Борунь Кшиштоф. Токката

Борунь Кшиштоф

Токката

   Кшиштоф Борунь
   Токката
   Из ста тридцати четырех человек, принимавших участие в экспедиции к шаровому скоплению М-55, на Землю вернулись только трое. Остальные навсегда остались в голубых джунглях Клото-4 в системе ДН-53. На сорок третий день пребывания на этой планете, когда, казалось, уже убедились, что местные микроорганизмы не представляют опасности для людей, за несколько часов погибли все участники исследовательской группы. Спустя двадцать два дня эпидемия охватила всех членов экипажа "Гелиоса".
   Болезнь не обошла никого. Выжили три человека. Вирус клотского паралича поразил и двух уцелевших участников экспедиции, которых только возвращение на Землю могло освободить от мучений.
   Как должна была измениться Земля с того времени, когда "Гелиос" отправился к границам Галактики! Свет шарового скопления М-55 идет к Солнцу девятнадцать тысячелетий. Межзвездный корабль прошел весь этот путь со скоростью, лишь немного отличающейся от световой.
   Рост, Пия и Гелия провели в полете пять лет. На Земле за это время минуло свыше трехсот восьмидесяти двух веков. Об этом говорили не только вычисления, но и изменения в положении звезд.
   Первые радиосигналы из солнечной системы поступили, когда до Солнца оставалось одиннадцать миллиардов километров. Они напоминали телеметрические сообщения, но электронный анализатор не смог их расшифровать.
   Астрономические наблюдения показывали, что за этот срок человечество совершило громадный скачок в своем развитии. В физической структуре солнечной системы наступили перемены, которые можно было объяснить только сознательными действиями мыслящих существ. Венера и Меркурий из одиночных планет, круживших по собственным орбитам, превратились в двойную планету, вращающуюся, подобно Земле и Луне, вокруг общего центра масс. Марс получил четыре новых самосветящихся спутника. Зато в районе Земли не было заметно ни одного большого искусственного спутника из числа тех, которые в конце XX века составляли величайшую гордость человечества. По-видимому, современный уровень техники не требовал строительства обширных внеземных баз для космических полетов.
   Когда в телескопе стали видны очертания земной поверхности, оказалось, что в размещении континентов также произошли большие изменения. Трудно было предположить действие природных факторов. Исчезли Балтийское, Средиземное и Черное моря. На их месте можно было разглядеть тонкую сеть каналов и искусственных озер. Напрасно космонавты искали белые полярные шапки и желтые районы пустынь.
   Однако в этой картине родной планеты было что-то тревожное... На это обратила внимание Пия. Неподвижно лежа на своей койке, она часами смотрела в потолочный экран, на котором голубел серп Земли. Когда этот серп уже перестал умещаться в рамках экрана, на освещенной стороне планеты стали отчетливо видны темные точечки больших городов. Их количество возросло, наверное, в сотни раз. Однако, когда они погружались в тень, космонавты тщетно искали их ночные огни...
   Непроницаемая тьма покрывала континенты.
   Первую фоническую передачу приняли лишь в конце полета, когда до Земли оставалось около 100 миллионов километров. Но это были не слова ожидаемого приветствия, а сухая инструкция, касающаяся последней фазы полета - приказ переключить автопилот на дистанционное управление. И все. Фразы, произнесенные каким-то бесцветным голосом, имели странное, хотя и правильное, строение.
   - Скорее всего, это автомат, - заметила Гелия.
   Тогда у Роста впервые зародилось страшное подозрение...
   На телевизионном экране они тоже не увидели ни одного человека. Телепередача, повторенная несколько раз, показывала ход предстоящей посадки. В последней фазе полета корабль должен был опуститься на Землю под эскортом шести машин, по форме напоминающих плоские диски. Размеры их были огромны, а отсутствие окон и наблюдательных куполов вряд ли свидетельствовало о том, что в них могут находиться люди.
   В конце передачи из динамика прозвучал лаконичный вопрос:
   - Почему не все?
   Они не поняли. Ответа долго не было.
   - Почему только трое? - послышалось наконец из динамика, а на экране появился отрывок из старого фильма, показывающий последние минуты перед стартом "Гелиоса", лица погибших друзей.
   Невидимый диктор бесстрастным голосом читал перечень фамилий и обязанностей членов экипажа.
   Почему их не спросили ясно и просто, что стало с остальными участниками экспедиции? Экономия слов, доведенная до абсурда, использование совершенно излишних наглядных средств, пригодных, быть может, при встрече представителей других космических цивилизаций, но не людей со своей планеты...
