Браннер Джон. Планета в подарок

   - Да, стоит попробовать, - согласился Коунс. - А с Левенгуком можно поговорить прямо сейчас. Если он согласится с нашей идеей, можешь сделать ему такое предложение. Ему придется, конечно, оставить свой корабль. Отправь его к Ву, и тот все объяснит. - Ву уже согласился.
   Коунс взял со стола бокал с вином и опустошил его.
   - Пора отправляться в путь, Ярослав. Мне действительно жаль, что не могу погостить у тебя подольше, но необходимо как можно быстрее подготовить отъезд девушки. Надо позаботиться, чтобы девушку приняли как положено. Совсем не легко рассчитать все так, чтобы Бассет ничего не заметил. Это настоящая проблема, Ярослав. И если тебе станет тошно, подумай обо мне...
   Оба мужчины обменялись понимающими улыбками, хорошо зная, что должны держаться друг за друга. Затем Коунс вернулся в потайную комнату и исчез так же, как появился.
   8
   Родители Энни редко заходили в тесную, по-спартански обставленную комнату, где жила их дочь. Мало кому бросилась бы в глаза крошечная записка, но Энни знала каждый квадратный сантиметр в своей комнате, так как, подобно большинству молодых имирцев, имела очень мало личных вещей, и каждое изменение тотчас же замечалось ею.
   Вернувшись домой и подойдя к столу, чтобы привести в порядок учебники, она сразу заметила маленький белый листок бумаги и торопливо пробежала глазами несколько слов. Ей был известен почерк Ярослава, и она мгновенно поняла, что записка от него.
   "Мы оба в большой опасности. Непременно приходи сегодня вечером. Ярослав".
   Страх захлестнул сердце девушки. Много месяцев, днем и ночью, Энни опасалась разоблачения и неизбежных последствий, по ночам ее преследовали кошмары, поэтому она не удивилась появлению записки в комнате и ни на мгновение не усомнилась в ее правдивости, благодарная судьбе уже за то, что родители не успели обнаружить ее первыми. Она только ощутила прилив радости, что они ничем не выдали себя до сих пор, иначе давно бы уже пропала.
   Мать еще не знала, что дочь вернулась домой. Энни слышала, как та возится на кухне, когда тихо проскользнула мимо. Отец был еще на работе, но скоро придет. Если немного повезет, у нее был шанс поговорить с Ярославом и незаметно вернуться домой, но, вообще-то, голова отказывалась мыслить ясно, настолько глубоко засел внутри страх.
   Обычно Ярослав встречал ее у входа, у двери в маленькую прихожую, где она всегда раздевалась, прежде чем пройти в гостиную и принять участие в разговорах. Однако этим вечером он провел ее прямо в большую комнату.
   Энни увидела там чужого мужчину, которого никогда не видела прежде, и почувствовала, как в ней нарастают беспокойство и возбуждение. Скорее бы узнать, какая опасность угрожает ей и Ярославу! Чужак, бородатый пожилой человек, задумчиво смотрел на нее сверху вниз. Молчание стало почти непереносимым.
   Наконец Ярослав заговорил:
   - Это капитан Левенгук, капитан корабля "Амстердам", один из моих лучших друзей. Он готов спасти нас от огромной опасности. Произошло следующее, - продолжил Ярослав. - Твои родители разузнали, что ты часто посещаешь меня. К сожалению, этим дело не кончилось, потому что они рассказали в Совете Старейшин, и Совет хочет допросить тебя сегодня вечером, Энни. Всем известно, что это значит. Тебя будут бить, пока не сознаешься, что я совратил тебя.
   В обычных обстоятельствах ни один человек на Имире не может отважиться открыто говорить о таких вещах. Кровь ударила Энни в голову, обдав ее невыносимым жаром.
   - Но это же неправда! - воскликнула она.
   Ярослав пожал плечами.
   - Да, но это не имеет значения.
   - Совет Старейшин не станет лгать, лишь бы только наказать нас!
   Капитан Левенгук откашлялся.
   - Боюсь показаться вам непочтительным, но Совет Старейшин Имира пользуется репутацией самого лицемерного и самого лживого Совета во всей Галактике. Спросите любого жителя других планет, который имел с ними торговые отношения. Все так твердо убеждены в лицемерии вашего Совета, что больше ни в чем не верят ему.
