Берроуз Эдгар Райс. Вечный возлюбленный

   Проехав еще немного, они обнаружили тушу зебры. Барни и Бутзов, спешившись, принялись внимательно рассматривать ее, желая установить, кто убил животное. Вскоре Барни подозвал одного из спутников, опытного охотника за крупной дичью.
   - Что ты об этом скажешь, Браун? - спросил он, указывая на разделанную заднюю ногу животного.
   - Это дело рук человека, - отозвался тот. - Поглядите на рану в области сердца. Она нанесена явно не тем ножом, которым срезали мясо. Туша еще теплая, стало быть, произошло это несколько минут назад.
   - Значит, это был не человек, - вмешался другой охотник, - иначе мы услышали бы выстрел. Погодите, вон едет Грейсток, давайте спросим, что он обо всем этом думает.
   Тарзан из племени обезьян, проехавший пару сотен ярдов позади остальных с одним пожилым спутником, теперь остановился рядом с убитой зеброй.
   - Что здесь такое? - спросил он, спрыгивая с лошади.
   - Браун считает, что это, похоже, дело рук человека, - пояснил Барни, но никто из нас не слышал выстрела.
   Тарзан осмотрел зебру спереди и сзади и перевернул ее на другой бок.
   - Кто бы это ни был, тушу пробило насквозь, - произнес Бутзов, заметив рану на другой стороне туши. - Похоже на пулю, но почему мы не услышали выстрела?
   - Не уверен, что ваша догадка справедлива, - возразил Тарзан, бегло оглядывая землю вокруг.
   Нагнувшись, он тщательно исследовал тушу животного и примятую траву рядом с ней. Чуткий нюх Тарзана позволял ему различать множество запахов. Когда он выпрямился, остальные охотники вопросительно уставились на него.
   - Человек, - наконец сказал он. - Белый человек был здесь. Это он отрезал куски мяса от задней ноги. Однако я не уловил ни малейшего запаха пороха - это значит, что рана нанесена не из огнестрельного оружия. Для стрелы она тоже слишком большая и глубокая. Остается копье. Но чтобы насквозь пронзить копьем тушу зебры с расстояния, на которое животное может подпустить человека на открытой местности, нужна такая сила мускулов и меткость удара, какими обладает разве что супермен.
   - И вы думаете?.. - начал Браун.
   - Я ничего не думаю, - прервал его Тарзан, - кроме одного. Здравый смысл подсказывает, что мои органы чувств, видимо, обманывают меня: в стране вазири нет огромного белого гиганта, охотящегося за зебрами. Давайте-ка лучше поднимемся на гору. Может, нам удастся обнаружить следы этого старого разбойника, который ворует моих овец. Смею вас уверить, что если мы выследим и подстрелим его, то у нас появится возможность полюбоваться на самого большого льва, подобного которому ни одному из нас не доводилось видеть раньше.
   Глава 5. НАБЛЮДАТЕЛЬ
   Пара удивленных темных глаз наблюдала из зарослей джунглей за тем, что происходило на равнине. Ну пребывал в крайнем замешательстве. Что это за существа, разъезжающие верхом на животных, подобных которым он даже во сне не видывал? Что за одежда на них? Поначалу юноша решил, что шлемы и хаки составляют единое целое с их телами, но когда один из незнакомцев снял шлем, а другой расстегнул куртку, Ну понял, что это всего-навсего предметы одежды, прикрывающие голову и тело. Оставалось лишь недоумевать, для чего люди напялили на себя такие дурацкие и неудобные одеяния. Троглодитам и в голову бы никогда не пришло вырядиться таким образом.
   Когда компания поскакала к подножию гор, Ну пустился следом за ними, стараясь держаться против ветра. Он преследовал незнакомцев в течение целого дня, пока те безрезультатно искали льва, вторгающегося во владения Тарзана и таскающего его овец, и потом, когда они возвращались в бунгало.
   Никогда еще в жизни ничто так сильно не занимало его, как эти необычные существа, а когда в самом центре равнины они неожиданно столкнулись со стадом антилоп и юноша услышал резкий звук, раздавшийся из темной маленькой палки, которую поднял вверх один из людей, а потом увидел, как самец, тяжело подпрыгнув, замертво рухнул на землю, тогда к интересу прибавилось и глубокое уважение, а возможно, даже некоторое благоговение - страх был Ну неведом.
