Борохова Наталья. Адвокат черной королевы

   Алина умнее ее, красивее и находчивее. Ее белое простое платье смотрится на ней куда естественней, чем на Лизе ее вечерний наряд с треклятым колье на шее. Алина выглядела, как хрупкая фарфоровая статуэтка, Лиза – как глиняная напольная ваза…
   – Елизавета, да что с вами?! – спрашивала ее Мерцалова.
   Должно быть, она неоднократно пыталась привлечь внимание Дубровской, но та, витая где-то очень далеко, услышала ее не сразу.
   – Что? – спохватилась Лиза, чувствуя, как предательская краска густо расползается по ее лицу.
   – Я попросила вас передать Алине вот этот шоколадный крем. Вас это не затруднит?
   – Нет.
   Дубровская приподнялась со своего места. Должно быть, она сделала это слишком порывисто, а может, просто наступила на длинный подол своего вечернего платья, но вазочка на хрустальной ножке вдруг вырвалась из ее рук, и ее содержимое оказалось на белом платье Алины.
   – О, боже! – вскрикнула Мерцалова. – Это нужно срочно замыть. Пройдемте в ванную.
   – Какая жалость, – вздохнула Павловская-старшая. – Это платье от Версаче я подарила Алине на Рождество.
   Дубровская стояла чуть жива от страха. Она растерялась, не зная, чем помочь. А в возникшей за столом суматохе вдруг раздался спокойный голос самой «жертвы» происшествия.
   – Не беспокойтесь. Дело не терпит суеты. Мне поможет Лиза, а вы можете спокойно заканчивать ужин. Ольга Сергеевна, вы не будете против, если я пройду в гостевую комнату за своими вещами?
   – Делай все, что посчитаешь нужным, дорогая. Платье, я думаю, не спасти, но передай его на всякий случай нашей домоправительнице Капитолине. Она знает уйму рецептов выведения пятен.
   Дубровская поплелась вслед за Алиной в ванную. Она волочила подол своего платья, готовая разреветься от неловкости и стыда. Этот вечер она будет помнить до конца своей жизни. По крайней мере, ей тогда так казалось…

   – Не переживай, – утешала ее Алина в просторной ванной комнате Мерцаловых.
   – Я не знаю, как так вышло, – оправдывалась Лиза.
   – Я говорю тебе, что проблема не стоит выеденного яйца. Ты ведь не специально.
   – Нет, конечно. Но что обо мне подумают! Впервые ужинаю с родителями Андрея – и вот, извольте, такая глупая ситуация! Кстати, чем я могу тебе помочь?
   – Не беспокойся, я не заставлю тебя стирать мое платье. – Павловская рассмеялась. – Все эти люди в столовой ужасно милы, но по отдельности. Вместе они могут быть невыносимы. Так что считай, что я спасла тебя от стаи голодных хищников.
   Алина уже переоделась в белые хлопковые брюки и легкий голубой джемпер. Дубровская не могла не признать, что смена признанного мирового лейбла на повседневную одежду ничуть не отразилась на внешнем облике девушки, пожалуй, она стала еще привлекательнее. Зеркальные стены и потолок множили отражение Павловской, создавая эффект присутствия нескольких сказочных принцесс. Елизавета же рядом с ней явно проигрывала. Встревоженная, с нервным, каким-то опрокинутым лицом, она все еще не оправилась от шока. Ей совсем не хотелось возвращаться в столовую, где гости вполголоса обсуждают происшествие. Если бы было можно сбежать от позора, Лиза так бы и сделала. Но за столом сидела Вероника Алексеевна, которая претерпела все муки ада, краснея и бледнея за свою неловкую дочь.
   Дубровская была благодарна Алине, что в критической ситуации та протянула руку помощи той, которую видела впервые в своей жизни. Лиза была не столь хорошо воспитана, потому что сейчас, в буквальном смысле слова отправив в помойное ведро платье соперницы, она кусала ногти, не решаясь задать милой девушке бестактный вопрос.
   – Алина! Я хотела у тебя узнать…
   – Да?
   – М-м-м, ты и Андрей… Андрей и ты…
   – Так я и знала! Это проделки моей маменьки?
   Лиза замотала головой, не слишком понимая, что нужно отвечать. Одно было бесспорно, Павловская умела читать чужие мысли на расстоянии.
   – …Можешь ничего не говорить, – разрешила Алина. – Эту сказку я слышала сотни раз. Мы с Андреем, мол, созданы друг для друга, и мир разобьется вдребезги, если мы не обменяемся с ним обручальными кольцами.
   – А разве нет?
   – Можешь не беспокоиться, у нас с ним разные дороги. Мы, конечно, друзья, но не более того.
   Лиза не могла сдержать восторга. Она схватила Павловскую за руку.
   – Правда?!
   – Ну, конечно!
   Алина и вправду была душечкой. Так красива, умна, порядочна и совсем-совсем не интересуется Андреем! В искренности ее слов не могло быть сомнений. Разве могла быть Павловская столь спокойна и безмятежна, если бы она видела в Лизе соперницу?
   – Как жаль, что мы не подруги! – вырвалось у Дубровской.
   – А что нам мешает ими стать?

