Блайтон Энид. Тайна прибрежных скал

   – Вот это моя работа, – сказал Сид, указывая Дику на лошадь, которая украшала одно из полей, нарисованных на кулисе. – Надо было куда-то пристроить старого Клоппера. Видишь?
   У Барни было много декораций, которые они меняли несколько раз во время представления. Все это актеры тоже изготовили своими силами и очень этим гордились, особенно картинкой, которая представляла замок с башней.
   Башня напомнила ребятам о той, на которой Ян, по его словам, видел огонь минувшей ночью. Они тайком взглянули друг на друга, и Джулиан легонько кивнул. Им, конечно же, надо будет пой-. ти и посмотреть на огонь. Тогда они узнают наверняка, правду ли говорят Ян и его дед.
   Джулиан подумал о мистере Пенрутлане – надо ли будет следить за ним и этой ночью? Лошадь Дженни совсем выздоровела, если вообще болела, и ее опять выпустили на луг. Так что мистеру Пенрутлану не на что будет сослаться, если он снова пойдет шататься ночью по полям!
   Никто из ребят не мог себе даже представить, зачем он минувшей ночью выходил из дома, да еще в такую погоду. Чтобы встретиться с кем-то? Дойти до пастуха по какому-нибудь делу он не успел бы, да и смысла в этом было мало – он же утром с ним виделся.
   Миссис Пенрутлан пришла взглянуть на сарай, почти совсем готовый к представлению следующего вечера. Она была возбуждена, лицо горело. Торжественный день: Барни в ее сарае, явятся люди из соседних деревень, а потом – большой ужин. Столько волнений!
   У нее было много работы на кухне – она готовила, готовила, готовила! Громадная кладовка была уже битком набита весьма соблазнительными пирогами, тортами, окороками и сырами. Дети то и дело заглядывали внутрь, блаженно принюхиваясь. Миссис Пенрутлан говорила: «Кыш!» – и смеялась.
   – Завтра вам придется мне помогать, – сказала она. – Лущить горох и фасоль, чистить картошку, собирать смородину и малину. А в рощице полно земляники, которую можно добавить для аромата во фруктовый салат.
   – С удовольствием поможем, – сказала Энн. – Все это так весело! Но вы же, наверное, не одна будете готовить этот ужин, миссис Пенрутлан?
   – О, подавать на стол мне помогут женщины из деревни, – ответила пухленькая фермерша, которая явно была чрезвычайно счастлива тем, что на нее обрушилось столько тяжелой работы. – Я все равно завтра поднимусь в пять утра, так что времени у меня будет много!
   – Тогда вам лучше сегодня лечь пораньше, – сказала Джордж.
   – Это всем надо, – отозвалась миссис Пенрутлан. – Завтра все рано встанут, а спать пойдут поздно, так что сегодня надо поспать. Вот кого нетрудно рано уложить спать, так это мистера Пенрутлана. Он всегда готов пойти на боковую.
   Ребята были уверены, что он и в самом деле рано ляжет спать, потому что предыдущей ненастной ночью провел столько времени вне дома! Джулиан и Дик тоже устали, но твердо решили пойти к холму пастуха, к тому месту, откуда можно увидеть – действительно ли на башне загорается огонь.
   Они поужинали, и за столом вместе с ними сидел мистер Пенрутлан. Он ел серьезно, даже торжественно, не произнося ни слова, кроме чего-то вроде «Оо-ахах, о-ох».
   – Ну что ж, я рада, что вам нравится пирог, мистер Пенрутлан, – сказала его жена. – Хотя я и сама его хвалю, но пирог удался.
   Удивительно все же, как она понимала высказывания мужа. Удивительно было и слышать, как она обращалась к нему, как будто тот был персоной, требующей особой вежливости, и называла его мистером! Интересно, подумала Энн, называет ли она мужа «мистер Пенрутлан», когда они остаются наедине? Энн испытующе взглянула на него. Громадный мрачный мужик – и как ест!
   Фермер поднял голову и заметил, что Энн за ним наблюдает. Он кивнул и сказал: «А-х. О-оох, ок, оккер». Энн ничего не могла понять: это, скорее всего, был какой-то иностранный язык! Она растерялась, не зная, что ответить.
