– Так это на скольких же языках ты говорить можешь? По-русски, с немцами запросто, с французами, как с соседями. Три языка…
– И по-английски немного.
– Вот поэтому мужики и шепнули мне. Ты не дури, Катюшка, все едино ей хреново будет. Возвращается зло-то, ежели ты его ни за что причинил. Да и шавка она, ее зачем-то вызволили из тюрьмы. Промашка малейшая с ее стороны, и убьют. Она ж с батей твоим насчет золота постоянно говорила. Придумала, что вроде мстит за какого-то убиенного. Мне мужики, которые у батьки твоего шестерили, сказали. Так что ты уж не оставляй нас. И бабы на тебя, как на святую, молятся. Мужики работают, деньги хорошие получают, а то, что ты решила – если раз выпил перед работой, увольнять, – тоже приветствуют. Не пьют сукины дети. В общем, не дури, Катюшка, не замечай ее, и дело с концом. А если приставать станет, мы с ней разбор свой, якутский, устроим.
– На Таежной она поселилась, – сообщил Сизову коротко стриженный парень. – Белка у нее часа полтора был. Звонили куда-то. Она там осталась. Дом, кстати, на нее куплен. Каким-то Васиным три дня назад.
– Понятно, – кивнул Сизов. – Надо бы найти этого Васина.
– Улетел он. Купил дом и улетел в Москву. Я по билетам узнал. Сделаем запрос в Москву и все об этом Васине узнаем.
– Значит, кому-то Малинова очень нужна, – сказал капитан. – Да это было понятно, когда она тут объявилась. Куда пропала кассета? В комнате был пожар, и она сгорела? Брехня, ее увели, и скорее всего я знаю почему.
– Малинову будут держать на крючке, пока она сделает то, для чего сюда явилась. Но что?
«Сизов прав, – вздохнула Элла. – Надо исчезать. Но сначала сделать приличные деньги. Точнее, попасть в одно место и забрать их. Сейчас, конечно, меня будут пасти. И люди Иностранца, и менты. Поэтому пока придется жить тихо. Главное – чтобы не поняли, что у меня есть деньги. Ладно, посмотрю, что дальше будет. Надеюсь, Бурцев с того света не покарает меня, если я не прикончу его доченьку. А он об этом очень просил. Поэтому и утверждал, что я ничего не знала. Наверное, этот майорчик увел кассету».
– Да? – буркнул в трубку Леший.
– Адрес Фролова сообщили, – послышался в ответ Катин голос.
– Вот и хорошо. Ты ему писать будешь, так узнай, может, чего надо ему. А что и когда посылать можно, сообщили?
– Мне из Москвы написал Афанасий Петрович Мишин.
– Тогда его спроси, что Фролову послать можно.
Томская область
– И по-английски немного.
– Вот поэтому мужики и шепнули мне. Ты не дури, Катюшка, все едино ей хреново будет. Возвращается зло-то, ежели ты его ни за что причинил. Да и шавка она, ее зачем-то вызволили из тюрьмы. Промашка малейшая с ее стороны, и убьют. Она ж с батей твоим насчет золота постоянно говорила. Придумала, что вроде мстит за какого-то убиенного. Мне мужики, которые у батьки твоего шестерили, сказали. Так что ты уж не оставляй нас. И бабы на тебя, как на святую, молятся. Мужики работают, деньги хорошие получают, а то, что ты решила – если раз выпил перед работой, увольнять, – тоже приветствуют. Не пьют сукины дети. В общем, не дури, Катюшка, не замечай ее, и дело с концом. А если приставать станет, мы с ней разбор свой, якутский, устроим.
– На Таежной она поселилась, – сообщил Сизову коротко стриженный парень. – Белка у нее часа полтора был. Звонили куда-то. Она там осталась. Дом, кстати, на нее куплен. Каким-то Васиным три дня назад.
– Понятно, – кивнул Сизов. – Надо бы найти этого Васина.
– Улетел он. Купил дом и улетел в Москву. Я по билетам узнал. Сделаем запрос в Москву и все об этом Васине узнаем.
– Значит, кому-то Малинова очень нужна, – сказал капитан. – Да это было понятно, когда она тут объявилась. Куда пропала кассета? В комнате был пожар, и она сгорела? Брехня, ее увели, и скорее всего я знаю почему.
