Страница:
В Ставке решили право первого удара отдать 14-й армии генерал-лейтенанта Щербакова (ему в этот самый день присвоили генерал-лейтенанта), а через два дня 19-я армия генерал-майора Морозова выступила в направлении озера Инари и городишка Кемиярви. Ее поддерживает 26-я армия генерал-майора Никишина.
В 7.00 началась артподготовка, за ней в 9.30 – наступление. В это же самое время авиация наносила бомбовые удары по ближним тылам и аэродромам противника, штурмовики – непосредственно по резервам. 131-й корпус в первый же день достиг реки Титовка. Большая часть пополнения 14-й армии была сведена в два корпуса, и им присвоили такие же номера (по подсказке Головина), что и в нашей реальности. Менее удачно развивались первоначально дела у 99-го корпуса. Ему не удалось овладеть опорными пунктами врага в главной полосе обороны. Прорвать ее удалось только вечером, после удара по основному узлу одной из ракет, пока немцы пребывали в замешательстве. Бойцы 1224-го полка 368-й дивизии прорвали оборону, захватив этот опорный пункт.
29 апреля перешли в наступление 126-й и 127-й корпуса из группы войск генерал-майора Кошевого, располагавшейся восточнее реки Западная Лица, в месте наибольшего продвижения немецких войск в направлении Мурманска. В ту же ночь моряки высадили десант в губе Малая Волоковая (фьорд Маттивуоно), перевалили через хребет Муста-Тунтури и, отрезав часть немецких сил, двинулись на Петсамо.
На левом фланге 126-й легкострелковый корпус под командованием полковника Амвросова (моряки-дальневосточники да сибиряки плюс одна дивизия, которая прошла закалку в Сталинградской битве) успешно совершал обходный маневр, на четвертые сутки достиг дороги Петсамо – Салмиярви и западнее Луостари перерезал ее. 127-й легкострелковый корпус генерал-майора Г.В. Голованова ночью овладел аэродромом в Луостари, а затем совместно с 311-й дивизией 99-го корпуса очистил этот населенный пункт. Петсамо был окружен со всех сторон, так как с востока подходила морская пехота, с юга рвался 131-й корпус, на западе контролировала обстановку 72-я морская бригада, а с севера угрожал десант Северного флота, овладевший 4 мая гаванью Лиинахамари. Во время заключительного этапа Петсамо-Киркенесской операции силами 181-го особого разведывательного отряда Северного флота проводилась операция по взятию порта в районе населенного пункта Лиинахамари. Укрепленный немецкий порт Лиинахамари прикрывали мысы Крестовый и Романов. В гранитной основе мыса Крестовый немцы оборудовали различные укрепления, блиндажи, окопы, огневые точки, бункеры, в некоторых из них находились торпедные аппараты. Из этих бункеров хорошо просматривался вход в бухту, что позволяло торпедировать любой корабль или подводную лодку[6].
3 мая 1943 года морской диверсионный отряд под командованием капитана второго ранга Большакова и младшего лейтенанта Леонова атаковал две немецкие батареи на мысе Крестовый после удара ракетой «Гранит» (за время операции, то есть с 28 апреля по 10 мая, мы потратили всего 4 ракеты) и после скоротечного боя захватил обе батареи с минимальными потерями. Захват батарей обеспечил успешную высадку морского десанта в Лиинахамари, занятие этого района и овладение Петсамо. Оборона Никеля была возложена на группу войск генерал-лейтенанта Филиппа, состоявшую из частей и подразделений, отступивших от Луостари и перебазировавшихся из Финляндии.
Кораблями Северного флота были высажены еще три тактических десанта на южном побережье Варангер-фьорда: 8 мая – десант в заливах Суолавуоно и Аресвуоно, 13 мая – в Кобхольм-фьорде, 15 мая – в Холменгро-фьорде. Все три десанта были осуществлены успешно и сыграли положительную роль в ходе советского наступления. Одновременно морская пехота при артиллерийской поддержке эсминцев и сторожевых кораблей очищала побережье, но продвижению очень мешали боевые корабли немцев. Здесь у них было много БДБ и артиллерийских барж, а каждая из них вооружена двумя 88 – 105-миллиметровыми орудиями и несколькими зенитными автоматами, которые были опасными для наших штурмовиков. Авиации и эсминцам пришлось несладко, чтобы заставить их замолчать. 16 мая 131-й корпус генерал-майора Минзакира Абсалямова ворвался в Наутси с востока, где находился лагерь советских военнопленных, а 127-й легкострелковый корпус – с севера. Отходя к Киркенесу, противник все в больших масштабах применял различные заграждения и производил всевозможные разрушения на дорогах. Путь на Киркенес был заминирован, подвесной мост через фьорд взорван. Яр-фьорд был форсирован на катерах, баркасах и рыбачьих лодках. Большую помощь оказали бойцам норвежские патриоты, вышедшие в море на мотоботах. Они спасали экипажи подбитых катеров и, несмотря на обстрел, переправляли их на другой берег. Когда при форсировании Эльвенес-фьорда пришлось начинать все сначала, 14-я дивизия наводила десантную переправу на плотах, а местные жители оказали нам поддержку. Так же поступали и в Бек-фьорде.
В 9 часов утра 15 мая передовые части Красной армии ворвались в Киркенес.
В этот же день пришел приказ: 16 мая к 14.00 прибыть в точку, которая расположена в 15 милях восточнее полуострова Рыбачий.
– Вот и все, похоже, нам тут больше нечего делать, – объявил я, прочитав радиограмму. – Большаков предупреждал нас пару дней назад после последнего ракетного удара по одному из узлов вражеской обороны, что в районе южного побережья Варангер-фьорда целей для нас больше не предвидится. И если будут, то только на полуострове Варангер, а пока можем расслабиться. Так что мы свободны.
Наступление наших войск шло по всему фронту. Передовые подразделения 19-й армии, прорвав оборону немцев и финнов, вышли на восточный берег озера Инари и, обходя его с юга и севера, перешли в наступление в сторону реки Тана. Южнее наступала 26-я армия на Кемиярви и Вуотсо. Войска 19-й армии 17 мая вышли к реке Тана, с ходу форсировав ее, захватили плацдарм, но дальше не продвинулись, остановленные прибывшими из Германии свежими войсками, хотя они и понесли чувствительные потери 30 апреля при разгроме конвоя в районе Альт-фьорда подлодками Северного флота. На дно ушло не менее 4000 вояк и большая часть тяжелого вооружения. Но даже эта неполнокровная дивизия приостановила движение ударной группировки 19-й армии. Тогда Морозов повернул часть своих войск на север и повел наступление в сторону Тана-фьорда, полностью отрезая 19-й корпус противника.
