Страница:
Джеки Браун
Любимцы публики
Пролог
Анжело Казали стоял на домашней базе, широко расставив ноги и держа наготове биту. Был конец девятого иннинга с двумя аутами, и «Роугиз» проигрывали два очка. Обеспокоенные раннеры заняли базы в ожидании того, что Нью-Йоркский Ангел сотворит чудо. Они и болельщики знали, что надежда оставалась только на него.
Питчер команды противника бросил на Анжело яростный взгляд из-под козырька своей бейсболки. У Кайла Морриса были одни из самых сильных рук в лиге. Всего несколько бэттеров могли отбить его фастбол. Анжело был одним из них, именно поэтому Моррис был так напряжен. Во время двух его предыдущих подач Анжело удавалось добежать до первой базы. Сейчас он не мог этого допустить, и они оба прекрасно это знали.
Питчер поднял ногу и отвел назад руку. Мяч вылетел из его ладони, как пуля из ствола. Анжело был к этому готов. Проследив траекторию мяча, он верно рассчитал время и, переложив вес своего тела на правую ногу, замахнулся битой.
Бах! Звук удара белого кожаного мяча, прошитого красными нитками, о деревянную биту был подобен выстрелу. Одновременно с этим плечо Анжело охватила такая жгучая боль, что у него на долю секунды потемнело в глазах. Он закричал, и его крик потонул в оглушительном реве трибун. «Это того стоит», – сказал он себе.
Даже когда Анжело бросил биту и помчался к первой базе, он знал, что ему нет необходимости торопиться. Мяч был еще высоко в небе.
– Хоум ран![1] – объявил судья.
Болельщики вскочили на ноги и, хлопая в ладоши, скандировали:
– Ангел! Ангел! Ангел!
Их торжествующие возгласы вместе с приливом адреналина помогли ему проигнорировать боль. Не торопясь, он пробежал все базы, подняв вверх здоровую руку. Когда он вернулся в «дом», его товарищи по команде, выбежавшие из-под навеса на краю поля, окружили его с радостными возгласами и принялись обнимать. Боль в плече усиливалась, но он продолжал улыбаться, наслаждаясь моментом. Разве могло быть иначе? Ведь «Роугиз» только что вышли в плей-офф. Он стал героем дня.
Через сутки после этого Анжело лежал с ледяным компрессом на плече в своей квартире в верхнем Ист-Сайде и потягивал пиво. Всякий раз закрывая глаза, он слышал, как трибуны кричат его имя, глядя на видеоповтор на экране над электронным табло. Он смотрел это видео со скамейки запасных, на которой, скорее всего, проведет оставшуюся часть сезона. Но больше всего его беспокоило, что, возможно, этот сезон станет для него последним.
Он сделал глоток дорогого импортного пива, которое предпочитал другим маркам с тех пор, как попал в высшую лигу. Что ему делать в таком случае? Этот вопрос мучил его сильнее, чем боль в плече.
Его мобильный телефон зазвонил, когда он размышлял над тем, принять ему лекарство, прописанное доктором, или выпить еще бутылку пива. Наверное, это был очередной журналист. Репортеры мечтали об интервью с Анжело. Он взял с кофейного столика телефон, собираясь его отключить, но, увидев на дисплее имя своего брата, с улыбкой нажал на кнопку соединения.
– Привет, Алекс.
– Как дела?
– Лучше некуда, – солгал Анжело.
– Если не считать боли в плече?
– Да. – Подвигав больным плечом, он поморщился. – Чем ты сейчас занимаешься?
– Пью пиво. У меня был тяжелый день.
– Аналогично.
Отложив грелку со льдом, Анжело пошел на кухню еще за одной бутылкой. Ему бы хотелось, чтобы его брат сейчас составил ему компанию. Его до сих пор удивляло, что Алекс так же хорошо управлял своим ранчо в Сан-Антонио, как он отбивал мячи. Их трудное детство не предвещало успеха и благополучия.
