Страница:
История вторая.
Пойманный маг
Посвящается Истинному Шурику.
(Запоздалая реакция на его день рождения.)
Предисловие.
Истинный Шурик живет от нас на Истинный Полдень. Для того, чтобы вторая история стала сколько-нибудь понятной, следует самую малость сказать о городе Ключ и его окрестностях, равно ближних и дальних. Город Ключ возник во времена настолько незапамятные, что и названия тем эпохам не сохранилось. Уже во времена Империи город считался древним, а хроники его - запутанными и темными. Ключ находился на северном берегу Хрустального Моря и далеко к западу от самого крайнего края Империи - от Вольного Города. Между Ключом и Вольным Городом было миль девятьсот, а то и побольше - если считать по дикому степному побережью. Видимо, это и спасло Ключ, когда Империя рухнула. От всех ее гаваней и портов на Хрустальном остался только Вольный Город, но и тот в виде полуживой легенды, и никто там и не помышлял о торговле с западом. Ни в Ключ, ни дальше на запад никто не плавал, и западный форпост цивилизации пришел в упадок и остался центром лишь для небольшого количества охотников с юга Леса и рыбаков Залива Заката. В этот залив впадала река, которую тогда еще не называли Великой - она мирно выбегала из Леса в Хрустальное Море и в любом месте ее можно было запросто перемахнуть мостом, а что Ключ находился как раз в месте встречи реки с морем, то и мостов в нем было штук шесть. Или семь. Однако время не желало останавливаться. Случилось так, что к северу от Вольного Города, в Больших Болотах, набрал силу могучий маг и владетель, известный под именами Болотный Король и Владыка Грязи. Умело управляя своими тварями, дождями, стоком воды и уносимым ею песком, Владыка Грязи продвигался на запад, расширяя свои насквозь мокрые, промозглые, вечно покрытые туманом земли. Юга и моря он опасался, на север, в Черные Пески, также соваться не стал, да там еще сдерживали его Грозовые Горы. Шел ли он на восток, так и осталось тайной в этих краях. Но на запад он втискивался последовательно и упорно - и в конце концов уткнулся в Лес, который тогда еще только возникал как государство. Что произошло между Владыкой Грязи и таинственными магами Леса, так никто и не выяснил. Просто в один ужасный денек к северу от Ключа, в самом сердце Леса, с громом и треском поднялось обширное плоскогорье, с которого тотчас потекли тысячи тысяч ручейков и речушек - Болотный Король не жалел дождей, и низкие обложные облака висели над Лесом добрых семь лет перед этим землетрясением. Видно, оно нанесло Владыке Грязи сильный ущерб, потому что дождливых дней ощутимо убавилось, а все его здешние болота потекли с новорожденной плоской горы вниз. Река, на которой стоял Ключ, тотчас взбухла, все мосты снесло, образовалась обширнейшая дельта с множеством протоков, заливов, островков и прочего. Город и порт пришлось перенести выше по реке, а саму реку назвали Великой - раз уж с одного ее берега второго не стало видно. Потом Владыку Грязи отбросили еще восточнее, климат стал еще посуше, а Великая Река еще поуже, но мостов с тех пор в Ключе не строили - реку шириной в две-три мили просто так не перекроешь. Все это заставило жителей города Ключ крепко задуматься о собственной судьбе под боком у такого могучего соседа, как Лес. Лес был велик - никто не знал, что за Лесом дальше к северу. Лес был страшен - отчаянные охотники забирались всего-то на десяток миль от опушки, а приносили шкуры медведей в три-четыре человеческих роста, чьи-то клыки и панцири устрашающего вида и неимоверной величины, и утверждали, что эти звери не то, что говорящие, а даже еще и разумные. Носят оружие и неплохо им владеют. Поскольку возвращалось куда меньше охотников, чем уходило, и еще потому, что в голодные времена страшные звери выходили под самые стены, охотникам верили... с неизбежной скидкой на брехню, конечно. Жизнь на Хрустальном Море распространялась вдоль береговой полосы, и особенно перенаселены были Острова. Новые земли требовались всегда, и поток переселенцев с юга в Ключ не иссякал. Множество народу оседало на побережье вправо и влево от города. Сперва в виду городских стен, потом - "на один дым", потом - на день пути. Скоро Залив Заката оказался довольно плотно заселен по берегам. Деваться стало некуда. Пришлось начать вырубать Лес.
Тут и начало нашей истории.
Бургомистр.
Бурго-мистр. Городо-хозяин. Большой человек и не меньший бандит - иначе не усидеть при больших деньгах. Налог с торга. Налог с порта. Теперь вот еще неплохая затея: налог с приезжих на право поселения в стенах или в виду стен. Не хотите - ступайте в Лес... из окон Дома Начальства он особенно хорошо виден. Ключ - город на одной реке и двух морях. В южные окна Хрустальное Море, синева, горизонт, исчерканный мачточками рыбацких скорлупок, товары, купцы, новости, прибыль... Пираты, конечно, но кто не рискует, тот не ест. В северные окна - грозно колышется зеленое море, и края его не видно. Никто не знает, что там - дальше, за Лесом. Наверняка живет кто-то. В Лесу тоже скоро будут жить. Уцелеть среди его чудовищ и кошмаров вряд ли сложнее, чем стать бургомистром в городе Ключ. Самые опасные удары наносятся никак не врагом, и понимающие это южане с Островов даже не задерживаются под стенами. Берега полны. Караваны идут в Лес. Только за последние десять дней - два больших, на хорошую деревню, и три мелких, на избушку... Ну, мелкие недолго протянут - в Лесу-то. Ладно, что у них там на Юге немирье. Нам-то оно только к выгоде... пока. Пока бесшабашные все не освоят, нормальные за стены не сунутся, будут нам платить. А потом? Вошел письмоводитель. - Господин, все собрались. Все готово. - Наши разведчики? - Они ждут в той комнате. Бургомистр повернулся к выходу. Собраны купцы и цеховые старшины рыбников, рыбаков, корабельщиков, моряков, воров, охотников, строителей. Строителей! Двести лет этот город не нуждался в цехе строителей, а тут за два года сразу гильдия. Цех каменщиков, цех каменотесов, цех плотников, свои мастерские, корабли, свой праздник. Деньги. Деньги - это хорошо. Слава это тоже неплохо. Бургомистр любил и деньги, и славу, и все, что можно было извлечь как из первого, так и из второго. Сейчас он спросит у почтенного собрания, как оно думает отнестись к хорошей экспедиции на север. В Лес. Туда уже едут южане, они народ смелый. Предприимчивый. Если хочешь оседлать их, надо делать это вот теперь же - пока лесные городища не окрепли. Пока их охотники не прославились так же, как и их моряки. Надо опередить их в знаниях - если нельзя опередить их в риске. - Девайс? - Да, господин. - Как поживает наш сумасшедший маг? Пойманный маг. Кому суждено повешену быть, тот не утонет. Пословица. Маг сидел в кресле в круглой комнате на восьмом ярусе. Шесть окон комнаты таращились на все стороны света. Выше была только дозорная площадка для наблюдения за звездами, и иногда в сильный дождь вода просачивалась сквозь прохудившийся люк. Дерево истлевало от времени, и маг превращал время в дерево, течь прекращалась, а за окном мгновенно сменялся сезон, жарко выгорали месяцы. Маг пробовал прочность невидимых пут и в очередной раз убеждался, что те не ослабли, и ему все еще не выйти, да и к нему никто не войдет. Оставалось только утешаться тем, что заперли его не в кувшине. Маг скучал недолго - лет двадцать. Потом мера его отчаяния переполнилась, и время перестало царапать его сердце, и мутным потоком хлестало сквозь шесть окон башни во всех направлениях, не задевая ни мыслей, ни чувств мага. Так, не старея и не двигаясь в своем колдовском сне, маг провел еще