Бетс Хейди. Злачное местечко

   Гвен хотела покачать головой и объяснить Люси, что ей не нужны ни деньги Этана, ни его подарки, но если предполагалось, что она является его последним романтическим увлечением, вполне правдоподобно, что Этан мог ей что-то дарить.
   Однако она не могла заставить себя солгать.
   – Думаю, что мы еще не дошли до этой стадии, – ответила Гвен. – Мы однажды ходили обедать, и он настоял на том, чтобы оплатить счет, но мы не настолько давно встречаемся, чтобы обмениваться подарками.
   Люси на мгновение задумалась над ее ответом.
   – Не знаю, что это значит, если сказать честно. – Она отпила воды. – Позвольте мне спросить вас. Он когда-нибудь упоминал о Сьюзен?
   – О бывшей жене? – Гвен кивнула. – Да, он рассказывал мне о ней.
   – Интересно, – протянула Люси. – И что же он вам рассказывал?
   – Только то, что они были женаты почти пять лет и что она бросила его, когда он решил открыть «Злачное местечко», не пользуясь финансовой поддержкой своих родителей.
   Гвен не считала эту информацию такой уж важной, а Люси, по-видимому, считала. Ее глаза округлились. Она улыбнулась.
   – А как вы отреагировали?
   Гвен стала вспоминать их разговор в «Таверне Мартина».
   – Я сказала, ему повезло, что он расстался со своей бывшей женой, если ее интересовали только его деньги.
   – А вас интересуют его деньги? – спросила Люси.
   Гвен вышла из себя. Почему все считают, что она охотится за мужчинами, имеющими солидный банковский счет? Неужели она производит впечатление человека, который не может сам себя обеспечить? Действительно, жалованье библиотекаря было незавидным, но ей вполне хватало на жизнь.
   Гвен сделала глубокий вдох и досчитала до десяти, прежде чем ответить на вопрос Люси, поскольку боялась сказать что-то, что не понравилось бы Этану.
   – Нет. Мне не нужно, чтобы какой-то мужчина содержал меня. Деньги, похоже, скорее создают проблемы, чем решают их. Я думаю, Этан может подтвердить это.
   Люси несколько минут задумчиво смотрела на нее. Так долго, что Гвен стало неуютно.
   Но тут лицо ее просветлело, и она приветливо улыбнулась Гвен.
   – Я не хочу вас обнадеживать, на случай, если Этан смалодушничает, – доверительно прошептала она, – но вы можете стать той самой, Гвен.
   Той самой? Что Люси хотела этим сказать?
   Но прежде чем Гвен успела узнать что-то еще, где-то в дальнем конце клуба открылась дверь и послышались шаги Этана и Питера, которые приближались к ним. Они весело смеялись и, все еще улыбаясь, подошли к женщинам.
   – Явились, – поддразнила Люси, взглянув на своего мужа. – А мы уж решили, что вы удрали в какой-нибудь ресторан быстрого питания и бросили нас тут умирать от голода.
   – Разве я мог такое сделать? – спросил Питер, наклонившись, чтобы поцеловать ее.
   – Вполне, – ответила Люси, – особенно, если обнаружил, что где-то подают свеклу.
   Питер заметно содрогнулся и выдвинул для себя стул рядом с ней.
   – У меня для тебя новость, солнышко. Хотя сам я терпеть не могу этой гадости, но сообщил Этану о твоем последнем пристрастии, так что свекла тебе обеспечена.
   Явно развеселившийся Этан обошел вокруг стола и сел возле Гвен.
   – Вареной свеклы сколько угодно.
   – Отлично, поскольку я такая голодная, что могла бы проглотить целую лошадь и трех овец в придачу.
   – Не многовато ли для человека в интересном положении? – проговорил Этан, наклонившись к Гвен.
   Ее бросило в жар, когда он дотронулся рукой до ее плеча. Она быстро отодвинулась, боясь, что будет реагировать на него так каждый раз, как только он дотронется до нее.
   – С ужином придется подождать еще пару минут, – объявил Этан, наливая вина себе и Питеру.
   – Ничего страшного, – улыбнулась Люси. – Гвен только что рассказывала мне о вас двоих. О ваших страстных отношениях.
   Гвен открыла рот, хватая воздух, как рыба, вытащенная из воды. Она услышала тяжелое дыхание и поняла, что это ее собственное.
