Бигл-Мл Ллойд. Музыкодел

   - Справлюсь,- сказал Бак.
   Тесная эстрада тянулась в том конце зала, где в других ресторанах Бак привык видеть экран видеоскопа. Он заметил, что когда-то такой экран был и здесь. На стене еще виднелись его следы.
   - У Лэнки было заведение на Венера, когда там еще не было видеоскопов,- сказала Роза.- У него свои представления о том, как нужно развлекать посетителей. Хотите посмотреть свою комнату?
   Бак не ответил. Он разглядывал мультикорд. Это был старый разбитый инструмент, немало повидавший на своем веку и носивший следы не одной пьяной драки. Бак попробовал пальцем фильтры тембров и тихонько выругался про себя. Большинство их было сломано. Только кнопки флейты и скрипки щелкнули нормально. Итак, двенадцать часов в сутки он будет проводить за этим расстроенным и сломанным мультикордом.
   - Хотите посмотреть свою комнату?- повторила Роза.- Еще только пять часов. Можно хорошенько отдохнуть перед работой,
   Роза показала ему узкую каморку за стойкой. Он вытянулся на жесткой койке и попытался расслабиться. Очень скоро настало шесть часов, и Лэнки появился в дверях, маня его пальцем.
   Он занял свое место за мультикордом и сидел, перебирая клавиши. Он не волновался. Не было таких коммерсов, которых бы он не знал, и за музыку он не опасался. Но его смущала обстановка. Облака дыма стали гуще, глаза у него щипало, а пары спирта раздражали ноздри при каждом глубоком вдохе.
   Посетителей было еще мало: механики в перемазанных рабочих костюмах, щеголи-пилоты, несколько гражданских, предпочитавших крепкие напитки и не обращавших никакого внимания на окружающее. И женщины. По две женщины, заметил он, на каждого мужчину в зале.
   Внезапно в зале наступило оживление, послышались возгласы одобрения, нетерпеливое постукивание ног. На эстраду поднялся Лэнки с Розой и другими певицами. Сначала Бак пришел в ужас: ему показалось, что девушки обнажены; но когда они подошли ближе, он разглядел их коротенькие пластиковые одежды. "А Лэнки прав,- подумал он.- Звездолетчики предпочтут смотреть на них, а не на коммерсы в лицах на экране".
   - Розу ты уже знаешь,-сказал Лэнки.-Это Занна и Мэй. Давайте начинать.
   Он ушел, а девушки собрались у мультикорда.
   - Какие коммерсы вы знаете?-спросила Роза.
   - Я их все знаю.
   Она посмотрела на него с сомнением.
   - Мы поем все вместе, а потом по очереди. А вы... вы уверены, что вы их все знаете?
   Бак нажал педаль и взял аккорд.
   - Вы себе пойте, а я не подведу.
   - Мы начнем с коммерса о вкусном солоде. Он звучит вот так.Она тихонько напела мелодию.- Знаете?
   - Я его написал,- сказал Бак.
   Они пели лучше, чем он ожидал. Аккомпанировать им было нетрудно, и он мог следить за посетителями. Головы покачивались в такт музыке. Он быстро уловил общее настроение и начал . экспериментировать. Пальцы его сами изобрели раскатистое ритмичное сопровождение в басах. Нащупав ритм. он заиграл в полную силу. Основную мелодию он бросил, предоставив девушкам самим вести ее, а сам прошелся по всей клавиатуре, чтобы расцветить мощный ритмический рисунок.
   В зале начали притоптывать ногами. Девушки на сцене раскачивались, и Бак почувствовал, что он сам покачивается взад и вперед, захваченный безудержной музыкой. Девушки допели слона, а он продолжал играть, и они начали снова. Звездолетчики повскакали на ноги, хлопая в ладоши и раскачиваясь. Некоторые подхватили своих женщин и начали танцевать в узких проходах между столами. Наконец Бак исполнил заключительный каданс и опустил голову, тяжело дыша и вытирая лоб. Одна из девушек свалилась без сил прямо на сцене, и другие помогли ей подняться. Они убежали под бешеные аплодисменты.
