Страница:
– М-да, – сказал Джон Джеймс. – Твоя правда. Было скучно и тоскливо. Но почему вы не едите, ребята? Возьмите вишневого пирога. Вон его у меня сколько.
Заговорили об ограблении в театре.
– Кто, по-вашему, преступник? – напрямую спросил Фатти.
– Не имею представления, – пожал плечами Джон Джеймс, – Ни малейшего. Одно знаю твердо: это не Бойзи. Ни ума, ни смелости у Бойзи для таких дел нет. Парень он абсолютно безвредный. Обожает Зоэ. Меня лично это не удивляет. Она очень добра к нему...
Они побеседовали еще немного, и Фатти встал, стряхивая крошки с колен.
– Очень вам благодарен за то, что не отказались попировать вместе с вами. Теперь, к сожалению, мы должны вернуться домой. Вы тоже пойдете?
– Нет, я посижу тут еще немного, – решил Джон Джеймс. – Чуть попозже будет грандиозный закат.
Ребята пошли вниз. Бастер, стараясь не отстать, прыгал рядом на своих коротких лапах.
– Ну, – сказал Фатти, когда они удалились на приличное расстояние от вершины. – Джона Джеймса мы, таким образом, вычеркиваем из списка подозреваемых. У него алиби – первый сорт! Он-то уж точно был в кинематографе вечером в пятницу. Дьявол! Эта тайна становится все глубже и непроницаемее. Я зашел в тупик!
– О, Фатти, – жалобно попросила Бетси, потрясенная непривычными словами, – пожалуйста, не говоря так. С твоим фантастическим умом ты не можешь зайти в тупик!
ПОРАЖЕНИЕ. НЕОЖИДАННАЯ БЛЕСТЯЩАЯ ИДЕЯ
ПРОВЕРКА ПОСЛЕДНЕГО АЛИБИ
СЮРПРИЗ ДЛЯ ИНСПЕКТОРА
Заговорили об ограблении в театре.
– Кто, по-вашему, преступник? – напрямую спросил Фатти.
– Не имею представления, – пожал плечами Джон Джеймс, – Ни малейшего. Одно знаю твердо: это не Бойзи. Ни ума, ни смелости у Бойзи для таких дел нет. Парень он абсолютно безвредный. Обожает Зоэ. Меня лично это не удивляет. Она очень добра к нему...
Они побеседовали еще немного, и Фатти встал, стряхивая крошки с колен.
– Очень вам благодарен за то, что не отказались попировать вместе с вами. Теперь, к сожалению, мы должны вернуться домой. Вы тоже пойдете?
– Нет, я посижу тут еще немного, – решил Джон Джеймс. – Чуть попозже будет грандиозный закат.
Ребята пошли вниз. Бастер, стараясь не отстать, прыгал рядом на своих коротких лапах.
– Ну, – сказал Фатти, когда они удалились на приличное расстояние от вершины. – Джона Джеймса мы, таким образом, вычеркиваем из списка подозреваемых. У него алиби – первый сорт! Он-то уж точно был в кинематографе вечером в пятницу. Дьявол! Эта тайна становится все глубже и непроницаемее. Я зашел в тупик!
– О, Фатти, – жалобно попросила Бетси, потрясенная непривычными словами, – пожалуйста, не говоря так. С твоим фантастическим умом ты не можешь зайти в тупик!
ПОРАЖЕНИЕ. НЕОЖИДАННАЯ БЛЕСТЯЩАЯ ИДЕЯ
Весь вечер Фатти ломал голову над этой загадочной историей, и все без толку. Даже наоборот – чем больше он думал, тем безнадежнее рисовалось ему положение. Задача решению не поддавалась. Он, разумеется, знал, что Бойзи не виноват. То же самое он знал и про Зоэ – пусть даже ее алиби оставалось не стопроцентным.
Но у остальных-то были несокрушимые алиби! Правда, они не занимались Эликом Грантом, но Фатти видел в местной газете отчет о сольном концерте, который Элик давал в Шипридже вечером в пятницу.
– Газетного отчета для алиби хватит с лихвой, – объявил он своим коллегам. – По поводу Элика беспокоиться не приходится. Но кто грабитель? Кто обстряпал это дело?
В полном отчаянии он пошел к Пиппину. Тот мирно прогуливался по садику, разбитому позади дома Гуна, и курил трубку. Увидев Фатти, Пиппин искренно обрадовался.
– Новости есть? – спросил Фатти. – Гун, я надеюсь, ушел куда-нибудь.
– Ушел, слава Богу, – с облегчением сказал Пиппин. – Он меня сегодня замучил. То одно, то другое. Несколько раз прибегал, убегал, и все со своим велосипедом. Покоя мне не было ни на миг. В данную минуту Гун снова допрашивает Бойзи. Очень я боюсь, что он запугает бедного Кота до такой степени, что тот даст ложные показания.
– Я боюсь того же самого, – грустно признался Фатти. – А что насчет Зоэ? Гун по-прежнему считает, что она ограбила сейф?
– Считает, – отвечал Пиппин. – Он же нашел платок с ее инициалом. Платок – его главное свидетельство.
– Но это абсолютная чушь! – вскричал Фатти. – Мало ли сколько дней мог этот окаянный платок проваляться на веранде! Он вовсе не подтверждает, что девушка была там именно вечером в пятницу.
– С точки зрения Гуна, подтверждает. Понимаешь, он выяснил, что в пятницу уборщица подмела веранду в четыре часа дня. Платок, следовательно, могли уронить только после четырех.
Фатти кусал губы и морщил лоб. Вот это уже был удар в солнечное сплетение. Этого он не предвидел. Ясное дело, теперь Гун полностью уверен, что Зоэ вечером пробралась на веранду и Бойзи впустил ее в театр. Платок ведь с буквой «З» появился на веранде только в пятницу, и не раньше четырех. Страшное доказательство!
– Гун в ярости оттого, что Зоэ стоит на своем и утверждает, будто платок ей не принадлежит, – продолжал Пиппин. – И что прежде она его никогда не видела. Какая досада! Ну почему Гуну попался платок с буквой «З»? Такой редкий инициал!
– Редкий, – тяжко вздохнул бедный Фатти, чувствуя, что у него больше нет сил, что еще чуть-чуть и он расскажет, как собственными руками положил этот платок и остальные «ключи» на пол веранды. Нет, если Гун и в самом деле арестует Зоэ и Бойзи, он, Фатти, будет обязан без промедления во всем признаться!
Фатти повернулся к Пиппину:
– Прошу вас, позвоните мне, если узнаете что-нибудь серьезное. Ну, например, что Гун выбил из Бойзи ложные показания или даже произвел арест...
Пиппин кивнул:
– Само собой. Но ты-то сам что-нибудь узнал? Бьюсь об заклад, ты не бездельничал все это время!
