Берроуз Эдгар Райс. Тарзан и убийства в джунглях

   Настроение у людей явно упало, и длинный переход под немилосердно палящим солнцем не смог успокоить расстроенные нервы членов сафари. Носильщики едва плелись, и Голту приходилось постоянно бегать взад-вперед вдоль строя, осыпая их руганью и бранью. В итоге он вышел из себя и ударом свалил одного из носильщиков на землю. Когда тот поднялся, Голт повторил свое действие, и человек снова упал. Шедший поблизости Бертон вмешался.
   -- Прекратите, -- приказал он.
   -- А вам какое, черт побери, до этого дело? Я отвечаю за это сафари, -огрызнулся Голт.
   -- Мне все равно, за чье сафари вы отвечаете. Не смейте издеваться над людьми.
   Голт замахнулся. Бертон блокировал удар, и в следующий миг сокрушительный ответный удар левой в челюсть послал Голта на землю. Для Бертона это оказалось третьей дракой с того момента, как он присоединился к сафари. Три нокдауна -- трое врагов.
   -- Простите, Рамсгейт, -- сказал позже Бертон. -- Похоже, что я порчу со всеми отношения.
   -- Вы поступили совершенно правильно, -- одобрил его Рамсгейт.
   -- Боюсь, что теперь вы заполучили настоящего врага, Сесил, -- сказала леди Барбара. -- Насколько мне известно, у Голта весьма дурная репутация.
   -- Еще один враг -- это уже не имеет никакого значения. Завтра мы будем в Бангали.
   Они еще несколько минут побеседовали и затем, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по палаткам. Бертон был счастлив, как никогда ранее. Завтра он увидит отца. Завтра он выполнит задание. И он был влюблен. Над лагерем, охраняемым сонным аскари, опустилась безмятежная тишина. Вдалеке раздался рык охотящегося льва, и часовой подбросил дрова в костер.
   VI
   ПОЯВЛЕНИЕ ТАРЗАНА
   Было раннее очень холодное предрассветное утро. Караульному аскари хотелось спать еще больше, чем тому, которого он сменил на посту. Поскольку было холодно, он пододвинулся как можно ближе к костру, привалился спиной к колоде и сидя заснул.
   Когда он проснулся, то увиденное им зрелище настолько его поразило, что он на миг потерял способность двигаться. Так он сидел, вытаращив глаза, уставясь на почти обнаженного белого человека, подсевшего рядом с ним к костру и гревшего над огнем руки. Откуда взялся этот призрак? Секунду назад его здесь не было. Но нет, пришелец был слишком реальным с его могучим телосложением.
   Незнакомец раскрыл рот.
   -- Чье это сафари? -- спросил он на языке суахили. Аскари обрел дар речи.
   -- Кто вы? Откуда вы явились? -- Глаза его вдруг расширились еще больше, и нижняя челюсть отпала. -- Если вы демон, -- сказал он, -- я принесу вам еды, только не губите меня.
   -- Я -- Тарзан, -- произнес незнакомец. -- Так чье это сафари?
   -- Здесь два сафари, -- ответил аскари, благоговейно глядя на Тарзана. -- Одно Бвана Романова, а второе Бвана Рамсгейта.
   -- Они идут в Бангали? -- спросил Тарзан.
   -- Да. Завтра мы будем в Бангали.
   -- Они охотятся?
   -- Бвана Романов охотится. Бвана Рамсгейт фотографирует.
   Тарзан долго глядел на него, прежде чем снова заговорить, и затем сказал:
   -- Тебя следует выпороть за то, что заснул на посту.
   -- Но я не спал, Тарзан, -- сказал аскари. -- Я только прикрыл глаза, потому что им стало больно от света пламени.
   -- Огонь едва не потух, когда я пришел, -- сказал Тарзан. -- Я подбросил дрова в костер. Я здесь уже давно, и ты спал. В лагерь мог явиться Симба и утащить кого-нибудь из людей. Вот он там, наблюдает за тобой.
   Аскари вскочил на ноги и вскинул ружье.
   -- Где? Где Симба? -- взволнованно спросил он.
   -- Разве ты не видишь его глаза, горящие в темноте?
