принимает? Если он такой бесчувственный, то это не значит, что можно оскорблять ее такими подозрениями…
Неужели он думает, что она могла так вести себя с ним, если бы у нее был кто-то еще? Неужели он действительно верит, что она стала бы рассказывать ему о своих девичьих фантазиях, если бы существовал другой человек, которому их можно было бы доверить? Тот, кто имел бы на это больше прав?
Молли хмуро прошла в кухню. Сильвия деловито резала хлеб, чтобы загрузить очередную партию в тостер.
– Ммм, замечательно, – сказала она десять минут спустя, слизывая с пальцев остатки масла. – Почему ты ничего не ешь? Попробуй, как вкусно.
– Я не голодна, – устало проговорила Молли.
Это было правдой. В горле у нее стоял болезненный комок, и от одной мысли о том, чтобы проглотить что-нибудь в таком состоянии, подступала тошнота. Она чувствовала себя совершенно больной.
Как может она все еще любить его? Человека, который никоим образом не заслуживает этого?
– Вы с Алексом поссорились? – спросила Сильвия. – Знаешь, он бывает ужасно упрямым. Особенно, когда оседлает своего любимого конька. Самое противное в моем братце то, что он страшный моралист.
Моралист? Молли насмешливо поджала губы.
– Я не хочу говорить об этом, – подчеркнуто строго сказала она и решила сменить тему: – Ты, кажется, говорила, что Уэйн вернулся в лагерь?
– А почему ты спрашиваешь? – осторожно поинтересовалась Сильвия.
– Мне надо взять у него интервью для статьи, которую я пишу. Без этого материала она будет выглядеть неполной и однобокой.
– Ты ведь не скажешь ему, что я здесь, правда? – В голосе Сильвии появились умоляющие нотки.
Неужели нужно спрашивать об этом, удивленно подумала Молли, бросив взгляд на синяк под глазом девушки.
– Я не скажу ни слова ни о тебе, ни о том, где ты находишься, – пообещала она.
– Возможно, Уэйн и сам не захочет с тобой говорить, – заметила Сильвия. – Он пытается организовать встречу с телевизионной съемочной группой.
Встреча со съемочной группой? Молли недоверчиво посмотрела на собеседницу.
– Вряд ли ему удастся сделать это. Ты ведь знаешь, что полиция устроила информационную блокаду, – напомнила она.
Сильвия пожала плечами.
– Я слышала, как он договаривался с кем-то об этом. А потом нечаянно подслушала другой его разговор, насчет того, что он ожидает новую крупную партию наркотиков.
– Но ты ведь и раньше догадывалась, что Уэйн связан с наркотиками, – негромко сказала Молли.
– Да, – призналась Сильвия. – Но я не понимала, что это серьезно… То есть я никогда не думала, что он занимается этим в таких крупных размерах, – запинаясь, пояснила она. – Когда я поступила в университет и познакомилась с Уэйном, наркотики там были в порядке вещей. Многие студенты их принимали.
– Но ты должна была понимать, что это опасно, – сурово заметила Молли.
– Я об этом никогда не задумывалась, – слегка смутившись, проговорила Сильвия. – Мне нравилось чувствовать себя самостоятельной и независимой, особенно после жизни с мамой. – Девушка надула губы. – Она просто не давала мне дышать. Ты понимаешь, что я имею в виду? Поэтому в университете я наслаждалась свободой, я хотела жить, а не существовать.
Какая наивность! Она и в самом деле совсем, еще девчонка, с грустью подумала Молли.
– Мне надо идти, – сказала она. – Надеюсь, что стекольщик появится до обеда. Но я не уверена, что успею вернуться к его приходу.
– Не волнуйся, я никуда не денусь, – заверила ее Сильвия и с пафосом добавила: – Мне некуда идти.
Молли устояла против искушения напомнить своей юной подруге, что у нее есть сводный брат, мать и, на крайний случай, место в университетском общежитии, куда она тоже сможет вернуться, если, конечно, захочет.
Посмотрев в зеркало заднего вида, Молли нахмурилась, Уже несколько минут за ней на высокой скорости мчался какой-то незнакомый джип. Она хотела притормозить, чтобы пропустить его вперед, но, к несчастью, дорога была слишком узкой, а высокие изгороди стояли так близко, что не было никакой возможности съехать на обочину.