   Проводив незнакомцев до самого дома, Ну устроился в кустарнике в четверти мили от бунгало. Он решил понаблюдать за тем, как будут дальше разворачиваться события. Странные запахи, доносившиеся со стороны ранчо, заставили его предпринять необходимые меры предосторожности. Удивительное смешение знакомых и незнакомых запахов совсем сбивало юношу с толку. Впервые уловив ноздрями запах туземцев, он застыл от удивления. Все перепуталось: черные слуги, воины вазири, многие из которых раньше частенько посещали своего бывшего вождя... И вдруг сквозь эту какофонию запахов до Ну донесся слабый, заглушаемый другими, мучительно знакомый аромат, заставивший его сердце учащенно забиться, а кровь прихлынуть к вискам.
   Даже на время Ну не мог смириться с мыслью, что происходящее - всего лишь обман расстроенных чувств, результат страстного желания, поселившегося в его одиноком сердце, мечтаний о ней, каким бы неуловимым и ускользающим ни казался ее образ. С наступлением темноты он перебрался поближе к бунгало, как обычно соблюдая осторожность и стараясь держаться против ветра.
   Сквозь окна юноше были хорошо видны фигуры людей, двигавшихся в освещенной комнате, однако разглядеть их лица он не мог, поскольку находился на изрядном расстоянии от бунгало. Он видел сидящих за столом мужчин и женщин, которые, как он догадался, что-то ели, нанизывая на странные палочки маленькие кусочки пищи, лежащей на плоских камешках перед ними.
   Окна были распахнуты, и до Ну доносился оживленный смех и разговоры, но он не в состоянии был понять ни единого слова. Завершив трапезу, люди вышли из помещения и удобно устроились в прохладном полумраке возле самого входа в свою странную пещеру. Здесь они опять принялись смеяться и громко болтать, словно человекоподобные обезьяны, что вызвало у Ну снисходительно-пренебрежительную усмешку. Однако, хотя эти люди так разительно отличались от дикарей его племени, в юноше внезапно возникло неодолимое желание присоединиться к ним, принять участие в их разговоре.
   Он уже подобрался совсем вплотную к веранде, как вдруг вновь ощутил в почти неподвижном душном воздухе тонкий, еле уловимый аромат, который даже и запахом-то нельзя назвать и которому нет точного определения даже в языке современных мужчин. Однако Ну из Ниоцена безошибочно узнал бы его среди тысяч других. Сомнений не было: Нат-ул, дочь Тха, сидела вместе с этими странными людьми перед входом в их необычную пещеру.
   И уже в который раз Ну не поверил собственному чутью, которое никогда прежде его не подводило. Что может делать Нат-ул среди этих людей? Как за короткий срок между двумя солнцами она успела выучить язык и перенять повадки незнакомцев? Это невозможно, уверял себя Ну. Но вот один из сидящих на веранде прямо перед Викторией Кастер людей чиркнул спичкой, чтобы прикурить сигарету. Когда огонь осветил лицо девушки, юноша невольно вскочил на ноги.
   - Нат-ул! - сорвался приглушенный вскрик с его уст.
   - Что это такое? - заволновался Барни Кастер. - Мне показалось, будто возле тех кустов кто-то разговаривает.
   Он решительно поднялся, намереваясь выяснить, в чем дело, но сестра удержала его за руку.
   - Не ходи, Барни, не надо, - умоляюще прошептала она.
   Он бросил на нее вопрошающий взгляд.
   - Почему? - поинтересовался он. - Никакой опасности нет, уверяю тебя. Ты тоже что-то слышала?
   - Да, - тихим голосом откликнулась Виктория. - Я слышала это, Барни, но, прошу, не оставляй меня.
   Он почувствовал, как дрожит ее рука. Один из сидевших рядом людей случайно услышал их беседу, но, конечно, не придал ей особого значения. Вполне естественно, что цивилизованной белой женщине немного не по себе посреди ночи в африканских джунглях.
   - Все в порядке, мисс Кастер, - заверил он. - Чтобы вас окончательно успокоить, пойду погляжу что там такое. Скорее всего, забежала какая-нибудь гиена.
   Виктория рада была бы удержать его, но она чувствовала, что и так проявила излишнее волнение. Заставив себя рассмеяться, девушка заметила, что не стоит уделять столь много внимания пустякам, однако в ушах ее все еще звучало знакомое имя, которое она так часто слышала от героя своих снов.
   Между тем на веранде принялись оживленно обсуждать, кто мог оказаться возле дома в столь поздний час. Кто-то предположил, что это, возможно, "старый разбойник", похититель овец, и предложил взять ружье. Виктория невольно вскочила, намереваясь отговорить мужчин от их затеи, но, видимо осознав, сколь нелепо будет выглядеть ее поступок, и чувствуя, что ничего толком объяснить она все равно не в силах, повернулась и ушла в дом.