   Каким образом сквозь стены корабля удалось определить, что их только трое, в данный момент было проблемой второстепенной по сравнению с вопросом, кого возвращающиеся встретят на Земле.
   Гелия кратко поведала о трагических событиях. Когда же она сообщила о тяжелом состоянии Пии и Роста и необходимости их лечения, из динамика вылетело только одно слово:
   - Да.
   Связь прервалась.
   В тот день они больше не приняли ни одной передачи и терялись в догадках. Напрашивалось сравнительно простое объяснение, но они с ужасом отбрасывали его, упорно ища другое, пусть даже опирающееся на самые абсурдные, нереальные гипотезы.
   Только бы не это!
   Ночью Рост долго не мог уснуть. Перед глазами вставали мучительные, кошмарные картины Земли, на которой уже нет человека... Земли чужой, далекой и страшной.
   Под утро нервы у него не выдержали. Волоча парализованные ноги, он добрался до радиоцентрали и вызвал Землю.
   Ни Пие, ни Гелии он не сказал, куда идет. Боялся, что они станут убеждать его повременить, будут стараться как можно дольше оттянуть момент, который может принести объяснение и... похоронить последние надежды. Он боялся, что ответ уничтожит все, о чем они мечтали во время обратного пути. Однако он хотел знать, хотел определенности.
   После долгого ожидания послышался контрольный сигнал.
   - Вас слушают.
   Два слова. Холодные, равнодушные.
   Рост сдержал нервную дрожь губ и спросил без обиняков:
   - С кем я разговариваю? С человеком или машиной?
   Минута тишины. Потом опять только два слова, произнесенные тем же голосом:
   - Не понимаю.
   - Ты - человек? Такой же, как и я?
   - Нет!
   Рост знал, что ответ будет таким, и все же...
   Он тяжело опустился в кресло, чувствуя тупую боль в висках.
   - Как вы выглядите? Покажитесь! - услышал он за спиной голос Гелии.
   Она стояла в дверях, глядя расширенными от ужаса глазами на матовый экран.
   - Не понимаю, - последовал ответ.
   - Вас можно увидеть? Передайте изображение!
   Опять тишина. Очевидно, собеседник находился на расстоянии нескольких миллионов километров, где-нибудь на Земле или Луне.
   - Кого? - донесся странный вопрос.
   - Ну, хотя бы тебя! Мы хотим увидеть тебя!
   - Нельзя, - пришел спустя несколько секунд ответ.
   - Почему ты не хочешь показать нам, как ты выглядишь? - зло бросил Рост. - Кто тебе не позволяет? Или ты боишься нас? Ты не хочешь огорчать нас своим видом? Но мы закалены и не боимся правды!
   Они напряженно ожидали реакции.
   - Покажи мысль...
   Что крылось за этими словами? Или это метафора? Однако Гелия не отступала.
   - Но ведь где-то ты есть? Ты - структура, в которой циркулируют импульсы... Покажи нам эту структуру-или хотя бы внешнюю, физическую форму того, в чем она помещается.
   Долгая, наполненная ожиданием пауза.
   - В отрывках! - упало из динамика. Одновременно на экране появилась мозаика из желтых и черных пятен.
   Изображение начало как бы отдаляться. Размеры пятен и расстояния между ними быстро уменьшались, наконец желтые и черные точки слились в однотонную голубоватую гладкую поверхность. Поверхность как бы разбухала, принимая шарообразную форму. Появился грушевидным предмет, второй, третий. Некоторые из этих предметов словно висели в воздухе, другие опирались на длинные, завитые в спирали стержни.
   - Есть ли на Земле люди? - вырвался у Роста отчаянный вопрос.
   - Да.
   - Мы хотим их увидеть.
   - Увидите. На Земле.
   - Нет! Покажи их сейчас! На экране!
   Изображение замигало и исчезло. Потом экран заполнила зелень пальмовой рощи. Среди пальм, залитых солнечными лучами, под прозрачным колпаком на искусственном круглом возвышении лежали два человека. Это были мужчина и женщина. Сложенные очень гармонично, они поражали подобием анатомических пропорции, а их густые волосы, одинаково уложенные в виде двух уплощенных полушарий по обеим сторонам головы, еще больше сглаживали различия. Небольшие лица со смуглой кожей, выдающиеся вперед губы и резко очерченные скулы говорили о слиянии в единое целое всех существовавших до этого рас.
