Страница:
Беглец одним ударом убил стоящую перед ним старуху и нырнул в ближайший шатер. Полетевший следом за ним нож не успел нагнать мелькнувшую спину. Сгрудившиеся в проходах между шатрами люди пропускали рвущихся ко входу воинов. А острый кинжал тем временем располосовал заднюю стену и позволил эльфу вырваться на свободное пространство. Чем тот и воспользовался.
Остроухий боец мчался быстроногим ветром, огибая неожиданные препятствия, перескакивая через разложенные седла, котлы, наваленный скарб. Эльф почти не двигался по прямой, все время смещаясь вправо-влево от линии бега, и уверенно приближался к оврагу, до которого осталось меньше полусотни метров. За ним топоча мчались взбешенные враги, метая в мелькающую впереди спину копья и ножи. Несколько воинов рванули к своим коням. И через пару мгновений к шуму преследователей добавился дробный топот скакунов. Наездники огибали основную массу людей, стараясь по свободным проходам вырваться на край стоянки и там попытаться перехватить врага. Загорелые руки уже выхватили из креплений луки, и острые стрелы ждали, когда их пошлют в полет.
Казалось, что эльф сделает невозможное. Он успел добежать до края оврага, и ему оставалась буквально пара шагов, чтобы нырнуть вниз, в спасательное сплетение кустов. Но из десятка посланных стрел одна успела вцепиться в правую лопатку, и беглец с криком боли и ярости кубарем скатился вниз. Через пару мгновений преследователи сиганули следом за ним.
Все больше конных воинов стремительно обтекали извилистый овраг, отсекая любые пути отступления. Новые и новые вооруженные люди спускались вниз, пытаясь найти в густых колючих зарослях мелькающую то тут, то там светловолосую гибкую фигуру. Изредка из кустов доносились яростные вскрики – это острая сталь находила очередную жертву. Степные заросли надежно хранили воина Леса.
Стоящий на краю обрыва вождь мрачно помянул изменчивых богов и, надсаживая голос, стал отзывать воинов назад. Наконец недовольные воины выбрались из зарослей и пополнили оцепление. Нетерпеливый жест вождя – и быстро передали вязанки факелов. Другой жест – и огненные клубки полетели вниз, в овраг, на иссушенные зноем листья. Через несколько мгновений слабый ветер начал раздувать поднимающееся пламя. Скоро весь овраг превратился в один гигантский костер, брызжущий раскаленными языками и обильно пятнающий небо белым густым дымом.
На одном пологом откосе клуб дыма распался и выпустил из себя надсадно кашляющую белую фигуру, пытающуюся добежать до стоящих рядом воинов. Но кочевники были настороже, и не успел эльф сделать несколько шагов, как рой стрел ударил в него со всех сторон. Надломленное тело, посеченное во время схватки в овраге, оступилось и завалилось назад. Красный от пролитой крови кинжал выпал из руки. Еще через мгновение рассвирепевшие воины стали рубить тело противника. Когда вождь медленно подошел к месту гибели бывшего пленника, на земле валялись лишь окровавленные куски.
Танец смерти закончился.
К вечеру рядом с клеткой мрачные люди сложили тела погибших. Обгоревшие тела завернули в тряпицы. Проклятый пленник сумел убить девятнадцать человек, из них девять воинов.
Пара шаманов вернула вождю острый кинжал. Один из увешанных бусами камлателей склонил голову в ответ на немой вопрос старшего:
– Это камайская сталь, рукоятку отделывали на западных землях. Клановая работа. Точили на хороших шлифовальных камнях.
– Значит, не имперцы и не ушастые?
– Не они. Это местное оружие. Я видел такие на ярмарке два года тому назад.
Вождь аккуратно завернул кинжал в тряпку и убрал в поясную сумку.
– Значит, наши. Кто-то очень хочет спихнуть меня, испачкав в крови соплеменников.
Шаманы согласно склонили головы. В большом клане всегда есть недовольные, кому хочется занять место получше, получать мяса побольше. Подбросить оружие эльфу – отличный способ насолить старшим. Потом аккуратно раздуть огонь недовольства, и можно попытаться предложить кандидатуру нового вождя. Более смелого, сильного, молодого. Не погубившего столько народу на мирной стоянке.
– Готовьте погребальный костер. Два десятка в охранение. Завтра снимаемся и уходим к Тамну. Нужно встретиться с другими вождями. – Вождь сверкнул белыми от ярости глазами и добавил: – Слушайте и смотрите! Найдите мне того, кто помог пролить нашу кровь!
Фрайм аккуратно поставил копье в стойку и повернулся к подошедшему Соварну. Вчера днем огромный добродушный Коми умчался с двумя отрядами искать безглазого оборотня, перехитрившего наемника на постоялом дворе. Прошла ночь, жаркий день, и вот уже вечернее солнце багровыми мазками раскрашивает стены в казарме. Наемник тренировался весь день, с удовольствием вспоминая разнообразные военные упражнения и спаррингуя с ополченцами, пожелавшими проверить свои силы.
– Сердце подсказывает мне, что ваш помощник не нашел убийцу.
– Ваше сердце не лжет. Баржа пуста. Беглеца не видели на ней с утра.
– Что предпримем?
– Можно сказать, нам повезло. Пока бойцы обшаривали берега по дороге назад, Коми с парой друзей мчался в город. И наткнулся на караван, у которого ночью увели двух лошадей. А потом мой помощник сделал крюк через южные рынки и расспросил пастухов. Один из них вспомнил, что видел незнакомца, на двух лошадях рано утром мчавшегося на юг. По описанию это наш с вами прыткий малый.
– То есть он опережает нас на полтора дня как минимум.
– Это лишь так кажется. Мы готовы выступить через десять минут. Восемь десятков прекрасно вооруженных солдат, которые не один год бороздят южные пески. Сменные кони. Припасы. Отлично подготовленные проводники. Мы успеем до жары по хорошим дорогам втянуться в пески, потом развернем десятки по крупным тропам и двинемся на поиски.
– Пустынные земли огромны. Нам будет трудно его найти.
– Найдем. Он сделал ошибку, что помчал на юг. Не зная местные солончаки, а потом и дюны – легче сгинуть там, чем добраться до предгорий. Неделя пути, не меньше. Мы настигнем его через три дня максимум.
