Болдри Шерит. Загадка Багрового источника

   — А что вообще делал брат Тимоти возле Источника Чаши? — выдавила она, наконец. — Мы ведь слышали колокол! Во время службы все монахи должны быть в часовне, и брат Тимоти тоже!
   — Ты…
   Голос Герварда прервался, и он вынужден был начать снова:
   — Ты ведь не думаешь, что брат Тимоти имеет какое-то отношение к смерти мастера де Бира?
   — Не знаю, — с несчастным видом ответила ему сестра.
   — Брат Тимоти шёл к источнику, когда мы его встретили, — сказал Гервард. — Мы были уже наверху и видели кровь, а он ещё не поднялся. А к тому времени мастер де Бир был уже мёртв.
   — А что если он услышал, как мы идём, потихоньку спустился с другой стороны, вышел на тропинку и снова поднялся, чтобы мы подумали, будто он только что пришёл?
   Гвинет сама испугалась того, что произнесла, и, судя по виду Герварда, он был испуган не меньше.
   — Да мне самой не хочется верить, будто брат Тимоти убийца! Но ты же понимаешь, он был там и солгал нам насчёт несчастного случая…
   — Может, он и не солгал! Может, он сам не заметил, что крови нет! Ты же не заметила. И потом, — напряжённым голосом продолжал Гервард, — мы ведь не только его видели. Там ещё и Урсус был!
   — Урсус?
   Гвинет вскочила.
   — Гервард, да ты что?!
   — Урсус был у источника, — повторил Гервард. — Более того, он шёл оттуда, а не туда.
   У Гвинет на глаза навернулись слёзы.
   — Нет! Глупости все это! Зачем Урсусу или брату Тимоти убивать мастера де Бира? Он всего два дня, как приехал к нам в Гластонбери. Они наверняка даже не встречались с ним.
   — Мастер де Бир говорил, что хочет осмотреть какие-то террасы, — упрямо настаивал Гервард. — Он забирался на Тор — что мешало ему встретить там Урсуса?
   Гервард и сам не хотел, чтобы виновными оказались их друзья, но исключить эту возможность, увы, не мог.
   — Это не значит, что они действительно встречались, — возразила Гвинет. — А если и встретились, и даже поговорили — зачем Урсусу убивать его? Или брату Тимоти? Никто, — убеждённо произнесла она, — никто в Гластонбери не мог желать смерти мастеру де Биру. Когда приехал, он говорил отцу, что никогда раньше не бывал в наших краях. Значит, и убийцу надо искать не здесь!
   — Ну что, нашли? — крикнул Джефри Мэйсон, выглядывая из дверей трактира. Гвинет с Гервардом не тронулись с места, и отец подошёл к ним сам.
   — Ну? Какие новости?
   — Боюсь, что мы его нашли, — тихо сказал Гервард.
   — Как это — «боюсь»? Нашли или нет?
   — У Источника Чаши лежит мёртвый человек, — объяснила Гвинет. — Близко мы не подходили, но у него башмаки, как у мастера де Бира.
   — Что?! — разинул рот Джефри Мэйсон.
   — Мы сказали брату Патрику и шерифу Торсону, — продолжал Гервард. — Они пошли туда.
   Отец схватился за голову.
   — Говорил я — нечего доброму человеку ночью по кустам бродить. Не дело это!
   Гервард открыл было рот, чтобы возразить, но Гвинет ткнула его в бок, чтобы замолчал. Пока у них нет ничего, кроме подозрений, людям лучше думать, что мастер де Бир погиб в результате несчастного случая.
   — Ох, а ручей был весь красный от крови, — вспомнила она, содрогнувшись. Отец ласково обнял её за плечи.
   — Идите-ка лучше в дом, ребята. Съешьте что-нибудь, погрейтесь, а потом уж все расскажете.
   В кухне было как всегда тепло и уютно. Матушка размешивала кашу в большом горшке. Увидев детей, она выпрямилась и удивлённо уставилась на них.
   — Что стряслось? Вы оба бледные, как смерть!
   — Мастер де Бир мёртв, — глухо выговорил Джефри Мэйсон. — Наши дети нашли его тело у Источника Чаши.
