Бестер Альфред. Не по правилам

Бестер Альфред
Не по правилам

   Альфред БЕСТЕР
   Не по правилам
   Перевод Владимира Баканова
   Девушка, сидевшая за рулем джипа, была очень красива. Кожа отливала нежным загаром, длинные светлые волосы развевались роскошным хвостом. На ней были легкие парусиновые сандалии, голубые джинсы - и больше ничего.
   Она остановила джип у библиотеки на Пятой авеню и собиралась уже войти туда, когда ее внимание привлек магазин на противоположной стороне улицы. Она застыла в раздумье, затем скинула джинсы и швырнула их в воркующих на ступенях голубей. Те в испуге взлетели, а девушка подошла к витрине, где было выставлено шерстяное платье с высокой талией, не сильно еще побитое молью. На ценнике стояло $79,90. Кирпичом девушка разбила стекло, предусмотрительно отойдя в сторону. Порывшись на полках и найдя нужный размер, она раскрыла книгу продажи и аккуратно записала: "$79,90. Линда Нельсен".
   Потом вернулась в библиотеку, поднялась, перебежав изгаженный за пять лет голубями холл, на третий этаж и, как всегда, отметилась в книге выдачи: "Число - 20 июня 1981 г. Имя - Линда Нельсен. Адрес - Центральный парк, Пруд модельных яхт. Профессия - последний человек на Земле".
   Достав несколько бесценных художественных изданий, она бегло просмотрела их и вырвала кое-какие иллюстрации, которые отлично подойдут к ее спальне. Этажом ниже сняла с полки два учебника итальянского языка и словарь и уложила все в джип рядом с большой красивой куклой.
   Отъехав от библиотеки, она направилась по Пятой авеню, лавируя между стоявшими машинами и осторожно объезжая разрушенные здания. У развалин собора святого Патрика из ниоткуда вдруг появился мужчина и, не оглядываясь по сторонам, стал переходить улицу прямо перед ней. Она так резко затормозила, что джип вильнул и врезался в останки автобуса. Мужчина вскрикнул, отпрянул назад и замер, глядя на девушку.
   - Вы сумасшедший разиня! - закричала она. - Почему не смотрите, куда идете!
   Он был крепкого телосложения, с густыми, покрытыми сединой волосами, рыжей бородой и обветренной кожей. Его одежда состояла из туристского костюма и лыжных ботинок. За спиной висели рюкзак и двустволка.
   - Боже мой, - прошептал мужчина осипшим голосом. - Наконец. Я всегда знал, что найду кого-нибудь... - Затем, когда он увидел ее изумительные длинные волосы, его лицо поникло. - Но надо же, как не везет, - пробормотал он. - Женщина!..
   - Вы что, чокнутый? - холодно спросила Линда.
   - Простите, леди. По правде говоря, я не рассчитывал на движение.
   - Надо же соображать немного, - выразительно сказала она, отводя джип от автобуса.
   - Эй, погодите!
   - Ну, чего?
   - Вы понимаете что-нибудь в телевизорах? Эта чертова электроника...
   - Остроумничаете?
   - Нет-нет, серьезно.
   Линда что-то невнятно пробормотала и тронулась было с места, но он загородил ей дорогу.
   - Пожалуйста! Это очень важно для меня. В самом деле, вы разбираетесь в телевизорах?
   - Ни капли.
   - Вот черт! Прошу прощения, леди, интересно бы узнать: в городе есть парни?
   - Здесь никого нет, кроме меня. Я последний человек на Земле.
   - Забавно. Я думал то же самое про себя.
   - По крайней мере, последняя женщина.
   Он затряс головой.
   - Но должны же быть другие люди! Может, на юге? Я сам из Нью-Хейвена и иду на юг, где места потеплее, потому что пытаюсь найти ребят, у которых можно кое-что спросить.
   - Что именно?
   - А, женщине не понять. Не хочу вас обидеть.
   - Ну, если вы идете на юг, то не туда забрели.
   - Разве юг не там? - спросил бородач, указывая вниз по Пятой авеню.
   - Да, но Манхэттен - остров. Вам надо пройти по мосту Джорджа Вашингтона к Джерси.
   - А где это?
   - Идите по Пятой авеню до Соборной аллеи, потом поднимитесь по Риверсайд...
