Страница:
– Чего это они? – увидев орущих бритоголовых, удивленно спросил водитель-сержант.
– Придуриваются, – отмахнулся сидевший рядом старший лейтенант.
– Нет его нигде, – услышал в сотовом злой голос худощавый лысый мужчина. – Из поселка он…
– А у его племянника смотрели?
– Да везде были. Правда, тут базарок в их кафешках идет – искали Чанга какие-то фраера. И вроде мочкануть его собирались. Что-то из Китая сюда донеслось.
– Пока его тело не увидите, ищите. Или с нас всех скальпы снимут. Бабки получили, так что…
– Слушай, Сынок, – перебил его мужчина, – ты жути не гони. Не найдем мы его никак. И в натуре говорим – нам знакомый китаеза шепнул, что Чангу хана. Замочат его, если уже не замочили. А трупа не будет, пепел в свою Поднебесную увезут и там развеют. Но мы, понятное дело, пошарим. И парней своих подключим. Но я думаю, что не найдем мы его. Поэтому можешь базарить, что бабки мы отработали.
Сынок вздохнул:
– А не лапшу вам на уши навешали? Ведь китаезы не то что мы, один за другого горой…
– Этот нам тискать не будет, – ответил мужчина.
Москва
– Это точно? – спросила по телефону Антонина.
– А какой мне смысл брехать? – ответил Савинов. – Сынок сказал, значит, за базар отвечает. Хана китаезе.
– Ладно. Но запомни, Славик, если окажется, что он жив, и ты, и твои придурки пожалеете, что сами яд не приняли. Вот что еще надо сделать – найди кого-нибудь, кто имеет доступ к Трофимову. Это поселок…
– Да знаю я, где живет Артем. – И что от него надо?
– Нужно узнать, что он и его друзья говорят о парне, который у Трофимова жил. Понятно? За честную информацию получите пять тысяч. Если соврешь, умрешь.
– Попробую, – помолчав, пробормотал Савинов. – А зачем это надо-то? Ведь все в курсе, что парнишка – труп, его же замочили…
– Делай, что тебе говорят, – потребовала Антонина.
– Да в курсе я, – усмехнулся плотный мужчина, – из-за чего Трясину завалили. Он не в свои сани сел, вот его конь и зашиб. Решил, блин, наркобароном стать! – Он рассмеялся. – А тут покруче были. Парочка нерусских, а за ними мент стоял. Вот Трясину и сделали. И кента его, Колуна, в Питере замочили. Колун Трясине парашу тискал, мол, в столице гений появился и какую-то наркоту изобрел. Он и писанулся. Так что…
– Погоди, – остановил его Олег, – ты о каких-то нерусских говорил. Кто такие? – Взяв бутылку водки, он налил в стаканы. – Давай помянем Трясину.
Плотный взял стакан:
– Да Трясина не стоит того, чтоб его поминали, та еще паскуда. И питерский его приятель тоже мразь. Базарок идет – он и заказал Трясину. А ты ничего мужик. – Плотный выпил.
– Хороший напиток! – Олег подмигнул ему.
– А почему тебе вся эта канитель интересна? – спросил плотный.
– Да просто слышал базар, – снова наливая водку, ответил Олег, – а там мой приятель попал под замес. Точнее, мужик, я на него пахал одно время. Слышал про Асташина?
– Профессор, – усмехнулся плотный. – Он свою дочурку хотел трахнуть, а ее хахаль его и завалил. И питерского там же сделал. Молоток парень. – Мужика заметно развезло. Олег, усмехнувшись, подвинул ему стакан. Сидевший за соседним столиком Соколов пил пиво.
«Сейчас оба лягут, – подумал он. – Две бутылки на двоих и пиво. Олег еще вроде держится».
Плотный уткнулся в стол и захрапел.
– Эй! – крикнул бармен. – Забирай своего приятеля и валите отсюда.
– Он мне такой же приятель, как и тебе! – Олег пошел к выходу. Соколов двинулся следом. Остановившись у стойки, протянул деньги:
– Пачку легкого «Парламента».