18 мая был высажен десант в районе Вадсё на полуостров Варангер, который повел наступление на Вардё и к восточному берегу Тана-фьорда на Берлевог. Но в это время к Тана-фьорду подходила мощная эскадра немецких военно-морских сил во главе с «Тирпицем», которые конвоировали транспорты с войсками, намереваясь высадить их в Берлевоге и в самом Тана-фьорде и остановить наступление наших войск и отбить Киркенес.
Глава 3
В 7.00 началась артподготовка, за ней в 9.30 – наступление. В это же самое время авиация наносила бомбовые удары по ближним тылам и аэродромам противника, штурмовики – непосредственно по резервам. 131-й корпус в первый же день достиг реки Титовка. Большая часть пополнения 14-й армии была сведена в два корпуса, и им присвоили такие же номера (по подсказке Головина), что и в нашей реальности. Менее удачно развивались первоначально дела у 99-го корпуса. Ему не удалось овладеть опорными пунктами врага в главной полосе обороны. Прорвать ее удалось только вечером, после удара по основному узлу одной из ракет, пока немцы пребывали в замешательстве. Бойцы 1224-го полка 368-й дивизии прорвали оборону, захватив этот опорный пункт.
29 апреля перешли в наступление 126-й и 127-й корпуса из группы войск генерал-майора Кошевого, располагавшейся восточнее реки Западная Лица, в месте наибольшего продвижения немецких войск в направлении Мурманска. В ту же ночь моряки высадили десант в губе Малая Волоковая (фьорд Маттивуоно), перевалили через хребет Муста-Тунтури и, отрезав часть немецких сил, двинулись на Петсамо.
На левом фланге 126-й легкострелковый корпус под командованием полковника Амвросова (моряки-дальневосточники да сибиряки плюс одна дивизия, которая прошла закалку в Сталинградской битве) успешно совершал обходный маневр, на четвертые сутки достиг дороги Петсамо – Салмиярви и западнее Луостари перерезал ее. 127-й легкострелковый корпус генерал-майора Г.В. Голованова ночью овладел аэродромом в Луостари, а затем совместно с 311-й дивизией 99-го корпуса очистил этот населенный пункт. Петсамо был окружен со всех сторон, так как с востока подходила морская пехота, с юга рвался 131-й корпус, на западе контролировала обстановку 72-я морская бригада, а с севера угрожал десант Северного флота, овладевший 4 мая гаванью Лиинахамари. Во время заключительного этапа Петсамо-Киркенесской операции силами 181-го особого разведывательного отряда Северного флота проводилась операция по взятию порта в районе населенного пункта Лиинахамари. Укрепленный немецкий порт Лиинахамари прикрывали мысы Крестовый и Романов. В гранитной основе мыса Крестовый немцы оборудовали различные укрепления, блиндажи, окопы, огневые точки, бункеры, в некоторых из них находились торпедные аппараты. Из этих бункеров хорошо просматривался вход в бухту, что позволяло торпедировать любой корабль или подводную лодку[6].
3 мая 1943 года морской диверсионный отряд под командованием капитана второго ранга Большакова и младшего лейтенанта Леонова атаковал две немецкие батареи на мысе Крестовый после удара ракетой «Гранит» (за время операции, то есть с 28 апреля по 10 мая, мы потратили всего 4 ракеты) и после скоротечного боя захватил обе батареи с минимальными потерями. Захват батарей обеспечил успешную высадку морского десанта в Лиинахамари, занятие этого района и овладение Петсамо. Оборона Никеля была возложена на группу войск генерал-лейтенанта Филиппа, состоявшую из частей и подразделений, отступивших от Луостари и перебазировавшихся из Финляндии.
Кораблями Северного флота были высажены еще три тактических десанта на южном побережье Варангер-фьорда: 8 мая – десант в заливах Суолавуоно и Аресвуоно, 13 мая – в Кобхольм-фьорде, 15 мая – в Холменгро-фьорде. Все три десанта были осуществлены успешно и сыграли положительную роль в ходе советского наступления. Одновременно морская пехота при артиллерийской поддержке эсминцев и сторожевых кораблей очищала побережье, но продвижению очень мешали боевые корабли немцев. Здесь у них было много БДБ и артиллерийских барж, а каждая из них вооружена двумя 88 – 105-миллиметровыми орудиями и несколькими зенитными автоматами, которые были опасными для наших штурмовиков. Авиации и эсминцам пришлось несладко, чтобы заставить их замолчать. 16 мая 131-й корпус генерал-майора Минзакира Абсалямова ворвался в Наутси с востока, где находился лагерь советских военнопленных, а 127-й легкострелковый корпус – с севера. Отходя к Киркенесу, противник все в больших масштабах применял различные заграждения и производил всевозможные разрушения на дорогах. Путь на Киркенес был заминирован, подвесной мост через фьорд взорван. Яр-фьорд был форсирован на катерах, баркасах и рыбачьих лодках. Большую помощь оказали бойцам норвежские патриоты, вышедшие в море на мотоботах. Они спасали экипажи подбитых катеров и, несмотря на обстрел, переправляли их на другой берег. Когда при форсировании Эльвенес-фьорда пришлось начинать все сначала, 14-я дивизия наводила десантную переправу на плотах, а местные жители оказали нам поддержку. Так же поступали и в Бек-фьорде.
В 9 часов утра 15 мая передовые части Красной армии ворвались в Киркенес.
В этот же день пришел приказ: 16 мая к 14.00 прибыть в точку, которая расположена в 15 милях восточнее полуострова Рыбачий.
– Вот и все, похоже, нам тут больше нечего делать, – объявил я, прочитав радиограмму. – Большаков предупреждал нас пару дней назад после последнего ракетного удара по одному из узлов вражеской обороны, что в районе южного побережья Варангер-фьорда целей для нас больше не предвидится. И если будут, то только на полуострове Варангер, а пока можем расслабиться. Так что мы свободны.
Наступление наших войск шло по всему фронту. Передовые подразделения 19-й армии, прорвав оборону немцев и финнов, вышли на восточный берег озера Инари и, обходя его с юга и севера, перешли в наступление в сторону реки Тана. Южнее наступала 26-я армия на Кемиярви и Вуотсо. Войска 19-й армии 17 мая вышли к реке Тана, с ходу форсировав ее, захватили плацдарм, но дальше не продвинулись, остановленные прибывшими из Германии свежими войсками, хотя они и понесли чувствительные потери 30 апреля при разгроме конвоя в районе Альт-фьорда подлодками Северного флота. На дно ушло не менее 4000 вояк и большая часть тяжелого вооружения. Но даже эта неполнокровная дивизия приостановила движение ударной группировки 19-й армии. Тогда Морозов повернул часть своих войск на север и повел наступление в сторону Тана-фьорда, полностью отрезая 19-й корпус противника.