   - Они увидели шанс отделаться от меня, - напомнил Ярослав, - а потому будут настаивать на самом худшем. Им плевать, совратил я тебя или нет, но они никогда не откажутся от этой мысли и никогда не позволят ни в чем убедить себя. Тебя станут бить, пока ты не признаешь их правоту, а ты пойдешь на это, потому что боль будет ужасной и тебе будет все равно, какой ценой прекратить эти мучения. Они преследуют определенную цель и используют все для ее достижения: им надо отделаться от меня, Энни, а что потом станет с тобой - им все равно.
   Левенгук снова вмешался.
   - Ярослав наш друг, и до сих пор мы заботились о том, чтобы с ним ничего не произошло, но если его обвинят, мы больше не сможем защитить его. По местным законам, если против него будет выдвинуто тяжкое обвинение, он подлежит суду, и ничто ему тогда не поможет.
   Энни совсем растерялась, не зная, что и сказать. Оба мужчины молчали, понимая, что творится в ее жизни.
   - Что же нам делать? - спросила она наконец в полном отчаянии.
   - Существует только один выход, - жестко сказал Ярослав. - Ты не должна попасть им в руки.
   - Как же помешать этому, Ярослав? Куда мне бежать? На Имире не найдется ни одного человека, который поддержал бы меня. Я умру от голода или замерзну.
   - Да, Энни, здесь тебе никто не сможет помочь. Но ты часто говорила, что охотно посмотрела бы на другие миры. Вот и считай, что тебе представляется такая возможность. "Амстердам" стартует через два часа, и ты должна быть на борту!
   Энни в ужасе широко раскрыла глаза.
   - Я не могу этого сделать... - прошептала она.
   - Ты должна, - настаивал Ярослав. - Если откажешься, придут полицейские и забьют тебя палками. Но это будет только начало. Если ты сразу не признаешься в том, в чем они тебя обвиняют, в твои раны будут втирать соль, а потом подвесят тебя над бочкой и погрузят в ледяную воду. Ты же видела, как они обращаются с "изменниками". Они не знают пощады!
   Энни была знакома с этим. В пятнадцать лет ей пришлось наблюдать такой процесс впервые: пока истощенные, почерневшие от пыток мужчина и женщина, обвиняемые в измене и грехах, сидели перед судом и, мучимые жестокими слугами-палачами, выкрикивали покаяния, дети должны были громко петь, чтобы заглушить их крики. Энни, вспомнив об этом, содрогнулась и заставила свои мысли течь по другому руслу. Ведь в ней дремали желания и мечты. Как часто ей хотелось жить под теплым солнцем, видеть голубое сияющее небо и сбросить с себя раздражающие многочисленные одежды! Вспомнив об одеждах, она поняла, как они мешают ей сейчас, но если при Ярославе скинуть лишнее было делом привычным, то присутствие чужака это, конечно, полностью исключало. Строгое воспитание, полученное ею, преодолеть было нелегко.
   Преодолевать, кроме того, пришлось и другие затруднения. Хотя страх был велик, ею двигали также и другие чувства. Может быть, она и в самом деле совершила большое преступление? Тогда избиение было справедливым наказанием. Ведь она солгала своим родителям и позволила Ярославу ввести себя в искушение. И теперь, когда он предоставлял ей последний шанс выйти сухой из воды, она колебалась: избиение и мучения казались ей малой ценой за исцеление души.
   Энни попробовала взглянуть на себя со стороны строгими глазами судьи, и поняла: у этого человека не будет ни одного шанса, если она пройдет очищение судом.
   Но разве капитан Левенгук не назвал честных, прямых людей - старейшин - самыми большими лицемерами и лгунами в Галактике? Она удивленно взглянула на капитана. Однако и этот человек казался ей вполне частным и порядочным, просто невозможно поверить, что он мог быть лжецом.
   Ею овладела нерешительность. Мысли кидались из одной крайности в другую. У нее закружилась голова, и она сделала шаг вперед, пытаясь нащупать опору, но колени бессильно подогнулись, и девушка упала, вытянувшись во весь рост на ковре. До нее еще донеслись слова Ярослава:
   - Она потеряла сознание.
   Но прежде Энни успела удивиться довольному тону его голоса...
   - Ну как? - услышала она озабоченный высокий женский голос.
   Энни показалось, что голос доносится откуда-то издалека и в нем слышится странный акцент.
   Вскоре мысли ее прояснились. Конечно! Так говорил посетитель Ярослава, но тогда она вообще ничего не осознавала. Открыла глаза, она увидела белый потолок комнаты, потом повернула голову набок: у ее постели сидела молодая женщина с каштановыми волосами.