   -- Да, Тарзан, теперь вижу. -- Аскари приложил ружье к плечу.
   -- Не стреляй. Если ты его только ранишь, он нападет. Погоди.
   Тарзан вынул из костра палку с горящим концом и швырнул ее в темноту. Глаза исчезли.
   -- Если он вернется, стреляй в воздух. Это может его отпугнуть.
   Аскари сделался очень бдительным, но, следя за возможным появлением льва, старался не спускать глаз с незнакомца. Тарзан грелся возле огня.
   Через некоторое время подул свежий ветер и вскоре несколько изменил свое направление. Тарзан поднял голову и принюхался.
   -- Кто у вас умер? -- спросил он. Аскари быстро огляделся по сторонам, но никого не увидел. Когда он ответил, голос его слегка дрожал.
   -- Никто не умер, Бвана, -- возразил аскари.
   -- Вон в той части лагеря лежит покойник, -- произнес Тарзан, кивком головы указывая на палатки белых людей.
   -- Нет там никакого покойника, и вы бы лучше уходили с вашими разговорами о смерти.
   Тарзан не ответил. Он просто сидел на корточках, грея руки.
   -- Я должен пойти разбудить поваров, -- сказал вскоре аскари. -- Пора.
   Тарзан ничего не ответил, и аскари отправился будить поваров. Он рассказал им, что в лагере появился демон, и когда те посмотрели и увидели белого человека, подсевшего к огню, их также охватил страх. Но еще больше они напугались, когда аскари поведал им, что демон сказал, будто в лагере есть труп. Те разбудили всех боев, ибо вместе не так страшно.
   Десятник Рамсгейта пошел в палатку своего хозяина и разбудил его.
   -- Бвана, в лагере демон, -- сказал он, -- и он утверждает, что у нас здесь покойник. Но ведь в лагере нет мертвеца, правда, Бвана?
   -- Конечно, нет, как нет и демонов. Сейчас я выйду. Рамсгейт торопливо оделся и через несколько секунд вышел наружу, где увидел сбившихся в кучку людей, глядящих в сторону костра -- там сидел почти обнаженный белый человек гигантского роста. Рамсгейт направился к нему, и тот при его приближении учтиво встал.
   -- Могу ли я спросить, -- начал Рамсгейт, -- кто вы такой и чем обязан этому визиту? -- Случай с Бертоном научил его, как следует обращаться с незнакомыми людьми.
   Человек жестом указал на костер.
   -- Вот причина моего визита, -- сказал он. -- Сегодня ночью в лесу необычно холодно.
   -- Но кто вы такой, приятель, и почему разгуливаете ночью по лесу в голом виде?
   -- Я -- Тарзан, -- ответил незнакомец. -- А вас как зовут?
   -- Рамсгейт. Что это за история насчет мертвеца в лагере, которую вы рассказали нашим ребятам?
   -- Это правда. В одной из тех палаток находится мертвый человек. Умер он не так давно.
   -- Но откуда вам это известно? Что навело вас на такую странную мысль?
   -- Я чувствую его запах, -- ответил Тарзан. Рамсгейт вздрогнул и оглядел лагерь. Неподалеку толпились наблюдавшие за ними носильщики, но в остальном все выглядело нормальным.
   Он снова поглядел на незнакомца, на сей раз повнимательнее, и увидел, что человек этот красивой наружности и умный на вид. И все же Рамсгейт был уверен, что незнакомец сумасшедший; вероятно, один из тех человеческих отщепенцев, которые изредка встречаются даже в цивилизованном мире, бродящих голыми по лесу. Обычно их называют дикарями, но в большинстве своем они всего лишь безобидные придурки. Тем не менее, помня случай с Бертоном, Рамсгейт решил оказать этому человеку уважение и предложить ему поесть.
   Он повернулся с крикнул боям: -- Поторопитесь-ка с едой. Сегодня нам рано выступать.
   Шум в лагере разбудил кое-кого из белых, и они вылезли из палаток. В их числе был Голт. Он подошел к костру, за ним потянулись и остальные.
   -- Что тут у нас, хозяин?
   -- Этот бедняга замерз и пришел погреться у огня, -- сказал Рамсгейт. -- Все в порядке, пусть греется. Проследите, чтобы его накормили завтраком, Голт.
