Борис Бабкин. Тайна наследницы

   Звездочет размяк.
   – Кажется, я могу лишиться всего, – признался он. – Завтра приедет какой-то москвич, покровитель и шеф Садкина, и меня просто заставят отдать золото. Цена вроде почти та же, но я теряю главное.
   – Как это? – изобразила удивление Рената. – А твои люди?
   – Мне нужен Дед. Скажи, что я очень прошу его приехать как можно быстрее. Позвони Росомахе и скажи…
   – Дед не дает никому номер телефона, – напомнила Рената. – А чего ты опасаешься?
   Звездочет опустил голову.
   – Мои люди, говоришь. Нет, считай, никого. Гранит держал всех, а теперь остался Черный со своими, и то, как я понял, они боятся и работают на Айболита. Смотайся к Деду и поясни ситуацию.
   – Хорошо, – согласилась Рената, – но я смогу поехать только завтра вечером. Сейчас мы займемся любовью и…
   – Какая, к черту, любовь! – вдруг взорвался Звездочет. – Пойми ты, завтра уже ничего не исправишь! Поезжай к Деду сейчас. Я заплачу тебе пять тысяч, две на дорогу и пять, когда вернешься с Дедом.
   – А если он не поедет? Ты же знаешь его.
   – Скажи, что приезжает москвич. И что Айболит связан с Москвой. Вполне возможно, они знают наследницу, и речь пойдет именно о ней.
 
   У Горца продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию. Кашлотов настаивал на том, что надо выждать, не спешить с ликвидацией москвича и вызвать Гранита.
   – Если все же придется кого-то убирать, без него не обойтись. Ему этого хочется, а нам нужен исполнитель, который с нами вроде бы никак не связан.
   – И где ты раньше был? – с иронией спросил Бурый.
   – В Германии, – совершенно серьезно ответил Чуткий. – Искал архив Куровича. Курович бывал в Гамбурге. Есть версия, что архив все-таки уничтожен, и я склонен верить этому, но нельзя исключать и того, что архив у наследницы, точнее, у тех, кто за ней стоит. Именно поэтому я вернулся. Думаю, москвич выполняет роль разведчика. Поэтому мы отпустим его, а вот Айболит узнает, что такое монгольская медицина, и, уверяю вас, расскажет все.
   – А ты был в Монголии? – удивился Бурый.
   – Меня учили монголы. И я оказался способным учеником. – Чуткий засмеялся.
   Горец налил водку в рюмки.
   – За успех. И делать будем, как говорит Пал Палыч Кашлотов.
   – Благодарю за доверие, – приподнял рюмку Чуткий.

Хутор Монастырский

   – Ты чё, Лис? – вытаращил глаза мужчина в черной длинной рубашке навыпуск.
   – Где Дед? – жадно выпив большую кружку воды, хрипло спросил нежданный гость.
   – Так кто его знает, – пожал плечами хозяин. – И Прокофьич укатил куда-то.
   – Слушай, Монах, – схватил его за грудки Лис. – Мне нужен Дед, и срочно.
   Монах, довольно легко оторвав пальцы от рубахи, оттолкнул его. Предупредил:
   – Не доводи до греха.
   – Гранита взяли, – успокоившись, сел на табурет Лис.
   – Погодь, – нахмурился Монах. – Ате откель известно? Ведь Гранит сам по себе…
   – Мы с ним должны были у Тигриной балки встретиться. Помнишь, в том году тигра угрохали, он с Амура пришел. Вот там и должен был Гранит появиться, но не пришел. Я ночь ждал. Значит, что-то случилось.
   – Окстись, парнище, – усмехнулся Монах. – В тайге чего токо не бывает. Ногу подвернул или еще что.
   – Гранит пришел бы, – настаивал Лис. – С ним что-то случилось, и не по делам таежным.
   – В тайге чужие, – тихо сказал сидевший у печки якут. – Их у Черного ручья видели. Сколько, точно не знаю, видали пятерых, но их боле. К Трем Камням шли. С товарняка, похоже, прыгнули. С оружием и в защитке маскировочной. Снайпер с ими. У других автоматы. Это я про тех, кого видали пацаны. На рыбалку ходили, вот и заметили. А Гранит как раз где-то возле Трех Камней логово себе делал. Но ты не торопись, – увидев, что Лис поднялся, качнул он головой. – Смерти не ищи, она завсегда рядышком ходит. Я к Деду человека послал, про энто, что вам поведал, сказать. Дед скоро пришлет кого-то, и по следу тех пойдут его люди. Вот с ими и иди. Дед не любит чужих поблизости.