   В первый момент они показались Росту совершенно нагими. Однако Гелия утверждала, что отчетливо видит облегающие, серебристые одежды. Всматриваясь в экран, он действительно начал различать что-то вроде одежд, которые были больше похожи на тонкую пелену молочного тумана. Впрочем, вначале они не обратили особого внимания на эту разницу восприятий, занятые тем, что происходило на экране.
   Глаза у людей были прикрыты. Казалось, они беззаботно дремлют в жаркий день на лоне природы, созданной словно затем, чтобы они могли вот так лежать, полусонные, забыв об окружающем мире.
   - А эти люди... живые? - испуганно спросила Гелия.
   Рост проглотил комок.
   - Ты думаешь, они... - прошептал он и осекся.
   Мужчина пошевелился. Рост увидел, как он коснулся рукой плеча женщины, потом провел пальцами по внутренней поверхности купола и поднял голову. Однако глаза у него по-прежнему были закрыты, а лицо совершенно неподвижно.
   Гелия сделала несколько шагов к экрану, потом отступила и села рядом с Ростом на ручку кресла.
   - Мы можем с ними поговорить? - спросила она, с трудом скрывая беспокойство.
   Опять в ответ одно лишь слово:
   - Говорите!
   Рост нервно сжал руку Гелии.
   - Зачем он лжет? Зачем он противоречит сам себе? - процедил он сквозь зубы. - Ведь он только что говорил совершенно другое!
   - Покажи города! - нетерпеливо бросила Гелия.
   Картина помутнела и исчезла. Вместо пальмовой рощи появились широкие, геометрически правильные улицы. Но были ли это улицы?.. Трудно сказать. Ни тротуаров, ни прохожих...
   Здесь безраздельно властвовали машины. Среди высоких, похожих на иглы или обелиски зданий прямой, строгой архитектуры во всех направлениях проносились сотни машин, то и дело расходящихся в воздухе, словно перескакивавших друг через друга. Некоторые из них сворачивали и исчезали в глубине темных тоннелей, ведущих куда-то внутрь Земли.
   У машин и домов не было ни дверей, ни окон; сквозь молочно-белые стены невозможно было что-либо разглядеть.
   Рост, пряча лицо в ладонях, все ниже склонял голову.
   - Нет! Нет! Довольно!!!
   Вдруг, он почувствовал прикосновение рук Гелии.
   - Успокойся. Еще не известно...
   - Что не известно?! Разве этого тебе мало? - показал он на уже погасший экран. - Что они сделали с людьми? Вернее, что люди сделали с-человечеством?!
   - Ты предполагаешь...
   - Ничего я не предполагаю! Это вполне очевидно! Разве могут быть какие-то сомнения?
   - Но ведь те двое были людьми?
   - Людьми?! Неужели можно называть людьми существ, живущих под колпаками в каких-то музеях или зоологических садах?
   - Ты делаешь слишком поспешные выводы. Помнишь, как тот человек поднял руку? Я уверена, что его пальцы прошли сквозь прозрачный колпак.
   - Тебе это показалось, как и те серебристые одежды. Я этого не видел. Все это фикция! Эти люди... Эта природа... Я уже не сомневаюсь, что хозяевами Земли, а возможно, и всей солнечной системы стали искусственные существа, что эти существа обогнали людей в своем развитии и подчинили их себе. Разве не понимаешь, что эти города создал не человек, это не его цивилизация, его культура, а цивилизация и культура роботов?!
   - Но...
   - Ты еще можешь сомневаться? - не дал он ей выговорить и слова. - Разве ты не помнишь: "Чрезмерная организация жизни общества в условиях полной автоматизации должна привести к подчинению человека машине"? Это были пророческие слова! Автоматы не только работали за человека! Автоматы начали мыслить за человека! Они служили не человеку, а безликой государственной структуре, в которой люди и автоматы срослись в единый общественный организм...
   - Это невозможно!
   - Отчего же? Зависимость отдельных личностей и целых коллективов от машин все больше увеличивалась, ну и машины преображали мир так, чтобы он стал миром, в котором они лучше всего могли бы исполнять свои функции. Они творили мир для себя и поэтому стали его владыками! Наследниками человечества! И вот результат...
   - Ты сошел с ума! Ведь мы еще ничего не знаем!
   - Я сошел с ума? Это те, кто толкал человечество к гибели, были сумасшедшими!