18 мая был высажен десант в районе Вадсё на полуостров Варангер, который повел наступление на Вардё и к восточному берегу Тана-фьорда на Берлевог. Но в это время к Тана-фьорду подходила мощная эскадра немецких военно-морских сил во главе с «Тирпицем», которые конвоировали транспорты с войсками, намереваясь высадить их в Берлевоге и в самом Тана-фьорде и остановить наступление наших войск и отбить Киркенес.
Глава 3
В ожидании Тирпица
15 мая 1943 года, штаб командующего военно-морскими силами в Норвегии адмирала Отто Цилиакса.
– Обстановка крайне скверная, господа! Русские неожиданно мощным рассекающим ударом прорвали фронт 20-й горной армии, отрезав 19-й корпус, устремились в сторону Тана-фьорда. Наши войска понесли крупные потери, но доблестно сдерживают большевистские орды. Да, им пришлось оставить некоторые свои позиции, но они полны решимости вернуть их обратно, для этого наш фюрер предоставил нам подкрепление. Но в Берлине настаивают на победе, причем громкой и блестящей. Иначе говоря, полный разгром, уничтожение русского конвоя. Нашей разведке удалось раздобыть неопровержимые доказательства, что Советы планируют провести десантную операцию в Порсангер-фьорде, для чего собирают боевые корабли и транспортные суда в Варангер-фьорде. Сама операция назначена на период с 18 по 19 мая, русские должны перебросить не менее сорока тысяч человек в глубокий тыл 20-й армии с последующим наступлением на Альт-фьорд. У нас приказ перехватить и уничтожить этот конвой с десантом, также нам поставлена задача провести свой конвой по доставке подкрепления 20-й армии.
Вы знаете, что 11-я флотилия понесла большие потери в сентябре в неудачном выходе в Карское море и вряд ли может оказать нам существенную помощь. Хотя за счет пополнения новыми лодками 11-я флотилия почти восстановила свою численность, но осталась психологическая боязнь экипажей при походе в северные воды русских. Это все из-за того необъяснимого исчезновения подводных лодок на севере. Да я и не уверен, что подводные лодки способны нанести серьезный урон хорошо охраняемому конвою. А нанести некий ущерб конвою, простите, не считается победой! Силы люфтваффе тоже готовы нас поддержать, но и они понесли большие потери от их авиации при отражении русского наступления. Так что надо помнить, что последнее слово должно остаться за флотом! Иначе в Берлине не поймут.
Потому план действий такой. Перейти на передовую базу в Альт-фьорд и ждать там, в готовности к выходу. Как только наш конвой подойдет к Альт-фьорду, выходим для его сопровождения до Берлевога. Если даже русские к этому времени со своим конвоем не выйдут, будем атаковать его прямо в Варангер-фьорде. Сторожевым флотилиям обеспечить безопасность нашего конвоя от русских и английских подлодок на переходе до пункта выгрузки. В открытом море идти противолодочным зигзагом с повышенным ходом, затрудняя лодкам возможную атаку. Вся операция должна пройти предельно быстро и решительно, если русский конвой будет в море – обнаружить, сблизиться и утопить! Если в фьорде, расстрелять его там.
По нашим сведениям, у русских в охранении конвоя только легкие силы, сторожевые корабли, эсминцы и катера. Английская эскадра курсирует близ Исландии, вне досягаемости люфтваффе, и быстро выдвинуться к месту боя не сможет. Да они и не горят желанием идти на помощь русским, если те вдруг ее попросят. Да и русские уверены, что мы побоимся вывести свои корабли на перехват, опасаясь подводных лодок и их авиации. Если вдруг эти лимонники все же пошлют свои корабли на помощь русским, для устранения угрозы, наши субмарины будут развернуты завесой по меридиану… Также я рассчитываю на помощь люфтваффе, они должны предотвратить раннее обнаружение авиацией русских наших кораблей и не допустить торпедно-бомбового удара по кораблям эскадры и судам конвоя.
У кого-то есть дополнения, господа? Дополнений нет. Тогда штабу разработать подробный план всех мероприятий.
Прибыв в указанный район и всплыв под перископ, мы выставляем выдвижные устройства, сканируем все вокруг себя. Ни самолетов, ни кораблей в радиусе тридцати миль не наблюдается.
Интересно, кому и зачем мы понадобились.
– Командир, у меня такое чувство, что к нам сейчас завалятся большие шишки и начнут права качать.
– Возможно, в одном ты прав, Петрович, кто-то из начальства должен прибыть к нам на борт. А покачать права – это вряд ли, нас бы тогда послали обратно в Гремиху.
– Вот именно в Гремиху. Сейчас прибудут товарищи в фуражках с малиновыми околышами и синим верхом, и мы под их присмотром пойдем в Гремиху.
– Петрович, зачем такие сложности, ты представь, как они будут нас захватывать в открытом море, не проще ли прямо на стоянке.
– Тогда нам предстоит какое-то ответственное задание.
– Возможно, и скоро мы узнаем, какого черта нас сюда выдернули.
– Товарищ капитан первого ранга, обнаружена надводная цель, малоразмерная, скоростная, курсом на нас, – поступил доклад оператора РЛС.
Через час с небольшим мы всплыли, чтобы принять тех, кто прибыл на торпедном катере. Конечно, неразлучная троица Кочетков, Головин, Смоленцев, и с ними контр-адмирал Виноградов. На обратном пути катер забрал от нас Августиновича.
Первым на борт подлодки перепрыгнул Виноградов, за ним – Головин. Следующим кое-как перебрался Кочетков, весь зеленый после недолгой прогулки по морю на торпедном катере, последним вспорхнул Смоленцев. После протокольных приветствий все спустились вниз, и лодка погрузилась под воду.
– Товарищ контр-адмирал, куда прокладывать курс?
– Пока давай командуй к мысу Нордкин. Собирай своих, надо поговорить.
Уже в кают-компании они нам поведали, зачем появились тут.
Первым начал Виноградов:
– Михаил Петрович, у нас есть план, как подложить англичанам большую свинью. Вы все время рассказывали, как было бы престижно, чтобы именно советские моряки утопили фашистский линкор. А то англичане все оставшееся время кичатся тем, что именно они утопили два самых мощных линкора Германии.
– Да мы и не против, даже за и обеими руками. Вот только он засел в Альт-фьорде и носа не высовывает.
Тут в разговор вступил Сан Саныч:
– Петрович, мы хотим выманить «Тирпиц» из Альт-фьорда. И нами разработан план, как это провернуть. Поверят или нет в него фрицы, мы не знаем, но надеемся, что поверят.
– И каков ваш план?
– Помнишь фильм «Освобождение», там одного мертвого солдата переодели в офицерскую форму, а в полевую сумку положили фальшивые, но правдоподобные оперативные документы. Примерно так и мы поступили.
