Страница:
— Послушай, не все так плохо. В конце концов, у нас есть что-то общее, какие-то интересы…
— Какие интересы? Ведь тебя интересуют только деньги!
Она напряглась, почувствовав, как сильно рука Джалиля сжала ее плечо. Он наклонил голову и угрожающе мягким голосом прошептал ей на ухо:
— Я думал, что уже доказал тебе обратное. Но если ты хочешь, я могу сделать это снова…
Амели отшатнулась, будто прикоснулась к чему-то грязному.
— Если ты когда-нибудь попробуешь заставить меня… принудишь меня к близости, тогда…
— Что?
Джалиль выглядел так, будто она сказала что-то совершенно невероятное, и он никак не мог поверить своим ушам. Постепенно выражение его лица изменилось, стало жестче.
— Ты говоришь глупости, — коротко сказал он. — Я не собираюсь делать ничего подобного, даже если…
— Даже если что? — горько поддела его Амели. — Даже если это твое законное право?
Отчаяние и боль смешались в ее душе в один тугой комок со страхом. Амели почувствовала усталость. Теперь, когда церемония закончилась, ей надо принять мысль, что сегодня ночью она будет его женой. То, что он страстный мужчина, она уже очень хорошо поняла. Если он захочет выполнить свой брачный долг, хватит ли ей сил противостоять ему?
— Джалиль, тебя ищет дядя…
Амели облегченно вздохнула, когда он отпустил ее руку и ушел.
Несколько часов спустя Амели овладели апатия и безразличие к происходящему вокруг, настолько ее измучили чувства, кипящие в ее душе. Единственное, чего она страстно желала, это оказаться в любом другом месте, только не здесь.
Крестная на свадьбу не приехала. Амели с раздражением подумала, что она, видимо, прибережет свои поздравления к Новому году.
О свадьбе Джалиля и Амели трубили все газеты, они называли ее лучшей любовной историей года. Однако сама Амели лучше газетчиков знала, как обстоят дела на самом деле! Она испытывала к Джалилю такое сильное чувство ненависти, какого не испытывала никогда раньше, и знала, что никогда не сможет простить его.
Наконец празднование подошло к концу. Подружки невесты отвели Амели в отдельную комнату, чтобы помочь ей переодеться из свадебного платья в дорожный костюм.
— Ты знаешь, куда Джалиль повезет тебя на медовый месяц? — спросила одна из девушек под тихое хихиканье самых молодых подружек невесты.
Амели хотела было сказать, что ей абсолютно все равно, но прикусила язык и вместо этого ответила:
— Я не знаю.
— Это секрет? О, как романтично! — с завистью воскликнула другая девушка. Тут в разговор вступила еще одна, спросив:
— А как ты узнаешь, какие вещи тебе паковать?
— Она едет в свадебное путешествие, глупая, — ответила еще одна девушка. — Поэтому одежда нужна не будет…
— Перестаньте, все вы, — приказала самая старшая из девушек. — Вы должны помогать Амели, а не болтать, как заведенные. Не волнуйся! — обратилась она к Амели. — Такой опытный мужчина, как Джалиль, будет знать, что делать. Я помню, как сама нервничала в первую брачную ночь. Я не знала чего ждать и боялась, что мой муж не будет знать, что мне нужно, но я должна была ему больше доверять. Ему или, скорее, моей матери. — Она усмехнулась. — Мама позаботилась о том, чтобы у меня была вся необходимая одежда, а если бы за это взялся Сайд, то он наверняка бы все перепутал!
Одежда! Она говорит про одежду! Амели не знала, смеяться ей или плакать.
Девушки вынули из ее ушей скромные бриллиантовые гвоздики, раньше принадлежавшие ее маме, и заменили их гораздо более массивными серьгами, которые были частью свадебного подарка Джалиля. Если бы Амели могла, она бы вынула их из ушей и выбросила. Девушки же наперебой восхищались чистотой и размером камней в серьгах.
Перед тем, как переодеть Амели в бежевый брючный костюм, подружки снова обрызгали ее духами Джалиля и вручили кусочки шелка и кружев, которые при покупке тетя гордо назвала нижним бельем. Амели все еще не верилось, что такие маленькие предметы гардероба могут так дорого стоить. Самая старшая из подружек невесты проверила ее маникюр и педикюр с таким тщанием, будто на ее совести будет лежать несмываемое пятно, если во внешности Амели будет хоть какой-нибудь недостаток в тот момент, когда она будет торжественно передана из рук в руки своему мужу. Точно я коробка конфет! — подумала Амели.
Смешки окружавших Амели девушек постепенно стихли.
— Будь счастлива, — сказала самая старшая.
— Пусть твоя жизнь будет полна любовью мужа и смехом детей, — прошептала вторая.
Подружки невесты выстроились в очередь, чтобы сказать свои пожелания и робко обнять ее на прощание.
— Пусть твои ночи будут полны удовольствия, — сказала самая смелая.
Шум толпы снаружи номера становился все громче.
— Если мы не откроем дверь, Джалиль ее сломает, — захихикала одна из девушек.
Когда дверь наконец открылась, вокруг Амели возник маленький водоворот радостно суетящихся девушек, и тут ее буквально вытолкнули наружу.
Собравшиеся гости приветствовали ее появление восторженными криками, но Амели едва обратила на них внимание. Джалиль стоял ближе всех, и именно ему она кинула упрямый взгляд.
Джалиль был одет в элегантный деловой костюм. Должно быть, дизайнеры всего мира соревновались за право, чтобы он выступил сегодня в качестве их бесплатной рекламы, несколько цинично подумала Амели. Костюм ему очень шел, но Амели постаралась не обращать на это никакого внимания.
Он молча протянул к ней руку. Восторженные крики усилились. Амели заколебалась, ее взгляд скользнул в сторону окон, словно у нее все еще была возможность сбежать, но кто-то толкнул ее в сторону Джалиля, и тот крепко взял ее за руку.
Толпа мгновенно разделилась на две части, будто воды морские перед Моисеем, чтобы они могли пройти к выходу. Огромные двери банкетного зала были раскрыты в сад, и как только Джалиль и Амели вышли, начали взрываться фейерверки, посылая разноцветные всполохи в усыпанное звездами небо.
Новобрачных стали осыпать нежно пахнущими лепестками роз, в воздух взлетела стая белых голубей, и, словно по волшебству, появились тысячи бабочек. Играла музыка, люди смеялись и кричали вслед молодым добрые пожелания.