   Беспомощный взгляд.
   - Первый раз в городе?
   Он кивнул.
   - Ну, ладно, - вздохнула Линда. - Залазьте. Я вас подвезу.
   Девушка переложила книги и куклу на заднее сиденье, и он сел рядом с ней.
   - Путешествуете?
   - Да.
   - А почему не взяли машину? Бензина и масла полно.
   - Я не умею водить, - уныло ответил бородач.
   Он выпустил из груди воздух, и массивный рюкзак дрогнул на широкой спине. Девушка изучала его краем глаза. Мгновенье она раздумывала, затем кивнула каким-то своим мыслям и остановила джип.
   - В чем дело? - спросил мужчина. - Поломка?
   - Как вас зовут?
   - Майо. Джим Майо.
   - А я Линда Нельсен.
   - Рад познакомиться. Почему мы не едем?
   - Джим, у меня к вам предложение.
   - Да? - Он с сомнением оглядел ее. - С удовольствием выслушаю, леди, то есть, Линда, но нужно вам сказать, что у меня определенные планы...
   - Джим, если вы мне поможете, я тоже вам помогу.
   - Например?
   - Я так одинока вечерами... Днем слишком много дел, а вечерами просто ужасно.
   - Понимаю, - пробормотал он. - Но причем тут я?
   - Почему бы вам не остаться на некоторое время в Нью-Йорке? Я научу вас водить, и вам не придется идти на юг пешком.
   - Недурная идея. А водить - это трудно?
   - Ерунда, научу вас за несколько дней!
   - Я не смогу так быстро.
   - Ну хорошо, за месяц. Зато сколько времени вы сэкономите потом!
   - Да, заманчиво... - Он спохватился. - А что я должен сделать для вас?
   Ее лицо мечтательно озарилось.
   - Джим, я хочу, чтобы вы помогли мне перевезти пианино.
   - Пианино? Какое пианино?
   - Розового дерева, "Стейнвей". Из одной квартиры на Пятьдесят седьмой улице. Я просто умираю, так хочу иметь его у себя!
   - Обзаводитесь мебелью?
   - Да, но, кроме того, я хочу после обеда поиграть на пианино. Нельзя же вечно слушать пластинки! Я все уже приготовила: самоучитель, пособия по настройке... А вот перевезти не могу.
   - Но ведь в городе полно квартир с пианино! Вы можете поселиться в любой.
   - Ни за что! Я потратила пять лет на устройство своего гнездышка и люблю его. Кроме того, где взять питьевую воду?
   Он кивнул.
   - Да, вода... Кстати, как у вас с ней?
   - Я живу в Центральном парке, в доме у пруда, где раньше хранили модели яхт. Прелестное место. Вдвоем мы установим пианино, Джим. Это будет нетрудно.
   - Просто не знаю, Лина...
   - Линда.
   - Простите. Я...
   - Вы кажетесь очень сильным. Чем вы занимались раньше?
   - Я был профессиональным борцом.
   - О!..
   - Но последнее время держал бар в Нью-Хейвене. Он пользовался популярностью у спортсменов. А чем занимались вы?
   - Работала в "ББДО".
   - Что это такое?
   - Рекламное агентство, - объяснила она нетерпеливо. - Поговорим об этом позже, если вы останетесь. Я научу вас водить, мы перевезем пианино, и есть еще несколько вещей, которые я... Впрочем, это подождет. А потом уедете на юг.
   - Линда, честное слово, не знаю...
   Она взяла его за руки.
   - Ну, Джим, пожалуйста. Вы можете остановиться у меня. Я хорошо готовлю, и у меня есть прелестная комната для гостей.
   - Зачем? Вы ведь думали, что на Земле больше никого не осталось.
   - Глупый вопрос. В приличном доме всегда должна быть комната для гостей! В пруду будете купаться, найдем вам шикарный "ягуар"...
   - Я бы предпочел "кадиллак"...
   - Как угодно. Ну, что скажете, Джим? Договорились?
   - Хорошо, Линда, - проворчал он неохотно. - Договорились.
   Это был действительно прелестный дом. Овальный пруд в мягких лучах июньского солнца отливал голубизной, там и тут крякали утки. Дом выходил окнами на запад, а вокруг него расстилался парк.
   Майо завистливо посмотрел на пруд.
