Страница:
Но вице-президенту перепало несколько ценных крошек.
«Что я о нем думаю? Ну, рекомендации у него хорошие (говорилось рассудительно, с готовностью принять во внимание и оправдать), но, на мой взгляд, мужик, который вынужден носить «маскью-лайны», пожалуй, не уверен в собственной компетенции. В этих слаксах есть прокладка по переду, сами понимаете».
Вице-президент, у которого их было шесть пар, ни одной больше не надевал.
«Что я о ней думаю? Экзамены она сдала неплохо, но, по-моему, герла, которая носит прозрачный топ от «Форлорн amp;Морлер Максес» с глухими слаксами, никогда не доведет начатого до конца».
Вице-президент, который пригласил ее на обед и ожидал получить плату расхожей монетой, извинился под предлогом вымышленной болезни и, ворча, отправился ночевать домой к жене.
«Что я думаю о годовом отчете? Ну, по сравнению с прошлым годом график идет вверх, но шумиха вокруг этого проекта позволяет предположить, что он мог бы быть процентов на десять – пятнадцать выше. Интересно, как долго он протянет? »
В смятении вице-президент решил уйти на пенсию в пятьдесят лет, взяв премиальный пакет акций первой степени, а не продержаться еще, чтобы получить компенсаторную третью степень (вдвое больше), положенную в шестьдесят. Акции он продал, как только получил, а потом кусал локти, глядя, как они месяц за месяцем ползут вверх. В конечном итоге он застрелился.
Прикончило его подозрение, что акции «Дженерал Текникс» стали расти только из-за замены его на Нормана.
Норман быстро шел к общему лифту. Он с самого начала отказался пользоваться тем, который вел в его кабинет прямо с улицы: «Правда нелепо, если тот, чья специальность – люди, не встречается с теми, с кем имеет дело?»
В последнее время по меньшей мере один старший вице-президент тоже перестал пользоваться личным лифтом.
Как бы то ни было – он поднимался.
У дверей ждала одна из корпоративных терок. Она ему улыбнулась: не потому что они были знакомы (сразу по приходу в «ДжТ» он дал знать, что настоящий мужик, такой как Норман Хаус, способен найти себе терку и без помощи фирмы), но потому, что время и силы, которые он вложил в мелочи вроде отказа от личного лифта, вернулись ему сторицей в общем убеждении, что мистер Хаус самый доступный и дружелюбный изо всех двадцати вице-президентов компании. Это мнение разделяли, в глаза его не видев, даже грузчики, таскающие ящики на заводе электроники «ДжТ» в западной Виргинии.
Улыбка, которой он автоматически ответил, вышла натянутой. Ему было не по себе. Приглашение на ленч на президентском этаже в обществе воротил «ДжТ» можно было объяснить двояко: назревает повышение, хотя по сети слухов, которую он усердно поддерживал, ему не пришло и намека, или, что более вероятно, планируется новая инспекция системы подбора кадров. С тех пор как он унаследовал свою нынешнюю должность, он таких инспекций пережил уже две, и обе они были сущей докукой, пару раз ему даже не удалось сохранить кое-кого из своих людей, а ведь продвижение их на влиятельные должности потребовало несколько месяцев интриг.
«Дерьмо! Но с этими бледнозадыми я справлюсь. Не впервой».
Над дверьми лифта зажегся огонек «вниз», негромко тренькнул звонок. Норман вернулся мыслями к настоящему. Часы наверху, настроенные, как и все прочие в небоскребе «ДжТ», на знаменитые критониевые главные часы, показывали 12:44 папа-мама. Если он пропустит вперед направляющуюся вниз терку, то ровно на отмеренную минуту опоздает на ленч со СверхVIРами.
Вот так, пожалуй, и надо.
Когда двери раскрылись, он махнул герле проходить.
– Мне наверх, – сказал он.
Что бы они там ни задумали, он двигался наверх.
С рассчитанным полутораминутным опозданием он вышел на президентском этаже. Синтетическая трава шуршала У него под ногами, пока он шел к группе у плавательного бассейна. В воде резвилась голышом четверка самых хорошеньких корпоративных терок. Ему вспомнился периодически всплывающий шуточный вопрос: «Почему бы «ДжТ» не стать первой компанией, которая заведет себе корпоративных чуваков? », и он едва-едва успел подавить улыбку, когда его приветствовала сама Старушка ДжТ.
Глядя на Джорджету Толлон Бакфаст, никто бы не догадался, что она экстраординарная личность и экстраординарный артефакт. Только много позже вы узнавали, что ей за девяносто. Выглядела она самое большее на шестьдесят: пухленькая, хорошо сложенная и сохранившая достаточно собственных русых волос, чтобы опровергнуть обвинения, будто она скорее мужчина, чем женщина. Верно, при внимательном рассмотрении в ее бюсте замечалась некоторая несоразмерность: это выпирал элекростимулятор сердца, но в наши дни многие обзаводятся подобными аксессуарами к семидесяти или даже раньше. Только благодаря дотошным расспросам Норман разузнал и про трансплантат легочной ткани, и про пластмассовые венозные клапаны, и про пересаженную почку, про штыри в костях и про замену голосовых связок после удаления раковой опухоли.
По сведениям из надежных источников, она была немного богаче британской королевской семьи. С такими деньгами можно купить здоровье, пусть и имплантированное.
Возле нее стояли Гамилькар Уотерфорд, казначей компании, много моложе Старушки ДжТ, но с виду – старше; Рекс Фостер-Стерн, старший вице-президент по проектам и планированию, мужчина одного с Норманом роста и сложения, рано заведший себе баки а-ля Дандрери[7] и то, что «Поколение X» называет беспартийным загаром. Еще тут был афрам с мучительно знакомым лицом, хотя Норман его в небоскребе «ДжТ» прежде не видел: – под пятьдесят, приземистый, лысый, бородка как у Кеньятты[8], вид усталый.
Норману пришла в голову новая причина, зачем его пригласили на этот ленч. В прошлый раз, когда его на подобном приеме представили средних лет незнакомцу, им оказался адмирал в отставке, которого ДжТ подумывала взять на борт ради связей в адмиралтействе. Он же ушел к производителю ховеров, поэтому ничего не вышло. Но если это еще один такой, Норман собирается вести себя насколько возможно нахально, но так, чтобы не дай бог не повредить карьере. Никакой больше Дядя Том с артритом не сядет в кресло совета директоров через голову Нормана Хауса. Тут Старушка ДжТ сказала:
– Элайху, позвольте представить вам Нормана Хауса, нашего вице-президента по подбору персонала и кадрам.