лет пятьдесят. Затем отчаянно пытался освободиться - и очень удивился, увидав, что занимается этим вот уже тридцать шестой год... а толку чуть. Там, за стенами, маги без дела не сидели. Его заклятия, и хитрости, и премудрости встречали то мощный отпор, то ловкую увертку, то изящную ловушку. Неведомый талисман все еще давал силу прозрачному куполу вокруг башни. Маг не знал, помнили ли в Ключе времена его свободы - когда он пытался взять власть и много кого много во что напревращал. Маг не имел понятия, жив ли еще тот неизвестный колдун, так четко и просто запечатавший его в собственной башне, или допрыгался уже, а заклятие поддерживается свитком. Маг только строил догадки, что означало землетрясение такой силы на севере, и мог лишь предполагать, чему его соперники снаружи успели научиться за эти годы. Когда мага замуровывали, и он, и его действия в городе вызывали ужас и отвращение, так что никто не прибежал под окно просить запрещенных бургомистром знаний. А, может, и прибежал, да купол не пустил - кто знает? Узник не опасался, что сойдет с ума - с чего ему сойти? Маг! Кто раз попробовал, тот не утонет. Тому повешену быть, четвертовану быть, на столбах воронье кормить... Такова была плата за знание; и маг знал, с чем играет. Текло время, пенились волны реки, которая для мага не была Великой. Шумел лес - просто лес, с маленькой буквы, маг леса не боялся и не считал его силой. С моря приходили теплые ветры, с леса - дожди; потом перестали; маг не обратил внимания. Башня ветшала, выкрашивался известняк внешних стен, прогнивали половицы, перила валились кусками, пропадал интерес к книгам, свету, времени года. Запах сырости всплывал из подвалов. Проходя по комнатам и залам маг чисто машинально взмахивал рукой, бормотал заклятие, время превращалось в шелк, дерево, камень. Кресла и портьеры вновь блестели как новые, шаги гасли на лестнице, трещали сверчки, тени от свечей вытягивались в окна, ветер трепал гобелены, в трещины карнизов набивалась земля и тонкая зеленая трава топорщилась из водостоков. И все ближе к башне придвигались предместья. И настал день, когда кольцо стен поглотило башню, но никто, конечно же, не поселился впритык, так и образовалась Площадь Сумасшедшего Мага - между башней и стеной; а что пространство внутри кольца укреплений обходилось недешево, то именно на этом незастроенном пятачке и сделали ворота, и на север, в зеленый ревущий океан через эту площадь потянулись караван за караваном. Отцы, купцы, храбрецы, подлецы. На крепких дубовых лавках вокруг добротных столов с серебрянной посудой, вкусной едой и забористым питьем восседали люди разной толщины и неравного звания. Отцы города - бургомистр Дебелий, казначей Коренаст, тысячник войска Хауберк Шрам, прозываемый чернью Рваная Задница, а рядом - с бургомистром письмоводитель, правая рука, посвященный почти что совсем во все хитрости Флопп Девайс, рядом с Коренастом грустный счетовод Иза Слотт, рядом с Хауберком... симпатичная зеленоволосая девушка, которая, нимало не смущаясь, назвалась любовницей и заявила, что глупа, как пробковое дерево, что неразговорчива от рождения (в зале шквал кривых ухмылок в рукава), что пришла сюда только из ревности, поскольку не поверила Шраму и решила, что он идет к другой, но решила остаться, сооблазненная едой и приличным вином, которое только в таких домах теперь и попробуешь. (смех) Тут Шрам что-то прошептал ей на ухо, и она мгновенно сделалась такой холодной и серьезной, что все подумали, будто на самом деле она шпионка тысячника или начальника внутригородской стражи - самого начальника в лицо знал только бургомистр, но он молчал, хорошо понимая, сколь ценна такая тайна. Так или иначе, никто не усомнился в ее праве присутствовать. Вторую лавку занимали купцы и гильдейские старейшины: бросался в глаза высокорослый могучий Лонг Салинг, глава моряков; чуть поскромнее, но тоже увесисто рядом с ним смотрелся Нагель Гвоздь, от корабельщиков; прочие же так себе: среднего роста и не особо плотные Верша Вентерь - торговец рыбой; брат его Ятерь Вентерь - от рыболовов-баркасников; совсем худой, как три года не кормили - Шафран Мохер, по кличке Купи Слона от купцов первой гильдии, лишь слегка поплотнее его - Паук Спрут, от купцов второй гильдии, (и, негласно, от воров, в ночной лестнице города равный бургомистру); наконец, Кельма Тесло - старшина гильдии строителей. Ни толстый, ни тонкий, росту среднего. Третью лавку занимали скромно молчащие храбрецы: семеро лучших из городских охотников и лесовиков, выявленные с помощью особого состязания, а также шпионов бургомистра и начальника внутренней стражи. Их потертые серо-бурые куртки, свободные штаны, заправленные в высокие сапоги, перетянутые мягкими ремнями, резко отличались от пестрого многоцветного шелка, парчи, сукна, золотых украшений на первых двух лавках. Стол же был один, в форме сплюснутого круга, так что все могли друг друга видеть. Пока прислуга убирала тарелки, пока вносили чистые стаканы и бумаги, выбранные бургомистром для беседы, гости переглядывались, пытаясь предугадать тему разговора. Отцы исподтишка рассматривали купцов, те презрительно косились на храбрецов, храбрецы же, как один уставились на симпатичную зеленоволосую соседку Хауберка такими откровенно жадными глазами, что Шрам поднял голову и тяжело обвел взглядом все скамьи: моя! Только посмейте! Но храбрецы намека не поняли, и продолжали таращиться. Не упомянутые в перечне подлецы таили в своих черных сердцах бесконечно коварные планы и уже почти довыстраивали их, как поднялся бургомистр. - Государи мои, - произнес он и отфыркался. Обед оказался куда как неплох. - Мы должны узнать, что происходит в Лесу. Все заинтересованно повернули к нему головы. - Да! - воинственно продолжал бургомистр - Потому что, если мы этого не узнаем, то новые поселенцы найдут и новые гавани где-нибудь на восток от нас, поближе к В. В. Рулу. Сейчас мы - ключ между северным берегом Хрустального Моря и Островами с Империей В.В.Рула. На западе от нас нет крупных городов и держав. Торговля с севером идет либо через Вольный Город - сами знаете, как далеко на востоке, либо отдельные корабли прорываются сквозь шторма западного побережья материка, на которое у нас нет даже карт. На юг от нас - тоже никого крупного. Одни Острова. На юго-восток В.В.Рул и эта его Новая Империя. С ними мы и торгуем, по большей части. Если эти предприимчивые южане сообразят поселится дальше к востоку, они смогут доставлять В.В.Рулу дерево и меха совершенно без нашей помощи, потому что это они тогда окажутся ключом между морем и Лесом. Нам пока повезло, и они селятся тут у нас просто потому, что у нас земли чуть-чуть освоены. Но самые умные и отважные - то есть, лучшие из них - даже не ночуют под нашими стенами. - Потому что мы им нужны, как собаке кочерга... - задумчиво обронил Лонг Салинг. - У нас, - сказал бургомистр, - Может быть одно преимущество: мы имеем деньги снарядить разведчиков ради самой разведки, а они - нет. Но так будет только до тех пор, пока у них не появится пара мало-мальски крепких городков в Лесу. Тогда они отрежут нас от Леса. Братья Вентери переглянулись: нам-то что? Мы живем морем. Но все остальные, в особенности новая гильдия строителей, жили Лесом и приезжими, поэтому собрание заворчало. - План похода, - сказал бургомистр, - Уже составлен. Лучшие из лучших наших охотников, - храбрецы вскинули головы, - Согласны исполнить его без лишней болтовни. Дело за вашими деньгами. - бургомистр сел. На первый раз сказано достаточно. И тогда, наконец, поднялся настоящий гвалт.