   Несколько мужчин спустились в сад. Примерно с полчаса они тщательно обшаривали окрестности, но никаких следов присутствия поблизости посторонних так и не обнаружили. Все время, пока продолжались поиски, Ну старательно маневрировал, держась прямо перед охотниками, но оставаясь вне поля их зрения. Когда мужчины возвратились на веранду, он снова устроился на прежнем месте, позади розового куста, и ни разу не пошевелился, пока все не разбрелись по своим комнатам и не легли спать.
   За это время Ну успел снова проголодаться. Пещерному человеку ничего не было известно о законах, охраняющих право собственности, зато запах овец и прочей живности лорда Грейстока, запертой на ночь в загоне, все больше и больше распалял его аппетит. С гибкостью пантеры юноша перескочил через высокую ограду, за которой лорд Грейсток держал свою породистую скотину, составлявшую предмет его особой гордости. Испуганные животные заметались в загоне. Полными ужаса глазами они наблюдали за тем, как невесть откуда взявшийся человек лихо расправлялся с одной из самых упитанных овец в стаде. Досыта наевшись мяса прямо в загоне, Ну легко, как кошка, перескочил обратно через ограду и неслышной поступью направился к лужайке перед темным бунгало.
   С противоположной стороны равнины к ранчо крадучись двигалась другая фигура. Это был могучий, с огромной гривой лев. Он то и дело останавливался, принюхиваясь к запахам, доносимым слабым ветром, и злобно оскаливал свои свирепые клыки. Но из глотки его не вырвалось ни единого звука. Лев был стар и хитер, как лиса.
   Когда-то, в прежние времена, и он, подобно своим собратьям, угрожающе фыркал и рычал, идя на охоту. Однако, много раз сталкиваясь с людьми, а особенно с их оглушительно грохочущими палочками, несущими смерть, он усвоил одну мудрую истину, дольше и успешнее других охотится тот, кто охотится молча.
   Глава 6. НУ И ЛЕВ
   Уйдя к себе раньше обычного, Виктория Кастер, однако, не легла спать. Она даже не разделась, а молча сидела в неосвещенной комнате возле окна, пристально вглядываясь в таинственные джунгли, темнеющие вдали, и в смутные очертания южных гор.
   Она пыталась отделаться от глупого наваждения, которое в течение нескольких лет медленно и незаметно овладевало ею. С тех самых пор, как Виктория впервые ощутила себя женщиной, ее начали посещать странные видения, повторяющиеся теперь почти каждую ночь. Поначалу она старалась не задумываться над этим, хотя, разумеется, в настойчивой неизменности видений и было нечто странное. Со временем, однако, ночные фантазии стали гораздо более реальными, чем прежде, и, казалось, заключали в себе предзнаменование каких-то значительных событий ее дальнейшей жизни. Она предчувствовала, что должен произойти резкий переворот, который изменит всю ее судьбу. Теперь даже днем она не могла избавиться от мыслей о черноволосом юном великане. Когда нынче вечером она услышала, как он окликнул ее из-за кустов розы, девушка еле-еле справилась с собой. Конечно, умом Виктория понимала, что этот юноша не что иное, как плод ее воображения, но именно это и настораживало больше всего, так как означало, что ее рассудок совершенно расстроен, а нервы расшатаны.
   Она должна собраться с силами, взять себя в руки и навсегда избавиться от этого наваждения. Она должна! Она _должна_! Поднявшись, девушка принялась шагать взад-вперед. Ей было тесно в комнате, она буквально задыхалась. Виктория чувствовала, что там, снаружи, под открытым небом, в безграничных просторах джунглей - куда более подходящее место для борьбы, разворачивающейся внутри ее. Набросив на плечи шелковый шарф - дань привычке, ибо ночь выдалась жаркая, - она вышла через окно на террасу, опоясывающую бунгало, и спустилась в сад.
   Совсем рядом, за углом, возле открытого окна своей спальни, в пижамах и домашних туфлях, сидели, попыхивая сигарами, Билли Картисс и брат Виктории. Картисс чистил ружье - то самое, которое он прихватил с собой нынешним вечером, отправляясь в сад на поиски нарушителя спокойствия. Мужчины не слышали легких шагов Виктории по лужайке, а угол здания скрывал девушку от их взоров.