   Когда бесконечный вечер подошел к концу, Андрей вышел проводить гостей. Елизавета заметила, что ее друг чем-то озабочен и странно молчалив. Когда она открыла дверцу машины, собираясь сесть за руль, он слегка придержал ее за руку.
   – Подожди, не торопись.
   Лиза послушалась, ожидая, что он скажет на прощание что-нибудь очень приятное и поцелует ее, как обычно. Но молодой человек был погружен в свои мысли.
   – Слушай, я хотел тебя спросить. Ты это сделала специально?
   – Что? – сначала не поняла Дубровская, но потом, осознав, что Андрей подозревает ее в злом умысле относительно Алины, поспешила оправдаться: – Нет-нет! Как ты мог подумать? Это получилось случайно.
   Скорее всего слова прозвучали неубедительно, потому что Андрей сухо поцеловал ее в щеку. Он стоял и смотрел, как она заводит автомобиль, как трогается с места. Они еще не успели миновать подъездную аллею, а молодой человек уже скрылся за дверями дома. У него не было охоты провожать взглядом свою возлюбленную и махать ей на прощание рукой.
   Мать молчала почти всю дорогу, что на нее было совсем не похоже. И только тогда, когда они подъезжали к дому, она вдруг сказала то, что весь вечер не давало покоя Елизавете:
   – Я не знаю, что тебе говорил твой драгоценный жених, но одно могу заметить вполне определенно. С такой девушкой, как Алина Павловская, невозможно дружить. Ее можно только любить. Причем, прости за каламбур, не любить ее невозможно.
   Елизавета подняла глаза. В них стояли слезы…