   — Мёртв?
   Айдони выронила половник и кинулась обнимать детей, словно курица, защищающая перепуганных цыплят.
   — Вы видели тело? Какой ужас! Джефри, не следовало посылать на поиски ребятишек!
   — Но любовь моя, я бы их и не послал, если б знал, что он мёртв, — вздохнул её муж. — Кто же мог подумать!
   Айдони легонько подтолкнула детей к столу и щедрой рукой положила каши в две деревянные чашки.
   — Садитесь и рассказывайте.
   Гвинет с облегчением опустилась на жёсткую табуретку. Хорошо было сидеть тут, дома, в окружении вкусных запахов матушкиной стряпни и, уплетая горячую кашу, рассказывать, перебивая друг друга, обо всём, что случилось. Гвинет старалась придерживаться фактов. К счастью, Гервард тоже говорил только о том, что они видели сами или слышали от брата Тимоти. Ни к чему пока пугать родителей своими подозрениями. Может, мастер де Бир вовсе и не убит?
   Матушка слушала молча. Лицо её было бледным и озабоченным.
   — Так что мы не до конца уверены, что это был мастер де Бир, — закончила Гвинет. — Но он до сих пор не объявился, а на мёртвом были такие же…
   — На мёртвом?
   В дверях кухни стояла Марион ле Февр. Последние два месяца прекрасная вышивальщица занимала лучшую в «Короне» комнату, где работала над алтарными покровами и облачениями для нового храма.
   — Принести вам что-нибудь, госпожа ле Февр? — спросила Айдони, вскакивая.
   — Да, спасибо, — улыбнулась Марион. — Принесите, пожалуйста, чашечку ромашкового чая — он у вас просто чудесный. Но Гвинет, — продолжила она, заходя в кухню. — Я не ослышалась? Кто-то действительно умер? Неужели в вашу многострадальную деревню опять пришла беда?
   Зелёные глаза красавицы наполнились слезами, и Гвинет в очередной раз поразилась её чувствительности.
   — Умер один из наших постояльцев, — объяснил Джефри Мэйсон. — По крайней мере, нам так кажется.
   Пока Айдони кипятила воду для чая, он коротко рассказал госпоже ле Февр, обо всём, что произошло утром.
   — Ох, святые угодники! — ахнула Марион, прижимая белую руку ко лбу. — Как это ужасно! Ведь только вчера он ужинал за соседним столом!
   Она продолжала ахать, когда в дверь постучали.
   — Войдите! — крикнул Джефри.
   Дверь распахнулась, и Гвинет увидела отца Годфри в длинной чёрной рясе с блестящими чётками на поясе.
   — Проходите, святой отец, присаживайтесь, — захлопотал Джефри Мэйсон, вскакивая. — Может, немного вина?
   — Нет, спасибо.
   Надменный священник был сегодня на удивление вежлив — похоже, вид мёртвого тела Натаниэля де Бира потряс и его.
   — Я пришёл задать вам несколько вопросов. Вы слыхали о мёртвом теле возле Источника Чаши?
   — Боюсь, что это наш пропавший гость, мастер Натаниэль де Бир, — вздохнул трактирщик.
   — Именно это я и хочу выяснить, — кивнул отец Годфри. — У источника лежит тело мужчины среднего роста, упитанного, с тёмными волосами, мясистым лицом и крючковатым носом. На пальце у покойного золотое кольцо с бирюзой.
   — Это он, — глухо выговорил Джефри Мэйсон. Айдони перекрестилась.
   Отец Годфри снова кивнул.
   — Аббат Генри поручил мне расследовать обстоятельства его смерти от лица аббатства, — объяснил он.
   — Но зачем? — удивился Джефри Мэйсон. — Я же предупреждал мастера Натаниэля: опасно бродить по склонам Тора в темноте! Можно упасть со скалы, утонуть в болоте, сломать…
   — Не утруждайте себя догадками, мастер Мэйсон, — перебил священник. — Натаниэль де Бир скончался не от несчастного случая. Все указывает на то, что его убили.