   - Только яхт недостает... - произнес он.
   - Здесь их было полным-полно, когда я въехала, - сказала Линда.
   - Я всегда мечтал иметь модель корабля. Однажды, совсем маленьким...
   Майо умолк. Откуда-то донеслись звуки тяжелых ударов, будто камнем били о камень. Все прекратилось так же внезапно, как и началось.
   - Что это?
   Линда пожала плечами.
   - Точно не знаю. Думаю, что разрушается город. Вы еще увидите, как иногда разваливаются здания. Привыкаешь со временем... Ну, входите.
   Она вся светилась гордостью за свое жилище, хотя у Майо многочисленные украшения вызвали легкое раздражение. Однако викторианская гостиная, спальня-ампир и "деревенская" кухня с настоящей керосиновой плитой произвели на него впечатление. Комната для гостей в колониальном стиле с изящными светильниками, с диваном на изогнутых ножках и ворсистым ковриком его обеспокоила.
   - Здесь все такое девичье...
   - Естественно. Я ведь девушка.
   - Да, конечно. Я имею в виду... - Майо подозрительно огляделся. - Ну, парню подошли бы менее хрупкие вещи.
   - Не волнуйтесь. Диван вас выдержит. Теперь запомните, Джим. Ботинки в комнате снимать. С ковриком будьте поаккуратней, на ночь лучше убирайте. Я взяла его в музее и не хочу, чтобы он трепался. У вас смена одежды есть?
   - Только то, что на мне.
   - Завтра достанем другую. Ваше тряпье даже стирать не стоит.
   - Послушайте, - в отчаянии взмолился он. - Обоснуюсь-ка я, пожалуй, прямо в парке.
   - Почему?!
   - Видите ли, я больше привык к этому, чем к таким домам. Но вы не беспокойтесь, Линда, я где-нибудь поблизости.
   - Чепуха, - твердо заявила Линда. - Вы мой гость и будете жить здесь. Теперь мыться - я угощу вас обедом.
   Ели они из дорогих китайских тарелок, пользовались шведскими серебряными вилками. Обед был довольно легким, и Майо остался голоден, но сказать об этом не решился. Не желая придумывать повод выйти в город и перехватить что-нибудь посущественней, он просто отправился спать, сняв ботинки, но совершенно забыв про коврик.
   Утром его разбудило громкое кряканье. Соскочив с постели и подойдя к окну, он увидел, как с пруда взлетают утки, испуганные каким-то красным пятном. Когда глаза Майо привыкли к яркому свету, он разглядел, что это купальная шапочка. Потягиваясь и зевая, Джим вышел к воду. Линда радостно приветствовала его, подплыла к берегу и вылезла. Кроме красной шапочки на ней ничего не было. Майо отодвинулся, чтобы на него не попали брызги.
   - Доброе утро, - сказала Линда. - Хорошо спал?
   - Доброе утро, - ответил Майо. - Нормально. Ух, вода, должно быть, холодная-холодная. У тебя гусиная кожа.
   - Вода изумительная. - Она стянула шапочку и распустила волосы. - Где полотенце? Ах вот... Давай, Джим, сразу освежишься.
   - Кому охота купаться в такую холодину?
   - Ну же, не трусь!
   Раскат грома расколол тихое утро. Майо пораженно уставился в небо.
   - Какого черта!.. Что это? Будто самолет прошел звуковой барьер! воскликнул он.
   - Смотри, - приказала Линда. - Вот! - воскликнула она, указывая на запад. - Видишь?
   Один из вестсайдских небоскребов величественно оседал, разваливаясь на глазах. Поднялся столб пыли, почва задрожала, и тут же раздался грохот падения.
   - Боже, что за зрелище, - пробормотал ошеломленный Майо.
   - Упадок и разрушение... - прокомментировала Линда. - Ну, ныряй, Джим. Я принесу тебе полотенце.
   Она вбежала в дом. Майо скинул брюки и снял носки, но все еще стоял на берегу, с несчастным видом трогая воду ногой, когда она вернулась с громадным купальным полотенцем.
   - Ужасно холодно, Линда, - пожаловался он.
   - Разве тебе не приходилось принимать холодный душ?
   - Ни в коем случае! Только горячий.
   - Джим, если будешь так стоять, никогда не решишься. Посмотри на себя, ты уже дрожишь. Это у тебя что на груди, татуировка?