За Олегом, оставив на столе четыре бутылки пива и полбутылки коньяка, вышли двое. Взяв пачку сигарет и сдачу, Соколов вышел из кафе. Увидел идущих за Олегом двух молодых мужчин. Прикурил и стал догонять парочку. Олег, остановившись, тоже закурил.
– Слышь, мужик, – подошли к нему двое, – закурить не дашь?
– А чего не дать? – пьяно улыбаясь, пробормотал Олег и протянул им пачку «ЛМ». Они взяли по одной.
– Не желаешь бухнуть по-человечьи? – подмигнул ему светловолосый крепыш. – Мы с телками договорились. Их три, а нас двое. Не желаешь принять участие?
– А бабы как? – спросил Олег. – А то, может, уродины какие?..
– Бабы ништяк, – заверил его коротко стриженный здоровяк.
– Пошли, – кивнул Олег. – Меня Олегом зовут, – протянул он руку.
– Сашка, – представился блондин.
– Колян, – пожал ему руку здоровяк.
– Сейчас тачку поймаем и покатим. – Александр стал голосовать.
Соколов мысленно выматерился. Увидел, как от бара отъехала белая «ауди». Он выругался вслух. «Ауди», проехав немного, остановилась. Он тоже поднял руку. В «ауди» сели трое, и машина тронулась. Соколов запомнил номер. Рядом остановилась зеленая «семерка».
– Куда? – спросил водитель.
– За той машиной, – кивнул вперед капитан.
– Я в сыщики не играю, – ответил молодой мужчина.
– Поехали, мать твою! – Соколов сунул ему в лицо удостоверение.
– Да не хочется лезть в ваши дела, – испуганно сказал водитель.
– Поехали! Упустим – они его убьют, а я тебя за соучастие посажу.
– Ладно. – Мужик завел машину. – Но платить придется, – покосился он на капитана.
– Держи. – Соколов сунул ему в нагрудный карман пятьсот рублей.
– А если они в Тулу поедут?
– Да жми ты, упустим!
* * *
– Вы чего, мужики? – пьяно бормотал Олег. Блондин и здоровяк обыскивали его. Вытащили деньги.Здоровяк начал снимать с него часы. Олег локтем ударил его в солнечное сплетение, потом заехал кулаком в нос блондину.
– Тормози, сука! – Олег ухватил водителя за мочки ушей. Водитель прибавил газ. Олег дернул руки вниз. От пронзившей его боли водитель инстинктивно вдавил педаль тормоза. «Ауди», вильнув влево, остановилась. От притормозившей «семерки» бежал Соколов. Олег вытолкнул из машины здоровяка и вылез сам, пнув пытающегося подняться противника ногой в живот.
– Они? – подбежав, спросил Соколов.
– Просто гопстопники, – ответил Олег. – И что делать будешь? Вызывать твоих потерпевший должен, а я светиться не хочу.
– Нужно посмотреть, что у них есть. – Соколов стал обыскивать здоровяка. – Ствол имеется. А у тех?..
– У водителя ничего. А у второго пушка есть.
Вытащив наган, Олег сел в кабину.
– Его пальцы на рукоятке сожми, – посоветовал Соколов.
– Понял.
– Я еще нужен? – громко спросил водитель «семерки».
– Его отвези вот по этому адресу, – кивнул на Олега Соколов и сунул водителю визитку.
– Понятно. – Олег пошел к «семерке».
– А платить за туда-сюда он будет? – снова спросил водитель.
– Он, – ответил Соколов и набрал на сотовом ноль-два.
– Неужели непонятно? – спросил с легким акцентом рослый блондин. – Именно это может удержать его от…
– Странно, что Азиз не может справиться с плаксивым вундеркиндом, – насмешливо произнес мужской голос.
– Я вообще-то считал, что твои деньги я отработал. А вот остальные, по договоренности, я еще не получал. И очень бы хотел знать почему? Или Азиз забыл о нашей договоренности?