   - Вы миссис Левенгук? - слабым голосом спросила Энни.
   - Нет, я корабельный врач, - улыбнулась женщина, одетая в белый китель, из карманов которого торчали блестящие инструменты. - Наконец-то вы пришли в себя. Это первый вопрос, который вы задали на борту корабля.
   Энни лихорадочно соображала. Мягкая постель... Никогда прежде ей не приходилось лежать в такой мягкой удобной постели. Не было привычного ощущения холода. Она была накрыта только одним-единственным покрывалом, однако, несмотря на это, не мерзла и чувствовала себя странно свободной и вольной. И вдруг с ужасом поняла, что на ней нет никакой одежды.
   Торопливо натянув покрывало на плечи, Энни густо покраснела, хотя рядом была только женщина.
   - Вы знаете, где находитесь? - с дружеским участием спросила врач.
   Энни кивнула.
   - Что произошло? - тихо прошептала она.
   - Вы потеряли сознание в доме Ярослава Дубина. Когда капитан Левенгук доставил вас на борт, чтобы оказать помощь, вы все еще были без сознания. Оно и понятно: жара в доме Ярослава и много одежды, а также пережитое волнение - одно наложилось на другое, спровоцировав лихорадку, и вы не приходили в себя несколько дней, но теперь, надеюсь, все позади.
   Врач встала и ободряюще улыбнулась Энни.
   - Не бойтесь некоторой слабости, скоро вы снова встанете на ноги и почувствуете себя здоровой.
   Она собралась уже уйти, но вернулась к постели.
   - Что вы чувствуете, Энни? Я имею в виду: как вы относитесь к тому, что произошло?
   Энни беспомощно махнула рукой.
   - Пока не знаю. Собственно говоря, я должна была бы бояться и испытывать глубокое раскаяние, но вместо этого чувствую большое облегчение.
   Врач кивнула.
   - Я дала вам успокаивающее. Действие его скоро ослабеет и пройдет совсем.
   - И я стану думать по-другому? - в ужасе спросила Энни.
   - Да, ты все станешь воспринимать иначе, Энни, - с внезапной доверительностью сказала врач. - Я должна тебе кое-что объяснить. В бреду ты говорила разные странные вещи, которые девушке из какого-нибудь другого мира и в голову не могли прийти. Сколько же тебе лет, Энни, пятнадцать?
   - Мне почти восемнадцать, - обиженно ответила Энни.
   Врач только улыбнулась.
   - Еще хуже, девочка. Имир, должно быть, сущий ад, если молодые люди там верят в бессмысленные вещи. По-моему, такие идеи хуже возбудителей самой страшной болезни.
   - Не понимаю...
   Врач провела рукой по волосам девушки и рассмеялась.
   - Успокойся, милая девочка. Скоро ты поймешь, что я имею в виду.
   - Милая девочка! - Энни была обижена. Она не ребенок и, кроме того, для своих лет довольно рослая, но тут поняла, что врач была по крайней мере сантиметров на тридцать выше ее. Так же, как и космические путешественники, которых она видела у Ярослава, были выше среднего имирца, причем намного.
   Врач, поняв ее недоумение, объяснила, что имирцы, в течение столетий жившие в холоде и неполноценно питаясь, постепенно измельчали. Энни удивилась и расстроилась, узнав, что строгие, считавшиеся единственными разумными людьми имирцы на самом деле были далеко не лучшими представителями человеческой расы.
   9
   Постепенно лекарство утрачивало свое действие, и в Энни проснулось странное, как чистый источник, чувство, до сих пор ей незнакомое, ожидание неизвестного.
   Ей принесли неизвестные кушанья, оказавшиеся очень вкусными, а также новую одежду, но к ней привыкнуть было не так просто, как к еде. Энни считала, что одежда, помимо защиты от холода, должна выполнять еще одну важную функцию - скрывать тело. Ей уже приходилось носить чужую одежду - в дом Ярослава, но это было только игрой. Реальность оказалась куда более пугающей.
   Короткую юбочку в складку она робко отклонила, не захотелось ей надевать и сари, в то время очень модное на Земле, не отважилась она взять и вуалеподобную накидку с Цеуса, а выбрала себе плотно застегивающийся, похожий на пижаму шелковый костюм с Кунг-фу-дзе.