   -- Слушаюсь, сэр. -- Безропотность Голта удивила Рамсгейта.
   -- Да, вот еще, Голт, пусть бои разбудят остальных. Я бы хотел, чтобы сегодня мы выступили пораньше.
   Голт повернулся к боям и прокричал приказ на суахили. Несколько боев отделились от группы и пошли к палаткам своих хозяев, чтобы разбудить их. Тарзан вновь занял свое место возле костра, а Рамсгейт отошел переговорить с аскари, который ночью стоял на часах.
   Он только приступил к расспросу часового, как его прервал крик, донесшийся со стороны палаток белых, и он увидел боя Бертона, бегущего к нему с встревоженным видом.
   -- Идите скорее, Бвана, -- крикнул бой. -- Скорее сюда!
   -- В чем дело? Что стряслось? -- спросил Рамсгейт.
   -- Я иду в палатка. Я нахожу Бвана Бертона на полу. Он мертвый!
   Рамсгейт ринулся к палатке Бертона, Тарзан следом за ним. Голт не отставал от них.
   На полу ничком лежало тело Бертона, одетого в одну лишь пижаму. Рядом валялся опрокинутый стул и виднелись следы ожесточенной борьбы.
   Пока трое прибывших осматривали тело, в палатку вошли Романов и Трент.
   -- Это ужасно, -- воскликнул Романов, вздрогнув. -- Кто мог это сделать?
   Трент ничего не сказал. Он просто стоял и глядел на распростертое тело.
   Бертона закололи в спину. Нож вошел под левую лопатку снизу и пронзил сердце. На горле виднелись синяки, свидетельствующие о том, что убийца задушил его, чтобы тот не смог позвать на помощь.
   -- Тот, кто это сделал, -- человек недюжинной силы, -- сказал Романов. -- Лейтенант Бертон сам был весьма силен.
   И тут они с изумлением увидели, что белый незнакомец берет командование в свои руки.
   Тарзан переложил тело с пола на койку и прикрыл его одеялом. Затем низко наклонился и внимательно осмотрел следы на шее Бертона. Тарзан вышел наружу, и люди, озадаченные и испуганные, последовали за ним.
   Выйдя из палатки, перед которой собрались практически все участники сафари, Рамсгейт увидел свою сестру, подходящую к ним.
   -- Что произошло? -- спросила она. -- Случилось что-нибудь?
   Рамсгейт шагнул к ней и встал рядом. -- Случилось нечто ужасное, Бэбс, -- сказал он, избегая ее вопросительного взгляда. Затем увел ее обратно в палатку, где рассказал о том, что произошло.
   Голт грубым окриком велел всем заняться своими обязанностями, собрал всех аскари, которые находились ночью в карауле, и стал их допрашивать. Из собравшихся вокруг них белых Тарзан был единственным, кто понимал вопросы и ответы, которые произносились на суахили.
   В течение ночи на вахте стояли четверо аскари, и все они утверждали, что не видели и не слышали ничего необычного, за исключением последнего караульного, который сообщил, что перед самым рассветом в лагерь пришел незнакомый белый человек погреться у костра.
   -- Ты видел его все то время, что он был в лагере? -- требовательно спросил Голт. Аскари заколебался.
   -- Бвана, моим глазам стало больно от огня, и я их закрыл. Но только на миг. А все остальное время я видел его сидящим и греющимся у костра.
   -- Ты лжешь, -- сказал Голт. -- Ты спал.
   -- Может, чуточку соснул, Бвана.
   -- Значит, этот человек вполне мог успеть пройти в палатку и убить Бвану Бертона?
   Голт говорил без обиняков, так как не знал, что Тарзан понимает язык суахили.
   -- Да, Бвана, -- ответил чернокожий. -- Мог. Я не знаю. Но он раньше всех остальных узнал, что в лагере есть мертвый.
   -- Откуда тебе это известно?
   -- Он сам мне сказал, Бвана.
   -- Этот человек был мертв до моего прихода в лагерь, -- спокойно сказал Тарзан. Голт опешил.
   -- Вы знаете суахили? -- спросил он.
   -- Да.