Фатти сказал, что проверил все алиби и что все они неопровержимы, кроме алиби Зоэ. Он был очень встревожен. Будет ужасно, в который раз повторял он, если Гун посадит на скамью подсудимых невинных людей, а преступники останутся на свободе. Если бы у Фатти была хоть какая-то зацепка!..
Мальчик вернулся домой совершенно убитый. Таким Фатти, пожалуй, до сих пор еще не видел никто. Позвонил Ларри, спросил, не оказалось ли у Пиппина чего-нибудь нового. Фатти передал ему свой разговор с полицейским. Ларри слушал и молчал. Впервые Фатти оказался в полной растерянности; впервые ощутил собственную беспомощность. Выхода не было.
– Я даже не вижу, что мы могли бы сделать, – говорил он каким-то несчастным голосом. – Я действительно в тупике. И своим расследованием мы ничего не добились. Надо распустить отряд юных сыщиков, раз сами сыщики ни на что не годятся...
– Давай соберемся завтра в десять, – сказал Ларри. – Поразмыслим сообща, продумаем все детали Все до единой. Есть что-то, чего мы не заметили. Я уверен. Какая-то идея, до которой не додумались. Нет загадки без разгадки, Фатти. Мы ее отыщем. Мужайся.
Но на следующее утро уже в половине десятого зазвонил телефон. Это был Пиппин с дурными новостями.
– Алло, Фатти! Слушай, у меня очень мало времени. Мистер Гун добился признания от Бойзи. Бойзи, очевидно, сказал, что они с Зоэ совершили преступление вместе. Он открыл Зоэ дверь, и она вошла в здание театра. Вместе они соорудили чай, который потом Бойзи отнес директору. А когда тот уснул, Зоэ поднялась наверх и взяла деньги. Она, конечно, знала и то, где лежит ключ и все прочее. Фатти слушал в ужасе.
– Но, Пиппин! Пиппин! Бойзи не мог это сделать! И Зоэ не могла! Гун силой выбил признание у больного парня, который даже толком не понимал, что говорит.
Наступила пауза.
– Да, пожалуй, я готов с тобой согласиться, – медленно проговорил Пиппин. – На самом деле я, понимаешь ли, не имею права заводить об этом речь, но я должен, я обязан кое-что сказать тебе. Гун принудил беднягу дать ложные показания. Не одну вещь упустил из виду. Теперь слушай внимательно. У меня руки связаны: я не могу идти на открытый конфликт с Гуном. Ты единственный в силах что-то сделать. Разве инспектор Дженкс не друг вашей пятерки? Разве он не поверит тебе, если ты скажешь, что произошла роковая ошибка? ,
– Но у меня же нет ни одного доказательства, – чуть не заплакал Фатти. – Господи, да если бы я знал, кто грабитель, и мог подтвердить это реальными уликами, тогда инспектор, конечно, меня бы выслушал. И не колебался. Через полчаса я буду говорить с ребятами. Если мы что-нибудь дельное сумеем изобрести, я сяду на велосипед, поеду в другой город и сам потолкую с инспектором.
– Да нет, ты лучше... – начал было Пиппин, не вслед за этими словами – было слышно – трубку с силой бросили на рычаг. Фатти догадался, что в комнате появился Гун.
Он сидел у телефона и размышлял. Это кошмар. Безнадега. Бедная Зоэ. Бедный Бойзи. Боже милосердный, что сделать, чтобы им помочь?
К Пипу он поехал на велосипеде. Остальные уже собрались. Вид у всех был печальный. Ребята опечалились еще больше, когда Фатти рассказал им про звонок Пиппина.
– Это серьезно, – промолвил Ларри. – Куда серьезнее, чем все остальные наши тайны. Что можно сделать, Фатти?
– Сейчас мы очень тщательно еще раз обсудим подозреваемых, алиби, которые они представили, и то, что выяснили сами. – Фатти достал из кармана блокнот. – У меня тут записано абсолютно все. Я буду считать, а вы думайте, думайте, думайте изо всех сил! Ларри верно говорит: мы где-то промахнулись, пропустили какую-то улику, доказательство, которые могли бы все расставить но местам. Чего-то не учли. А решение задачи может быть совсем простым; только надо сообразить, в чем оно.
Он стал читать свои записи. Перечень подозреваемых. Алиби. Проверка алиби. Рассказ Бойзи о вечере пятницы. Рассказ директора – о том же самом. Отношения между директором и актерами. Фатти читал медленно и внятно. Юные сыщики напряженно слушали. Даже Бастер сидел тихо, навострив уши.
Он кончил. Наступила долгая пауза. Фатти посмотрел на ребят.
– Предложения есть? – он спросил это без особой надежды.
Слушатели грустно покачали головами. Фатти с треском захлопнул свой блокнот.
– Полное поражение! – воскликнул он с горечью. – Разбиты наголову! Что мы знаем? Только то, что из семерых подозреваемых двое, которые могли бы совершить преступление, но не совершали. Речь, понятное дело, идет о Бойзи и о Зоэ. Мы знаем, что они невиновны. Они на такое просто не способны. А остальные пятеро, которые могли бы украсть деньги, имеют железные алиби... Ну, как Кот из пантомимы пойдет на ограбление, если это противно самой его природе?!
– Прямо не знаю... Остается думать, что кто-то другой влез в шкуру Кота... – сказала Бетси. Все презрительно рассмеялись.
– Дурочка! – процедил сквозь зубы Пип; Бетси покраснела.
И тогда Фатти внезапно и совершенно необъяснимым образом сошел с ума. Он вперил в Бетси остановившийся взор. Потом хлопнул ее по плечу. Потом поднялся и исполнил какой-то торжественно-комический танец, кружась по комнате и размахивая руками. Судя по выражению его лица, Фатти был на седьмом небе от счастья.
– Бетси! – Он наконец прекратил свои замысловатые па. – Бетси! Золотая, умная, гениальная Бетси! Она додумалась! Она раскрыла тайну! Бетси, ты заслуживаешь того, чтобы возглавить отряд юных сыщиков. Честное слово! Ну почему, почему я не понял этого раньше?
Ребята смотрели на него, как на безумного.
– Фатти, не будь ослом! Скажи, что ты имеешь в виду? – сердито закричал Пип. – И в честь чего это Бетси вдруг стала такая умная? Разрази меня гром, я об этом и не подозревал!
– Я, между прочим; тоже, – заметил Ларри. – Сядь, успокойся и объясни.
Фатти сел. Физиономия его сияла. Он обнял оторопевшую девочку и сжал ей плечи.
– Дорогая наша старушка Бетси. Она спасла Бойзи и Зоэ! Вот это голова!
– Фатти! Перестань кричать и растолкуй, в чем дело! – завопил выведенный из себя Пип.
– Хорошо, – согласился Фатти. – Растолкую. Вы ведь слышали, что сказала юная Бетси? Она сказала: «Остается думать, что кто-то другой влез в шкуру Кота». Сечете? Сечете, я вас спрашиваю? Как же вы не понимаете, что в этом и заключено решение! Олухи царя небесного, до сих пор не уразумели!