Три Камня

   – Да мы тут, Есаул, ни хрена не справимся, – сделал вывод рябой боевик. – Глыбы не сдвинешь. Если только рвануть их…
   – Тогда ОМОН или спецназ жди. Что делать будем? Без вертушки нам товар не взять, а осталось двое суток, – зло проговорил рыжебородый снайпер. – Придется груз на ту сопку поднимать. Там верх голый, вертушка запросто сядет. Правда, засечь могут, но кто не рискует, тот…
   – Пулю не получает, – закончил Есаул. – Я хочу уйти живым и богатым, мне плевать на то, что хочет москаль. Я живу для себя, надеюсь, вы тоже, панове, – оглядел он шестерых боевиков и остановил взгляд на Сотнике. – А ты, похоже, на москаля молишься. Возьмем, сколько сможем, прилетит вертушка, грузимся и уходим. Половину москалю, остальное нам. Так честно будет.
   – Верно Остап говорит, – выкрикнул кто-то.
   – Не уйти нам с таким грузом, – пробормотал длинноволосый. – Вертушка только до Комсомольска нас добросит. А далее как?
   – С золотом я и пехом потопаю, – усмехнулся молодой с едва наметившимися усиками. – А вертушку и повернуть можно. В Амурскую область. Там есть где пересидеть.
   – Вертолет не мотоцикл, его не спрячешь, – зло заметил Сотник. – Менты появятся, хана нам. Без москаля мы ничего не сможем.
   Снова заговорил снайпер:
   – Кто на этот раз? Мы за этот поход четверых потеряли и даже похоронить не сумели. Я не знаю, что Саньке, сыну Михася, говорить, когда спросит, где батька. Я за то, чтоб взять золото сколько кто сможет, и в Амурскую область. Там и правда есть где отсидеться. Решайте.
 
   – А вы не боитесь, что вас тут вместе со мной оставят? – насмешливо спросил раненых связанный Гранит. – Хоть вы покалечены только трохи, а ничего не сможете нести.
   – Закрой свой поганый рот, – пнул его коротко стриженный парень с перевязанной рукой.
   – А он дело говорит, – не согласился с ним другой боевик. – Оставят нас тут.
   – А как вы вообще в эту канитель попали? – продолжал расспрашивать Гранит.
   – По дури, по молодости, – ответил боевик. – В Чечне воевали против ваших. Потом еще кое-где. В Грузии побывали. В общем, замараны по самое некуда. А тут золото… Я его только в магазине видал, и то один раз.
   – Правильно он говорит, – вмешался раненный в руку. – Нам, похоже, что-то думать надо. Сотник просто перебьет нас. А Гетман токо на словах хорош. Тоже тот еще зверь. На ем крови ваших немало. В Чечне он…
   – Чего ты перед ним, как перед ксендзом, исповедуешься? – зло одернул его Червонный.
   Появился Есаул.
   – Что за шум?
   – Да тут сказки рассказывают…
   Есаул не дослушал.
   – Вот что, – сказал он. – С вами останется Запорожец. Для прикрытия. Мы пойдем и перехватим товар. Вернемся послезавтра. И мой совет тебе, – посмотрел он на Гранита, – хочешь жить, веди себя тихо. Запорожец вспыльчивый, запросто может тебя кончить, а я обещал, что ты будешь жить. Жратвы тут полно. Вода есть. Если кто-то появится, себя не обнаруживайте. Кончайте их и ждите вертушку.
   Боевики переглянулись.
 