Следопыт.
Умеющий ходить не оставляет следов, Китайская пословица. Что ему сказать? - думал следопыт, поднимаясь по лестнице. - С чего начать разговор? Напомнить о тех временах? Спросить, что он думает об этих? Не свихнулся ли он за двести лет заключения? От чьего имени мне выступать сначала? От города или от себя лично? Или...? На площадке седьмого яруса он увидел проем на балкон и вышел туда отдышаться. Следопыт устал, потому что маг не экономил на высоте потолков, и каждый этаж был метра четыре в высоту. С балкона превосходно смотрелся Лес, день выдался солнечный, и следопыт увидал столько оттенков зеленого, что сам себе не поверил - он и представлять не представлял, что такие краски бывают. Яркая зелень кипела лишь под стенами, на полпути к горизонту цвет делался приглушенным, сизым, слегка сероватым - а у самого окоема Лес и небо становились одинаково синими в бирюзовых пятнах. После землетрясения горизонт поднялся выше башни, и с ее площадок казалось, что громадный пологий склон уходит прямо в небосвод. Следопыт решил начать разговор со сна. Отцы, купцы, подлецы. Храбрецы получили кошельки и разошлись. Поодиночке выберутся они из города, встретятся за околицей и, как бы случайно, пристанут к попутному каравану до бобровых запруд на старицах Великой Реки, милях в двадцати выше Ключа. У запруд уже строится свое городище, и никто не удивится посылке туда отряда солдат - ради охраны. А куда кто там потом денется... Если и будут присматриваться, то не шибко. Так и затеряются следы. Остались люди, считавшие себя лучшими в городе. Чуть помолчали, переводя дух. Никто уже не возражал против посылки отряда. Да и в целом спор стоял только о том, насколько похудеют кошельки Гильдий. Что там, в Лесу, большинство оставшихся не интересовалось. Что нам с этого прибавится хотели знать все. Все ожидали тайной речи бургомистра, той, которую храбрецам не доверяют. Например, как проверить, что те вправду сходили в Лес, а не проедали деньги в предместьях? - Как всем известно, - тихо произнес бургомистр, - В Ключе есть маг. - Но он сумасшедший. Он творил всякие... бесчинства. Он угрожал превратить всех в муравьев. Он... - Он бы нас понял. Он делал все это ради власти. Мы бы с ним договорились, и он оказался бы нам весьма полезен... - Если бы мы имели способ с ним управиться! -тысячник Шрам пожал плечами. - Пока мы не можем его остановить, он может сделать с нами все, что захочет. - Он до сих пор не сбежал из башни - значит, не так уж он всесилен. возразил Паук. - Откуда вы знаете, что он все еще там? - огорошила всех зеленоволосая. - Мы полагаем, что там - иначе бы он явился в Ключ, мстить. - отвечал бургомистр. - Если дать ему понять, что мы в любой момент можем заклепать его обратно, он будет вести себя тихо. - Если он за эти двести лет коростой не покрылся и разумом не тронулся, тихо пробормотал Лонг Салинг, но с его голосищем это замечание услышали все. - Первым делом он проверит, не врем ли мы, - сказал Паук, - Он маг, он и мысли прочесть может. Или он потребует чего-нибудь и пригрозит, что станет превращать нас в мух по одному, если мы не сделаем этого. И, как только он сделает первую муху - а как мы ему помешаем? - он поймет, что его надули и перестанет церемониться. - Он может оказаться человеком только с виду, - задумчиво проговорил Купи Слона, - Кто вообще знает, кого мы хотим выпустить из этой башни? - В том-то и соль, - бургомистр торжественно помахал указательным пальцем, - Что никто не собирается его оттуда выпускать. Мы просто попробуем с ним переговорить. Пошлем кого-нибудь туда. К нему. В башню. Он для начала будет рад и голос услышать. - Даже твой... - тихонько буркнул Кельма. Его, к счастью, не услышали. - Ну, мы пошлем туда человека, - сказал Паук с нажимом на последнем слове, - А к нам кто вернется? И что помешает магу заколдовать его против нас, и как нам определить его колдовство? - Мы просто подождем, - возразил на это бургомистр, - Пошлем какого-нибудь старикашку, которому два дня до смерти. Если маг захочет что-то через него сделать, то ему придется поторопиться. - Он его заколдует на вечную жизнь, и все дела, - не согласился Ятерь Вентерь, - И мы раньше этого деда сдохнем, а все будем ждать, когда же из него когти прорежутся. Магу-то безразлично, он-то бессмертный, судя по всему. - Может, он там помер давно, - хихикнула красотка, - От старости. А мы все прикидываем. Вот смеху-то-о! Надо хоть проверить, жив ли он там? - Ага. Придти под балкон и покричать. - желчно фыркнул казначей. - Хотя бы и так, - пожал плечами бургомистр, - Ты, Коренаст, предложил, ты бы и сходил. Ты у нас самый представительный. - Я кричать не пойду! - казначей возмутился, - Я уже старый для такого щенячества. Вон пусть Салинг сходит. Ему и шепота хватит. - Ну, положим, жив он там. - заговорил молчавший до сих пор Кельма, - И, положим, даже согласен нам помогать. Дальше-то что? Господин Дебелий обратился он к бургомистру, - Чего вы от мага-то хотели? Бургомистр ждал именно такого вопроса. - Мы ведь посылаем людей в Лес. В Лес! А там и свои маги есть. Гору-то вона как подняли... полста лет едва пройти успело. Если нам Лес сосед, а мы без магов - да он же нас просто съест. И все поняли: прав бургомистр. Так бы и они поступили на месте Леса. Так всякий разумный правитель сделает. Есть преимущество - использовать. - Так, может, мы рановато разведчиков послали? Растревожим его до времени, что тогда? - тысячник войска поднял голову от бокала. - Ну, этим его вряд ли растревожишь - охотники-то наши и пришлые ему хуже, а пока терпит. Вот когда перестанет? И что тогда сделает? - Гору под нами поднимет, - опять хихикнула зеленоволосая, - А по ней все городские нужники стекут. - Упилась девка, - огорченно мотнул головой тысячник Шрам, вытаскивая ее из-за стола. - Я сейчас. - он отнес ее к лавке у выхода и там оставил. Вернулся за стол. - Надо деньги на ремонт стен тогда... и ворот, особенно под этой башней мага. Если когда и сунутся, то зимой, когда им жрать будет нечего. Им тогда проще решаться станет. - К магу надо посылать учеников, - сказал Кельма. - Приютских щенков, из которых мы сейчас каменщиков и флотских пытаемся делать. А, выходит, и маги тоже нужны. - Мы так говорим, как если бы он согласен уже, - сварливо буркнул Паук. Надо проследить, чтоб с ним раньше кто другой договорился, вот что! - Какой еще другой? У южан нет магов, они его боятся чуть ли не больше нашего. - Хауберк Шрам махнул рукой, - Я вон вчера караван выпускал через Восточные ворота, чего, говорю, не шли прямо? А они отвечают, там ваш маг этот, ну его к... Не хотели на его ворота идти, неровен час, плюнет на голову и квакай жабой остаток жизни. - Да не южане, нет! - Паук даже привстал. - Как вы не понимаете! Если с ним другие маги договорятся. Например, Лес?
Следопыт.