И все сместилось в другую плоскость.
«Элайху. Элайху Родан Мастерс, профессиональный дипломат, посол США в Бенинии. Но на что, черт побери, сдалась ДжТ эта полоска земли, колом застрявшая в Африке? У них же нет ни рабочих рук, ни природных ресурсов, чтобы их разрабатывать? »
Но нет и времени гадать. Он протянул руку, этим жестом обрывая объяснения ДжТ.
– Совершенно незачем представлять мистера Мастерса, мэм, – решительно сказал он. – Человек таких личных качеств – составляющая мировосприятия любого из нас, и мне кажется, я хорошо знаю мистера Мастерса, хотя мне никогда не выпадала честь пожать ему руку.
На лице Старушки ДжТ (эта женщина построила себе гигантскую корпорацию и огромное личное состояние, но на удивление плохо контролировала мимику) Норман прочел раздражение, что ее прервали, и удовлетворение, что комплимент вышел таким изящным.
Выпьете что-нибудь? – наконец спросила она: удовлетворение победило.
Спасибо, нет, мэм, – ответил Норман. – Это противоречит завету пророка, сами понимаете.
«Бениния… гм… Как-то связано с созданием африканского рынка для ПРИМА? В него уже вложено полмиллиарда баксов, а продукцию этого богатейшего со времен Сибири месторождения минералов продавать некуда – так продолжаться не может. Но, насколько я слышал, Бенинии не по карману даже накормить собственное население… »
Явно сконфуженная тем, что забыла или не знала, что один из ее собственных вице-президентов мусульманин.
Старушка ДжТ ударилась в раздражительность. «Стиль Хауса» против нее – как пуленепробиваемый жилет. Довольный поворотом разговора, чувствуя на себе взгляд Мастерса, Норман вовсю наслаждался десятиминутной беседой, предварявшей гонг к столу. Если уж на то пошло, то и гудение телефона, раздавшееся в одну или две минуты второго, он воспринял как сигнал к подаче блюд и продолжал рассказывать анекдот – шутку со слабым антиафрамским подтекстом, уместную в смешанном обществе и с перчинкой в виде уничижительно эпитета «коричневоносый», – и очнулся лишь когда ДжТ крикнула ему во второй раз:
– Хаус! Да Хаус же! Проблемы с группой экскурсантов в зале Салманассара! Это ведь ваша епархия, так?
Рефлекторно сохраняя внешнее спокойствие, Норман встал с поликресла.
«Если они это выдумали, чтобы меня подставить, я им такой обед устрою. Я их… »
– Прощу прощения, мистер Мастерс, – скучливым голосом сказал он. – Уверен, это займет всего пару минут.
И, весь кипя, двинулся к лифту.
ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (2)
КОНТЕКСТ (3)
«Что я о нем думаю? Ну, рекомендации у него хорошие (говорилось рассудительно, с готовностью принять во внимание и оправдать), но, на мой взгляд, мужик, который вынужден носить «маскью-лайны», пожалуй, не уверен в собственной компетенции. В этих слаксах есть прокладка по переду, сами понимаете».
Вице-президент, у которого их было шесть пар, ни одной больше не надевал.
«Что я о ней думаю? Экзамены она сдала неплохо, но, по-моему, герла, которая носит прозрачный топ от «Форлорн amp;Морлер Максес» с глухими слаксами, никогда не доведет начатого до конца».
Вице-президент, который пригласил ее на обед и ожидал получить плату расхожей монетой, извинился под предлогом вымышленной болезни и, ворча, отправился ночевать домой к жене.
«Что я думаю о годовом отчете? Ну, по сравнению с прошлым годом график идет вверх, но шумиха вокруг этого проекта позволяет предположить, что он мог бы быть процентов на десять – пятнадцать выше. Интересно, как долго он протянет? »
В смятении вице-президент решил уйти на пенсию в пятьдесят лет, взяв премиальный пакет акций первой степени, а не продержаться еще, чтобы получить компенсаторную третью степень (вдвое больше), положенную в шестьдесят. Акции он продал, как только получил, а потом кусал локти, глядя, как они месяц за месяцем ползут вверх. В конечном итоге он застрелился.
Прикончило его подозрение, что акции «Дженерал Текникс» стали расти только из-за замены его на Нормана.
Норман быстро шел к общему лифту. Он с самого начала отказался пользоваться тем, который вел в его кабинет прямо с улицы: «Правда нелепо, если тот, чья специальность – люди, не встречается с теми, с кем имеет дело?»
В последнее время по меньшей мере один старший вице-президент тоже перестал пользоваться личным лифтом.
Как бы то ни было – он поднимался.
У дверей ждала одна из корпоративных терок. Она ему улыбнулась: не потому что они были знакомы (сразу по приходу в «ДжТ» он дал знать, что настоящий мужик, такой как Норман Хаус, способен найти себе терку и без помощи фирмы), но потому, что время и силы, которые он вложил в мелочи вроде отказа от личного лифта, вернулись ему сторицей в общем убеждении, что мистер Хаус самый доступный и дружелюбный изо всех двадцати вице-президентов компании. Это мнение разделяли, в глаза его не видев, даже грузчики, таскающие ящики на заводе электроники «ДжТ» в западной Виргинии.
Улыбка, которой он автоматически ответил, вышла натянутой. Ему было не по себе. Приглашение на ленч на президентском этаже в обществе воротил «ДжТ» можно было объяснить двояко: назревает повышение, хотя по сети слухов, которую он усердно поддерживал, ему не пришло и намека, или, что более вероятно, планируется новая инспекция системы подбора кадров. С тех пор как он унаследовал свою нынешнюю должность, он таких инспекций пережил уже две, и обе они были сущей докукой, пару раз ему даже не удалось сохранить кое-кого из своих людей, а ведь продвижение их на влиятельные должности потребовало несколько месяцев интриг.
«Дерьмо! Но с этими бледнозадыми я справлюсь. Не впервой».
Над дверьми лифта зажегся огонек «вниз», негромко тренькнул звонок. Норман вернулся мыслями к настоящему. Часы наверху, настроенные, как и все прочие в небоскребе «ДжТ», на знаменитые критониевые главные часы, показывали 12:44 папа-мама. Если он пропустит вперед направляющуюся вниз терку, то ровно на отмеренную минуту опоздает на ленч со СверхVIРами.
Вот так, пожалуй, и надо.
Когда двери раскрылись, он махнул герле проходить.
– Мне наверх, – сказал он.
Что бы они там ни задумали, он двигался наверх.