   – Мистер Пенрутлан, не дразните ребенка! – сказала его жена. – Она вот не знает, что и сказать. Правда, Энн?
   – Ну, я… э-э… не совсем уловила, что он произнес, – ответила Энн, заливаясь краской.
   – Вот видите, мистер Пенрутлан, как вы невнятно говорите, вынув челюсти! – пожурила его фермерша. – Я же вам говорила, чтобы вы вставляли зубы, когда хотите с кем-то побеседовать!
   Я-то вас прекрасно понимаю, а вот другие – нет. Они, поди, только и слышат, что какое-то бормотание!
   Мистер Пенрутлан нахмурился и что-то пробурчал. Дети воззрились на него, огорошенные тем, что у него, оказывается, нет зубов. Боже милостивый, а как же он тогда может так есть? Он ведь вроде и жевал, и чавкал, и грыз – без зубов!
   «Так вот почему он так странно говорит, – подумал Дик. – Но как изумительно он ест, даже без зубов! Боже, а как бы он ел, если бы все зубы были на месте?»
   Миссис Пенрутлан сменила тему разговора, потому что муж был явно недоволен. Она стала с жаром говорить о Барни.
   – Знаете, какой у них конь, Клоппер! Погодите только – вот увидите, как он гарцует на сцене, как с нее сваливается… Увидите, как мистер Пенрутлан чуть не падает от смеха со стула. Он этого коня просто обожает. Уж столько раз видел, и все равно чуть не помирает со смеху.
   – Мне конь тоже кажется очень забавным, – сказал Джулиан. – Мне всегда казалось, что было б неплохо вставить нечто подобное в концерт, который мы устраиваем в школе перед каникулами. Мы с Диком справились бы. Вот если бы Сид и мистер Бинкс дали нам попробовать!
   Ужин наконец кончился. Почти все тарелки опустели, и миссис Пенрутлан была довольна.
   – Молодцы, – объявила она, – хорошо справились. Приятно видеть, как съедают все, что поставлено на стол.
   – Это нетрудно, когда еда приготовлена вами, – сказала Джордж. – Верно, Тимми? По-моему, Тимми век бы тут жил. Миссис Пенрутлан, я уверена, что он то и дело говорит вашим собакам, какие они счастливые!
   Они помыли посуду, причем участвовали в этом все, кроме мистера Пенрутлана. Потом немного посидели. Но тут фермер начал так зевать, что заразил всех, и миссис Пенрутлан засмеялась.
   – А ну, пошли спать, все, все! – скомандовала она. – Столько зевков я в жизни не слыхивала. Бедный мистер Пенрутлан, как он вымотался, просидев полночи у этой лошади Дженни.
   Ребята переглянулись. Они-то знали лучше!
   Все улеглись, и дети еще посмеялись, слыша, как мистер Пенрутлан звучно зевает уже в своей комнате. Джулиан выглянул в окошко. Ночь была темная, ненастная, то и дело налетал дождь, завывал ветер, и Джулиану даже почудилось, что он слышит грохот волн, разбивающихся о камни в ближайшем заливе. При таком ветре они, должно быть, просто страшные!
   – Хорошая ночка для грабителей, если б они существовали в наши дни, – сказал он Дику. – Ни одному судну не уцелеть, если оно подойдет этой ночью слишком близко к берегу! Оно разобьется о камни за каких-нибудь полчаса – на мелкие кусочки! И утром на берегу будут валяться тысячи обломков…
   – Давай подождем, прежде чем выходить, – отозвался Дик. – Очень уж еще рано. Если бы день был ясный и солнечный, на холмах сейчас было бы еще светло. Это из-за туч такая тьма. Давай зажжем фонарики и почитаем.
   Ветер тем временем дул все сильнее, почти уже переходя в шторм. Он завывал вокруг старого фермерского дома, вой был сердитый и как будто болезненный. Не очень-то приятная ночка для прогулок по холмам!