   Бак почувствовал чью-то руку на своем плече. Лэнки. Без всякого выражения на безобразном лице он взглянул на Бака, повернулся, чтобы оглядеть взволнованных посетителей, снова повернулся к Баку, кивнул и ушел.
   Роза вернулась одна, все еще тяжело дыша.
   - Как насчет коммерса о духах "Салли Энн"?
   - Скажите слова,- попросил Бак.
   Она продекламировала слова. Небольшая трагическая история о том, как расстроился роман одной девушки, которая не употребляла "Салли Энн".
   - Заставим их плакать? - предложил Бак.- Только сосредоточьтесь. История печальная, и мы заставим их заплакать.
   Она встала у мультикорда и жалобно запела. Бак повел тихий проникновенный аккомпанемент и, когда начался второй куплет, сымпровизировал затухающую мелодию. Звездолетчики тревожно притихли. Мужчины не плакали, но кое-кто из женщин громко всхлипывал, и, когда Роза кончила, наступило напряженное молчание.
   - Живо,- прошипел Бак.- Поднимем настроение. Пойте чтонибудь - что угодно!
   Она принялась за другой коммерс, и Бак заставил звездолетчиков вскочить на ноги захватывающим ритмом своего аккомпанемента.
   Одна за другой выступали девушки, а Бак рассеянно поглядывал на посетителей, потрясенный таинственной силой, исходившей из его пальцев. Импровизируя и экспериментируя, он вызывал у людей самые противоположные чувства. А в голове у него неуверенно шевелилась одна мысль.
   - Пора сделать перерыв,- сказала наконец Роза.- Лучше возьмите-ка чего-нибудь поесть.
   Семь тридцать. Полтора часа непрерывной игры. Бак почувствовал, что его силы и чувства иссякли, равнодушно взял поднос с обедом и отнес его в каморку, которая называлась его комнатой. Голода он не чувствовал. Он с сомнением принюхался к еде, попробовал ее - и жадно проглотил. Настоящая еда, после многих месяцев синтетической!
   Он немного посидел на койке, раздумывая, сколько времени отдыхают девушки между выступлениями. Потом пошел искать Лэнки.
   - Не хочется мне зря сидеть,- сказал он.- Не возражаете, чтобы я поиграл?
   - Без девушек?
   - Да.
   Лэнки облокотился обеими руками на стойку,- забрал подбородок в кулак и некоторое время сидел, глядя отсутствующим взглядом на противоположную стенку.
   - Сам будешь петь?-спросил он наконец.
   - Нет. Только играть.
   - Без пения? Без слов?
   - Да.
   - Что ты будешь играть?
   - Коммерсы. Или, может быть, что-нибудь импровизировать.
   Долгое молчание. Потом:
   - Думаешь, что сможешь играть, пока девушек нет?
   - Конечно, смогу.
   Лэнки по-прежнему сосредоточенно смотрел на противоположную стенку. Его брови сошлись, потом разошлись и сошлись снова.
   - Ладно,- сказал он.- Странно, что я сам до этого не додумался.
   Бак незаметно занял свое место у мультикорда. Он тихо заиграл, сделав музыку неназойливым фоном к шумным разговорам, наполнявшим зал. Когда он усилил звук, лица повернулись к нему.
   Он размышлял о том, что думают эти люди, впервые в жизни слыша музыку, не имеющую отношения к коммерсу, музыку без слов. Он напряженно наблюдал и был доволен тем, что овладел их вниманием. А теперь-может ли он заставить их подняться с мест одними только лишенными жизни тонами мультикорда? Он придал мелодии четкий ритмический рисунок, и в зале начали притопывать ногами.
   Когда он снова усилил звук. Роза выскочила из-за двери и поспешила на сцену. Ее бойкая физиономия выражала растерянность.
   - Все в порядке,- сказал ей Бак.- Я просто играю, чтобы развлечься. Не выходите, пока не будете готовы.