С рассчитанным полутораминутным опозданием он вышел на президентском этаже. Синтетическая трава шуршала У него под ногами, пока он шел к группе у плавательного бассейна. В воде резвилась голышом четверка самых хорошеньких корпоративных терок. Ему вспомнился периодически всплывающий шуточный вопрос: «Почему бы «ДжТ» не стать первой компанией, которая заведет себе корпоративных чуваков? », и он едва-едва успел подавить улыбку, когда его приветствовала сама Старушка ДжТ.
Глядя на Джорджету Толлон Бакфаст, никто бы не догадался, что она экстраординарная личность и экстраординарный артефакт. Только много позже вы узнавали, что ей за девяносто. Выглядела она самое большее на шестьдесят: пухленькая, хорошо сложенная и сохранившая достаточно собственных русых волос, чтобы опровергнуть обвинения, будто она скорее мужчина, чем женщина. Верно, при внимательном рассмотрении в ее бюсте замечалась некоторая несоразмерность: это выпирал элекростимулятор сердца, но в наши дни многие обзаводятся подобными аксессуарами к семидесяти или даже раньше. Только благодаря дотошным расспросам Норман разузнал и про трансплантат легочной ткани, и про пластмассовые венозные клапаны, и про пересаженную почку, про штыри в костях и про замену голосовых связок после удаления раковой опухоли.
По сведениям из надежных источников, она была немного богаче британской королевской семьи. С такими деньгами можно купить здоровье, пусть и имплантированное.
Возле нее стояли Гамилькар Уотерфорд, казначей компании, много моложе Старушки ДжТ, но с виду – старше; Рекс Фостер-Стерн, старший вице-президент по проектам и планированию, мужчина одного с Норманом роста и сложения, рано заведший себе баки а-ля Дандрери[7] и то, что «Поколение X» называет беспартийным загаром. Еще тут был афрам с мучительно знакомым лицом, хотя Норман его в небоскребе «ДжТ» прежде не видел: – под пятьдесят, приземистый, лысый, бородка как у Кеньятты[8], вид усталый.
Норману пришла в голову новая причина, зачем его пригласили на этот ленч. В прошлый раз, когда его на подобном приеме представили средних лет незнакомцу, им оказался адмирал в отставке, которого ДжТ подумывала взять на борт ради связей в адмиралтействе. Он же ушел к производителю ховеров, поэтому ничего не вышло. Но если это еще один такой, Норман собирается вести себя насколько возможно нахально, но так, чтобы не дай бог не повредить карьере. Никакой больше Дядя Том с артритом не сядет в кресло совета директоров через голову Нормана Хауса. Тут Старушка ДжТ сказала:
– Элайху, позвольте представить вам Нормана Хауса, нашего вице-президента по подбору персонала и кадрам.
И все сместилось в другую плоскость.
«Элайху. Элайху Родан Мастерс, профессиональный дипломат, посол США в Бенинии. Но на что, черт побери, сдалась ДжТ эта полоска земли, колом застрявшая в Африке? У них же нет ни рабочих рук, ни природных ресурсов, чтобы их разрабатывать? »
Но нет и времени гадать. Он протянул руку, этим жестом обрывая объяснения ДжТ.
– Совершенно незачем представлять мистера Мастерса, мэм, – решительно сказал он. – Человек таких личных качеств – составляющая мировосприятия любого из нас, и мне кажется, я хорошо знаю мистера Мастерса, хотя мне никогда не выпадала честь пожать ему руку.
На лице Старушки ДжТ (эта женщина построила себе гигантскую корпорацию и огромное личное состояние, но на удивление плохо контролировала мимику) Норман прочел раздражение, что ее прервали, и удовлетворение, что комплимент вышел таким изящным.
Выпьете что-нибудь? – наконец спросила она: удовлетворение победило.
Спасибо, нет, мэм, – ответил Норман. – Это противоречит завету пророка, сами понимаете.
«Бениния… гм… Как-то связано с созданием африканского рынка для ПРИМА? В него уже вложено полмиллиарда баксов, а продукцию этого богатейшего со времен Сибири месторождения минералов продавать некуда – так продолжаться не может. Но, насколько я слышал, Бенинии не по карману даже накормить собственное население… »
Явно сконфуженная тем, что забыла или не знала, что один из ее собственных вице-президентов мусульманин.
Старушка ДжТ ударилась в раздражительность. «Стиль Хауса» против нее – как пуленепробиваемый жилет. Довольный поворотом разговора, чувствуя на себе взгляд Мастерса, Норман вовсю наслаждался десятиминутной беседой, предварявшей гонг к столу. Если уж на то пошло, то и гудение телефона, раздавшееся в одну или две минуты второго, он воспринял как сигнал к подаче блюд и продолжал рассказывать анекдот – шутку со слабым антиафрамским подтекстом, уместную в смешанном обществе и с перчинкой в виде уничижительно эпитета «коричневоносый», – и очнулся лишь когда ДжТ крикнула ему во второй раз:
– Хаус! Да Хаус же! Проблемы с группой экскурсантов в зале Салманассара! Это ведь ваша епархия, так?
Рефлекторно сохраняя внешнее спокойствие, Норман встал с поликресла.
«Если они это выдумали, чтобы меня подставить, я им такой обед устрою. Я их… »
– Прощу прощения, мистер Мастерс, – скучливым голосом сказал он. – Уверен, это займет всего пару минут.
И, весь кипя, двинулся к лифту.
ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (2)
ЧУДО-МАЛЬЧИК
«Талдычат все про окна пуска а я те'гв'рю какой-то админ поганый подергал за ниточки Салманассара-шмасера какого черта время тратить всю дорогу в Нью-Йорк тащиться погода дрянь даже без купола тут мошну отморозишь а терки лучше и носят меньше и травка крепче а то восемь сегодня и часа папа-мама нет ни одного барыги с сеном!»
В вестибюле перед бункером Салманассара – холодно. Стадо из ста девяти голов (в основном туристы, из них – одни подлинные потенциальные рекруты, которых заманили сюда листовками и телеплагами «ДжТ, Корп.», другие так часто видели себя тут в облике мистера и миссис Повсюду, что уже не могут сказать, зачем в реальности потащились в такую даль; но есть и другие кое-кто – подсадные утки «ДжТ», натасканные в нужный момент подавать реплики и создавать видимость событий) ждет «окна пуска», этакий эвфемизм того момента, когда гид «ДжТ» прочухается и готов будет начать, и от одного этого кое-кто уже решил не проявлять интереса, что бы ему ни показали.