– Малинову будут держать на крючке, пока она сделает то, для чего сюда явилась. Но что?
«Сизов прав, – вздохнула Элла. – Надо исчезать. Но сначала сделать приличные деньги. Точнее, попасть в одно место и забрать их. Сейчас, конечно, меня будут пасти. И люди Иностранца, и менты. Поэтому пока придется жить тихо. Главное – чтобы не поняли, что у меня есть деньги. Ладно, посмотрю, что дальше будет. Надеюсь, Бурцев с того света не покарает меня, если я не прикончу его доченьку. А он об этом очень просил. Поэтому и утверждал, что я ничего не знала. Наверное, этот майорчик увел кассету».
* * *
– А это что? – Разбирая почту, Катя взяла конверт. – Ответ о Фролове, – поняла она, увидев обратный адрес.– Да? – буркнул в трубку Леший.
– Адрес Фролова сообщили, – послышался в ответ Катин голос.
– Вот и хорошо. Ты ему писать будешь, так узнай, может, чего надо ему. А что и когда посылать можно, сообщили?
– Мне из Москвы написал Афанасий Петрович Мишин.
– Тогда его спроси, что Фролову послать можно.
Томская область
– Фролов, – к Ивану подошел дневальный, – письмо тебе. – Он бросил письмо на живот поднявшему голову Ивану. Тот взял вскрытый справа конверт.
– Неужели каждое письмо читают? – удивился он. Посмотрел на обратный адрес. – Застрял ты в столице, Петрович. Нашел меня.
«Привет, приятель мой пропавший, – начал читать он. – Ты, едрена корень, какого, ну, в общем, какого черта молчишь?»
Иван улыбнулся:
– Сам зачеркнул. Исправляешься, Петрович…
«Тут все о тебе только и говорят. Неужели трудно написать? Ты не дури, а напиши хоть, что живой да здоровый. И если что-то нужно, тоже пиши. У меня дочь, сам знаешь, почти миллионерша, так что не дури, Ванька. Хоть напиши, едрена корень, что тебе узнать хочется. Хотя постой-ка. Знаю, что тебе интересно. Лешка и Аленка так и живут у Сазоновой. Баба она умная и хорошая. Они ее уже мамой называют. О тебе все еще хоть и не часто, но спрашивают. Правда, меньше, чем раньше. Но так оно и лучше. Я гостинцев им отвожу. Когда раз в неделю, когда по два раза заезжаю. Последнее время она какая-то не своя. Пытался узнать, что за дела такие, молчит. Но вызнаю. В общем, расписывать не стану. Да и не умею и не люблю это. Для меня листок исписать уже подвиг. Судин с парнями из-за тебя из компании ушел. Меня уже дважды вызывали, но я их тоже на хрен послал. Зубов все-таки станет мужем миллионерши, Зоя забеременела. Виталька тоже вроде как женится скоро. Работает сейчас у Зойки. Ну и все. Пиши, едрена корень. А то сам сяду, в твой лагерь попрошусь и руки не подам при встрече. Не будь дураком, Иван! Осталось уже почти семнадцать. Откинешься, тебе шестьдесят три будет. Мы тебе еще и невесту найдем. А может, раньше выскочишь, вдруг амнистия какая будет. Привет ото всех моих. Пиши. Твой друг Афанасий».
Иван тяжело вздохнул. Из нагрудного кармана достал обложку от блокнота, в которой хранил фотографию.
– Знаешь, как я хотел, чтобы у меня был такой сын, – глядя на лицо мальчика, прошептал он. – А она, – он скользнул взглядом по женскому лицу и сунул фото обратно, – все сделала, чтоб этого не было. – Он закрыл глаза.
– Сваливать мне надо, – сказал сидящий на корточках у стены здания Скорпион. – Я же четыре раза по заказам работал. В последний раз в столице клиента сделал. Чисто сделал, но когда приезжал за деньгами, меня убрать хотели. Сумел я троицу сделать и к подруге нырнул. Она меня, сука, и сдала. Правда, мокрухи мне не шили, точнее, пытались, но не вышло. Копают до сих пор. А последний клиент – братан какого-то мафиози, заказчик меня все равно достанет. Да и менты могут докопаться. Есть свидетель, когда я мочил троих, которые меня убрать хотели. Сваливать мне надо.