   Марион ле Февр испуганно вскрикнула. Глиняная кружка выскользнула из её пальцев и разбилась о каменный пол, обрызгав все вокруг горячим настоем.
   — Убили? — простонала она. — Боже милосердный, только не это! Нас так скоро всех перережут!
   Отец Годфри смерил вышивальщицу ледяным взглядом. Гвинет подумала, что это очень похоже на него — остаться равнодушным к страданиям прекрасной женщины.
   — Не думаю, госпожа, — спокойно произнёс священник. — Мастер де Бир был приезжим. Я уверен, что причину убийства надо искать не в Гластонбери.
   Однако эти слова не успокоили Марион — она, всхлипывая, вылетела из кухни, предоставив Герварду собирать осколки, а Айдони вытирать пол. Гвинет с сочувствием смотрела вслед вышивальщице. Когда отец Годфри уйдёт, надо будет отнести ей, бедняжке, ещё чаю.
   — Надо что-то делать, чтобы она не сбежала, — озабоченно проговорила Айдони, не прекращая возни с полом. — Да и другие гости… Кто захочет оставаться тут и подвергать свою жизнь опасности? Мы разорены!
   — С вашего позволения, мастер Мэйсон, — невозмутимо продолжал отец Годфри, — я бы хотел забрать пожитки мастера де Бира — упакуйте их, пожалуйста, и пришлите мне в аббатство. Я должен тщательно осмотреть все вещи — это может помочь установить причину убийства.
   — Но, простите, святой отец, — смутился Джефри Мэйсон, — я думал… Дело в том, что мастер де Бир не заплатил по счёту. Я полагал, что его вещи останутся у меня.
   — Это меня не касается, — отрезал отец Годфри. — Я помогаю шерифу Торсону, и первым делом должны исполняться его указания. Возможно, я верну вам часть пожитков — но только после досмотра.
   Гвинет видела, что отец явно недоволен этим ответом, но возразить ему нечего.
   — Давайте мы упакуем пожитки, — предложила она. — И отнесём в аббатство.
   Отец Годфри кивнул.
   — Упакуйте все до единой мелочи, — распорядился он. — Слышите? Проверьте, чтобы ничего не забыть. И хочу предупредить вас с братом, мисс. Пусть вы помогли расследовать кое-что в прошлом…
   — Интересно, — подумала Гвинет, — чего ему стоило это признание?
   — Но сейчас речь идёт об убийстве! — продолжал отец Годфри. — Так что не вздумайте вмешиваться! Не детское это дело.
   Гвинет и Гервард не нашлись, что ответить, и, коротко распрощавшись, отец Годфри покинул трактир.
   — Вот как! — воскликнула Айдони и, нахмурившись, повернулась к детям:
   — Между прочим, он совершенно прав! Из деревни ни ногой — поняли?
   Гвинет уже сожалела о своём предложении. С какой радости ей помогать человеку, который ведёт себя так мерзко? Но любопытство оказалось сильнее обиды. Зачем отцу Годфри понадобились вещи их покойного постояльца? Неужели в них можно найти ключ к тайне его преждевременной гибели? В таком случае у них с Гервардом есть неплохой шанс найти этот ключ раньше заносчивого священника. Ведь они-то увидят вещи первыми!
   Она быстро проглотила остатки каши и поспешила подняться наверх, в спальню мастера де Бира. Стены просторной спальни были обшиты деревянными панелями. Мастер Натаниэль был богатым человеком и мог себе позволить заплатить за тишину и комфорт. Джефри Мэйсон предоставил бы ему лучшую комнату в трактире, если бы там уже не жила Марион ле Февр.
   Пожитков у купца оказалось немного. В сундуке с одеждой Гвинет обнаружила всего одну чистую рубаху и бархатный плащ, отделанный по краю золотой тесьмой. Запасных башмаков тоже не оказалось — мастер де Бир взял с собой только домашние туфли из мягкой кожи. Гвинет содрогнулась, вспомнив, где она последний раз видела его роскошные башмаки с золотыми пряжками.
   Связав одежду в узел, Гвинет плюхнула его на кровать.
   — Не знаю, что отец Годфри хочет здесь найти, — заметила она с сомнением.