   Она взглянула на Этана, предполагая увидеть, что он сузил глаза и нахмурился. На его месте она бы просто пришла в ярость. Но вместо этого его темные глаза сверкали, а губы улыбались.
   – Правда? Надеюсь, она не сообщила тебе, что мы делали с шоколадным соусом? Это было бы слишком, и я полагаю, что об этом лучше никому не рассказывать.
   Люси захихикала, как школьница, а у Питера брови поползли вверх. Гвен похолодела.
   Ну и вечер, хуже не придумаешь!
   Сначала ей пришлось нарядиться и притворяться, что она та самая женщина, какой была на свой день рождения, хотя та женщина была только воображаемой.
   Потом приятель Этана расстроил ее, заставив думать, что ее, вероятно, воспринимают как его подругу.
   А теперь они сидят за столом, обсуждая причудливые любовные игры, которых не было и в помине.
   – Вообще-то я пошутила, – сказала Люси, – но если вы хотите развлечь нас историей с шоколадным соусом, я с удовольствием послушаю. Нам с Питером всегда хотелось попробовать что-то новое в спальне.
   – Хватит, хватит, – перебил Питер, замахав руками. – Довольно. Я не собираюсь заводить разговор о сексе за ужином в обществе своей беременной жены и симпатичной молодой женщины.
   Гвен захотелось поцеловать его. А потом захотелось вскочить и расцеловать всех официантов, которые вошли через секунду, неся для начала четыре тарелки с зеленым салатом и креветками.
   После того как расправленные салфетки были положены на колени, а перед Люси поставили еще и тарелку со свеклой, все приступили к ужину. Гвен даже немного расслабилась, решив, что еда отвлечет их от того разговора, который они вели несколько минут назад.
   Но не тут-то было.
   – Сожалею, если мы привели вас в смущение, – сказала Люси, нарушив тишину, и, приветливо улыбнувшись Гвен, промокнула губы. – Мы просто пошутили, как это принято у добрых друзей, но нам не следовало шутить на ваш счет. Вы знаете нас не настолько хорошо, чтобы понять, что за этим ничего не стоит.
   – Все в порядке, – успокоила ее Гвен. – Я нисколько не обиделась.
   Она смутилась, но только от собственной неуверенности, чувствуя себя не в своей тарелке. Делиться друг с другом сексуальным опытом не было принято у тех библиотекарш среднего возраста, с которыми она работала. Они все больше обсуждали, какие книги пользуются сейчас наибольшим спросом.
   – Но давайте сменим тему, – предложила Люси.
   Да уж, пожалуйста, с отчаянием подумала Гвен.
   – Мы пришли сюда сегодня, чтобы познакомиться с вами, а не смущать. Так что расскажите нам немного о себе, Гвен.
   О, нет! Только не это!
   – Где вы работаете?
   О господи! Что делать?
   Ей удавалось избегать этой темы в разговоре с Этаном до сих пор, но, похоже, больше не удастся. Люси даже не представляла, о чем спрашивает… или как лихорадочно Гвен пытается найти приемлемый ответ.
   – Я… я занимаюсь закупками.
   Такая работа ведь существовала. Гвен выпалила это, не успев даже осознать, что открыла рот, и была уверена, что слышала по телевизору о такой профессии. Разумеется, это было в какой-то популярной программе, а не в новостях, но…
   – Правда? Как интересно, – проговорила Люси, набрав полную вилку салата.
   – А что вы закупаете? – поинтересовался Питер.
   Этан, как заметила Гвен, хранил странное молчание. Уголком глаза она видела, что он пристально смотрит на нее.
   Тут не было ничего удивительного. Для него это тоже являлось новостью, и ему, вероятно, не меньше, чем другим, не терпелось услышать подробности о ее так называемой работе по закупкам. Конечно, он не мог сам задавать вопросы, чтобы его друзья не удивились, почему он еще не знает всего о ней – его предполагаемом нынешнем увлечении.
   – Одежду, – охотно ответила Гвен на вопрос Питера. – Я закупаю модную одежду для нескольких универмагов и пары бутиков.
   Ей пришлось позаимствовать это из той же популярной программы. Но разве она виновата, что проводила почти все вечера одна, сидя с книгой перед телевизором? Или что та программа нечаянно помогла ей?
   – О, теперь понятно, почему у вас такое необыкновенное платье! – с энтузиазмом воскликнула Люси.
   Гвен взглянула на свой наряд.