   Вскоре после злополучного вечера Лиза стала частым гостем в доме Павловских. «Тебе там абсолютно нечего делать», – заявляла мать, и где-то в глубине души Елизавета была с ней полностью согласна. Но разве она могла объяснить Веронике Алексеевне, что ее необъяснимо влечет к девушке, в которую, вполне возможно, тайно влюблен Андрей.
   Это открытие сделала Елизавета совсем недавно. Таким образом, концы сходились с концами. Андрей – без ума от Алины, Алине безразличен Андрей. Только так можно было объяснить странное поведение парочки. Конечно, у Мерцалова есть глаза, и он прекрасно видит, насколько обворожительна и безупречна дочь их знакомых. Его родители лезут из кожи вон, только бы заполучить такую невестку. В этом Дубровская могла убедиться сама. Вероятно, и Павловские ничего не имеют против этого брака. Выгодно по многим причинам. Вот только загвоздка в Алине. Она равнодушна к Мерцалову. А он страдает… В этом Дубровская была уверена и поэтому страдала сама. И по этой же причине она искала встречи с той, которая была для всех воплощением совершенства. Ей доставляло мучительное наслаждение видеть соперницу, наблюдать за ней и упиваться собственным убожеством.
   Алина была ей всегда рада, чего не скажешь о ее родителях. Они держались отчужденно и не проявляли восторга при виде новой знакомой дочери. Лизу поначалу очень смущала такая неприветливость, но Алина посоветовала ей не принимать все близко к сердцу.
   – Возможно, они немного скупы на эмоции и кажутся на первый взгляд сухарями, но дело не в тебе. Мы – потомственные дворяне, а это накладывает отпечаток на характер, хочешь ты этого или нет…
   Снобы несчастные! Конечно, Дубровская не могла похвастаться родовитыми предками, но ее отец еще совсем недавно обладал большой властью. Разумеется, в их столовой не висели портреты дам в шляпах с перьями и мужчин с Георгиевскими крестами, но представление об этикете они имели и не ударили бы в грязь лицом, если бы кому-нибудь из них довелось сидеть за столом с важными персонами… Правда, после пресловутого ужина у Мерцаловых Елизавета не была в этом столь непоколебимо уверена…
   Сама Алина, не в пример своим чрезвычайно надменным родителям, была мила и проста в общении. Можно было только диву даваться, насколько яблоко, в случае с дочерью Павловских, далеко упало от яблони. Девушка с удовольствием выслушивала длинные монологи Лизы, целиком и полностью посвященные ее проблемам; давала советы, которые не всегда услышишь и от опытного психолога. Так уж повелось, что Дубровская начала доверять новой подруге все свои секреты…

   Как-то раз она пожаловалась Алине на деспотизм Мерцалова.
   – Он ничего не хочет слышать о моей работе! Не знаю, как мне быть…
   Действительно, Андрей заявил ей вполне определенно, что не желает видеть свою невесту в качестве адвоката по уголовным делам.
   – Пойми, дорогая, это экономически невыгодно и с точки зрения здравого смысла неразумно. Ты не забыла ту милую историю, когда общение с одним из твоих подопечных едва не стоило тебе жизни?
   Конечно, Лиза ничего не забыла. Более того, именно Мерцалов спас ее от неминуемой гибели, за что, если разобраться, она должна быть ему безмерно признательна. Но благодарность не относилась к числу сильных сторон ее противоречивой натуры. Дубровская злилась, дулась, но вопрос так и оставался открытым…
   Однажды, когда Лиза уже и думать забыла о своем разговоре с Павловской, та вдруг напомнила о нем сама.
   – У меня для тебя есть хорошие новости!
   Алина достала из портфеля толстую папку и положила ее на стол. Дубровской неоткуда было ждать приятных известий, поэтому она только пожала плечами:
   – Что это?
   – Маленький ключик, с помощью которого ты запросто решишь все свои проблемы. Это твое первое арбитражное дело! Ты довольна?
   Лиза не знала, что и ответить.
   – Тебе представляется неплохой шанс начать строить свою карьеру заново, уже в другом качестве.
   – Но откуда ты взяла это дело?
   Алина лукаво улыбнулась.
   – Много будешь знать… Впрочем, это не секрет. Мой давний знакомый Арсений Данилкин нуждается в юридической помощи. Я ему отрекомендовала тебя с самой лучшей стороны. Он просто умолял меня, чтобы ты взялась за его дело. Он готов оплатить тебе саму работу и, разумеется, результат.
   – Ой, Алина! – испугалась Дубровская.
   Ей не хотелось признаваться подруге в том, что она абсолютно ничего не смыслит в хозяйственных вопросах. Из всего многообразия насыщенной жизни бизнесменов и юристов она усвоила лишь одно – есть арбитражный суд, где все они сражаются не за жизнь, а за деньги. Упускать возможность попробовать свои силы на новом поприще Лизе не хотелось. Вместе с тем она боялась подвести Алину и незнакомого ей легковерного Данилкина.