– Не будь идиотом, Мюллер, – усмехнулся блондин. – Чтобы иметь деньги, нужно продавать товар. А вот товара-то как раз и нет. Как только мы получим первый доход, ты тут же пополнишь свой счет в банке. Надеюсь, ты не сменил ни банк, ни номер счета?
– Не дождетесь. И вот что, Ариец, не вздумайте сдать меня. Для вас это кончится очень и очень…
– Перестань, Мюллер. Мы же серьезные люди и проверены не одним делом. Но сейчас возникли кое-какие трудности. Поэтому мы и должны знать все о родственниках этого гения. А он действительно гений. Я не верил в это, но убедился. Кстати, не так он прост, как мы предполагали. Рецепт не дает, поэтому мы и должны знать о его близких.
– Да все про них известно. Правда, были кое-какие трудности, но сейчас это уже похоронено. Поэтому передай Азизу, что все под контролем.
– Но он наверняка захочет узнать, что за трудности возникали.
– У Антонова был тренер, старый китаец, он что-то понял и был уверен, что Антонов жив. Но ему не поверили, а сейчас он мертв. Кстати, он был членом триады. Теперь понятно, почему в Красноярске мои люди…
– Давай на этом остановимся. Деньги, кстати, тебе привезут вечером.
– Ты отдашь мне то, что должны передать. Я перезвоню через час и назову место и время. – Телефон отключился.
– Боишься, Мюллер, – улыбнулся Ариец. – А страх делает человека слабым и неспособным принимать разумные решения. Надо поговорить с Азизом и решить вопрос о ликвидации Мюллера.
* * *
– Ты в Москве? – удивленно спросил по телефону высокий парень.– В Москве, братишка, – отозвался Олег. – Как там Зойка?
– Отлично, – улыбнулся парень.
– Жениться не надумал, Виталик?
– Надумал! – взяв у Виталия трубку, весело крикнула Зоя. – Правда, у нас постоянно появляется милиция, и даже из ФСБ приходили.
– Знаю. Ну ты держись того, что раньше говорила. Варя, надеюсь, тоже так сделает. Виталика допрашивали?
– И не раз, – ответил Виталий.
– А почему мы не можем сказать правду? – спросила Зоя.
– Я уже говорил, – недовольно произнес Олег. – На свободе остались подельники твоего папаши.
– Кто? – не поняла Зоя.
– Подельники. Поэтому лучше молчать, поняли? А то детей не будет, да и свадьбы тоже. Только знаешь, Зойка, ты вспомни о том, что слышала. Может, какие-то фамилии, клички, имена. Ну, в общем, вдруг поможешь на кого-то выйти?..
– Кому помогу? Ты не пошел работать в милицию? Мне они совсем не нравятся. Пока не соприкасалась с правоохранительными органами, казалось…
– Я не сотрудник милиции, просто помогаю одному из них. И он нормальный мужик.
– Милиционер и нормальный? – усмехнулась Зоя. – Из тех, с кем пришлось общаться мне, таковых не было.
– Ты общалась не с теми, – засмеялся Олег.
– Ты с ума сошел, Генрих, – недовольно проговорил Азиз. – В нем нет страха, а недоверие и подозрительность – естественные качества любого профессионала. А он профессионал. Даже думать не смей об убийстве Мюллера. Без него мы слепы и глухи.
– Понял, – сказал Ариец. – Значит, я неправильно рассчитал.
– Возвращайся, – приказал Азиз. – Сегодня же вылетай из Москвы.
– Погодите, – покачал головой Родионов. – Как, вы сказали, звали нерусского соседа?
– Азиз, – ответила женщина. – Он говорил по-русски чисто. Но понимаете, молодой человек, я умею отличать россиян от знающих наш язык иностранцев. Скорее всего этот господин из Северной Африки. Или с Ближнего Востока. Не из Израиля, а скорее всего из Саудовской Аравии.
– Большое спасибо, уважаемая Анна Степановна, – поблагодарил Родионов. – А вы видели его гостей? Может, среди них были такие, кто удивил вас? – с надеждой на положительный ответ спросил он.