   – Да, – солгала она. – Я закупила коллекцию моделей для одного из бутиков в центре города, и все закончилось тем, что в конце концов приобрела одну из них для себя лично.
   – Может быть, когда-нибудь сходим в магазин вместе? Правда, придется подождать, пока родится малыш, – добавила Люси, поглаживая свой живот, – потому что я не хочу пополнять свой гардероб красивыми туалетами, пока не смогу снова в них влезть.
   Гвен улыбнулась, обрадовавшись тому, что разговор перестал крутиться вокруг нее.
   – А когда это произойдет?
   Люси вздохнула.
   – Еще через два месяца. Не могу дождаться.
   Она сжала руку мужа, и они обменялись такими взглядами, от которых у Гвен сжалось сердце. Их привязанность друг к другу была очевидной и вызывала почти болезненное чувство у Гвен, поскольку она никогда не испытывала ничего даже близкого к этому.
   – Питер очень нервничает, хотя старается этого не показывать, – продолжала Люси, – а я мечтаю о материнстве и о том, чтобы моя фигура стала прежней.
   – Ничего себе нервничает, – проворчал Питер с набитым креветками ртом. – Да я просто в ужасе.
   Люси несколько секунд успокаивала мужа, утверждая, что ему незачем волноваться и что из него получится прекрасный отец.
   Этан закатил глаза. Он уже все не раз видел и слышал. Ему это надоело до тошноты, и он решил немного подшутить над своими друзьями.
   Он наклонился к Гвен в тот момент, когда принесли основное блюдо.
   – Прошу прощения за такие разговоры, – произнес он наигранным шепотом. – Видимо, мне следовало пригласить кого-то другого составить нам сегодня компанию, а не этих старых супругов.
   – Эй, – вполне искренне возмутился Питер. – Подожди, пока наступит твоя очередь. Когда ты будешь суетиться и волноваться по поводу надвигающегося рождения твоего первенца, я напомню тебе, каким черствым ты был по отношению к нам. Хотя это, черт возьми, вряд ли случится скоро.
   – Как знать. – Этан пошевелил бровями и уткнулся носом в шею Гвен. – Я недавно запустил несколько пробных шаров, чтобы проверить, не захочет ли кто-то произвести на свет следующее поколение Банксов.
   Этан и сам не понял, зачем это сказал. Боковым зрением он увидел, что Питер и Люси обменялись удивленными взглядами, но ему было интересней посмотреть, как прореагировала Гвен на такое ужасное заявление.
   И он, надо сказать, не был разочарован. Румянец вспыхнул на ее щеках.
   Этану стало приятно. Ему нравился окружавший Гвен ореол невинности.
   Может быть, ее смущение в этот вечер являлось попыткой произвести впечатление на его друзей, что ему было, безусловно, приятно.
   Вероятно, не следует дразнить ее… во всяком случае, так, чтобы это заметили Люси и Питер.
   Но были и другие способы… О да, были.
   Официанты убрали освободившиеся тарелки и подали следующее кушанье, от которого исходил легкий пар. Это были тонко нарезанная свекла в винном желе, слегка подсоленная молодая картошка и хрустящие бобы с чесночным маслом, посыпанные миндальной крошкой.
   – Все выглядит очень аппетитно, Этан, – проговорила Люси. – У тебя талантливые повара.
   – Спасибо. Я сам их нашел, – насмешливо сказал он.
   Питер толкнул жену локтем.
   – Разве я тебе не говорил, что он умнее, чем кажется?
   – Какие вы насмешники. Не слушайте их, – обратился Этан к Гвен, слегка придвигая к ней свой стул. – Я вообще-то умею готовить, хотя, конечно, не так. И я пытался, – он бросил на друзей уничтожающий взгляд, – произвести на вас впечатление.
   Гвен прожевала картошку и проглотила.
   – О, на меня это произвело неизгладимое впечатление. Должно быть, у вас онемели пальцы, пока вы, сняв трубку, обзванивали фирмы и договаривались с ними об обслуживании на сегодня.
   – Ха-ха-ха! – расхохотался Питер. – Будь осторожен, Этан. Она тебя уже раскусила.
   – Простите, – сказала Гвен, опуская глаза и рассеяно кладя ладонь ему на бедро. – Это было не очень вежливо с моей стороны.
   Этан почувствовал жар ее пальцев. Такую возможность он, черт возьми, упустить не мог.
   Он поспешно, прежде чем она успела отдернуть руку, накрыл ее своей ладонью.