– Да и я не против ноги сделать, – кивнул Кубинец. – Но как? На работу нас не выводят. Предлагают игрушки делать в подвале. А из зоны если и уйдешь на рывок, далеко не убежишь. Хотя я уже кое-что придумал. За мной на воле тоже хвост имеется, и тоже с кровью. Если только к куму дернут, сразу захвачу машину, которая сюда за продукцией приезжает, и на рывок. Если и пристрелят, так вроде как в бою. Пожизненное я сидеть не буду. Если бы вывозили на лесоповал, ушел бы. Там хоть небольшой, но шанс есть. А тут… – Он выругался.
– Я уже все обошел, – сказал Скорпион, – смотрел, может, подкоп можно сделать, но понял, что не успею, сдадут. Да и не прорыть тоннель. Брать заложников? – посмотрел он на приятеля. – Это шанс. Ну а если ни хрена не получится, так этих заложников…
– Положим, мента хапанешь, это понты голимые, – возразил Кубинец. – Они знают, куда работать идут. Цеплять из медчасти я не смогу, бабы там, конечно, стервы, но бабы. Не могу я…
– А я смогу, – перебил его Скорпион. – Лета осталось, считай, пара месяцев, надо что-то думать. А то выпадет снежок, и все, сливай воду. Придется тогда на вышку с колом бросаться.
– Чифирнете? – подошел к ним Купец.
– Давай, – кивнул Скорпион. Купец присел рядом.
– Сейчас принесут. – Он достал пачку сигарет. – Задымите?
– Сигарета хороша после чифирка, – улыбнулся Кубинец.
– А вы особо не уединяйтесь, – посоветовал Купец. – Здесь стукачи имеются. Кто-то операм сливает прилично, причем из тех, кто вхож в…
– А на кой ты нам это говоришь? – спросил Кубинец.
– Да кумовья вами интересуются. Мне шнырь из административки шепнул. Он у меня на крючке…
– А что еще он тебе шепнул? – спросил Скорпион.
– Да только это. Кстати, он тогда нас на одну сучару вывел. Сроду бы не подумал. И фраер путный, и хвостов нет, а сдавал, сука! Его сонного завалили. Менты парнишку одного…
– Слышь, Купец, – перебил Скорпион, – нам это неинтересно. Мы спокойно живем, нас не тронь, и мы не тронем. Чифирнуть или просто побазарить всегда запросто, но не больше. Кстати, – он посмотрел на вышедшего из здания Фролова, – как тебе этот мужик?
– Нормальный кент. Мой приятель с ним в Матросской был. Мужик нормальный, – сказал Купец. – Спокойный и вроде безответный. Но в тюряге одного, который его достал, шибанул, тот долго в себя прийти не мог. На него тут Бросок по непонятке наезжать начал. Я так мыслю, по заказу он его достает, цепляется ко всему.
Из-за двери вышел плотный мужик с кружкой чифира.
– Сюда давай! – крикнул Купец.
– Фрол, – подошел к нему Гиря, – от кого ксиву получил?
– А тебе что? – не останавливаясь, спросил тот. – Не от твоих знакомых.
– Ты чего выделываешься? – подошли к нему еще трое.
– Блатной или голодный? – К нему подступил плотный парень.
– Отрядный, – остановил своих шестерок Бросок.
В локалку вошел капитан.
– Фролов! – увидев Ивана, крикнул он. – Ко мне!
– Что-то часто тебя отрядный дергает, – усмехнулся плотный. – За сколько он тебя купил?
Иван коротким ударом отправил его на бетонный пол. Двое других отскочили.
– Прекратить! – Отрядный бросился к Фролову.
– Да все путем, начальник, – усмехнулся Бросок. – Мета сам упал.
– Поскользнулся, – поднимаясь, кивнул тот.
– В кабинет ко мне оба! – приказал начальник отряда.
– А мужик не так уж и прост, – сказал Скорпион. – И удар заметный. Молодец!
– Гиря, – дождавшись, когда отрядный увел за собой Фролова и парня, позвал Купец, – иди сюда.
– Я те чё, – нагло спросил тот, – из…
– Иди сюда! – Купец повысил голос. Тот подошел. – Если тронете Фролова еще раз хоть словом, я тебе разборку устрою. Понял или по-русски не понимаешь?