Умеющий выслеживать не нуждается в следах. Китайская пословица. - Мне снился Лес, - сказал следопыт, - И я не знаю, что сие означает. Вы же - опытный маг. Ведомы вам наверняка и тайны снов. Не вразумите ли? - У тебя нездешний склад речи, - заметил маг, - Как ты сюда попал?... Погоди... ПОСТОЙ-КА!!! КАК ТЫ СЮДА ПОПАЛ??? Бургомистр. Бургомистр беспокоился. Завтра найдут пару человек из толковых приютских... или не найдут. Так или иначе, кого-нибудь да пришлем к магу. Это не беда, а вот что он надумает нам ответить? Бургомистр нервно расхаживал по комнате, по чистому вымытому каменному полу. И вообще, ответит ли? Ладно. Бургомистр Дебелий попытался отвлечься, подошел к большому столу, порылся в бумагах. Вот, например: надо бы расширить все главные улицы и прочистить на них водостоки. А то там грязи уже чуть не по колено. Но как это сделать, ведь придется выкупать дома богатых и уважаемых горожан, ведь так запросто улицу не раздвинешь. И не помешало бы построить еще кольцо стен, прихватить те самые предместья, что ближе к берегу - если и впрямь придется соседствовать с Лесом, надо сделать ставку на море... - Девайс! Вошел секретарь. - Принесите мне бумаги от доносчиков в корабельной гильдии. Пригласите кого-нибудь от строителей, я хочу поговорить с ними о расширении улиц. Строителей... Опять - строителей. Секретарь вышел. Маг и следопыт. - Но золото!!! Но власть!!! Но слава!!! - А разве ты, Гуго фон Вальдбург, пришел за этим? Имевший место случай в башне тролля. Маг сидел за столом и смотрел на следопыта. Следопыт изучающе разглядывал мага. Полуденное сентябрьское солнце снисходительно поглядывало в окна на них обоих, и в его лучах на столах и полках вспыхивали стеклом сосуды, изогнутые трубки, металлические предметы странной конфигурации, большинство которых время укутало в паутину и пыль, высились груды массивных даже на взгляд фолиантов, разрисованных карт, ломких свитков. Небрежной россыпью раскатились по полу сверкающие камни с кулак величиной; там, где с них стерлась пыль, они высверкивали то жгучим рубином, то глубоким изумрудом, то ясным сапфиром. Неуклюжий юмор приветствия и знакомства остался позади. Маг, наконец, уверился, что не спит, а следопыт убедился, что маг и впрямь не считает происходящее сном. Маг смотрел на человека, первого за двести лет человека из внешнего мира, и думал, что вот, опять человек желает знаний для того, чтобы владеть и править. Что к нему пришли не за приворотным зельем - еще бы, он же не какая-то там деревенская знахарка. Нет, к нему в который раз пришли за кольцом власти. Что этот, несомненно талантливый, (раз прошел сквозь барьер) парень беспокоится сейчас не о своей темноглазой девушке а о том, согласен ли маг помочь ему в науке повелевать. Безусловно, парень попытается убедить его, что уж эта-то власть самая справедливая и добрая из возможных. Может даже выйти неплохой спор, на безрыбье и рак - рыба, за двести лет молчания хоть с кем неплохо поспоришь. Но сущность вопроса от этого не переменится. Останется власть - и те, кем она правит. И не имеет значения, как называется власть, и как - подвладные, ибо законы танца в этой паре едины для всех земель от рождения рода человеческого и останутся неизменны, может, и после того, как люди исчезнут, а их дома и города займут пришедшие следом... и как те, другие, будут называться, тоже безразлично. Власть будет оправдывать свое желание командовать каким-нибудь там правом. Подвладные будут требовать покоя, защищенности и свободы одновременно, что невозможно. Те, кто правят, думают и рискуют больше, чем те, кто повинуется, поэтому более умные и более смелые постепенно окажутся у власти... и более подлые, конечно же, ибо нет никого над властью, кто проверял бы правила игры. Кто будет сторожить сторожей? Разумеется, признаками неблагополучия станут бунты, ярость и отчаяние подвладных, которых, в конце концов, допекут до живого. Долгой была жизнь пленного мага, еще перед башней он лет семьдесят совал свой нос во власть и хорошо понимал подобные вещи. И не хуже понимал он, что всякий раз никто не поверит его словам, ибо за ними хоть и опыт веков... Чужой опыт! Сколько раз ошибки древности будут повторены, а научатся ли хоть когда-нибудь брать их во внимание? Всегда есть человек, уверенный в том, что уж он-то не попадется, он-то сделает все, как надо... Маг взглянул на следопыта: так ли думаешь, гость? Того ли хочешь? За весь мой срок никто не приходил ко мне с иными заботами. Следопыт глядел на него - и думал свое. Вот сидит передо мной умный, смелый и предприимчивый человек, захотевший когда-то править. Почему их всех манит власть? Разве недостаточно им иных побед - или не было таких? Волшебник смотрел прямо в серые следопытовы глаза и отвечал без слов: ты только думаешь, что не касаешься власти - но ведь это забота о владении твоей землей привела тебя именно ко мне, не к другому кому. Простой совет тебе нужен только сейчас... а потом... у тебя много чего будет потом. Ты побываешь и в Опоясанных, и в Судьях Обрыва, и в Большом Совете. Ты проживешь почти с мое, ты погибнешь в самом Ирбиссангине, и не простым следопытом-разведчиком, а легендарным командиром всего корпуса "Конхат", что на вашем языке - на языке, которого сейчас еще нет - значит "Опора", ибо в тебе видна сила, подобная той, что поддерживает колонну... Следопыт принимал его взгляд, и все не решался перезадать свой застрелочный вопрос про сон - не поднимался язык; да и смысл пропадал, потому что постепенно становились ясными и те ответы, за которыми он явился в башню, и те, которые следопыт и рад был бы не знать. Откуда, откуда в нас желание править, ведь простого тщеславия мало, да оно и не подразумевает ответственности за сделанное... Откуда, откуда мне это знать, - ухмылкой передразнивал его колдун. Узнавши, откуда в нас что, можно и без нас самих обойтись, вот и весь он ответ... И молчать нам более не о чем. Так что слушай: - Почему ты не заговорил со мной о чем-нибудь другом? - Не знаю, - ответил следопыт, - Может быть, не успел. Может быть, не хотел. Может быть, побоялся. - А прийти сюда ты, значит, не испугался? - Я рассчитывал, что такой мудрый маг не пришибет меня сразу, надеясь извлечь хотя бы новости - за сто семьдесят лет их там немало накопилось. - Новости... Твои мысли отрицают само понятие новости. Ты и думаешь так же, и о том же, что было сколько-то там лет назад. О чем ты пытался мне рассказать? Что город столкнулся с лесом? Кто бы ни взял верх, мне уже все равно. - А свобода уже ничего не стоит для высокомудрого? - А для чего мне быть свободным? Вы там все рветесь из веревок - а свободы-то две. Свобода от тюрьмы и свобода для того, чтобы спать - разные вещи. - Почему? - Да потому, что спать ты можешь и в тюрьме, так что у тебя и есть свобода и нет. Одновременно. Противоречие! Тогда какой же свободы мне надо, и от чего я вдруг захочу быть свободен... а, главное, для чего? - Вы хотели править - вы будете править. Маг махнул рукой: я устал. Вдруг, вот в этот самый миг, я понял, что зря растратил две сотни лет. Да и предыдущие семьдесят, видимо, тоже. Даже время, оказывается, ничего не меняет, даже ваше желанное бессмертие вам не поможет, и я с полной уверенностью могу сказать, что проверил это на опыте. Но кому нужен чужой опыт? Все мои годы и деяния вы видите как сквозь маленькое оконце в огромную комнату, как один листок большой книги - кусками, обрывками. Я, оказывается, бессилен передать вам вкус и вес времени; вот и все мое открытие, за ним ли я просидел тут столько? Я могу полмира превратить во что захочется, но переубедить вас не в силах. И это очень хорошо. Я-то, выходит, все ждал и ждал перемен, а их нет. Сейчас мне уже и не кажется, будто когда-то я вытворял, что хотел... а чего я хочу сейчас? Загляни мне в глаза: мы оба этого хотим, и ты в конце концов уговоришь меня отсюда уйти. Но я облегчу тебе решение тем, что соглашусь лишь на один обмен...