   – Ладно, пора идти, – сказал наконец Джулиан. – Уже совсем темно, да и поздно. Пошли.
   Они не раздевались, так что сразу спустились по лестнице к задней двери, как в прошлый раз, и беззвучно закрыли ее за собой. Пересекли двор, не осмеливаясь зажигать фонарики, пока не отошли от дома на порядочное расстояние.
   Еще когда они пересекали прихожую, ребята заметили, что входная дверь закрыта и заперта. Значит, точно – мистер Пенрутлан из дому не выходил.
   Они упорно продвигались вперед, преодолевая штормовой ветер, от которого перехватывало дыхание, когда он бил прямо в лицо. На обоих были теплые свитера, но уже здорово похолодало, да и ветер дул не переставая.
   Ребята пересекали одно поле за другим, карабкались по лестницам, снова шли через поля… Раз или два мальчики останавливались, чтобы убедиться, что не заблудились. Они вздохнули с облегчением, увидев большое стадо овец, – значит, хижина пастуха где-то поблизости.
   – Вот она, – прошептал наконец Джулиан. – Один темный силуэт и виднеется. Идем, только осторожно.
   Они прокрались мимо хижины, из которой не доносилось ни звука. Там даже свечка не горела, а то бы сквозь щели пробивался свет. Старый дед, должно быть, крепко спит! Джулиан представил себе, как и Ян лежит там, свернувшись калачиком на общей постели из старых овечьих шкур.
   Мальчики осторожно двигались дальше. Теперь им надо было отыскать место, с которого видна старая башня, и это должно быть именно то самое место – ведь башню можно увидеть только оттуда.
   Они не смогли найти это место! А может, и нашли, и даже стояли прямо на нем, но далекая башня была в темноте не видна.
   – Без этого огня даже и не узнаешь, в ту ли сторону смотришь, – заметил Джулиан. – И нам в темноте не угадать. Почему мы об этом не подумали? Я почему-то решил, что мы увидим башню, освещена она или нет. Ослы мы с тобой, вот что.
   Они побродили еще немного, все время поглядывая в ту сторону, где, по их мнению, должна была находиться башня, но так ничего и не увидели. Прогулялись в этакую даль, и все впустую!
   И тут Джулиан внезапно воскликнул:
   – Кто это? Я кого-то заметил вон там! Кто это?..
   Дик вздрогнул – что еще? И тут кто-то возник из темноты совсем рядом с ними и робко произнес:
   – Это я, Ян.
   – Боже праведный! Всюду-то ты появляешься, – сказал Джулиан. – Ты, наверное, нас ждал.
   – Да. Пойдемте со мной, – сказал Ян, цепляясь за рукав Джулиана. Оба мальчика двинулись за ним. Несколько ярдов вправо, потом вверх по склону холма. Тут Ян остановился.
   Далекий огонь мальчики увидели сразу же. Никакого сомнения, это был тот самый огонь! Он все время мигал, совсем как свет небольшого маяка. И при каждом проблеске они могли различить смутные очертания башни.
   – Вроде какие-то сигналы, – сказал Джулиан. – Раз, раз-раз-раз, раз-раз, раз. Как странно, а? Кто это делает и зачем? Ведь это наверняка не грабители, в наши-то дни!
   – Дедушка говорит, это его старый папа, – боязливо сообщил Ян. Джулиан засмеялся.
   – Что за ерунда! Ну ладно, тут какая-то тайна. Верно, Дик? Может ли так быть, что какое-то судно в открытом море заманивают сюда, чтобы оно разбилось о камни и его можно было ограбить? Такая предательская ночь, и волны такие, что расколотят судно на куски, если оно подойдет близко к берегу.
   – Да. Завтра узнаем, было ли какое-нибудь кораблекрушение, – спокойно сказал Дик. – Надеюсь, таких сообщений не будет. Не могу даже думать об этом. Наверняка, наверняка это не грабители!
   – А если они, так они прокрадутся по тайной Тропе Грабителей, где там она проходит, – сказал Джулиан. – И будут смотреть, как разбивается судно. А потом соберут в мешки добычу и уползут назад.
   Дик ощутил, как по его спине бегут мурашки.