   Она кивнула и ушла. Краснолицый звездолетчик около сцены посмотрел снизу на четкие контуры ее юного тела и ухмыльнулся. Как зачарованный, Бак впился глазами в грубую, требовательную похоть на его лице, а руки его бегали по клавиатуре в поисках ее выражения. Так? Или так? Или...
   Вот оно! Тело его раскачивалось, и он почувствовал, что сам попал под власть безжалостного ритма. Он нажал ногой регулятор громкости и повернулся, чтобы посмотреть на посетителей.
   Все глаза, как будто в гипнотическом трансе, были устремлены в его угол. Бармен застыл наклонившись, разинув рот. Чувствовалось какое-то волнение, было слышно напряженное шарканье ног, нетерпеливый скрип стульев. Нога Бака еще сильнее надавила на регулятор.
   С ужасом наблюдал он за тем, что происходило внизу. Похоть исказила лица. Мужчины вскакивали, тянулись к женщинам, хватали их, обнимали. С грохотом свалился стул, за ним стол, но никто, казалось, не замечал этого. С какой-то женщины, бешено развеваясь, слетело на пол платье. А пальцы Бака все носились по клавишам, не подчиняясь больше его власти.
   Невероятным усилием он оторвался от клавиш. В зале, точно гром, разразилось молчание. Он начал тихо наигрывать дрожащими пальцами что-то бесцветное. Когда он снова взглянул в зал, порядок был восстановлен. Стол и стул стояли на местах, и посетители сидели, явно чувствуя облегчение-все, кроме одной женщины, которая в очевидном смущении поспешно натягивала платье.
   Бак продолжал играть спокойно, пока не вернулись девушки.
   Шесть часов утра. Тело ломило от усталости, руки болели, ноги затекли. Бак с трудом спустился вниз. Лэнки стоял, поджидая его.
   - Оплата по первому классу,- сказал он.- Будешь работать у меня сколько хочешь. Но полегче с этим, ладно?
   Бак подумал о Вэл, съежившейся в мрачной комнате, живущей на синтетической пище.
   - Не будет считаться нарушением правил, если я попрошу аванс?
   - Нет,- сказал Лэнки.- Не будет. Я сказал кассиру, чтобы выдал тебе сотню, когда будешь уходить. Считай это премией.
   Усталый от долгой поездки на движущемся тротуаре, Бак тихонько вошел в свою полутемную комнату и огляделся. Вэл не видно - еще спит. Он сел к своему мультикорду и тронул клавишу.
   Невероятно. Музыка без коммерсов, без слов может заставить людей смеяться, и плакать, и танцевать, и сходить с ума.
   И она же может превратить их в непристойных животных.
   Дивясь этому, он заиграл мелодию, которая вызвала такую откровенную похоть, играл ее все громче, громче.
   Почувствовав руку у себя на плече, он обернулся и увидел искаженное страстью лицо Вэл...
   
   
   ...Он пригласил Халси прийти послушать его на следующий же вечер, и Халси сидел в его комнатушке, тяжело опустившись на койку, и все вздрагивал.
   - Это несправедливо. Никто не должен иметь такой власти над людьми. Как ты это делаешь?
   - Не знаю,-сказал Бак.-Я увидел парочку, которая там сидела, они были счастливы, и я почувствовал их счастье. И когда я заиграл, все в зале стали счастливы. А потом вошла другая пара, они ссорились - и я заставил всех потерять голову.
   - За соседним столиком чуть не начали драться,- сказал Халси.- А уж то, что ты устроил потом...
   - Да, но вчера это было еще сильнее. Посмотрел бы ты на это вчера!
   Халси опять содрогнулся.
   - У меня есть книга о греческой музыке,- сказал Бак.Древняя Греция - очень давно. У них было нечто, что они называли "этос". Они считали, что различные звукосочетания действуют на людей по-разному. Музыка может делать людей печальными или счастливыми, или приводить их в восторг, или сводить с ума. Они даже утверждали, что один музыкант, которого звали Орфей, мог двигать деревья и размягчать скалы своей музыкой. Теперь слушай. Я получил возможность экспериментировать и заметил, что игра моя производит самое большое действие, когда я не пользуюсь фильтрами. На этом мультикорде все равно работают только два фильтра - флейта и скрипка,- но когда я пользуюсь любым из них, люди не так сильно реагируют. А я думаю - может быть, не звукосочетания, а сами греческие инструменты производили такой эффект. Может быть, тембр мультикорда без фильтров имеет что-то общее с тембром древнегреческой кифары или...