Фрайм кивнул и снял пропитанную потом рубаху.
– Я буду готов через пять минут.
Глэд медленно ехал на тяжело шагающей лошади. Вторая плелась следом, еле переставляя ноги. Безжалостное жаркое солнце выпило остатки сил. После короткого полуденного привала Безглазый поднял уставших лошадей и двинулся дальше на юг. Он не был уверен, что животные не падут завтра днем. Но выбора не оставалось. Глэд ощущал, что безжалостные охотники не оставили его в покое и могут настигнуть с минуты на минуту. Поэтому он двигался все дальше по пескам, с каждым шагом приближаясь к уже видимым в далекой дымке предгорьям Перешейка. Недавно поднявшаяся сияющая луна отбрасывала контрастные черные тени вокруг, играя серебристыми бликами на миллионах песчинок. Наступал четвертый день безумной скачки.
Раскаленные за день барханы щедро делились теплом. Вздымающиеся по бокам горы песка украшали следы змей или мелких грызунов. Уставший человек на лошадях, в свою очередь, оставлял хорошо различимый след, который слабый ветер занесет через день-другой. Вполне достаточно, чтобы, следуя по этому указателю, вихрем промчались неутомимые преследователи.
Глэд бросил взгляд через плечо и медленно повернул в очередной распадок между дюн. Проехав пару минут, он вздрогнул и остановился. У другого края распадка застыла одинокая фигура. Привыкший замечать ночью жарко сияющие теплом тела людей, Безглазый не сразу уловил мрачную волну ненависти, исходящую от застывшего худого контура, отбрасывающего изломанную тень на песок. Далеким зеленым маревом повеяло на беглеца. Прошла минута, другая, и Глэд отметил, как по краям барханов возникли подобно привидениям другие фигуры. Один скелет, другой, третий. И вот уже почти два десятка застыли миражами под яркими лунными лучами.
Человек устало вздохнул, спешился и медленно пошел вперед, ведя за собой слабо упирающихся лошадей. Можно было найти остатки сил на атаку или защиту. Но удивляться или пугаться сил уже не было.
Глэд остановился перед перегородившим дорогу скелетом. Высокий, на полголовы выше человека. В порванной в нескольких местах легкой кольчуге и с тонким мечом, закрепленным в ножнах на тазовых костях. Левая рука сжимает миниатюрный щит. Правая держит копье, с отполированным до блеска широким лезвием. Посеченный ветрами череп бездушно взирает провалами глазниц, в глубине которых угадываются отблески зеленого магического огня.
Под шорох песка с барханов спустились остальные солдаты нежити. В полной тишине они окружили застывшего человека и все больше беспокоящихся лошадей.
Стоящий перед Глэдом мертвец склонил голову:
– Здравствуй, брат. Приветствую тебя на границах нашего общего дома.
Глава 3
Конец марта первого года Новой эры
Багровые листья отбрасывали цветные тени на собравшихся под Галантами учеников. Яркие цветные блики пятнали зеленую одежду, переливающуюся радужными бликами в рассеянном солнечном свете. Сегодня Тома-лоэрой, старейший Поющий, проводил урок у молодых охотников, только вставших на долгую тропу постижения таинств жизни в Лесу. Мальчишки и девчонки, едва разменявшие три-четыре года, смешливые и непоседливые, но уже впитавшие с молоком матери подчинение старшему и мечтающие как можно скорее получить личный лук и полный колчан злых стрел.
– Сегодня я расскажу вам про законы, на которых покоится наше общество. Про то, чем мы отличаемся от наших светловолосых братьев, предавших веру отцов. Почему мы должны опасаться дальних лесных пределов. И что ваши старшие родственники предпринимают, чтобы их дети счастливо достигли совершеннолетия и возродили силу темных кланов.
Статный эльф без единой седой пряди в черных волосах присел на траву и улыбнулся. Десятки завороженных глаз следили за каждым его движением. Будущее его народа собралось здесь, среди гигантских клановых деревьев, чтобы внимать каждому его слову.
– Мы пришли на эту землю три тысячи лет тому назад. Пятьсот лет обживали речные долины и путешествовали по степным землям. Но человеческие армии, усиленные колдунами, ударили по нашим домам, сжигая отстроенные города и убивая всех подряд. Почти тысячу лет мы воевали с ними. Обживая Лес, ставший нам новым домом, и воюя в степи с несметными ордами с севера. Дошло до того, что кочевые народы по сговору бросали нас в первых рядах, чтобы мы гибли первыми. – Тома-лоэрой нахмурился, и голос его наполнила грусть. – Многие великие кланы потеряли тогда лучших из лучших. Местные лесные духи сумели несколько раз ударить нам в спину, не давая расселяться по лесным просторам. И тогда совет решил прекратить бессмысленную войну с далекими странами. Мы должны были сосредоточиться на домашних проблемах. Так заключили мир с империей, и так мы вернулись сюда, в наш новый дом.
Эльф обвел руками сияющие багряными красками деревья вокруг поляны:
– Вот наша душа. Эти деревья, выращенные из привезенных саженцев века тому назад, – наша гордость и наша сила. Пока Галанты поют в ночи, мы способны творить нашу магию и подчинять себе лесные силы. Пока наши верные друзья дарят нам силы, мы будет править этим миром.
Ребятишки радостно загомонили.
– Да, мои маленькие ученики. Здесь, в глубинах Леса, – средоточие сил и магии нашего народа. Не зря существует поверье, что каждый лист на ветвях Галанта связан с кем-то из эльфов. И если дерево теряет лист, надо ждать скорой смерти кого-то из нашего народа.
Старейший Поющий улыбнулся, вглядываясь в озабоченные лица.
– Но не надо волноваться, действительно опасные времена в прошлом. Сейчас мы контролируем Лес от жарких степей на севере до огненных вулканов на юге. В наши дни любой эльф может пройти безбоязненно с востока на запад и в любом лесном закоулке получить кров, пищу и помощь родного Леса и его обитателей.
– И на западе?
– Да. И на западе. Если не столкнется с соседями. С нашими единокровными братьями, объявившими нам беспощадную войну.