   – Перестань, Джу! – отрезал он. – Не говори так. Ладно, что будем делать с этим огнем?
   – Что ж, – решительно сказал Джулиан, – доберемся до башни и посмотрим, что там и как. Вот что мы будем делать! И как можно скорее – может, завтра!

ГОТОВЯСЬ К ПРЕДСТАВЛЕНИЮ

   Джулиан и Дик смотрели на огонь еще некоторое время, а потом пошли домой. Ветер дул так сильно и стало так холодно, что даже летней ночью их прохватывала дрожь.
   – Хорошо, что ты нашел нас, Ян, – сказал Дик, кладя руку на плечи малыша, тоже дрожавшего от холода. – Спасибо за помощь. Мы обследуем эту старую башню. Ты бы мог показать нам дорогу туда?
   Ян дрожал все больше – и от холода, и от страха.
   – Нет, я боюсь, – признался он. – Я теперь боюсь этой башни.
   – Ладно, Ян, – сказал Дик. – Можешь не приходить. Дело весьма необычное, должен признаться. А теперь ступай к своей хижине.
   Ян рванулся с места и исчез в темноте, как испуганный кролик. Мальчики направились домой, причем шли, не особенно соблюдая осторожность, уверенные, что, кроме них, здесь этой ночью никого нет. Но когда подошли ко двору, они увидели нечто такое, что заставило их резко остановиться.
   – В большом сарае свет! – шепнул Дик. – А вот погас… нет, снова зажегся. Там кто-то с фонарем – то включит, то выключит. Кто бы это мог быть?
   – Наверное, кто-то из Барни, – так же шепотом ответил Джулиан. – Пойдем посмотрим. Мы же знаем, что Барни сегодня ночуют в соседних амбарах.
   Они подкрались к сараю и глянули в щелочку. Сперва ничего видно не было. Потом зажегся фонарь, бросая свет на составленный в углу реквизит Барни, на бутафорию, костюмы, одежду и прочие вещи.
   – Кто-то шарит по карманам, – с негодованием сказал Джулиан. – Посмотри! Это вор!
   – Кто же это? – удивился Дик. – Один из Барни – и вдруг воришка-карманник?
   На какое-то мгновение фонарь осветил руку злоумышленника, и мальчики чуть не закричали. Эта рука была им знакома! На ней росли черные волосы, и они были почти такие же густые, как мех!
   – Мистер Пенрутлан! – прошептал Дик. – Да, это он, теперь я вижу. Взгляни, какая у него громадная тень. Но что он тут делает? С ума он, что ли, сошел, что бродит ночью по холмам, ворует в сарае, чистит карманы? А теперь глянь, что творит! Выдвигает ящики комода, который Барни используют для представления. Нет, он сумасшедший!
   Джулиану было очень не по себе. Ему не нравилось шпионить за хозяином, как они вот сейчас делали. Но какой странный человек! Лжет, бродит где-то по ночам, инспектирует чужие карманы. Да он, должно быть, не в своем уме! Знает ли все это миссис Пенрутлан? Должно быть, нет, а то она бы ходила несчастная, а ведь сейчас она выглядит как самая счастливая жена во всем мире!
   – Пойдем, – сказал Джулиан на ухо Дику. – он все проверяет! Хотя не знаю, что он ожидает найти в костюмах и реквизите Барни. Он, видно, большим приветом! Пойдем, не хочу видеть, как он возьмет что-нибудь, в смысле стащит. Неловко будет, если придется сказать, что мы видели, как он воровал.
   Они покинули сарай и пошли к дому. Снова вошли через заднюю дверь. Проверили входную —она была закрыта, но не заперта.
   Мальчики поднялись наверх, вконец сбитые с толку. Что за дикая ночь! Ветер воет, огонь мерцает, вороватый мужик обыскивает сарай. Что бы это все значило?
   – Разбудим-ка девчонок и все им расскажем, – предложил Джулиан. – А то, мне кажется, не дотерплю до утра.