Когда они в последний раз повернулись лицом к гостям, чтобы попрощаться с ними, Джалиль прошептал ей на ухо:
— Твоя тетя хотела, чтобы я увез тебя на арабском скакуне, но мне удалось отговорить ее от этой затеи.
Амели невольно улыбнулась и повернулась, чтобы взглянуть на него:
— Ты имеешь в виду, как принц из арабской сказки? Вместе со всеми неотъемлемыми атрибутами: свитой, собаками и соколами?
— Думаю, из-за голубей она бы от соколов отказалась. Да и я бы не стал показывать своих птиц в этом балагане!
Когда он посмотрел на нее, Амели почувствовала, как сжимается ее сердце. Словно поднялась вуаль, мешавшая ей раньше видеть и представлявшая реальность лишь смутными, размытыми силуэтами, и вот теперь она оказалась лицом к лицу с ужасной и болезненной правдой!
Она наивно верила, что гнев и обида разрушили до основания ее любовь к Джалилю, но это был лишь жестокий самообман.
Амели стала нервно теребить подол блейзера, продолжая смотреть на Джалиля. Неужели я вышла за него замуж, потому что на самом деле по-прежнему люблю его? — ошеломленно подумала она. Жалость и презрение к самой себе наполнили ее душу.
Я верила, что мой самый опасный враг находится снаружи, а оказалось, что предатель — внутри, в моем сердце! И этот предатель — моя любовь к Джалилю. Но он об этом никогда не узнает! Мне придется все время следить за собой и своими эмоциями, чтобы этого не произошло, подумала Амели. Пора занимать круговую оборону!
— Добро пожаловать в твой новый дом! Это были первые слова Джалиля с тех пор, как они покинули отель. Машина въехала во двор перед виллой, чьи теплые кремовые стены золотились от света фонарей. К тому времени идея самоконтроля столь прочно поселилась в мозгу Амели, что от напряжения она даже не смогла ничего eму ответить!
Когда она вошла в виллу, ее напряжение лишь возросло.
— Уже довольно поздно, и мы оба устали, — спокойно продолжил Джалиль. — Думаю, нам стоит хорошенько выспаться перед тем, как к нам пожалует очередная толпа гостей. Я выделил для тебя несколько отдельных комнат. Конечно, первую брачную ночь обычно так не проводят, но ведь это не первая наша ночь вместе.
Он дружелюбно улыбнулся ей, а она с удивлением отметила, что ее ответные чувства вовсе не похожи на облегчение.
— Тебе было нелегко последнее время, поэтому стоит немного отдохнуть, чтобы привыкнуть к новой жизни. Несмотря на то, что ты сказала раньше, уверяю тебя, что не собираюсь никоим образом торопить события, Амели!
Она посмотрела на него. Джалиль был таким спокойным, владеющим собой, даже немного отрешенным. И замечание насчет отдельных комнат было совсем не тем, что она ожидала!
С того момента, как Джалиль сделал ей официальное предложение, мысль о первой брачной ночи нет-нет, да и мелькала в уме Амели. В это время они будут наедине как муж и жена… При одной этой мысли Амели начинала сурово хмуриться и напоминать себе, что она не позволит ему прикоснуться к себе, как бы он ни настаивал!
И вот теперь он сам говорит о нежелании близости! Ее душу наполнили разноречивые эмоции: шок, недоверие, печаль и…
Разочарование? Конечно, нет! Облегчение, вот что я чувствую, подумала Амели. Я спокойно лягу спать в своей постели… В своей постели, а не в его, будто мы совсем не женаты… Это именно то, чего я и хотела! Именно!
Наконец мечта последних нескольких часов исполнилась, и Амели осталась одна, но ей никак не удавалось заснуть. Почему я чувствую себя такой одинокой и покинутой? — недоумевала она. Такой ненужной и нелюбимой?
Она свернулась калачиком посреди огромной кровати и продолжала думать.
Так чего же я хочу? Джалиля? Лейна?
Амели долго лежала без сна, и, когда эмоции поутихли, поняла, как ей показалось, в чем нуждается больше всего. Она хотела доверять мужчине, которого любила. Потому что без доверия, без возможности быть открытыми и честными друг с другом, любви быть не может.
Но… Тогда как назвать то чувство, которое переполняло ее, когда она думала об этом обманщике Джалиле…
10
— Какие интересы? Ведь тебя интересуют только деньги!
Она напряглась, почувствовав, как сильно рука Джалиля сжала ее плечо. Он наклонил голову и угрожающе мягким голосом прошептал ей на ухо:
— Я думал, что уже доказал тебе обратное. Но если ты хочешь, я могу сделать это снова…
Амели отшатнулась, будто прикоснулась к чему-то грязному.
— Если ты когда-нибудь попробуешь заставить меня… принудишь меня к близости, тогда…
— Что?
Джалиль выглядел так, будто она сказала что-то совершенно невероятное, и он никак не мог поверить своим ушам. Постепенно выражение его лица изменилось, стало жестче.
— Ты говоришь глупости, — коротко сказал он. — Я не собираюсь делать ничего подобного, даже если…
— Даже если что? — горько поддела его Амели. — Даже если это твое законное право?
Отчаяние и боль смешались в ее душе в один тугой комок со страхом. Амели почувствовала усталость. Теперь, когда церемония закончилась, ей надо принять мысль, что сегодня ночью она будет его женой. То, что он страстный мужчина, она уже очень хорошо поняла. Если он захочет выполнить свой брачный долг, хватит ли ей сил противостоять ему?
— Джалиль, тебя ищет дядя…
Амели облегченно вздохнула, когда он отпустил ее руку и ушел.
Несколько часов спустя Амели овладели апатия и безразличие к происходящему вокруг, настолько ее измучили чувства, кипящие в ее душе. Единственное, чего она страстно желала, это оказаться в любом другом месте, только не здесь.
Крестная на свадьбу не приехала. Амели с раздражением подумала, что она, видимо, прибережет свои поздравления к Новому году.
О свадьбе Джалиля и Амели трубили все газеты, они называли ее лучшей любовной историей года. Однако сама Амели лучше газетчиков знала, как обстоят дела на самом деле! Она испытывала к Джалилю такое сильное чувство ненависти, какого не испытывала никогда раньше, и знала, что никогда не сможет простить его.
Наконец празднование подошло к концу. Подружки невесты отвели Амели в отдельную комнату, чтобы помочь ей переодеться из свадебного платья в дорожный костюм.