Холодно! В мае! Под Фуллеровым куполом Манхэттена!
Одеты в нейлопенопластовые кеды, «маскью-лайны», мини-юбки и мини-платья от «Форлорн amp;Морлеп», увешаны япскими голокамерами с «встроенками вашим-нашим Нориск Лазилазер» монохромными лампочками, долгоиграющими «Сейян в ухо» диктофонами; карманы оттянуты «япскими газовыми баллончиками», «Се-Кьюри-шоккерами», «каратандами», которые на руку «вы наденете так же легко, как ваша бабушка надевала перчатку».
Беспокойные, следят за теми, с кем свел их случай на этой экскурсии с гидом.
Упитанные.
Глазками рыщущие, транки забрасывающие в чав-чавпасти.
Чертовски привлекательные.
Боящиеся, что какой-нибудь из притирающихся поближе соседей вот-вот обернется мокером.
Новые нищие мира событий.
Жеру Лукасу совсем не понравилось, каким взглядом окинул экскурсию соизволивший наконец появиться гид. Так, водя глазами по толпе, не увидишь Жера Лукаса, индивидуума: возраст – двадцать, рост – шесть, одет в «сэр-фэр докмартенсы» на платформе, могул-слаксы и чешуйчатую куртку-крокодиловку цвета «кровавый оникс» с клепками из чистопробного золота.
А увидишь с беглого взгляда заскучавшее стадо неудачников, бродяг и пионэров, в котором, правда, можно выделить несколько подвидов. Жера и его запасок из Калифорнии, к примеру: они-то приехали туром «день – две ночи» от «Рекакт-экс-Курсия», хотели кайфа, и здрасьте вам. Мир так съежился, что поверх ботинок можно натянуть, и все равно эффект расстояний…
Больше ста голов и только четыре стоящие телки: одна закинутая, сейчас уже даже понятия не имеет, не только в каком здании находится, но и на каком астральном уровне пребывает; две висят на локте своих чуваков, не оторвешь; одна словно только сегодня прилетела из РЕНГа: с дредками и черничной кожей, правда, Жеру ни к чему, чтобы видели, как он с ней трется.
Остальные – такое дерьмо, просто не верится, откуда их столько взялось. Мусор – все до последнего, точнее, последней в бесформенном буром мешке вместо прикида и с тяжеленным раздутым ридикюлем, волосы стрижены ежиком, нервное лицо лоснится – там, где не в рябинах от угрей. Скорее всего божья дщерь. Только религия способна заставить нормальную герлу так себя испоганить.
– Да где ж, мать их, терки? – пробормотал себе под нос Жер. – Ну, ясен пень, в офисах. Изо всех мегаполисов кормежка и зарплата в Нью-Йорке лучше всего. И в Эллейе те же дела, только наниматель там – правительство: сплавляет призывников в зону тихоокеанского конфликта, но кто ж богаче правительства-то?
Ладно, убиваем время. Ладно, миримся с дерьмовой идеей потащиться в холодильник. Всего-то и осталось, что дождаться завтрашней анти-материи, когда самолет унесет Жера и запасников назад к «люби на пляже Залива гаже».
– Хм… и где это они держат Терезу? – пробормотал Цинк Ходес, запаска, ближе всех оказавшийся к Жеру. Он говорил о легендарной подружке Салманассара, предмете бесконечных скабрезных шуток. Жер не удостоил его ответом. Цинк вчера прошвырнулся по магазинам и теперь был одет в «нейлотайп»-прикид. Жер недовольно нахмурился.
Впереди – пара не с одним или двумя, а – считайте: раз, два, – три! – тремя волочащимися за ними бэбиками. Смущенные вниманием обзавидовавшихся соседей в толпе, предки громогласно объясняют: мол, это не все их, просто они взяли на день и «зеницу ока» кузины, что несколько задабривает людей вокруг, но не настолько, чтобы они не утихли последними, когда гид наконец позвал к себе экскурсантов.
– Добрый день и добро пожаловать в небоскреб «Дженерал Текникс». Нет необходимости рассказывать кому-либо о «ДжТ»…
– Тогда почему бы тебе не закрыть варежку, а? – прошептал Цинк.
– Потому что она – составляющая мировосприятия для всех в нашем полушарии и даже за ним, от Лунной базы Ноль до ПРИМА, нашего Проекта Разработки Ископаемых Минералов в Атлантическом океане. Но один аспект нашей многосторонней деятельности всегда привлекает вас, дорогие мистер и миссис Повсюду, и вот его-то мы вам сегодня покажем.
Вот-вот, притягивает намертво, точно магнит, – пробормотал Цинк.
Щелкнув пальцами, Жер подозвал еще пару запасок, шедших на шаг впереди, и жестом приказал им подпереть Цинка с обеих сторон.
– Тут тебя оставим, – сказал Жер, – фанатик нейлоновый. Или на тридцати тысячах из самолета высадим, да еще под зад дадим для мягкой посадки.
– Но я…
Восторгайся, – посоветовал Жер, и Цинк, испуганно выпучив глаза, повиновался.
Обратите внимание на гранитную плиту, под которой вы сейчас проходите, и надпись, выгравированную с помощью разработанного «ДжТ» процесса высокоточных направленных взрывов. Говорили, природный камень невозможно обрабатывать взрывами, поэтому мы сделали это, тем самым воплотив в жизнь девиз компании, который вы видите в самом верху.
Придурок рядом с Жером беззвучно шевелил губами, пытаясь разобрать надпись над головой и вверх ногами.
– Ниже собраны лучшие образчики заблуждений человечества, например, вон там сами видите: дескать, на скорости более тридцати миль в час люди не способны дышать, шмель летать не может, а на межпланетные пространства Господь наложил карантин.
Несколько подхалимских смешков. Услышав слово «Господь», божья дщерь в нескольких шагах перед Жером перекрестилась.
– А почему тут так чертовски холодно? – воскликнул кто-то в первых рядах, поближе к гиду.
– Если на вас, как на мне, одежда из нового материала «ДжТ» «поликлимат», вы холода не почувствуете, – как по подсказке оттарабанил гид.
«Опять «подсадки» хреновы. Интересно, сколько в этом стаде тех, кому, наняв их по распоряжению правительства, дали эту дурацкую работу, поскольку ни на что больше не годны?»