– Все путем, Купец, – торопливо проговорил Гиря. – Бросок в изолятор закрылся. В натуре он беспределом занимался. С него…
– Вот что, земеля, – сказал ему Скорпион, – если есть претензии к мужику, прием заявлений перевожу на себя. Будут вопросы – пиши. Но не дай Бог, ты его, дух, словом заденешь! Инвалидность обещаю и пару шестерок, чтоб сухари грызть. Зубов у тебя не будет. – Гиря уставился на него. – Не буди во мне зверя, тезку моего не тронь, а то пришибу! И если его сейчас в шизняк упрут, я с тебя спрошу. Ты его подставил.
– А ты кто такой? – шагнул к нему Гиря. – Ты кто по масти?
– Слушай сюда, дух, – Скорпион поднялся, – моя масть таких, как ты, штабелями класть! Еще вопросы есть?
– Ништяк… – Гиря пошел ко входу в отряд.
– Зря ты так, – сказал Купец, – на разбор дернут. У него тут…
– Знаешь, где я видел разборы с таким, как это чмо?! – Скорпион усмехнулся.
– Учтите, – пригрозил начальник отряда, – если что, обоих в ШИЗО уберу. Идите! – кивнул он на дверь.
Фролов вышел первым, за ним парень. Иван остановился и повернулся к нему. Тот, не останавливаясь, прошел мимо.
– Грубит Скорпион, – сказал Гиря стоящему с другой стороны сетки невысокому пожилому мужчине. – Пришел только, а уже…
– А сам чего? – усмехнулся тот. – Покричать кишка тонка? Ты с кем связался, Гиря? Бросок вообще отморозок и на нож попадет. В центральных зонах, может, и прокатило бы, но тут получит рано или поздно. И с тебя спросят, ты же его к себе взял. Короче, вот что, Гиря, закрой хлебало и не разевай. Скорпион тебе враз жало укоротит! – Он направился от сетки к зданию своего отряда.
– Туз, – попытался остановить его Гиря, – но ведь…
– Больше не вызывай! – отрезал тот.
– А ты молодец! – Скорпион подошел к Ивану. – Мы с тобой тезки, я тоже Иван Иванов. Нашел меня какой-то, вот и стал я Антоновичем. А нашел в день Ивана Купалы, поэтому Иван, а врач, который меня принимал, тоже Иван. Так и получился Иван Антонович Иванов. А ты, я слышал, хотел усыновить детдомовского. Так?
– И усыновить, и удочерить, – хмуро ответил Фролов.
– Покажи фотку, – попросил Скорпион.
Фролов достал фотографию.
– А он на тебя похож. Может, ты его и сделал на стороне?
– Я по этой части болен… – Фролов опустил голову.
– Знаешь, – посмотрев на Кубинца, сказал Скорпион, – ты не грузи себя особо. Все-таки срок немалый, а ты назло врагам и на радость маме выйди. Ну, так говорят. Мать-то, наверное, ждет…
– Неужели каждое письмо читают? – удивился он. Посмотрел на обратный адрес. – Застрял ты в столице, Петрович. Нашел меня.
«Привет, приятель мой пропавший, – начал читать он. – Ты, едрена корень, какого, ну, в общем, какого черта молчишь?»
Иван улыбнулся:
– Сам зачеркнул. Исправляешься, Петрович…
«Тут все о тебе только и говорят. Неужели трудно написать? Ты не дури, а напиши хоть, что живой да здоровый. И если что-то нужно, тоже пиши. У меня дочь, сам знаешь, почти миллионерша, так что не дури, Ванька. Хоть напиши, едрена корень, что тебе узнать хочется. Хотя постой-ка. Знаю, что тебе интересно. Лешка и Аленка так и живут у Сазоновой. Баба она умная и хорошая. Они ее уже мамой называют. О тебе все еще хоть и не часто, но спрашивают. Правда, меньше, чем раньше. Но так оно и лучше. Я гостинцев им отвожу. Когда раз в неделю, когда по два раза заезжаю. Последнее время она какая-то не своя. Пытался узнать, что за дела такие, молчит. Но вызнаю. В общем, расписывать не стану. Да и не умею и не люблю это. Для меня листок исписать уже подвиг. Судин с парнями из-за тебя из компании ушел. Меня уже дважды вызывали, но я их тоже на хрен послал. Зубов все-таки станет мужем миллионерши, Зоя забеременела. Виталька тоже вроде как женится скоро. Работает сейчас у Зойки. Ну и все. Пиши, едрена корень. А то сам сяду, в твой лагерь попрошусь и руки не подам при встрече. Не будь дураком, Иван! Осталось уже почти семнадцать. Откинешься, тебе шестьдесят три будет. Мы тебе еще и невесту найдем. А может, раньше выскочишь, вдруг амнистия какая будет. Привет ото всех моих. Пиши. Твой друг Афанасий».