   Она оробела еще больше, когда врач вывела ее из госпитального отсека, но покорно следовала за женщиной, тем более что та пыталась приободрить девушку.
   - Неуверенность скоро исчезнет, Энни.
   - Куда же мы все-таки летим? - запинаясь, спросила Энни, торопливо следуя за широко шагающей женщиной-врачом.
   - Куда? Мы уже на месте, девочка. Ты все четыре дня пролежала без сознания. Сейчас корабль вошел в атмосферу, и скоро наш полет закончится.
   Новость ошеломила Энни. Страх снова захлестнул ее. Потеряно четыре дня жизни, четыре решающих дня! Как во сне, она шла за женщиной по длинному коридору, почти не замечая от волнения попадающихся им навстречу людей. Члены экипажа дружески кивали врачу и бросали на Энни любопытствующие взгляды.
   - Мы изменили курс, - объяснила женщина-врач, - чтобы вырвать тебя из рук жаждущих крови преследователей. Ярослав - наш друг. Каждый космонавт знает и ценит его. Для кого-нибудь другого мы вряд ли пошли бы на риск похищения. Ярослав по-настоящему хороший человек, поэтому мы сделали крюк и направились с Земле.
   Земля! Женщина объясняла какие-то технические подробности, но Энни пропустила все мимо ушей. В ее висках пульсировала кровь. Земля! Непостижимо! Сколько раз она мечтала о Земле, где люди жили свободно и наслаждались своим существованием! Но тогда это были только иллюзии, а теперь, когда мечты стали действительностью, все выглядело совсем по-другому. Разве Земля не была источником всего плохого, самой греховной планетой Млечного Пути? Она, родившаяся и выросшая на Имире, не могла думать иначе, страх перед греховной планетой был у нее в крови, превратившись почти в инстинкт. Ее предки покинули ненавистную Землю и нашли себе новую родину, чтобы посвятить себя отречению и молитвам. На Имире это знает каждый ребенок, едва начав говорить и понимать.
   Объятая ужасом, Энни механически следовала за женщиной-врачом, не обращая внимания на переплетение кабелей, не замечая ничего вокруг, думая только о своей ужасной судьбе, о переделке, в которую попала исключительно по собственному легкомыслию.
   Капитан Левенгук стоял у пульта управления.
   - Хэлло, Энни! - дружески воскликнул он, махнув девушке рукой.
   Энни едва услышала его, потрясенная множеством впечатлений. И вдруг она увидела, что тяжелые прозрачные плиты иллюминаторов скользнули в сторону, и в централь ворвался мягкий, чудесный воздух. Послышался всплеск.
   Корабль плавал на воде, и волны накатывались на его металлический корпус. На Имире вообще нечего было и думать о посадке на воду, потому что море суровой планеты вечно штормило. А здесь глубоко вдающаяся в сушу бухта Рио обеспечивала почти идеальные условия для посадки. Через иллюминатор на горизонте вырисовывался ослепительно-белый город. Маленькие буксиры подошли к кораблю и потащили его в огромный док.
   Ничего подобного Энни еще никогда видеть не приходилось: ни сверкающего города на фоне зеленых гор, ни маленьких кораблей, так безбоязненно плавающих по спокойной воде океана. Но она только мельком взглянула на это, потому что небо, ослепительно-голубое, теплое небо с белыми грядами облаков, сливающееся на горизонте с волнующимися зелеными волнами океана, просто заворожило ее.
   Глаза Энни сияли.
   - Это правда! - выдохнула она. - Это действительно правда!
   За ее спиной капитан Левенгук бросил врачу многозначительный взгляд, и женщина, улыбнувшись, кивнула.
   Энни оставалась в централи, не в состоянии оторваться от великолепия нового мира, почти не в силах говорить, едва справляясь со все новыми и новыми впечатлениями. На нее также произвел неописуемое впечатление порт с его кранами, строениями и ангарами складов, с работающими людьми и снующими машинами. Везде шумела и бурлила жизнь.
   Девушка медленно приходила в себя. Как непривычно все вокруг, как красиво и одновременно пугающе! Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к этому? Что ей делать в чужом и шумном мире? Как ее примут и будут с ней обращаться незнакомые люди? А люди были дружелюбными и открытыми; они смеялись и разговаривали друг с другом и, казалось, не рассматривали радость как грех.
   Ярослав рассказывал ей о первой встрече с жителями этого города. Разве его не приняли здесь хорошо?