   Он на секунду замолчал, потом сказал уже спокойнее, с какой-то угрюмой решительностью:
   - Не знаю, может, это было неизбежно и иного пути не было? Может, так должно быть и именно эти искусственные существа, созданные человеком, являются нашими законными наследниками?
   Рост сжал пальцами подлокотники. Он чувствовал, как кровь пульсирует у него в висках, а череп разламывается от путающей мысли боли. Перед глазами начали кружиться какие-то искрящиеся огоньки.
   Он закрыл глаза. Боль усиливалась. Откуда-то издалека донесся голос Гелии - ее холодную руку он ощущал на своем лбу:
   - У тебя температура...
   - Ничего со мной не случится! Ничего... - он попытался встать, но снова упал в кресло.
   Черная, непроницаемая ночь без света звезд и далеких туманностей... Огромные угрюмые строения громоздятся одно на другое, все выше и выше, а среди них - похожие на мошкару тысячи быстро снующих экипажей. Они устремляются неведомо куда, то поодиночке, то группами - в одну, другую сторону. Их пути перекрещиваются в пространстве, вычерчивая удивительные зигзаги, спирали, синусоиды... И все это происходит в темноте, без искорки света, в полной тишине...
   Видение не отступало. Казалось, оно проникает прямо в мозг, упорно, против воли. Только иногда, словно сквозь толстый слой ваты или космический шлем, до слуха Роста доносились какие-то голоса. Он знал, что это голоса Пии и Гелии, но не мог понять ни слова. Боли он не чувствовал, только ужасная слабость и безвольное ожидание чего-то наполняли все его существо.
   И все же были минуты, когда апатия и безразличие отступали. Тогда ему казалось, что мозг начинает работать необычайно четко. В такие моменты он понимал, что обязан мыслить, принимать какие-то решения, значение которых было огромно не только для него, Гелии и Пии, но и для всего человечества, единственным и законным наследником которого он себя чувствовал.
   Он вел нескончаемые беседы с самим собой. Временами ему казалось, что какое-то громоздкое бесформенное существо присаживалось к нему на койку и своими замечаниями, словно снарядами, разбивало искусные конструкции, рождавшиеся в его мозгу.
   Чаще всего этот удивительный диалог касался, перспектив будущего.
   - Означает ли то, что случилось на Земле, конец человечества? Когда-то, миллионы лет назад, хозяевами мира были пресмыкающиеся, и тогда могло показаться, что никто и ничто не поколеблет их могущества. Но эпоха гигантских ящеров прошла. Их место заняли млекопитающие, а потом человек! Не наивна ли вера в то, что никогда не придет конец человечеству?
   - Ничто не вечно, - отвечал он сам себе. - Разве можно говорить о пределе развития и совершенствования? И то, и другое бесконечно, а человек - лишь одна из ветвей этого развития. Владычеству человека пришел конец. По-видимому, за эти 38 тысячелетий он достиг вершины своего развития и теперь путь ведет только вниз...
   - Нет, это невозможно! Для этого нужны, вероятно, миллионы лет! Это только одна из ошибочных тропинок развития, тупик, из которого можно выбраться, прежде чем человек станет живой окаменелостью. Может быть, именно на нашу долю, долю людей, полностью сознающих размеры поражения, выпала задача возрождения человечества? Без сомнения, еще не все потеряно. Надо думать, эти человеческие существа, вегетирующие в тепличных условиях, не стали реликтами. Слишком мало прошло времени, чтобы они окаменели в беззаботном существовании! Им надо показать дорогу! Если здесь, на нашей Земле, невозможно будет построить новую жизнь, мы сделаем это в другом месте, хотя бы за пределами солнечной системы! Перед человечеством еще длинная дорога, а страшный опыт прошлого поможет ему избежать новых ошибок. Надо только показать дорогу! Они поймут, что не все еще потеряно, и будут вместе с нами строить новый, человеческий мир!
   Над головой Роста прозвучал скрипучий, как у попугая, голос искусственного существа:
   - А почему они должны захотеть?
   Роста охватывает панический страх. Его мысли путаются, рвутся...
   И снова темная пропасть... И опять слепые, необычные стены города роботов...
   Раскрылась прозрачная чаша входного купола. После многих тысяч лет в корабль снова ворвался полный запахов леса ветер Земли. Вместе с ним, словно воздушные шарики, вплыли восемь блестящих сферических тел. Как бы несомые легким ветром, они направились к жилым кабинам.