   Джордж не спала, и Тимми тоже. Пес услышал, как они уходили, и стал ждать их возвращения. Он вел себя беспокойно и разбудил Джордж. Гак что она не удивилась, услышав шепот за дверью.
   – Энн, Джордж! У нас еще новость! – шептал Джулиан.
   Тимми тихонько взвизгнул в знак приветствия соскочил с постели. Тут проснулась и Энн, и изумленные девочки стали слушать новости, принесенные ребятами.
   Их почти так же поразил рассказ о мистере, Пенрутлане в сарае, как сообщение о том, что огонь на башне и в самом деле горел.
   – Значит, старик сказал правду? – прошептала Энн. – Он действительно видел огонь? Я думаю, во всем этом есть что-то сверхъестественное. Джулиан, ты же не думаешь, что завтра станет известно о кораблекрушении, а? Я бы этого не вынесла!
   – И я тоже, – сообщила Джордж, прислушиваясь к вою ветра за окнами. – Невеселая судьба ждет то судно, которое в такую ночь налетит на камни и разобьется в щепочки. Прямо хоть сейчас беги к тем заливам и пытайся кого-нибудь спасти!
   – Не много от нас было бы пользы, – отозвался Дик. – Сомневаюсь, что мы вообще могли бы подойти к берегу в такую погоду. Там волны, должно быть, долетают до самой дороги, по которой мы ходили к бухте.
   Они говорили и говорили, перебирая все, что только можно. Потом Джордж зевнула.
   – Давайте лучше остановимся, – сказала она. – А то завтра утром не проснемся. Джулиан, мы не сможем пойти к башне завтра – ведь здесь Барни, и мы обещали миссис Пекрутлан помочь ей.
   – Тогда, значит, послезавтра, – сказал Джулиан. – Но я твердо решил сходить туда. Ян сказал, что не станет показывать дорогу – очень боится!
   – Я и сама очень боюсь, – откликнулась Джордж, опускаясь в кресло. – А если б я ночью увидела этот огонь, так умерла бы со страху.
   Мальчики вернулись к себе в комнату. Скоро они уже спали. Ветер все еще выл вокруг дома, но они его не слышали. Долгая прогулка по холмам вымотала их до предела.
   Следующий день оказался столь хлопотным, что о ночных событиях вспоминать было некогда. Но все же один случай им о них напомнил.
   Миссис Пенрутлан присутствовала при завтраке и, как обычно, украшала его интересным разговором. За словом в карман ей лезть было не надо, и она тараторила весь день, обращаясь либо к детям, либо к собакам.
   – Всю ночь так ветер завывал! Вы хорошо спали? – спросила она. – Я спала как убитая. И мистер Пенрутлан тоже! Он мне сказал, что за всю ночь даже не повернулся, так устал!
   Ребята пнули друг друга под столом, но не сказали ничего. Они-то гораздо лучше нее знали, чем занимается ее муж по ночам!
   А потом у них было совсем мало времени для того, чтобы думать о чем-либо, кроме сбора фруктов, лущения гороха, беготни туда-сюда, переноски вещей Барни, помощи при расстановке скамей, бочек, ящиков и стульев для публики и даже починки костюмов для выступлений! Энн предложила пришить кому-то пуговицу и тут же обнаружила, что на нее обрушилась лавина подобных просьб!
   Очень трудный был день. Как обычно, явился Ян, восторженно встреченный Тимми. Мальчика явно любили все собаки, но Тимми был от него просто без ума. Миссис Пенрутлан то и дело посылала Яна с поручениями, которые тот выполнял быстро и охотно.
   – Может, он чуточку простоват, но быстро поворачивается, когда есть надежда получить какую-нибудь еду! – сказала она. И весь день только и слышалось: «Ян, принеси то!», «Ян, сделай это!»
   Барни тоже трудились вовсю. Они наскоро провели репетицию, на которой все шло вкривь и вкось; директор рвал и метал, топал ногами, так что Энн подумала – да чего же они все не убегут прочь, чтобы и не возвращаться!
   Сперва репетировали что-то вроде небольшого концерта. Потом пьеску, душещипательную и мелодраматичную, со злодеями и героями и с героиней, которой не очень-то улыбалась жизнь.. Но гюд конец все для нее обернулось к лучшему, и Энн вздохнула с облегчением.