   Халси фыркнул.
   - А я думаю, что дело не в инструментах и не в звукосочетаниях. Я думаю, дело в Баке, и мне это не нравится. Надо было тебе остаться музыкоделом.
   - Я хочу, чтоб ты мне помог,- сказал Бак.- Хочу найти помещение, где можно собрать много народу - тысячу человек по крайней мере, не для того чтобы есть и смотреть коммерсы, а чтобы просто слушать, как один человек играет на мультикорде.
   Халси резко поднялся.
   - Бак, ты опасный человек. Будь я проклят, если стану доверять тому, кто заставил меня испытать такое, как ты сегодня. Не знаю, что ты собираешься затеять, но я в этом не участвую.
   Он вышел с таким видом, будто собирался хлопнуть дверью. Но мультикордист из ресторанчика Лэнки не заслуживал такой роскоши, как дверь в своей комнате. Халси нерешительно потоптался на пороге и исчез. Бак последовал за ним и стоял, глядя, как тот нетерпеливо пробирается к выходу мимо столичоч.
   Лэнки, смотревший на Бака со своего места за стойкой, взглянул вслед уходящему Халси.
   - Неприятности?-спросил он.
   Бак устало отвернулся.
   - Я знал этого человека двадцать лет. Никогда я не считал его своим другом. Но и не думал, что он мой враг.
   - Иногда такое случается,- сказал Лэнки.
   Бак тряхнул головой.
   - Хочу отведать марсианского виски. Никогда его не пробовал.
   
   
   За две недели Бак окончательно утвердился в ресторанчике Лэнки. Зал бывал битком набит с того момента, как он приступал к работе, и до тех пор, пока он не уходил утром. Когда он играл один, он забывал о коммерсах и исполнял все что хотел. Как-то он даже сыграл посетителям несколько пьес Баха и был награжден щедрыми аплодисментами-хотя им и было далеко До неистового энтузиазма, обычно сопровождающего его импровизации.
   Сидя за стойкой, поедая свой ужин и наблюдая за посетителями, Бак смутно чувствовал себя счастливым. Впервые за много пет у него было много денег. И работа ему нравилась.
   Он начал думать о том, как бы совсем избавиться от коммерсов.
   Когда Бак отставил поднос в сторону, он увидел, как швейцар Биорф выступил вперед, чтобы приветствовать очередную пару посетителей, но внезапно споткнулся и попятился, остолбенев от изумления. И неудивительно: вечерние туалеты в кабачке Лэнки!
   Пара прошла в зал, щурясь в тусклом, дымном свете, но с любопытством оглядываясь кругом. Мужчина был бронзовый от загара и красивый, но никто не обратил на него внимания. Поразительная красота женщины метеором блеснула в этой грязной обстановке. Она двигалась в ореоле сверкающего очарования. Ее благоухание заглушило зловоние табака и виски. Ее волосы отливали золотом, мерцающее, ниспадающее платье соблазнительно облегало ее роскошную фигуру.
   Бак вгляделся и вдруг узнал ее. Мэриголд, или "Утро с Мэриголд". Та, кому поклонялись миллионы слушателей ее программ во всей Солнечной системе. Как говорили, любовница Джемса Дентона, короля видеоскопа. Мэриголд Мэннинг.
   Она подняла руку к губам, притворяясь испуганной, и чистые звуки ее дразнящего смеха рассыпались среди зачарованных звездолетчиков.
   - Что за странное место!- сказала она.- Слыхали вы когданибудь о чем-то подобном?
   - Я хочу марсианского виски, черт побери,- пробормотал мужчина.
   - Как глупо, что в портовом баре уже ничего нет. Да еще столько кораблей прилетает с Марса. Вы уверены, что мы успеем вернуться вовремя? Ведь Джимми будет вне себя, если нас не будет, когда приземлится его корабль.
