Бестер Альфред. Одди и ид

   - Или на что он был бы способен, если бы узнал о своих возможностях, пробормотал Белланби.
   - Именно. Мы должны начать тщательное и серьезное этическое образование мальчика, несмотря на то, что у нас очень мало времени. Мы не можем сначала закончить его образование, и только потом, когда это будет вполне безопасно, рассказать ему всю правду. Мы должны предотвратить войну и выбрать для этого кратчайший путь.
   - Ладно, - со вздохом согласился Юхансен. - Что вы предлагаете?
   - Ослепление, - выплюнул Мигг. - Очарование.
   - Очарование? - захихикал Хррдниккисч. - Что это, новая наука, Мигг?
   - А вам не приходило в голову задать себе вопрос - почему я посвятил в свой секрет именно вас троих? - фыркнул Мигг. - За ваш интеллект? Чушь! Я умнее, чем вы все вместе взятые. Нет, джентльмены, я выбрал вас за ваше обаяние.
   - Это оскорбление, - усмехнулся Белланби. - И все же я польщен.
   - Голю девятнадцать, - продолжал Мигг. - Он находится в таком возрасте, когда выпускники наиболее склонны боготворить какую-нибудь замечательную личность. Я хочу, чтобы вы, джентльмены, охмурили его. Вы, несомненно, не являетесь самыми великими умами нашего Университета, но вы - его главные герои.
   - Я тоже ошкорблен и польщен, - сказал Хррдниккисч.
   - Я хочу, чтобы вы очаровали Одди... нет, ослепили, чтобы он был преисполнен любви и благоговения... ведь каждый из вас уже сотни раз проделывал этот фокус с другими нашими выпускниками.
   - Ага! - воскликнул Юхансен. - Пилюля в шоколадной оболочке.
   - Точно. Когда же он будет в достаточной степени вами очарован, вы должны заставить Голя _захотеть_ остановить войну... а затем скажете ему, как это сделать. Это даст нам возможность продолжить его образование. К тому времени, когда он перерастет свое восхищение перед вами, мы уложим надежный этический фундамент, на котором можно будет возвести солидное здание. Голь не будет представлять никакой опасности для мира.
   - А вы, Мигг? - поинтересовался Белланби. - Какая роль отводится вам?
   - Сейчас? Никакой, - оскалился Мигг. - Я не способен никого очаровать, джентльмены. Я вступлю в игру позже, когда он начнет перерастать свое восхищение перед вами - тогда возрастет уважение Голя ко мне.
   Ужасно хитрые рассуждения, но время показало, что они были абсолютно верными.
   По мере того, как события неотвратимо приближались к окончательной развязке, Одди Голь был быстро и основательно очарован. Белланби приглашал его в двадцатифутовую хрустальную сферу, венчающую его дом... знаменитый курятник, в который попадали только избранные. Там Одди Голь загорал и восхищался великолепным телосложением философа, которому уже исполнилось семьдесят три года. Как и ожидалось, восхищаясь мышцами Белланби, он не мог не восхищаться его идеями. Голь часто приходил сюда загорать, благоговеть перед великим человеком и, заодно, поглощать этические концепции.
   Хррдниккисч, тем временем, занимал вечера Одди. С математиком, который пыхтел и шепелявил, словно сошел со страниц произведений Рабле, Одди уносился к ослепительным высотам haute cuisine [изысканная кулинария (фр.)] и другим прелестям язычества. Они вместе ели удивительные блюда и пробовали чудесные напитки, встречались с самыми невероятными женщинами в общем, Одди возвращался поздно ночью в свою комнату, опьяненный волшебством чувств и великолепным многообразием замечательных идей Хррдниккисча.
   А иногда - не очень часто - оказывалось, что его ждет папаша Юхансен, и тогда они вели длинные серьезные разговоры, так необходимые молодому человеку, ищущему гармонию в жизни и жаждущему понимания вечности. Одди хотелось быть похожим именно на Юхансена - сияющее воплощение Духовного Добра, живой пример Веры в Бога и Этического Благоразумия.
   Кризис разразился тринадцатого марта. Мартовские Иды - они должны были почувствовать символичность этой даты. После обеда в Клубе факультета три великих человека увели Одди в фотолабораторию, где к ним, будто совершенно случайно, присоединился Джесс Мигг. Прошло несколько напряженных минут, а потом Мигг сделал знак, и Белланби заговорил:
   - Одди, - спросил он, - тебе когда-нибудь снилось, что ты проснулся и оказалось, что ты стал королем?