   – Понимаешь, у меня нет опыта в арбитражных делах. Я занималась только уголовными.
   – Ерунда! – Алина смотрела на вещи оптимистично.
   – Не совсем. Процесс – вещь непредсказуемая. Я могу проиграть, а ты уже обещала результат.
   – Это дело невозможно испортить. Вот увидишь! Все ясно и просто.
   Лиза не была в этом уверена. Но скрепя сердце она взяла в руки папку. Рассеянно листая документы, которые значили для нее примерно столько же, сколько для медведя нотная грамота, она делано хмурилась. Увидев акт приема-передачи векселя, Дубровская испугалась не на шутку. Она захлопнула папку.
   – Знаешь, я не занимаюсь векселями. Это такое… такое… Впрочем, ты не юрист, поэтому не поймешь.
   Векселя вызывали у Елизаветы стойкую антипатию. Дубровская уже предвидела бесславный финал своего первого дела.
   Алина как-то странно смотрела на нее.
   – Ты увидишь, там нет ничего заумного. Это я могу тебе гарантировать как дипломированный экономист.
   – Даже не проси! – Лиза зажала уши руками.
   – Хорошо. Давай поступим по-другому. Ты берешь домой папку, изучаешь ее и только после этого сообщаешь мне свое решение. Если ты будешь по-прежнему против, я найду как выкрутиться перед Данилкиным.
   Елизавета вынуждена была уступить.

   К великому удивлению Лизы, дело и впрямь оказалось простым. Фирма «Резерв», в лице доверчивого бизнесмена Данилкина, заключила договор купли-продажи с фирмой «Русский лес». Закрытое акционерное общество представлял некто Плешак. Бедняга Данилкин желал приобрести автогрейдеры (что это за штука, Лиза так и не поняла, что, впрочем, не важно). Приятель Алины свои обязательства выполнил: передал Плешаку векселя на кругленькую сумму, но своих диковинных машин так и не дождался. В этом вся суть проблемы!
   Лиза даже рассмеялась от удовольствия. Взыскать задолженность с кидалы Плешака смог бы даже первокурсник. Благо все документы были в наличии. Подписи и печати присутствовали. Дело, как и предсказывала Алина, было выигрышным. Других вариантов и быть не могло!

   Она позвонила Алине поздно вечером.
   – Я берусь за дело.
   – Рада слышать.
   – Я думаю, что этот твой бизнесмен захочет со мной встретиться. Я буду свободна…
   – Не торопись, Лиза. У него дел по горло, так что вряд ли он выкроит свободную минутку.
   – Но речь идет о крупной сумме долга. Ему что, все равно, кому поручить вести дело?
   – Ему достаточно моей рекомендации. Деньги за твои услуги, а также доверенность я берусь передать тебе сама.
   – Доверенность?
   – Ну, конечно! С этим документом ты пойдешь в суд представлять его интересы. Самому Данилкину маячить в суде нет никакого резона!
   – Разумеется. – Лиза прикусила язычок. Про доверенность она как-то забыла. Вот что значит не иметь опыта!
   – Хорошо. Тогда до встречи!
   – Постой! – Лизе нелегко было просить подругу об одолжении. – Ты не могла бы…
   – Все, что угодно, дорогая.
   – Ты не могла бы… не говорить об этом Андрею? Мне хотелось бы, чтобы он подумал…
   – …что клиент нашел тебя сам. Услышал о твоих потрясающих победах в суде и бросился к тебе умолять о помощи.
   – Ты смеешься? – огорчилась Лиза.
   – Никогда! – заверила ее Павловская. – Знаешь, я сама хотела тебе это предложить. Ты меня опередила.
   – Ты душечка, Алина! – воскликнула Лиза.
   Ну, разве не чудо иметь такую подругу!