   Лэнки тронул Бака за руку.
   - Уже седьмой час,- сказал он, не спуская глаз с Мэриголд Мэннинг.- Они торопятся.
   Бак кивнул и вышел к мультикорду. Увидев его, посетители разразились криками. Садясь, Бак увидел, что Мэриголд Мэннинг и ее спутник глядят на него разинув рты. Внезапный взрыв восторга удивил их, и они отвернулись от топающих и вопящих посетителей, чтобы посмотреть на этого странного человека, который вызвал такой необузданный восторг.
   Сквозь шум резко прозвучало восклицание мисс Мэннинг:
   - Какого дьявола!
   Бак пожал плечами и начал играть. Когда мисс Мэннинг наконец ушла, обменявшись несколькими словами с Лэнки, ее спутник так и не получил своего марсианского виски.
   
   
   На следующий вечер Лэнки встретил Бака двумя полными пригоршнями телеграмм.
   - Вот это да! Видел сегодня утром передачу этой дамочки Мэриголд?
   - Да я как будто не смотрел видеоскопа с тех пор, как начал здесь работать.
   - Если тебя это интересует, знай, что ты был-как она это назвала?-сенсацией Мэриголд в сегодняшней передаче. Эрлин Бак, знаменитый музыкодел, теперь играет на мультикорде в занятном маленьком ресторанчике Лэнки. Если хотите послушать удивительную музыку, поезжайте в Нью-джерсийский космопорт и послушайте Бака. Не упустите этого удовольствия. Это стоит целой жизни,- Лэнки выругался и помахал телеграммами.- Она назвала нас занятными. Теперь я получил десять тысяч предварительных заказов на столики, в том числе из Будапешта и Шанхая. А у нас пятьсот мест, считая стоячие. Черт бы побрал эту бабу! У нас и без нее дело шло так, что только поворачивайся.
   - Вам надо помещение побольше,- сказал Бак.
   - Да, между нами говоря, я уже присмотрел большой склад. Он вместит самое меньшее тысячу человек. Мы его приведем в порядок. Я заключу с тобой контракт, будешь отвечать за музыку.
   Бак покачал головой.
   - А что, если открыть большое заведение в городе? Это привлечет людей, у которых больше денег. Вы будете хозяйничать, а я обеспечу посетителей.
   Лэнки с торжественным видом погладил свой сплющенный нос.
   - Как будем делиться?
   - Пополам,- сказал Бак.
   - Нет,- сказал Лэнки задумчиво.- Я играю честно, Бак, но пополам в таком деле будет несправедливо. Ведь я вкладываю весь капитал. Я дам тебе треть, и ты будешь заниматься музыкой.
   Они оформили контракт у адвоката. У адвоката Бака. На этом настоял Лэнки.
   
   
   В унылом полумраке раннего утра сонный Бак ехал на переполненном тротуаре домой. Было время пик, люди стояли вплотную друг к другу и сердито ворчали, когда соседи наступали им на ноги. Казалось, что толпа больше чем обычно. Бак отбивался от толчков и ударов локтями, погруженный в свои мысли.
   Пора найти себе жилье получше. Его вполне устраивала их убогая квартира, пока он не смог позволить себе лучшую, но Вэл уже не один год жаловалась. А теперь, когда они могли переехать и снять хорошую квартиру или даже купить маленький дом в Пенсильвании, Вэл отказалась. Говорит, не хочется расставаться с друзьями.
   Бак размышлял о женской непоследовательности и вдруг сообразил, что приближается к дому. Он начал проталкиваться к более медленной полосе тротуара. Нажимая изо всех сил, пытаясь протиснуться между пассажирами, он заработал локтями-сначала осторожно, потом со злобой. Толпа вокруг него не поддавалась.
   - Прошу прощения,- сказал Бак, делая еще одну попытку.Мне здесь сходить.
   На этот раз пара мускулистых рук преградила ему дорогу.
   - Не сегодня, Бак. Тебя ждут в Манхеттене.