Иван тяжело вздохнул. Из нагрудного кармана достал обложку от блокнота, в которой хранил фотографию.
– Знаешь, как я хотел, чтобы у меня был такой сын, – глядя на лицо мальчика, прошептал он. – А она, – он скользнул взглядом по женскому лицу и сунул фото обратно, – все сделала, чтоб этого не было. – Он закрыл глаза.
– Сваливать мне надо, – сказал сидящий на корточках у стены здания Скорпион. – Я же четыре раза по заказам работал. В последний раз в столице клиента сделал. Чисто сделал, но когда приезжал за деньгами, меня убрать хотели. Сумел я троицу сделать и к подруге нырнул. Она меня, сука, и сдала. Правда, мокрухи мне не шили, точнее, пытались, но не вышло. Копают до сих пор. А последний клиент – братан какого-то мафиози, заказчик меня все равно достанет. Да и менты могут докопаться. Есть свидетель, когда я мочил троих, которые меня убрать хотели. Сваливать мне надо.
– Да и я не против ноги сделать, – кивнул Кубинец. – Но как? На работу нас не выводят. Предлагают игрушки делать в подвале. А из зоны если и уйдешь на рывок, далеко не убежишь. Хотя я уже кое-что придумал. За мной на воле тоже хвост имеется, и тоже с кровью. Если только к куму дернут, сразу захвачу машину, которая сюда за продукцией приезжает, и на рывок. Если и пристрелят, так вроде как в бою. Пожизненное я сидеть не буду. Если бы вывозили на лесоповал, ушел бы. Там хоть небольшой, но шанс есть. А тут… – Он выругался.
– Я уже все обошел, – сказал Скорпион, – смотрел, может, подкоп можно сделать, но понял, что не успею, сдадут. Да и не прорыть тоннель. Брать заложников? – посмотрел он на приятеля. – Это шанс. Ну а если ни хрена не получится, так этих заложников…
– Положим, мента хапанешь, это понты голимые, – возразил Кубинец. – Они знают, куда работать идут. Цеплять из медчасти я не смогу, бабы там, конечно, стервы, но бабы. Не могу я…
– А я смогу, – перебил его Скорпион. – Лета осталось, считай, пара месяцев, надо что-то думать. А то выпадет снежок, и все, сливай воду. Придется тогда на вышку с колом бросаться.
– Чифирнете? – подошел к ним Купец.
– Давай, – кивнул Скорпион. Купец присел рядом.
– Сейчас принесут. – Он достал пачку сигарет. – Задымите?
– Сигарета хороша после чифирка, – улыбнулся Кубинец.
– А вы особо не уединяйтесь, – посоветовал Купец. – Здесь стукачи имеются. Кто-то операм сливает прилично, причем из тех, кто вхож в…
– А на кой ты нам это говоришь? – спросил Кубинец.
– Да кумовья вами интересуются. Мне шнырь из административки шепнул. Он у меня на крючке…
– А что еще он тебе шепнул? – спросил Скорпион.
– Да только это. Кстати, он тогда нас на одну сучару вывел. Сроду бы не подумал. И фраер путный, и хвостов нет, а сдавал, сука! Его сонного завалили. Менты парнишку одного…
– Слышь, Купец, – перебил Скорпион, – нам это неинтересно. Мы спокойно живем, нас не тронь, и мы не тронем. Чифирнуть или просто побазарить всегда запросто, но не больше. Кстати, – он посмотрел на вышедшего из здания Фролова, – как тебе этот мужик?
– Нормальный кент. Мой приятель с ним в Матросской был. Мужик нормальный, – сказал Купец. – Спокойный и вроде безответный. Но в тюряге одного, который его достал, шибанул, тот долго в себя прийти не мог. На него тут Бросок по непонятке наезжать начал. Я так мыслю, по заказу он его достает, цепляется ко всему.
Из-за двери вышел плотный мужик с кружкой чифира.
– Сюда давай! – крикнул Купец.