Пойманный маг
Посвящается Истинному Шурику.
(Запоздалая реакция на его день рождения.)
Предисловие.
Истинный Шурик живет от нас на Истинный Полдень. Для того, чтобы вторая история стала сколько-нибудь понятной, следует самую малость сказать о городе Ключ и его окрестностях, равно ближних и дальних. Город Ключ возник во времена настолько незапамятные, что и названия тем эпохам не сохранилось. Уже во времена Империи город считался древним, а хроники его - запутанными и темными. Ключ находился на северном берегу Хрустального Моря и далеко к западу от самого крайнего края Империи - от Вольного Города. Между Ключом и Вольным Городом было миль девятьсот, а то и побольше - если считать по дикому степному побережью. Видимо, это и спасло Ключ, когда Империя рухнула. От всех ее гаваней и портов на Хрустальном остался только Вольный Город, но и тот в виде полуживой легенды, и никто там и не помышлял о торговле с западом. Ни в Ключ, ни дальше на запад никто не плавал, и западный форпост цивилизации пришел в упадок и остался центром лишь для небольшого количества охотников с юга Леса и рыбаков Залива Заката. В этот залив впадала река, которую тогда еще не называли Великой - она мирно выбегала из Леса в Хрустальное Море и в любом месте ее можно было запросто перемахнуть мостом, а что Ключ находился как раз в месте встречи реки с морем, то и мостов в нем было штук шесть. Или семь. Однако время не желало останавливаться. Случилось так, что к северу от Вольного Города, в Больших Болотах, набрал силу могучий маг и владетель, известный под именами Болотный Король и Владыка Грязи. Умело управляя своими тварями, дождями, стоком воды и уносимым ею песком, Владыка Грязи продвигался на запад, расширяя свои насквозь мокрые, промозглые, вечно покрытые туманом земли. Юга и моря он опасался, на север, в Черные Пески, также соваться не стал, да там еще сдерживали его Грозовые Горы. Шел ли он на восток, так и осталось тайной в этих краях. Но на запад он втискивался последовательно и упорно - и в конце концов уткнулся в Лес, который тогда еще только возникал как государство. Что произошло между Владыкой Грязи и таинственными магами Леса, так никто и не выяснил. Просто в один ужасный денек к северу от Ключа, в самом сердце Леса, с громом и треском поднялось обширное плоскогорье, с которого тотчас потекли тысячи тысяч ручейков и речушек - Болотный Король не жалел дождей, и низкие обложные облака висели над Лесом добрых семь лет перед этим землетрясением. Видно, оно нанесло Владыке Грязи сильный ущерб, потому что дождливых дней ощутимо убавилось, а все его здешние болота потекли с новорожденной плоской горы вниз. Река, на которой стоял Ключ, тотчас взбухла, все мосты снесло, образовалась обширнейшая дельта с множеством протоков, заливов, островков и прочего. Город и порт пришлось перенести выше по реке, а саму реку назвали Великой - раз уж с одного ее берега второго не стало видно. Потом Владыку Грязи отбросили еще восточнее, климат стал еще посуше, а Великая Река еще поуже, но мостов с тех пор в Ключе не строили - реку шириной в две-три мили просто так не перекроешь. Все это заставило жителей города Ключ крепко задуматься о собственной судьбе под боком у такого могучего соседа, как Лес. Лес был велик - никто не знал, что за Лесом дальше к северу. Лес был страшен - отчаянные охотники забирались всего-то на десяток миль от опушки, а приносили шкуры медведей в три-четыре человеческих роста, чьи-то клыки и панцири устрашающего вида и неимоверной величины, и утверждали, что эти звери не то, что говорящие, а даже еще и разумные. Носят оружие и неплохо им владеют. Поскольку возвращалось куда меньше охотников, чем уходило, и еще потому, что в голодные времена страшные звери выходили под самые стены, охотникам верили... с неизбежной скидкой на брехню, конечно. Жизнь на Хрустальном Море распространялась вдоль береговой полосы, и особенно перенаселены были Острова. Новые земли требовались всегда, и поток переселенцев с юга в Ключ не иссякал. Множество народу оседало на побережье вправо и влево от города. Сперва в виду городских стен, потом - "на один дым", потом - на день пути. Скоро Залив Заката оказался довольно плотно заселен по берегам. Деваться стало некуда. Пришлось начать вырубать Лес.
Тут и начало нашей истории.
Бургомистр.
Бурго-мистр. Городо-хозяин. Большой человек и не меньший бандит - иначе не усидеть при больших деньгах. Налог с торга. Налог с порта. Теперь вот еще неплохая затея: налог с приезжих на право поселения в стенах или в виду стен. Не хотите - ступайте в Лес... из окон Дома Начальства он особенно хорошо виден. Ключ - город на одной реке и двух морях. В южные окна Хрустальное Море, синева, горизонт, исчерканный мачточками рыбацких скорлупок, товары, купцы, новости, прибыль... Пираты, конечно, но кто не рискует, тот не ест. В северные окна - грозно колышется зеленое море, и края его не видно. Никто не знает, что там - дальше, за Лесом. Наверняка живет кто-то. В Лесу тоже скоро будут жить. Уцелеть среди его чудовищ и кошмаров вряд ли сложнее, чем стать бургомистром в городе Ключ. Самые опасные удары наносятся никак не врагом, и понимающие это южане с Островов даже не задерживаются под стенами. Берега полны. Караваны идут в Лес. Только за последние десять дней - два больших, на хорошую деревню, и три мелких, на избушку... Ну, мелкие недолго протянут - в Лесу-то. Ладно, что у них там на Юге немирье. Нам-то оно только к выгоде... пока. Пока бесшабашные все не освоят, нормальные за стены не сунутся, будут нам платить. А потом? Вошел письмоводитель. - Господин, все собрались. Все готово. - Наши разведчики? - Они ждут в той комнате. Бургомистр повернулся к выходу. Собраны купцы и цеховые старшины рыбников, рыбаков, корабельщиков, моряков, воров, охотников, строителей. Строителей! Двести лет этот город не нуждался в цехе строителей, а тут за два года сразу гильдия. Цех каменщиков, цех каменотесов, цех плотников, свои мастерские, корабли, свой праздник. Деньги. Деньги - это хорошо. Слава это тоже неплохо. Бургомистр любил и деньги, и славу, и все, что можно было извлечь как из первого, так и из второго. Сейчас он спросит у почтенного собрания, как оно думает отнестись к хорошей экспедиции на север. В Лес. Туда уже едут южане, они народ смелый. Предприимчивый. Если хочешь оседлать их, надо делать это вот теперь же - пока лесные городища не окрепли. Пока их охотники не прославились так же, как и их моряки. Надо опередить их в знаниях - если нельзя опередить их в риске. - Девайс? - Да, господин. - Как поживает наш сумасшедший маг? Пойманный маг. Кому суждено повешену быть, тот не утонет. Пословица. Маг сидел в кресле в круглой комнате на восьмом ярусе. Шесть окон комнаты таращились на все стороны света. Выше была только дозорная площадка для наблюдения за звездами, и иногда в сильный дождь вода просачивалась сквозь прохудившийся люк. Дерево истлевало от времени, и маг превращал время в дерево, течь прекращалась, а за окном мгновенно сменялся сезон, жарко выгорали месяцы. Маг пробовал прочность невидимых пут и в очередной раз убеждался, что те не ослабли, и ему все еще не выйти, да и к нему никто не войдет. Оставалось только утешаться тем, что заперли его не в кувшине. Маг скучал недолго - лет двадцать. Потом мера его отчаяния переполнилась, и время перестало царапать его сердце, и мутным потоком хлестало сквозь шесть окон башни во всех направлениях, не задевая ни мыслей, ни чувств мага. Так, не старея и не двигаясь в своем колдовском сне, маг провел еще лет пятьдесят. Затем