– Я, кажется, начинаю понимать... – медленно проговорил Ларри. – Но ты, очевидно, уже понял все целиком. Объясни.
– Ну, слушайте. – Фатти немного успокоился. – Бойзи настаивает на том, что не поднимался наверх и не приносил чай директору. Так? А директор божится, что приносил. А почему божится? Да потому, что Бойзи, говорит он, был в своей кошачьей шкуре. Все правильно. Кто бы ни принес чай, если он в шкуре, он все равно будет Котом из пантомимы. Но поскольку директор видел только шкуру, а того, кто под ней скрывался, не видел, как он может утверждать, что это был именно Бойзи?
Ребята застыли, пораженные.
– А раз так, значит, это был не Бойзи! – торжествующе заключил Фатти. – Дайте я вам расскажу, что, по-моему, произошло в тот вечер, на который Бетси открыла мне глаза.
– Расскажи, конечно, – попросил Пип, волнуясь, потому что тоже начал догадываться, куда клонит Фатти.
– В общем, так. Труппа в полном составе ушла из театра в половине шестого, что нам точно известно, потому что мы при этом присутствовали. Остались Бойзи, который живет в театре, и директор – наверху, у себя в кабинете.
Дальше. В труппе есть человек, который имеет зуб на директора и жаждет его проучить. Вечером, после того как мы ушли, разложив по веранде фальшивые улики, этот человек тайком возвращается к театру, тихонечко проникает внутрь.
Бойзи его не видит, иначе он бы об этом рассказал, а тот прячется, пока Бойзи готовит чай. Он-то знает, что Кот из пантомимы всегда приносит чай директору.
Превосходно. Бойзи готовит чай и сначала наливает себе. Но не пьет, поскольку чай слишком горячий. Он ждет, пока чай остынет. А тайный мститель незаметно бросает снотворное в чашку Бойзи.
Бойзи пьет, чувствует страшную сонливость, идет в комнату, выходящую на веранду, ложится и похрапывает себе возле камина. Тот, который прятался, уверившись, что Бойзи крепко спит и в ближайшем будущем не проснется, снимает с него кошачью шкуру...
– И надевает на себя! – хором крикнули слушатели. – О, Фатти...
– Да, надевает на себя. Наливает чашку для директора и, естественно, сперва положив туда снотворное, отправляется с ней наверх. Подумайте сами – разве мог директор догадаться, что в шкуре Кота из пантомимы оказался не Бойзи? Вообще могло это кому-нибудь прийти в голову?
– Конечно, нет, – сказала Дейзи. – А потом он дождался, пока директор, выпив свой чай, свалился замертво, и взял деньги из сейфа.
– Точно, – подтвердил Фатти. – Снял зеркало, нашел ключ в бумажнике у директора, составил комбинацию букв, открывающую сейф, и выполнил задуманное. Потом он спустился вниз, всунул спящего Бойзи в его родную кошачью шкуру и исчез – так же бесшумно, как появился. Но с деньгами!
Он знал, что, когда будут исследовать остатки чая в чашке и обнаружат следы снотворного, первым делом возникнет вопрос – кто принес чай в кабинет директора? И ответ на это – совершенно неправильный, как мы видим – был один: конечно, Бойзи.
– О, Фатти, это фантастика, – сказала Бетси, счастливо улыбаясь. – Мы раскрыли тайну!
– Нет, не раскрыли, – разом откликнулись Пип и Ларри.
– Раскрыли! – возмутилась Бетси.
– Погоди, – Фатти поднял руку. – Мы знаем, как было дело, но остается тайной самое важное – кто скрывался под шкурой Кота из пантомимы?
Но у остальных-то были несокрушимые алиби! Правда, они не занимались Эликом Грантом, но Фатти видел в местной газете отчет о сольном концерте, который Элик давал в Шипридже вечером в пятницу.
– Газетного отчета для алиби хватит с лихвой, – объявил он своим коллегам. – По поводу Элика беспокоиться не приходится. Но кто грабитель? Кто обстряпал это дело?
В полном отчаянии он пошел к Пиппину. Тот мирно прогуливался по садику, разбитому позади дома Гуна, и курил трубку. Увидев Фатти, Пиппин искренно обрадовался.
– Новости есть? – спросил Фатти. – Гун, я надеюсь, ушел куда-нибудь.
– Ушел, слава Богу, – с облегчением сказал Пиппин. – Он меня сегодня замучил. То одно, то другое. Несколько раз прибегал, убегал, и все со своим велосипедом. Покоя мне не было ни на миг. В данную минуту Гун снова допрашивает Бойзи. Очень я боюсь, что он запугает бедного Кота до такой степени, что тот даст ложные показания.
– Я боюсь того же самого, – грустно признался Фатти. – А что насчет Зоэ? Гун по-прежнему считает, что она ограбила сейф?
– Считает, – отвечал Пиппин. – Он же нашел платок с ее инициалом. Платок – его главное свидетельство.
– Но это абсолютная чушь! – вскричал Фатти. – Мало ли сколько дней мог этот окаянный платок проваляться на веранде! Он вовсе не подтверждает, что девушка была там именно вечером в пятницу.
– С точки зрения Гуна, подтверждает. Понимаешь, он выяснил, что в пятницу уборщица подмела веранду в четыре часа дня. Платок, следовательно, могли уронить только после четырех.
Фатти кусал губы и морщил лоб. Вот это уже был удар в солнечное сплетение. Этого он не предвидел. Ясное дело, теперь Гун полностью уверен, что Зоэ вечером пробралась на веранду и Бойзи впустил ее в театр. Платок ведь с буквой «З» появился на веранде только в пятницу, и не раньше четырех. Страшное доказательство!
– Гун в ярости оттого, что Зоэ стоит на своем и утверждает, будто платок ей не принадлежит, – продолжал Пиппин. – И что прежде она его никогда не видела. Какая досада! Ну почему Гуну попался платок с буквой «З»? Такой редкий инициал!
– Редкий, – тяжко вздохнул бедный Фатти, чувствуя, что у него больше нет сил, что еще чуть-чуть и он расскажет, как собственными руками положил этот платок и остальные «ключи» на пол веранды. Нет, если Гун и в самом деле арестует Зоэ и Бойзи, он, Фатти, будет обязан без промедления во всем признаться!
Фатти повернулся к Пиппину:
– Прошу вас, позвоните мне, если узнаете что-нибудь серьезное. Ну, например, что Гун выбил из Бойзи ложные показания или даже произвел арест...
Пиппин кивнул:
– Само собой. Но ты-то сам что-нибудь узнал? Бьюсь об заклад, ты не бездельничал все это время!
Фатти сказал, что проверил все алиби и что все они неопровержимы, кроме алиби Зоэ. Он был очень встревожен. Будет ужасно, в который раз повторял он, если Гун посадит на скамью подсудимых невинных людей, а преступники останутся на свободе. Если бы у Фатти была хоть какая-то зацепка!..