   – Только что вошли двое. Вооруженные, – тихо говорил лежавший за кустом стланика человек в камуфляже.
   – Там еще четверо, – прошептал Лис. – Охотник видел, как туда четверых оттащили. Значит, двое здоровых и четверо раненых. Один из них Гранитов Олег. Наверняка ранен и связан. Они хотели подготовить площадку для вертолета, – кивнул он на Три Камня. – Если за ними сядет, видно не будет. Но глыбы больно здоровые, не подвинешь.
   Заработала радиосвязь.
   – Внимание. Группа два работает заимку. Один, четыре – Камни. В заимке заложник. В случае сопротивления бить на поражение. Не подставляться. Горин, тебя это особо касается. Готовность три минуты.
   – Во, блин, маски-шоу! На Камне кукуша с СВД. Незаметно не подойти. А заимка вообще караул. Хотя там ход имеется, – зашептал Лис. – Вишь, валун у поломанного дерева? – Камуфляж кивнул. – Под ним ход. Только ползком можно. Между жильем и кладовкой – брезент.
 
   Сидя на рюкзаке с СВД в руках, рыжебородый внимательно осматривал то сопку напротив себя, то вход в ложбину по ручью. Его держал на прицеле снайпер в камуфляже. С трех сторон к Трем Камням короткими рывками приближались трое.
 
   – Пить дайте, – попросил Гранит. – За бутылку минералки – пятьдесят грамм золота.
   – Да ты мне и так отдашь, – поднялся Запорожец. – А где минералка?
   Гранит кивнул на брезент.
   – Там и пиво имеется. Ящик минералки, в сумке-холодильнике – пиво.
   – Чего ж раньше-то молчал?
   Запорожец подошел к висевшему куску брезента, сдернул его и от удара кулаком в горло, всхрипнув, начал падать. Гранит ногами достал грудь Есаула. Из кладовки глухо хлопнули три выстрела. В жилое помещение ворвались двое. Первый ударил пытавшегося встать Есаула, второй надел наручники Запорожцу. Остальные получили по пуле в лоб.
   – Три холодных, два теплых, – тихо сказал в переговорное устройство первый. – Заложник жив.
   Услышав короткий свист, рыжебородый повернулся, и в горло ему воткнулся брошенный нож.
   Над головами сидевших внутри трех валунов прошли автоматные очереди.
   – Все на землю! Дернетесь, гранату брошу! – крикнули из-за камня.

Комсомольск-на – Амуре

   – Через десять минут взлетаем, – сказал вертолетчик. – Грузитесь. Снизимся – кладите всех. Сорок кэгэ золота в двух ящиках. Спрыгиваете, цепляете, поднимаетесь назад. И сразу уходим.
   Пробив ворота, на небольшом поле появился микроавтобус. За ним еще два. Из них на ходу выпрыгивали вооруженные люди в камуфляже, с лицами, закрытыми масками.
   Вертолетчик поднял руки.
   – Трупов на нас пока нет, так что больше червонца никто не получит. Не вздумайте сопротивляться, – предупредил он подельников.

Река Гуга

   – Осталось часа четыре.
   Сев на камень, широкоплечий бородач достал сигарету.
   – Лошадей напоите.
   Рядом расположились еще трое с автоматами. Длинноволосый якут повел низкорослых лошадей с поклажей к ручью. И замер. На него из-за камня был направлен ствол автомата. Из зарослей к сидевшим бросились вооруженные люди.

Комсомольск-на– Амуре

   – Как заложник? – спросил седоусый генерал ФСБ.
   – В порядке, – улыбнулся полковник. – Даже помощь оказал. Ну а Лисов вообще молодец. Мы груз вели, а тут информация о вооруженной группе. Вертолет быстро вычислили.
   – Доложите своему начальству, – отмахнулся генерал. – Меня больше группа интересует. А особенно, кто за этим стоит.

Хабаровск

   – Спасибо, девоньки, – подмигнул проводницам пассажир. – Назад поеду с вами же. Когда ваша…
   Вздрогнув, он сделал шаг назад и упал. Проводницы увидели кровь около его головы, испуганно закричали. Обнимавший женщину молодой мужчина, выхватив пистолет, побежал к вокзалу.
   – Посланец убит, – быстро говорила женщина в букет цветов. – Пулей в затылок. Выстрела слышно не было.
   К вагону бежали трое в штатском.
 
   – Кто знал о грузе? – ударив привязанного к батарее Звездочета, спросил Горец.
   – Я, – сплюнув кровью, прохрипел тот. – Еще Муханский. И все. А ты зря со мной так, – снова сплюнул он кровавый сгусток. – Просто не знаешь, против кого пошел.