– Извините, Сергей, я никого не видела, – вздохнула женщина.
– А ничего квартирка! – встретил Олег вошедшего Дмитрия. – Чья она?
– Моя. – Соколов понес в кухню продукты.
– Не хило живете, господин капитан. – Вроде на оборотня не тянешь, но…
– Родителей квартира, – ответил Дмитрий. – Мама постоянно живет на даче. Отец умер, он был ментом, а мама профессор – физик. Она и заимела все это. Денег получала больше папы, но все равно хозяином положения считался он. Жили дружно, я ни разу не слышал, как они ссорятся. Есть будешь?
– Конечно. А почему ты один?
– Не нашел ту единственную. Чисть картошку, я переоденусь и помогу.
– А может, в кабачок? – предложил Олег. – У меня бабки имеются.
– Светить тебя со мной нежелательно.
– Тоже верно.
– Хотя я не понимаю, как ты можешь помочь. Если так, как сегодня…
– А как, ты думаешь, это делается? Я буду встречаться со всеми, кто работал на Трясину и кто знал о его связи с Гродницким. Постараюсь выйти на приятеля Колуна или хотя бы на его людей. Колун и узнал о…
– Его приятель Селедка был убит через неделю после Колуна. А вот насчет его людишек ты прав, наверное. Я узнаю, кто из них где светится, туда и нарисуемся. Ты кого-то из них знал?
– Нет. Селедку не видел. Но обо мне наверняка они слышали, я же за доллар человека убил, об этом многие знали. Хотя…
– Погоди, – удивился Соколов, – ты же не судим, а…
– Подставил меня Гродницкий, но потом вроде как отмазал. И начали меня кликать Долларом. Да мне понравилось. Был в Питере Доллар, солдат какой-то. Но, говорят, он в Чечне погиб. Так что я Доллар номер два. И не собираюсь работать на уголовников. В милицию тоже не пойду. И с тобой я сейчас из-за брата и Зойки, ну и Варвары. Пока не всех этих взяли, им угрожает опасность. Ведь не любят оставлять в живых свидетелей. Правда, пока их не тронули, но это временно. В общем, надо на кого-то из близких к Селедке выйти, тогда, может, что-то прояснится. Я, правда, Зойку попросил припомнить всех знакомых отца…
– Правильно. Знаешь, давай-ка начинай картошку чистить… Неожиданно зазвонил телефон. Соколов взял трубку.
– Помнишь Анну Степановну Иванову? – узнал он голос Родионова.
– Помню, она преподавала…
– У нее соседом был кто-то из Саудовской Аравии, – не слушая его, продолжал Сергей. – А говорили о каком-то дельце как раз оттуда и что он потерял сына в Чечне и финансировал ваххабитов. В прошлом году он был в Москве.
– Помню. Но это дело ФСБ. Нам только надо найти того, кто помог арабу.
– Слушай, Димка, что-то я тебя не узнаю. Прежде всего нужно узнать имя этого араба, и тогда можно будет…
– Сообщи в ФСБ, они узнают.
– Но тогда мы этого оборотня даже товарнуть не сможем, его просто возьмут фээсбэшники, и все. А мне бы очень хотелось пару раз съездить ему по харе!..
– Слушай, Серега, и так неприятности еще не кончились. А теперь еще и с ФСБ ссориться? Надо все делать по закону – просто найти того, кто помогал…
– Сначала не мешает выяснить, кто этот араб, сейчас мы это можем узнать. И к тому же мне твоя идея с живцом не нравится. Ты себя без толку под пулю подставляешь. Неужели думаешь, что этот оборотень придет тебя убивать, а сначала по телефону предупредит? У нас есть возможность узнать, кто именно…
– Вот пусть ФСБ и выяснит. Ты-то, Серега, слишком уж рьяно взялся.
– Да очень мне хочется найти этого гада. Наверняка он из начальства. И Румянцева он убрал, и Зимина. Как тебя не добили, хрен его знает. Повезло тебе, Димка. И лихо тот гад все обстряпал. Тебя бы грохнули, и заказчика, и исполнителя там же положили бы. Кстати, надо бы потолковать с ребятами из ДПС, которые там появились. Уж больно вовремя они нарисовались.