   – Ничего подобного, – тихо произнес он. – Но поскольку спорное чувство юмора моих друзей, похоже, задевает вас, а я виноват в том, что по ошибке пригласил их, я не позволю им задевать вас. Кроме того, вы правы. Я всего-навсего снял трубку и нанял этих ребят, чтобы они обслужили вечеринку. Придется вам позволить мне когда-нибудь продемонстрировать мои собственные кулинарные таланты. – Он бросил сердитый взгляд на Питера и Люси. – В моем доме. Когда мы останемся одни и не будем вынуждены слушать ничьи комментарии.
   Гвен сжала пальцы, намереваясь убрать руку, но Этан крепко прижимал ее своей ладонью. Потом как ни в чем не бывало он взял вилку в левую руку и продолжил ужин.
   Прошло несколько секунд, пока Гвен, кажется, поняла, что не сможет высвободить свою руку без борьбы, которая непременно привлекла бы внимание, а она не собиралась устраивать сцену на глазах его друзей… на что Этан и рассчитывал. Вздохнув, она перестала сопротивляться и взяла свою вилку.
   Этан сосредоточенно ел, скрывая улыбку. Пока все идет хорошо.
   Атмосфера за столом незаметно изменилась, и они, все четверо, несколько минут ели в полном молчании, пока Люси не заговорила о погоде и разных событиях в Джорджтауне. Дай бог здоровья Люси, подумала Гвен. Она спасла званый ужин от провала и всех остальных от мучительных раздумий, о чем бы еще побеседовать.
   Этан кивал головой и время от времени вставлял какие-то слова, но главные его усилия были сосредоточены на том, чтобы дать Гвен понять, что он собирался делать дальше. После того, как будут убраны тарелки и бокалы, цветы и свечи. После того, как они распрощаются, а Питер и Люси уедут домой.
   Он гладил под столом нежную кожу Гвен. Кисть руки, длинные тонкие пальцы, изящное запястье. Поскольку она не убрала ладонь с его бедра, пальцы Этана стали медленно двигаться вверх по ее руке.
   Коснувшись локтя, его рука соскользнула ей на бедро.
   Гвен кашлянула, потом осторожно сняла левую руку с ноги Этана. Удивительно, но его руку, покоившуюся на ее бедре, она не тронула.
   Они сидели в нескольких сантиметрах, настолько близко, что при каждом движении касались друг друга. Настолько близко, что их колени сомкнулись, чем Этан все время и пользовался. К счастью, высокий стол не давал возможности Питеру и Люси заметить, что Этан играл – или пытался играть – со своей спутницей, которая сидела прямо напротив них.
   Он продолжал поддерживать умную беседу, в то же самое время прижимая свое колено к колену Гвен и проводя рукой по ее бедру, пока не достиг края платья. Его пальцы задержались здесь на минуту, ощутив разницу между кружевной тканью и гладким шелком чулок.
   Официанты вернулись, чтобы убрать обеденные тарелки. Прежде чем они подошли к его стороне стола, Этан нехотя убрал руку с колен Гвен. Нечего незнакомым людям видеть, где была его рука. Он слегка отодвинул стул на более приличное расстояние, во всяком случае, на этот момент.
   Официанты поставили перед каждым из них тарелки поменьше и снова тихо исчезли.
   Этан собирался заказать фирменный десерт, но так как тот содержал алкоголь, он побоялся, что это не для Люси в ее нынешнем состоянии. Так что он заказал пирог.
   С другой стороны стола Люси с таким аппетитом уничтожала мороженое, словно не уплела только что ужин из трех блюд, не считая тарелки свеклы. Этан усмехнулся, увидев на ее лице выражение неподдельного удовольствия, как только она попробовала пирог.
   – Ммм. Какая вкуснятина. – Люси повернулась к мужу. – Надо иметь в виду эту фирму, когда нам понадобится такая услуга.
   Питер согласно кивнул.
   Этан собрался попробовать десерт, как вдруг почувствовал прикосновение к своей ноге.
   Было оно, несомненно, ласковое.
   Он ощутил прилив горячей волны. Странно, что не подскочил на стуле.
   Сжав губы, Этан закашлялся. Дожидаясь, когда мороженое растает во рту, он посмотрел на Гвен безумными глазами.
   Она наслаждалась своим десертом, но по самодовольному выражению ее лица, он понял, что не ошибся.