   — И никаких денег, заметь, — добавил Гервард. — Я думал, мы найдём кошель, и отец сможет взять себе немного в счёт уплаты долга.
   — Думаю, деньги у него с собой, — возразила Гвинет. — Слушай, Гервард, а может, мастера де Бира убили грабители? Ради тугого кошеля разбойник на все может пойти. Даже на убийство.
   — Не думаю, — возразил Гервард. — Отец Годфри сказал, что у него на пальце дорогое кольцо — помнишь? Грабители непременно сняли бы его.
   — Да, ты прав, — вздохнула Гвинет и наклонилась достать из сундука нижнюю рубаху. Когда она выпрямилась, Гервард стоял у окна и внимательно рассматривал глиняную флягу.
   — Это наша? — спросил он, увидев, что сестра подняла голову. — Или мастер де Бир с собой её привёз?
   — Должно быть, привёз, — откликнулась Гвинет. — Вроде я таких раньше не видала.
   — Тогда надо положить её вместе с остальным, — удовлетворённо кивнул Гервард. — Вот — лови!
   Фляга взвилась в воздух.
   — Гервард, не…
   Но было поздно. Гвинет уронила рубаху и метнулась поймать хрупкий сосуд, но не успела. Фляга грохнулась на пол и разлетелась вдребезги.
   — Гервард, ну что ты за идиот! — разозлилась Гвинет, и вдруг замолчала, удивлённо уставившись себе под ноги. Вместо лужи воды или вина из разбитой фляги, на полу лежал небольшой свёрток. Гервард наклонился и поднял его. Под пальцами свёрток тихонько хрустнул. Осторожно развернув тонкую ткань, Гервард вытащил свёрнутый в трубку лист пергамента и восторженно прошептал:
   — Гляди, Гвинет! Тот, кто положил это во флягу, не хотел, чтобы его нашли, верно? Похоже, это и есть то, что мы искали! Эта штука может объяснить, почему убили мастера де Бира!

Глава третья

   — Да, это должно быть очень важная вещь, — согласилась Гвинет. Зачем бы иначе прятать её так хитро?
   Они с братом сидели рядышком на кровати покойного лондонского купца. Гервард осторожно развернул хрупкий свиток. Внутри оказался ещё один листок — собственно, Гервард уронил его и даже не наклонился, чтобы поднять. Гвинет заметила это, но решила, что можно поискать и потом. Глаза её были прикованы к пергаменту в руках у Герварда.
   Он был жёлтым и старым — очень старым, судя по проступившим там и сям тёмным пятнам и рваным, обтрепавшимся краям. В правом верхнем углу красными чернилами был изображён символ, похожий на слезу. Остальной лист был весь исписан непонятными символами. Гвинет с огорчением поняла, то не может прочесть ни единой буквы. И дело было не в том, что чернила выцвели и побледнели — просто знаки эти были ей незнакомы. Странные хитрые закорючки, точки и чёрточки не были похожи ни на что из того, что она видела раньше. А ведь она умела читать! Джефри Мэйсон научил дочь разбираться со счетами и списками, а Гервард так и вовсе учился у монахов, вместе с остальными мальчишками Гластонбери, но этот текст озадачил их обоих.
   — Мы не сможем прочесть, — признал своё поражение Гервард.
   Гвинет свирепо уставилась на непонятные значки, словно пыталась силой взгляда превратить закорючки во что-то удобочитаемое.
   — Интересно, что это за знак, — добавил Гервард, разглядывая красную каплю.
   — Похоже на кровь, — отозвалась Гвинет и зажмурилась, вспомнив ярко-алую струйку, вытекавшую из Источника Чаши.
   — Или на часть герба какого-нибудь лорда, — заметил Гервард. Он перевернул пергамент и добавил:
   — Печати нет.
   На обратной стороне листа не было ни знаков, ни надписей. Ничего, что объясняло бы, зачем мастер де Бир хранил этот документ, не говоря уже о том, чтобы прятать его в глиняной фляге.