   Бак бросил взгляд на сомкнувшиеся вокруг него лица. Неприветливые, угрюмые, ухмыляющиеся лица. Бак внезапно бросился в сторону, сопротивляясь изо всех сил,- но его грубо потащили обратно.
   - В Манхеттен, Бак. А если хочешь на тот свет - твое дело.
   - В Манхеттен,- согласился Бак.
   У взлетной площадки они сошли с движущегося тротуара. Их ждал флаер - роскошная частная машина, номер которой давал право на большие льготы.
   Они быстро полетели к Манхеттену, пересекая воздушные коридоры, и зашли на посадку на крыше здания "Видеоскоп Интернэйшнл". Бака поспешно спустили на антигравитационном лифте повели по лабиринту коридоров и не слишком вежливо втолкнули в кабинет.
   Огромный кабинет. Мало мебели: письменный стол, несколько стульев, стойка бара в углу, экран видеоскопа немыслимой величины и мультикорд. В комнате полно народу. Взгляд Бака пробежал по расплывшимся пятнам лиц и нашел одно, которое было ему знакомо. Халси.
   Пухлый агент сделал два шага вперед и остановился, пристально глядя на Бака.
   - Пришла пора посчитаться, Эрлин,- сказал он холодно.
   Чья-то рука резко ударила по столу.
   - Здесь я занимаюсь всеми расчетами, Халси! Садитесь, пожалуйста, мистер Бак.
   Бак неловко расположился на стуле, который был откуда-то выдвинут вперед. Он ждал, устремив глаза на человека за столом.
   - Меня зовут Джемс Дентон. Дошла ли моя слава до таких заброшенных дыр, как ресторанчик Лэнки?
   - Нет,- сказал Бак.- Но я о вас слышал.
   Джемс Дентон. Король "Видеоскоп Интернэйшнл". Безжалостный повелитель общественного вкуса. Ему было не больше сорока. Смуглое красивое лицо, сверкающие глаза и всегда готовая улыбка.
   Он медленно кивнул, постучал сигарой о край стола и не спеша поднес ее ко рту. Со всех сторон к нему протянулись зажигалки. Он выбрал одну, не поднимая глаз, снова кивнул и глубоко затянулся.
   - Я не стану утомлять вас, Бак, представляя вам собравшихся здесь. Некоторые из этих людей пришли сюда из деловых соображений. Некоторые - из любопытства. Я впервые услышал о вас вчера, и то, что я услышал, заставило меня подумать, что вы можете стать проблемой. Заметьте, я говорю - можете, вот это-то я и хочу выяснить. Когда передо мной проблема, Бак, я делаю одно из двух. Я или решаю ее, или ликвидирую - и не трачу ни на то ни на другое много времени.- Он усмехнулся.- Вы могли в этом убедиться хотя бы потому, что вас привели ко мне сразу, как только вы оказались, ну, скажем, в пределах досягаемости.
   - Этот человек опасен, Дентон,- выпалил Халси.
   Дентон сверкнул своей улыбкой.
   - Я люблю опасных людей, Халси. Их полезно иметь около себя. Если я смогу использовать то, что есть у мистера Бака, что бы это ни было, я сделаю ему выгодное предложение. Уверен, что он примет его с благодарностью. Если я не смогу его использовать, я намерен сделать так, чтобы он, черт возьми, не причинял мне неудобств. Я выражаюсь ясно, Бак?
   Бак молчал, уставившись в пол.
   Дентон наклонился вперед. Его улыбка не дрогнула, но глаза сузились, а голос неожиданно стал ледяным.
   - Я выражаюсь ясно, Бак?
   - Да,- едва слышно пробормотал Бак.
   Дентон ткнул большим пальцем в сторону двери, и половина присутствующих, включая Халси, торжественно, по одному, вышли. Остальные ждали, переговариваясь шепотом, пока Дентон пыхтел сигарой. Внезапно селектор Дентона прохрипел одно-единственное слово:
   - Готово!
   Дентон указал на мультикорд.
   - Мы жаждем демонстрации вашего искусства, мистер Бак. И смотрите, чтоб это была настоящая демонстрация. Халси ведь слушает, и он нам скажет, если вы попытаетесь жульничать.