   Эта женщина, которая легко краснела при малейшем намеке и, казалось, готова была воткнуть вилку в его руку, когда он отважился скользнуть под край ее юбки, прекрасно знала, что делает сама.
   Она вдруг, добровольно, без всякой причины… стала флиртовать. С ним.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Гвен ликовала в душе, увидев, как отреагировал Этан на то, что она стала слегка поглаживать его лодыжку ступней, обтянутой чулком. Ей доставляло удовольствие, что он был защищающейся стороной в игре, которую она затеяла.
   Такой поворот дал ей возможность почувствовать себя необузданной, сильной и сексапильной… той женщиной, которой он ее считал. Женщиной, которой она хотела бы быть на самом деле.
   Сегодня она могла позволить себе быть такой женщиной, разве нет? Этого от нее ждали.
   Делая вид, что с их стороны стола не происходит ничего особенного, Гвен на мгновение отодвинулась от Этана, чтобы осуществить задуманное.
   Закинув правую ногу на левую, она будто невзначай наклонилась к Этану, засунула ступню ему под брючину и стала двигать ее вверх.
   – Вы уже придумали имя для вашего ребенка? – спросила она Люси и Питера, не обращая внимания, но с удовольствием слыша тихий сдавленный стон, донесшийся со стороны Этана.
   Они пощебетали несколько минут, пока Люси перечисляла имена, а потом начали спорить с Питером, который утверждал, что имя Эмили лучше, чем Эмма, а Адам лучше, чем Ян.
   Как только ступня Гвен поднялась достаточно высоко, Этан принялся стучать вилкой по тарелке, с жадностью поглощая последние куски пирога.
   – Все было просто замечательно, – объявил он, энергично потирая руки. – Спасибо, ребята, что пришли сегодня. Надеюсь, мы очень скоро это повторим.
   Питер и Люси с недоумением уставились на него. Их руки застыли на полпути ко рту. На тарелках еще оставался недоеденный десерт.
   – Прости? – произнес Питер, явно сконфуженный. – Ты упросил нас поужинать с тобой, а сейчас предлагаешь нам уйти?
   – Да. Прошу прощения за это. Я не хотел быть невежливым, но…
   Он замолчал на несколько секунд, выразительно глядя на своих друзей в явной попытке подать им сигнал: «Уходите».
   Все четверо застыли в молчании.
   Гвен не знала, что делать. Может быть, ей следует вмешаться и извиниться за грубость Этана? Или промолчать и дать ему возможность самому разобраться с друзьями?
   Наконец Люси понимающе улыбнулась и положила ладонь на руку мужа.
   – Пойдем, Питер. Пора.
   – Что?
   Выпавшая из его руки вилка звякнула, ударившись о тарелку.
   – Пошли, – сказала Люси, отодвигая стул и несколько неуклюже поднимаясь. – Мне кажется, Этан старается в такой более чем невежливой форме объяснить нам, что они с Гвен хотели бы остаться вдвоем.
   Питер метнул взгляд на Этана и раздраженно бросил салфетку на стол.
   – В самом деле?
   Он встал и повел жену к двери.
   – Простите, – произнес Этан, когда они поспешно направились к парадному входу. – Я возмещу это. Обещаю.
   Гвен услышала, как Питер прорычал что-то неразборчивое, прежде чем дверь за ними захлопнулась.
   Она сделала глубокий вдох, пытаясь обрести возможность говорить.
   – Это было не очень красиво, – упрекнула она. – Вы не должны были выставлять их таким образом. Или хотя бы проводили до дверей.
   – Должен был выставить, – ответил Этан. – Тут он протянул руку и не слишком нежно придвинул ее стул к себе. – И не должен был провожать. – Он взял ее ладонь и прижал к себе. – Чувствуешь, что со мной происходит?
   – Разве я не могла подразнить тебя так, как ты дразнил меня? – смело произнесла Гвен. Они впервые обратились друг к другу на «ты».
   – О, могла. Только, наверное, надо было сделать это после десерта.
   – Ты начал.
   Почему ей вдруг стало тяжело дышать? – удивилась Гвен. И почему ее голос вдруг задрожал?
   – И я собираюсь закончить это. Иди сюда.
   Не успела она опомниться, как он стащил ее со стула, усадил к себе на колени, обнял за талию и притянул так близко, что их губы встретились. Ее охватило волнение.