   Легко ориентируясь в освещенном луной саду, Виктория прогуливалась возле того самого розового куста, из-за которого накануне донесся знакомый голос. Она все больше и больше склонялась к мнению, что необходимо завтра же утром дать утвердительный ответ Билли Картиссу на его предложение - то самое, которое он сделал ей прошлым вечером, перед землетрясением. Но всякий раз, когда Виктории казалось, что вопрос уже решен окончательно, она невольно принималась сравнивать Билли с величественным героем своих снов, и внутри ее опять разгоралась ожесточенная борьба.
   Две пары глаз внимательно следили за каждым движением девушки: ясные темные глаза из-за розового куста и другие - алчно блестящие, желто-зеленые глаза существа, спрятавшегося в кустарнике в том самом месте, где Виктория остановилась, намереваясь повернуться и пойти назад.
   Раз двадцать Ну готов был выскочить из своего укрытия и заключить девушку в объятия, поскольку у него не было ни малейших сомнений, что перед ним - Нат-ул, дочь Тха, и прошла не сотня тысяч лет, а один-единственный день с тех пор, как они виделись последний раз. Однако его удерживало чувство какого-то безотчетного, смутного страха перед этим удивительным существом, которое было и Нат-ул и в то же время не Нат-ул, а как будто другая девушка в облике его возлюбленной.
   Странные одежды, в которые она сейчас облачилась, тоже настораживали Ну: когда они последний раз гуляли рука об руку по берегу моря, лишь узкая полоска мягкой оленьей кожи прикрывала изящные тугие бедра Нат-ул. А ее близость с этими странными людьми, на языке которых она так быстро научилась разговаривать! Все это вместе взятое только отдаляло их друг от друга. Ну чувствовал себя очень одиноким, печаль все сильнее овладевала им, и даже присутствие рядом Нат-ул не столько облегчало, сколько, напротив, усугубляло его тоску. Постепенно юноша пришел к выводу, что, вероятно, Нат-ул больше не принадлежит ему. Он не знал, почему так случилось, но этот прискорбный факт, казалось, исправить нельзя уже ничем.
   Девушка подошла совсем близко к его укрытию и, повернувшись, снова зашагала к кустам, темневшим ярдах в двадцати. Укрывшийся за их листвой "старый разбойник" уже возбужденно помахивал хвостом и вытягивал свои мощные лапы, готовясь к прыжку. Еле слышное рычание вырвалось из оскаленной пасти льва, предвкушавшего славную добычу. Звук был слишком слабым, чтобы его могла расслышать цивилизованная девушка двадцатого столетия, но чуткий слух прятавшегося в нескольких шагах от льва пещерного человека мгновенно уловил зловещее рычание зверя.
   Одним молниеносным прыжком юноша выскочил из-за куста. В долю секунды он, сжимая в руке копье, оказался возле девушки. Лев заметил противника, но не собирался упускать добычу, которая находилась на расстоянии одного прыжка от него.
   Хищник издал свирепое рычание, от которого у девушки кровь застыла в жилах. Но тут возле нее возник юный полуобнаженный великан. Она увидела могучую руку, сжимавшую копье. Размахнувшись, юноша занес оружие над зверем. Что было дальше, Виктория не видела, потому что в тот самый момент потеряла сознание.
   Услышав грозное рычание льва, нарушившее ночную тишину джунглей, Картисс и Барни Кастер вскочили и стремглав помчались в ту сторону, откуда донесся этот странный звук. Картисс успел захватить свое ружье, которое как раз только что перезарядил. Свернув за угол бунгало, он заметил какую-то фигуру возле кустарника, ярдах в пятидесяти от себя. Подняв ружье, он выстрелил.
   Громкое рычание льва и звук выстрела разбудили всех обитателей дома и, едва Барни и Картисс успели добежать до распростертой на земле девушки, как их уже окружила целая толпа чернокожих и белых людей.
   Бездыханное тело огромного льва лежало футах в двадцати от Виктории Кастер. Бегло осмотрев сестру, Барни издал вздох облегчения: она была цела и невредима. Взяв девушку на руки, он понес ее в дом. Тем временем остальные принялись разглядывать убитого зверя. Прямо из середины его груди торчало деревянное древко копья. Потребовались усилия четырех сильных мужчин, чтобы извлечь оружие из туши животного. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что копье с каменным наконечником на конце, пройдя сквозь тело льва, пробило его сердце.
   - Убийца зебры, - промолвил Браун, обращаясь к лорду Грейстоку.
   Тот кивнул головой в знак согласия.