– Их вызвали. С этим разбирались, действительно – грамотно сработал заказчик. Правда, именно этим и засветился. А я живой. И работаю самостоятельно, без докладов начальству.
– Это и плохо, запросто можешь…
– Все нормально. – Соколов покосился в сторону закрытой двери в кухню. – А вот тебе…
– Я тоже свое расследование начал, – усмехнулся Сергей, – в отпуске я. Ладно, кто-то должен знать, кто именно там жил. Странно вот что: почему в ФСБ не выяснили, кто…
– А если выяснили, они что, должны тебе докладывать? Наше дело – отечественные отбросы, а остальное нас не касается. И не лезь дальше положенного, Серега, а то неприятностей не оберешься.
– Без неприятностей скучно! – засмеялся Родионов.
– Простите меня, Иван Александрович, – сказал Осипов, – но я не понимаю, почему мы ведем что-то вроде частного сыска. Ведь есть конкретное дело и конкретный подозреваемый.
– Вот в том-то и дело, майор, – ответил генерал, – что нет ничего, кроме догадок и предположений, поэтому и остается уповать на удачу. Что конкретно мы знаем? Ты заявил, что есть факты и даже подозреваемый. Ну-ка просвети меня, старого болвана.
– Ну зачем вы так, товарищ генерал, – смутился майор.
– Давай-давай, – улыбнулся Иван Александрович, – не стесняйся. Может, действительно что-то есть, а мы не заметили.
– Азиз искал Антонова. После того как Антонов погиб, он уехал.
– Азиз аз-Захави разыскивается Интерполом с девяносто восьмого года. И все это время спокойно проживает в Саудовской Аравии, – вздохнул генерал. – К нему приезжают сотрудники Интерпола и задают вопросы. Дело в том, что конкретных фактов против него нет. В Интерпол обратились мы, но не смогли предоставить подтверждающих обвинение документов. Все основывалось только на показаниях пяти свидетелей, но они были убиты. К тому же у нас нет твердой уверенности, что именно Азиз в России полгода назад организовал похищение Антонова. Теперь ты понял, что мы ничего не можем ему предъявить, даже если бы он сейчас сидел в этом кабинете? Убийц Антонова не взяли. В том, что это убийство, сомнений нет. Азиз спокойно покинул пределы России. А это может означать только одно – есть какая-то мразь с большими полномочиями, которая ему помогает. Кто-то ловко провернул похищение и бойню в Красноярске. Мне не дает покоя убийство бандитов возле поселка Чадобец. Их убрали очень профессионально. Кроме того, убиты четверо бывших спецназовцев. А вот на кого они работали, неизвестно. В Москве убиты еще трое. И тут мы узнаем, что они были в Красноярске. Возможно, именно они убрали своих бывших сослуживцев и чтобы окончательно обрубить все подходы к нему, их убрал этот высокий чин. И надо благодарить начальство, что оно, зная о нашем неслужебном расследовании, закрывает на это глаза. Оснований для возбуждения дела, точнее, его продолжения, нет. Единственный подозреваемый – Русафи. Но предъявить ему нечего. К тому же есть основания думать, что Антонов жив. Да-да, – увидев удивление майора, кивнул он. – И снова мы не можем произвести эксгумацию. О ней обязательно узнает эта мразь, тогда жизни Антонова будет угрожать реальная опасность. Палыч привлек к расследованию двух оперов МУРа. Они сейчас якобы в отпуске. Вернее, один из них решил самостоятельно расследовать это дело и даже ушел в отпуск. Мы не останавливаем его, но пока не предлагаем сотрудничать. А что там со знакомыми профессора Асташина, его жены и Гродницкого?
– Ничего существенного. Все ведут обычную жизнь. Кстати, они отзываются о Гродницком и о жене Асташина очень плохо. Юдина вообще считают исчадием ада, так заявил один преподаватель. Он обвиняет его в гибели Антонова. А он точно жив?