* * *
Фролов медленно ходил около разделявшей два отряда решетчатой стенки.– Фрол, – подошел к нему Гиря, – от кого ксиву получил?
– А тебе что? – не останавливаясь, спросил тот. – Не от твоих знакомых.
– Ты чего выделываешься? – подошли к нему еще трое.
– Блатной или голодный? – К нему подступил плотный парень.
– Отрядный, – остановил своих шестерок Бросок.
В локалку вошел капитан.
– Фролов! – увидев Ивана, крикнул он. – Ко мне!
– Что-то часто тебя отрядный дергает, – усмехнулся плотный. – За сколько он тебя купил?
Иван коротким ударом отправил его на бетонный пол. Двое других отскочили.
– Прекратить! – Отрядный бросился к Фролову.
– Да все путем, начальник, – усмехнулся Бросок. – Мета сам упал.
– Поскользнулся, – поднимаясь, кивнул тот.
– В кабинет ко мне оба! – приказал начальник отряда.
– А мужик не так уж и прост, – сказал Скорпион. – И удар заметный. Молодец!
– Гиря, – дождавшись, когда отрядный увел за собой Фролова и парня, позвал Купец, – иди сюда.
– Я те чё, – нагло спросил тот, – из…
– Иди сюда! – Купец повысил голос. Тот подошел. – Если тронете Фролова еще раз хоть словом, я тебе разборку устрою. Понял или по-русски не понимаешь?
– Все путем, Купец, – торопливо проговорил Гиря. – Бросок в изолятор закрылся. В натуре он беспределом занимался. С него…
– Вот что, земеля, – сказал ему Скорпион, – если есть претензии к мужику, прием заявлений перевожу на себя. Будут вопросы – пиши. Но не дай Бог, ты его, дух, словом заденешь! Инвалидность обещаю и пару шестерок, чтоб сухари грызть. Зубов у тебя не будет. – Гиря уставился на него. – Не буди во мне зверя, тезку моего не тронь, а то пришибу! И если его сейчас в шизняк упрут, я с тебя спрошу. Ты его подставил.
– А ты кто такой? – шагнул к нему Гиря. – Ты кто по масти?
– Слушай сюда, дух, – Скорпион поднялся, – моя масть таких, как ты, штабелями класть! Еще вопросы есть?
– Ништяк… – Гиря пошел ко входу в отряд.
– Зря ты так, – сказал Купец, – на разбор дернут. У него тут…
– Знаешь, где я видел разборы с таким, как это чмо?! – Скорпион усмехнулся.
– Учтите, – пригрозил начальник отряда, – если что, обоих в ШИЗО уберу. Идите! – кивнул он на дверь.
Фролов вышел первым, за ним парень. Иван остановился и повернулся к нему. Тот, не останавливаясь, прошел мимо.
– Грубит Скорпион, – сказал Гиря стоящему с другой стороны сетки невысокому пожилому мужчине. – Пришел только, а уже…
– А сам чего? – усмехнулся тот. – Покричать кишка тонка? Ты с кем связался, Гиря? Бросок вообще отморозок и на нож попадет. В центральных зонах, может, и прокатило бы, но тут получит рано или поздно. И с тебя спросят, ты же его к себе взял. Короче, вот что, Гиря, закрой хлебало и не разевай. Скорпион тебе враз жало укоротит! – Он направился от сетки к зданию своего отряда.
– Туз, – попытался остановить его Гиря, – но ведь…
– Больше не вызывай! – отрезал тот.
– А ты молодец! – Скорпион подошел к Ивану. – Мы с тобой тезки, я тоже Иван Иванов. Нашел меня какой-то, вот и стал я Антоновичем. А нашел в день Ивана Купалы, поэтому Иван, а врач, который меня принимал, тоже Иван. Так и получился Иван Антонович Иванов. А ты, я слышал, хотел усыновить детдомовского. Так?
– И усыновить, и удочерить, – хмуро ответил Фролов.
– Покажи фотку, – попросил Скорпион.
Фролов достал фотографию.
– А он на тебя похож. Может, ты его и сделал на стороне?
– Я по этой части болен… – Фролов опустил голову.
– Знаешь, – посмотрев на Кубинца, сказал Скорпион, – ты не грузи себя особо. Все-таки срок немалый, а ты назло врагам и на радость маме выйди. Ну, так говорят. Мать-то, наверное, ждет…
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента