Страница:
Джо БЕВЕРЛИ
РИСКОВАННОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Глава 1
Лондон, июль 1762 года
— Я буду скучать по тебе. — Сдерживая слезы, леди Эльфлед Маллоран шагнула в широко раскрытые объятия своего брата-близнеца.
— Ну, кое-что изменилось, — грубовато заметил тот. — Год, проведенный дома, не прошел для меня даром.
Капитан лорд Шонрик Маллоран отправлялся в путь с официальной миссией и по этому случаю был облачен в парадный мундир. Аккуратный черный бант стягивал сзади напудренные волосы.
На Эльф было расшитое незабудками белое платье. Рыжеватые пряди, прикрытые кокетливым кружевным чепчиком, отсвечивали золотом.
Даже сейчас их сходство бросалось в глаза.
— Жаль, что ты уезжаешь так далеко, — посетовала она. — Новая Шотландия [1]! Пройдут годы…
Он нежно прижал палец к ее дрожащим губам:
— Мне уже случалось подолгу отсутствовать. Скоро твоя жизнь снова войдет в привычную колею.
Состроив недовольную гримаску, она вывернулась из его рук:
— Только не начинай проповедовать о преимуществах замужества.
Шон улыбнулся и посмотрел на жену, которая тактично ждала у дверей холла, занятая беседой с их братом маркизом Ротгаром.
— Мне брак пришелся по душе, а у нас с тобой много общего.
«Так ли это?» — чуть не спросила Эльф, но на выяснение столь сложных вопросов уже не оставалось времени.
— В таком случае придется опять рассмотреть всех претендентов, — небрежно заявила она и добавила, поддразнивая:
— Если, конечно, мои преданные братья не разогнали наиболее достойных.
— Свояк свояка видит издалека, — подмигнул он. — Пора отправляться. — Однако не двинулся с места, хотя карета, запряженная шестеркой нетерпеливых лошадей, ожидала у крыльца.
— Иди. Ненавижу долгие прощания. — Быстро поцеловав брата, Эльф потянула его к стоявшей у выхода Частити.
Навстречу приключениям.
Она прикоснулась губами к щеке своей невестки.
— Напиши перед отплытием. — Они обнялись и постояли немного, прижавшись друг к другу, так как успели стать близкими подругами. — Береги его, — прошептала Эльф, борясь со слезами.
— Конечно. — Отстранившись, Частити захлюпала носом. — Если бы в этом был какой-нибудь смысл, я попросила бы тебя позаботиться о Форте. — Она имела в виду своего брата, ставшего теперь графом Уолгрейвом.
— Могу себе представить его реакцию на подобное предложение.
Девушки обменялись понимающими взглядами. Брат Частити терпеть не мог всех Маллоранов.
Два лакея распахнули огромные двойные двери, впустив в холл летнее солнце и птичий щебет. Маркиз и Шон вышли и остановились в ожидании на ступенях наружной лестницы.
— Приглядывай за ним по крайней мере, — попросила Частити.
— Вспомни о местах, которые он посещает, моя дорогая. Я моментально лишусь своего доброго имени.
— Но не теперь. — Лицо Частити приняло лукавое выражение. — У меня и в мыслях нет роптать на преображение моего брата. Но все же беспечный повеса Форт был куда приятнее циничного моралиста лорда Уолгрейва. — Она натянула перчатки. — Я действительно беспокоюсь, оставляя его в таком состоянии. С тех пор как умер отец, он сам не свой.
Эльф взяла ее за руки и подвела к двери.
— Хорошо, я возьму на себя роль ангела-хранителя. Когда он попадет в переделку — скажем, его решат обезглавить за злонамеренный поступок, — я поспешу на выручку. — Усмехнувшись, она добавила:
— В основном чтобы досадить ему.
— Форт не так уж плох, Эльф, — хмыкнула Частити. —Он всего лишь…
— Всего лишь считает, что все Маллораны хуже червей, и относится ко мне соответственно.
Вздохнув, Частити прекратила бесполезный спор и, повернувшись, присоединилась к мужу и маркизу, который должен был сопровождать их до Портсмута.
Эльф наблюдала, как все трое разместились в золоченой карете. В мгновение ока кучер щелкнул кнутом, и шестерка лошадей тронула с места великолепный экипаж. Вскоре он свернул с площади Мальборо, увозя брата и невестку. Шон и Частити, высунувшись из окна, махали руками.
Прохожие, остановившиеся поглазеть на отбытие важных господ, продолжили свой путь. Праздные бездельники побрели дальше, слуги возобновили прерванные дела, а дети вернулись к своим играм.
Эльф закусила губу. Девушка тяжело переживала предстоящую разлуку с братом и жалела, что не поехала провожать Шона с женой в порт, хотя и понимала: прощание на корабле было бы не менее печальным, чем дома.
Она вспомнила, что уже пережила худшее. Семь лет назад Шон убежал из дому, увлеченный идеей вступить в армию. Некоторое время Эльф почти ненавидела брата. Ей казалось, он бросил ее, хотя девушка прекрасно знала: Шон никогда не смирится с жизнью, которую Ротгар прочил ему. Стать законником, прости Господи! Одна из самых нелепых затей их старшего брата.
Шона манила другая жизнь — полная опасностей и приключений.
За семь лет он был дома всего четыре раза, и сестра смирилась. Она наконец почувствовала себя достаточно взрослой и независимой, чтобы не тосковать по нему. Но в прошлом году Шон вернулся, тяжело больной, и Эльф столкнулась с ужасной реальностью — она могла потерять брата.
Для выздоровления Шона потребовалось несколько месяцев. Затем — женитьба и хлопоты, связанные с назначением на должность помощника губернатора в Новой Шотландии, что заняло еще больше времени.
Ее привязанность к Шону стала только глубже. Эльф казалось, она теряет часть себя, и горечь потери усиливалась от сознания, что он женат. Она сердечно любила Частити и не завидовала их счастью, но испытывала глубокую печаль оттого, что брат обрел еще кого-то, возможно, столь же близкого, как она.
Она обнаружила, что все еще стоит, тупо уставившись перед собой. Два лакея замерли как статуи, ожидая, когда можно будет закрыть двери. Со вздохом Эльф повернулась и вошла в дом.
И тут до нее вдруг стало доходить то, что уже некоторое время таилось в глубине ее сознания. Она завидует своему брату-близнецу! Его образ жизни омрачает ее существование. В каком-то смысле Эльф даже радовалась, что Шон уезжает так далеко.
Когда лакеи закрыли за ней двери, перекрыв доступ солнечным лучам и птичьему гомону, она окончательно осознала, что присутствие горячо любимого брата мучило ее весь прошедший год.
Чем больше узнавала она о его приключениях, тем более никчемной представлялась ей собственная жизнь. Ее угнетала мысль о том, что она-то ничего не успела за минувшие семь лет. Разумеется, Эльф посетила множество балов, раутов, музыкальных вечеров и немало приемов устроила сама. Она разъезжала между Лондоном и Ротгарским аббатством и Даже совершила поистине невероятное путешествие в Бат и Версаль.
Возможно, кому-то ее жизнь и казалась полной, так как она управляла домами братьев и имела много друзей. Но, слушая истории о путешествиях в далекие страны, об одержанных победах и проигранных сражениях, о кораблекрушениях и змеиных укусах, она пришла к неутешительному выводу, что не совершила ничего сколько-нибудь выдающегося.
Вздрогнув, девушка поняла, что опять стоит, уставившись в одну точку, на сей раз в центре отделанного панелями холла. Подхватив изящные юбки, она взбежала по широкой лестнице, чтобы уединиться в собственных покоях.
Но некуда убежать от мыслей, которые роились в глубине сознания, обретая ясность и пугающую определенность.
Шон только что женился и отправился в очередное путешествие. В свои двадцать пять лет он находится на пороге многообещающей и полезной жизни. Эльф в том же возрасте считается уже старой девой, которой предназначено скучное существование. Она будет вести хозяйство братьев, любить их детей, но ей никогда не иметь ни собственного дома, ни своих детей. И она еще девственница…
Ускорив шаги, Эльф почти вбежала в свой прелестный будуар и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной, словно скрывалась от преследования.
Почему размышления о ее девственности всегда приводят ее в такое смятение? Какая-то бессмыслица.
Шон никогда ничего не таил от сестры. Она знала, что первая женщина у него появилась в семнадцать лет — Кэсси Викворт из молочной аббатства. Позже он посещал некоторые бордели и даже получил удовольствие от краткой, ни к чему не обязывающей связи с замужней дамой старше себя, имени которой не называл. Эльф была уверена, что и в армии он не чуждался женщин.
Она вовсе не считала себя ущемленной. У мужчин все иначе, и она готова подождать замужества, чтобы ее просветили.