– Есть такое предположение, – улыбнулся генерал. – Надеюсь, ты…
– Нет, конечно! – возмутился таким предположением майор.
– Товарищ генерал, – в кабинет вошел капитан, – из Красноярска. – Он положил на стол лист бумаги.
– Идите, – отпустил его Иван Александрович. Нацепив очки, он прочитал запись. Потом вздохнул: – Помню, курсантом я хотел проникнуть в триаду, но, увы, ни разу не имел с ней дела. И вот теперь триада отправила своих людей найти Антонова. Это были убитые в Красноярске китайцы. Так что работы у нас непочатый край. Имеются серьезные претензии к красноярским товарищам. Но пусть с этим разбирается комиссия. Сейчас главное – не спугнуть эту мразь. Поэтому мы официального не даем хода делу. В нем задействована группа толковых проверенных людей.
– Понятно, товарищ генерал, – довольный последней фразой, улыбнулся Осипов.
– Туманов, – раздалось в приемнике внутренней связи, – зайди.
– Сейчас буду. – Генерал поднялся. – Начальство требует, надеюсь, не для того, чтобы лишить нас оперативного простора.
Саудовская Аравия
– Придется переезжать, – с сожалением проговорил Азиз. – Убийство Мутфуллы и его охраны мне не простят. Но там я смогу принять воинов «Аль-Каиды» и талибана.
– Господин, прибыл Шазур! – воскликнул бритоголовый верзила.
– Вот это новость! – воскликнул Азиз. – Пригласи. – Верзила вышел, и тут же в кабинет вошел Шазур. – Приветствую тебя, Шазур. – Азиз кивнул.
– Благодарю за оказанное доверие, – чуть поклонившись, отозвался тот. – Я имею честь говорить с тобой, Азиз, от имени борцов за…
– Шазур, – остановил его Азиз, – ты знаешь мое мнение о происходящем в мире, поэтому давай говорить о деле. Отложим разговор до десерта.
– Ты не забыл моего вкуса, – улыбнулся Шазур. – Я хотел бы просить тебя о встрече…
– Ты увидишь его! – Азиз рассмеялся. – Он будет обедать с нами. Прошу при нем не говорить о делах, он владеет арабским.
– Странно, – удивился Шазур. – Кто научил его?
– Сам. Всему он научился сам. Натура, стремящаяся постичь как можно больше. Кстати, упрям и знает себе цену. Рецептуру наркотика держит в тайне. ФСРБ может изготовить только он. Специалисты мусульманского института не смогли даже близко подобраться к формуле.
– У тебя есть доза для пробы? – спросил Шазур.
– Конечно. Но это потом. Сейчас обед. Прошу на молитву.
– А здесь не так уж и плохо. – Женя снял тонкие резиновые перчатки и белый комбинезон, который он надевал для работы.
– Господин, – послышался голос, – хозяин просит вас на обед.
Вздрогнув, Женя повернулся, как всегда пораженный бесшумным появлением слуг. Переодевшись, он вышел из лаборатории. У дверей стояли двое вооруженных автоматическими винтовками мужчин. Женя пошел по широкой мраморной лестнице. Неожиданно раздался злой мужской голос:
– Убью тебя, презренный! Отдам голодным собакам! – Голос сопровождали звуки ударов.
Женя подошел к приоткрытой двери.
– Что тебе надо, презренный пес?! – заорал толстый лысый бородач с плеткой. На полу, сжавшись, лежал человек в шароварах, которые носили рабы. Толстяк, взмахнув плетью, шагнул вперед. Удар пришелся на грудь и плечо закрывшего собой Женю раба. – Обоих предам смерти! – рявкнул толстяк.
– Воля ваша, господин, – проговорил слуга. – Но…
Плеть снова стеганула его. На третьем ударе Женя оттолкнул слугу и почти вплотную подскочил к толстяку. Присев, он слегка поддернул руку с плетью.