   -- Никому не известно, как долго вы пробыли в лагере. Вы...
   -- О чем речь? -- вмешался Романов. -- Не могу понять ни слова. Погодите, сюда идет лорд Джон. Ему и следует вести расследование. Лейтенант Бертон был его соотечественником.
   Рамсгейт и Романов внимательно выслушали пересказанную Голтом информацию, полученную от аскари. Тарзан стоял с невозмутимым лицом, опершись на копье. Когда Голт закончил, Рамсгейт покачал головой.
   -- Не вижу оснований подозревать этого человека, -- произнес он. -Какой у него мог быть мотив? Совершенно ясно, что это не было ограблением, ибо Бертон не имел при себе ничего ценного. И это не могло быть местью, поскольку они даже не были знакомы друг с другом.
   -- Может, он чокнутый, -- предположил Смит. -- Только психи разгуливают по лесу нагишом. А психи способны на все.
   Трент кивнул головой. -- Психическое расстройство, -- проговорил он, -с манией убийства.
   Подошла леди Барбара и встала рядом с братом. Глаза ее высохли от слез, и она держалась спокойно. С ней пришла Вайолет с красными веками и шмыгающим носом.
   -- Выяснили что-нибудь новое? -- спросила леди Барбара у брата. Рамсгейт покачал головой.
   -- Голт считает, что убийство мог совершить этот человек.
   Леди Барбара подняла глаза. -- Кто он? -- спросила она.
   -- Он говорит, что зовут его Тарзан. Он пришел в лагерь ночью, а когда точно, никто вроде не знает. Но я не нахожу никаких оснований подозревать его. У него не могло быть никаких мотивов.
   -- Здесь есть несколько людей, у которых могли быть мотивы, -- с горечью произнесла леди Барбара. Она поглядела прямым взглядом на Трента.
   -- Барбара! -- воскликнул Трент. -- Неужели вы хотя бы на один миг допускаете, что это сделал я?
   -- Однажды он был готов убить лейтенанта, хозяин, -- обратился к Рамсгейту Томлин. -- Я там был, сэр. Я видел, как Бертон сшиб его с ног. Они ссорились из-за белой леди.
   Трент изменился в лице. -- Это абсурдно, -- запротестовал он. -Сознаюсь, что я тогда погорячился, но потом, когда поостыл, пожалел о случившемся.
   Вайолет обвиняющим жестом ткнула пальцем в Годенского.
   -- Он тоже пытался его убить! Он сказал, что убьет его. Я сама это слышала.
   -- Раз уж на то пошло, то и Голт грозился его прикончить, -- сказал Романов. -- Не могли же они все убить его. Я полагаю, что вернее всего явиться к властям в Бангали, и пусть они во всем разберутся.
   -- Что касается меня, то я не возражаю. -- сказал Голт. -- Я его не убивал и не могу ручаться, что его убил этот человек. Но, согласитесь, как-то очень подозрительно, что он единственный из всего лагеря знал, что лейтенант Бертон мертв.
   -- Об этом знал еще один человек, -- произнес Тарзан.
   -- Кто? -- встрепенулся Голт.
   -- Тот, кто его убил.
   -- И все же мне хотелось бы знать, откуда вам стало известно, что он мертв, -- сказал Голт.
   -- Мне тоже, -- произнес Рамсгейт. -- Должен сказать, что это выглядит несколько странно.
   -- Все очень просто, -- сказал Тарзан, -- но, боюсь, что никому из вас меня не понять. Я -- Тарзан из племени обезьян. Я прожил здесь почти всю свою жизнь точно в таких же условиях, что и другие звери. Звери полагаются на определенные органы чувств гораздо в большей степени, чем цивилизованные люди. У некоторых из животных чрезвычайно острый слух. Другие отличаются превосходным зрением. Но наиболее развитым у всех является чувство обоняния.
   Без хотя бы одного из этих чувств невозможно выжить. Будучи человеком, а значит, естественно, наиболее беззащитным из зверей, я был вынужден развивать все из них. Смерть имеет свой особый запах. Он появляется почти сразу же после кончины. Пока я обогревался у костра и разговаривал с аскари, ветер посвежел и изменил свое направление. Он донес до моих ноздрей свидетельство о том, что неподалеку лежит мертвый человек, вероятно, в какой-то из палаток.