   Одди покраснел.
   - Вижу, что снилось. Знаешь, к каждому человеку когда-нибудь приходил такой сон. Это называется комплексом Миньона. Обычно все происходит так: тебе становится известно, что на самом деле твои родители тебя усыновили и ты являешься законным королем... ну, скажем...
   - Руритании, - помог ему Хррдниккисч, который занимался изучением художественной литературы Каменного Века.
   - Да, сэр, - пробормотал Одди. - Мне снился такой сон.
   - Ну так вот, - тихо сказал Белланби, - твой сон сбылся. Ты король.
   Одди не сводил с них потрясенных глаз, пока они объясняли, объясняли и объясняли. Сначала, будучи студентом, он испытал настороженную подозрительность, опасаясь розыгрыша. Затем, поскольку он поклонялся людям, говорившим с ним, он почти им поверил. И, наконец, являясь человеческим существом, он был охвачен восторженным ощущением безопасности. Ни власть, ни слава, ни богатство не вызывали в нем такой восхитительной радости, как чувство безопасности. Позже ему, возможно, станет доставлять удовольствие все, что связано с его положением, но сейчас он расстался со страхом, Ему больше никогда не надо будет ни о чем беспокоиться.
   - Да, - воскликнул Одди. - Да, да, да! Я понимаю. Я понимаю, чего вы от меня хотите.
   Он взволновано вскочил со стула и, дрожа от радости, забегал от одной освещенной стены к другой. Потом Одди остановился и повернулся к своим учителям.
   - Я благодарен, - проговорил он, - благодарен вам всем за то, что вы пытались сделать. Было бы просто ужасно, если бы я был эгоистичным... или порочным... Попытался бы воспользоваться своими способностями ради собственной выгоды. Однако вы указали мне путь. Я должен служить добру. Всегда.
   Счастливый Юхансен только кивал головой.
   - Я буду всегда слушаться вас, - продолжал Одди. - Я не хочу совершать ошибки. - Он замолчал и снова покраснел. - Тот сон - про короля - он мне снился, когда я был ребенком, но здесь, в Университете, мне в голову приходили другие мысли. Я раздумывал о том, что было бы, если бы я был тем единственным человеком, который управляет всем миром. Мне снились добрые, великодушные поступки, которые я хотел бы совершить...
   - Да, - сказал Белланби. - Мы знаем, Одди. Нам тоже снились такие сны. Они снятся всем.
   - Только теперь это уже не сон, - рассмеялся Одди. - Это реальность. Все случится, как я захочу.
   - Начни с войны, - ядовито посоветовал Мигг.
   - Конечно, - поспешно согласился Одди. - Именно с войны; но мы пойдем дальше, правда? Я сделаю все, чтобы война не началась, а после этого мы совершим... великие преобразования! Только мы пятеро. Про нас никто не узнает. Мы будем оставаться самыми обычными людьми, но благодаря нам жизнь всех остальных людей станет чудесной. Если я ангел... как вы говорите... тогда я создам рай везде, где только смогу.
   - Но начни с войны, - повторил Мигг.
   - Война - самая страшная катастрофа, которая должна быть предотвращена, - сказал Белланби. - Если ты не хочешь, чтобы эта катастрофа разразилась, то этого никогда не случится.
   - Ты ведь хочешь предотвратить трагедию? - сказал Юхансен.
   - Да, - ответил Одди. - Очень хочу.
   Война началась двадцатого марта. Сообщество Наций и Der Realpolitik aus Terra мобилизовали свои силы и нанесли удар. Сокрушительные удары следовали один за другим, а в это время Одди Голь был призван младшим офицером в войска связи, однако уже 3 мая его перевели в разведку. 24 июня он был назначен адъютантом при совете Объединенных Сил, проводившем свои заседания среди развалин, которые когда-то были Австралией. 11 июля он получил очередное повышение, возглавив потрепанные ВВС, перепрыгнув сразу через 1789 чинов в офицерской иерархии. 19 сентября он принял верховное командование в Сражении Парсек и одержал победу, которая положила конец чудовищному уничтожению Солнечной системы, названному Шестимесячной Войной.
   23 сентября Одди Голь сделал поразительное Мирное Предложение, которое было принято остатками двух Государств Всеобщего Благосостояния. Для этого потребовалось соединить две антагонистические экономические теории, что привело к полнейшему отказу от всех экономических теорий вообще и слиянию обоих Государств в единое Солнечное Сообщество.