– Значит, твоя травма действительно так серьезна, как утверждает спортивная пресса? – спросил Алекс.
– Ты же знаешь этих стервятников. – Анжело раздраженно вздохнул. – Ради повышения своих рейтингов они придумывают истории на пустом месте.
Но его брата было невозможно провести.
– До окончания этого сезона ты не придешь в форму.
– Нет, не приду.
– А на следующий год?
– Обязательно. После операции и восстановительных процедур я буду как новенький. – В этот момент его плечо, как назло, запульсировало, и он, сделав глоток пива, вернулся в гостиную и снова лег на диван. – Я еще слишком молод, чтобы уходить из спорта.
Он лгал, и они оба это знали. Во многих других видах спорта тридцать восемь лет это не критический возраст, но среди бейсболистов он уже считался ветераном. До травмы он был в хорошей физической форме, но его ноги были уже не те, что прежде. Это видели и молодые новобранцы со скамейки запасных, и тем более руководство клуба.
Это была его вторая серьезная травма за последние три года. В июне он пропустил несколько матчей из-за растяжения связок. Ни один бейсбольный клуб не захочет платить игроку, который все время будет сидеть на скамейке запасных. Агент Анжело беспокоился, что как только через несколько месяцев истечет его многомиллионный контракт, нового уже не будет.
– Похоже, у тебя сейчас есть свободное время.
– Да. – Анжело начал отдирать этикетку с бутылки. – Возможно, я как-нибудь к тебе загляну. Мне хотелось бы поближе познакомиться с твоей невестой и ее дочкой.
Несколько месяцев назад на ранчо его брата появилась молодая мать-одиночка с дочерью-инвалидом. Кто бы мог подумать, что суровый, замкнутый Алекс так быстро влюбится и захочет создать семью.
– Это было бы замечательно. – Алекс помедлил. – Но я был бы еще больше рад, если бы ты воспользовался этим временем, чтобы съездить в Италию.
– Опять ты за свое, – пробурчал Анжело, закрыв глаза.
Его брат-близнец вот уже несколько недель уговаривал его съездить в их родной поселок Монта-Корренти, чтобы воссоединиться с отцом и познакомиться с остальными родственниками.
– Поезжай помирись с Лукой. Ты об этом не пожалеешь, – настаивал Алекс.
– Зачем мне с ним мириться? Я вполне доволен текущим положением дел.
– Доволен? Да ты на взводе, Анжело.
Он сделал большой глоток пива.
– Где, черт побери, были все эти так называемые родственники, когда мы воровали еду, чтобы не умереть с голоду? Тогда нас никто не звал в Италию.
Когда Алессандро и Анжело было три года, Лука отправил их в Бостон к их матери-американке, которая больше времени уделяла вечеринкам, чем воспитанию сыновей. Когда близнецам было четырнадцать, она умерла от алкогольного отравления, и они оказались на попечении государства. Вскоре после этого они отправились в Нью-Йорк. Анжело старался не думать о том, как сильно они рисковали, сбежав от приемных родителей.
– Они ничего не знали, Анжело. Никто из них, даже Лука, не знал, что мама умерла, и мы оказались сначала в приюте, затем в приемной семье.
– Не знали, потому что не хотели. Им было на нас наплевать, – отрезал он.
По мнению Анжело, здесь все было ясно. В прошлом, когда он нуждался в помощи, его итальянские родственники не хотели иметь с ними ничего общего. Сейчас он не нуждался в них, сколько бы оливковых ветвей они ему ни протягивали.
Он уже проигнорировал письмо от их сводной сестры Изабеллы, с которого и начались все эти разговоры о воссоединении. Оно привело его в замешательство. Он не ожидал узнать через Интернет, что у него есть в Монта-Корренти сводные братья и сестра, дети Луки от второго брака. Затем кузина, живущая в Австралии, прислала ему приглашение на свадьбу, но он его тоже проигнорировал. Оказалось, что у него было полно родственников, вот только для воссоединения с ними было уже слишком поздно.