   Подъехала машина. Выбравшийся из нее служащий в ослепительно-белой форме вызвал капитана Левенгука, и они, отойдя к мостику, занялись просмотром торговых документов. До слуха Энни донеслось что-то о покупателях, которые придут через два часа, но она не поняла, о чем идет речь.
   Через некоторое время капитан Левенгук, с удовлетворением кивнув служащему порта, вернулся на корабль.
   - Мы можем использовать свободное время и сойти на берег. Энни посмотрит город и купит себе пару обновок. Как ты считаешь, Энни?
   Энни смогла только молча кивнуть, все еще не веря, что находится на Земле...
   Питер Томлин уже более десяти лет работал скупщиком Бассета. Его специальностью были редкие товары с чужих планет, которые после тщательно организованной и проведенной рекламной кампании можно было продать по весьма высокой цене.
   Он внимательно просмотрел список грузов "Амстердама". С Имира, конечно, ничего подходящего ожидать не приходится, потому что эта холодная отсталая планета просто не могла быть торговым партнером. Но "Амстердам" побывал еще на двух планетах, и поэтому у него на борту стоило поискать что-нибудь интересное. Во всяком случае, Томлин был не из тех, кто любит упускать возможности, и всегда оказывался на месте, если подворачивалась какая-нибудь торговая сделка.
   Суперкарго "Амстердама" не был ему знаком, но благодаря профессии у Томлина выработалась способность быстро приобретать себе друзей, и уже через полчаса оба мужчины болтали, как закадычные приятели. Других скупщиков не было видно. По-видимому, зная, что "Амстердам" прибыл с Имира, они даже не дали себе труда просмотреть списки его грузов. Томлин умело направил разговор в интересующее его русло.
   - Почему вы так редко бываете в Рио? - непринужденно спросил он. Вас не часто увидишь на Земле!
   - К сожалению. Мы в основном курсируем между другими планетами, по большей части совершая посадки в скучных местах и перевозя скучные грузы: эмбрионы скота, государственные заказы, горючее для ядерных реакторов и другую чепуху. На этот раз мы вообще не попали бы сюда, если бы не из ряда вон выходящее событие: капитан изменил курс после последней посадки.
   Томлин навострил уши.
   - Что же случилось? - спросил он с кажущимся равнодушием и был вознагражден, когда суперкарго ответил:
   - Одна девушка попала в затруднительное положение. У нее что-то было с нашим агентом, а тот лучший друг нашего Старика. Вот мы и забрали малышку, иначе сумасшедшие имирцы убили бы ее.
   - И поэтому капитан пошел на дорогое удовольствие изменить курс?
   - Не совсем. Мы ничего не теряем: Старик умеет считать. Конечно, многого мы предложить не можем...
   Томлин слышал вполне достаточно. Теперь пора позаботиться о деле. Он выбрал кое-что из списка и упорно торговался, пока не добился скидки, но занимался этим почти механически, потому что его не оставляла мысль о девушке. Никогда еще до сих пор девушки с Имира не попадали на Землю, и он, как ни бился, не мог взять в толк, как это космический торговец пошел на немалые затраты из простой любезности.
   На всякий случай Томлин рассказал об этой истории своему шефу, Лекоку, и удивился его неожиданной реакции.
   - Девушка с Имира? - возбужденно спросил Лекок. - Здесь, в Рио? Как она выглядит? Сколько ей лет? Где она теперь находится?
   Томлин, пораженный, ответил, что ему не пришло в голову разузнать подробности, и еще больше удивился, когда Лекок, ударив кулаком по письменному столу, рявкнул:
   - Отправляйтесь сейчас же искать эту девушку, Томлин!
   Лекок немедленно проинформировал обо всем Бассета.
   Бассет, несколько дней внимательно изучающий ситуацию на Имире, не придумал ничего нового и затребовал всю информацию об этой негостеприимной планете. Чем дальше, тем больше он склонялся к мнению, что Лекок прав. Мысль доставить сюда изгнанника из другого мира была просто абсурдной. Жизненному уровню землян грозило неминуемое падение, и раньше или позже, людям придется искать спасения хотя бы даже на холодных, негостеприимных планетах. По-видимому, просочившиеся сведения преследовали какую-то определенную цель. Но Бассет, поразмыслив, отказался от этой версии, решив оставить проблему на рассмотрение социопсихологов. Он нанял лучших людей, но эксперты пришли к такому же мнению и считали эмиграцию с Имира абсолютно невозможной.