   - Мы должны найти его, - сказал он. - Он оказал нам неоценимую услугу. Если бы не он, мисс Кастер уже не было бы в живых.
   Однако, несмотря на то, что человек двадцать в течение нескольких часов самым тщательнейшим образом обследовали землю в саду и на равнине, никаких следов убийцы льва обнаружить им так и не удалось. Впрочем, объяснялось это довольно просто: пока они искали его повсюду, юноша находился прямо у них под носом. Он лежал под сенью низкого, усыпанного цветами куста с пулевым ранением в голове.
   Глава 7. ВИКТОРИЯ ОТКЛИКАЕТСЯ НА ЗОВ
   В течение всего следующего утра, устроившись на веранде, прямо возле выхода из столовой, мужчины обсуждали вчерашнее происшествие и внимательно изучали странное копье с каменным наконечником.
   - Это, пожалуй, самая удивительная штука из всех, что мне приходилось когда-либо видеть, - заметил Грейсток. - Ручаюсь, что подобное оружие не могло быть изготовлено ни в одном племени современной Африки. Однажды мне доводилось видеть такой наконечник, правда, это было в Британском Музее. Его нашли при раскопках в пещере доисторического человека.
   Из окна столовой, прямо за спинами охотников, девушка, затаив дыхание и широко раскрыв глаза, тоже смотрела на это грубое оружие. Для нее копье являлось еще одним конкретным доказательством реальности того, что она склонна была считать галлюцинацией - фигуры полуобнаженного великана, возникшей возле нее в тот самый момент, когда лев готовился к нападению, за мгновение до того, как она упала в обморок. Один из мужчин повернулся и увидел Викторию.
   - Ах, мисс Кастер, - воскликнул он. - Вижу, вы уже оправились от вчерашнего. А вот и напоминание о том, как ваш спаситель поразил "старого разбойника" в самое сердце. Как вам нравится это копье?
   Девушка подошла поближе. Веселая улыбка, которую она изобразила на лице, скрывала ее истинные чувства в этот момент. Она взяла копье Ну, сына Ну, в руки, и сердце ее преисполнилось гордостью, когда она ощутила тяжесть и мощь копья.
   - Какой силой должен обладать человек, пользующийся подобным оружием! воскликнула она.
   Барни Кастер глаз не спускал с сестры, внимательно прислушивался к каждому ее слову. Едва он увидел копье, как ему тут же вспомнились описания героя снов, которыми делилась с ним Виктория. "Он вооружен огромным копьем с каменным наконечником. Я это видела своими глазами..."
   Подойдя к сестре, молодой человек положил руку на ее плечо. Она посмотрела ему прямо в лицо, а затем совсем тихо, так чтобы не слышали остальные, прошептала:
   - Это его копье, Барни. Я знаю.
   Странное поведение Виктории давно уже беспокоило Барни. Сначала он опасался, что у девушки помутился рассудок. Но в последнее время все происходящее начинало приобретать еще более зловещий оттенок. А может, он и сам сошел с ума? Если же с ним все в порядке, тогда, выходит, где-то в этой дикой стране, действительно, бродит в поисках Виктории юный дикарь. А теперь, отыскав девушку, он, вероятно, попытается завладеть ею... Эта мысль заставила Барни содрогнуться. Необходимо немедленно предпринять решительные шаги, чтобы предотвратить трагедию. Действовать следует без промедления.
   Он отозвал в сторону лорда Грейстока.
   - Нам с Викторией придется покинуть вас, - сказал он. - Землетрясение и последнее приключение в саду настолько расстроили ее нервы, что, боюсь, если мы незамедлительно не возвратимся в мир цивилизации, она совсем расклеится. Надо уезжать как можно скорее.
   Грейсток не стал ничего возражать. Он прекрасно видел, в каком состоянии находится мисс Кастер, как день ото дня она становится все более нервной. В такой ситуации, без сомнения, лучше вернуться домой. Было решено, что Кастеры отправятся в путь на следующий день. Бутзов и Картисс вызвались проводить их, да и около полусотни чернокожих, которые собирались на побережье, могли составить компанию путешественникам.
   В тот самый момент, когда Барни сообщал сестре о принятом решении, к лорду Грейстоку подбежал взволнованный слуга. Он сказал о том, что в загоне нашли овцу, убитую ударом ножа в шею. С туши были срезаны изрядные куски мяса. Рядом, на мягкой земле отчетливо виднелись следы босых человеческих ног.
   Грейсток ухмыльнулся.