Одной рукой эльф стянул черные рассыпанные волосы в пучок, другой оттянул вниз нижние веки и изобразил страшную морду. Ребятишки весело засмеялись.
– Представляете, эти выцветшие на солнце бродяги считают себя главными в наших Лесах! Они приплыли на старых плотах после нас. Спрятались в западных чащобах, пока мы дрались с врагами. И теперь требуют к себе уважения. И рады, что, утомленные столь долгой войной, мы не вышвырнули их в море немедленно, еще полторы тысячи лет тому назад.
Тома-лоэрой расправил волосы и продолжил рассказ:
– За долгие годы мы сумели оттеснить наших врагов обратно к побережью. Установленные ныне границы патрулируются лучшими охотниками, пресекающими любые попытки забраться в наши земли. Раз в год вожди нашего народа встречаются с этими отбросами, чтобы выслушать их жалобные стенания о тяготах жизни. И я надеюсь, что ваши дети или даже вы сами увидите, как солнце садится за морским горизонтом. И как флаги наших кланов займут положенное место в западных пределах…
Через несколько часов учитель отпустил малышей по домам. Те убегали переполненные впечатлениями. А эльф с чеканным профилем прятал за улыбкой грустные мысли.
– Пройдет всего несколько лет, и вы начнете осознавать, что наши родственники достаточно многочисленны, чтобы выдержать любую войну. И поймете, что побывать в западных Лесах можно будет только по взаимному согласию. Если мы забудем вековую вражду и простим друг другу столетия безумия и братоубийства. Боюсь, что этого не дождемся ни я, ни ваши дети.
Эльф прошел к себе в дом и устроился в любимом кресле.
– Где же ты, моя лучшая ученица? Сумела ли ты проскользнуть незамеченной через пропеченные солнцем степи? Нашла ли укрытие в имперских землях? Как тяжело ждать от тебя ответ. Как тяжело слушать безмятежное пение птиц, ощущая незримую угрозу, наползающую из-за северных гор. Ждать, не имея возможности немедленно ответить.
Глэд с остервенением выдирал ноги из сыпучего песка. Шаг за шагом он пробивался за идущим впереди проводником.
Нежить разделилась. Пара скелетов оседлала недовольных лошадей и свернула чуть в сторону, стараясь увести за собой погоню. А остальной отряд сопровождал человека, взяв намного левее. Десяток в арьергарде долгое время маскировал оставленные следы, потом нагнал уходящих вперед. Отливающая белизной цепочка растянулась под набирающим силу солнцем, шагая след в след. Выбивающийся из сил Глэд еле успевал за неутомимо шагающим впереди воином. В одном из очередных песчаных распадков тот неожиданно остановился.
– Привал. Отдыхай.
Безглазый молча рухнул на песок, хватая ртом раскаленный воздух. Командир отряда замер рядом с ним и, как показалось Глэду, настороженно к чему-то прислушался.
– Плохо. Они нашли след.
Глэд попытался привстать, но скелет жестом успокоил его:
– Не все. Малая часть пошла по нашему следу. Не больше десятка.
– Когда они нас нагонят?
– Через час или чуть больше.
– Нам не оторваться без лошадей?
– Нет. Но ты успеешь оторваться от второго отряда, который умчался по ложному пути.
– Я? Я пойду дальше один?
– Да, брат. Мы слишком далеко ушли в пески. Мы умрем через пять-шесть часов. Или раньше, если будем сражаться. Мы не успеем вернуться к Источнику.
Глэд ошарашенно сел. В звенящей от жары голове с трудом укладывалось сказанное.
– Зачем вы пошли сюда, если знали о своей смерти?
– Ты говоришь странные вещи. Мы всегда следуем своей цели – охоте на мясо, оскверняющее своим присутствием наши земли. Все должны умереть. Никто не должен нарушать первозданный покой.
Безглазый схватился руками за голову, стараясь не сойти с ума в окружении застывших рядом с ним скелетов. Мертвецов, увешанных оружием и готовых покинуть этот мир еще раз, чтобы упокоиться навсегда.
– Но ведь я живой! По твоим словам – я ваш враг!
Командир отряда замолк на мгновение, потом тихо засмеялся. Спустя секунду захохотали остальные.
– Брат, у тебя отличное чувство юмора. Это такая редкость среди наших скал! Ты – и живой… – Скелет опустился на колени рядом с человеком. – Когда ты последний раз смотрел в свое отражение? Когда ты стал бояться замечать отблеск души в твоих глазницах? Зеленый отблеск, поддерживающий наши силы? Брат. Не говори глупостей. Ты покинул этот мир несколько месяцев назад. Мы слышали звук барабанов и танцевали вместе с тобой. И нашими братьями, минующими грань мира мертвых.
Глэд засипел. Мутные воспоминания той безумной ночи накатили зеленой волной, отозвались той страшной пляской, в которой ломалось тело и разрывалась на куски измученная душа.
– Брат. Мы слышали тебя тогда и услышали сейчас. Это очень странно – слышать стучащее сердце в груди одного из нас. Но ты – великий боец. И мы решили помочь тебе вернуться домой. Два отряда вышли тебе навстречу, готовые поддержать тебя в этом опасном пути. Мы прикроем тебя сейчас, а в трех часах далее в солончаках тебя ждет второй отряд. С ним ты дойдешь до предгорий.
Человек мрачно молчал. Минуту, другую. Потом поднял голову.
– Ты сказал, что преследователей немного и они в часе пути?
– Да.
– Пройдем еще с полчаса, подберем место. И организуем засаду.
– Тебе надо идти дальше.
– Да. Надо. Но после охоты. Не тебе одному суждено познать радость надвигающейся схватки.
Скелет медленно выпрямился и застыл, обдумывая сказанное. Потом кивнул.
– Дальше по тропе есть отличное место. Там и встретим преследователей. Заодно раздобудем тебе лошадей. С ними ты гарантированно оторвешься от любых преследователей.
Глэд с трудом поднялся и усмехнулся сквозь сжатые сведенные судорогой губы.
– Вперед. На месте засады я успею отдохнуть и допить тот глоток воды, что остался у меня во фляге.
Отряд снова вытянулся цепочкой и скрылся за барханами.