отчаянно пытался освободиться - и очень удивился, увидав, что занимается этим вот уже тридцать шестой год... а толку чуть. Там, за стенами, маги без дела не сидели. Его заклятия, и хитрости, и премудрости встречали то мощный отпор, то ловкую увертку, то изящную ловушку. Неведомый талисман все еще давал силу прозрачному куполу вокруг башни. Маг не знал, помнили ли в Ключе времена его свободы - когда он пытался взять власть и много кого много во что напревращал. Маг не имел понятия, жив ли еще тот неизвестный колдун, так четко и просто запечатавший его в собственной башне, или допрыгался уже, а заклятие поддерживается свитком. Маг только строил догадки, что означало землетрясение такой силы на севере, и мог лишь предполагать, чему его соперники снаружи успели научиться за эти годы. Когда мага замуровывали, и он, и его действия в городе вызывали ужас и отвращение, так что никто не прибежал под окно просить запрещенных бургомистром знаний. А, может, и прибежал, да купол не пустил - кто знает? Узник не опасался, что сойдет с ума - с чего ему сойти? Маг! Кто раз попробовал, тот не утонет. Тому повешену быть, четвертовану быть, на столбах воронье кормить... Такова была плата за знание; и маг знал, с чем играет. Текло время, пенились волны реки, которая для мага не была Великой. Шумел лес - просто лес, с маленькой буквы, маг леса не боялся и не считал его силой. С моря приходили теплые ветры, с леса - дожди; потом перестали; маг не обратил внимания. Башня ветшала, выкрашивался известняк внешних стен, прогнивали половицы, перила валились кусками, пропадал интерес к книгам, свету, времени года. Запах сырости всплывал из подвалов. Проходя по комнатам и залам маг чисто машинально взмахивал рукой, бормотал заклятие, время превращалось в шелк, дерево, камень. Кресла и портьеры вновь блестели как новые, шаги гасли на лестнице, трещали сверчки, тени от свечей вытягивались в окна, ветер трепал гобелены, в трещины карнизов набивалась земля и тонкая зеленая трава топорщилась из водостоков. И все ближе к башне придвигались предместья. И настал день, когда кольцо стен поглотило башню, но никто, конечно же, не поселился впритык, так и образовалась Площадь Сумасшедшего Мага - между башней и стеной; а что пространство внутри кольца укреплений обходилось недешево, то именно на этом незастроенном пятачке и сделали ворота, и на север, в зеленый ревущий океан через эту площадь потянулись караван за караваном. Отцы, купцы, храбрецы, подлецы. На крепких дубовых лавках вокруг добротных столов с серебрянной посудой, вкусной едой и забористым питьем восседали люди разной толщины и неравного звания. Отцы города - бургомистр Дебелий, казначей Коренаст, тысячник войска Хауберк Шрам, прозываемый чернью Рваная Задница, а рядом - с бургомистром письмоводитель, правая рука, посвященный почти что совсем во все хитрости Флопп Девайс, рядом с Коренастом грустный счетовод Иза Слотт, рядом с Хауберком... симпатичная зеленоволосая девушка, которая, нимало не смущаясь, назвалась любовницей и заявила, что глупа, как пробковое дерево, что неразговорчива от рождения (в зале шквал кривых ухмылок в рукава), что пришла сюда только из ревности, поскольку не поверила Шраму и решила, что он идет к другой, но решила остаться, сооблазненная едой и приличным вином, которое только в таких домах теперь и попробуешь. (смех) Тут Шрам что-то прошептал ей на ухо, и она мгновенно сделалась такой холодной и серьезной, что все подумали, будто на самом деле она шпионка тысячника или начальника внутригородской стражи - самого начальника в лицо знал только бургомистр, но он молчал, хорошо понимая, сколь ценна такая тайна. Так или иначе, никто не усомнился в ее праве присутствовать. Вторую лавку занимали купцы и гильдейские старейшины: бросался в глаза высокорослый могучий Лонг Салинг, глава моряков; чуть поскромнее, но тоже увесисто рядом с ним смотрелся Нагель Гвоздь, от корабельщиков; прочие же так себе: среднего роста и не особо плотные Верша Вентерь - торговец рыбой; брат его Ятерь Вентерь - от рыболовов-баркасников; совсем худой, как три года не кормили - Шафран Мохер, по кличке Купи Слона от купцов первой гильдии, лишь слегка поплотнее его - Паук Спрут, от купцов второй гильдии, (и, негласно, от воров, в ночной лестнице города равный бургомистру); наконец, Кельма Тесло - старшина гильдии строителей. Ни толстый, ни тонкий, росту среднего. Третью лавку занимали скромно молчащие храбрецы: семеро лучших из городских охотников и лесовиков, выявленные с помощью особого состязания, а также шпионов бургомистра и начальника внутренней стражи. Их потертые серо-бурые куртки, свободные штаны, заправленные в высокие сапоги, перетянутые мягкими ремнями, резко отличались от пестрого многоцветного шелка, парчи, сукна, золотых украшений на первых двух лавках. Стол же был один, в форме сплюснутого круга, так что все могли друг друга видеть. Пока прислуга убирала тарелки, пока вносили чистые стаканы и бумаги, выбранные бургомистром для беседы, гости переглядывались, пытаясь предугадать тему разговора. Отцы исподтишка рассматривали купцов, те презрительно косились на храбрецов, храбрецы же, как один уставились на симпатичную зеленоволосую соседку Хауберка такими откровенно жадными глазами, что Шрам поднял голову и тяжело обвел взглядом все скамьи: моя! Только посмейте! Но храбрецы намека не поняли, и продолжали таращиться. Не упомянутые в перечне подлецы таили в своих черных сердцах бесконечно коварные планы и уже почти довыстраивали их, как поднялся бургомистр. - Государи мои, - произнес он и отфыркался. Обед оказался куда как неплох. - Мы должны узнать, что происходит в Лесу. Все заинтересованно повернули к нему головы. - Да! - воинственно продолжал бургомистр - Потому что, если мы этого не узнаем, то новые поселенцы найдут и новые гавани где-нибудь на восток от нас, поближе к В. В. Рулу. Сейчас мы - ключ между северным берегом Хрустального Моря и Островами с Империей В.В.Рула. На западе от нас нет крупных городов и держав. Торговля с севером идет либо через Вольный Город - сами знаете, как далеко на востоке, либо отдельные корабли прорываются сквозь шторма западного побережья материка, на которое у нас нет даже карт. На юг от нас - тоже никого крупного. Одни Острова. На юго-восток В.В.Рул и эта его Новая Империя. С ними мы и торгуем, по большей части. Если эти предприимчивые южане сообразят поселится дальше к востоку, они смогут доставлять В.В.Рулу дерево и меха совершенно без нашей помощи, потому что это они тогда окажутся ключом между морем и Лесом. Нам пока повезло, и они селятся тут у нас просто потому, что у нас земли чуть-чуть освоены. Но самые умные и отважные - то есть, лучшие из них - даже не ночуют под нашими стенами. - Потому что мы им нужны, как собаке кочерга... - задумчиво обронил Лонг Салинг. - У нас, - сказал бургомистр, - Может быть одно преимущество: мы имеем деньги снарядить разведчиков ради самой разведки, а они - нет. Но так будет только до тех пор, пока у них не появится пара мало-мальски крепких городков в Лесу. Тогда они отрежут нас от Леса. Братья Вентери переглянулись: нам-то что? Мы живем морем. Но все остальные, в особенности новая гильдия строителей, жили Лесом и приезжими, поэтому собрание заворчало. - План похода, - сказал бургомистр, - Уже составлен. Лучшие из лучших наших охотников, - храбрецы вскинули головы, - Согласны исполнить его без лишней болтовни. Дело за вашими деньгами. - бургомистр сел. На первый раз сказано достаточно. И тогда, наконец, поднялся настоящий гвалт.