   - Ага. Пятицветный питон. Восточный. Он обвивается по всему телу. Видишь? - Майо с гордостью повернулся. - Мне его накололи в Сайгоне в шестьдесят четвертом, когда я служил на флоте. Красиво, да?
   - А не больно?
   - Ерунда! Другие парни выставляют это так, будто они перенесли адские муки, но это просто бахвальство.
   - Ты служил на флоте в шестьдесят четвертом?
   - Ну.
   - Сколько же тебе было лет?
   - Двадцать.
   - Значит, теперь тебе тридцать семь? И седина у тебя преждевременная?
   - Наверно.
   Линда посмотрела на него с задумчивым видом.
   - Знаешь, что? Если решишься окунуться, не мочи голову.
   Она снова вбежала в дом. Майо, застыдившись своих колебаний, заставил себя опустить ногу в пруд. Он стоял по пояс в воде, опасливо брызгая на плечи и грудь, когда вернулась Линда - со стулом, ножницами и расческой.
   - Разве не прекрасно?
   - Нет.
   Она рассмеялась.
   - Ну, хорошо, выходи. Я тебя подстригу. И бороду уберем. Посмотрим, на кого ты похож.
   Через пятнадцать минут Линда оглядела плоды своего труда и удовлетворенно кивнула.
   - Красив, очень красив.
   - Ну, ты уж хватила. - Он покраснел.
   - На кухне я согрела воду. Иди побрейся. И не вздумай одеваться. После завтрака мы подберем тебе одежду, а потом... Пианино.
   - Но я не могу разгуливать по улице голышом! - смущенно возразил Майо.
   - Не глупи. Кто тебя увидит? Давай, поторапливайся.
   Они доехали до магазина "Аберком и Фитч" на углу Мэдисон и Сорок пятой улицы. Сдернув с Майо полотенце, в которое он стыдливо завернулся, Линда сняла с него мерку и исчезла в глубине магазина. Вернулась она с полными руками.
   - Джим, я достала прелестные лосиные мокасины и костюм для сафари, и шерстяные носки, и походные рубашки, и...
   - Слушай, - оборвал он. - Ты знаешь, сколько это стоит? Почти полторы тысячи долларов!
   - Да? Давай, сперва штаны...
   - Ты сошла с ума, Линда. Зачем все это барахло?
   - Носки не малы?.. Какое барахло? Эти вещи мне нужны.
   - Такие как... - Он начал подписывать ярлыки продажи, - как маска для подводного плавания с плексигласовыми линзами за девять девяносто пять? Для чего?
   - Чтобы очистить дно пруда.
   - А столовый набор из нержавеющей стали за тридцать девять долларов?
   - Это если я заленюсь и не захочу греть воду. Нержавейку можно мыть в холодной воде. - Она с восхищением смотрела на него. - Джим, ты только взгляни на себя в зеркало! Вылитый охотник из рассказа Хэмингуэя!
   Он покачал головой.
   - Не представляю, как ты расплатишься. Надо быть поэкономней, Линда. Тратить такую уйму денег!.. Может, лучше забудем про пианино?
   - Никогда, - возмущенно заявила Линда. - Мне все равно, сколько оно стоит!
   После дня напряженной физической и умственной работы пианино было установлено в гостиной. Майо в последний раз убедился, что оно не рухнет, и устало плюхнулся в кресло.
   - Боже! - простонал он. - Легче было пешком идти на юг.
   - Джим! - Линда подбежала и бросилась ему на грудь. - Джим, ты ангел. Как ты себя чувствуешь?
   - В порядке, - проговорил он. - Слезь с меня, Линда, я не могу вздохнуть.
   - Как мне тебя отблагодарить? Я сделаю все, что хочешь, только скажи.
   - А-а, - отмахнулся он. - Ты меня уже подстригла.
   - Я серьезно.
   - Ты не собираешься учить меня водить?
   - Разумеется. Я теперь вечно у тебя в долгу.
   Линда села на стул, не сводя глаз с пианино.
   - Не поднимай много шуму по пустякам.
   Майо с кряхтеньем поднялся, сел за инструмент, смущенно улыбнулся через плечо и заиграл менуэт. Линда выдохнула и резко выпрямилась.
   - Ты играешь... - прошептала она.