Водитель джипа яростно сигналил и мигал фарами. Он и его широкоплечий спутник были в черных очках.
Молли напряженно сжала рулевое колесо. Она чувствовала враждебность и нетерпение тех, кто ехал сзади. Кто это такие? Хотя их автомобиль был густо покрыт пылью, так что разглядеть номерные знаки была практически невозможно, он выглядел слишком дорогим, чтобы принадлежать кому-то из обитателей лагеря.
Девушка нервно поежилась, представив, что будет, если такой тяжелый и мощный джип протаранит ее маленькую и легкую машину. Но прежде, чем ее воображение успело разыграться, она увидела, что дорога впереди начинает расширяться.
Облегченно вздохнув, Молли стала съезжать к обочине, но в следующую секунду заметила, что сразу же за поворотом дорога блокирована стоящим автомобилем.
Вполголоса чертыхнувшись, девушка притормозила. И правильно сделала, потому что из-за машины на дорогу неожиданно вышел человек.
Полицейский блокпост. Ну разумеется, она совсем забыла об этом!
Бросив беглый взгляд в зеркало заднего вида, она заметила, что автомобиль, который ехал позади, тоже останавливается. Ну, что ж, миновав полицейский кордон, она даст им возможность обогнать ее.
Когда Алекс вернулся домой, его ожидал Рэнальф Каррингтон.
– Тебе известно что-нибудь о том, где сейчас Сильвия? – озабоченно спросил он.
– Нет, – ответил Алекс. Он остановился и, обернувшись, пристально посмотрел на управляющего. – А почему ты спрашиваешь?
– Вчера утром мы с ней немного поспорили. А после обеда я уже не нашел ее в лагере. Никто не знает, где она, а может, они просто не хотят говорить мне. Этот подонок Уэйн мог бы проявить о ней хоть какую-то заботу. Эта маленькая идиотка совершенно не соображает, что делает! – вскипел Рэн.
Алекс нахмурился и задумчиво пошел по дорожке к дому.
– И все это вместо того, чтобы спокойно учиться в университете… – добавил Каррингтон и покачал головой. – Сегодня утром я снова поехал в лагерь, чтобы посмотреть, не вернулась ли она. Но там не было ни ее, ни Ферриса. Видимо, он опять уехал куда-то по своим делам. Меня удивляет, как ему удается с такой легкостью проникать через полицейский кордон. Они меня-то с трудом пропускают.
– Ты говоришь, Уэйна там нет? – неожиданно спросил Алекс.
Если Молли сейчас дома со своим любовником, то маловероятно, что она бросит его и поедет в лагерь брать интервью у Ферриса, а даже если поедет… Впрочем, какое ему до этого дело? Она взрослая женщина и уже не раз демонстрировала ему, что вполне способна отвечать за свои поступки и принимать решения. Но…
– Извини, мне надо срочно кое-куда съездить, – коротко бросил он и с непроницаемым лицом пошел обратно к «лендроверу».
– Я думал, ты собираешься обсудить со мной планы ремонта и обновления коттеджей в Литтл-Марше, – запротестовал Рэн.
– Завтра, – отмахнулся Алекс.
Он быстро сел в машину и через мгновение исчез, оставив Каррингтона в полном недоумении.
Управляющий впервые видел, чтобы молодой граф так резко менял свои планы, и тем более отменял назначенные встречи.
Сильвия заканчивала мыть посуду, когда у задней двери появился Алекс. Поскольку он уже увидел ее через окно, прятаться не было смысла. Поэтому она напустила на себя небрежно-спокойный вид и открыла ему дверь.
– Что ты здесь делаешь? И где Молли? – требовательно спросил Алею;.
– Мне больше не к кому было пойти, – мгновенно перешла в оборону девушка. – Я не могла обратиться к тебе после того, как ты предал меня и отправил обратно к маме…
– Что-что? Все произошло совсем не так. Ты забыла, что была тогда еще школьницей, и я поступил бы безответственно, если бы позволил тебе остаться. Не говоря уж о том, что твоя мать немедленно подала бы на меня в суд за то, что я пытаюсь отнять у нее ребенка.
Молли молча кивнула.
– Ты ему ничего не сказала? – забеспокоилась девушка. – Он не знает, что я здесь?
– Нет, не беспокойся, – печально подтвердила Молли.