   И тут Гвинет вспомнила о втором свитке. Наклонившись, она вытащила его из-под кровати и развернула на коленях. Это был небольшой кусок нового хрустящего пергамента с коротким текстом на английском языке. Гвинет облегчённо вздохнула.
   Письмо было адресовано мастеру Натаниэлю де Биру. Предвкушая разгадку, Гвинет стала читать вслух:
   «Вы просите золота — но я бедный священник и золотом не владею. Однако документ и медальон, которые я вам отдаю, драгоценнее всех сокровищ христианского мира. Умоляю вас, примите их вместо золота. Если вы расскажете о моём ужасном преступлении, вы не только уничтожите меня, но и создадите дурную славу Святой Матери-Церкви. Денно и нощно молю я Господа о милосердии и прошу вас — смилуйтесь надо мной! Возьмите моё единственное сокровище, мастер де Бир, и не терзайте меня больше, ибо я отдал всё, что у меня было».
   — И подписано: «Отец Герберт из Смитфилда^[5]» — закончила Гвинет.
   Гервард, шевеля губами, читал одновременно с сестрой. Закончив, он поднял на неё сияющий взгляд.
   — Драгоценнее всех сокровищ христианского мира! — повторил он восторженно и, сморщив лоб, снова принялся разглядывать первый пергамент.
   — Чего в нём такого драгоценного? — спросил он с недоумением. — Кстати, где медальон? Я не видел здесь никакого медальона!
   Гервард встряхнул тряпицу, в которую был завёрнут пергамент, поползал среди осколков — тщетно. Медальона нигде не было.
   Гвинет тем временем перечитывала письмо по второму разу.
   — Этот человек пишет о каком-то преступлении, — пробормотала она. — А мастер де Бир требовал у него золота в обмен на молчание. Слушай, Гервард, а ведь мастер де Бир шантажировал этого… отца Герберта! Может, это он убил де Бира, чтобы заставить его замолчать?
   — Вряд ли, — покачал головой Гервард. — Смитфилд — это в Лондоне, и мастер де Бир приехал из Лондона. Если бы отец Герберт хотел его убить, то не поехал бы для этого в Гластонбери.
   — Верно, — кивнула Гвинет. — Слушай, давай оставим это у себя, — прибавила она, кивая на листы пергамента. — Может, сумеем найти кого-нибудь, кто может это прочитать!
   — Ты спятила? — удивился Гервард. — Если отец Годфри узнает, что мы прячем улики, нам мало не покажется!
   Но Гвинет уже понесло. Её слишком сильно обидел снисходительный тон отца Годфри, чтобы она могла позволить ему первому раскрыть тайну.
   — А поделом ему, — упрямо заявила она. — Какое право он имеет обращаться с нами, как с глупыми детишками? Вот возьмём и найдём убийцу сами! Да и потом, пергаменты были спрятаны! А что, если бы мы их не нашли? И кто нам мешает найти их через пару дней и только тогда отдать отцу Годфри? А пока попробуем разобраться сами.
   Гервард замотал головой, но Гвинет видела, что идея начинает его увлекать.
   — Всего-то денёк-другой, — настойчиво повторила она. — Ничего плохого в этом нет — а мастера де Бира все равно ведь не воскресишь!
   — Ну хорошо, — согласился, наконец, Гервард. Природное любопытство взяло в нём верх над осторожностью. Опустившись на колени, он принялся собирать осколки разбитой фляги.
   — Отнесу потихоньку в мусор, — объяснил он. — И учти: никакой фляги тут не было, так что найти в ней мы ничего не могли!
 
   — Надо бы ещё раз сбегать к Источнику Чаши, — сказал Гервард. Они с сестрой только что вышли из аббатства, где отдали отцу Годфри пожитки покойного Натаниэля де Бира. — Может, заметим что-нибудь, что проглядели люди Финна Торсона.
   — Ой, не знаю, — протянула Гвинет. Она вспомнила о крови, плывущей по ручью, и с трудом сдержала подступающую дурноту. — Матушка велела нам оставаться в деревне…
   — Она не узнает, — подмигнул Гервард. — Она же освободила нас от работы на целый день, чтоб мы в себя приходили? Значит, ей придётся все делать самой, а о нас она даже не вспомнит! Некогда будет.