Поймав себя на том, что бессмысленно подпирает дверь, она села в кремовое парчовое кресло. Видимо, именно женитьба Шона сделала таким нестерпимым ее затянувшееся целомудрие. Раньше ей не приходилось видеть, как брат уходит ночью к женщине, тогда как ей предстояло спать в одиночестве. Не стало легче и после того, как она узнала о его отношениях с Частити до свадьбы. Их явная влюбленность, восторженные взгляды и постоянное желание прикоснуться друг к другу убедили Эльф: что-то очень важное проходит мимо нее.
И возможно, так будет всегда.
Что ни говори, но девушке ее круга трудно потерять девственность вне брака. Особенно если у нее четверо братьев, готовых убить любого, кто окажет ей такую услугу.
Эльф встала и принялась изучать себя в высоком зеркале. С замысловатой прической, увенчанной белым кружевным чепцом, она являла собой воплощение старой девы. И разумеется, белое платье, украшенное крошечными незабудками, превращало ее к тому же в образец девственницы.
Достаточно молодой девственницы. Нелепо, но Эльф не имела понятия, как должна одеваться непорочная старая дева двадцати пяти лет от роду. С тех пор как все сошлись на том, что ей не хватает вкуса, она предоставила себя заботам своей горничной.
Отвернувшись, девушка принялась мерить шагами комнату, размышляя о том, что могло бы разрешить все ее проблемы.
Брак.
Таков рецепт Шона. Но ему повезло: он нашел родственную душу, а она нет. Эльф получала удовольствие от общества мужчин и не испытывала недостатка в поклонниках. Однако еще не встретила человека, который очаровал бы ее настолько, чтобы она решилась вопреки рассудку на какую-нибудь глупость.
Что-нибудь запретное, даже порочное…
Ну не смешно ли надеяться на это?
Шон нашел, что искал. Его готовность рискнуть всем ради Частити, самозабвение, с которым они отдавались друг другу, служили доказательством могущества любви.
Другой ее брат, Брайт, так запутался в волшебных сетях Порции Сент-Клер, что его блестящий логический ум оказался неспособным заниматься ничем другим, пока он ее не добился.
Аманда, лучшая подруга Эльф, просто одержима своим мужем и страдает, если он покидает ее на несколько дней по государственным делам.
Эльф никогда не испытывала подобного безумия. Будь это уготовано судьбой и ей, что-нибудь наверняка бы уже случилось. Если только ее жизнь не слишком однообразна, чтобы привлечь стрелы Купидона…
Вновь повернувшись к зеркалу, она сорвала свой чепчик и отшвырнула его, разбросав шпильки. Рыжеватые локоны рассыпались по плечам.
Она удрученно вздохнула: едва ли кто-нибудь будет тайно грезить о ней.
Как несправедливо, что Шон красивее ее. Он унаследовал необыкновенные, опушенные густыми ресницами каре-зеленые глаза их матери и ее золотистые волосы. Цвет глаз Эльф менее ярок, волосы и ресницы скорее рыжевато-каштановые. От отца обоим достался упрямый подбородок, что вполне могло украсить военного, но едва ли — даму.
В раздражении она отбросила бесполезные сетования. Подбородки и глаза не изменишь, а красить волосы она не собиралась. Может быть, подкрасить лицо?..
— Ах, миледи! Vous etre pret? [2].
Вздрогнув, Эльф повернулась к горничной и вспомнила: она же намеревалась провести несколько дней с Амандой! Портшез наверняка ее ждет.
— Bien sur, Chantal [3].
Как всегда, оставаясь наедине, госпожа и горничная разговаривали по-французски. Шанталь была француженкой, так же как и мать Эльф, позаботившаяся о том, чтобы ее дети свободно владели двумя языками.
— Мои вещи уже отправили? — продолжила Эльф на том же языке.
— Конечно, миледи. И портшез уже подан. Но что с вашим чепчиком, миледи?
— Он немного сбился, и я сняла его, — пробормотала Эльф, чувствуя, что краснеет.
Шанталь запричитала, усаживая Эльф за туалетный столик и стараясь вернуть прическе и изящному кружевному убору безупречный вид.
Эльф выбросила из головы тревожные мысли. Все это лишь набежавшее облачко, навеянное расставанием. Несколько дней с Амандой рассеют без следа охватившее ее уныние.
Войдя на следующее утро в будуар Аманды, Эльф обнаружила, что подруга ее детства сидит за накрытым для завтрака столиком, мрачно уставившись в окно.