Мальчик вернулся домой совершенно убитый. Таким Фатти, пожалуй, до сих пор еще не видел никто. Позвонил Ларри, спросил, не оказалось ли у Пиппина чего-нибудь нового. Фатти передал ему свой разговор с полицейским. Ларри слушал и молчал. Впервые Фатти оказался в полной растерянности; впервые ощутил собственную беспомощность. Выхода не было.
– Я даже не вижу, что мы могли бы сделать, – говорил он каким-то несчастным голосом. – Я действительно в тупике. И своим расследованием мы ничего не добились. Надо распустить отряд юных сыщиков, раз сами сыщики ни на что не годятся...
– Давай соберемся завтра в десять, – сказал Ларри. – Поразмыслим сообща, продумаем все детали Все до единой. Есть что-то, чего мы не заметили. Я уверен. Какая-то идея, до которой не додумались. Нет загадки без разгадки, Фатти. Мы ее отыщем. Мужайся.
Но на следующее утро уже в половине десятого зазвонил телефон. Это был Пиппин с дурными новостями.
– Алло, Фатти! Слушай, у меня очень мало времени. Мистер Гун добился признания от Бойзи. Бойзи, очевидно, сказал, что они с Зоэ совершили преступление вместе. Он открыл Зоэ дверь, и она вошла в здание театра. Вместе они соорудили чай, который потом Бойзи отнес директору. А когда тот уснул, Зоэ поднялась наверх и взяла деньги. Она, конечно, знала и то, где лежит ключ и все прочее. Фатти слушал в ужасе.
– Но, Пиппин! Пиппин! Бойзи не мог это сделать! И Зоэ не могла! Гун силой выбил признание у больного парня, который даже толком не понимал, что говорит.
Наступила пауза.
– Да, пожалуй, я готов с тобой согласиться, – медленно проговорил Пиппин. – На самом деле я, понимаешь ли, не имею права заводить об этом речь, но я должен, я обязан кое-что сказать тебе. Гун принудил беднягу дать ложные показания. Не одну вещь упустил из виду. Теперь слушай внимательно. У меня руки связаны: я не могу идти на открытый конфликт с Гуном. Ты единственный в силах что-то сделать. Разве инспектор Дженкс не друг вашей пятерки? Разве он не поверит тебе, если ты скажешь, что произошла роковая ошибка? ,
– Но у меня же нет ни одного доказательства, – чуть не заплакал Фатти. – Господи, да если бы я знал, кто грабитель, и мог подтвердить это реальными уликами, тогда инспектор, конечно, меня бы выслушал. И не колебался. Через полчаса я буду говорить с ребятами. Если мы что-нибудь дельное сумеем изобрести, я сяду на велосипед, поеду в другой город и сам потолкую с инспектором.
– Да нет, ты лучше... – начал было Пиппин, не вслед за этими словами – было слышно – трубку с силой бросили на рычаг. Фатти догадался, что в комнате появился Гун.
Он сидел у телефона и размышлял. Это кошмар. Безнадега. Бедная Зоэ. Бедный Бойзи. Боже милосердный, что сделать, чтобы им помочь?
К Пипу он поехал на велосипеде. Остальные уже собрались. Вид у всех был печальный. Ребята опечалились еще больше, когда Фатти рассказал им про звонок Пиппина.
– Это серьезно, – промолвил Ларри. – Куда серьезнее, чем все остальные наши тайны. Что можно сделать, Фатти?
– Сейчас мы очень тщательно еще раз обсудим подозреваемых, алиби, которые они представили, и то, что выяснили сами. – Фатти достал из кармана блокнот. – У меня тут записано абсолютно все. Я буду считать, а вы думайте, думайте, думайте изо всех сил! Ларри верно говорит: мы где-то промахнулись, пропустили какую-то улику, доказательство, которые могли бы все расставить но местам. Чего-то не учли. А решение задачи может быть совсем простым; только надо сообразить, в чем оно.
Он стал читать свои записи. Перечень подозреваемых. Алиби. Проверка алиби. Рассказ Бойзи о вечере пятницы. Рассказ директора – о том же самом. Отношения между директором и актерами. Фатти читал медленно и внятно. Юные сыщики напряженно слушали. Даже Бастер сидел тихо, навострив уши.
Он кончил. Наступила долгая пауза. Фатти посмотрел на ребят.
– Предложения есть? – он спросил это без особой надежды.
Слушатели грустно покачали головами. Фатти с треском захлопнул свой блокнот.
– Полное поражение! – воскликнул он с горечью. – Разбиты наголову! Что мы знаем? Только то, что из семерых подозреваемых двое, которые могли бы совершить преступление, но не совершали. Речь, понятное дело, идет о Бойзи и о Зоэ. Мы знаем, что они невиновны. Они на такое просто не способны. А остальные пятеро, которые могли бы украсть деньги, имеют железные алиби... Ну, как Кот из пантомимы пойдет на ограбление, если это противно самой его природе?!
– Прямо не знаю... Остается думать, что кто-то другой влез в шкуру Кота... – сказала Бетси. Все презрительно рассмеялись.
– Дурочка! – процедил сквозь зубы Пип; Бетси покраснела.
И тогда Фатти внезапно и совершенно необъяснимым образом сошел с ума. Он вперил в Бетси остановившийся взор. Потом хлопнул ее по плечу. Потом поднялся и исполнил какой-то торжественно-комический танец, кружась по комнате и размахивая руками. Судя по выражению его лица, Фатти был на седьмом небе от счастья.
– Бетси! – Он наконец прекратил свои замысловатые па. – Бетси! Золотая, умная, гениальная Бетси! Она додумалась! Она раскрыла тайну! Бетси, ты заслуживаешь того, чтобы возглавить отряд юных сыщиков. Честное слово! Ну почему, почему я не понял этого раньше?
Ребята смотрели на него, как на безумного.
– Фатти, не будь ослом! Скажи, что ты имеешь в виду? – сердито закричал Пип. – И в честь чего это Бетси вдруг стала такая умная? Разрази меня гром, я об этом и не подозревал!
– Я, между прочим; тоже, – заметил Ларри. – Сядь, успокойся и объясни.
Фатти сел. Физиономия его сияла. Он обнял оторопевшую девочку и сжал ей плечи.
– Дорогая наша старушка Бетси. Она спасла Бойзи и Зоэ! Вот это голова!
– Фатти! Перестань кричать и растолкуй, в чем дело! – завопил выведенный из себя Пип.
– Хорошо, – согласился Фатти. – Растолкую. Вы ведь слышали, что сказала юная Бетси? Она сказала: «Остается думать, что кто-то другой влез в шкуру Кота». Сечете? Сечете, я вас спрашиваю? Как же вы не понимаете, что в этом и заключено решение! Олухи царя небесного, до сих пор не уразумели!
– Я, кажется, начинаю понимать... – медленно проговорил Ларри. – Но ты, очевидно, уже понял все целиком. Объясни.