   У коня Клоппера вообще-то не было отдельного большого номера. Просто он то выбегал на сцену, то исчезал и, вызывая смех и радуя всех, заполнял скучные паузы. Уж это он мог делать в совершенстве!
   Джулиан и Дик смотрели, как мистер Бинкс и Сид немножко порепетировали отдельно ото всех, в уголке двора. Как же здорово взаимодействовали задние и передние ноги! Как эта лошадь танцевала, бегала рысью и галопом, маршировала, кувыркалась, завязывалась узлом, усаживалась, вставала, ложилась спать и вообще выполняла практически все, что только могли выдумать Сид и мистер Бинкс! Они и в самом деле были очень, очень забавны.
   – Дайте мне попробовать надеть голову, мистер Бинкс, – умолял Джулиан. – Пожалуйста, прошу вас. Я только попробую и сразу отдам!
   Но ничто не помогало. Сид не разрешал, а мистер Бинкс вообще на просьбы не реагировал. «Приказ есть приказ», – повторял Сид и крепко брал в руки голову, как только мистер Бинкс ее снимал.
   – Не хочу потерять работу. Директор говорит, что если голова этой лошади опять пропадет, то я отправлюсь вслед за ней. Так что руки прочь от Клоппера!
   – Ты небось и спишь вместе с Клоппером? – спросил Дик шутливо. – Должно быть, заведовать лошадиной головой все время без перерыва – это ужасная скука!
   – Привыкаешь, – сказал Сид. – Да, я и сплю вместе со старым Клоппером. У нас головы на подушке рядом. Сон у старого Клоппера спокойный!
   – Он – лучшее, что есть в вашем шоу! – ухмыльнулся Джулиан. – Вы со своим Клоппером весь сарай на лопатки положите сегодня вечером.
   – Так всегда и бывает, – ответил мистер Бинкс. – Он самый важный член труппы, а получает меньше всех. Стыд какой.
   – Да, задним и передним ногам платят плохо, – откликнулся Сид. – Нас, видите ли, считают одним актером, так что мы получаем по половине ставки. Но все равно нам эта жизнь нравится, вот так!
   Они шли к сараю; Сид нес голову коня под мышкой, как обычно. Он был все же забавный парень, этот коротышка! Живой, бесхитростный и веселый.
   За обедом Джулиан вдруг кое-что вспомнил.
   – Миссис Пенрутлан, – сказал он, – надеюсь, этот жуткий ветер не стал причиной какого-нибудь кораблекрушения?
   Фермерша удивилась:
   – Нет, Джулиан. С какой стати? Теперь суда здесь держатся подальше от берега. Вы же знаете, маяки их предупреждают. Тут суда могут подойти к берегу и войти в залив только во время полного прилива, да при этом очень остерегаясь камней. Рыбаки, которые знают эти камни как свои пять пальцев, порой заходят в залив. Но кроме них – никто.
   Ребята вздохнули с облегчением. Значит, этот мерцающий огонь никого на камни не заманил. Слава Богу! Они продолжали обед. Мистер Пенрутлан тоже сидел за столом и, по обыкновению, заглатывал еду, не произнося ни слова. Его челюсти мощно работали, двигаясь вверх и вниз, хотя – подумать только – во рту у него даже не было зубов. Джулиан глянул на его руки, покрытые черными волосами. Да, эти руки он видел прошлой ночью, без всякого сомнения! Только тогда они не орудовали ножом и вилкой, а шарили по чужим карманам.
   Наконец наступил вечер. Все было готово. В кухне соорудили большой стол из крепких досок, уложенных на козлы. Миссис Пенрутлан достала огромную белую скатерть и попросила двух девочек расстелить ее. Такой большой скатерти они в жизни не видели!
   – Мы всегда ею пользуемся после жатвы, – с гордостью сообщила фермерша. – У нас тогда бывает чудесный праздничный ужин, и мы устраиваем его на этом самом столе, но только выносим его в большой сарай, потому что здесь, на кухне, места для всех работников не хватает. А потом убираем стол и устраиваем танцы.