Как Алекс посмел предположить, что у нее ночевал мужчина? Судя по выражению его лица, он решил, что это не просто мужчина, а ее любовник. Как он мог подумать такое после того, что произошло между ними? За кого он ее принимает? Если он такой бесчувственный, то это не значит, что можно оскорблять ее такими подозрениями…
Неужели он думает, что она могла так вести себя с ним, если бы у нее был кто-то еще? Неужели он действительно верит, что она стала бы рассказывать ему о своих девичьих фантазиях, если бы существовал другой человек, которому их можно было бы доверить? Тот, кто имел бы на это больше прав?
Молли хмуро прошла в кухню. Сильвия деловито резала хлеб, чтобы загрузить очередную партию в тостер.
– Ммм, замечательно, – сказала она десять минут спустя, слизывая с пальцев остатки масла. – Почему ты ничего не ешь? Попробуй, как вкусно.
– Я не голодна, – устало проговорила Молли.
Это было правдой. В горле у нее стоял болезненный комок, и от одной мысли о том, чтобы проглотить что-нибудь в таком состоянии, подступала тошнота. Она чувствовала себя совершенно больной.
Как может она все еще любить его? Человека, который никоим образом не заслуживает этого?
– Вы с Алексом поссорились? – спросила Сильвия. – Знаешь, он бывает ужасно упрямым. Особенно, когда оседлает своего любимого конька. Самое противное в моем братце то, что он страшный моралист.
Моралист? Молли насмешливо поджала губы.
– Я не хочу говорить об этом, – подчеркнуто строго сказала она и решила сменить тему: – Ты, кажется, говорила, что Уэйн вернулся в лагерь?
– А почему ты спрашиваешь? – осторожно поинтересовалась Сильвия.
– Мне надо взять у него интервью для статьи, которую я пишу. Без этого материала она будет выглядеть неполной и однобокой.
– Ты ведь не скажешь ему, что я здесь, правда? – В голосе Сильвии появились умоляющие нотки.
Неужели нужно спрашивать об этом, удивленно подумала Молли, бросив взгляд на синяк под глазом девушки.
– Я не скажу ни слова ни о тебе, ни о том, где ты находишься, – пообещала она.
– Возможно, Уэйн и сам не захочет с тобой говорить, – заметила Сильвия. – Он пытается организовать встречу с телевизионной съемочной группой.
Встреча со съемочной группой? Молли недоверчиво посмотрела на собеседницу.
– Вряд ли ему удастся сделать это. Ты ведь знаешь, что полиция устроила информационную блокаду, – напомнила она.
Сильвия пожала плечами.
– Я слышала, как он договаривался с кем-то об этом. А потом нечаянно подслушала другой его разговор, насчет того, что он ожидает новую крупную партию наркотиков.
– Но ты ведь и раньше догадывалась, что Уэйн связан с наркотиками, – негромко сказала Молли.
– Да, – призналась Сильвия. – Но я не понимала, что это серьезно… То есть я никогда не думала, что он занимается этим в таких крупных размерах, – запинаясь, пояснила она. – Когда я поступила в университет и познакомилась с Уэйном, наркотики там были в порядке вещей. Многие студенты их принимали.
– Но ты должна была понимать, что это опасно, – сурово заметила Молли.
– Я об этом никогда не задумывалась, – слегка смутившись, проговорила Сильвия. – Мне нравилось чувствовать себя самостоятельной и независимой, особенно после жизни с мамой. – Девушка надула губы. – Она просто не давала мне дышать. Ты понимаешь, что я имею в виду? Поэтому в университете я наслаждалась свободой, я хотела жить, а не существовать.
Какая наивность! Она и в самом деле совсем, еще девчонка, с грустью подумала Молли.
– Мне надо идти, – сказала она. – Надеюсь, что стекольщик появится до обеда. Но я не уверена, что успею вернуться к его приходу.
– Не волнуйся, я никуда не денусь, – заверила ее Сильвия и с пафосом добавила: – Мне некуда идти.
Молли устояла против искушения напомнить своей юной подруге, что у нее есть сводный брат, мать и, на крайний случай, место в университетском общежитии, куда она тоже сможет вернуться, если, конечно, захочет.