– И что сказано в этих правдоподобных фальшивках?
– А там сказано, что мы готовимся высадить большой десант в Порсангер-фьорде и оттуда начать наступление на Альт-фьорд.
– В чьей голове созрел этот гениальный бред?
– Петрович, ты что, не веришь, что немцы на него клюнут? Судя по разведданным, сейчас из Германии перебрасываются войска. И один очень крупный конвой подходит к Нарвику. Немцы очень спешат, завтра или послезавтра они будут уже в районе Варангера.
– Они и без всяких ваших фальшивок должны послать что-то крупнее эсминца на приморский фланг, чтобы своим артобстрелом тормозить наше продвижение. Нашим войскам под Киркенесом очень досаждали их артиллерийские баржи, меня даже просили ударить по одной слишком надоедливой стерве, но я не стал этого делать. Ты представляешь, «Гранитом» по барже. Ладно бы, это был эсминец или на худой конец канонерская лодка К-3, там хоть водоизмещение около двух тысяч тонн, а тут баржа в четыреста тонн.
– Вот именно, они из документов узнают, что мы посылаем три дивизии на полутора десятке транспортов и почти все наличные боевые корабли. Часть кораблей также будет иметь на себе десант, а другая для огненной поддержки и охраны. Крупных немецких кораблей нечего бояться, они из базы не выйдут, опасаясь наших подлодок и авиации.
– Ой, как их это заденет за живое, что какие-то недочеловеки их уже ни во что не ставят, – с усмешкой проговорил я.
– А ты, Петрович, не смейся. Немцы обязательно что-то да вытолкают в море, не будут же они просто так смотреть, как мы высаживаемся у них в тылу. Могут и «Хиппер» с «Нюрнбергом» послать на уничтожение нашего десанта, и то малина. А для пущей правдоподобности мы сейчас сосредотачиваем суда и кое-какие корабли в Петсамо. Немецкая разведка уже пронюхала об этом, поскольку самолеты не раз пролетали над портом. А мы этот десант готовим к высадке на Варангер где-то в районе между Вардё и Вадсё.
– Я понял, если вылезут из своего укрытия, обратно уже не зайдут, не позволим.
– Петрович, тут вот в чем дело. Я, конечно, тебя пойму, если ты сейчас вдруг после одного моего предложения обидишься и пошлешь адмирала подальше.
– В чем дело, товарищ адмирал, что еще за непонятки какие-то, намеки. Вы уж говорите прямо.
– Прямо так прямо. Твоя задача – только остановить «Тирпиц», если он выйдет из фьорда, а добивать будут другие. Чтобы потом показать героя всему народу и миру. Вас нельзя светить, начнутся расспросы, кто такие, откуда родом, где служили, почему до этого момента о вас никто не знал. И главное, какой подводной лодкой командуете.
– Да нет, мы не обидимся, я понимаю, что нам на публику еще рано и другой сорвет овации. Хотя жалко отдавать славу победителя. Кстати, а кого вы прочите на эту роль?
– Как кого, Лунина, конечно. Кто из вас рассказывал, что сразу после войны пошли разговоры, попал или не попал Лунин в корабль. То, что он его обнаружил и атаковал, никто не оспаривает. А если вы сейчас его утопите, то и доказывать ничего не надо. Сами подумайте, что будут говорить об этом в будущем. «Летом 42-го года фашистский линкор «Тирпиц» в окружении многочисленных кораблей сопровождения шел на перехват конвоя, который вез в истекающую кровью Россию такие нужные на фронте военные грузы. Но только при одном упоминании этого имени конвой был брошен англичанами на растерзание фашистским волкам. Но на его пути встал советский подводник, который не допустил полного уничтожения конвоя, торпедировав линкор. В то время он только повредил этот закованный в толстую броню корабль, который бежал поджав хвост, а вместе с ним и весь эскорт. После этого он целых восемь месяцев зализывал раны, нанесенные торпедами подводной лодкой К-21. Но и на этот раз ему не удалось сделать свое черное дело, когда его послали на уничтожение нашего конвоя, на котором находились бойцы Красной армии, принимающие участие в освобождении оккупированной фашистами свободолюбивой Норвегии. И снова на его пути встал наш отважный подводник, капитан третьего ранга Лунин. На этот раз не ушел от него этот бронированный монстр, которого так боялись англичане, и был им потоплен».
– Ну как?
– Да, звучит! Вам, товарищ адмирал, надо по совместительству корреспондентом стать. Заголовки в «Правде»: «Вторая встреча хрупкой подводной лодки и бронированного гиганта», «Герой подводник довершил начатое».
– Правильно говоришь, комиссар, именно такие заголовки и будут во всех газетах. Валентин Григорьич, чтобы я не забыл, ты мне запиши предложенные тобой заголовки для газет.
– Товарищ адмирал, мы тут, как в анекдоте, делим шкуру неубитого медведя, это во-первых. Во-вторых, если все же линкор выйдет, он будет не один. А эскорт не позволит безнаказанно расстреливать корабль, они его будут защищать. Одной подлодкой ну никак не обойтись, а кого мы сейчас можем послать на его перехват? Щ-422 погибла, К-1 на ремонте вместе с Щ-402, остаются С-56 и Щ-403, К-3 еще на позиции и половину торпед, наверное, расстреляла, С-55 тоже в таком положении, С-51 сейчас возвращается на базу.
– С вами на позиции будут С-101 капитана третьего ранга Егорова, С-102, она только что прошла ремонт, ею командует капитан третьего ранга Городничий, С-56 и Щ-403, а также Л-20 капитана третьего ранга Виктора Таммана. Я думаю, этого хватит на один линкор. Как думаешь, Михаил Петрович?
– Должно хватить с избытком, если только все пойдет так, как вы задумали.
– Опять ты сгущаешь краски.
– Товарищ адмирал, как я понял, командовать операцией будете вы?
– Я здесь как представитель флота и для координации со штабом. Боевые действия подводных лодок в этой операции поручаются тебе. Так что, Михаил Петрович, принимай командование.
– Есть принять командование.
Наше совещание плавно перетекло в беседу и продлилось еще пару часов, а вскоре и ужин подоспел.
После ужина я увел Сан Саныча к себе в каюту, конечно с разрешения адмирала и Кочеткова.
– Давай рассказывай, – набросился на Саныча, – как хоть дела идут у наших прогрессоров, сдвиги наблюдаются?