   Но Гвинет все ещё колебалась. Ей не хотелось нарушать материнский запрет. Особенно теперь, когда поблизости, возможно, бродит убийца…
   — Надеюсь, тело уже унесли, — пробормотала она.
   — Должны были, — утешил её Гервард. — Ну же, пойдём! До вечера ещё куча времени. Посмотрим, не прятался ли там кто — или, может, убийца шёл за ним?
   — Ладно.
   Гвинет все ещё не была уверена, что поступает правильно, но послушно двинулась вслед за братом. Тропинка, ведущая к источнику, была теперь основательно растоптана. «Оно и понятно, — подумала Гвинет, — ведь с утра здесь успели побывать люди шерифа Торсона. А может, и кто-нибудь из соседей пришёл поглазеть».
   Тропинка подошла к самому ручью, и Гвинет с облегчением увидела, что вода снова приобрела свой обычный ржаво-красный оттенок, едва различимый по сравнению с алым цветом крови, что текла здесь поутру. Кто-то окликнул их сверху: поднявшись, они увидели у расщелины Хауэлла Смита, брата кузнеца Тома.
   — Ищете мастера Торсона? — спросил он. — Нету его тут. Ушёл со своими людьми и тело унёс. Велел мне тут покараулить, пока он не вернётся и не осмотрит все, как следует, — гордо добавил он.
   — Тогда, может, ты знаешь, что тут и как, а, Хауэлл? — спросила Гвинет. — Мастер Торсон ничего не рассказал перед уходом?
   Голубые глаза Хауэлла Смита сияли от гордости.
   — Пойдёмте, я вам покажу!
   Гвинет и Гервард поспешили подняться к источнику.
   Над головами их высилась отвесная стена. В её трещинах ютились яркие зелёные кустики травы и папоротников. Где-то наверху из скалы вырывался ручей и красивой струёй падал в пузырящуюся заводь. Красноватый поток вытекал из расщелины и изливался по склону вниз к тропинке.
   — Он лежал здесь, — объявил Хауэлл, указывая на участок, где трава была сильно примята. — Голова была в ручье — вот тут, где он вытекает из заводи. А теперь взгляните сюда.
   Гвинет и Гервард послушно двинулись за ним вдоль скалы. Сделав несколько шагов, Хауэлл остановился. Земля здесь была растоптана в грязь.
   — Ух ты! — оживился Гервард, опускаясь на корточки, чтобы лучше рассмотреть следы. — Да тут драка была! Смотри — две пары ног!
   — Только ничего не трогай, — забеспокоился Хауэлл. — Мастер Торсон не велел ничего трогать!
   — Не волнуйся, Хауэлл, мы не тронем, — улыбнулась Гвинет.
   Хауэлл удовлетворённо кивнул и повёл их дальше. Следы обрывались возле кучи земли, выброшенной из свежевырытой ямы. Рядом с ямой валялся фонарь.
   — Это что, мастер де Бир выкопал? — спросил Гервард. — А где заступ?
   — Заступ забрал мастер Торсон, — объяснил Хауэлл и добавил чуть тише:
   — Он лежал у самой воды. Мастер Торсон считает, что заступом-то его и убили.
   Гвинет содрогнулась, представив, как железное лезвие обрушивается на голову несчастного мастера де Бира. Чтобы отвлечься, она заглянула в яму.
   — Интересно, что это он там выкапывал потемну?
   — Может, мастер Натаниэль думал, что здесь зарыто сокровище? — предположил Гервард, нагибаясь над ямой. Внезапно он тихонько присвистнул и осторожно, чтобы не заметил Хауэлл, указал Гвинет на что-то в глубине ямы. Под комьями земли отчётливо блестела крошечная искорка металла. У Герварда глаза разгорелись от любопытства. Но рядом стоял добряк Хауэлл, которому шериф Торсон велел проследить, чтобы никто ничего не трогал…
   Гвинет выпрямилась и обернулась, прислушиваясь.
   — Это не шериф возвращается? — спросила она, притворяясь, будто слышит шаги на тропинке.