– Ваш чай, господин комендант.
Старый солдат аккуратно поставил на край стола потертый поднос с пузатым жестяным чайником, пиалой и сушеными фруктами в небольшой тарелке. Сидящий за столом мужчина рассеянно кивнул и снова углубился в чтение бумаг.
Его величество Солнцеликий всегда придерживался старого доброго принципа – разделяй и властвуй. Не давай никому слишком много власти и силы. Поддерживай стабильное равновесие интересов и тем убережешь свой трон от нежданных потрясений. Именно поэтому во всех крупных городах страны выстроили надежные крепости, в которых стояли хорошо вооруженные гарнизоны наемников. И именно поэтому в городах существовало самостоятельное городское ополчение, выполняющее ряд задач по защите спокойной городской жизни. А то, что вояки не выносят друг друга и в каждом городе исправно пишут доносы, – так это замечательно. Ни один промах или заговор не останутся незамеченными.
Вот и тут, на границе с Перешейком, какой год подряд один отряд наемников сменяет другой, олицетворяя собой незыблемость королевской власти и прикрывая проторенные караванные дороги от возможного удара с юга. Удара, который уже столетия представляет собой лишь мифическую угрозу.
Тамп, командир наемников Нарвела, отложил мятый грязный листок и налил себе дымящийся пахучий чай. Горячий чай – единственное спасение от навалившейся на город жары. Под таким солнцепеком даже тренировки отменили, разрешив солдатам отдыхать в обед. Но, несмотря на жару, щедро оплачиваемые люди незаметно несли и несли свои доклады. Как в Тараллеле, а затем в Малом Листе наладили производство бумаги, так даже последний оборванец старается добыть клочок и обязательно нацарапать что-нибудь для потомков.
Тамп размял затекшую шею и подошел к узкому окну-бойнице. Крепость оседлала один из холмов на восточной окраине города. Из ее узких окон открывался замечательный вид на пропеченные солнцем перепутанные кварталы внизу, на вольно текущую реку с переброшенными через нее мостами. На утопающие в зелени пригороды по обеим сторонам полноводной Зилы. И далекое марево раскаленного воздуха над южной степью, переходящей где-то за горизонтом в солончаки, а потом и пустыню. Пустыню, куда умчался хорошо вооруженный отряд ополченцев. Спрашивается, зачем это почти сотня людей ускакала сломя голову в пески?
Комендант крепости вернулся к столу, еще раз бросил взгляд на донесение соглядатая.
– Значит, мой заклятый друг Свайдл ищет убийцу, ради которого из столицы не поленился приехать специальный человек. Забавно, в последний раз такая суета была, когда я только получил место наемника. Если память не изменяет, тогда по всему королевству Зур искали шпиона, удачно выкравшего информацию об истинном положении дел на арсенальных складах его величества. В поисках особенно усердствовали те, кто успел разворовать часть припасов. Когда беглеца отловили, именно эти ушлые торговцы вместе с ним украсили виселицу. Интересно, что на этот раз уволок очередной пройдоха? Не иначе как стащил личные архивы главы Торговой гильдии.
Вызванный старый ординарец убрал опустевший чайник. Командир наемников тем временем заканчивал письмо в столицу.
«Прошу предоставить информацию о странной активности, замеченной в городе. Группа людей именем короны развернула активные поиски неизвестного беглого, ссылаясь на его чрезвычайную опасность. В поисках участвуют некий Фрайм, бывший наемник нашего королевства. И некто Мим, уроженец Поххоморана. Необходимо получить ответ, чьи интересы представляют данные господа. И что предпринять в случае захвата ими незнакомца».
Тамп подумал немного и аккуратно дописал:
«Кроме того, городской совет активно агитирует за замену корпуса наемной стражи городским ополчением. Если Нарвел примет подобного рода закон, это нанесет ощутимый урон деятельности короны на всех южных землях».
Тщательно запечатав письмо, мужчина надел перевязь с оружием и отправился прогуляться по крепости – проверить несение службы и заодно незаметно отправить гонца в столицу. Комендант надеялся, что принимаемые им меры безопасности позволяют скрывать большую часть происходящего в крепости от любопытных взоров городских властей. Но при этом Тамп никогда не отказывался от возможности сделать им подножку. Глядишь, через неделю вернется ответ, и именно наемникам доверят охранять пойманного пленника. А потом и доставить в столицу.
– Да, представляю рожу Свайдла, если дельце выгорит. – Ухмыльнувшись, комендант заспешил по каменным ступенькам вниз, окунаясь в нарастающий шум крепости, медленно оживающей после жарких полуденных часов.
Тяжело поводящие боками лошади замерли, осаженные усталыми всадниками. Небольшой отряд в одиннадцать воинов вырвался из узкого распадка между опостылевшими песчаными дюнами и замер перед небольшой долиной. От небольшой ровной полоски песка в стороны разбегались высокие горбы барханов. Слабый ветер слегка присыпал цепочку следов, упиравшихся на другой стороне в лежащее тело.
Коми приложил флягу к истрескавшимся губам, сделал пару глотков и повернулся к настороженно замершему наемнику, поглаживающему рукоять меча.
– Ты смотри, какие упорные. Зачем-то он им нужен. Тащили до последнего, пока силы не закончились. – И ополченец ткнул пальцем в две груды костей, виднеющиеся дальше за лежащим человеком.
– Они не встанут?
– Вряд ли. Нежить способна действовать, пока у них есть магия. Но вдали от скал эти силы быстро тают. Достаточно один раз растратить все до конца, и они превращаются просто в кучу костей. Но если опасаешься, никто не мешает раздробить череп. Для страховки от удара в спину.
– Ты говорил, их так далеко не встречали.
– Да. Эти переоценили свои силы и ушли слишком далеко в пески. Вот и не смогли вернуться.
Коми жестами послал по паре бойцов на соседние барханы. Те с трудом взобрались наверх и осмотрелись. Сначала одна пара, потом другая жестами показала – все чисто, никого. Конники медленно двинулись вперед, окружая павшего от истощения человека и утративших силу мертвецов.