– Ну что рассказать, с чего начать? В авиапроме произошли перестановки. Яковлева освободили от занимаемой должности. Теперь он сосредоточен только на создании своих истребителей. В первую очередь должен довести до ума свой Як-3. Лавочкина назначили замом Поликарпова, может, в этой реальности Поликарпов и проживет на пару лет дольше, но за это время Лавочкин наберется опыта, и в будущем все равно это КБ достанется ему, а пока вдвоем они могут создать еще немало прекрасных истребителей. Ильюшин сосредоточил внимание на модернизации своих штурмовиков. Мясищев возглавил КБ Петлякова. Надо что-то делать с пешкой, все же она создавалась как истребитель, и у нее много недостатков. Первое – маленькая нормальная нагрузка, всего шестьсот килограммов, в перегруз тонна. Крупные бомбы вешать нельзя, бомбоотсек не приспособлен, сказывается истребительное происхождение самолета. Второе – при посадке козлит, семьдесят процентов всех летных происшествий случается при посадке. Бывает, самолет так начинает козлить, что летчик вынужден снова набирать высоту и пробовать повторно зайти на посадку. Мясищев должен избавить самолет от некоторых недостатков. Туполев получил еще один завод для производства своих самолетов и их модификаций, до этого там выпускались Ил-4. Еще он начал разрабатывать предварительный проект стратегического бомбардировщика на тот случай, если к нам не попадут американские Б-29, ведь история меняется. Освободили Бартини, теперь ему, как Микояну и Сухому, поручили прорабатывать проекты будущих реактивных истребителей. Кроме того, Сухого обязали создать специализированный самолет – разведчик-корректировщик – наподобие немецкой «рамы». Красильников сказал, что в конце войны или после нее Сухой создал очень хороший самолет-разведчик Су-12. Пусть лучше сейчас его проектирует, возможно, до конца войны удастся запустить в серию. Антонов должен построить простой и надежный транспортный самолет. Создали единое КБ по проектированию вертолетов, пока идет война, они все будут работать вместе, ибо ресурсов не так много. Может, и создадут что-то стоящее до окончания войны.
– Это Красильников Шахурину на ушко нашептал.
– А как же. Сейчас он там просто незаменим.
– А как дела у остальных?
– Буров все бьется над торпедой. Винокуров вместе с Королёвым, Глушко, Янгелем, Исаевым, Челомеем и Чертком экспериментируют с баллистическими и крылатыми ракетами. Строят уже четвертый прототип. Две уже летали, одна пролетела десятка два километров, но потом у нее взорвалась камера сгорания, другая пролетела чуть больше, но тоже что-то произошло, и она спикировала носом в землю. Николай Казаков в НИИ-20 своими радиоэлектронными прибамбасами занимается, помогает Слепушкину и Рязанскому. Их совместная РЛС на порядок превосходит стоящую на вооружении РУС-2 и скоро запускается в производство. Рязанского мы хорошо знаем. Он потом будет заниматься системами самонаведения для ракет в КБ Королёва.
Испытывается новый гидролокатор, построенный на базе американского «Скорпиона». Полным ходом выпускаются тяжелые самоходки Су-122 и Су-152 в преддверии летних сражений. Петров успел первым со своей пушкой Д-5. Пока его орудие устанавливают на средние самоходки Су-85 и танки КВ-85. Кроме того, уже полным ходом идут испытания ИСов, минуя единицу и двойку, собираются запускать ИС-3 из нашей реальности, и здесь он будет называться ИС-1. Я только показал Котину и Духову статью из журнала «Моделист-конструктор», как он загорелся идеей именно с него и начать. Там есть, конечно, кое-какие чертежи и описание, остальное сам додумает, главное, компоновка ему понравилась. Так что к зиме первые ИСы появятся в бронетанковых войсках. На подходе грабинская 85-миллиметровая пушка, ее будут устанавливать на Т-34 в новую башню, уже закупили станки для расточки башенных погонов. Морозову и Кучеренко приглянулся их же танк Т-54. Похоже, его мы сможем увидеть в будущем году, а может, и раньше. Шавырин изготовил 82– и 107-миллиметровые безоткатные орудия. Первые образцы таких орудий и новые модернизированные минометы 82– и 120-миллиметровые, которые предназначались для действий на Северном фронте, поступили в войска. Как показали боевые действия, они оказались незаменимыми в этой труднодоступной местности, где с обычными орудийными системами было очень трудно передвигаться из-за их немалого веса. Ну, пожалуй, разве только сорокапятка да полковушка (76-миллиметровая), установленная на его лафете. Вот они, с их более приемлемым весом, могли перемещаться по сопкам и камням, с помощью пердящего пара советской пехоты. Шавырин начал испытания своего нового 160-миллиметрового миномета. По стрелковому оружию – пока решили в этом году производство не лихорадить изготовлением новых образцов. Так что будут по-прежнему изготовлять ППШ и ППС и разве что небольшую партию карабинов СКС. Для спецподразделений НКВД малыми партиями копируют СВД и винторез, а также автомат ВАЛ, пистолеты АПС и АПБ. Скопировали и запустили в производство пулемет ПКМ. А для вооружения армии через год начнут осваивать автомат АК. Помимо этого в данный момент начали выпускать крупнокалиберный пулемет Владимирова, он идет в войска и для вооружения самоходных зенитных установок на базе Т-70. Эта же зенитная самоходка выпускается и с 37-миллиметровой пушкой. Кроме того, пулемет Владимирова приспособили для установки на малые корабли и катера, для них они выпускаются спаренными.
Гранатометы уже прошли войсковые испытания, они хорошо зарекомендовали себя при штурмах укреплений, особенно здесь на севере. Принцип тот же, что и у РПГ. Ну, ничего, что у него и дальность поменьше, и бронепробиваемость пока похуже, но зато не надо под танк с гранатой бросаться или к доту подползать – набравшись опыта, можно и фугасной гранатой в амбразуру попасть. Это продемонстрировали в боях гвардейцы Большакова. Командир, а ты слышал, как они еще до начала наступления отличились? Умудрились угнать катер у немцев. А в начале операции, совместно с ребятами из 181-го разведотряда, захватили две береговые батареи, прикрывающие порт. Но там вы подсобили, вдарив «Гранитом». Головко, как и обещал, представил его к Герою и остальных – к высоким правительственным наградам, включая ребят из 181-го разведотряда. Гаврилов-то наш не так давно получил Героя. Теперь уже капитан третьего ранга, вся грудь в орденах, три раза со своей группой забрасывался за линию фронта. Навели они шороху в тылу. В одном из рейдов, разгромив штаб пехотной дивизии, притащили генерала со всеми его оперативными планами, картами и приказами по войскам. До этого обезглавили танковый полк, притащив оберста. А сколько диверсий устроили в тылу врага и, что главное, ни одного человека из своей группы не потеряли. Раненые были, и даже тяжелые, а потерь нет. Я, знаешь, смотрю, мой телохранитель как-то сник, после того как он встретился в приемной Берии с Гавриловым да еще и поговорил. И понял: ему тоже хочется настоящего дела. Пострелять, кому-то голову свернуть, что-то взорвать. Он уже намекал мне на тамошних ребят, которых натаскивал в наркомате, что они не хуже его справятся с этой работой. Я вот подумываю отпустить его, только как на это Лаврентий Палыч посмотрит.