   - Немного учили в детстве.
   - И умеешь читать ноты?
   - Вроде бы.
   - Научишь меня?
   - Попробую, это трудно. О, вот еще что я сыграю.
   Он начал калечить "Ликование весны".
   - Прекрасно... Просто прекрасно!
   Линда смотрела ему в спину, и выражение решимости крепло на ее лице. Она медленно подошла к Майо и положила руки ему на плечи.
   Он поднял голову.
   - Мм-м?
   - Ничего, - ответила она. - Ты играй, играй, а я приготовлю обед.
   Но остаток дня Линда была так занята какими-то мыслями, что Майо стал нервничать и рано отправился спать.
   Годный автомобиль нашли только часа в три на следующий день, причем не "кадиллак", а "шевроле". Они выехали из гаража на Десятой авеню и направились восточнее, где Линда лучше ориентировалась. Она призналась, что границы ее мира простираются от Пятой авеню до Третьей и от Сорок второй улицы до Восемьдесят шестой.
   Девушка передала руль Майо и предоставила ему возможность тащиться вниз по Мэдисон, упражняясь в остановках и стартах. Пять раз он терял управление, одиннадцать раз наезжал на машины и даже врезался в витрину - к счастью, без стекла.
   - Черт, как трудно, - дрожа от напряжения, выдавил Майо.
   - Главное - практика, - успокоила Линда. - Не волнуйся. Обещаю, что через месяц ты будешь классным водителем.
   - Целый месяц!
   - Ничего не поделаешь, сам говорил, что плохой ученик. Останови здесь.
   Машина судорожно дернулась и остановилась. Линда выскочила.
   - Подожди меня.
   - Что ты хочешь?
   - Сюрприз.
   Она подбежала к магазину и исчезла. Вернулась она через полчаса в черном платье с жемчужными бусами и в лакированных бальных туфельках на высоком каблуке. Волосы были уложены в пышную прическу.
   - Теперь поедем на Пятьдесят вторую улицу.
   Майо очнулся от столбняка и тронул машину.
   - Ты чего это разоделась?
   - Это вечернее платье для коктейлей... Эй, Джим! - Она схватила руль и еле успела отвернуть от стремительно надвигающегося кузова грузовика. - Я веду тебя в знаменитый ресторан.
   - Поесть?
   - Нет, глупенький. Выпить. Теперь налево. И попробуй плавно затормозить.
   Кое-как остановившись, Майо вышел из машины и стал принюхиваться.
   - Чувствуешь?
   - Что?
   - Какой-то сладковатый запах.
   - Это моя косметика.
   - Нет, что-то в воздухе, сладкое и удушливое. Знакомый запах... Черт, не вспомню.
   - Не обращай внимания. Пошли.
   Она ввела его в ресторан.
   - Тебе надо было надеть галстук, - прошептала Линда. - А, ладно, обойдется.
   Сам ресторан не произвел на Майо ни малейшего впечатления, но его зачаровали висевшие в баре портреты знаменитостей. Он едва не обжег пальцы, всматриваясь в пламени спичек в Мэла Аллена, Реда Барбера, Кэсси Штенгеля, Фрэнка Гиффорда и Роки Маркиано. Когда пришла Линда с зажженной свечой, он нетерпеливо повернулся к ней.
   - Ты встречалась здесь с кем-нибудь из этих телезвезд?
   - Наверное. Выпьем?
   - Да-да. Но я хотел бы поговорить о них.
   Майо проводил девушку к стойке, сдул пыль с табурета и галантно помог сесть, а сам обошел стойку с другой стороны и профессионально вытер ее платком.
   - Моя специальность, - ухмыльнулся он. - Добрый вечер, мадам. Что угодно?
   - Боже, как я устала сегодня!.. Мартини со льдом. Сделайте двойной.
   - Да, мадам. Оливку?
   - Луковичку.
   - Значит, двойной "гибсон" со льдом. Сию секунду. - Майо пошарил в баре и извлек виски и несколько бутылок содовой. - Боюсь, мартини не получится, мадам. Нет джина. Что бы вы хотели еще?
   - Тогда скотч, пожалуйста.
   - Содовая выдохлась, - предупредил он. - И нет льда.
   - Ничего.
   Майо ополоснул стакан содовой и налил в него виски.