– Ну, слушайте. – Фатти немного успокоился. – Бойзи настаивает на том, что не поднимался наверх и не приносил чай директору. Так? А директор божится, что приносил. А почему божится? Да потому, что Бойзи, говорит он, был в своей кошачьей шкуре. Все правильно. Кто бы ни принес чай, если он в шкуре, он все равно будет Котом из пантомимы. Но поскольку директор видел только шкуру, а того, кто под ней скрывался, не видел, как он может утверждать, что это был именно Бойзи?
Ребята застыли, пораженные.
– А раз так, значит, это был не Бойзи! – торжествующе заключил Фатти. – Дайте я вам расскажу, что, по-моему, произошло в тот вечер, на который Бетси открыла мне глаза.
– Расскажи, конечно, – попросил Пип, волнуясь, потому что тоже начал догадываться, куда клонит Фатти.
– В общем, так. Труппа в полном составе ушла из театра в половине шестого, что нам точно известно, потому что мы при этом присутствовали. Остались Бойзи, который живет в театре, и директор – наверху, у себя в кабинете.
Дальше. В труппе есть человек, который имеет зуб на директора и жаждет его проучить. Вечером, после того как мы ушли, разложив по веранде фальшивые улики, этот человек тайком возвращается к театру, тихонечко проникает внутрь.
Бойзи его не видит, иначе он бы об этом рассказал, а тот прячется, пока Бойзи готовит чай. Он-то знает, что Кот из пантомимы всегда приносит чай директору.
Превосходно. Бойзи готовит чай и сначала наливает себе. Но не пьет, поскольку чай слишком горячий. Он ждет, пока чай остынет. А тайный мститель незаметно бросает снотворное в чашку Бойзи.
Бойзи пьет, чувствует страшную сонливость, идет в комнату, выходящую на веранду, ложится и похрапывает себе возле камина. Тот, который прятался, уверившись, что Бойзи крепко спит и в ближайшем будущем не проснется, снимает с него кошачью шкуру...
– И надевает на себя! – хором крикнули слушатели. – О, Фатти...
– Да, надевает на себя. Наливает чашку для директора и, естественно, сперва положив туда снотворное, отправляется с ней наверх. Подумайте сами – разве мог директор догадаться, что в шкуре Кота из пантомимы оказался не Бойзи? Вообще могло это кому-нибудь прийти в голову?
– Конечно, нет, – сказала Дейзи. – А потом он дождался, пока директор, выпив свой чай, свалился замертво, и взял деньги из сейфа.
– Точно, – подтвердил Фатти. – Снял зеркало, нашел ключ в бумажнике у директора, составил комбинацию букв, открывающую сейф, и выполнил задуманное. Потом он спустился вниз, всунул спящего Бойзи в его родную кошачью шкуру и исчез – так же бесшумно, как появился. Но с деньгами!
Он знал, что, когда будут исследовать остатки чая в чашке и обнаружат следы снотворного, первым делом возникнет вопрос – кто принес чай в кабинет директора? И ответ на это – совершенно неправильный, как мы видим – был один: конечно, Бойзи.
– О, Фатти, это фантастика, – сказала Бетси, счастливо улыбаясь. – Мы раскрыли тайну!
– Нет, не раскрыли, – разом откликнулись Пип и Ларри.
– Раскрыли! – возмутилась Бетси.
– Погоди, – Фатти поднял руку. – Мы знаем, как было дело, но остается тайной самое важное – кто скрывался под шкурой Кота из пантомимы?
ПРОВЕРКА ПОСЛЕДНЕГО АЛИБИ
Все были невероятно взволнованы. Ларри с гордостью шлепнул Бетси по спине.
– Ты попала в точку, дружище, со своим замечанием насчет кошачьей шкуры. Это было толково!
– Я и не знала, что толково, – простодушно улыбнулась Бетси. – Я сказала это просто так, не подумав. Честное слово.
– Я вам говорил, что истина где-то в двух шагах, может, прямо под самым носом, – вспомнил Фатти. – Так оно и оказалось. Двигаемся дальше – надо выяснить, кто надел шкуру Кота.
Все задумались.
– Какой нам смысл соображать, тот человек или этот, – рассудительно заметил наконец Пип. – Например, мы решаем: «Это Джон Джеймс». Ну и что? Того быть не может, мы проверили алиби Джеймса, и оно неопровержимо.
– Насчет алиби не беспокойся, – сказал Фатти. – Поняв, кто именно был в кошачьей шкуре в тот вечер, мы перепроверим алиби этого человека. Более того – выясним, что оно липовое. Вот увидишь. Давайте теперь решать, кто снял с Бойзи костюм Кота и влез в него сам.
– Только не Джон Джеймс, – рассмеялась Дейзи. – Он слишком большой и толстый.
– Да, – кивнул головой Фатти, – это должен быть кто-то небольшого роста и довольно худой. Бойзи ведь маленький, щуплый; в шкуру мог влезть только человек его габаритов.
Ребята начали перебирать в памяти актеров. Ларри стукнул кулаком по столу.
– Элик Грант! Он самый маленький. Такой аккуратный, нарядный, изящный, помните?
– Верно! Остальные слишком велики, даже обе девушки не подходят – высоковаты, – загорелся Фатти, уже ощущая дыхание истины. – Элик Грант единственный в труппе мог натянуть на себя костюм Кота.
– Он-то его и порвал! – вдруг воскликнула Дейзи. – Разве ты не помнишь, Фатти, как Бойзи пришел и попросил Зоэ зашить кошачью шкуру, а та осмотрела дыры и сказала, что Бойзи, видимо, толстеет? А он вовсе не растолстел. Просто кто-то более крупный воспользовался шкурой и порвал ее.
– Черт возьми, правильно! – Фатти почесал в затылке. – Представляете – ключ к разгадке все это время был у нас почти что в руках, а мы его не заметили! Но послушайте! Элик Грант! Да у него же самое лучшее алиби во всей труппе.
– Действительно, – затревожился Ларри. – Это алиби трудно опровергнуть. Мне даже кажется, что невозможно.
– Почему? – возразил Фатти. – Человек не может находиться одновременно в двух местах. Если Грант был в театре в пятницу вечером, значит, он не мог давать концерт в Шипридже. Это элементарно.
– С ума сойти! Единственное алиби, которое мы не проверили! – Ларри развел руками.
– Да. Помнишь, я еще говорил, что настоящий детектив проверяет все без исключения, независимо от того, нужно это на первый взгляд или нет? – вздохнул Фатти. – Плохи, должно быть, мои дела. Я скоро уже ни на что не буду годен.
– О, Фатти, зачем преувеличивать? – огорчилась Бетси. – Это же ты догадался, что в моих словах – а ведь я всего лишь пошутила – ключ к разгадке тайны. Ни я сама этого не поняла, ни остальные ребята.