– Обстановка крайне скверная, господа! Русские неожиданно мощным рассекающим ударом прорвали фронт 20-й горной армии, отрезав 19-й корпус, устремились в сторону Тана-фьорда. Наши войска понесли крупные потери, но доблестно сдерживают большевистские орды. Да, им пришлось оставить некоторые свои позиции, но они полны решимости вернуть их обратно, для этого наш фюрер предоставил нам подкрепление. Но в Берлине настаивают на победе, причем громкой и блестящей. Иначе говоря, полный разгром, уничтожение русского конвоя. Нашей разведке удалось раздобыть неопровержимые доказательства, что Советы планируют провести десантную операцию в Порсангер-фьорде, для чего собирают боевые корабли и транспортные суда в Варангер-фьорде. Сама операция назначена на период с 18 по 19 мая, русские должны перебросить не менее сорока тысяч человек в глубокий тыл 20-й армии с последующим наступлением на Альт-фьорд. У нас приказ перехватить и уничтожить этот конвой с десантом, также нам поставлена задача провести свой конвой по доставке подкрепления 20-й армии.
Вы знаете, что 11-я флотилия понесла большие потери в сентябре в неудачном выходе в Карское море и вряд ли может оказать нам существенную помощь. Хотя за счет пополнения новыми лодками 11-я флотилия почти восстановила свою численность, но осталась психологическая боязнь экипажей при походе в северные воды русских. Это все из-за того необъяснимого исчезновения подводных лодок на севере. Да я и не уверен, что подводные лодки способны нанести серьезный урон хорошо охраняемому конвою. А нанести некий ущерб конвою, простите, не считается победой! Силы люфтваффе тоже готовы нас поддержать, но и они понесли большие потери от их авиации при отражении русского наступления. Так что надо помнить, что последнее слово должно остаться за флотом! Иначе в Берлине не поймут.
Потому план действий такой. Перейти на передовую базу в Альт-фьорд и ждать там, в готовности к выходу. Как только наш конвой подойдет к Альт-фьорду, выходим для его сопровождения до Берлевога. Если даже русские к этому времени со своим конвоем не выйдут, будем атаковать его прямо в Варангер-фьорде. Сторожевым флотилиям обеспечить безопасность нашего конвоя от русских и английских подлодок на переходе до пункта выгрузки. В открытом море идти противолодочным зигзагом с повышенным ходом, затрудняя лодкам возможную атаку. Вся операция должна пройти предельно быстро и решительно, если русский конвой будет в море – обнаружить, сблизиться и утопить! Если в фьорде, расстрелять его там.
По нашим сведениям, у русских в охранении конвоя только легкие силы, сторожевые корабли, эсминцы и катера. Английская эскадра курсирует близ Исландии, вне досягаемости люфтваффе, и быстро выдвинуться к месту боя не сможет. Да они и не горят желанием идти на помощь русским, если те вдруг ее попросят. Да и русские уверены, что мы побоимся вывести свои корабли на перехват, опасаясь подводных лодок и их авиации. Если вдруг эти лимонники все же пошлют свои корабли на помощь русским, для устранения угрозы, наши субмарины будут развернуты завесой по меридиану… Также я рассчитываю на помощь люфтваффе, они должны предотвратить раннее обнаружение авиацией русских наших кораблей и не допустить торпедно-бомбового удара по кораблям эскадры и судам конвоя.
У кого-то есть дополнения, господа? Дополнений нет. Тогда штабу разработать подробный план всех мероприятий.
Прибыв в указанный район и всплыв под перископ, мы выставляем выдвижные устройства, сканируем все вокруг себя. Ни самолетов, ни кораблей в радиусе тридцати миль не наблюдается.
Интересно, кому и зачем мы понадобились.
– Командир, у меня такое чувство, что к нам сейчас завалятся большие шишки и начнут права качать.
– Возможно, в одном ты прав, Петрович, кто-то из начальства должен прибыть к нам на борт. А покачать права – это вряд ли, нас бы тогда послали обратно в Гремиху.
– Вот именно в Гремиху. Сейчас прибудут товарищи в фуражках с малиновыми околышами и синим верхом, и мы под их присмотром пойдем в Гремиху.
– Петрович, зачем такие сложности, ты представь, как они будут нас захватывать в открытом море, не проще ли прямо на стоянке.
– Тогда нам предстоит какое-то ответственное задание.
– Возможно, и скоро мы узнаем, какого черта нас сюда выдернули.
– Товарищ капитан первого ранга, обнаружена надводная цель, малоразмерная, скоростная, курсом на нас, – поступил доклад оператора РЛС.
Через час с небольшим мы всплыли, чтобы принять тех, кто прибыл на торпедном катере. Конечно, неразлучная троица Кочетков, Головин, Смоленцев, и с ними контр-адмирал Виноградов. На обратном пути катер забрал от нас Августиновича.
Первым на борт подлодки перепрыгнул Виноградов, за ним – Головин. Следующим кое-как перебрался Кочетков, весь зеленый после недолгой прогулки по морю на торпедном катере, последним вспорхнул Смоленцев. После протокольных приветствий все спустились вниз, и лодка погрузилась под воду.
– Товарищ контр-адмирал, куда прокладывать курс?
– Пока давай командуй к мысу Нордкин. Собирай своих, надо поговорить.
Уже в кают-компании они нам поведали, зачем появились тут.
Первым начал Виноградов:
– Михаил Петрович, у нас есть план, как подложить англичанам большую свинью. Вы все время рассказывали, как было бы престижно, чтобы именно советские моряки утопили фашистский линкор. А то англичане все оставшееся время кичатся тем, что именно они утопили два самых мощных линкора Германии.
– Да мы и не против, даже за и обеими руками. Вот только он засел в Альт-фьорде и носа не высовывает.
Тут в разговор вступил Сан Саныч:
– Петрович, мы хотим выманить «Тирпиц» из Альт-фьорда. И нами разработан план, как это провернуть. Поверят или нет в него фрицы, мы не знаем, но надеемся, что поверят.
– И каков ваш план?
– Помнишь фильм «Освобождение», там одного мертвого солдата переодели в офицерскую форму, а в полевую сумку положили фальшивые, но правдоподобные оперативные документы. Примерно так и мы поступили.
– И что сказано в этих правдоподобных фальшивках?
– А там сказано, что мы готовимся высадить большой десант в Порсангер-фьорде и оттуда начать наступление на Альт-фьорд.
– В чьей голове созрел этот гениальный бред?