Следопыт.
Умеющий ходить не оставляет следов, Китайская пословица. Что ему сказать? - думал следопыт, поднимаясь по лестнице. - С чего начать разговор? Напомнить о тех временах? Спросить, что он думает об этих? Не свихнулся ли он за двести лет заключения? От чьего имени мне выступать сначала? От города или от себя лично? Или...? На площадке седьмого яруса он увидел проем на балкон и вышел туда отдышаться. Следопыт устал, потому что маг не экономил на высоте потолков, и каждый этаж был метра четыре в высоту. С балкона превосходно смотрелся Лес, день выдался солнечный, и следопыт увидал столько оттенков зеленого, что сам себе не поверил - он и представлять не представлял, что такие краски бывают. Яркая зелень кипела лишь под стенами, на полпути к горизонту цвет делался приглушенным, сизым, слегка сероватым - а у самого окоема Лес и небо становились одинаково синими в бирюзовых пятнах. После землетрясения горизонт поднялся выше башни, и с ее площадок казалось, что громадный пологий склон уходит прямо в небосвод. Следопыт решил начать разговор со сна. Отцы, купцы, подлецы. Храбрецы получили кошельки и разошлись. Поодиночке выберутся они из города, встретятся за околицей и, как бы случайно, пристанут к попутному каравану до бобровых запруд на старицах Великой Реки, милях в двадцати выше Ключа. У запруд уже строится свое городище, и никто не удивится посылке туда отряда солдат - ради охраны. А куда кто там потом денется... Если и будут присматриваться, то не шибко. Так и затеряются следы. Остались люди, считавшие себя лучшими в городе. Чуть помолчали, переводя дух. Никто уже не возражал против посылки отряда. Да и в целом спор стоял только о том, насколько похудеют кошельки Гильдий. Что там, в Лесу, большинство оставшихся не интересовалось. Что нам с этого прибавится хотели знать все. Все ожидали тайной речи бургомистра, той, которую храбрецам не доверяют. Например, как проверить, что те вправду сходили в Лес, а не проедали деньги в предместьях? - Как всем известно, - тихо произнес бургомистр, - В Ключе есть маг. - Но он сумасшедший. Он творил всякие... бесчинства. Он угрожал превратить всех в муравьев. Он... - Он бы нас понял. Он делал все это ради власти. Мы бы с ним договорились, и он оказался бы нам весьма полезен... - Если бы мы имели способ с ним управиться! -тысячник Шрам пожал плечами. - Пока мы не можем его остановить, он может сделать с нами все, что захочет. - Он до сих пор не сбежал из башни - значит, не так уж он всесилен. возразил Паук. - Откуда вы знаете, что он все еще там? - огорошила всех зеленоволосая. - Мы полагаем, что там - иначе бы он явился в Ключ, мстить. - отвечал бургомистр. - Если дать ему понять, что мы в любой момент можем заклепать его обратно, он будет вести себя тихо. - Если он за эти двести лет коростой не покрылся и разумом не тронулся, тихо пробормотал Лонг Салинг, но с его голосищем это замечание услышали все. - Первым делом он проверит, не врем ли мы, - сказал Паук, - Он маг, он и мысли прочесть может. Или он потребует чего-нибудь и пригрозит, что станет превращать нас в мух по одному, если мы не сделаем этого. И, как только он сделает первую муху - а как мы ему помешаем? - он поймет, что его надули и перестанет церемониться. - Он может оказаться человеком только с виду, - задумчиво проговорил Купи Слона, - Кто вообще знает, кого мы хотим выпустить из этой башни? - В том-то и соль, - бургомистр торжественно помахал указательным пальцем, - Что никто не собирается его оттуда выпускать. Мы просто попробуем с ним переговорить. Пошлем кого-нибудь туда. К нему. В башню. Он для начала будет рад и голос услышать. - Даже твой... - тихонько буркнул Кельма. Его, к счастью, не услышали. - Ну, мы пошлем туда человека, - сказал Паук с нажимом на последнем слове, - А к нам кто вернется? И что помешает магу заколдовать его против нас, и как нам определить его колдовство? - Мы просто подождем, - возразил на это бургомистр, - Пошлем какого-нибудь старикашку, которому два дня до смерти. Если маг захочет что-то через него сделать, то ему придется поторопиться. - Он его заколдует на вечную жизнь, и все дела, - не согласился Ятерь Вентерь, - И мы раньше этого деда сдохнем, а все будем ждать, когда же из него когти прорежутся. Магу-то безразлично, он-то бессмертный, судя по всему. - Может, он там помер давно, - хихикнула красотка, - От старости. А мы все прикидываем. Вот смеху-то-о! Надо хоть проверить, жив ли он там? - Ага. Придти под балкон и покричать. - желчно фыркнул казначей. - Хотя бы и так, - пожал плечами бургомистр, - Ты, Коренаст, предложил, ты бы и сходил. Ты у нас самый представительный. - Я кричать не пойду! - казначей возмутился, - Я уже старый для такого щенячества. Вон пусть Салинг сходит. Ему и шепота хватит. - Ну, положим, жив он там. - заговорил молчавший до сих пор Кельма, - И, положим, даже согласен нам помогать. Дальше-то что? Господин Дебелий обратился он к бургомистру, - Чего вы от мага-то хотели? Бургомистр ждал именно такого вопроса. - Мы ведь посылаем людей в Лес. В Лес! А там и свои маги есть. Гору-то вона как подняли... полста лет едва пройти успело. Если нам Лес сосед, а мы без магов - да он же нас просто съест. И все поняли: прав бургомистр. Так бы и они поступили на месте Леса. Так всякий разумный правитель сделает. Есть преимущество - использовать. - Так, может, мы рановато разведчиков послали? Растревожим его до времени, что тогда? - тысячник войска поднял голову от бокала. - Ну, этим его вряд ли растревожишь - охотники-то наши и пришлые ему хуже, а пока терпит. Вот когда перестанет? И что тогда сделает? - Гору под нами поднимет, - опять хихикнула зеленоволосая, - А по ней все городские нужники стекут. - Упилась девка, - огорченно мотнул головой тысячник Шрам, вытаскивая ее из-за стола. - Я сейчас. - он отнес ее к лавке у выхода и там оставил. Вернулся за стол. - Надо деньги на ремонт стен тогда... и ворот, особенно под этой башней мага. Если когда и сунутся, то зимой, когда им жрать будет нечего. Им тогда проще решаться станет. - К магу надо посылать учеников, - сказал Кельма. - Приютских щенков, из которых мы сейчас каменщиков и флотских пытаемся делать. А, выходит, и маги тоже нужны. - Мы так говорим, как если бы он согласен уже, - сварливо буркнул Паук. Надо проследить, чтоб с ним раньше кто другой договорился, вот что! - Какой еще другой? У южан нет магов, они его боятся чуть ли не больше нашего. - Хауберк Шрам махнул рукой, - Я вон вчера караван выпускал через Восточные ворота, чего, говорю, не шли прямо? А они отвечают, там ваш маг этот, ну его к... Не хотели на его ворота идти, неровен час, плюнет на голову и квакай жабой остаток жизни. - Да не южане, нет! - Паук даже привстал. - Как вы не понимаете! Если с ним другие маги договорятся. Например, Лес?
Следопыт.