   – Здорово! – сказала Энн. – По-моему, счастливые люди, кто живет на ферме. Тут все время что-то происходит!
   – Городские так не считают! – сказала миссис Пенрутлан. – Они думают, что в провинции просто живут и умирают, но я вас уверяю – на ферме больше жизни, чем где бы то ни было! Фермерская жизнь – настоящая, я всегда это говорила.
   – Так оно и есть, – согласилась Энн, и Джулиан кивнул в знак одобрения. Они уже разостлали снежно-белую скатерть – очень красивую.
   – Эта скатерть тоже настоящая вещь, – сказала миссис Пенрутлан. – Она принадлежала моей прапрапрабабушке, и ей почти двести лет, но она такая же белая, как была, и ни разу даже не штопалась. Она видывала больше праздников урожая, чем любая другая скатерть, и это истинная правда!
   Стол уставили тарелками, графинчиками и стаканами, положили ножи и вилки. Должны были прийти все Барни, не исключая детей, разумеется. Несколько человек из соседней деревни тоже должны были остаться на ужин, они обещали помочь миссис Пенрутлан. Ух, какой у них у всех будет праздник!
   Кладовая была так забита провизией, что в нее трудно было войти. Пироги с мясом, пироги сладкие, с фруктами, окорока, большущий круглый язык, пикули, соусы, торты с вареньем, печеные и свежие фрукты, разные студни, бисквиты, кувшинчики со сливками – просто конца не было тому, что наготовила миссис Пенрутлан. Дети смотрели и восхищались, а она стояла рядом и смеялась.
   – Сегодня вам обычного ужина не будет, – сообщила она. – Вы ничего не получите с обеда до вот этого ужина, так что накопите хороший аппетит и поедите как следует!
   Кому было дело до обычного ужина, когда их ждала такая роскошная трапеза! Возбуждение нарастало по мере того, как приближалось представление.
   – Вон уже идут первые зрители из деревни! – закричал Джулиан, занявший место у входа в сарай: он собирался помогать кассиру. – Ура! Скоро начнется! Подходите все! Лучшее шоу в мире! Приходите все как один! Все сюда!..

БАРНИ – И КЛОППЕР

   Когда большой сарай наполнился публикой, явившейся из соседних деревень, шум в помещении поднялся оглушительный. Пришлось принести еще несколько ящиков, чтобы усадить всю детвору. Все разговаривали и смеялись, некоторые ребятишки хлопали в ладоши, торопя начало представления, а возбужденные собаки тявкали и лаяли во всю глотку.
   Тимми тоже был возбужден. Он приветствовал всех лаем, энергично размахивая хвостом. Ян сидел рядом с ним, и Джордж была уверена, что он претендует на то, чтобы считать Тимми своей собственной собакой. Ян выглядел чище, чем обычно. Миссис Пенрутлан и в самом деле заставила его искупаться!
   – Не пойдешь на представление и на ужин не попадешь, пока не выкупаешься, – пригрозила она.
   Но все было тщетно: Ян заявил, что боится купания.
   – Я там утону, – сказал он, отшатываясь от ванны, которая уже была наполнена водой.
   – Ах, боишься! – безжалостно сказала миссис Пенрутлан, поднимая его и окуная в воду прямо в одежде. – Еще больше испугаешься! Ну-ка, раздевайся прямо в воде, я твои одежки постираю, когда ты вымоешься. Ой, малыш, какой же ты грязный!
   Ян орал во всю глотку, пока миссис Пенрутлан скребла его, намыливала и растирала. Он чувствовал себя полностью в ее власти и решил ничем ее не раздражать, пока находится в этой ужасной ванне!
   Фермерша выстирала его заношенные штаны и рубаху и повесила их сушиться. Она завернула Яна в старую шаль и велела подождать, пока вещи высохнут, а потом уже надеть их.
   – Как-нибудь на днях я тебе сделаю приличную одежду, – сказала она. – Ах ты, маленький мошенник! Какой же ты худенький! Надо будет тебя немного подкормить!