– Петрович, ты что, не веришь, что немцы на него клюнут? Судя по разведданным, сейчас из Германии перебрасываются войска. И один очень крупный конвой подходит к Нарвику. Немцы очень спешат, завтра или послезавтра они будут уже в районе Варангера.
– Они и без всяких ваших фальшивок должны послать что-то крупнее эсминца на приморский фланг, чтобы своим артобстрелом тормозить наше продвижение. Нашим войскам под Киркенесом очень досаждали их артиллерийские баржи, меня даже просили ударить по одной слишком надоедливой стерве, но я не стал этого делать. Ты представляешь, «Гранитом» по барже. Ладно бы, это был эсминец или на худой конец канонерская лодка К-3, там хоть водоизмещение около двух тысяч тонн, а тут баржа в четыреста тонн.
– Вот именно, они из документов узнают, что мы посылаем три дивизии на полутора десятке транспортов и почти все наличные боевые корабли. Часть кораблей также будет иметь на себе десант, а другая для огненной поддержки и охраны. Крупных немецких кораблей нечего бояться, они из базы не выйдут, опасаясь наших подлодок и авиации.
– Ой, как их это заденет за живое, что какие-то недочеловеки их уже ни во что не ставят, – с усмешкой проговорил я.
– А ты, Петрович, не смейся. Немцы обязательно что-то да вытолкают в море, не будут же они просто так смотреть, как мы высаживаемся у них в тылу. Могут и «Хиппер» с «Нюрнбергом» послать на уничтожение нашего десанта, и то малина. А для пущей правдоподобности мы сейчас сосредотачиваем суда и кое-какие корабли в Петсамо. Немецкая разведка уже пронюхала об этом, поскольку самолеты не раз пролетали над портом. А мы этот десант готовим к высадке на Варангер где-то в районе между Вардё и Вадсё.
– Я понял, если вылезут из своего укрытия, обратно уже не зайдут, не позволим.
– Петрович, тут вот в чем дело. Я, конечно, тебя пойму, если ты сейчас вдруг после одного моего предложения обидишься и пошлешь адмирала подальше.
– В чем дело, товарищ адмирал, что еще за непонятки какие-то, намеки. Вы уж говорите прямо.
– Прямо так прямо. Твоя задача – только остановить «Тирпиц», если он выйдет из фьорда, а добивать будут другие. Чтобы потом показать героя всему народу и миру. Вас нельзя светить, начнутся расспросы, кто такие, откуда родом, где служили, почему до этого момента о вас никто не знал. И главное, какой подводной лодкой командуете.
– Да нет, мы не обидимся, я понимаю, что нам на публику еще рано и другой сорвет овации. Хотя жалко отдавать славу победителя. Кстати, а кого вы прочите на эту роль?
– Как кого, Лунина, конечно. Кто из вас рассказывал, что сразу после войны пошли разговоры, попал или не попал Лунин в корабль. То, что он его обнаружил и атаковал, никто не оспаривает. А если вы сейчас его утопите, то и доказывать ничего не надо. Сами подумайте, что будут говорить об этом в будущем. «Летом 42-го года фашистский линкор «Тирпиц» в окружении многочисленных кораблей сопровождения шел на перехват конвоя, который вез в истекающую кровью Россию такие нужные на фронте военные грузы. Но только при одном упоминании этого имени конвой был брошен англичанами на растерзание фашистским волкам. Но на его пути встал советский подводник, который не допустил полного уничтожения конвоя, торпедировав линкор. В то время он только повредил этот закованный в толстую броню корабль, который бежал поджав хвост, а вместе с ним и весь эскорт. После этого он целых восемь месяцев зализывал раны, нанесенные торпедами подводной лодкой К-21. Но и на этот раз ему не удалось сделать свое черное дело, когда его послали на уничтожение нашего конвоя, на котором находились бойцы Красной армии, принимающие участие в освобождении оккупированной фашистами свободолюбивой Норвегии. И снова на его пути встал наш отважный подводник, капитан третьего ранга Лунин. На этот раз не ушел от него этот бронированный монстр, которого так боялись англичане, и был им потоплен».
– Ну как?
– Да, звучит! Вам, товарищ адмирал, надо по совместительству корреспондентом стать. Заголовки в «Правде»: «Вторая встреча хрупкой подводной лодки и бронированного гиганта», «Герой подводник довершил начатое».
– Правильно говоришь, комиссар, именно такие заголовки и будут во всех газетах. Валентин Григорьич, чтобы я не забыл, ты мне запиши предложенные тобой заголовки для газет.
– Товарищ адмирал, мы тут, как в анекдоте, делим шкуру неубитого медведя, это во-первых. Во-вторых, если все же линкор выйдет, он будет не один. А эскорт не позволит безнаказанно расстреливать корабль, они его будут защищать. Одной подлодкой ну никак не обойтись, а кого мы сейчас можем послать на его перехват? Щ-422 погибла, К-1 на ремонте вместе с Щ-402, остаются С-56 и Щ-403, К-3 еще на позиции и половину торпед, наверное, расстреляла, С-55 тоже в таком положении, С-51 сейчас возвращается на базу.
– С вами на позиции будут С-101 капитана третьего ранга Егорова, С-102, она только что прошла ремонт, ею командует капитан третьего ранга Городничий, С-56 и Щ-403, а также Л-20 капитана третьего ранга Виктора Таммана. Я думаю, этого хватит на один линкор. Как думаешь, Михаил Петрович?
– Должно хватить с избытком, если только все пойдет так, как вы задумали.
– Опять ты сгущаешь краски.
– Товарищ адмирал, как я понял, командовать операцией будете вы?
– Я здесь как представитель флота и для координации со штабом. Боевые действия подводных лодок в этой операции поручаются тебе. Так что, Михаил Петрович, принимай командование.
– Есть принять командование.
Наше совещание плавно перетекло в беседу и продлилось еще пару часов, а вскоре и ужин подоспел.
После ужина я увел Сан Саныча к себе в каюту, конечно с разрешения адмирала и Кочеткова.
– Давай рассказывай, – набросился на Саныча, – как хоть дела идут у наших прогрессоров, сдвиги наблюдаются?