   Дубровская со смешанным чувством гордости и страха прочитала доверенность, составленную Данилкиным.
   «…уполномочиваю Дубровскую Елизавету Германовну быть моим представителем во всех организациях… Предоставляю право производить все необходимые действия… расписываться за меня… получать присужденные деньги».
   Конечно, Лизе и раньше приходилось видеть такие бумаги, но доверенность, да еще с таким объемом полномочий, была выписана на ее имя впервые. Ей трудно было сдержать эмоции.
   – Ты какая-то странная сегодня, – с улыбкой заметил Андрей.
   – Может быть, – важно призналась Дубровская. – И для этого есть повод.
   – Надеюсь, это не поимка очередного маньяка.
   – Стандартно мыслишь! Защищать серийного убийцу – это нерентабельно и неразумно.
   – Ну, наконец-то, – вздохнул Мерцалов. – Дошло до тебя…
   – Я собираюсь выиграть свое первое арбитражное дело, – выпалила Лиза, ожидая, что на нее обрушится шквал вопросов. Она не собиралась раскрывать Андрею суть, а думала обойтись общими фразами. Если он поймет, что дело проще некуда, интриги не получится.
   Но вопреки ее ожиданиям Мерцалов не выразил желания копаться в дебрях чужих хозяйственных проблем. Лиза даже была разочарована. Вместо этого он вдруг помрачнел и задал совсем неожиданный вопрос:
   – Говорят, ты часто бываешь у Павловских?
   – Да.
   – Мне это не нравится.
   Вот тебе раз!
   – Почему?
   – Не важно. Тебе там нечего делать!
   Надо же, он повторил слова Вероники Алексеевны. Только та желала Лизе добра. А что хотел он, Андрей Мерцалов?
    К сожалению, Лиза хорошо знала ответ на этот вопрос.

   Плешак оказался рыхлым мужчиной лет пятидесяти с небольшим. Его воспаленные глаза и крупный с красными прожилками нос выдавали в нем большого любителя горячительных напитков. Он поминутно сморкался в платок, а потом им же вытирал мокрый лоб. Увидев Дубровскую, он шумно поднялся:
   – Значит, это вы – представитель Данилкина?
   – Да.
   – А вы позволите мне взглянуть на вашу доверенность?
   Лиза удивилась, но документ все же передала. Плешак прочитал доверенность чуть ли не по слогам, повертел в руках, зачем-то посмотрел на просвет.
   – Ну что же, все верно… Я представлюсь, Иван Васильевич Плешак. Слышали про такого?
   Лиза скромно пожала плечами:
   – Довелось. Вы, как я понимаю, наша противная сторона.
   – Не говорите так. Ваши слова ранят меня в самое сердце. Лучше давайте-ка, пока есть время, заглянем в буфет. Этажом ниже я видел чудесное местечко. Кофе – за мой счет!
   – Я не думаю, что это будет корректно по отношению к моему доверителю.
   – Что вы имеете в виду?
   – Господин Данилкин доверил мне представлять его интересы в арбитражном суде. Распивать кофе с тем, с кем собираешься судиться, не только опрометчиво, а даже аморально.
   – Это вам Данилкин сказал?
   – Нет, такие вещи должен понимать каждый, кто называет себя юристом.
   – Ну что же, Данилкину повезло с адвокатом. Кстати, он сам окажет честь суду? Мы его сегодня увидим?
   – Может быть, – уклончиво ответила Елизавета.
   Плешак взглянул на нее как-то странно. Он отошел в сторону, непрерывно сморкаясь. Под мышками на его костюме отчетливо проступали соляные пятна. Иван Васильевич сильно потел.