– А как опровергнуть алиби Элика Гранта? – задумался Ларри. – Давайте-ка вернемся к делу. Гун добился признания у бедного Бойзи, и теперь нам надо спешить. Времени мало. Гун вот-вот свяжется с инспектором и получит разрешение на арест. Точнее, на два ареста. Насколько я понял, Зоэ он тоже хочет посадить.
– У кого-нибудь есть друзья в Шипридже? – внезапно поинтересовался Фатти.
– У меня там двоюродный брат, – сказал Ларри. – Да ты его знаешь, Фредди Уилсон. А что?
– Понимаешь, мне пришло в голову, что он мог быть на концерте Элика. Во всяком случае, какой-то шанс есть. Позвони ему, Ларри. Мы должны хоть что-нибудь разузнать об этом концерте.
– Да не пойдет Фредди смотреть, как мужчина изображает женщину. – Ларри скорчил презрительную мину.
– Пойди позвони, – настойчиво проговорил Фатти. – Спроси, что он слышал об этом концерте.
С явной неохотой Ларри поплелся к телефону. Он побаивался, что Фредди его высмеет, когда услышит, o чем идет речь.
Фредди он просто не застал. Дома была его восемнадцатилетняя сестра Джулия. Разговор с ней неожиданно принес удачу.
– Нет, Ларри, Фредди на концерт не ходил, – сказала Джулия. – Можешь ты себе представить, чтобы он вообще пошел хоть на какой-нибудь концерт? Но мы с мамой ходили. Элик Грант играл великолепно. По совести говоря, нельзя было даже вообразить, что перед тобой мужчина, а не женщина. После концерта я дождалась у входа и взяла у него автограф.
– Подожди минутку у телефона. – Ларри пошел докладывать Фатти.
Фатти подпрыгнул, как ужаленный:
– Взяла у него автограф! Черт побери, вот это повезло! Ты разве не помнишь, балбес, что мы все получали автографы у Гранта? Я должен увидеть автограф, который взяла Джулия. Провалиться мне сквозь землю, если он не будет отличаться от нашего, как день от ночи!
– Но, Фатти, Элик Грант и вправду давал концерт. Джулия сама сказала... – начал было Ларри.
Не обратив на эти слова ни малейшего внимания, Фатти ринулся к телефону. Возбужденный Бастер затрусил следом, чувствуя приближение чего-то необычайного.
– Джулия! Это Фредерик Троттевилл. Слушай, можно я приеду к тебе ближайшим автобусом? Дело крайне важное. Ты будешь дома?
Джулия рассмеялась, услышав, как взволнован Фатти.
– Ты говоришь таким голосом, Фредерик, будто от меня зависит раскрытие невероятной тайны. Приезжай, конечно. Любопытно, что это за крайне важное дело...
Фатти положил трубку и побежал назад к ребятам.
– Я еду в Шипридж. Кто со мной?
– Я! – немедленно заявили все четверо. Еще бы! Остаться дома, когда разворачиваются такие события! Нет, они твердо решили до самого конца видеть все собственными глазами.
Через час ребята уже были в Шипридже и шли к Джулии. Та ждала одного Фатти и потому изрядно удивилась, когда в дом вошла вся пятерка юных сыщиков.
– Слушай, Джулия, – с порога приступил к делу Фатти. – Я сейчас не могу тебе все объяснить, это займет слишком много времени, но мы собираем сведения об Элике Гранте. Ты говоришь, что была на концерте. Ты действительно его узнала?
– Конечно, узнала, – недоуменно ответила Джулия. Фатти немножко растерялся. Он надеялся, что Джулия Элика не узнала, и тогда легко будет доказать, что вместо него выступал кто-то другой.
– Покажи, пожалуйста, его автограф.
Джулия принесла альбом. Юные сыщики вынули свои книжки. Фатти, не произнося ни звука, сравнил подписи, полученные в Питерсвуде, с той, которая красовалась в альбоме Джулии. Подпись у Джулии была совершенно другая.
– Смотрите! – сказал Фатти. – У нас автограф написан коряво и неразборчиво. У Джулии буквы ясные, четкие. Это писал не Элик Грант!
– Ты еще скажи, что сюда втерлась его сестра-близнец! – со смехом проговорила Джулия.
Фатти смотрел на нее, не веря своим ушам.
– Что? – Он почти кричал. – Сестра-близнец? Джулия! Ты хочешь сказать, что у Гранта есть сестра-близнец?
– Конечно, есть. Что тут необыкновенного? Я видела его сестру. Похожа на брата как две капли воды. Такая же маленькая, ладная. Но она не здешняя. Она живет в Марлоу.
Фатти испустил глубочайший вздох.
– Почему я не подумал о близнеце? Ну, ясно! Он заставил сестру приехать и дать концерт вместо него. Его концерт. Она тоже хорошо играет?
– Видишь ли, они оба актеры, – ответила Джулия. – Но Элик гораздо талантливее Норы. Я вообще-то заметила, что он не совсем в форме. Прежде всего он был простужен и все время пытался сдержать кашель.
Юные сыщики переглянулись. Вот как! Кашель, простуда... Ничего этого в понедельник днем, когда они слушали его пение, у Элика не было. Никаких, даже малейших, признаков простуды или кашля. Очень, очень подозрительно!
– Можно мы пока возьмем у тебя этот альбом? – попросил Фатти. – Обещаю вернуть. И большое спасибо за то, что согласилась с нами повидаться. Ты нам оказала громадную помощь.
– Ничего не могу понять. Для меня все это звучит загадкой.
– А это и есть загадка, – подтвердил Фатти, уже стоя в дверях. – Очень, очень трудная загадка. Но теперь я вижу выход из положения. А совсем недавно не видел.
Пятеро юных сыщиков вместе с Бастером, взволнованным и потому говорливым, покинули дом Джулии.
– Вот теперь все уладится, – радостно сказал Фатти. – Благодаря Бетси. Честно, Бетси, если бы ты не сделала это свое замечание, мы не выбрались бы из тупика. Это было озарение!
В Питерсвуд они вернулись, уже продумав дальнейшие действия. Прежде всего они пойдут к Пиппину и все ему расскажут. Фатти сказал, что сделать это необходимо, это их обязанность. А Пиппин, если сочтет нужным, может арестовать Элика Гранта. Вот Гун-то опростоволосится!
Но в доме у Гуна их ждал новый удар. Пиппин был один и очень мрачен.
– Фредерик, я дозваниваюсь до тебя уже целый час, – сказал он, увидев Фатти. – Мистер Гун арестовал Зоэ и Бойзи. Они оба в ужасном состоянии. Я боюсь, что Бойзи помешается.
– Где они? – с отчаянием спросил Фатти.
– Гун повез их к инспектору, – ответил Пиппин. – Но что с тобой? Ты весь дрожишь!
Фатти неожиданно опустился на стул.
– Пиппин, – сказал он, – выслушайте меня. А потом скажите, что нам надо делать.
– Ты попала в точку, дружище, со своим замечанием насчет кошачьей шкуры. Это было толково!