— В чем дело?
— Ох, Эльф! — вздрогнула Аманда. — Какое счастье, что ты здесь и я не совсем покинута!
Аманда Лессингтон была статной брюнеткой одного роста с Эльф, но с весьма округлыми формами. Природа одарила ее выразительными темными глазами и полными губами, которым Эльф всегда завидовала.
— Так что случилось? — спросила Эльф, садясь напротив подруги.
— Стефен уехал. Что-то ужасно важное произошло в Бристоле. Бристоль, скажите на милость! — Взмахом руки Аманда отмела как нечто несущественное один из основных морских портов Англии.
Недовольство Аманды Бристолем, по мнению Эльф, объяснялось тем, что та не выносила частых отлучек мужа.
— Уверена, это всего лишь на несколько дней.
— На неделю! Целую неделю! И ты не представляешь всех последствий. Этот несносный человек оставил нас без всякого сопровождения на случай выхода в свет. Если только, — добавила она в порыве вдохновения, — не привлечь твоих братьев к исполнению этой обязанности. Стефену послужит уроком то, что я проведу вечер в обществе Ротгара.
Эльф подавила улыбку:
— Это твоя тайная мечта? Я была бы рада осуществить ее, милая, но он отправился в Портсмут с Шоном.
— А Брайт? — с надеждой спросила Аманда.
— Он в Кенделфорде, — покачала головой Эльф, — и крепко засел там — Порция должна скоро родить.
— Бранд?
— Уехал по семейным делам. Отчасти поэтому я здесь. Они не хотели вставлять меня одну.
— Увы, — уныло вздохнула Аманда. — Значит, нас обеих безжалостно бросили.
Эльф положила ломтик ветчины на булочку.
— Не совсем…
Беспокойные мысли продолжали одолевать девушку, не давая ей спать полночи, и новые обстоятельства только подбросили Дров в огонь. Наливая себе шоколад из фарфорового кувшинчика. Эльф загадочно улыбалась. В голове ее созрел фантастический план.
— Мы не брошены, Аманда, — наконец вымолвила она, — а оставлены без защитников.
— Разве это не одно и то же?
— Не для меня. — Эльф отрезала кусочек ветчины, наслаждаясь ее пикантным вкусом и такими же мыслями, вихрем кружившимися в ее голове.
— Я всегда так боялась дать повод втянуть моих драчливых защитников в дуэль, что соблюдала все приличия. Но сейчас никого из них нет. Может, мне в конце концов удастся пережить нечто такое…
— Что именно? — насторожилась Аманда.
— Что-нибудь неприличное, разумеется. — Эльф усмехнулась, увидев ошеломленное выражение лица своей подруги. — Да нет. Но давай съездим в Воксхолл.
— Воксхолл? Ну, это едва ли неприлично. Мы обе там бывали много раз.
— Без спутников. Вечером. На маскарад, который состоится в честь Летней ночи [4].
— Ты это серьезно? — изумилась Аманда.
— Многие господа из общества посещают такие костюмированные балы.
— Ты хочешь сказать, многие мужчины.
Отлично сознавая, что поддается шальному порыву. Эльф спросила:
— А почему все развлечения должны доставаться им?
— Я совсем не уверена, что там так уж забавно.
Минутная причуда превратилась в навязчивую идею. Эльф чувствовала, что сойдет с ума, если не совершит поступка, совершенно ей несвойственного.
— Послушай, Аманда, — проговорила она, наклонившись вперед, — обещаю быть не слишком безрассудной. Мы наденем домино. Нас никто не узнает. — Она взяла Аманду за руку. — Я просто хочу узнать, каково это — изображать кого-нибудь всего одну ночь.
— Кого? — простонала Аманда.
— Не знаю. Во всяком случае, не леди Эльфлед Маллоран, сестру могущественного маркиза Ротгара — только посмей приблизиться! — возможно, обыкновенную женщину…
После некоторого колебания Аманда стиснула ее руку:
— Эльф, я не видела тебя в таком состоянии с тех пор, как мы были детьми. И всегда считала, что Шон был заводилой в ваших проказах.
— Может быть, мы с Шоном похожи.
— Пожалуй.
— Аманда, мне необходимо это сделать.
— Понимаю. — Аманда озабоченно нахмурилась. — Но в какой-то степени я отвечаю за тебя.
— Я старше тебя на шесть месяцев!