   Гелия проводила их до коек Роста и Пии. Потом стала у входа, опершись спиной о стену, и застыла, рассматривая необыкновенных пришельцев.
   Разделившись на две группы, шары повисли над телами бессильно лежавших людей.
   Пия не спала, расширенными от изумления глазами она смотрела на шары. Вдруг она стала медленно подниматься в воздух.
   - Значит, конец, Гелия?! - отчаянно крикнула она. - Где ты, Гелия? Мне страшно! Останься со мной! Не уходи!
   От ее крика, а может быть, от того, что его тело тоже повисло в воздухе, очнулся и Рост. Его лицо исказилось от страха.
   - Нет... Не хочу... - с испугом прошептал он. - Лучше вернуться назад! В космос!
   - Нам некуда возвращаться, - мягко проговорила Гелия. - Здесь наш дом...
   - Неправда! У нас нет дома!
   - Успокойся... Все будет хорошо. Вы поправитесь...
   - А мы сможем покинуть Землю?
   - Если захотим.
   - Если захотим... - повторил он. - Но ты захочешь?! Ты мне поможешь? Ты не забудешь, о чем мы говорили?! Начнем новую жизнь... Построим новый мир...
   - Да, да. Не бойся. Там люди... - говорила она, следуя за товарищами, которых поддерживало в воздухе невидимое силовое поле.
   Казалось, Рост ее не слышал. Он напряженно смотрел вперед, словно чего-то ожидая.
   Тем временем шары уже несли его через входной шлюз купола в открытое пространство. В наступающих сумерках он увидел сверху широкую, овальную площадь, окруженную кольцом леса.
   - Где они? Где люди? - хрипло повторял он.
   Никто не ответил. Его тело медленно опустилось. Вокруг него из-под земли начали вырастать черные, странные творения с длинными, тонкими щупальцами. Он почувствовал, как опускается на мягкое, пушистое ложе.
   "Как темно, - отметил он почти без удивления. - Тьма. Только тьма..."
   Это была последняя мысль, оставшаяся в памяти от той минуты.
   Очнулся Рост неожиданно. Он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, а по мере того как исчезала сонливость, его охватывало приятное возбуждение и непреодолимое стремление к действию.
   Он увидел над собой голубое небо и белые, лохматые облака, медленно перемещавшиеся за край освещенной солнцем стены.
   Он находился в просторном, круглом зале, точнее, атриуме с высокими стенами. На поверхности стен в удивительно гармоничных сочетаниях появлялись и исчезали цветные пятна. Зал был совершенно пуст, если не считать дивана, на котором он лежал. Нигде не было двери. "Золотая клетка", - мелькнуло в голове. Однако эта мысль не вызвала в нем беспокойства, а просто несколько насторожила. Он попробовал сесть и с удивлением отметил, что оцепенение и боль, еще недавно сопровождавшие каждое движение, исчезли без следа. Он осторожно встал, опираясь руками о свое ложе. Никаких признаков того, что ноги были парализованы. Что произошло? Ведь за время многолетнего полета некоторые мускулы почти полностью атрофировались. На восстановление их необходимы многие недели, а может быть, даже месяцы тренировок. Ничего подобного он не помнил. Может быть, пробелы в памяти были связаны с процессом лечения? Не похоже, чтобы у владык этого мира, несмотря на всю их чуждость, были по отношению к нему какие-то злые намерения. Ведь, по существу, трое космонавтов отданы на их милость.
   Но тут он подумал о том, не могут ли они управлять и его мыслями?.. И способен ли он это почувствовать? Это немного обеспокоило его.
   Медленно, еще неуверенно он несколько раз прошелся по залу. Удивительно быстро возвращалась сноровка. Внимание его переключилось на непрекращающуюся игру цвета и форм на стенах атриума. Его интересовало, просто ли это подвижная декоративная композиция или, быть может, нечто большее, чем пластическое изображение. Интуитивно он улавливал определенные закономерности в смене изображений. Одновременно он отметил, что только наблюдать за этими изменениями доставляет ему удовольствие, успокаивает, а мысли бегут быстрее и свободней, приобретают большую отточенность.
   Но не иллюзия ли это?
   Правда, уже сам факт, что он способен думать об этом, свидетельствовал против влияния какого-либо внушения. Но разве то, о чем он думает, в свою очередь не может быть внушением? Способен ли он объективно оценивать явления? Может ли вообще вырваться за пределы "замкнутого круга" собственной психики?