— Ты знаешь, куда Джалиль повезет тебя на медовый месяц? — спросила одна из девушек под тихое хихиканье самых молодых подружек невесты.
Амели хотела было сказать, что ей абсолютно все равно, но прикусила язык и вместо этого ответила:
— Я не знаю.
— Это секрет? О, как романтично! — с завистью воскликнула другая девушка. Тут в разговор вступила еще одна, спросив:
— А как ты узнаешь, какие вещи тебе паковать?
— Она едет в свадебное путешествие, глупая, — ответила еще одна девушка. — Поэтому одежда нужна не будет…
— Перестаньте, все вы, — приказала самая старшая из девушек. — Вы должны помогать Амели, а не болтать, как заведенные. Не волнуйся! — обратилась она к Амели. — Такой опытный мужчина, как Джалиль, будет знать, что делать. Я помню, как сама нервничала в первую брачную ночь. Я не знала чего ждать и боялась, что мой муж не будет знать, что мне нужно, но я должна была ему больше доверять. Ему или, скорее, моей матери. — Она усмехнулась. — Мама позаботилась о том, чтобы у меня была вся необходимая одежда, а если бы за это взялся Сайд, то он наверняка бы все перепутал!
Одежда! Она говорит про одежду! Амели не знала, смеяться ей или плакать.
Девушки вынули из ее ушей скромные бриллиантовые гвоздики, раньше принадлежавшие ее маме, и заменили их гораздо более массивными серьгами, которые были частью свадебного подарка Джалиля. Если бы Амели могла, она бы вынула их из ушей и выбросила. Девушки же наперебой восхищались чистотой и размером камней в серьгах.
Перед тем, как переодеть Амели в бежевый брючный костюм, подружки снова обрызгали ее духами Джалиля и вручили кусочки шелка и кружев, которые при покупке тетя гордо назвала нижним бельем. Амели все еще не верилось, что такие маленькие предметы гардероба могут так дорого стоить. Самая старшая из подружек невесты проверила ее маникюр и педикюр с таким тщанием, будто на ее совести будет лежать несмываемое пятно, если во внешности Амели будет хоть какой-нибудь недостаток в тот момент, когда она будет торжественно передана из рук в руки своему мужу. Точно я коробка конфет! — подумала Амели.
Смешки окружавших Амели девушек постепенно стихли.
— Будь счастлива, — сказала самая старшая.
— Пусть твоя жизнь будет полна любовью мужа и смехом детей, — прошептала вторая.
Подружки невесты выстроились в очередь, чтобы сказать свои пожелания и робко обнять ее на прощание.
— Пусть твои ночи будут полны удовольствия, — сказала самая смелая.
Шум толпы снаружи номера становился все громче.
— Если мы не откроем дверь, Джалиль ее сломает, — захихикала одна из девушек.
Когда дверь наконец открылась, вокруг Амели возник маленький водоворот радостно суетящихся девушек, и тут ее буквально вытолкнули наружу.
Собравшиеся гости приветствовали ее появление восторженными криками, но Амели едва обратила на них внимание. Джалиль стоял ближе всех, и именно ему она кинула упрямый взгляд.
Джалиль был одет в элегантный деловой костюм. Должно быть, дизайнеры всего мира соревновались за право, чтобы он выступил сегодня в качестве их бесплатной рекламы, несколько цинично подумала Амели. Костюм ему очень шел, но Амели постаралась не обращать на это никакого внимания.
Он молча протянул к ней руку. Восторженные крики усилились. Амели заколебалась, ее взгляд скользнул в сторону окон, словно у нее все еще была возможность сбежать, но кто-то толкнул ее в сторону Джалиля, и тот крепко взял ее за руку.
Толпа мгновенно разделилась на две части, будто воды морские перед Моисеем, чтобы они могли пройти к выходу. Огромные двери банкетного зала были раскрыты в сад, и как только Джалиль и Амели вышли, начали взрываться фейерверки, посылая разноцветные всполохи в усыпанное звездами небо.
Новобрачных стали осыпать нежно пахнущими лепестками роз, в воздух взлетела стая белых голубей, и, словно по волшебству, появились тысячи бабочек. Играла музыка, люди смеялись и кричали вслед молодым добрые пожелания.
Когда они в последний раз повернулись лицом к гостям, чтобы попрощаться с ними, Джалиль прошептал ей на ухо:
— Твоя тетя хотела, чтобы я увез тебя на арабском скакуне, но мне удалось отговорить ее от этой затеи.
Амели невольно улыбнулась и повернулась, чтобы взглянуть на него:
— Ты имеешь в виду, как принц из арабской сказки? Вместе со всеми неотъемлемыми атрибутами: свитой, собаками и соколами?
— Думаю, из-за голубей она бы от соколов отказалась. Да и я бы не стал показывать своих птиц в этом балагане!
Когда он посмотрел на нее, Амели почувствовала, как сжимается ее сердце. Словно поднялась вуаль, мешавшая ей раньше видеть и представлявшая реальность лишь смутными, размытыми силуэтами, и вот теперь она оказалась лицом к лицу с ужасной и болезненной правдой!
Она наивно верила, что гнев и обида разрушили до основания ее любовь к Джалилю, но это был лишь жестокий самообман.
Амели стала нервно теребить подол блейзера, продолжая смотреть на Джалиля. Неужели я вышла за него замуж, потому что на самом деле по-прежнему люблю его? — ошеломленно подумала она. Жалость и презрение к самой себе наполнили ее душу.
Я верила, что мой самый опасный враг находится снаружи, а оказалось, что предатель — внутри, в моем сердце! И этот предатель — моя любовь к Джалилю. Но он об этом никогда не узнает! Мне придется все время следить за собой и своими эмоциями, чтобы этого не произошло, подумала Амели. Пора занимать круговую оборону!
— Добро пожаловать в твой новый дом! Это были первые слова Джалиля с тех пор, как они покинули отель. Машина въехала во двор перед виллой, чьи теплые кремовые стены золотились от света фонарей. К тому времени идея самоконтроля столь прочно поселилась в мозгу Амели, что от напряжения она даже не смогла ничего eму ответить!
Когда она вошла в виллу, ее напряжение лишь возросло.
— Уже довольно поздно, и мы оба устали, — спокойно продолжил Джалиль. — Думаю, нам стоит хорошенько выспаться перед тем, как к нам пожалует очередная толпа гостей. Я выделил для тебя несколько отдельных комнат. Конечно, первую брачную ночь обычно так не проводят, но ведь это не первая наша ночь вместе.