– Но это напомнило мне про другой прекрасный пример того, как мы можем ошибаться. Семьдесят – восемьдесят лет назад говорили, что если построить компьютер, сравнимый с человеческим мозгом, понадобится небоскреб, чтобы его разместить, и Ниагарский водопад, чтобы его охладить. Вот этого-то на плите вверху нет, потому что они ошиблись только наполовину – относительно охлаждения. Ниагара не подойдет – водопад недостаточно холодный. Мы используем несколько тонн жидкого гелия. А вот насчет небоскреба они попали пальцем в небо. Подойдите к перилам, и я покажу вам почему.
Сто девять голов покорно разошлись по подковообразному балкону над студеным круглым залом. Внизу ходили взад-вперед идентичные с виду мужчины и женщины, временами без особого интереса поглядывая наверх. Десяток-другой из ста девяти обиженно решили, что бы ни случилось, все равно интереса не выказывать.
Жер колебался. Его взгляд скользил по расставленному внизу оборудованию, разложенному футов на восемьдесят, а то и на все девяносто: кабели, трубы, клавиатуры, дисплеи и датчики, пульты военного образца, устройства с бобинами перфоленты, стеллажи, заставленные поблескивающими металлическими всякостями.
– Хотя ему целый небоскреб и не нужен, он все же довольно большой, – восхитился кто-то. Как пить дать еще одна «подсадка» хренова. Когда Цинк шумно зашаркал ногами, Жер воздержался от замечаний.
А вот и нет. – отозвался гид и повернул смонтированный на перилах прожектор. Перепрыгнув людей и механизмы, луч остановился на ничем не примечательном конусе тускло-белого металла.
– Вот он, – торжественно объявил гид, – Салманассар.
– Вот эта штука? – послушно воскликнул «подсадка».
– Вот эта штука. Восемнадцать дюймов в высоту, диаметр у основания – одиннадцать дюймов. Это самый большой компьютер в мире, созданный благодаря уникальной запатентованной и зарегистрированной системе «ДжТ», известной как «Микриогеника». Правду сказать, это первый компьютер, который предположительно попадает в категорию мегамозга!
– Подлая ложь, – сказал кто-то в первых рядах. Выбитый из привычной колеи гид замешкался.
– Как насчет К'ун-фу-це? – не унимался доставала.
– Что? Боюсь, я не… – Гид бессмысленно улыбнулся. Это – не запланированное вмешательство «подсадки», заключил Жер и привстал на цыпочки, чтобы поглядеть, что происходит.
– Конфуций! Ты сказал Конфуций. В университете Пекина есть мегамозговой компьютер, действующая модель с…
– Заткните его! Предатель! Лживый подонок! Сбросьте его с балкона!
Вопли были рефлекторные, автоматические. Протолкавшись вперед, Цинк орал вместе с остальными. Прищурясь, Жер вытащил из кармана пачку «бей-голдс» и вставил одну в угол рта. Осталось всего четыре, с этим нейлоновым дерьмом придется экономить, а что еще можно получить на этом побережье, кроме сучьего манхэттенского сена? Он с силой прикусил кончик автоматической подачи кислорода.
Да что такого им сделал этот китаец? Или, может, их всех тут призывной пункт зацапал? Из-за чего так орать?
Корпоративная полиция выволокла прихвостня красных еще до того, как кто-либо успел съездить ему по роже, и гид с облегчением вернулся к своей стандартной брехне.
– Видите, где я сейчас сфокусировал луч? Это – консоль ввода данных для СКАНАЛИЗАТОРА. Мы вводим в Салманассар новости со всех транслирующих агентств через особое считывающее устройство. Именно благодаря Салманассару «Англоязычная служба спутниковой трансляции» сообщает вам о событиях на данный папа-мама.
Да, но ведь Салманассар был создан не только для этого? – подала голос еще одна «подсадка», и Жер передернул обтянутыми крокодиловкой плечами.
– Ну разумеется, нет. Главное назначение Салманассара – снова совершить невозможное. У нас, в «ДжТ», это – рутина. – Для пущего эффекта гид выдержал паузу. – Теоретически было доказано, что если в сложную логическую систему, какой является Салманассар, подавать информацию, то рано или поздно она сгенерирует сознание, самоозознание. И мы можем с гордостью утверждать, что уже имеются признаки…
Впереди шум и сутолока. Несколько человек, среди них Цинк, протиснулись вперед посмотреть поближе, что происходит. Со вздохом Жер остался стоять на месте. Вероятнее всего, еще одна запланированная тревога. И почему это идиотики в корпорации думают, будто люди не сумеют отличить истинного события от поддельного?
Но…
– Богохульники! Дьяволово отродье! Сознание – дар Божий, нельзя встроить душу в машину!
… такое «подсадке» «ДжТ» орать не позволят.
Обзор ему закрывал мужик: престарелый пиджак на несколько дюймов ниже и несколько фунтов легче Жера. Оттолкнув его в сторону и заслонившись от упреков Цинком, Жер перегнулся через перила. По двадцатифутовой колонне, какие поддерживали балкон, спускалась по скобам терка в бесформенном буром мешке, вот она спрыгнула с оставшихся пяти футов и стала бочком обходить встревоженных техников, которые поспешили наперехват.
– Да это же Тереза! – крикнул кто-то в потугах на остроумие и в ответ получил пару-тройку равнодушных смешков. Но среди экскурсантов на балконе разом появились все признаки паники. Ничего подобного во время туров мистера и миссис Повсюду не случалось. Те, кто хотел лучше видеть происходящее, начали расталкивать тех, кто хотел уйти, и почти тут же атмосфера сразу накалилась, послышались гневные крики.
Жер заинтересованно взвешивал и отбрасывал возможности. Ни одна божья дщерь не станет носить при себе то, что срабатывает с безопасного расстояния, – никаких арбалетов, тазеров, никакого огнестрельного оружия или фанат. Значит, идиоты, с воплями бегущие к выходу или бросающиеся ничком на пол, попусту тратят силы. С другой стороны, в мешке-ридикюле у нее на плече хватит места для увесистого…
Телескопического топора с лезвием длиной в сложенную рукоять. Гм!
Вопли: «Дело рук дьявола! Разбейте его и покайтесь, а не то будете прокляты на веки веков! Не смейте посягать на Божье… »
Бросив ридикюль в ближайшего техника, она рванулась к Салманассару. Один чувак, сохранивший ясную голову, швырнул в нее тяжеленным томом инструкций, книга ударила ее по ноге – герла пошатнулась и едва не упала. В это мгновение защитники перегруппировались, вооружились кнутами из разноцветных проводов и стояками еще не собранных стеллажей, соорудив себе шестифутовые дубины.
Но они только трусливо кружили вокруг, а приблизиться не рискнули. Жер презрительно скривил губы.