Умеющий выслеживать не нуждается в следах. Китайская пословица. - Мне снился Лес, - сказал следопыт, - И я не знаю, что сие означает. Вы же - опытный маг. Ведомы вам наверняка и тайны снов. Не вразумите ли? - У тебя нездешний склад речи, - заметил маг, - Как ты сюда попал?... Погоди... ПОСТОЙ-КА!!! КАК ТЫ СЮДА ПОПАЛ??? Бургомистр. Бургомистр беспокоился. Завтра найдут пару человек из толковых приютских... или не найдут. Так или иначе, кого-нибудь да пришлем к магу. Это не беда, а вот что он надумает нам ответить? Бургомистр нервно расхаживал по комнате, по чистому вымытому каменному полу. И вообще, ответит ли? Ладно. Бургомистр Дебелий попытался отвлечься, подошел к большому столу, порылся в бумагах. Вот, например: надо бы расширить все главные улицы и прочистить на них водостоки. А то там грязи уже чуть не по колено. Но как это сделать, ведь придется выкупать дома богатых и уважаемых горожан, ведь так запросто улицу не раздвинешь. И не помешало бы построить еще кольцо стен, прихватить те самые предместья, что ближе к берегу - если и впрямь придется соседствовать с Лесом, надо сделать ставку на море... - Девайс! Вошел секретарь. - Принесите мне бумаги от доносчиков в корабельной гильдии. Пригласите кого-нибудь от строителей, я хочу поговорить с ними о расширении улиц. Строителей... Опять - строителей. Секретарь вышел. Маг и следопыт. - Но золото!!! Но власть!!! Но слава!!! - А разве ты, Гуго фон Вальдбург, пришел за этим? Имевший место случай в башне тролля. Маг сидел за столом и смотрел на следопыта. Следопыт изучающе разглядывал мага. Полуденное сентябрьское солнце снисходительно поглядывало в окна на них обоих, и в его лучах на столах и полках вспыхивали стеклом сосуды, изогнутые трубки, металлические предметы странной конфигурации, большинство которых время укутало в паутину и пыль, высились груды массивных даже на взгляд фолиантов, разрисованных карт, ломких свитков. Небрежной россыпью раскатились по полу сверкающие камни с кулак величиной; там, где с них стерлась пыль, они высверкивали то жгучим рубином, то глубоким изумрудом, то ясным сапфиром. Неуклюжий юмор приветствия и знакомства остался позади. Маг, наконец, уверился, что не спит, а следопыт убедился, что маг и впрямь не считает происходящее сном. Маг смотрел на человека, первого за двести лет человека из внешнего мира, и думал, что вот, опять человек желает знаний для того, чтобы владеть и править. Что к нему пришли не за приворотным зельем - еще бы, он же не какая-то там деревенская знахарка. Нет, к нему в который раз пришли за кольцом власти. Что этот, несомненно талантливый, (раз прошел сквозь барьер) парень беспокоится сейчас не о своей темноглазой девушке а о том, согласен ли маг помочь ему в науке повелевать. Безусловно, парень попытается убедить его, что уж эта-то власть самая справедливая и добрая из возможных. Может даже выйти неплохой спор, на безрыбье и рак - рыба, за двести лет молчания хоть с кем неплохо поспоришь. Но сущность вопроса от этого не переменится. Останется власть - и те, кем она правит. И не имеет значения, как называется власть, и как - подвладные, ибо законы танца в этой паре едины для всех земель от рождения рода человеческого и останутся неизменны, может, и после того, как люди исчезнут, а их дома и города займут пришедшие следом... и как те, другие, будут называться, тоже безразлично. Власть будет оправдывать свое желание командовать каким-нибудь там правом. Подвладные будут требовать покоя, защищенности и свободы одновременно, что невозможно. Те, кто правят, думают и рискуют больше, чем те, кто повинуется, поэтому более умные и более смелые постепенно окажутся у власти... и более подлые, конечно же, ибо нет никого над властью, кто проверял бы правила игры. Кто будет сторожить сторожей? Разумеется, признаками неблагополучия станут бунты, ярость и отчаяние подвладных, которых, в конце концов, допекут до живого. Долгой была жизнь пленного мага, еще перед башней он лет семьдесят совал свой нос во власть и хорошо понимал подобные вещи. И не хуже понимал он, что всякий раз никто не поверит его словам, ибо за ними хоть и опыт веков... Чужой опыт! Сколько раз ошибки древности будут повторены, а научатся ли хоть когда-нибудь брать их во внимание? Всегда есть человек, уверенный в том, что уж он-то не попадется, он-то сделает все, как надо... Маг взглянул на следопыта: так ли думаешь, гость? Того ли хочешь? За весь мой срок никто не приходил ко мне с иными заботами. Следопыт глядел на него - и думал свое. Вот сидит передо мной умный, смелый и предприимчивый человек, захотевший когда-то править. Почему их всех манит власть? Разве недостаточно им иных побед - или не было таких? Волшебник смотрел прямо в серые следопытовы глаза и отвечал без слов: ты только думаешь, что не касаешься власти - но ведь это забота о владении твоей землей привела тебя именно ко мне, не к другому кому. Простой совет тебе нужен только сейчас... а потом... у тебя много чего будет потом. Ты побываешь и в Опоясанных, и в Судьях Обрыва, и в Большом Совете. Ты проживешь почти с мое, ты погибнешь в самом Ирбиссангине, и не простым следопытом-разведчиком, а легендарным командиром всего корпуса "Конхат", что на вашем языке - на языке, которого сейчас еще нет - значит "Опора", ибо в тебе видна сила, подобная той, что поддерживает колонну... Следопыт принимал его взгляд, и все не решался перезадать свой застрелочный вопрос про сон - не поднимался язык; да и смысл пропадал, потому что постепенно становились ясными и те ответы, за которыми он явился в башню, и те, которые следопыт и рад был бы не знать. Откуда, откуда в нас желание править, ведь простого тщеславия мало, да оно и не подразумевает ответственности за сделанное... Откуда, откуда мне это знать, - ухмылкой передразнивал его колдун. Узнавши, откуда в нас что, можно и без нас самих обойтись, вот и весь он ответ... И молчать нам более не о чем. Так что слушай: - Почему ты не заговорил со мной о чем-нибудь другом? - Не знаю, - ответил следопыт, - Может быть, не успел. Может быть, не хотел. Может быть, побоялся. - А прийти сюда ты, значит, не испугался? - Я рассчитывал, что такой мудрый маг не пришибет меня сразу, надеясь извлечь хотя бы новости - за сто семьдесят лет их там немало накопилось. - Новости... Твои мысли отрицают само понятие новости. Ты и думаешь так же, и о том же, что было сколько-то там лет назад. О чем ты пытался мне рассказать? Что город столкнулся с лесом? Кто бы ни взял верх, мне уже все равно. - А свобода уже ничего не стоит для высокомудрого? - А для чего мне быть свободным? Вы там все рветесь из веревок - а свободы-то две. Свобода от тюрьмы и свобода для того, чтобы спать - разные вещи. - Почему? - Да потому, что спать ты можешь и в тюрьме, так что у тебя и есть свобода и нет. Одновременно. Противоречие! Тогда какой же свободы мне надо, и от чего я вдруг захочу быть свободен... а, главное, для чего? - Вы хотели править - вы будете править. Маг махнул рукой: я устал. Вдруг, вот в этот самый миг, я понял, что зря растратил две сотни лет. Да и предыдущие семьдесят, видимо, тоже. Даже время, оказывается, ничего не меняет, даже ваше желанное бессмертие вам не поможет, и я с полной уверенностью могу сказать, что проверил это на опыте. Но кому нужен чужой опыт? Все мои годы и деяния вы видите как сквозь маленькое оконце в огромную комнату, как один листок большой книги - кусками, обрывками. Я, оказывается, бессилен передать вам вкус и вес времени; вот и все мое открытие, за ним ли я просидел тут столько? Я могу полмира превратить во что захочется, но переубедить вас не в силах. И это очень хорошо. Я-то, выходит, все ждал и ждал перемен, а их нет. Сейчас мне уже и не кажется, будто когда-то я вытворял, что хотел... а чего я хочу сейчас? Загляни мне в глаза: мы оба этого хотим, и ты в конце концов уговоришь меня отсюда уйти. Но я облегчу тебе решение тем, что соглашусь лишь на один обмен...