Он дружелюбно улыбнулся ей, а она с удивлением отметила, что ее ответные чувства вовсе не похожи на облегчение.
— Тебе было нелегко последнее время, поэтому стоит немного отдохнуть, чтобы привыкнуть к новой жизни. Несмотря на то, что ты сказала раньше, уверяю тебя, что не собираюсь никоим образом торопить события, Амели!
Она посмотрела на него. Джалиль был таким спокойным, владеющим собой, даже немного отрешенным. И замечание насчет отдельных комнат было совсем не тем, что она ожидала!
С того момента, как Джалиль сделал ей официальное предложение, мысль о первой брачной ночи нет-нет, да и мелькала в уме Амели. В это время они будут наедине как муж и жена… При одной этой мысли Амели начинала сурово хмуриться и напоминать себе, что она не позволит ему прикоснуться к себе, как бы он ни настаивал!
И вот теперь он сам говорит о нежелании близости! Ее душу наполнили разноречивые эмоции: шок, недоверие, печаль и…
Разочарование? Конечно, нет! Облегчение, вот что я чувствую, подумала Амели. Я спокойно лягу спать в своей постели… В своей постели, а не в его, будто мы совсем не женаты… Это именно то, чего я и хотела! Именно!
Наконец мечта последних нескольких часов исполнилась, и Амели осталась одна, но ей никак не удавалось заснуть. Почему я чувствую себя такой одинокой и покинутой? — недоумевала она. Такой ненужной и нелюбимой?
Она свернулась калачиком посреди огромной кровати и продолжала думать.
Так чего же я хочу? Джалиля? Лейна?
Амели долго лежала без сна, и, когда эмоции поутихли, поняла, как ей показалось, в чем нуждается больше всего. Она хотела доверять мужчине, которого любила. Потому что без доверия, без возможности быть открытыми и честными друг с другом, любви быть не может.
Но… Тогда как назвать то чувство, которое переполняло ее, когда она думала об этом обманщике Джалиле…
10
Амели украдкой рассматривала других женщин, сидящих на трибунах для важных персон. Скачки должны были начаться с минуты на минуту. Прошло уже два месяца, как они с Джалилем поженились, а она все никак не могла привыкнуть к полной событий светской жизни Марокко.
За это короткое время они посетили теннисный чемпионат, чемпионат по гольфу, а также больше дюжины разных мероприятий, спонсируемых королевской семьей, на которых Джалиль, их любимый архитектор и деловой партнер, играл не последнюю роль.
Через несколько дней начнется самое важное событие в светском календаре Марокко: самые известные в мире лошадиные бега, называющиеся «Кубок Танжера».
Лошади, тренеры, жокеи, владельцы лошадей и их очаровательные жены толпами прибывали в Танжер, и весь город в нетерпении ожидал скачек.
В соревнованиях должен был участвовать и трехлетний жеребец Джалиля.
На все время скачек гостями Джалиля и Амели будут несколько бизнесменов и дипломатов из Европы, и поэтому супругам пришлось на неделю переехать в отель, чтобы жить там вместе со своими гостями.
В отличие от жен других высокопоставленных людей в Танжере, Амели не пожелала полететь в Париж или Милан только затем, чтобы приобрести несколько сногсшибательных нарядов по случаю такого важного события. Но она все же последовала совету тети и обратилась к самой популярной модистке, чтобы ей сшили достаточно экстравагантную шляпу, соответствующую ее статусу жены одного из владельцев соревнующихся лошадей.
В течение прошедших двух месяцев Амели и Джалиль принимали в своей прекрасной вилле, стоящей посреди роскошного оазиса, политиков, спортсменов, бизнесменов и людей искусства со всех концов земного шара, и никогда Джалиль не выходил из роли любящего и преданного супруга.
Но все менялось, когда они оставались наедине. Джалиль жил на своей половине дома, а Амели на своей, и потому они редко друг с другом виделись. Он либо работал, мотался по различным стройкам, разбросанным по различным уголкам Земли, либо, когда возвращался домой, пропадал целыми днями на конюшне.
Конечно, у Амели было много своих дел. Она присоединилась к женскому клубу Марокко, возглавляемому Ее Величеством, женой короля Зураба, ходила на благотворительные мероприятия, и у нее понемногу начала завязываться дружба с женщиной, которая была ее старшей подружкой на свадьбе. Но все это было лишь внешней стороной ее замужней жизни.
Внутреннее же содержание было совсем иным.
Здравый смысл говорил ей, что тот факт, что она не была беременна, должен восприниматься ею с облегчением, но, узнав об этом точно, она целую ночь рыдала от разочарования. Ребенок мог стать единственной ниточкой, связывающей ее с Джалилем, и вся любовь, накопившаяся у нее внутри, могла бы излиться на него. Боль 'и отчаяние постепенно начали разрушать ее душу, как ржа разъедает железо.
Она вернулась с предварительных скачек и устало села на кровать в своей спальне.
Наверное, людям кажется, что у меня есть все, чего бы я ни пожелала, подумала Амели, разглядывая свое отражение в зеркале, но любовь с лихвой заменила бы все эти роскошные вечеринки, светские рауты и возможность носить немыслимо дорогие украшения.
Джалиль уехал по делам и обещал вернуться только через два дня. Он хранил данное обещание и за два месяца ни разу ни прикоснулся к ней. Спокойная вежливость, которую он проявлял к ней каждый раз, когда они оставались наедине друг с другом, заставляла ее крепко сжимать зубы от разочарования, гнева и боли.
Как можно желать его так сильно, если он совершенно точно равнодушен ко мне? — думала Амели, ночь за ночью лежа в постели в одиночестве. Она скучала по нему, думала о нем, мечтала о нем, а утром наполнялась чувством вины за собственную слабость и презирала себя еще сильнее, чем презирала его.
Джалиль обращался с ней так, будто она всего лишь временный гость в доме, совершенно чуждый его миру и его жизни, к которому он должен проявлять вежливость и не более того. Амели ничего не знала о том, что он думает и чувствует по поводу их брака или ее самой, и это еще больше усиливало чувство одиночества и потерянности. Жить так было невыносимо, и ее ум, сердце, дух и тело восставали против этого.
Она хотела полностью разделять свою жизнь с любимым мужчиной, но как можно было это сделать, если этим человеком был Джалиль, мужчина, который совсем ее не любит? Мужчина, которому она не может доверять!