Остроухий боец мчался быстроногим ветром, огибая неожиданные препятствия, перескакивая через разложенные седла, котлы, наваленный скарб. Эльф почти не двигался по прямой, все время смещаясь вправо-влево от линии бега, и уверенно приближался к оврагу, до которого осталось меньше полусотни метров. За ним топоча мчались взбешенные враги, метая в мелькающую впереди спину копья и ножи. Несколько воинов рванули к своим коням. И через пару мгновений к шуму преследователей добавился дробный топот скакунов. Наездники огибали основную массу людей, стараясь по свободным проходам вырваться на край стоянки и там попытаться перехватить врага. Загорелые руки уже выхватили из креплений луки, и острые стрелы ждали, когда их пошлют в полет.
Казалось, что эльф сделает невозможное. Он успел добежать до края оврага, и ему оставалась буквально пара шагов, чтобы нырнуть вниз, в спасательное сплетение кустов. Но из десятка посланных стрел одна успела вцепиться в правую лопатку, и беглец с криком боли и ярости кубарем скатился вниз. Через пару мгновений преследователи сиганули следом за ним.
Все больше конных воинов стремительно обтекали извилистый овраг, отсекая любые пути отступления. Новые и новые вооруженные люди спускались вниз, пытаясь найти в густых колючих зарослях мелькающую то тут, то там светловолосую гибкую фигуру. Изредка из кустов доносились яростные вскрики – это острая сталь находила очередную жертву. Степные заросли надежно хранили воина Леса.
Стоящий на краю обрыва вождь мрачно помянул изменчивых богов и, надсаживая голос, стал отзывать воинов назад. Наконец недовольные воины выбрались из зарослей и пополнили оцепление. Нетерпеливый жест вождя – и быстро передали вязанки факелов. Другой жест – и огненные клубки полетели вниз, в овраг, на иссушенные зноем листья. Через несколько мгновений слабый ветер начал раздувать поднимающееся пламя. Скоро весь овраг превратился в один гигантский костер, брызжущий раскаленными языками и обильно пятнающий небо белым густым дымом.
На одном пологом откосе клуб дыма распался и выпустил из себя надсадно кашляющую белую фигуру, пытающуюся добежать до стоящих рядом воинов. Но кочевники были настороже, и не успел эльф сделать несколько шагов, как рой стрел ударил в него со всех сторон. Надломленное тело, посеченное во время схватки в овраге, оступилось и завалилось назад. Красный от пролитой крови кинжал выпал из руки. Еще через мгновение рассвирепевшие воины стали рубить тело противника. Когда вождь медленно подошел к месту гибели бывшего пленника, на земле валялись лишь окровавленные куски.
Танец смерти закончился.
К вечеру рядом с клеткой мрачные люди сложили тела погибших. Обгоревшие тела завернули в тряпицы. Проклятый пленник сумел убить девятнадцать человек, из них девять воинов.
Пара шаманов вернула вождю острый кинжал. Один из увешанных бусами камлателей склонил голову в ответ на немой вопрос старшего:
– Это камайская сталь, рукоятку отделывали на западных землях. Клановая работа. Точили на хороших шлифовальных камнях.
– Значит, не имперцы и не ушастые?
– Не они. Это местное оружие. Я видел такие на ярмарке два года тому назад.
Вождь аккуратно завернул кинжал в тряпку и убрал в поясную сумку.
– Значит, наши. Кто-то очень хочет спихнуть меня, испачкав в крови соплеменников.
Шаманы согласно склонили головы. В большом клане всегда есть недовольные, кому хочется занять место получше, получать мяса побольше. Подбросить оружие эльфу – отличный способ насолить старшим. Потом аккуратно раздуть огонь недовольства, и можно попытаться предложить кандидатуру нового вождя. Более смелого, сильного, молодого. Не погубившего столько народу на мирной стоянке.
– Готовьте погребальный костер. Два десятка в охранение. Завтра снимаемся и уходим к Тамну. Нужно встретиться с другими вождями. – Вождь сверкнул белыми от ярости глазами и добавил: – Слушайте и смотрите! Найдите мне того, кто помог пролить нашу кровь!
Фрайм аккуратно поставил копье в стойку и повернулся к подошедшему Соварну. Вчера днем огромный добродушный Коми умчался с двумя отрядами искать безглазого оборотня, перехитрившего наемника на постоялом дворе. Прошла ночь, жаркий день, и вот уже вечернее солнце багровыми мазками раскрашивает стены в казарме. Наемник тренировался весь день, с удовольствием вспоминая разнообразные военные упражнения и спаррингуя с ополченцами, пожелавшими проверить свои силы.
– Сердце подсказывает мне, что ваш помощник не нашел убийцу.
– Ваше сердце не лжет. Баржа пуста. Беглеца не видели на ней с утра.
– Что предпримем?
– Можно сказать, нам повезло. Пока бойцы обшаривали берега по дороге назад, Коми с парой друзей мчался в город. И наткнулся на караван, у которого ночью увели двух лошадей. А потом мой помощник сделал крюк через южные рынки и расспросил пастухов. Один из них вспомнил, что видел незнакомца, на двух лошадях рано утром мчавшегося на юг. По описанию это наш с вами прыткий малый.
– То есть он опережает нас на полтора дня как минимум.
– Это лишь так кажется. Мы готовы выступить через десять минут. Восемь десятков прекрасно вооруженных солдат, которые не один год бороздят южные пески. Сменные кони. Припасы. Отлично подготовленные проводники. Мы успеем до жары по хорошим дорогам втянуться в пески, потом развернем десятки по крупным тропам и двинемся на поиски.
– Пустынные земли огромны. Нам будет трудно его найти.
– Найдем. Он сделал ошибку, что помчал на юг. Не зная местные солончаки, а потом и дюны – легче сгинуть там, чем добраться до предгорий. Неделя пути, не меньше. Мы настигнем его через три дня максимум.
Фрайм кивнул и снял пропитанную потом рубаху.
– Я буду готов через пять минут.