– Ату их, терка! – подстегнул Цинк. Жер промолчал. Он и сам мог бы это крикнуть, но счел для себя неподобающим.
Грохот металла о металл эхом прокатился по залу, когда герла сошлась с самым храбрым вооруженным стояком противником. Взвизгнув, он уронил дубину, словно она его укусила, а герла продолжала наступать, размахивая топором.
Его кисть – Жер ясно разглядел ее в полете – несколько раз перекувыркнулась в воздухе точно волан, а лезвие топора окрасилось кровью.
– Ну и ну, – пробормотал он и еще на пару дюймов высунулся над перилами.
Кто-то полоснул герлу из-за спины куском провода, оставив красный ожог на щеке и шее. Она передернулась, но, не обращая внимания на боль, со всего маху обрушила топор на пульт ввода. Пульт разлетелся на куски пластмассы и сверкающие электронные платы.
– Ну и ну! – повторил Жер с чуть большим энтузиазмом. – Кто следующий?
– Давайте вечерком прошвырнемся, побузим малость! – возбужденно предложил Цинк. – Я сто лет уже не видел такой трехнутой терки!
Увернувшись от свистящих в воздухе кнутов, герла левой рукой схватила что-то с тележки. Этим предметом она запустила в Салманассара – при соударении поднялось облачко искр.
Задумчиво взвесив предложение Цинка, Жер был склонен согласиться. Кровь с лезвия забрызгала бурую одежку герлы, раненый с воем катался по полу.
Он пососал кончик своей «бей-голд», чувствуя, как выкристаллизовывается решение по мере того, как дым, разбавленный воздухом один к четырем, проникал в его легкие. И задерживал его – задерживал еще девяносто секунд, – когда появился крутой.
В вестибюле перед бункером Салманассара – холодно. Стадо из ста девяти голов (в основном туристы, из них – одни подлинные потенциальные рекруты, которых заманили сюда листовками и телеплагами «ДжТ, Корп.», другие так часто видели себя тут в облике мистера и миссис Повсюду, что уже не могут сказать, зачем в реальности потащились в такую даль; но есть и другие кое-кто – подсадные утки «ДжТ», натасканные в нужный момент подавать реплики и создавать видимость событий) ждет «окна пуска», этакий эвфемизм того момента, когда гид «ДжТ» прочухается и готов будет начать, и от одного этого кое-кто уже решил не проявлять интереса, что бы ему ни показали.
Холодно! В мае! Под Фуллеровым куполом Манхэттена!
Одеты в нейлопенопластовые кеды, «маскью-лайны», мини-юбки и мини-платья от «Форлорн amp;Морлеп», увешаны япскими голокамерами с «встроенками вашим-нашим Нориск Лазилазер» монохромными лампочками, долгоиграющими «Сейян в ухо» диктофонами; карманы оттянуты «япскими газовыми баллончиками», «Се-Кьюри-шоккерами», «каратандами», которые на руку «вы наденете так же легко, как ваша бабушка надевала перчатку».
Беспокойные, следят за теми, с кем свел их случай на этой экскурсии с гидом.
Упитанные.
Глазками рыщущие, транки забрасывающие в чав-чавпасти.
Чертовски привлекательные.
Боящиеся, что какой-нибудь из притирающихся поближе соседей вот-вот обернется мокером.
Новые нищие мира событий.
Жеру Лукасу совсем не понравилось, каким взглядом окинул экскурсию соизволивший наконец появиться гид. Так, водя глазами по толпе, не увидишь Жера Лукаса, индивидуума: возраст – двадцать, рост – шесть, одет в «сэр-фэр докмартенсы» на платформе, могул-слаксы и чешуйчатую куртку-крокодиловку цвета «кровавый оникс» с клепками из чистопробного золота.
А увидишь с беглого взгляда заскучавшее стадо неудачников, бродяг и пионэров, в котором, правда, можно выделить несколько подвидов. Жера и его запасок из Калифорнии, к примеру: они-то приехали туром «день – две ночи» от «Рекакт-экс-Курсия», хотели кайфа, и здрасьте вам. Мир так съежился, что поверх ботинок можно натянуть, и все равно эффект расстояний…
Больше ста голов и только четыре стоящие телки: одна закинутая, сейчас уже даже понятия не имеет, не только в каком здании находится, но и на каком астральном уровне пребывает; две висят на локте своих чуваков, не оторвешь; одна словно только сегодня прилетела из РЕНГа: с дредками и черничной кожей, правда, Жеру ни к чему, чтобы видели, как он с ней трется.
Остальные – такое дерьмо, просто не верится, откуда их столько взялось. Мусор – все до последнего, точнее, последней в бесформенном буром мешке вместо прикида и с тяжеленным раздутым ридикюлем, волосы стрижены ежиком, нервное лицо лоснится – там, где не в рябинах от угрей. Скорее всего божья дщерь. Только религия способна заставить нормальную герлу так себя испоганить.
– Да где ж, мать их, терки? – пробормотал себе под нос Жер. – Ну, ясен пень, в офисах. Изо всех мегаполисов кормежка и зарплата в Нью-Йорке лучше всего. И в Эллейе те же дела, только наниматель там – правительство: сплавляет призывников в зону тихоокеанского конфликта, но кто ж богаче правительства-то?
Ладно, убиваем время. Ладно, миримся с дерьмовой идеей потащиться в холодильник. Всего-то и осталось, что дождаться завтрашней анти-материи, когда самолет унесет Жера и запасников назад к «люби на пляже Залива гаже».
– Хм… и где это они держат Терезу? – пробормотал Цинк Ходес, запаска, ближе всех оказавшийся к Жеру. Он говорил о легендарной подружке Салманассара, предмете бесконечных скабрезных шуток. Жер не удостоил его ответом. Цинк вчера прошвырнулся по магазинам и теперь был одет в «нейлотайп»-прикид. Жер недовольно нахмурился.
Впереди – пара не с одним или двумя, а – считайте: раз, два, – три! – тремя волочащимися за ними бэбиками. Смущенные вниманием обзавидовавшихся соседей в толпе, предки громогласно объясняют: мол, это не все их, просто они взяли на день и «зеницу ока» кузины, что несколько задабривает людей вокруг, но не настолько, чтобы они не утихли последними, когда гид наконец позвал к себе экскурсантов.
– Добрый день и добро пожаловать в небоскреб «Дженерал Текникс». Нет необходимости рассказывать кому-либо о «ДжТ»…
– Тогда почему бы тебе не закрыть варежку, а? – прошептал Цинк.