Амели застыла, задумавшись и перестав паковать вещи, которые приготовила для недели «Кубка Танжера». Почему-то при мысли, что она скоро увидит Джалиля, внутри поднялась тихая радость, которую она сразу же попыталась подавить. Вместо этого она напомнила себе, что пора обсудить с тренером все приготовления, необходимые в конюшнях перед посещением гостей.
Хотя на дворе стоял месяц март, температура уже перевалила за отметку в тридцать градусов, поэтому Амели надела джинсы, футболку и дополнила все это шляпой, чтобы защитить голову от палящего солнца.
Молодой шофер, улыбнувшись, открыл ей дверцу машины. Амели успевала как раз к концу утренней тренировки. Во дворе конюшни царила суета, конюхи разводили по стойлам новоприбывших лошадей.
Тренер стоял в дальнем конце двора и разговаривал с менеджером Джалиля. Неподалеку от них два маленьких мальчика восторженно глазели на происходящее вокруг.
Улыбнувшись им, Амели пошла по направлению к тренеру. Вдруг один из мальчиков побежал наперерез взмыленной нервной однолетке, которую конюх вел под уздцы.
Когда лошадь встала на дыбы, Амели кинулась к ней и выхватила ребенка из-под копыт. Время невероятно замедлило свой ход. Амели слышала взволнованные крики, испуганное ржание лошади, визг ребенка, а потом мир скрылся за красной пеленой боли. Она со всего маху ударилась о землю, и наступила тишина.
Почему все видно как сквозь туман?
— Слава Богу, вы наконец-то пришли в себя! Она попыталась разглядеть, кто говорит. Над ней наклонилась медсестра в белом халате. Амели попробовала пошевелиться и вздрогнула, почувствовав боль в плече.
— Не беспокойтесь, ничего серьезного. Просто большой синяк, вот и все, — мягко успокоила ее медсестра. — Вам очень повезло, а мальчику — еще больше.
Ребенок! Амели сразу же села на кровати и задохнулась от боли, пронзившей всю руку.
Медсестра мягко уложила ее обратно в кровать.
— Вы уверены, что с ним все в порядке? — спросила Амели.
— Все хорошо, думаю, что его отец испугался даже больше него. Он родственник короля, кажется, двоюродный брат или что-то вроде этого, и его благодарность за спасение сына не знает границ. Лошадь могла убить мальчика.
— Лошадь не виновата! — запротестовала Амели. — Во дворе было слишком шумно, лошадь новая и не привыкла к такой толчее, поэтому она и занервничала… Ой! — Она вздрогнула от боли, когда медсестра отлепила пластырь, держащий повязку на плече, а затем прилепила обратно.
— Не волнуйтесь, я просто проверяю, остановилось ли кровотечение.
— Кровотечение? — нахмурилась Амели.
— Лошадь немного порвала вам кожу копытом, но сейчас рана уже выглядит намного лучше.
— Хорошо, тогда я могу одеться и ехать домой, — сказала Амели.
— Пока доктор не выпишет вас, уехать вам не разрешат, — предупредила ее медсестра.
Полчаса спустя Амели, полностью одетая, сидела на краю своей больничной кровати и упрямо хмурилась, глядя на молодого доктора.
— Послушайте, я не могу остаться здесь еще на один день, — твердо сказала она. — До «Кубка Танжера» осталось меньше недели, и мне надо сделать огромное количество дел. Вы сами сказали, что сотрясения мозга у меня, вероятнее всего, нет, и…
— Я все же предпочел бы, чтобы вы остались подольше, — продолжал настаивать доктор. — Мне нужно быть полностью уверенным…
Амели покачала головой.
— В этом нет необходимости. Честное слово, я хорошо себя чувствую.
— Мы, по крайней мере, должны сообщить вашему мужу о случившемся, — сказал доктор.
Джалиль! Амели напряглась. Сейчас он в Лондоне, подписывает договор о покупке гостиницы, которую королевская семья собирается включить в свою сеть отелей. Он планировал вернуться домой только через два дня, и она не знала, что будет, если его срочно вызовут обратно только затем, чтобы позаботиться о нелюбимой жене!
Она приложила все усилия, чтобы отговорить молодого доктора от этой затеи. Нет смысла беспокоить Джалиля по поводу такого незначительного происшествия, говорила она, он все равно вернется домой через несколько дней. К ее несказанному облегчению, доктор наконец сдался.
Но когда она попыталась вернуться к идее возвращения домой, он начал упрямиться. После долгих переговоров ей все же удалось уломать его, дав торжественное обещание, что за ней будет ухаживать прислуга.
Когда он стая осматривать ее поврежденное плечо, Амели задержала дыхание, стараясь не застонать. Врач выписал ей рецепт на обезболивающее.
И вот она ехала домой, сжимая зубы всякий раз, когда неожиданная боль от тряски пронзала плечо, несмотря на то, что взволнованный молодой шофер вел машину со скоростью черепахи. Как только Амели вошла в дом, ее окружила прислуга, которая так суетилась и ахала, что ей пришлось категорически потребовать прекращения этого безобразия.
На виллу позвонило такое огромное количество людей с вопросами о ее самочувствии, что через час она отключила телефон. Большая гостиная была забита цветами, и самый большой букет был от королевской семьи с благодарностью за спасение мальчика.
Не обращая внимания на тянущую боль, которую не могли унять даже самые сильные обезболивающие, Амели вошла в комнату, которую использовала как свой рабочий кабинет, и начала работать. Она взяла несколько вариантов меню, предоставленных старшим шеф-поваром отеля.
Многочисленные гости Амели и Джалиля будут питаться в отдельной столовой, и она весь вечер сверяла список их предпочтений и особенностей диеты с предложенным шеф-поваром меню. Амели сделала перерыв только на легкий ужин, который принесла экономка, и уверила ее, что прекрасно себя чувствует. В полночь она решила, что поработала достаточно, и пошла к себе в спальню.
Комнаты прислуги находились в дальнем крыле дома. Амели вдруг стало интересно, что они думают о новобрачных, которые живут отдельно? Недавно экономка рассказала Амели, что Джалиль приказал заново покрасить и обставить ее теперешние комнаты перед свадьбой, хотя там до этого никто не жил.
Вилла поражала смешением восточной и западной культур, повсюду присутствовал изысканный мавританский декор, который очень нравился Амели. Нежные бледно желтые, теплые терракотовые и прохладные сине-зеленые цвета мягко перетекали друг в друга, успокаивая и расслабляя.
Прекрасные скульптуры и произведения искусства говорили о вкусе и богатстве Джалиля, мебель была обита мягкими и приятными на ощупь тканями. И все же Амели чувствовала, что эта вилла пустая.