– Я и не знала, что толково, – простодушно улыбнулась Бетси. – Я сказала это просто так, не подумав. Честное слово.
– Я вам говорил, что истина где-то в двух шагах, может, прямо под самым носом, – вспомнил Фатти. – Так оно и оказалось. Двигаемся дальше – надо выяснить, кто надел шкуру Кота.
Все задумались.
– Какой нам смысл соображать, тот человек или этот, – рассудительно заметил наконец Пип. – Например, мы решаем: «Это Джон Джеймс». Ну и что? Того быть не может, мы проверили алиби Джеймса, и оно неопровержимо.
– Насчет алиби не беспокойся, – сказал Фатти. – Поняв, кто именно был в кошачьей шкуре в тот вечер, мы перепроверим алиби этого человека. Более того – выясним, что оно липовое. Вот увидишь. Давайте теперь решать, кто снял с Бойзи костюм Кота и влез в него сам.
– Только не Джон Джеймс, – рассмеялась Дейзи. – Он слишком большой и толстый.
– Да, – кивнул головой Фатти, – это должен быть кто-то небольшого роста и довольно худой. Бойзи ведь маленький, щуплый; в шкуру мог влезть только человек его габаритов.
Ребята начали перебирать в памяти актеров. Ларри стукнул кулаком по столу.
– Элик Грант! Он самый маленький. Такой аккуратный, нарядный, изящный, помните?
– Верно! Остальные слишком велики, даже обе девушки не подходят – высоковаты, – загорелся Фатти, уже ощущая дыхание истины. – Элик Грант единственный в труппе мог натянуть на себя костюм Кота.
– Он-то его и порвал! – вдруг воскликнула Дейзи. – Разве ты не помнишь, Фатти, как Бойзи пришел и попросил Зоэ зашить кошачью шкуру, а та осмотрела дыры и сказала, что Бойзи, видимо, толстеет? А он вовсе не растолстел. Просто кто-то более крупный воспользовался шкурой и порвал ее.
– Черт возьми, правильно! – Фатти почесал в затылке. – Представляете – ключ к разгадке все это время был у нас почти что в руках, а мы его не заметили! Но послушайте! Элик Грант! Да у него же самое лучшее алиби во всей труппе.
– Действительно, – затревожился Ларри. – Это алиби трудно опровергнуть. Мне даже кажется, что невозможно.
– Почему? – возразил Фатти. – Человек не может находиться одновременно в двух местах. Если Грант был в театре в пятницу вечером, значит, он не мог давать концерт в Шипридже. Это элементарно.
– С ума сойти! Единственное алиби, которое мы не проверили! – Ларри развел руками.
– Да. Помнишь, я еще говорил, что настоящий детектив проверяет все без исключения, независимо от того, нужно это на первый взгляд или нет? – вздохнул Фатти. – Плохи, должно быть, мои дела. Я скоро уже ни на что не буду годен.
– О, Фатти, зачем преувеличивать? – огорчилась Бетси. – Это же ты догадался, что в моих словах – а ведь я всего лишь пошутила – ключ к разгадке тайны. Ни я сама этого не поняла, ни остальные ребята.
– А как опровергнуть алиби Элика Гранта? – задумался Ларри. – Давайте-ка вернемся к делу. Гун добился признания у бедного Бойзи, и теперь нам надо спешить. Времени мало. Гун вот-вот свяжется с инспектором и получит разрешение на арест. Точнее, на два ареста. Насколько я понял, Зоэ он тоже хочет посадить.
– У кого-нибудь есть друзья в Шипридже? – внезапно поинтересовался Фатти.
– У меня там двоюродный брат, – сказал Ларри. – Да ты его знаешь, Фредди Уилсон. А что?
– Понимаешь, мне пришло в голову, что он мог быть на концерте Элика. Во всяком случае, какой-то шанс есть. Позвони ему, Ларри. Мы должны хоть что-нибудь разузнать об этом концерте.
– Да не пойдет Фредди смотреть, как мужчина изображает женщину. – Ларри скорчил презрительную мину.
– Пойди позвони, – настойчиво проговорил Фатти. – Спроси, что он слышал об этом концерте.
С явной неохотой Ларри поплелся к телефону. Он побаивался, что Фредди его высмеет, когда услышит, o чем идет речь.
Фредди он просто не застал. Дома была его восемнадцатилетняя сестра Джулия. Разговор с ней неожиданно принес удачу.
– Нет, Ларри, Фредди на концерт не ходил, – сказала Джулия. – Можешь ты себе представить, чтобы он вообще пошел хоть на какой-нибудь концерт? Но мы с мамой ходили. Элик Грант играл великолепно. По совести говоря, нельзя было даже вообразить, что перед тобой мужчина, а не женщина. После концерта я дождалась у входа и взяла у него автограф.
– Подожди минутку у телефона. – Ларри пошел докладывать Фатти.
Фатти подпрыгнул, как ужаленный:
– Взяла у него автограф! Черт побери, вот это повезло! Ты разве не помнишь, балбес, что мы все получали автографы у Гранта? Я должен увидеть автограф, который взяла Джулия. Провалиться мне сквозь землю, если он не будет отличаться от нашего, как день от ночи!
– Но, Фатти, Элик Грант и вправду давал концерт. Джулия сама сказала... – начал было Ларри.
Не обратив на эти слова ни малейшего внимания, Фатти ринулся к телефону. Возбужденный Бастер затрусил следом, чувствуя приближение чего-то необычайного.
– Джулия! Это Фредерик Троттевилл. Слушай, можно я приеду к тебе ближайшим автобусом? Дело крайне важное. Ты будешь дома?
Джулия рассмеялась, услышав, как взволнован Фатти.
– Ты говоришь таким голосом, Фредерик, будто от меня зависит раскрытие невероятной тайны. Приезжай, конечно. Любопытно, что это за крайне важное дело...
Фатти положил трубку и побежал назад к ребятам.
– Я еду в Шипридж. Кто со мной?
– Я! – немедленно заявили все четверо. Еще бы! Остаться дома, когда разворачиваются такие события! Нет, они твердо решили до самого конца видеть все собственными глазами.
Через час ребята уже были в Шипридже и шли к Джулии. Та ждала одного Фатти и потому изрядно удивилась, когда в дом вошла вся пятерка юных сыщиков.
– Слушай, Джулия, – с порога приступил к делу Фатти. – Я сейчас не могу тебе все объяснить, это займет слишком много времени, но мы собираем сведения об Элике Гранте. Ты говоришь, что была на концерте. Ты действительно его узнала?
– Конечно, узнала, – недоуменно ответила Джулия. Фатти немножко растерялся. Он надеялся, что Джулия Элика не узнала, и тогда легко будет доказать, что вместо него выступал кто-то другой.
– Покажи, пожалуйста, его автограф.
Джулия принесла альбом. Юные сыщики вынули свои книжки. Фатти, не произнося ни звука, сравнил подписи, полученные в Питерсвуде, с той, которая красовалась в альбоме Джулии. Подпись у Джулии была совершенно другая.