– Ты думаешь, Лука не жалел о своем решении? – спокойно спросил Алекс. – Он жалел, но был не в силах изменить прошлое. Он только может попытаться изменить будущее. Поезжай в Италию, Анжело. Проведи неделю-другую в Монта-Корренти. Тебе необходимо отдохнуть. Я уже забронировал для тебя билет на самолет и снял виллу. Я пришлю тебе информацию по электронной почте. Деньги вернешь мне позже.
– Я верну их тебе завтра же, но никуда не поеду.
Немного помолчав, Алекс предъявил свой главный козырь.
– Если ты не хочешь делать это ради себя, сделай ради меня. Я прошу тебя съездить в Монта-Корренти.
– Это низко.
Его спокойный, рассудительный брат, который был старше его всего на несколько минут, был единственным человеком, который мог заставить Анжело сделать что-то против его воли.
– Может, и низко, зато эффективно, – тепло произнес Алекс. – Потом ты еще будешь меня за это благодарить.
– Благодарить? Вот размечтался, – пробурчал Анжело, прежде чем разорвать соединение.
Питчер команды противника бросил на Анжело яростный взгляд из-под козырька своей бейсболки. У Кайла Морриса были одни из самых сильных рук в лиге. Всего несколько бэттеров могли отбить его фастбол. Анжело был одним из них, именно поэтому Моррис был так напряжен. Во время двух его предыдущих подач Анжело удавалось добежать до первой базы. Сейчас он не мог этого допустить, и они оба прекрасно это знали.
Питчер поднял ногу и отвел назад руку. Мяч вылетел из его ладони, как пуля из ствола. Анжело был к этому готов. Проследив траекторию мяча, он верно рассчитал время и, переложив вес своего тела на правую ногу, замахнулся битой.
Бах! Звук удара белого кожаного мяча, прошитого красными нитками, о деревянную биту был подобен выстрелу. Одновременно с этим плечо Анжело охватила такая жгучая боль, что у него на долю секунды потемнело в глазах. Он закричал, и его крик потонул в оглушительном реве трибун. «Это того стоит», – сказал он себе.
Даже когда Анжело бросил биту и помчался к первой базе, он знал, что ему нет необходимости торопиться. Мяч был еще высоко в небе.
– Хоум ран![1] – объявил судья.
Болельщики вскочили на ноги и, хлопая в ладоши, скандировали:
– Ангел! Ангел! Ангел!
Их торжествующие возгласы вместе с приливом адреналина помогли ему проигнорировать боль. Не торопясь, он пробежал все базы, подняв вверх здоровую руку. Когда он вернулся в «дом», его товарищи по команде, выбежавшие из-под навеса на краю поля, окружили его с радостными возгласами и принялись обнимать. Боль в плече усиливалась, но он продолжал улыбаться, наслаждаясь моментом. Разве могло быть иначе? Ведь «Роугиз» только что вышли в плей-офф. Он стал героем дня.
Через сутки после этого Анжело лежал с ледяным компрессом на плече в своей квартире в верхнем Ист-Сайде и потягивал пиво. Всякий раз закрывая глаза, он слышал, как трибуны кричат его имя, глядя на видеоповтор на экране над электронным табло. Он смотрел это видео со скамейки запасных, на которой, скорее всего, проведет оставшуюся часть сезона. Но больше всего его беспокоило, что, возможно, этот сезон станет для него последним.
Он сделал глоток дорогого импортного пива, которое предпочитал другим маркам с тех пор, как попал в высшую лигу. Что ему делать в таком случае? Этот вопрос мучил его сильнее, чем боль в плече.
Его мобильный телефон зазвонил, когда он размышлял над тем, принять ему лекарство, прописанное доктором, или выпить еще бутылку пива. Наверное, это был очередной журналист. Репортеры мечтали об интервью с Анжело. Он взял с кофейного столика телефон, собираясь его отключить, но, увидев на дисплее имя своего брата, с улыбкой нажал на кнопку соединения.