Несмотря на всю элегантность и комфорт, в ней не было чего-то самого важного: любви, ощущения, что находишься в настоящем доме. Будто у дома не было сердца. Тут не было людей, которые любили бы друг друга, и тем самым наполняли бы виллу жизнью.
Амели вздрогнула, когда сняла с плеча присохшую повязку и посмотрела на свое отражение в зеркало ванной. Рана выглядела подсохшей и больше не кровоточила. Стоя под теплым душем, Амели морщилась и хмурилась от боли. В течение нескольких дней плечо будет продолжать болеть, так сказал доктор.
Бедная лошадь, подумала Амели, когда сняла халат и обнаженной скользнула под тонкое одеяло, она так сильно нервничала.
Кровать была восхитительно прохладной, перед возвращением Амели из больницы прислуга застелила ее безукоризненно белой льняной простыней. Амели осторожно повернулась на бок. Кровать такая большая, слишком большая для одного человека, подумала она, это огромное пространство заставляет меня чувствовать, что, несмотря на гордый титул жены Джалиля, я по-прежнему одна. Я — женщина, которую не желает и не любит муж. Но я…
Но она каждую ночь со дня свадьбы желала, чтобы Джалиль был рядом с ней. Сколько раз она вспоминала часы, проведенные в его объятиях в оазисе! Амели устало закрыла глаза, и слезы проделали длинные дорожки на ее щеках.
Она резко проснулась и вздохнула, пытаясь расслабить одеревеневшее плечо.
— Амели, как ты себя чувствуешь? Изумленно ахнув, она разглядела в темноте силуэт Джалиля, сидящего рядом с кроватью.
— Джалиль!
Натянув на себя одеяло, она попыталась сесть, не обращая внимания на ноющую боль в плече. Словно молотами застучало в ушах.
— Ты же собирался приехать послезавтра! Почему ты здесь?
— Почему я здесь? — угрюмо повторил он. — Мне сообщили, что ты ранена и есть серьезное подозрение на сотрясение мозга. Естественно, я сразу помчался в аэропорт.
— Тебе не надо было этого делать, — запротестовала Амели. — У меня все прекрасно, вот только плечо одеревенело, — хрипло добавила она.
Джалиль зажег лампу рядом с кроватью, и Амели невольно задержала дыхание, когда хорошенько рассмотрела его. Она никогда не видела его таким бледным и осунувшимся, острые горькие линии пролегли от носа до краешков губ.
— Извини, что тебе пришлось вернуться… — начала она.
— О чем ты думала? — прервал ее извинения Джалиль. — Неужели замужество для тебя настолько непереносимо, что ты бросаешься под копыта лошади, лишь бы избежать этого?
Амели уставилась на него, ошеломленная горечью в его голосе.
— Все было совсем не так, — возразила она. — Там был ребенок, это он чуть не попал под копыта… А я просто оказалась рядом.
Джалиль нахмурился еще больше.
— Я ничего не слышал о ребенке, мне сказали только то, что чуть было не произошла ужасная трагедия, и что ты покинула больницу, несмотря на протесты врача.
— У меня поранено плечо, вот и все, — сказала Амели, показывая ему повязку.
Рана не представляла для нее никакого интереса, гораздо больше ей хотелось узнать причину, по которой он сорвался из Лондона, как только узнал о происшествии.
— Когда я позвонил в больницу, врач сказал, что есть вероятность сотрясения мозга.
— И из-за этого ты приехал? — Амели не могла поверить своим ушам.
— Он предупредил, что ты не должна оставаться одна! — сурово сказал Джалиль.
— Риск минимальный, врач почти уверен, что у меня все в порядке. Кроме того, я совсем не одна, прислуга…
— Спокойно спит вместо того, чтобы присматривать за тобой, — прервал ее Джалиль. — Поэтому это буду делать я!
Он слегка наклонился к свету, и Амели заметила усталость на его лице.
— Джалиль, у меня все в порядке, — сказала она. — Послушай, ложись в постель и…
— Я останусь здесь, — категорическим тоном сказал он.
Амели вздохнула.
— Правда, это совсем не нужно. Если бы я себя плохо чувствовала, то осталась бы в больнице.
— Хорошо-хорошо. Но, как я уже сказал, я останусь здесь, пока не пойму, что у тебя действительно все в порядке, — повторил Джалиль.
За это короткое время они посетили теннисный чемпионат, чемпионат по гольфу, а также больше дюжины разных мероприятий, спонсируемых королевской семьей, на которых Джалиль, их любимый архитектор и деловой партнер, играл не последнюю роль.
Через несколько дней начнется самое важное событие в светском календаре Марокко: самые известные в мире лошадиные бега, называющиеся «Кубок Танжера».
Лошади, тренеры, жокеи, владельцы лошадей и их очаровательные жены толпами прибывали в Танжер, и весь город в нетерпении ожидал скачек.
В соревнованиях должен был участвовать и трехлетний жеребец Джалиля.
На все время скачек гостями Джалиля и Амели будут несколько бизнесменов и дипломатов из Европы, и поэтому супругам пришлось на неделю переехать в отель, чтобы жить там вместе со своими гостями.
В отличие от жен других высокопоставленных людей в Танжере, Амели не пожелала полететь в Париж или Милан только затем, чтобы приобрести несколько сногсшибательных нарядов по случаю такого важного события. Но она все же последовала совету тети и обратилась к самой популярной модистке, чтобы ей сшили достаточно экстравагантную шляпу, соответствующую ее статусу жены одного из владельцев соревнующихся лошадей.
В течение прошедших двух месяцев Амели и Джалиль принимали в своей прекрасной вилле, стоящей посреди роскошного оазиса, политиков, спортсменов, бизнесменов и людей искусства со всех концов земного шара, и никогда Джалиль не выходил из роли любящего и преданного супруга.
Но все менялось, когда они оставались наедине. Джалиль жил на своей половине дома, а Амели на своей, и потому они редко друг с другом виделись. Он либо работал, мотался по различным стройкам, разбросанным по различным уголкам Земли, либо, когда возвращался домой, пропадал целыми днями на конюшне.
Конечно, у Амели было много своих дел. Она присоединилась к женскому клубу Марокко, возглавляемому Ее Величеством, женой короля Зураба, ходила на благотворительные мероприятия, и у нее понемногу начала завязываться дружба с женщиной, которая была ее старшей подружкой на свадьбе. Но все это было лишь внешней стороной ее замужней жизни.