– Ну что рассказать, с чего начать? В авиапроме произошли перестановки. Яковлева освободили от занимаемой должности. Теперь он сосредоточен только на создании своих истребителей. В первую очередь должен довести до ума свой Як-3. Лавочкина назначили замом Поликарпова, может, в этой реальности Поликарпов и проживет на пару лет дольше, но за это время Лавочкин наберется опыта, и в будущем все равно это КБ достанется ему, а пока вдвоем они могут создать еще немало прекрасных истребителей. Ильюшин сосредоточил внимание на модернизации своих штурмовиков. Мясищев возглавил КБ Петлякова. Надо что-то делать с пешкой, все же она создавалась как истребитель, и у нее много недостатков. Первое – маленькая нормальная нагрузка, всего шестьсот килограммов, в перегруз тонна. Крупные бомбы вешать нельзя, бомбоотсек не приспособлен, сказывается истребительное происхождение самолета. Второе – при посадке козлит, семьдесят процентов всех летных происшествий случается при посадке. Бывает, самолет так начинает козлить, что летчик вынужден снова набирать высоту и пробовать повторно зайти на посадку. Мясищев должен избавить самолет от некоторых недостатков. Туполев получил еще один завод для производства своих самолетов и их модификаций, до этого там выпускались Ил-4. Еще он начал разрабатывать предварительный проект стратегического бомбардировщика на тот случай, если к нам не попадут американские Б-29, ведь история меняется. Освободили Бартини, теперь ему, как Микояну и Сухому, поручили прорабатывать проекты будущих реактивных истребителей. Кроме того, Сухого обязали создать специализированный самолет – разведчик-корректировщик – наподобие немецкой «рамы». Красильников сказал, что в конце войны или после нее Сухой создал очень хороший самолет-разведчик Су-12. Пусть лучше сейчас его проектирует, возможно, до конца войны удастся запустить в серию. Антонов должен построить простой и надежный транспортный самолет. Создали единое КБ по проектированию вертолетов, пока идет война, они все будут работать вместе, ибо ресурсов не так много. Может, и создадут что-то стоящее до окончания войны.
– Это Красильников Шахурину на ушко нашептал.
– А как же. Сейчас он там просто незаменим.
– А как дела у остальных?
– Буров все бьется над торпедой. Винокуров вместе с Королёвым, Глушко, Янгелем, Исаевым, Челомеем и Чертком экспериментируют с баллистическими и крылатыми ракетами. Строят уже четвертый прототип. Две уже летали, одна пролетела десятка два километров, но потом у нее взорвалась камера сгорания, другая пролетела чуть больше, но тоже что-то произошло, и она спикировала носом в землю. Николай Казаков в НИИ-20 своими радиоэлектронными прибамбасами занимается, помогает Слепушкину и Рязанскому. Их совместная РЛС на порядок превосходит стоящую на вооружении РУС-2 и скоро запускается в производство. Рязанского мы хорошо знаем. Он потом будет заниматься системами самонаведения для ракет в КБ Королёва.
Испытывается новый гидролокатор, построенный на базе американского «Скорпиона». Полным ходом выпускаются тяжелые самоходки Су-122 и Су-152 в преддверии летних сражений. Петров успел первым со своей пушкой Д-5. Пока его орудие устанавливают на средние самоходки Су-85 и танки КВ-85. Кроме того, уже полным ходом идут испытания ИСов, минуя единицу и двойку, собираются запускать ИС-3 из нашей реальности, и здесь он будет называться ИС-1. Я только показал Котину и Духову статью из журнала «Моделист-конструктор», как он загорелся идеей именно с него и начать. Там есть, конечно, кое-какие чертежи и описание, остальное сам додумает, главное, компоновка ему понравилась. Так что к зиме первые ИСы появятся в бронетанковых войсках. На подходе грабинская 85-миллиметровая пушка, ее будут устанавливать на Т-34 в новую башню, уже закупили станки для расточки башенных погонов. Морозову и Кучеренко приглянулся их же танк Т-54. Похоже, его мы сможем увидеть в будущем году, а может, и раньше. Шавырин изготовил 82– и 107-миллиметровые безоткатные орудия. Первые образцы таких орудий и новые модернизированные минометы 82– и 120-миллиметровые, которые предназначались для действий на Северном фронте, поступили в войска. Как показали боевые действия, они оказались незаменимыми в этой труднодоступной местности, где с обычными орудийными системами было очень трудно передвигаться из-за их немалого веса. Ну, пожалуй, разве только сорокапятка да полковушка (76-миллиметровая), установленная на его лафете. Вот они, с их более приемлемым весом, могли перемещаться по сопкам и камням, с помощью пердящего пара советской пехоты. Шавырин начал испытания своего нового 160-миллиметрового миномета. По стрелковому оружию – пока решили в этом году производство не лихорадить изготовлением новых образцов. Так что будут по-прежнему изготовлять ППШ и ППС и разве что небольшую партию карабинов СКС. Для спецподразделений НКВД малыми партиями копируют СВД и винторез, а также автомат ВАЛ, пистолеты АПС и АПБ. Скопировали и запустили в производство пулемет ПКМ. А для вооружения армии через год начнут осваивать автомат АК. Помимо этого в данный момент начали выпускать крупнокалиберный пулемет Владимирова, он идет в войска и для вооружения самоходных зенитных установок на базе Т-70. Эта же зенитная самоходка выпускается и с 37-миллиметровой пушкой. Кроме того, пулемет Владимирова приспособили для установки на малые корабли и катера, для них они выпускаются спаренными.
Гранатометы уже прошли войсковые испытания, они хорошо зарекомендовали себя при штурмах укреплений, особенно здесь на севере. Принцип тот же, что и у РПГ. Ну, ничего, что у него и дальность поменьше, и бронепробиваемость пока похуже, но зато не надо под танк с гранатой бросаться или к доту подползать – набравшись опыта, можно и фугасной гранатой в амбразуру попасть. Это продемонстрировали в боях гвардейцы Большакова. Командир, а ты слышал, как они еще до начала наступления отличились? Умудрились угнать катер у немцев. А в начале операции, совместно с ребятами из 181-го разведотряда, захватили две береговые батареи, прикрывающие порт. Но там вы подсобили, вдарив «Гранитом». Головко, как и обещал, представил его к Герою и остальных – к высоким правительственным наградам, включая ребят из 181-го разведотряда. Гаврилов-то наш не так давно получил Героя. Теперь уже капитан третьего ранга, вся грудь в орденах, три раза со своей группой забрасывался за линию фронта. Навели они шороху в тылу. В одном из рейдов, разгромив штаб пехотной дивизии, притащили генерала со всеми его оперативными планами, картами и приказами по войскам. До этого обезглавили танковый полк, притащив оберста. А сколько диверсий устроили в тылу врага и, что главное, ни одного человека из своей группы не потеряли. Раненые были, и даже тяжелые, а потерь нет. Я, знаешь, смотрю, мой телохранитель как-то сник, после того как он встретился в приемной Берии с Гавриловым да еще и поговорил. И понял: ему тоже хочется настоящего дела. Пострелять, кому-то голову свернуть, что-то взорвать. Он уже намекал мне на тамошних ребят, которых натаскивал в наркомате, что они не хуже его справятся с этой работой. Я вот подумываю отпустить его, только как на это Лаврентий Палыч посмотрит.