– Смотрите! – сказал Фатти. – У нас автограф написан коряво и неразборчиво. У Джулии буквы ясные, четкие. Это писал не Элик Грант!
– Ты еще скажи, что сюда втерлась его сестра-близнец! – со смехом проговорила Джулия.
Фатти смотрел на нее, не веря своим ушам.
– Что? – Он почти кричал. – Сестра-близнец? Джулия! Ты хочешь сказать, что у Гранта есть сестра-близнец?
– Конечно, есть. Что тут необыкновенного? Я видела его сестру. Похожа на брата как две капли воды. Такая же маленькая, ладная. Но она не здешняя. Она живет в Марлоу.
Фатти испустил глубочайший вздох.
– Почему я не подумал о близнеце? Ну, ясно! Он заставил сестру приехать и дать концерт вместо него. Его концерт. Она тоже хорошо играет?
– Видишь ли, они оба актеры, – ответила Джулия. – Но Элик гораздо талантливее Норы. Я вообще-то заметила, что он не совсем в форме. Прежде всего он был простужен и все время пытался сдержать кашель.
Юные сыщики переглянулись. Вот как! Кашель, простуда... Ничего этого в понедельник днем, когда они слушали его пение, у Элика не было. Никаких, даже малейших, признаков простуды или кашля. Очень, очень подозрительно!
– Можно мы пока возьмем у тебя этот альбом? – попросил Фатти. – Обещаю вернуть. И большое спасибо за то, что согласилась с нами повидаться. Ты нам оказала громадную помощь.
– Ничего не могу понять. Для меня все это звучит загадкой.
– А это и есть загадка, – подтвердил Фатти, уже стоя в дверях. – Очень, очень трудная загадка. Но теперь я вижу выход из положения. А совсем недавно не видел.
Пятеро юных сыщиков вместе с Бастером, взволнованным и потому говорливым, покинули дом Джулии.
– Вот теперь все уладится, – радостно сказал Фатти. – Благодаря Бетси. Честно, Бетси, если бы ты не сделала это свое замечание, мы не выбрались бы из тупика. Это было озарение!
В Питерсвуд они вернулись, уже продумав дальнейшие действия. Прежде всего они пойдут к Пиппину и все ему расскажут. Фатти сказал, что сделать это необходимо, это их обязанность. А Пиппин, если сочтет нужным, может арестовать Элика Гранта. Вот Гун-то опростоволосится!
Но в доме у Гуна их ждал новый удар. Пиппин был один и очень мрачен.
– Фредерик, я дозваниваюсь до тебя уже целый час, – сказал он, увидев Фатти. – Мистер Гун арестовал Зоэ и Бойзи. Они оба в ужасном состоянии. Я боюсь, что Бойзи помешается.
– Где они? – с отчаянием спросил Фатти.
– Гун повез их к инспектору, – ответил Пиппин. – Но что с тобой? Ты весь дрожишь!
Фатти неожиданно опустился на стул.
– Пиппин, – сказал он, – выслушайте меня. А потом скажите, что нам надо делать.
СЮРПРИЗ ДЛЯ ИНСПЕКТОРА
Пиппин слушал, широко раскрыв глаза. Он узнал про фальшивые «ключи» и насупился. Про то, как дети познакомились с актерами, попросив у них автографы. Узнал о чаепитии, о проверке алиби и, наконец, о нечаянной догадке Бетси, наставившей Фатти на правильный путь.
Автографы положили рядом и долго, придирчиво сличали. Пиппин услышал про поездку в Шипридж и про сестру-близнеца из Марлоу. Он сидел и в замешательстве тер лоб, а Фатти у него на глазах складывал воедино кусочки мозаики, пока, плотно пригнанные друг к другу, они не создали цельную картину.
– Вот так-так! Я, право, не знаю, что подумать, – проговорил бедный Пиппин. – Все это меня просто ошеломило. Гун посадил под арест невиновных, это несомненно. Столь же несомненно, видимо, и то, что преступник и вор – Элик Грант.
– А можете вы его прямо сейчас арестовать и доставить к инспектору? – вскричал Фатти.
– Нет. Конечно, нет. Во всяком случае, на основании того, что ты говоришь. Но я тебе скажу, что нам следует сделать. Я могу допросить его. Могу отвезти к инспектору и там предъявить ему сведения, полученные от вашей пятерки.
– Вот это замечательная мысль, – обрадовался Фатти. – А можем мы тоже поехать с вами?
– Вы не просто можете, вы должны там быть, – ответил Пиппин. – Честное слово, не хотел бы я видеть лицо инспектора Дженкса, когда он услышит про эти ваши «ключи». Молодцы, конечно, что раскрыли тайну. Будем надеяться, это перекроет вред, который вы нанесли следствию. Больше я ничего не скажу.
Голос у Пиппина был строгий, но глаза весело поблескивали.
– Сам я на вас всерьез сердиться не могу, – объявил он. – Благодаря вашим «ключам» я попал на место преступления сразу после того, как оно совершилось. А теперь я, похоже, смогу изобличить Гуна в неправомочных действиях. Он это вполне заслужил. Запугал бедного парня до того, что тот себя оговорил!
Автографы положили рядом и долго, придирчиво сличали. Пиппин услышал про поездку в Шипридж и про сестру-близнеца из Марлоу. Он сидел и в замешательстве тер лоб, а Фатти у него на глазах складывал воедино кусочки мозаики, пока, плотно пригнанные друг к другу, они не создали цельную картину.
– Вот так-так! Я, право, не знаю, что подумать, – проговорил бедный Пиппин. – Все это меня просто ошеломило. Гун посадил под арест невиновных, это несомненно. Столь же несомненно, видимо, и то, что преступник и вор – Элик Грант.
– А можете вы его прямо сейчас арестовать и доставить к инспектору? – вскричал Фатти.
– Нет. Конечно, нет. Во всяком случае, на основании того, что ты говоришь. Но я тебе скажу, что нам следует сделать. Я могу допросить его. Могу отвезти к инспектору и там предъявить ему сведения, полученные от вашей пятерки.
– Вот это замечательная мысль, – обрадовался Фатти. – А можем мы тоже поехать с вами?
– Вы не просто можете, вы должны там быть, – ответил Пиппин. – Честное слово, не хотел бы я видеть лицо инспектора Дженкса, когда он услышит про эти ваши «ключи». Молодцы, конечно, что раскрыли тайну. Будем надеяться, это перекроет вред, который вы нанесли следствию. Больше я ничего не скажу.
Голос у Пиппина был строгий, но глаза весело поблескивали.
– Сам я на вас всерьез сердиться не могу, – объявил он. – Благодаря вашим «ключам» я попал на место преступления сразу после того, как оно совершилось. А теперь я, похоже, смогу изобличить Гуна в неправомочных действиях. Он это вполне заслужил. Запугал бедного парня до того, что тот себя оговорил!