Внутреннее же содержание было совсем иным.
Здравый смысл говорил ей, что тот факт, что она не была беременна, должен восприниматься ею с облегчением, но, узнав об этом точно, она целую ночь рыдала от разочарования. Ребенок мог стать единственной ниточкой, связывающей ее с Джалилем, и вся любовь, накопившаяся у нее внутри, могла бы излиться на него. Боль 'и отчаяние постепенно начали разрушать ее душу, как ржа разъедает железо.
Она вернулась с предварительных скачек и устало села на кровать в своей спальне.
Наверное, людям кажется, что у меня есть все, чего бы я ни пожелала, подумала Амели, разглядывая свое отражение в зеркале, но любовь с лихвой заменила бы все эти роскошные вечеринки, светские рауты и возможность носить немыслимо дорогие украшения.
Джалиль уехал по делам и обещал вернуться только через два дня. Он хранил данное обещание и за два месяца ни разу ни прикоснулся к ней. Спокойная вежливость, которую он проявлял к ней каждый раз, когда они оставались наедине друг с другом, заставляла ее крепко сжимать зубы от разочарования, гнева и боли.
Как можно желать его так сильно, если он совершенно точно равнодушен ко мне? — думала Амели, ночь за ночью лежа в постели в одиночестве. Она скучала по нему, думала о нем, мечтала о нем, а утром наполнялась чувством вины за собственную слабость и презирала себя еще сильнее, чем презирала его.
Джалиль обращался с ней так, будто она всего лишь временный гость в доме, совершенно чуждый его миру и его жизни, к которому он должен проявлять вежливость и не более того. Амели ничего не знала о том, что он думает и чувствует по поводу их брака или ее самой, и это еще больше усиливало чувство одиночества и потерянности. Жить так было невыносимо, и ее ум, сердце, дух и тело восставали против этого.
Она хотела полностью разделять свою жизнь с любимым мужчиной, но как можно было это сделать, если этим человеком был Джалиль, мужчина, который совсем ее не любит? Мужчина, которому она не может доверять!
Амели застыла, задумавшись и перестав паковать вещи, которые приготовила для недели «Кубка Танжера». Почему-то при мысли, что она скоро увидит Джалиля, внутри поднялась тихая радость, которую она сразу же попыталась подавить. Вместо этого она напомнила себе, что пора обсудить с тренером все приготовления, необходимые в конюшнях перед посещением гостей.
Хотя на дворе стоял месяц март, температура уже перевалила за отметку в тридцать градусов, поэтому Амели надела джинсы, футболку и дополнила все это шляпой, чтобы защитить голову от палящего солнца.
Молодой шофер, улыбнувшись, открыл ей дверцу машины. Амели успевала как раз к концу утренней тренировки. Во дворе конюшни царила суета, конюхи разводили по стойлам новоприбывших лошадей.
Тренер стоял в дальнем конце двора и разговаривал с менеджером Джалиля. Неподалеку от них два маленьких мальчика восторженно глазели на происходящее вокруг.
Улыбнувшись им, Амели пошла по направлению к тренеру. Вдруг один из мальчиков побежал наперерез взмыленной нервной однолетке, которую конюх вел под уздцы.
Когда лошадь встала на дыбы, Амели кинулась к ней и выхватила ребенка из-под копыт. Время невероятно замедлило свой ход. Амели слышала взволнованные крики, испуганное ржание лошади, визг ребенка, а потом мир скрылся за красной пеленой боли. Она со всего маху ударилась о землю, и наступила тишина.
Почему все видно как сквозь туман?
— Слава Богу, вы наконец-то пришли в себя! Она попыталась разглядеть, кто говорит. Над ней наклонилась медсестра в белом халате. Амели попробовала пошевелиться и вздрогнула, почувствовав боль в плече.
— Не беспокойтесь, ничего серьезного. Просто большой синяк, вот и все, — мягко успокоила ее медсестра. — Вам очень повезло, а мальчику — еще больше.
Ребенок! Амели сразу же села на кровати и задохнулась от боли, пронзившей всю руку.
Медсестра мягко уложила ее обратно в кровать.
— Вы уверены, что с ним все в порядке? — спросила Амели.
— Все хорошо, думаю, что его отец испугался даже больше него. Он родственник короля, кажется, двоюродный брат или что-то вроде этого, и его благодарность за спасение сына не знает границ. Лошадь могла убить мальчика.
— Лошадь не виновата! — запротестовала Амели. — Во дворе было слишком шумно, лошадь новая и не привыкла к такой толчее, поэтому она и занервничала… Ой! — Она вздрогнула от боли, когда медсестра отлепила пластырь, держащий повязку на плече, а затем прилепила обратно.
— Не волнуйтесь, я просто проверяю, остановилось ли кровотечение.
— Кровотечение? — нахмурилась Амели.
— Лошадь немного порвала вам кожу копытом, но сейчас рана уже выглядит намного лучше.
— Хорошо, тогда я могу одеться и ехать домой, — сказала Амели.
— Пока доктор не выпишет вас, уехать вам не разрешат, — предупредила ее медсестра.
Полчаса спустя Амели, полностью одетая, сидела на краю своей больничной кровати и упрямо хмурилась, глядя на молодого доктора.
— Послушайте, я не могу остаться здесь еще на один день, — твердо сказала она. — До «Кубка Танжера» осталось меньше недели, и мне надо сделать огромное количество дел. Вы сами сказали, что сотрясения мозга у меня, вероятнее всего, нет, и…
— Я все же предпочел бы, чтобы вы остались подольше, — продолжал настаивать доктор. — Мне нужно быть полностью уверенным…
Амели покачала головой.
— В этом нет необходимости. Честное слово, я хорошо себя чувствую.
— Мы, по крайней мере, должны сообщить вашему мужу о случившемся, — сказал доктор.
Джалиль! Амели напряглась. Сейчас он в Лондоне, подписывает договор о покупке гостиницы, которую королевская семья собирается включить в свою сеть отелей. Он планировал вернуться домой только через два дня, и она не знала, что будет, если его срочно вызовут обратно только затем, чтобы позаботиться о нелюбимой жене!
Она приложила все усилия, чтобы отговорить молодого доктора от этой затеи. Нет смысла беспокоить Джалиля по поводу такого незначительного происшествия, говорила она, он все равно вернется домой через несколько дней. К ее несказанному облегчению, доктор наконец сдался.
Но когда она попыталась вернуться к идее возвращения домой, он начал упрямиться. После долгих переговоров ей все же удалось уломать его, дав торжественное обещание, что за ней будет ухаживать прислуга.