   Предварительное слушание началось. Судья, немолодая женщина с короткой стрижкой, просмотрев документы, обратилась к Плешаку:
   – Ответчик, вы признаете иск?
   Мужчина запыхтел, как паровоз, идущий в гору. Он опасливо взглянул на Дубровскую и негромко произнес:
   – Не признаю. Хотя… хотя все, конечно, зависит от обстоятельств.
   Судья передвинула очки на кончик носа и поинтересовалась:
   – Нельзя ли выразиться более определенно?
   – Нет, то есть, конечно, да… Я могу сказать только, что рассчитался с Данилкиным. С чего он вдруг…
   Елизавета поразилась. Плешак откровенно врал и потел при этом. Потел и врал.
   – Значит, иск вы не признаете, – подвела черту судья.
   – Не то чтобы нет…
   – Ответчик, не морочьте суду голову. Если вы не сведущи в юридических вопросах, воспользуйтесь услугами представителя. В судебном заседании, которое я назначу…
   – Постойте, – взмолился вдруг Плешак. – Не надо ничего назначать. Мы закончим дело миром.
   – Ваше право, – заявила судья, поднимаясь. – Объявляется перерыв…

   Лиза не успела и глазом моргнуть, как все было закончено. Честно говоря, она была разочарована. Во всяком случае, она ожидала более продолжительной процедуры. Вкус победы почему-то не ощущался, хотя, если говорить прямо, она ничего не выиграла. Плешак задрал лапки кверху еще до того, как она успела вымолвить хотя бы слово.
   – Вы свяжетесь с Данилкиным без моей помощи, – обратилась она к Ивану Васильевичу. – Я думаю, вам лучше встретиться вдвоем и договориться обо всем. Если я понадоблюсь, Арсений Александрович знает, как меня найти.
   Плешак смотрел на нее во все глаза. Дубровской были непонятны причины столь странного поведения. Возможно, что директор «Русского леса» немного перебрал накануне и теперь его терзали галлюцинации.
   Мужчина подошел к ней так близко, что Елизавета явственно почувствовала запах пота. Он наклонился и прошептал, глядя ей прямо в глаза:
   – А вы сами-то видели Данилкина?
   Дубровская отшатнулась. Ну, конечно же, он успел хватить виски! Маленькая фляжка предательски оттопыривала карман его брюк. Девушка поспешила закончить странный диалог.
   – Вы что-нибудь слышали об адвокатской тайне? Прощайте!
   Она направилась к выходу, а Плешак продолжал смотреть ей вслед, теребя полу своего пиджака.