– Привет, Алекс.
– Как дела?
– Лучше некуда, – солгал Анжело.
– Если не считать боли в плече?
– Да. – Подвигав больным плечом, он поморщился. – Чем ты сейчас занимаешься?
– Пью пиво. У меня был тяжелый день.
– Аналогично.
Отложив грелку со льдом, Анжело пошел на кухню еще за одной бутылкой. Ему бы хотелось, чтобы его брат сейчас составил ему компанию. Его до сих пор удивляло, что Алекс так же хорошо управлял своим ранчо в Сан-Антонио, как он отбивал мячи. Их трудное детство не предвещало успеха и благополучия.
– Значит, твоя травма действительно так серьезна, как утверждает спортивная пресса? – спросил Алекс.
– Ты же знаешь этих стервятников. – Анжело раздраженно вздохнул. – Ради повышения своих рейтингов они придумывают истории на пустом месте.
Но его брата было невозможно провести.
– До окончания этого сезона ты не придешь в форму.
– Нет, не приду.
– А на следующий год?
– Обязательно. После операции и восстановительных процедур я буду как новенький. – В этот момент его плечо, как назло, запульсировало, и он, сделав глоток пива, вернулся в гостиную и снова лег на диван. – Я еще слишком молод, чтобы уходить из спорта.
Он лгал, и они оба это знали. Во многих других видах спорта тридцать восемь лет это не критический возраст, но среди бейсболистов он уже считался ветераном. До травмы он был в хорошей физической форме, но его ноги были уже не те, что прежде. Это видели и молодые новобранцы со скамейки запасных, и тем более руководство клуба.
Это была его вторая серьезная травма за последние три года. В июне он пропустил несколько матчей из-за растяжения связок. Ни один бейсбольный клуб не захочет платить игроку, который все время будет сидеть на скамейке запасных. Агент Анжело беспокоился, что как только через несколько месяцев истечет его многомиллионный контракт, нового уже не будет.
– Похоже, у тебя сейчас есть свободное время.
– Да. – Анжело начал отдирать этикетку с бутылки. – Возможно, я как-нибудь к тебе загляну. Мне хотелось бы поближе познакомиться с твоей невестой и ее дочкой.
Несколько месяцев назад на ранчо его брата появилась молодая мать-одиночка с дочерью-инвалидом. Кто бы мог подумать, что суровый, замкнутый Алекс так быстро влюбится и захочет создать семью.
– Это было бы замечательно. – Алекс помедлил. – Но я был бы еще больше рад, если бы ты воспользовался этим временем, чтобы съездить в Италию.
– Опять ты за свое, – пробурчал Анжело, закрыв глаза.
Его брат-близнец вот уже несколько недель уговаривал его съездить в их родной поселок Монта-Корренти, чтобы воссоединиться с отцом и познакомиться с остальными родственниками.
– Поезжай помирись с Лукой. Ты об этом не пожалеешь, – настаивал Алекс.
– Зачем мне с ним мириться? Я вполне доволен текущим положением дел.
– Доволен? Да ты на взводе, Анжело.
Он сделал большой глоток пива.
– Где, черт побери, были все эти так называемые родственники, когда мы воровали еду, чтобы не умереть с голоду? Тогда нас никто не звал в Италию.
Когда Алессандро и Анжело было три года, Лука отправил их в Бостон к их матери-американке, которая больше времени уделяла вечеринкам, чем воспитанию сыновей. Когда близнецам было четырнадцать, она умерла от алкогольного отравления, и они оказались на попечении государства. Вскоре после этого они отправились в Нью-Йорк. Анжело старался не думать о том, как сильно они рисковали, сбежав от приемных родителей.
– Они ничего не знали, Анжело. Никто из них, даже Лука, не знал, что мама умерла, и мы оказались сначала в приюте, затем в приемной семье.
– Не знали, потому что не хотели. Им было на нас наплевать, – отрезал он.