Глэд медленно ехал на тяжело шагающей лошади. Вторая плелась следом, еле переставляя ноги. Безжалостное жаркое солнце выпило остатки сил. После короткого полуденного привала Безглазый поднял уставших лошадей и двинулся дальше на юг. Он не был уверен, что животные не падут завтра днем. Но выбора не оставалось. Глэд ощущал, что безжалостные охотники не оставили его в покое и могут настигнуть с минуты на минуту. Поэтому он двигался все дальше по пескам, с каждым шагом приближаясь к уже видимым в далекой дымке предгорьям Перешейка. Недавно поднявшаяся сияющая луна отбрасывала контрастные черные тени вокруг, играя серебристыми бликами на миллионах песчинок. Наступал четвертый день безумной скачки.
Раскаленные за день барханы щедро делились теплом. Вздымающиеся по бокам горы песка украшали следы змей или мелких грызунов. Уставший человек на лошадях, в свою очередь, оставлял хорошо различимый след, который слабый ветер занесет через день-другой. Вполне достаточно, чтобы, следуя по этому указателю, вихрем промчались неутомимые преследователи.
Глэд бросил взгляд через плечо и медленно повернул в очередной распадок между дюн. Проехав пару минут, он вздрогнул и остановился. У другого края распадка застыла одинокая фигура. Привыкший замечать ночью жарко сияющие теплом тела людей, Безглазый не сразу уловил мрачную волну ненависти, исходящую от застывшего худого контура, отбрасывающего изломанную тень на песок. Далеким зеленым маревом повеяло на беглеца. Прошла минута, другая, и Глэд отметил, как по краям барханов возникли подобно привидениям другие фигуры. Один скелет, другой, третий. И вот уже почти два десятка застыли миражами под яркими лунными лучами.
Человек устало вздохнул, спешился и медленно пошел вперед, ведя за собой слабо упирающихся лошадей. Можно было найти остатки сил на атаку или защиту. Но удивляться или пугаться сил уже не было.
Глэд остановился перед перегородившим дорогу скелетом. Высокий, на полголовы выше человека. В порванной в нескольких местах легкой кольчуге и с тонким мечом, закрепленным в ножнах на тазовых костях. Левая рука сжимает миниатюрный щит. Правая держит копье, с отполированным до блеска широким лезвием. Посеченный ветрами череп бездушно взирает провалами глазниц, в глубине которых угадываются отблески зеленого магического огня.
Под шорох песка с барханов спустились остальные солдаты нежити. В полной тишине они окружили застывшего человека и все больше беспокоящихся лошадей.
Стоящий перед Глэдом мертвец склонил голову:
– Здравствуй, брат. Приветствую тебя на границах нашего общего дома.
Глава 3
ДОБЫЧА
Сынок, ты когда в пески пойдешь, не забудь с собой собаку захватить. И воды с запасом бери, если далеко пойдешь. Последние полгода нежить стала засады устраивать у колодцев, что вблизи от их границ расположены. Да ты и сам помнишь, больше всего колодцев рядом с предгорьями. Где колодцы – там вода. Где вода – там жизнь. Вот рядом с водой они и закапываются в песок. И так наловчились, что без собаки проклятые черепушки и не найдешь. Поэтому собака – это теперь первое дело, если в пустыню собрался…
Разговор в маленькой таверне в пригородах Нарвела
Конец марта первого года Новой эры
Багровые листья отбрасывали цветные тени на собравшихся под Галантами учеников. Яркие цветные блики пятнали зеленую одежду, переливающуюся радужными бликами в рассеянном солнечном свете. Сегодня Тома-лоэрой, старейший Поющий, проводил урок у молодых охотников, только вставших на долгую тропу постижения таинств жизни в Лесу. Мальчишки и девчонки, едва разменявшие три-четыре года, смешливые и непоседливые, но уже впитавшие с молоком матери подчинение старшему и мечтающие как можно скорее получить личный лук и полный колчан злых стрел.
– Сегодня я расскажу вам про законы, на которых покоится наше общество. Про то, чем мы отличаемся от наших светловолосых братьев, предавших веру отцов. Почему мы должны опасаться дальних лесных пределов. И что ваши старшие родственники предпринимают, чтобы их дети счастливо достигли совершеннолетия и возродили силу темных кланов.
Статный эльф без единой седой пряди в черных волосах присел на траву и улыбнулся. Десятки завороженных глаз следили за каждым его движением. Будущее его народа собралось здесь, среди гигантских клановых деревьев, чтобы внимать каждому его слову.
– Мы пришли на эту землю три тысячи лет тому назад. Пятьсот лет обживали речные долины и путешествовали по степным землям. Но человеческие армии, усиленные колдунами, ударили по нашим домам, сжигая отстроенные города и убивая всех подряд. Почти тысячу лет мы воевали с ними. Обживая Лес, ставший нам новым домом, и воюя в степи с несметными ордами с севера. Дошло до того, что кочевые народы по сговору бросали нас в первых рядах, чтобы мы гибли первыми. – Тома-лоэрой нахмурился, и голос его наполнила грусть. – Многие великие кланы потеряли тогда лучших из лучших. Местные лесные духи сумели несколько раз ударить нам в спину, не давая расселяться по лесным просторам. И тогда совет решил прекратить бессмысленную войну с далекими странами. Мы должны были сосредоточиться на домашних проблемах. Так заключили мир с империей, и так мы вернулись сюда, в наш новый дом.
Эльф обвел руками сияющие багряными красками деревья вокруг поляны:
– Вот наша душа. Эти деревья, выращенные из привезенных саженцев века тому назад, – наша гордость и наша сила. Пока Галанты поют в ночи, мы способны творить нашу магию и подчинять себе лесные силы. Пока наши верные друзья дарят нам силы, мы будет править этим миром.
Ребятишки радостно загомонили.
– Да, мои маленькие ученики. Здесь, в глубинах Леса, – средоточие сил и магии нашего народа. Не зря существует поверье, что каждый лист на ветвях Галанта связан с кем-то из эльфов. И если дерево теряет лист, надо ждать скорой смерти кого-то из нашего народа.
Старейший Поющий улыбнулся, вглядываясь в озабоченные лица.
– Но не надо волноваться, действительно опасные времена в прошлом. Сейчас мы контролируем Лес от жарких степей на севере до огненных вулканов на юге. В наши дни любой эльф может пройти безбоязненно с востока на запад и в любом лесном закоулке получить кров, пищу и помощь родного Леса и его обитателей.
– И на западе?