   - Благодарю. Составьте мне компанию, бармен. Я угощаю. Как вас зовут?
   - Джим, мадам. Нет, спасибо, не пью за стойкой.
   - В таком случае выходите из-за стойки и присоединяйтесь ко мне.
   - Я не пью, мадам.
   - Можете звать меня Линдой.
   - Благодарю, мисс Линда.
   - Ты серьезно не пьешь, Джим?
   - Да.
   - Ну, ваше здоровье.
   - Пчелы! - неожиданно вскричал Майо.
   Линда изумленно раскрыла глаза.
   - Ты чего, Джим?
   - Я вспомнил этот запах - как в пчелиных ульях.
   - Да? Понятия не имею, - безразлично сказала Линда. - Может быть... Еще порцию.
   - Сейчас сделаем. Послушай, об этих знаменитостях... Ты действительно их видела? Вот как меня?
   - Конечно!
   - А кого именно?
   Она рассмеялась.
   - Ты напоминаешь мне малыша из соседней квартиры. Ему я тоже должна была рассказывать, с кем из телезвезд встречалась. Однажды я сказала ему, что видела здесь Джина Артура, и он спросил: "Со своей лошадью?"
   Майо не понял, но тем не менее был уязвлен. Линда собиралась развеять обиду, когда здание вдруг затряслось, словно от далекого подземного взрыва. Майо уставился на Линду.
   - Боже праведный! А что, если и этот дом развалится?
   Она покачала головой.
   - Нет, сперва всегда раздается такое "бум".
   - Нужна еще содовая. - Он исчез ненадолго и появился бледный, с бутылками и меню. - Ты полегче, Линда. Знаешь, сколько они дерут за порцию? Почти два доллара. Вот, полюбуйся!
   - Плевать! Давай кутить! Сделайте двойной, бармен. Эх, Джим, если бы ты остался в городе, я показала бы тебе, где жили все твои герои. Спасибо. Ваше здоровье. Я могла бы показать и их ленты. Ну? Такие знаменитости, как... как Ред... как его?
   - Барбер.
   - Ред Барбер и Роки Кэсси, и Роки Летающая Белка...
   - Ты обманываешь меня, - надулся Джим, снова обидевшись.
   - Я, сэр? Вас обманываю? - с достоинством спросила она. - Просто стараюсь доставить тебе удовольствие. Мама меня учила: "Линда, - говорила она, - запомни одно: носи то, что мужчине хочется, и говори то, что мужчине нравится". Вот что она мне советовала... Хочешь это платье?
   - Мне оно нравится, если я правильно тебя понял.
   - Знаешь, сколько я за него заплатила? Девяносто девять пятьдесят.
   - Что?! Сотню долларов за никчемный передник?
   - Вовсе это и не никчемный передник, а выходное платье! И еще двадцать долларов - жемчуг. Искусственный, - пояснила она. - И шестьдесят за лакированные туфельки. И сорок - косметика. Двести двадцать долларов, чтобы доставить тебе удовольствие. Ну как, доставила?
   - Ясное дело.
   - Хочешь меня понюхать?
   - Я уже.
   - Бармен, сделайте еще.
   - Вам достаточно, пожалуй.
   - Нет, не достаточно! - возмутилась Линда. - Где ваши манеры? - Она схватила бутылку виски. - Давай поговорим о телезвездах. Твое здоровье. Я могу отвести тебя в "ББДО" и показать их фильмы. Ну как?
   - Ты уже спрашивала.
   - Но ты не ответил. Ты любишь кино? Я его ненавижу, но именно кино спасло мне жизнь, когда наступило Великое Последнее "БАЦ"!
   - То есть как?
   - Это секрет, понимаешь? Только между нами. Если пронюхает другое агентство... - Линда огляделась и понизила голос. - "ББДО" нашло хранилище неизвестных немых фильмов, ясно? Решили сделать большой телесериал. И послали меня в заброшенную шахту в Джерси.
   - В шахту?
   - Ага. Твое здоровье.
   - Фильмы были в шахте?
   - Старые ленты. Ацетатная основа. Горят. Их нужно хранить, как вино. И я с двумя помощницами провела там внизу несколько дней. Три девушки, с пятницы до понедельника. Таков был план. Твое здоровье. Вот... Где я остановилась? Ах, да. Взяли фонари, одеяла, полно еды и отправились, как на пикник. Точно помню момент, когда все произошло. Мы искали третью катушку старого немецкого фильма. Есть первая, вторая, четвертая, пятая, шестая. Третьей нет. БАЦ!.. Твое здоровье.