   Когда Лиза подъехала к дому Мерцаловых, за поворотом широкой гравиевой дороги она увидела автомобиль Алины. Дубровская была немного раздосадована, поскольку планировала провести этот вечер вдвоем с Андреем. Конечно, Павловская сделала для нее немало хорошего, и Елизавета была ей премного благодарна, но, как говорится, любовь не терпит подруг. А красавица и умница Алина была помехой, тем самым камнем преткновения, из-за которого Дубровская в последнее время совсем потеряла покой…
   – Мне придется в скором времени уехать, – такими словами встретил ее Андрей.
   Семейство Мерцаловых в полном составе и Алина, наверно, только что обсуждали эту новость, потому что у них в руках были красочные рекламные проспекты. Появление гостьи не вызвало у них бурной радости, и, едва поздоровавшись с Дубровской, родители Андрея продолжили разговор.
   – Надолго? – спросила Лиза, ее настроение упало до нулевой отметки.
   – Боюсь, что да.
   – А это необходимо? Может, кто-нибудь сможет тебя заменить?
   – Ну, что вы, милая, – возмутилась госпожа Мерцалова. – Разумеется, он должен ехать. В Париже проводится международная фармакологическая выставка. Будет очень много влиятельных бизнесменов. Вы должны понимать, что деловые контакты, сидя дома, не наладишь. Да было бы из-за чего спорить. Подумаешь, один месяц!
   – Но выставки не могут длиться вечность! – возразила Дубровская.
   – Все правильно, – попытался успокоить ее Андрей. – Но у меня накопились кое-какие дела за границей, которые тоже потребуют внимания.
   Елизавета прикусила губу. Краешком глаза она заметила, что Мерцаловы смотрят на нее с осуждением. И, осознавая, что своим упрямством она топит за собой свои же корабли, Дубровская решилась на отчаянный шаг:
   – Возьми меня с собой!
   – Об этом не может быть и речи, – возразил Мерцалов-старший. – Ваши отношения пока не оформлены. Как он представит вас своим деловым партнерам? Знаете что, милая девушка, репутация, во всяком случае, за рубежом, значит очень много. Фамилия Мерцаловых еще никогда не была связана ни с одним скандалом!
   – Папа, твои взгляды безнадежно устарели, – поморщился Андрей. – Сейчас на скандалах люди делают деньги. Но в одном я согласен: Лизу брать с собой неразумно. Присутствие на деловых обедах и многочасовых обсуждениях контрактов будет для нее смертельно скучным занятием.
   – Нет, почему же!
   – Не упрямься, Лиза. Ты не знаешь специфики моей работы и ничего не смыслишь в фармакологии. Тебе будет сложно вставить даже слово!
   Конечно, он был прав. Дубровская, сама не зная почему, страшилась разлуки. Она боялась, расставшись с Андреем, потерять его навсегда.
   – Ну же, – улыбался он. – У нас еще уйма времени! Я уезжаю не завтра.
   И вечер пошел своим чередом…

   Елизавета прогуливалась около своей машины, поджидая Андрея. Тот вызвался ее проводить, но внезапный телефонный звонок заставил его вернуться в дом.
   Девушка рассеянно наблюдала за работой дворника, который сгребал в кучу опавшую листву. День стремительно катился к концу. На дорожках уже зажглись фонари.
   – Барышня, – услышала она. – Вы бы убрали автомобиль в сторонку. Мне тут подмести надо.
   – Хорошо. Мне не трудно, – согласилась Лиза. – Только вам все равно придется ждать хозяйку другой машины.
   Дворник махнул рукой.
   – Ее не дождешься. Она, должно быть, опять ночевать останется.
   Лиза разом очнулась от своих дум.
   – Вы имеете в виду Павловскую?
   – Может быть. Она мне не представлялась…
   Ах, вот оно что! Алина часто остается в доме Мерцаловых на ночь. Представив себе, что может произойти в то время, когда она будет спокойно спать в своей постели, Лиза даже похолодела от ужаса.
    Ночь… Залитый лунным светом коридор. Мужская фигура, тихо ступая, направляется к комнате для гостей. Щелкает дверной засов. На кровати лежит девушка. Ее волосы разметались на подушке. Мужчина ложится рядом…
   Или другое. Тот же коридор. Та же луна. Только девушка сама открывает дверь мужчине. Мгновение. И они сплетаются в объятиях. Он на руках несет ее к постели. Занавес…
   – Лиза, что с тобой? – Андрей смотрел на нее с улыбкой. – Ты что-то бормочешь себе под нос и как-то странно сжимаешь руки. Ты что, душишь очередного маньяка?
   Дубровская покачала головой. Интересно, способна ли она на убийство из ревности? На первый взгляд нет. Но ведь никому не дано предвидеть свое будущее…

   На следующее утро, когда Елизавета собиралась в суд, зазвонил телефон. В спешке, сортируя бумаги по отделениям портфеля, она меньше всего была расположена к беседе.
   – Лиза… – раздался в трубке знакомый голос.
   Это был Андрей, единственный человек, ради которого она была способна забросить свои занятия и поставить под удар деловую репутацию.
   – Вот так сюрприз! – обрадовалась она.
   Андрей почему-то ответной радости не проявил. Вместо этого он сухо поинтересовался:
   – Лиза, я тебе говорил, что мне нужна только ты?