Когда он стая осматривать ее поврежденное плечо, Амели задержала дыхание, стараясь не застонать. Врач выписал ей рецепт на обезболивающее.
И вот она ехала домой, сжимая зубы всякий раз, когда неожиданная боль от тряски пронзала плечо, несмотря на то, что взволнованный молодой шофер вел машину со скоростью черепахи. Как только Амели вошла в дом, ее окружила прислуга, которая так суетилась и ахала, что ей пришлось категорически потребовать прекращения этого безобразия.
На виллу позвонило такое огромное количество людей с вопросами о ее самочувствии, что через час она отключила телефон. Большая гостиная была забита цветами, и самый большой букет был от королевской семьи с благодарностью за спасение мальчика.
Не обращая внимания на тянущую боль, которую не могли унять даже самые сильные обезболивающие, Амели вошла в комнату, которую использовала как свой рабочий кабинет, и начала работать. Она взяла несколько вариантов меню, предоставленных старшим шеф-поваром отеля.
Многочисленные гости Амели и Джалиля будут питаться в отдельной столовой, и она весь вечер сверяла список их предпочтений и особенностей диеты с предложенным шеф-поваром меню. Амели сделала перерыв только на легкий ужин, который принесла экономка, и уверила ее, что прекрасно себя чувствует. В полночь она решила, что поработала достаточно, и пошла к себе в спальню.
Комнаты прислуги находились в дальнем крыле дома. Амели вдруг стало интересно, что они думают о новобрачных, которые живут отдельно? Недавно экономка рассказала Амели, что Джалиль приказал заново покрасить и обставить ее теперешние комнаты перед свадьбой, хотя там до этого никто не жил.
Вилла поражала смешением восточной и западной культур, повсюду присутствовал изысканный мавританский декор, который очень нравился Амели. Нежные бледно желтые, теплые терракотовые и прохладные сине-зеленые цвета мягко перетекали друг в друга, успокаивая и расслабляя.
Прекрасные скульптуры и произведения искусства говорили о вкусе и богатстве Джалиля, мебель была обита мягкими и приятными на ощупь тканями. И все же Амели чувствовала, что эта вилла пустая.
Несмотря на всю элегантность и комфорт, в ней не было чего-то самого важного: любви, ощущения, что находишься в настоящем доме. Будто у дома не было сердца. Тут не было людей, которые любили бы друг друга, и тем самым наполняли бы виллу жизнью.
Амели вздрогнула, когда сняла с плеча присохшую повязку и посмотрела на свое отражение в зеркало ванной. Рана выглядела подсохшей и больше не кровоточила. Стоя под теплым душем, Амели морщилась и хмурилась от боли. В течение нескольких дней плечо будет продолжать болеть, так сказал доктор.
Бедная лошадь, подумала Амели, когда сняла халат и обнаженной скользнула под тонкое одеяло, она так сильно нервничала.
Кровать была восхитительно прохладной, перед возвращением Амели из больницы прислуга застелила ее безукоризненно белой льняной простыней. Амели осторожно повернулась на бок. Кровать такая большая, слишком большая для одного человека, подумала она, это огромное пространство заставляет меня чувствовать, что, несмотря на гордый титул жены Джалиля, я по-прежнему одна. Я — женщина, которую не желает и не любит муж. Но я…
Но она каждую ночь со дня свадьбы желала, чтобы Джалиль был рядом с ней. Сколько раз она вспоминала часы, проведенные в его объятиях в оазисе! Амели устало закрыла глаза, и слезы проделали длинные дорожки на ее щеках.
Она резко проснулась и вздохнула, пытаясь расслабить одеревеневшее плечо.
— Амели, как ты себя чувствуешь? Изумленно ахнув, она разглядела в темноте силуэт Джалиля, сидящего рядом с кроватью.
— Джалиль!
Натянув на себя одеяло, она попыталась сесть, не обращая внимания на ноющую боль в плече. Словно молотами застучало в ушах.
— Ты же собирался приехать послезавтра! Почему ты здесь?
— Почему я здесь? — угрюмо повторил он. — Мне сообщили, что ты ранена и есть серьезное подозрение на сотрясение мозга. Естественно, я сразу помчался в аэропорт.
— Тебе не надо было этого делать, — запротестовала Амели. — У меня все прекрасно, вот только плечо одеревенело, — хрипло добавила она.
Джалиль зажег лампу рядом с кроватью, и Амели невольно задержала дыхание, когда хорошенько рассмотрела его. Она никогда не видела его таким бледным и осунувшимся, острые горькие линии пролегли от носа до краешков губ.
— Извини, что тебе пришлось вернуться… — начала она.
— О чем ты думала? — прервал ее извинения Джалиль. — Неужели замужество для тебя настолько непереносимо, что ты бросаешься под копыта лошади, лишь бы избежать этого?
Амели уставилась на него, ошеломленная горечью в его голосе.
— Все было совсем не так, — возразила она. — Там был ребенок, это он чуть не попал под копыта… А я просто оказалась рядом.
Джалиль нахмурился еще больше.
— Я ничего не слышал о ребенке, мне сказали только то, что чуть было не произошла ужасная трагедия, и что ты покинула больницу, несмотря на протесты врача.
— У меня поранено плечо, вот и все, — сказала Амели, показывая ему повязку.
Рана не представляла для нее никакого интереса, гораздо больше ей хотелось узнать причину, по которой он сорвался из Лондона, как только узнал о происшествии.
— Когда я позвонил в больницу, врач сказал, что есть вероятность сотрясения мозга.
— И из-за этого ты приехал? — Амели не могла поверить своим ушам.
— Он предупредил, что ты не должна оставаться одна! — сурово сказал Джалиль.
— Риск минимальный, врач почти уверен, что у меня все в порядке. Кроме того, я совсем не одна, прислуга…
— Спокойно спит вместо того, чтобы присматривать за тобой, — прервал ее Джалиль. — Поэтому это буду делать я!
Он слегка наклонился к свету, и Амели заметила усталость на его лице.
— Джалиль, у меня все в порядке, — сказала она. — Послушай, ложись в постель и…
— Я останусь здесь, — категорическим тоном сказал он.
Амели вздохнула.
— Правда, это совсем не нужно. Если бы я себя плохо чувствовала, то осталась бы в больнице.
— Хорошо-хорошо. Но, как я уже сказал, я останусь здесь, пока не пойму, что у тебя действительно все в порядке, — повторил Джалиль.