   Она далеко не считала себя искушенной в любовных отношениях, но не могла отделаться от мысли, что никогда бы не испытала ничего подобного тому, что чувствовала сейчас, с другим мужчиной.
   Ей показалось, что за спиной она слышит какой-то шум, но ощущения, охватившие ее, были превыше всего. Даже если бы клуб был полон людей, которые наблюдали бы за их эротическими играми, ей было бы все равно.
   А вот Этану, по-видимому, не все равно. Со стоном сожаления он отстранился и пригладил ладонью ее волосы, вглядываясь в припухшие сочные губы. Потом провел подушечкой большого пальца по нижнему краю ее рта.
   – За нами наблюдают, – сказал он приглушенным голосом.
   Бросив взгляд через плечо, Гвен увидела одного из официантов, который стоял в нескольких метрах от них с явно сконфуженным видом.
   Ей пришло в голову, что она должна бы смутиться, оттого что ее застали в такой неловкой ситуации. По крайней мере следовало бы встать с колен Этана.
   Но она ощущала тяжесть в руках и ногах, а по ее жилам разливалось приятное тепло, как от коньяка в зимнюю ночь, что делало ее совершенно беспомощной.
   – Для следующего шага, который я хочу сделать, – пробормотал Этан ей в самое ухо, – нам надо остаться одним. Давай уйдем отсюда.
   Плавным движением Этан отодвинул свой стул, встал и поставил Гвен на ноги. Она покачнулась, опираясь на высокий каблук одной красной атласной туфли, оставшейся на ноге. Колени ее подгибались.
   Почувствовав, что Гвен теряет равновесие, Этан обхватил ее одной рукой за талию, подобрал скинутую раньше туфлю и надел ей на ногу. Потом схватил со стола крошечную, расшитую бисером сумочку и, почти оторвав Гвен от пола, увлек ее к двери черного входа.
   – Мы исчезаем, – сказал он официанту, когда они проходили мимо него. – Оставайтесь здесь столько, сколько нужно, чтобы все убрать, и проверьте, заперты ли двери, когда будете уходить.
   Широко раскрыв глаза, молодой человек кивнул. Они вышли через дверь черного хода к машине Этана, которая отливала серебром в ярком свете фонаря, освещавшего парковку.
   Открыв машину с помощью брелока сигнализации, Этан распахнул пассажирскую дверцу и чуть ли не втолкнул Гвен внутрь. Спустя секунду он сел за руль и повернул ключ в замке зажигания.
   – Ко мне или к тебе? – спросил он.
   Сначала Гвен решила позволить ему побывать в ее квартире, чтобы он мог увидеть, как она живет, понять, какова она на самом деле. А что будет, если ему не понравится то, что он увидит, и это его отпугнет?
   Разумеется, она знала, что о каких-то постоянных отношениях между ними и речи быть не может. Сегодня, вероятно, их последний совместный вечер. Последний раз, когда она видит и слышит его. И как бы ей ни было больно, она сможет это пережить.
   Хотя Гвен подозревала, что влюбилась в него… По крайней мере была немного влюблена с того момента, как они встретились.
   Но с того же самого момента она знала, что ничего не может получиться из отношений, основанных на лжи. Гвен знала, кем была сама и кем был Этан. А он не знал ее. Она знала, чего хочет сама и чего хочет Этан, и эти желания уводили их в разные стороны.
   – К тебе, – ответила она, стараясь не поддаваться панике, которая могла разрушить этот во всех других отношениях прекрасный и обещающий стать выдающимся вечер.
   Она может провести еще одну ночь с Этапом. Еще одну ночь в его объятиях, заниматься: ним любовью до полного изнеможения.
   Ее бросило в дрожь от одной только мысли б этом.
   Существовала вероятность, что она будет обить его вечно… тосковать по нему всегда… и никогда не встретит другого мужчину, который мог бы сравниться с Этаном. Без всякого предупреждения он проник в ее сердце и поселился в укромном уголке души.
   Гак что она примет все, что он захочет дать, все, что сможет принять, и сохранит это в своей памяти, чтобы эти воспоминания помогли ей прожить следующие двадцать или тридцать лет.
   А потом она умрет в одиночестве… но с улыбкой на устах, потому что когда-то общалась с веселым, красивым, удивительным человеком, которого звали Этан Банкс.
   Этан раз пятнадцать нарушил правила дорожного движения на коротком пути до дома. Его единственным желанием было добраться туда и затащить Гвен в свою постель.