   -- Бред какой-то, -- с отвращением сказал Смит. Годенский нервически рассмеялся.
   -- Он небось про себя думает, что мы тоже сумасшедшие, если поверим такому рассказу.
   -- Я думаю, он как раз тот, кто нам нужен, -- сказал Трент. -- Маньяк вовсе не обязан иметь мотивы для убийства.
   -- М-р Трент прав, -- согласился Голт. -- Давайте-ка лучше свяжем его и доставим в Бангали.
   Никто из этих людей Тарзана не знал. Никто из них не смог истолковать то странное выражение, которое вдруг появилось в его серых глазах. Голт двинулся к нему, Тарзан попятился. Тогда Трент выхватил револьвер и наставил на Тарзана.
   -- Одно неосторожное движение, и я тебя застрелю, -- произнес Трент.
   Может, намерения Трента и были самыми благими, но тактику он выбрал неверную. Помимо прочего, он сделал две роковые ошибки. Он стоял слишком близко от Тарзана и не выстрелил сразу же после того, как выхватил оружие.
   Тарзан выбросил руку вперед и перехватил его запястье. Трент нажал на курок, но пуля всего лишь вонзилась в землю. Человек-обезьяна стиснул его запястье посильнее, и Трент, вскрикнув от боли, выронил оружие. Все это произошло мгновенно, и Тарзан попятился от людей, загораживаясь Трентом, словно щитом.
   Люди не смели стрелять, опасаясь попасть в Трента. Голт и Рамсгейт ринулись вперед. Тарзан, держа одной рукой Трента, другой вытащил свой охотничий нож.
   -- Ни с места, -- сказал он, -- иначе убью. Он произнес эти слова тихим ровным голосом, в котором однако ощущались острые металлические нотки. Голт и Рамсгейт остановились, и тогда Тарзан начал отступать в сторону леса, спускавшегося к границе лагеря.
   -- Что же вы стоите, как истуканы? -- выкрикнул Трент. -- Неужели вы позволите этому маньяку утащить меня в лес и зарезать?
   -- Что же нам делать? -- вскричал Романов, не обращаясь ни к кому конкретно.
   -- Мы ничего не можем предпринять, -- сказал Рамсгейт. -- Если мы попытаемся его схватить, он наверняка убьет Трента. Если мы этого не сделаем, может, он и отпустит его.
   -- Я думаю, мы должны задержать его, -- высказал предположение Голт, но добровольцев не нашлось, и в следующий миг Тарзан исчез в лесу, волоча с собой Трента...
   В то утро отряду не удалось выступить в путь рано, и задолго до того, как люди двинулись в поход, из леса вышел Трент и вернулся к своим. Он весь дрожал от испуга.
   -- Дайте-ка мне глоток бренди, Джон, -- обратился он к Рамсгейту. -Боюсь, что демон сломал мне запястье. Боже, я совсем расклеился. Это не человек. Он обращался со мной так, словно я ребенок. Когда же убедился, что погони за ним нет, отпустил меня. И затем залез на дерево, словно мартышка, и скрылся по деревьям. Говорю вам, это сверхъестественно.
   -- Он ничего с вами не сделал после того, как уволок из лагеря? -поинтересовался Рамсгейт.
   -- Нет. Просто тащил за собой. Ни словечка не сказал, ни полсловечка. Такое ощущение, будто... будто тебя волочит лев.
   -- Хочется верить, что больше мы его не увидим, -- с надеждой в голосе промолвил Рамсгейт.
   -- Да уж, сомневаться не приходится, -- отозвался Трент. -- Наверняка он и убил беднягу Бертона и теперь смылся.
   Отряд медленно тронулся в путь, унося с собой тело Бертона на наспех сколоченных носилках. Четверо носильщиков с убитым замыкали шествие, а Барбара шла в голове колонны, рядом со своим братом, чтобы не видеть этого скорбного зрелища.
   До Бангали они в тот день не добрались, и пришлось снова разбить лагерь. Все пребывали в унынии. Среди туземцев не слышалось ни смеха, ни пения; и сразу после ужина все разошлись по палаткам спать.