   - Снова убийца зебры, - произнес он. - Что ж, пускай есть на здоровье.
   Тут Грейстока окликнул крутившийся в саду Браун. Подозвав хозяина дома к кустам, возле которых нашли убитого льва, он указал пальцем на землю.
   - Гляньте-ка, Клейтон, - сказал он. - Вчера в темноте мы проглядели кое-что любопытное.
   Находившиеся на веранде гости поспешили в сад вслед за Грейстоком. Вслед за ними отправилась и Виктория Кастер, которую, словно магнитом, тянуло к этому месту.
   В кустах оказалась маленькая лужица засохшей крови. В нескольких местах, где земля не была покрыта дерном, виднелись четкие следы босых ног.
   - Должно быть, вчера Картисс ранил его, - воскликнул Браун. - Едва ли это дело рук льва - животное испустило дух сразу же, как только копье пронзило ему сердце. Но куда же, черт побери, он исчез?!
   Виктория Кастер внимательно разглядывала траву неподалеку от куста. Она увидела то, что не заметили остальные - капли крови на земле ясно указывали, в каком направлении ушел великан. Следы вели на юг, в горы. Сердце девушки захлестнули жалость и сострадание к этому одинокому, раненому человеку, спасшему ее от смерти. Она живо представила, как, пошатываясь, истекая кровью, он бредет назад, в свое мрачное горное убежище. Наверное, сейчас он зовет ее, ждет ее помощи. Ей даже показалось, что она явственно слышит его голос. Да, она должна идти туда, к нему. Должна.
   Виктория никому не сообщила о своем открытии, и вскоре все возвратились на веранду. Барни снова завел с ней разговор о предстоящем отъезде. Она не стала ни в чем перечить брату, что очень обрадовало последнего, так как он опасался, что нарвется на решительный отказ. У Барни даже сложилось впечатление, что Виктории, как и ему самому, не терпится поскорее покинуть джунгли.
   До отъезда Барни хотелось напоследок поохотиться. А тут как раз один из воинов вазири, вернувшись из разведки, сообщил, что в нескольких милях к северу от ранчо Грейстоков появилось стадо отменных бизонов. Мужчины стали немедленно собираться на охоту, и Виктория уговорила брата присоединиться к ним.
   - У тебя нет никаких причин упускать такую возможность, - сказала она. - А я тем временем соберу вещи.
   Итак, Барни уехал вместе с остальными, а Виктория принялась готовиться к отъезду. С утра в доме было полным-полно прислуги, занятой своими обычными делами, но к середине дня, когда жара стала нестерпимой, бунгало совсем опустело. Ранчо как будто вымерло - нигде не ощущалось никаких признаков жизни. Леди Грейсток, как и вся ее челядь, отправилась отдохнуть после обеда. Отвлекшись от своих дел, Виктория Кастер приблизилась к окну, и взгляд ее невольно устремился на юг, в сторону далеких гор. Прямо под окном возле пальмы стоял Теркоз, один из огромных волкодавов лорда Грейстока. Он с самого начала очень привязался к Виктории и всякий раз, когда ему позволяли, старался держаться поближе к ней.
   Задумчиво и печально глядела девушка на горы, и страстное желание наполняло все ее существо. Прежде она боялась этих гор. Страх еще до конца не прошел, но она сердцем слышала зов, обращенный к ней оттуда. Виктория изо всех сил пыталась сопротивляться своему безумному желанию, но доводы разума оказывались бессильны перед внутренним голосом.
   Понадобилось совсем немного времени, чтобы, отбросив последние сомнения, сдерживавшие ее, девушка, наконец, решилась. В голове ее созрел план действий. Взяв ружье и боеприпасы, она бесшумно выскользнула на веранду. Здесь на гвоздях висели ремни. Один из них Виктория прицепила к ошейнику волкодава. Никем не замеченная, она прошла в сад и, подойдя к тому кусту, где утром Браун обнаружил засохшую кровь, остановилась. Отковырнув несколько комочков побуревшей земли, она дала понюхать их Теркозу. Затем девушка пальцем указала на землю - туда, где кровавый след тянулся к югу.
   - След, Теркоз! - прошептала она.
   Почуяв кровь, собака глухо зарычала и, прильнув носом к земле, двинулась к другому концу долины, по направлению к горам.
   Виктория, крепко держа ремень, поспешила за нею. Через плечо у девушки висело вполне современное ружье, а в левой руке она держала допотопное копье с каменным наконечником - оружие своего дикаря, на поиски которого сейчас направлялась.