– Да. И на западе. Если не столкнется с соседями. С нашими единокровными братьями, объявившими нам беспощадную войну.
Одной рукой эльф стянул черные рассыпанные волосы в пучок, другой оттянул вниз нижние веки и изобразил страшную морду. Ребятишки весело засмеялись.
– Представляете, эти выцветшие на солнце бродяги считают себя главными в наших Лесах! Они приплыли на старых плотах после нас. Спрятались в западных чащобах, пока мы дрались с врагами. И теперь требуют к себе уважения. И рады, что, утомленные столь долгой войной, мы не вышвырнули их в море немедленно, еще полторы тысячи лет тому назад.
Тома-лоэрой расправил волосы и продолжил рассказ:
– За долгие годы мы сумели оттеснить наших врагов обратно к побережью. Установленные ныне границы патрулируются лучшими охотниками, пресекающими любые попытки забраться в наши земли. Раз в год вожди нашего народа встречаются с этими отбросами, чтобы выслушать их жалобные стенания о тяготах жизни. И я надеюсь, что ваши дети или даже вы сами увидите, как солнце садится за морским горизонтом. И как флаги наших кланов займут положенное место в западных пределах…
Через несколько часов учитель отпустил малышей по домам. Те убегали переполненные впечатлениями. А эльф с чеканным профилем прятал за улыбкой грустные мысли.
– Пройдет всего несколько лет, и вы начнете осознавать, что наши родственники достаточно многочисленны, чтобы выдержать любую войну. И поймете, что побывать в западных Лесах можно будет только по взаимному согласию. Если мы забудем вековую вражду и простим друг другу столетия безумия и братоубийства. Боюсь, что этого не дождемся ни я, ни ваши дети.
Эльф прошел к себе в дом и устроился в любимом кресле.
– Где же ты, моя лучшая ученица? Сумела ли ты проскользнуть незамеченной через пропеченные солнцем степи? Нашла ли укрытие в имперских землях? Как тяжело ждать от тебя ответ. Как тяжело слушать безмятежное пение птиц, ощущая незримую угрозу, наползающую из-за северных гор. Ждать, не имея возможности немедленно ответить.
Глэд с остервенением выдирал ноги из сыпучего песка. Шаг за шагом он пробивался за идущим впереди проводником.
Нежить разделилась. Пара скелетов оседлала недовольных лошадей и свернула чуть в сторону, стараясь увести за собой погоню. А остальной отряд сопровождал человека, взяв намного левее. Десяток в арьергарде долгое время маскировал оставленные следы, потом нагнал уходящих вперед. Отливающая белизной цепочка растянулась под набирающим силу солнцем, шагая след в след. Выбивающийся из сил Глэд еле успевал за неутомимо шагающим впереди воином. В одном из очередных песчаных распадков тот неожиданно остановился.
– Привал. Отдыхай.
Безглазый молча рухнул на песок, хватая ртом раскаленный воздух. Командир отряда замер рядом с ним и, как показалось Глэду, настороженно к чему-то прислушался.
– Плохо. Они нашли след.
Глэд попытался привстать, но скелет жестом успокоил его:
– Не все. Малая часть пошла по нашему следу. Не больше десятка.
– Когда они нас нагонят?
– Через час или чуть больше.
– Нам не оторваться без лошадей?
– Нет. Но ты успеешь оторваться от второго отряда, который умчался по ложному пути.
– Я? Я пойду дальше один?
– Да, брат. Мы слишком далеко ушли в пески. Мы умрем через пять-шесть часов. Или раньше, если будем сражаться. Мы не успеем вернуться к Источнику.
Глэд ошарашенно сел. В звенящей от жары голове с трудом укладывалось сказанное.
– Зачем вы пошли сюда, если знали о своей смерти?
– Ты говоришь странные вещи. Мы всегда следуем своей цели – охоте на мясо, оскверняющее своим присутствием наши земли. Все должны умереть. Никто не должен нарушать первозданный покой.
Безглазый схватился руками за голову, стараясь не сойти с ума в окружении застывших рядом с ним скелетов. Мертвецов, увешанных оружием и готовых покинуть этот мир еще раз, чтобы упокоиться навсегда.
– Но ведь я живой! По твоим словам – я ваш враг!
Командир отряда замолк на мгновение, потом тихо засмеялся. Спустя секунду захохотали остальные.
– Брат, у тебя отличное чувство юмора. Это такая редкость среди наших скал! Ты – и живой… – Скелет опустился на колени рядом с человеком. – Когда ты последний раз смотрел в свое отражение? Когда ты стал бояться замечать отблеск души в твоих глазницах? Зеленый отблеск, поддерживающий наши силы? Брат. Не говори глупостей. Ты покинул этот мир несколько месяцев назад. Мы слышали звук барабанов и танцевали вместе с тобой. И нашими братьями, минующими грань мира мертвых.
Глэд засипел. Мутные воспоминания той безумной ночи накатили зеленой волной, отозвались той страшной пляской, в которой ломалось тело и разрывалась на куски измученная душа.
– Брат. Мы слышали тебя тогда и услышали сейчас. Это очень странно – слышать стучащее сердце в груди одного из нас. Но ты – великий боец. И мы решили помочь тебе вернуться домой. Два отряда вышли тебе навстречу, готовые поддержать тебя в этом опасном пути. Мы прикроем тебя сейчас, а в трех часах далее в солончаках тебя ждет второй отряд. С ним ты дойдешь до предгорий.
Человек мрачно молчал. Минуту, другую. Потом поднял голову.
– Ты сказал, что преследователей немного и они в часе пути?
– Да.
– Пройдем еще с полчаса, подберем место. И организуем засаду.
– Тебе надо идти дальше.
– Да. Надо. Но после охоты. Не тебе одному суждено познать радость надвигающейся схватки.
Скелет медленно выпрямился и застыл, обдумывая сказанное. Потом кивнул.
– Дальше по тропе есть отличное место. Там и встретим преследователей. Заодно раздобудем тебе лошадей. С ними ты гарантированно оторвешься от любых преследователей.
Глэд с трудом поднялся и усмехнулся сквозь сжатые сведенные судорогой губы.