   Около полуночи лагерь проснулся от дикого крика и выстрела. Из палатки выбежал Смит, деливший ее с Питерсом. Рамсгейт вскочил с койки и выбежал наружу в одной пижаме, едва не сбив с ног Смита.
   -- В чем дело, приятель? Ради Бога, что произошло?
   -- Этот сумасшедший гигант, -- закричал Смит. -- Он опять был здесь. На сей раз он убил беднягу Питерсона. Я выстрелил в него. Думаю, ранил, но точно не знаю. Не уверен.
   -- Куда он пошел? -- коротко спросил Рамсгейт.
   -- Вон туда, в джунгли. -- И запыхавшийся Смит указал направление рукой.
   Рамсгейт покачал головой.
   -- Погоня бессмысленна, -- сказал он. -- Нам его ни за что не найти.
   Они прошли в палатку Питерсона и обнаружили его лежащим на койке. В сердце его торчала рукоятка ножа. Спать той ночью в лагере больше не ложились. Караул несли и белые, и аскари.
   VII
   РАЗВЯЗКА
   В Бангали Тарзан сидел в бунгало полковника Джеральда Джайлз-Бертона.
   -- Потрясение от вашего известия не столь велико, как могло быть, -произнес полковник Бертон. -- Я уже давно потерял надежду увидеть моего мальчика живым. И все же знать, что он был все это время жив и почти рядом -- вот что трудно вынести. Они кого-нибудь заподозрили в убийстве?
   -- Они все уверены, что это сделал я.
   -- Нонсенс, -- сказал Бертон.
   -- В отряде он имел стычки с тремя людьми. И все они угрожали ему расправой. Но, судя по тому, что я слышал, все эти угрозы произносились в запальчивости и, вероятно, ничего не стоили. Из них только у одного имелась достаточная причина для убийства.
   -- У кого? -- спросил Бертон.
   -- У человека по имени Трент, который влюблен в леди Барбару. Это -единственный реальный мотив, насколько мне известно.
   -- Иной раз это очень сильный мотив, -- заметил Бертон.
   -- Однако, -- продолжал Тарзан, -- Трент не убивал вашего сына. Это исключено. Если убийца находился в лагере, я смог бы его установить, но мне пришлось спасаться бегством.
   -- Не смогли бы вы остаться здесь и помочь мне обнаружить его, когда прибудет отряд?
   -- Конечно. Вам не следовало и спрашивать.
   -- Есть одно обстоятельство, о котором, мне кажется, вам необходимо знать. В то время, когда мой сын потерялся, он имел при себе очень важные для правительства документы. По официальной версии он совершал перелет из Лондона в Кейптаун, но по инструкции должен был сделать здесь остановку и передать бумаги мне.
   -- И за ним гнались трое на итальянском военном самолете, -- произнес Тарзан.
   -- Ну да! Но как вы об этом узнали? -- заволновался Бертон.
   -- Я наткнулся на оба самолета. Самолет вашего сына был сбит, но сам он благополучно спустился на парашюте. Его парашют я нашел недалеко от самолета. Но перед тем как выпрыгнуть, он выстрелил в пилота второго самолета. Смертельно раненный пилот все же сумел посадить самолет и умер. Я обнаружил его сидящим за штурвалом. Летевшие с ним двое других покинули место аварии. Один из них, возможно, получил небольшую травму, так как я заметил, что он прихрамывал, но он мог быть хромым и до этого. Точнее сказать, разумеется, не могу.
   -- Вы видели их? -- спросил Бертон.
   -- Нет. Я пошел по их следам, но шел недолго, пока не натолкнулся на самолет вашего сына. Затем, определив, что он англичанин, или предположив, что это так, поскольку он пилотировал английский самолет, я последовал за ним. Видите ли, он приземлился в местности, где во множестве водятся львы. Ну да вы знаете, это там, где обитают буйрае.
   -- Да, и буйрае хуже львов.
   -- Да, -- согласился Тарзан, погружаясь в воспоминания. -- Я и раньше сталкивался с ними. А на этот раз они едва не прикончили меня. После того, как мне удалось уйти от них, я снова двинулся в Бангали, и сегодня рано утром натолкнулся на это сафари.