— Но я замужем. — Серьезные карие глаза испытующе посмотрели на подругу. — Пообещай, что мы все время будем вместе.
— Конечно. Что стало с твоей жаждой приключений? Ты не была такой робкой, когда мы были детьми.
— Потому что мы были детьми. Не считаю все это забавным. Наверняка там будет тесно, душно и шумно. — Минуту она молча изучала выражение лица Эльф и затем улыбнулась. — Но если тебе так нужно приключение, моя дорогая, ты его получишь.
Десятью часами позже Эльф, высоко приподняв шелковые юбки, шагнула из лодки на каменные ступени причала в Воксхолле. Ее кровь бурлила от волнения, которого она не испытывала со времен юности.
Обе девушки были одеты в просторные домино, шелковые плащи, полностью скрывавшие платья с кринолинами, с капюшонами, накинутыми на напудренные волосы. Отделанные белыми перышками маски закрывали их лица, оставляя лишь губы и подбородок. Даже если им не повезет и они встретят близкого родственника, их невозможно будет узнать.
Домино Аманды было серебристо-голубым, а Эльф — ярко-алым. Вообще-то они поменялись ими на одну ночь. Предполагая, и не без оснований, что это ее единственный шанс пережить настоящее приключение, Эльф хотела использовать его как можно лучше. Шанталь — настоящий деспот, поддерживаемый всеми знакомыми Эльф, — утверждала, что насыщенные красные тона несовместимы с бледной кожей и рыжеватыми волосами. Даже если Эльф сама покупала что-нибудь красное, оно бесследно исчезало.
Этим вечером, однако, собираясь быть в маске и с напудренными волосами, Эльф убедила Аманду обменяться домино. Затем потребовала от Шанталь достать платье в алую полоску с ярко-красной нижней юбкой. Разумеется, горничная бессовестно утверждала, что оно безнадежно испачкано.
— Каким же образом, — поинтересовалась Эльф, — оно может быть грязным, если его никогда не носили?
Хотя вкус Шанталь исключал всякую романтику, честность ее не вызывала сомнений. Ей пришлось найти платье и нижнюю юбку в сундуке на чердаке Маллоран-Хауса. Получив соответствующее указание, — она даже нашла красно-белые полосатые чулки и подходящий корсет из красного с черным шелка, отороченный золотым кружевом. При виде его горничная прослезилась:
— Только не это, миледи, вы будете похожи на мак! Умоляю вас!
Эльф была непреклонна, хотя даже беспечная Аманда зажмурилась, глядя на ее костюм, и согласилась, что корсет, пожалуй, de trop [5].
Однако Эльф надела все. Кто знает, представится ли ей еще возможность одеться так, как хочется? Возможно, в ее жизни больше не будет приключений. Она намеревалась насладиться каждым мгновением предстоящей ночи. Этим вечером Эльфлед Маллоран, молодая аристократка, отличающаяся безупречным поведением, станет совершенно другой женщиной.
Лизетт, окрестила она даму в красном, отражавшуюся в зеркале. Лизетт Белхарди — такое имя вполне подходит к уверенной в себе красавице. Мадемуазель Лизетт из Парижа, смелая и дерзкая, какой никогда не будет Эльфлед Маллоран.
Эльф чувствовала себя незнакомкой в загадочной стране. Даже лестница Воксхолла, украшенная в честь праздника Летней ночи, выглядела по-другому. Повсюду были развешаны мерцающие фонари, радужные отблески которых отражались в темной, покрытой рябью воде Темзы. Перекрывая гул голосов и нетерпеливые выкрики лодочников, лодки которых выстроились вдоль берега в ожидании высадки пассажиров, из парка доносились звуки оркестра.
— Добро пожаловать в Воксхолл, любезные дамы! — воскликнул с веселой усмешкой молодой человек, который помог им подняться но лестнице и подучил за услугу от каждой по пенни. Подмигнув, он добавил:
— Уверен, такие красотки быстро найдут себе галантных кавалеров на эту ночь.
Аманда пониже надвинула голубой капюшон.
— Эльф, — прошептала она, — ты уверена, что это разумно?
— Ne craignez rien, Aimee [6]? — проговорила Эльф, стараясь успокоить подругу, а также напоминая ей, что они должны говорить по-французски, дабы их не узнали.
Она потащила Аманду вперед, продолжая на французском:
— В любом случае мы не можем уйти. Смотри: лодки только выгружают гостей, и отплывающей нам практически не найти. Пойдем.