– Потому что она – составляющая мировосприятия для всех в нашем полушарии и даже за ним, от Лунной базы Ноль до ПРИМА, нашего Проекта Разработки Ископаемых Минералов в Атлантическом океане. Но один аспект нашей многосторонней деятельности всегда привлекает вас, дорогие мистер и миссис Повсюду, и вот его-то мы вам сегодня покажем.
Вот-вот, притягивает намертво, точно магнит, – пробормотал Цинк.
Щелкнув пальцами, Жер подозвал еще пару запасок, шедших на шаг впереди, и жестом приказал им подпереть Цинка с обеих сторон.
– Тут тебя оставим, – сказал Жер, – фанатик нейлоновый. Или на тридцати тысячах из самолета высадим, да еще под зад дадим для мягкой посадки.
– Но я…
Восторгайся, – посоветовал Жер, и Цинк, испуганно выпучив глаза, повиновался.
Обратите внимание на гранитную плиту, под которой вы сейчас проходите, и надпись, выгравированную с помощью разработанного «ДжТ» процесса высокоточных направленных взрывов. Говорили, природный камень невозможно обрабатывать взрывами, поэтому мы сделали это, тем самым воплотив в жизнь девиз компании, который вы видите в самом верху.
Придурок рядом с Жером беззвучно шевелил губами, пытаясь разобрать надпись над головой и вверх ногами.
– Ниже собраны лучшие образчики заблуждений человечества, например, вон там сами видите: дескать, на скорости более тридцати миль в час люди не способны дышать, шмель летать не может, а на межпланетные пространства Господь наложил карантин.
Несколько подхалимских смешков. Услышав слово «Господь», божья дщерь в нескольких шагах перед Жером перекрестилась.
– А почему тут так чертовски холодно? – воскликнул кто-то в первых рядах, поближе к гиду.
– Если на вас, как на мне, одежда из нового материала «ДжТ» «поликлимат», вы холода не почувствуете, – как по подсказке оттарабанил гид.
«Опять «подсадки» хреновы. Интересно, сколько в этом стаде тех, кому, наняв их по распоряжению правительства, дали эту дурацкую работу, поскольку ни на что больше не годны?»
– Но это напомнило мне про другой прекрасный пример того, как мы можем ошибаться. Семьдесят – восемьдесят лет назад говорили, что если построить компьютер, сравнимый с человеческим мозгом, понадобится небоскреб, чтобы его разместить, и Ниагарский водопад, чтобы его охладить. Вот этого-то на плите вверху нет, потому что они ошиблись только наполовину – относительно охлаждения. Ниагара не подойдет – водопад недостаточно холодный. Мы используем несколько тонн жидкого гелия. А вот насчет небоскреба они попали пальцем в небо. Подойдите к перилам, и я покажу вам почему.
Сто девять голов покорно разошлись по подковообразному балкону над студеным круглым залом. Внизу ходили взад-вперед идентичные с виду мужчины и женщины, временами без особого интереса поглядывая наверх. Десяток-другой из ста девяти обиженно решили, что бы ни случилось, все равно интереса не выказывать.
Жер колебался. Его взгляд скользил по расставленному внизу оборудованию, разложенному футов на восемьдесят, а то и на все девяносто: кабели, трубы, клавиатуры, дисплеи и датчики, пульты военного образца, устройства с бобинами перфоленты, стеллажи, заставленные поблескивающими металлическими всякостями.
– Хотя ему целый небоскреб и не нужен, он все же довольно большой, – восхитился кто-то. Как пить дать еще одна «подсадка» хренова. Когда Цинк шумно зашаркал ногами, Жер воздержался от замечаний.
А вот и нет. – отозвался гид и повернул смонтированный на перилах прожектор. Перепрыгнув людей и механизмы, луч остановился на ничем не примечательном конусе тускло-белого металла.
– Вот он, – торжественно объявил гид, – Салманассар.
– Вот эта штука? – послушно воскликнул «подсадка».
– Вот эта штука. Восемнадцать дюймов в высоту, диаметр у основания – одиннадцать дюймов. Это самый большой компьютер в мире, созданный благодаря уникальной запатентованной и зарегистрированной системе «ДжТ», известной как «Микриогеника». Правду сказать, это первый компьютер, который предположительно попадает в категорию мегамозга!
– Подлая ложь, – сказал кто-то в первых рядах. Выбитый из привычной колеи гид замешкался.
– Как насчет К'ун-фу-це? – не унимался доставала.
– Что? Боюсь, я не… – Гид бессмысленно улыбнулся. Это – не запланированное вмешательство «подсадки», заключил Жер и привстал на цыпочки, чтобы поглядеть, что происходит.
– Конфуций! Ты сказал Конфуций. В университете Пекина есть мегамозговой компьютер, действующая модель с…
– Заткните его! Предатель! Лживый подонок! Сбросьте его с балкона!
Вопли были рефлекторные, автоматические. Протолкавшись вперед, Цинк орал вместе с остальными. Прищурясь, Жер вытащил из кармана пачку «бей-голдс» и вставил одну в угол рта. Осталось всего четыре, с этим нейлоновым дерьмом придется экономить, а что еще можно получить на этом побережье, кроме сучьего манхэттенского сена? Он с силой прикусил кончик автоматической подачи кислорода.
Да что такого им сделал этот китаец? Или, может, их всех тут призывной пункт зацапал? Из-за чего так орать?
Корпоративная полиция выволокла прихвостня красных еще до того, как кто-либо успел съездить ему по роже, и гид с облегчением вернулся к своей стандартной брехне.
– Видите, где я сейчас сфокусировал луч? Это – консоль ввода данных для СКАНАЛИЗАТОРА. Мы вводим в Салманассар новости со всех транслирующих агентств через особое считывающее устройство. Именно благодаря Салманассару «Англоязычная служба спутниковой трансляции» сообщает вам о событиях на данный папа-мама.
Да, но ведь Салманассар был создан не только для этого? – подала голос еще одна «подсадка», и Жер передернул обтянутыми крокодиловкой плечами.
– Ну разумеется, нет. Главное назначение Салманассара – снова совершить невозможное. У нас, в «ДжТ», это – рутина. – Для пущего эффекта гид выдержал паузу. – Теоретически было доказано, что если в сложную логическую систему, какой является Салманассар, подавать информацию, то рано или поздно она сгенерирует сознание, самоозознание. И мы можем с гордостью утверждать, что уже имеются признаки…
Впереди шум и сутолока. Несколько человек, среди них Цинк, протиснулись вперед посмотреть поближе, что происходит. Со вздохом Жер остался стоять на месте. Вероятнее всего, еще одна запланированная тревога. И почему это идиотики в корпорации думают, будто люди не сумеют отличить истинного события от поддельного?