   -- Вы полагаете, те двое имели шанс завладеть бумагами моего сына?
   -- Нет. Они пошли в другую сторону. Вероятно, к настоящему времени оба погибли. Плохое место выбрали они для посадки. Полагаю, это были итальянцы.
   Полковник Бертон покачал головой.
   -- Нет. Один из них был американцем, другой -- русским. Их фамилии Кэмпбелл и Зубанев. Я получил полную информацию о них из Лондона. Их там разыскивали за шпионаж и убийство.
   -- Ну а теперь они уже не смогут причинить кому-нибудь вред, -- заметил Тарзан. -- И утром вы получите эти бумаги.
   -- Да, получу бумаги, -- грустно произнес Бертон. -- Как странно, Тарзан, что мы начинаем ценить счастье только тогда, когда теряем его. Я не мстителен, но хотел бы знать, кто убил моего сына.
   -- В Африке расстояния большие, Бертон, -- промолвил человек-обезьяна, -- но если убийца вашего сына еще жив, я отыщу его прежде, чем он покинет Африку. Это я вам обещаю.
   -- Если его не найдете вы, не найдет никто, -- сказал Бертон. -Спасибо, Тарзан.
   Тарзан с чувством пожал руку Бертона.
   Восемь носильщиков, несущих тела Сесила Бертона и Питерсона, замыкали строй отряда, прибывшего к окраине Бангали и приготовившегося разбить лагерь.
   Рамсгейт и Романов немедленно отправились с сообщением к полковнику Бертону. Они застали его сидящим в своем кабинете -- отгороженной веранде, расположенной вдоль стены бунгало. При их появлении он встал и протянул руку молодому англичанину.
   -- Лорд Джон Рамсгейт, я полагаю, -- сказал он и, повернувшись затем к русскому, добавил: -- и мистер Романов. Я ждал вас, джентльмены.
   -- Мы пришли к вам со скорбной вестью, полковник Бертон, -- произнес Рамсгейт, и у него дрогнул голос.
   -- Да, я знаю, -- сказал Бертон.
   Рамсгейт и Романов опешили от неожиданности.
   -- Знаете?! -- воскликнул Романов.
   -- Да. Мне сообщили вчера ночью.
   -- Но ведь это невозможно, -- сказал Рамсгейт. -- Мы, наверное, говорим о разных вещах.
   -- Нет. Мы оба говорим об убийстве моего сына.
   -- Странно! -- воскликнул Рамсгейт. -- Я не понимаю. Однако, полковник, мы уже можем с уверенностью утверждать, что знаем, кто убийца. Прошлой ночью в нашем лагере было совершено второе похожее убийство, и один из участников нашего сафари видел убийцу в момент совершения преступления. Он выстрелил в него и думает, что попал.
   В этот миг открылась дверь бунгало, и неожиданно на веранду вышел Тарзан!
   Рамсгейт и Романов вскочили на ноги.
   -- Вот он! Это убийца, -- выкрикнул Рамсгейт.
   Полковник Бертон покачал головой.
   -- Нет, джентльмены, -- произнес он тихо. -- Тарзан из племени обезьян не убивал моего сына и не мог убить второго человека, потому что находился здесь, в моем бунгало, всю прошлую ночь.
   -- Но ведь Смит заявил, что видел этого человека и узнал его, когда убили Питерсона вчера ночью, -- возразил Романов.
   -- Что ж, в момент подобного возбуждения, да к тому же в темноте человек легко может ошибиться, -- проговорил Бертон. -- Я предлагаю пойти в лагерь и допросить кое-кого. Насколько я понял, трое из ваших спутников либо нападали на моего сына, либо угрожали ему.
   -- Да, -- сказал Рамсгейт. -- Моя сестра и я настаиваем, чтобы было проведено тщательное официальное расследование, и я уверен, что мистер Романов одного с нами мнения.
   Романов наклонил голову в знак согласия.
   -- Вы, разумеется, пойдете с нами? -- спросил Бертон.
   -- Как вам будет угодно, -- ответил Тарзан. Со смешанным чувством члены сафари встретили появление в лагере Тарзана вместе с Рамсгейтом, Романовым, полковником Бертоном и нарядом местной полиции.