   - Боже! А что потом?
   - Девочки испугались. Не могла удержать их внизу. Больше никогда их не видела. Но я знала. Знала. Растягивала еду. Наконец поднялась, и зачем? Для кого? Для чего? - Она всхлипнула и вцепилась в руку Майо. - Почему бы тебе не остаться?
   - Остаться? Где?
   - Здесь.
   - Я остаюсь.
   - Я имею в виду надолго. Ну почему нет? Разве у меня не прелестный дом? В нашем распоряжении весь Нью-Йорк. Тут много продуктов. Можно выращивать цветы и овощи, ловить рыбу, водить машину, ходить в музеи, развлекаться...
   - Ты и так развлекаешься. Я тебе не нужен.
   - Нужен. Нужен.
   - Для чего?
   - Для уроков музыки.
   После долгого молчания он сказал:
   - Ты пьяна.
   - Нет, не ранение, сэр. Насмерть. - Она опустила голову на стойку и закрыла глаза.
   Майо сжал губы, что-то подсчитал в уме и положил под бутылку пятнадцать долларов. Он тронул Линду за плечо, и она упала ему на руки. Майо задул свечу, отнес девушку в машину и с величайшей сосредоточенностью поехал к пруду.
   Он внес Линду в ее спальню, украшенную множеством всевозможных кукол, и усадил на постель. Она немедленно повалилась навзничь, негромко мурлыча. Майо зажег лампу и попытался приподнять девушку. Она снова повалилась, тихо хихикая.
   - Линда, тебе надо раздеться.
   - Мпф...
   - Так спать нельзя. Платье стоит сто долларов.
   - Девнсто девть псят.
   - Ну, детка.
   - Мпф...
   Майо в отчаянии закатил глаза, раздел ее, аккуратно повесил вечернее платье и поставил шестидесятидолларовые туфли в угол. Расстегнуть нить жемчуга он не сумел и положил Линду в постель в таком виде. Лежащая обнаженной на бледно-голубых простынях, она казалась нордической одалиской.
   - Ты не сбросил моих кукол? - пробормотала она.
   - Нет. Они вокруг тебя.
   - Хорошо. Никогда не сплю без них... Ваше здоровье.
   - Женщина!.. - прорычал Майо, задул лампу и вышел, хлопнув дверью.
   На следующее утро его снова разбудило кряканье потревоженных уток. Посреди пруда в ярких лучах июньского солнца сверкала красная шапочка. Майо пожалел, что там не модель яхты, а девушка из тех, что напиваются в барах. Он вошел в воду как можно дальше от Линды и стал осторожно брызгать себе на грудь. Вдруг что-то ударило его по коленке. Он издал вопль и, повернувшись, увидел сияющее лицо Линды, вынырнувшей из воды.
   - Доброе утро, - засмеялась она.
   - Очень смешно, - буркнул он.
   - Сегодня ты такой сердитый.
   Майо выразительно хмыкнул.
   - Я тебя не виню. Сама виновата - забыла вчера накормить тебя ужином.
   - Ужин тут ни при чем, - произнес он с достоинством.
   - Да? Чего же ты дуешься?
   - Не переношу пьяных женщин.
   - Кто это был пьян?!
   - Ты.
   - Я - нет! - возмутилась Линда.
   - Нет? Кого пришлось раздевать и укладывать баиньки, как младенца?
   - А кто оказался настолько глуп, что не снял мой жемчуг? - негодующе потребовала она. - Нитка порвалась, и я всю ночь спала, как на гальке. Вся в синяках! Посмотри: здесь, и здесь, и...
   - Линда, - сурово произнес он, - я простой парень из Нью-Хейвена. Я не привык общаться с испорченными девушками, которые только тем и занимаются, что выискивают наряд покрасивее да проводят время в модных барах.
   - Если тебе не нравится моя компания, чего ты здесь торчишь?
   - Я уезжаю, - сказал Майо. Он вылез из воды и стал вытираться. Отправляюсь на юг.
   - Счастливо дотопать.
   - Я на машине.