Но…
– Богохульники! Дьяволово отродье! Сознание – дар Божий, нельзя встроить душу в машину!
… такое «подсадке» «ДжТ» орать не позволят.
Обзор ему закрывал мужик: престарелый пиджак на несколько дюймов ниже и несколько фунтов легче Жера. Оттолкнув его в сторону и заслонившись от упреков Цинком, Жер перегнулся через перила. По двадцатифутовой колонне, какие поддерживали балкон, спускалась по скобам терка в бесформенном буром мешке, вот она спрыгнула с оставшихся пяти футов и стала бочком обходить встревоженных техников, которые поспешили наперехват.
– Да это же Тереза! – крикнул кто-то в потугах на остроумие и в ответ получил пару-тройку равнодушных смешков. Но среди экскурсантов на балконе разом появились все признаки паники. Ничего подобного во время туров мистера и миссис Повсюду не случалось. Те, кто хотел лучше видеть происходящее, начали расталкивать тех, кто хотел уйти, и почти тут же атмосфера сразу накалилась, послышались гневные крики.
Жер заинтересованно взвешивал и отбрасывал возможности. Ни одна божья дщерь не станет носить при себе то, что срабатывает с безопасного расстояния, – никаких арбалетов, тазеров, никакого огнестрельного оружия или фанат. Значит, идиоты, с воплями бегущие к выходу или бросающиеся ничком на пол, попусту тратят силы. С другой стороны, в мешке-ридикюле у нее на плече хватит места для увесистого…
Телескопического топора с лезвием длиной в сложенную рукоять. Гм!
Вопли: «Дело рук дьявола! Разбейте его и покайтесь, а не то будете прокляты на веки веков! Не смейте посягать на Божье… »
Бросив ридикюль в ближайшего техника, она рванулась к Салманассару. Один чувак, сохранивший ясную голову, швырнул в нее тяжеленным томом инструкций, книга ударила ее по ноге – герла пошатнулась и едва не упала. В это мгновение защитники перегруппировались, вооружились кнутами из разноцветных проводов и стояками еще не собранных стеллажей, соорудив себе шестифутовые дубины.
Но они только трусливо кружили вокруг, а приблизиться не рискнули. Жер презрительно скривил губы.
– Ату их, терка! – подстегнул Цинк. Жер промолчал. Он и сам мог бы это крикнуть, но счел для себя неподобающим.
Грохот металла о металл эхом прокатился по залу, когда герла сошлась с самым храбрым вооруженным стояком противником. Взвизгнув, он уронил дубину, словно она его укусила, а герла продолжала наступать, размахивая топором.
Его кисть – Жер ясно разглядел ее в полете – несколько раз перекувыркнулась в воздухе точно волан, а лезвие топора окрасилось кровью.
– Ну и ну, – пробормотал он и еще на пару дюймов высунулся над перилами.
Кто-то полоснул герлу из-за спины куском провода, оставив красный ожог на щеке и шее. Она передернулась, но, не обращая внимания на боль, со всего маху обрушила топор на пульт ввода. Пульт разлетелся на куски пластмассы и сверкающие электронные платы.
– Ну и ну! – повторил Жер с чуть большим энтузиазмом. – Кто следующий?
– Давайте вечерком прошвырнемся, побузим малость! – возбужденно предложил Цинк. – Я сто лет уже не видел такой трехнутой терки!
Увернувшись от свистящих в воздухе кнутов, герла левой рукой схватила что-то с тележки. Этим предметом она запустила в Салманассара – при соударении поднялось облачко искр.
Задумчиво взвесив предложение Цинка, Жер был склонен согласиться. Кровь с лезвия забрызгала бурую одежку герлы, раненый с воем катался по полу.
Он пососал кончик своей «бей-голд», чувствуя, как выкристаллизовывается решение по мере того, как дым, разбавленный воздухом один к четырем, проникал в его легкие. И задерживал его – задерживал еще девяносто секунд, – когда появился крутой.
КОНТЕКСТ (3)
ЕГО НАДО ЗАВАЛИТЬ
«Появление мокеров – не случайное стечение обстоятельств».
(СЛУЧАЙНОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. Вы обращали внимание только на одну сторону происходящего.
«Словарь гиперпреступности» Чада С. Муллигана)
История термина: обозначение «мокер» происходит от слова «амок». Не верьте тем, кто говорит, будто это переиначенное «мокрушник». После встречи с мокрушником вы, если повезет, выживете, но если хотите пережить встречу с мокером, вам лучше вообще с ним не встречаться.
До начала двадцатого столетия большая скученность населения наблюдалась почти исключительно в городах Азии. (Это исключение составляет Рим, но к нему я вернусь позже.) Когда вам под ноги попадалось слишком много людей, вы вооружались панга или крисом и шли резать глотки. Не важно, обучили вас обращаться с оружием или нет, – те, с кем вы сталкивались, пребывали в своей обычной системе координат и умирали. Вы же существовали в системе координат берсерка. История феномена: берсерки вышли из общин, которые большую часть года просиживали штаны в долинках вокруг норвежских фьордов, где по обеим сторонам – горная гряда, на которою не залезть, сверху – как крышка, ужасная серая туча, и морем тоже не сбежишь из-за зимних штормов.
(СЛУЧАЙНОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. Вы обращали внимание только на одну сторону происходящего.
«Словарь гиперпреступности» Чада С. Муллигана)
История термина: обозначение «мокер» происходит от слова «амок». Не верьте тем, кто говорит, будто это переиначенное «мокрушник». После встречи с мокрушником вы, если повезет, выживете, но если хотите пережить встречу с мокером, вам лучше вообще с ним не встречаться.
До начала двадцатого столетия большая скученность населения наблюдалась почти исключительно в городах Азии. (Это исключение составляет Рим, но к нему я вернусь позже.) Когда вам под ноги попадалось слишком много людей, вы вооружались панга или крисом и шли резать глотки. Не важно, обучили вас обращаться с оружием или нет, – те, с кем вы сталкивались, пребывали в своей обычной системе координат и умирали. Вы же существовали в системе координат берсерка. История феномена: берсерки вышли из общин, которые большую часть года просиживали штаны в долинках вокруг норвежских фьордов, где по обеим сторонам – горная гряда, на которою не залезть, сверху – как крышка, ужасная серая туча, и морем тоже не сбежишь из-за зимних штормов.