   Было очень тихо. Он ударил ботинком по полу, но не услышал ни звука. Это казалось противоестественным, нарушало покой, навеянный зрительными восприятиями. Он интуитивно старался заполнить эту неожиданно возникшую пустоту какими-то старыми, забытыми воспоминаниями, представив себе зал филармонии, оркестр, пианиста у рояля. Но восстановить в памяти мелодию он не смог. Только ритм, резкий, почти механический...
   Рост ощущал какое-то смутное беспокойство. Если бы Гелия и Пия были рядом... Сопоставление наблюдений - тоже проверка. Теперь он знал: беспокойство вызвано одиночеством. Его охватило непреодолимое желание увидеть последних близких ему людей. Жажда разговора, обычной человеческой речи...
   Он обязан их найти. Обязан!
   Рост растерянно осмотрелся, ища способ выбраться за пределы окружающих его стен, и вдруг оцепенел от неожиданности - на фоне противоположной стены, словно переступив туманную завесу, появились Гелия и еще неуверенно двигающаяся Пия. Они улыбались ему. Не переставая сомневаться, он почувствовал явное облегчение.
   - Я боюсь, что все это обман, - словно оправдываясь, сказал он. - Эти стены, это небо, вы, и даже мое собственное тело, и то, что я могу ходить...
   Гелия взяла его за руку. Неужели таким примитивным способом она хотела доказать реальность своего существования? Но ведь и это могло быть лишь игрой сигналов в его мозгу. Игрой навязанной, управляемой извне.
   - Пусть тебя это не угнетает, - старалась она успокоить его. - Скажи лучше, что с тобой было?
   Он пожал плечами.
   - Не знаю. Я проснулся несколько минут назад. Последнее, что я помню, это ночное небо. Какие-то контуры леса и шары, выносящие нас из корабля. Дальше - абсолютный провал! Сколько прошло? Месяц, год или день?.. Не знаю.
   - Два дня, - сказала Гелия.
   - Ты в этом уверена?
   - Я все время была в сознании. А Пия, как и ты, очнулась полчаса назад. Меня не подвергали никаким процедурам.
   - Откуда ты знаешь? А если во время сна...
   Гелия улыбнулась.
   - Вначале я тоже была недоверчива... Помнишь вечер, когда нас выносили?. Светила Луна. Я заметила ее положение среди звезд. За это время она переместилась примерно на тридцать градусов. Значит, прошло двое суток. Сейчас утро.
   - Что ты делала все это время? Ты видела ИХ?
   Она утвердительно кивнула головой, а по ее лицу пробежала улыбка, но это только усилило его беспокойство.
   - С ними можно... говорить?
   - Нет, но, пожалуй, это понятно. Триста восемьдесят веков! Однако, думается, когда мы узнаем их лучше...
   Замечание Гелии только усугубило нервозность Роста.
   - Не слишком ли много оптимизма? - иронически усмехнулся он. - А что думаешь обо всем этом ты? - пытаясь сохранить спокойствие, обратился он к Пии.
   - Я? - переспросила та. - Я смотрю и слушаю... Еще рано делать выводы. В данный момент для меня важнее всего то, что я хожу, могу двигаться.
   - Ты думаешь, отсюда можно будет выбраться? Эти стены... Где мы? Это город? Над нами небо...
   - Над нами сотни этажей и только изображение неба. Я брожу по этому зданию уже два дня. Везде, почти в каждом помещении, на каждом горизонте, если посмотреть вверх - увидишь небо.
   - Так, значит, - начал он и осекся.
   - Я думаю, ты неправ. Это не клетка. Никто не собирается тут нас держать. Эти стены...
   - О чем вы, - вдруг прервала Пия, глядевшая расширенными от удивления глазами то на Гелию, то на Роста.
   Только теперь он сообразил, как странно протекает их беседа.
   - Ты знала, о чем я думаю... - с беспокойством прошептал он.
   Гелия казалась удивленной.
   - Действительно... Сначала ты спрашивал, как можно отсюда выбраться, где мы...
   - Да! Но я не спрашивал. Я только подумал... Я же помню. Впрочем, Пия свидетель. Как это может быть?
   - Сама не знаю. Это приходит как бы извне. Временами. Просто... словно я слышу слова, произнесенные тобой. Так же, как тогда, когда ты нас звал...
   - Я не звал.
   - Но ты хотел нас увидеть, ведь так?
   - Да. Неужели телепатия?
   - Не знаю. Слишком большая четкость... Пожалуй, скорее какое-нибудь техническое устройство.