Толстяк с воплем перелетел через него. В комнату вбежали трое телохранителей Азиза. Согнувшись в поклоне, слуга начал что-то быстро говорить, тыча рукой в извергавшего проклятия толстяка. Старший телохранитель указал Жене на дверь.
– Этот человек, – сказал Женя, – избивал его. – Он посмотрел на стоящего на коленях молодого китайца с окровавленным телом. Тот, уловив его взгляд, коснулся лбом пола. Женя со вздохом вышел.
– Ловко он его, – усмехнулся старший телохранитель.
– Он его даже не ударил, – сказал раб. – Только задел ладонью.
– Ты, Толстый, совсем плохой стал, забыл, что наказание назначает только хозяин. Пес! – Старший телохранитель сильно ударил толстяка ногой в горло. Из приоткрытого рта хлынула кровь. – Уберите эту падаль! – приказал он.
– Это Евгений Антонов, – представил Женю Азиз. – Чист сердцем и душой и высок разумом.
Шазур с интересом смотрел на парня. Тот, сев, опустил глаза.
– Не стесняйся, – улыбнулся Азиз, – не ты в гостях, а он. Ешь, Женька, – по-русски добавил он и рассмеялся.
Подошедший к нему слуга что-то прошептал.
– Вот как? – Азиз удивленно взглянул на Женю.
– Знаешь, Женя, если хочешь, можешь сам убить посмевшего поднять на тебя руку. Наказание ему выбираешь ты.
– Я не могу. – Женя побледнел. – Здесь ваша власть. Наказывать и миловать можете только вы.
Азиз рассмеялся:
– А ты становишься дипломатом! Хочешь увидеть наказание?
– Легко задавать вопросы, зная, что ответит собеседник, – произнес Женя.
– Как он тебе? – посмотрел Азиз на Шазура.
– Ты назвал его достоинства и не ошибся. Но он заступился за раба, а это может…
– Он мой почетный гость, – перебил Азиз. – Ему позволительно то, что запрещено другим. Он не слуга и не раб, а мой сотрудник. Самый ценный сотрудник.
– Я понимаю. – Шазур склонил голову.
– Толстяка отдать на корм крокодилам. – Азиз взглянул на Женю.
Тот, поперхнувшись, поспешно выпил воды и перестал есть.
– Иди в комнату и поешь, когда захочешь, – предложил Азиз.
– Благодарю. – Женя быстро вышел.
– Я должен увидеть его работу, – сказал Шазур.
Азиз кивнул. Зазвучала восточная музыка, и пять полуголых танцовщиц впорхнули в зал.
– Твой ответ, Азиз, – спокойно проговорил Шазур.
– Я пожертвовал верными людьми, – негромко сказал Азиз, – и рисковал сам. Почему вы не предупредили о том, что там будут ваши верные псы? Я говорю о Джамале Хусане…
– Они сами приняли это решение, – покачал головой Шазур. – Теперь я жду твоего ответа, Азиз. Мы были братьями.
– Ты правильно сказал – были. Ты отправил в Чечню моего Макруфа, и он погиб. Я могу узнать, за что? Во славу Аллаха или потому, что так хотел бен Ладен? Зачем ты убил моего сына, Шазур?
Шазур резко встал. Его люди – шестеро вооруженных молодых мужчин – тоже поднялись. Азиз рассмеялся:
– Знаешь, почему ты еще жив? Стоит кому-то из твоих псов вытащить оружие, вы получите по пуле. Ты забыл мои привычки. Когда я не доверяю человеку, а с ним находится вооруженная охрана, я не оскорбляю его недоверием, предложив разоружить охрану, а просто вызываю своих снайперов, и всех вас держат под прицелом. Прикажи кому-нибудь из своих достать оружие и убедишься, что я не блефую.
Шазур, играя желваками, смотрел на него.
– Я изменился, мой бывший друг, и удивляюсь тебе: как ты мог приехать ко мне, зная, что я спрошу тебя о гибели Магруфа? Или ты решил, что я забыл о его гибели? Сколько денег ты получил за жизнь моего сына?