– Вперед. На месте засады я успею отдохнуть и допить тот глоток воды, что остался у меня во фляге.
Отряд снова вытянулся цепочкой и скрылся за барханами.
– Ваш чай, господин комендант.
Старый солдат аккуратно поставил на край стола потертый поднос с пузатым жестяным чайником, пиалой и сушеными фруктами в небольшой тарелке. Сидящий за столом мужчина рассеянно кивнул и снова углубился в чтение бумаг.
Его величество Солнцеликий всегда придерживался старого доброго принципа – разделяй и властвуй. Не давай никому слишком много власти и силы. Поддерживай стабильное равновесие интересов и тем убережешь свой трон от нежданных потрясений. Именно поэтому во всех крупных городах страны выстроили надежные крепости, в которых стояли хорошо вооруженные гарнизоны наемников. И именно поэтому в городах существовало самостоятельное городское ополчение, выполняющее ряд задач по защите спокойной городской жизни. А то, что вояки не выносят друг друга и в каждом городе исправно пишут доносы, – так это замечательно. Ни один промах или заговор не останутся незамеченными.
Вот и тут, на границе с Перешейком, какой год подряд один отряд наемников сменяет другой, олицетворяя собой незыблемость королевской власти и прикрывая проторенные караванные дороги от возможного удара с юга. Удара, который уже столетия представляет собой лишь мифическую угрозу.
Тамп, командир наемников Нарвела, отложил мятый грязный листок и налил себе дымящийся пахучий чай. Горячий чай – единственное спасение от навалившейся на город жары. Под таким солнцепеком даже тренировки отменили, разрешив солдатам отдыхать в обед. Но, несмотря на жару, щедро оплачиваемые люди незаметно несли и несли свои доклады. Как в Тараллеле, а затем в Малом Листе наладили производство бумаги, так даже последний оборванец старается добыть клочок и обязательно нацарапать что-нибудь для потомков.
Тамп размял затекшую шею и подошел к узкому окну-бойнице. Крепость оседлала один из холмов на восточной окраине города. Из ее узких окон открывался замечательный вид на пропеченные солнцем перепутанные кварталы внизу, на вольно текущую реку с переброшенными через нее мостами. На утопающие в зелени пригороды по обеим сторонам полноводной Зилы. И далекое марево раскаленного воздуха над южной степью, переходящей где-то за горизонтом в солончаки, а потом и пустыню. Пустыню, куда умчался хорошо вооруженный отряд ополченцев. Спрашивается, зачем это почти сотня людей ускакала сломя голову в пески?
Комендант крепости вернулся к столу, еще раз бросил взгляд на донесение соглядатая.
– Значит, мой заклятый друг Свайдл ищет убийцу, ради которого из столицы не поленился приехать специальный человек. Забавно, в последний раз такая суета была, когда я только получил место наемника. Если память не изменяет, тогда по всему королевству Зур искали шпиона, удачно выкравшего информацию об истинном положении дел на арсенальных складах его величества. В поисках особенно усердствовали те, кто успел разворовать часть припасов. Когда беглеца отловили, именно эти ушлые торговцы вместе с ним украсили виселицу. Интересно, что на этот раз уволок очередной пройдоха? Не иначе как стащил личные архивы главы Торговой гильдии.
Вызванный старый ординарец убрал опустевший чайник. Командир наемников тем временем заканчивал письмо в столицу.
«Прошу предоставить информацию о странной активности, замеченной в городе. Группа людей именем короны развернула активные поиски неизвестного беглого, ссылаясь на его чрезвычайную опасность. В поисках участвуют некий Фрайм, бывший наемник нашего королевства. И некто Мим, уроженец Поххоморана. Необходимо получить ответ, чьи интересы представляют данные господа. И что предпринять в случае захвата ими незнакомца».
Тамп подумал немного и аккуратно дописал:
«Кроме того, городской совет активно агитирует за замену корпуса наемной стражи городским ополчением. Если Нарвел примет подобного рода закон, это нанесет ощутимый урон деятельности короны на всех южных землях».
Тщательно запечатав письмо, мужчина надел перевязь с оружием и отправился прогуляться по крепости – проверить несение службы и заодно незаметно отправить гонца в столицу. Комендант надеялся, что принимаемые им меры безопасности позволяют скрывать большую часть происходящего в крепости от любопытных взоров городских властей. Но при этом Тамп никогда не отказывался от возможности сделать им подножку. Глядишь, через неделю вернется ответ, и именно наемникам доверят охранять пойманного пленника. А потом и доставить в столицу.
– Да, представляю рожу Свайдла, если дельце выгорит. – Ухмыльнувшись, комендант заспешил по каменным ступенькам вниз, окунаясь в нарастающий шум крепости, медленно оживающей после жарких полуденных часов.
Тяжело поводящие боками лошади замерли, осаженные усталыми всадниками. Небольшой отряд в одиннадцать воинов вырвался из узкого распадка между опостылевшими песчаными дюнами и замер перед небольшой долиной. От небольшой ровной полоски песка в стороны разбегались высокие горбы барханов. Слабый ветер слегка присыпал цепочку следов, упиравшихся на другой стороне в лежащее тело.
Коми приложил флягу к истрескавшимся губам, сделал пару глотков и повернулся к настороженно замершему наемнику, поглаживающему рукоять меча.
– Ты смотри, какие упорные. Зачем-то он им нужен. Тащили до последнего, пока силы не закончились. – И ополченец ткнул пальцем в две груды костей, виднеющиеся дальше за лежащим человеком.
– Они не встанут?
– Вряд ли. Нежить способна действовать, пока у них есть магия. Но вдали от скал эти силы быстро тают. Достаточно один раз растратить все до конца, и они превращаются просто в кучу костей. Но если опасаешься, никто не мешает раздробить череп. Для страховки от удара в спину.
– Ты говорил, их так далеко не встречали.
– Да. Эти переоценили свои силы и ушли слишком далеко в пески. Вот и не смогли вернуться.
Коми жестами послал по паре бойцов на соседние барханы. Те с трудом взобрались наверх и осмотрелись. Сначала одна пара, потом другая жестами показала – все чисто, никого. Конники медленно двинулись вперед, окружая павшего от истощения человека и утративших силу мертвецов.