   Бак кивнул и занял место за мультикордом. Он сидел, расслабив пальцы и усмехаясь при виде уставившихся на него со всех сторон лиц. Это были властители большого бизнеса, и никогда в жизни они не слышали настоящей музыки. Что касается Халси, да, Халси будет слушать его, но через селектор Дентона, через систему связи, предназначенную только для передач разговора!
   Кроме того, у Халси плохой слух.
   Все еще усмехаясь, Бак тронул фильтр скрипки, снова попробовал его и остановился в нерешительности.
   Дентон сухо рассмеялся.
   - Я забыл поставить вас в известность, мистер Бак. По совету Халси мы отключили фильтры. Ну...
   Бака охватил гнев. Он резко опустил ногу на регулятор громкости, вызывающе сыграл позывные видеоскопа и начал свой коммерс о тэмперском сыре. С налитым кровью лицом Джеме Дентон наклонился вперед и что-то сердито проворчал. Сидящие возле него беспокойно зашевелились. Бак перешел к другому коммерсу, сымпровизировал несколько вариаций и начал наблюдать за лицами окружающих. Властители бизнеса. А забавно было бы, подумал он, заставить их танцевать и притопывать ногами. Его пальцы нащупали неотразимый ритм, и люди беспокойно закачались.
   Он вдруг забыл об осторожности. Беззвучно смеясь про себя, он дал волю могучему потоку звуков, от которого эти люди пошли в пляс. Все нарастающий взрыв эмоций приковал их к месту в нелепых позах. Потом он заставил их неистово притопывать, вызвал слезы у них на глазах и закончил мощным ударом - тем, что Лэнки называл сексуальной музыкой. Затем он застыл над клавиатурой в ужасе от того, что сделал.
   Дентон вскочил с бледным лицом, то сжимая, то разжимая кулаки.
   - Господи Боже! - бормотал он.
   Потом проревел в свой селектор:
   - Реакция?
   - Отрицательная,- последовал немедленный ответ.
   - Кончаем.
   Дентон сел, провел рукой по лицу и обернулся к Баку с вежливой улыбкой:
   - Впечатляющее исполнение, мистер Бак. Через несколько минут мы узнаем... а вот и они!
   Люди, которые прежде вышли, по одному вернулись в комнату. Несколько человек собрались в кучу, переговариваясь шепотом. Дентон встал из-за стола и зашагал па комнате. Остальные присутствующие, включая и Халси, стояли в неловком ожидании.
   Бак остался за мультикордом, с беспокойством оглядывая комнату. Повернувшись, он случайно задел клавишу, и эта единственная нота оборвала разговоры, заставила Дентона резко повернуться, а Халси - в испуге сделать два шага к двери.
   - Мистеру Баку не терпится,- воскликнул Дентон.- Нельзя ли покончить с этим?
   - Минутку, сэр!
   Наконец они повернулись и выстроились в два ряда перед столом Дентона. Возглавлявший их седовласый человек ученого вида с нежно-розовым лицом неловко прокашлялся и ждал, пока Дентон даст знак начинать.
   - Установлено,- сказал он,- что присутствовавшие в этой комнате подверглись сильному воздействию музыки. Те, кто слушал через селектор, не испытали ничего, кроме легкой скуки.
   - Это-то всякий дурак мог установить,- буркнул Дентон.А вот как он это делает?
   - Мы можем предложить только рабочую гипотезу.
   - А, так вы о чем-то догадываетесь? Валяйте!
   - Эрлин Бак обладает способностью телепатически проецировать свои эмоциональные переживания. Когда эта проекция подкрепляется звуком мультикорда, те, кто находится непосредственно около него, испытывают необычайно сильные чувства. На тех, кто слушает его музыку в передаче на расстоянии, она не оказывает никакого действия.
   - А видеоскоп?
   - Игра Бака- не произведет эффекта на слушателей видеоскола.
   - Понятно,- сказал Дентон. Он задумчиво нахмурился: - А как насчет длительного успеха?