Девушки присоединились к потоку посетителей, устремившихся в направлении темных аллей Воксхолла. Эльф много раз бывала в парке и знала, что короткие, заполненные людьми аллеи не представляют никакой опасности. Контраст между светом и тенью только делал более выразительным сверкающее великолепие озаренного огнями парка.
Тем не менее ее сердце тревожно забилось, когда она вступила в полумрак аллеи, так как отсутствие спутников превращало ее затею в настоящее приключение. Аманда настояла на том, чтобы взять нож, который спрятала в карман, и заставила Эльф засунуть за лиф кинжал. И все же с ними не было мужчины, который мог бы их защитить.
Необычная ситуация вовсе не пугала Эльф. На самом деле она смаковала ее как терпкое вино, надеясь в глубине души встретить внушающего трепет опасного незнакомца. Именно в этот вечер, когда ее братья не могут вмешаться.
В конце концов должны же существовать мужчины, способные вызвать волнение в ее душе!
Временами свет тысячи фонарей выхватывал девушек из мрака аллеи. Гирлянды цветных фонариков свисали с деревьев, обвивали изящные арки, змеились по подобию греческих храмов и древних гротов. Неподалеку была устроена поляна фей, где прохаживались актеры, одетые в костюмы персонажей из «Сна в летнюю ночь» Шекспира.
— «Я знаю холм в лесу, там дикий тмин растет…» — процитировала Аманда, захваченная всеобщим возбуждением, не в силах устоять перед буйным весельем и разноголосым гомоном оживленной, разряженной ,в пышные костюмы публики.
— Ты была права, Эльф. Это необыкновенное зрелище!
— Лизетт, — напомнила ей Эльф.
— Ну Лизетт.
— А ты — Эми.
— Знаю, знаю. Но мне кажется, вымышленные имена — это уж слишком, — пожаловалась Аманда, впрочем, без особого пыла, куда более увлеченная тем, что творилось вокруг. — Пожалуй, я предпочла бы костюм, вместо домино. Ты только посмотри на Титанию!
Дама, о которой шла речь, испытывала немалые неудобства, пытаясь справиться с большими неуклюжими крыльями, но сам костюм был удивительно красив. Эльф пришла в восторг от ее изобретательности, но не сожалела о собственном выборе. Она не могла пренебречь предосторожностями — даже самый замысловатый костюм не скрывает так надежно, так венецианское домино. Оно скроено так, что муж может танцевать с собственной женой и не узнать ее. И наоборот. Многие мужчины этим вечером одеты в домино.
Увлекаемая шумной толпой, Эльф размышляла о том, сколько здесь представителей высшего сословия и сколько джентльменов рискуют соблазнить собственных жен. Или наоборот.
Заинтригованная, она гадала, в какой момент незадачливые любовники узнают друг друга и останутся ли довольны. Станет ли очаровательный партнер неприятным, когда снимет маску?
Что же создает здесь такую атмосферу?
Возможно, именно дух приключения и порока.
Что-то запретное, как она сказала Аманде. Разумеется, девушка не собиралась совершать ничего действительно порочного, а просто хотела перемен.
Эльф почувствовала, что Аманда тянет ее за плащ.
— Эльф… Лизетт. Вот роща.
В роще, являвшейся сердцем Воксхолла, играл оркестр и продавались всевозможные закуски. Там располагались киоски и павильоны, где можно было перекусить, сидя и наблюдая за другими. У Ротгара имелся собственный павильон в роще, и, бывая здесь, Эльф преимущественно проводила время в нем. Она могла бы воспользоваться им и сейчас, если бы хотела. Ведь это безопасно.
И так скучно.
Ну нет. Эта ночь будет другой. Эльф обняла подругу за талию и решительно повела ее по широкой южной аллее.
— Разве может что-нибудь произойти в таком месте? — заявила она и, желая поддразнить подругу, добавила:
— Давай поищем аллею друидов.
От залитых светом главных аллей ответвлялись плохо освещенные тропинки — прибежище разнообразных пороков.
Аманда испуганно вскрикнула.
— Успокойся, милая, засмеялась Эльф, —Я не способна на подобное безрассудство.
— Эльф…
— Лизетт, — поправила ее Эльф. — Ты ведешь себя как мышка, Эми! Признайся: подготовка к маскараду и то, как нам удалось удрать от твоих слуг, — самое забавное, проделанное нами за последние годы,