   Однако Бассету не приходилось занимать упрямства. Считая, что эксперты располагают довольно скудными данными, а официальные сообщения использовать, конечно, не следует, он все же упорно хотел получить правдивые сведения о сложившейся на Имире ситуации, хотел знать, как имирцы думают и чувствуют. Только так можно было что-то понять. Без настоящей надежной информации он вечно будет блуждать в потемках.
   Мысли Бассета постоянно возвращались к таинственному посетителю, который объяснил, как разрешить задачу. Все-таки блеф это или правда? Действительно ли у той, другой группы более достоверная информация? Если у тех людей имеется в распоряжении телетранспортатор, способный перемещать людей и предметы на межзвездные расстояния, то так оно и есть. В таком случае агенты группы могли перемещаться беспрепятственно, не вызывая подозрений, а любой другой агент, совершивший перелет обычным способом, конечно, сразу же бросается в глаза.
   Итак, неудивительно, что Бассет затанцевал от радости, когда Лекок сообщил ему о прибытии Энни в Рио.
   - Великолепно! - воскликнул он. - Это шанс, на который мы рассчитывали. Надо срочно обнаружить местопребывание девушки.
   - Я тоже думал об этом, - согласился Лекок, - и послал Томлина искать ее.
   - Молодец! Но следует быть осторожными. Дело требует особой деликатности. Девушка практически одинока и, если мои сведения верны, должна испытывать сильный страх перед нашим "ужасным и греховным" миром. Имирцы имеют весьма слабое представление о других мирах, особенно о Земле. Скажи, Лекок, как зовут того парня, которого они так быстро отправили отсюда, потому что он стал слишком сильно интересоваться нашим образом жизни?
   - Ярослав Дубин.
   - Спасибо, Лекок. План очень прост. Мы выдадим себя за друзей Дубина. Позаботься, чтобы одна из наших секретарш сошлась с девушкой. К сожалению, мужчина здесь ничего не сможет сделать, потому что девушка, вероятно, испытывает сильный страх перед мужчинами. Человек, выбранный для контакта, должен вызвать у девушки доверие и привести ее к нам. Как только она окажется здесь, заботу о ней возьмут на себя наши психологи, а ты проследи, чтобы об этом не узнал никто из посторонних, потому что ее могут искать после исчезновения.
   - Едва ли, - ответил Лекок. - Но, конечно, я буду очень осторожен.
   - Договорились. Держи меня в курсе дела. И поторопись!
   Бассет положил трубку и удовлетворенно откинулся назад. Вряд ли он был бы так доволен, если бы знал, что в другом месте Коунс потирал руки от удовольствия...
   10
   Для взрослого капитан Левенгук был слишком несерьезен, во всяком случае так думала Энни. Он находил чисто детское удовольствие в том, чтобы показывать ей всевозможные вещи. Энни это было приятно, потому что отвлекало от ее собственных проблем.
   "Амстердам" мог находиться в порту всего несколько часов, так как плата за посадочное место была очень высокой, да и капитан Левенгук торопился наверстать потерянное время. Ничего, после старта корабля она полностью придет в себя, а сейчас хорошо бы как можно скорее найти друзей. Трудность заключалась в том, что Энни никогда еще не приходилось самостоятельно заниматься делами. Не считая того, что дома она посещала Дубина, ей никогда не приходилось проявлять инициативы, у нее никогда не было возможности жить по собственному желанию, потому что малейшая самостоятельность и независимость на ее родной планете расценивалась как грех.
   С каждым шагом все отчетливее давала себя знать ее неопытность, неумение жить свободно и независимо. Чем больше Энни видела, тем подавленнее и неувереннее она становилась. Она чувствовала себя одинокой и потерянной.
   Спустя несколько часов капитан, взглянув на хронометр, сказал, что они задержались слишком долго. Он подозвал такси, и они с Энни вернулись в космопорт. Пока он разговаривал с начальством, Энни стояла одна, окруженная чужими вещами и людьми, и думала о своей судьбе, все больше и больше приходя к убеждению, что Ярослав действительно не сделал ей никакого одолжения.
   Энни оглянулась по сторонам. После тесноты родного города окружающее ее открытое пространство возбуждало и тревожило. Один из огромных космических кораблей, оставляя за собой огненный хвост, устремился в небо. Сверкание красок, шум и активность людей - все это усугубляло в Энни неуверенность и одиночество.