   1 января Одди Голь по анонимному представлению был навечно избран Солоном Солнечного Сообщества.
   И сегодня все еще молодой, полный сил, красивый, искренний, идеалистичный, щедрый, добрый и умеющий сопереживать, он живет в Солнечном Дворце. Он не женат, но известно, что он прекрасный любовник; раскованный и очаровательный хозяин, преданный друг; демократичный, но жесткий лидер обанкротившейся Семьи Планет, страдающих от бездарных правительств, угнетения, нищеты и бесконечных беспорядков, что, впрочем, не мешает им петь благодарственные осанны Славному Одди Голю.
   В последний момент просветления Джесс Мигг сообщил о том, как он понимает сложившуюся ситуацию своим друзьям в Клубе факультета. Это было незадолго до того, как они отправились к Одди во дворец, чтобы стать его доверенными и самыми верными советниками.
   - Мы были настоящими дураками, - с горечью сказал Мигг. - Нам следовало его убить. Он вовсе не ангел. Он чудовище. Цивилизация и культура... философия и этика... все это были всего лишь маски, которыми Одди прикрывал свое истинное лицо; эти маски прятали примитивные стремления его подсознания.
   - Ты хочешь сказать, что Одди был неискренен? - грустно спросил Юхансен. - Он хотел этого разрушения... этого ужаса?
   - Конечно же, он говорил искренне... сознательно. Он и сейчас продолжает быть искренним. Он думает, что не хочет для человечества ничего иного, кроме добра. Голь честен, великодушен и благороден... но только на уровне сознания.
   - А! Ид! - выдохнул Хррдниккисч так, словно его ударили в живот.
   - Вы понимаете, Зигноид? Вижу, что понимаете. Джентльмены, мы были самыми настоящими кретинами. Мы ошибочно считали, что Одди сможет сознательно контролировать свою способность. Это не так. Контроль существует, но не на смысловом уровне. Способностью Одди руководит его Ид... глубокий подсознательный резервуар, в котором хранится первобытный эгоизм, присущий каждому человеку.
   - Значит он хотел этой войны, - сказал Белланби.
   - Его Ид хотел войны, Белланби. Это был кратчайший путь к тому, чего желает Ид Одди - стать Повелителем Вселенной и быть любимым Вселенной. Его Ид контролирует силу Одди. У всех есть эгоистичный, эгоцентричный Ид, живущий в подсознании; он постоянно стремится получить удовлетворение, он бессмертен, существует вне времени, не знает ни логики, ни этических ценностей, не отличает добро от зла, ему не знакомо понятие морали. Именно Ид и контролирует Одди. Он всегда будет получать желаемое - не то, что его учили желать, а то, к чему стремится его Ид. Судьба нашей системы, возможно, зависит от этого неизбежного конфликта.
   - Но ведь мы будем рядом с ним, чтобы давать ему советы... направлять его... удерживать... - запротестовал Белланби. - Он же сам пригласил нас.
   - Он будет прислушиваться к нашим советам, точно послушный ребенок, каким он, на самом деле, и является, - ответил Мигг. - Он будет с нами соглашаться, станет пытаться подарить всем райскую жизнь, а в это время его Ид очень медленно и постепенно ввергнет всех нас в Преисподнюю. Одди не уникален. Мы все являемся жертвами такого же конфликта... только у Одди есть его замечательная способность.
   - Что мы можем сделать? - простонал Юхансен. - Что мы можем сделать?
   - Не знаю. - Мигг прикусил губу, а потом кивнул Папаше Юхансену, словно хотел извиниться перед ним. - Юхансен, вы были правы. Обязательно должен быть Бог, хотя бы только затем, чтобы противостоять Одди Голю, которого, вне всякого сомнения, породил Сатана.
   Это были последние разумные слова Джесса Мигга. Сейчас, естественно, он обожает Голя Ослепительного, Голя Великого, Голя Вечного Бога, который добился того первобытного, эгоистичного удовлетворения, о котором все мы подсознательно мечтаем с самого рождения, но которое оказалось доступно только Одди Голю.
   * Ид - подсознание, часть психики, относящейся к бессознательному, являющейся источником инстинктивной энергии. Его импульсы, которые стремятся к удовлетворению в соответствии с принципом удовольствия, определяются эго и суперэго еще до того, как они получают открытое выражение.