Посмотрев в зеркало заднего вида, Молли нахмурилась, Уже несколько минут за ней на высокой скорости мчался какой-то незнакомый джип. Она хотела притормозить, чтобы пропустить его вперед, но, к несчастью, дорога была слишком узкой, а высокие изгороди стояли так близко, что не было никакой возможности съехать на обочину.
Водитель джипа яростно сигналил и мигал фарами. Он и его широкоплечий спутник были в черных очках.
Молли напряженно сжала рулевое колесо. Она чувствовала враждебность и нетерпение тех, кто ехал сзади. Кто это такие? Хотя их автомобиль был густо покрыт пылью, так что разглядеть номерные знаки была практически невозможно, он выглядел слишком дорогим, чтобы принадлежать кому-то из обитателей лагеря.
Девушка нервно поежилась, представив, что будет, если такой тяжелый и мощный джип протаранит ее маленькую и легкую машину. Но прежде, чем ее воображение успело разыграться, она увидела, что дорога впереди начинает расширяться.
Облегченно вздохнув, Молли стала съезжать к обочине, но в следующую секунду заметила, что сразу же за поворотом дорога блокирована стоящим автомобилем.
Вполголоса чертыхнувшись, девушка притормозила. И правильно сделала, потому что из-за машины на дорогу неожиданно вышел человек.
Полицейский блокпост. Ну разумеется, она совсем забыла об этом!
Бросив беглый взгляд в зеркало заднего вида, она заметила, что автомобиль, который ехал позади, тоже останавливается. Ну, что ж, миновав полицейский кордон, она даст им возможность обогнать ее.
Когда Алекс вернулся домой, его ожидал Рэнальф Каррингтон.
– Тебе известно что-нибудь о том, где сейчас Сильвия? – озабоченно спросил он.
– Нет, – ответил Алекс. Он остановился и, обернувшись, пристально посмотрел на управляющего. – А почему ты спрашиваешь?
– Вчера утром мы с ней немного поспорили. А после обеда я уже не нашел ее в лагере. Никто не знает, где она, а может, они просто не хотят говорить мне. Этот подонок Уэйн мог бы проявить о ней хоть какую-то заботу. Эта маленькая идиотка совершенно не соображает, что делает! – вскипел Рэн.
Алекс нахмурился и задумчиво пошел по дорожке к дому.
– И все это вместо того, чтобы спокойно учиться в университете… – добавил Каррингтон и покачал головой. – Сегодня утром я снова поехал в лагерь, чтобы посмотреть, не вернулась ли она. Но там не было ни ее, ни Ферриса. Видимо, он опять уехал куда-то по своим делам. Меня удивляет, как ему удается с такой легкостью проникать через полицейский кордон. Они меня-то с трудом пропускают.
– Ты говоришь, Уэйна там нет? – неожиданно спросил Алекс.
Если Молли сейчас дома со своим любовником, то маловероятно, что она бросит его и поедет в лагерь брать интервью у Ферриса, а даже если поедет… Впрочем, какое ему до этого дело? Она взрослая женщина и уже не раз демонстрировала ему, что вполне способна отвечать за свои поступки и принимать решения. Но…
– Извини, мне надо срочно кое-куда съездить, – коротко бросил он и с непроницаемым лицом пошел обратно к «лендроверу».
– Я думал, ты собираешься обсудить со мной планы ремонта и обновления коттеджей в Литтл-Марше, – запротестовал Рэн.
– Завтра, – отмахнулся Алекс.
Он быстро сел в машину и через мгновение исчез, оставив Каррингтона в полном недоумении.
Управляющий впервые видел, чтобы молодой граф так резко менял свои планы, и тем более отменял назначенные встречи.
Сильвия заканчивала мыть посуду, когда у задней двери появился Алекс. Поскольку он уже увидел ее через окно, прятаться не было смысла. Поэтому она напустила на себя небрежно-спокойный вид и открыла ему дверь.
– Что ты здесь делаешь? И где Молли? – требовательно спросил Алею;.
– Мне больше не к кому было пойти, – мгновенно перешла в оборону девушка. – Я не могла обратиться к тебе после того, как ты предал меня и отправил обратно к маме…
– Что-что? Все произошло совсем не так. Ты забыла, что была тогда еще школьницей, и я поступил бы безответственно, если бы позволил тебе остаться. Не говоря уж о том, что твоя мать немедленно подала бы на меня в суд за то, что я пытаюсь отнять у нее ребенка.