   Хауэлл встрепенулся и сделал пару шагов назад, туда, откуда видно было тропу. Гервард коршуном кинулся вниз, схватил свою добычу и успел выпрямиться прежде, чем Хауэлл обернулся.
   — Не похоже, чтоб это был шериф, — сказал Хауэлл, глядя на Гвинет доверчивым взглядом. — Ты, наверное, лису услышала.
   — Наверное, — согласилась Гвинет, отводя глаза.
   — Ладно, нам пора, — сказал Гервард. — Пока, Хауэлл.
   — Счастливо, — откликнулся Хауэлл и побрёл на свой наблюдательный пункт.
   Гвинет и Гервард осторожно сползли со склона и зашагали по тропинке к деревне. За первым же поворотом Гвинет дёрнула брата за рукав.
   — Покажи, что ты нашёл!
   Гервард остановился и разжал кулак. На ладони его лежала маленькая и очень-очень грязная медная капелька. Гвинет осторожно очистила находку от налипшей земли. Это оказался медальон, покрытый с одной стороны яркой красной эмалью. В крошеную дырочку было продето проволочное колечко — вероятно, раньше была и цепочка. На солнце ярко-красная слёзка сверкала, словно капелька крови.
   — Медальон! — выдохнул Гервард. — Совсем как на том рисунке! Наверное, это его отец Герберт прислал Натаниэлю де Биру!
   — А мастер де Бир уронил его в яму, когда боролся с убийцей, — подхватила Гвинет. — Но что всё это значит? Отец Герберт пишет о драгоценном сокровище, но не объясняет, что в нём такого драгоценного. И как это выяснить?
   — А как выяснить, кто убил мастера де Бира? — добавил Гервард.
   Гвинет потёрла пальцем блестящую эмаль.
   — Может, убийца искал это? Убил мастера де Бира, обыскал тело и не догадался заглянуть в яму?
   — Но зачем ему эта штука? — удивился Гервард. — Медальон такой маленький, что ничего бы не стоил, даже будь он из чистого золота! Значит, важен не сам медальон, а что-то связанное с ним. Только как это узнать?
   — Может, Урсус поможет? — предположила Гвинет. — Он столько всего знает! Давай покажем ему пергамент.
   — Но ведь мы встретили Урсуса, когда нашли тело, — нахмурился Гервард. — А вдруг это он убил мастера де Бира?
   Гвинет возмущённо вскинулась, но Гервард закончил твёрдо:
   — А если он убийца, то отдавать ему пергамент и медальон — самая большая глупость, какую только можно себе представить.
   Гвинет вспомнила добрые голубые глаза отшельника и спокойную мудрость его речей. Если этот человек — хладнокровный убийца, значит, все, во что она до сих пор верила — не более чем ложь… Гвинет подняла глаза и твёрдо встретила взгляд брата.
   — Ты сам в это не веришь, Гервард.
   — Я не хочу верить, — возразил Гервард. Но, подумав ещё немного, он всё-таки кивнул.
   — Ладно. Покажем ему все. Но если он отведёт нас к очередной пещере, предупреждаю заранее: я туда не полезу!
   Снизу послышались голоса и лай собак — шериф со своими людьми возвращался осматривать место преступления. Гвинет и Гервард переглянулись и, не сговариваясь, свернули в лес.
 
   Урсус никогда не показывал Гвинет и Герварду своего жилища. Иногда Гвинет думала, что он поселился в пещере, вход которой скрывают густые заросли ежевики. Иногда она представляла себе хижину из валунов, скреплённых вместо раствора речным илом. В любом случае отшельник предпочитал уединённое существование. Что ж — на то он и отшельник. Но в такие дни как сегодня, когда им срочно требовалось поговорить с Урсусом, Гвинет хотелось, чтобы его легче было найти.
   Они с Гервардом двигались вдоль нижних склонов Тора, постепенно приближаясь к реке, где впервые встретили Урсуса. Зимний холод уже сковал мягкую болотистую почву, так что идти было легче, чем обычно. На лужах блестел ледок, из чёрной воды торчали засохшие стебли камыша. С ветвей деревьев тут и там свисали сверкающие сосульки.