По мнению Анжело, здесь все было ясно. В прошлом, когда он нуждался в помощи, его итальянские родственники не хотели иметь с ними ничего общего. Сейчас он не нуждался в них, сколько бы оливковых ветвей они ему ни протягивали.
Он уже проигнорировал письмо от их сводной сестры Изабеллы, с которого и начались все эти разговоры о воссоединении. Оно привело его в замешательство. Он не ожидал узнать через Интернет, что у него есть в Монта-Корренти сводные братья и сестра, дети Луки от второго брака. Затем кузина, живущая в Австралии, прислала ему приглашение на свадьбу, но он его тоже проигнорировал. Оказалось, что у него было полно родственников, вот только для воссоединения с ними было уже слишком поздно.
– Ты думаешь, Лука не жалел о своем решении? – спокойно спросил Алекс. – Он жалел, но был не в силах изменить прошлое. Он только может попытаться изменить будущее. Поезжай в Италию, Анжело. Проведи неделю-другую в Монта-Корренти. Тебе необходимо отдохнуть. Я уже забронировал для тебя билет на самолет и снял виллу. Я пришлю тебе информацию по электронной почте. Деньги вернешь мне позже.
– Я верну их тебе завтра же, но никуда не поеду.
Немного помолчав, Алекс предъявил свой главный козырь.
– Если ты не хочешь делать это ради себя, сделай ради меня. Я прошу тебя съездить в Монта-Корренти.
– Это низко.
Его спокойный, рассудительный брат, который был старше его всего на несколько минут, был единственным человеком, который мог заставить Анжело сделать что-то против его воли.
– Может, и низко, зато эффективно, – тепло произнес Алекс. – Потом ты еще будешь меня за это благодарить.
– Благодарить? Вот размечтался, – пробурчал Анжело, прежде чем разорвать соединение.
Глава 1
Разглядывая себя в зеркало в полный рост в номере отеля, Атланта Джексон разочарованно вздохнула. Неужели эта бледная женщина с запавшими глазами, смотрящая на нее, она сама?
Ее длинные платиновые волосы были в порядке, но кожа выглядела тусклой, а тело было слишком угловатым для того, чтобы она могла считаться секс-бомбой. Она весила на десять фунтов меньше, чем два месяца назад. Причиной тому была изнурительная диета, благодаря которой лишние фунты таяли быстрее, чем снег под весенним солнцем. По крайней мере, ее темно-синее хлопчатобумажное платье простого покроя скрывало ее торчащие кости.
Ее губы изогнулись в улыбке. Зик пришел бы в ужас, увидев это платье. Именно поэтому она и приобрела его в дорогом бутике на Пятой авеню, возле которого ее караулила толпа папарацци. Купить его и появиться в нем в общественном месте было для нее настоящим вызовом.
Зик Комптон, ее менеджер, наставник и, по его собственному утверждению, спаситель, не разрешал ей носить темно-синее, потому что оно было близко к черному. Черный цвет тоже был запрещен, поскольку напоминал о трауре.
– О чем может печалиться любимая актриса Америки? – спросил он однажды Карен Сомервиль, стилиста Атланты, которая предложила ей для выхода на ковровую дорожку черное платье от Оскара де ла Рента.
«Разве публика не захотела бы знать?» – подумала она тогда. Сейчас она знала ответ. Публика не хотела знать правду. Ей были нужны только романтические сказки о современных золушках и скандалы. Люди не поняли бы, что она до смерти устала от того, что ею манипулировали, устала от лжи.
Атланта надела туфли на плоской подошве с закругленным мыском. Несмотря на модные бантики, подобную обувь Зик тоже не одобрил бы.
– Ты не очень высокая, и тебе нельзя носить каблуки меньше трех дюймов, дорогая, – заявил он ей через год их совместной работы. К тому времени их уже связывали не только профессиональные отношения, но и личные. Она переехала из квартиры в западном Голливуде в его дом в Беллейр.
Атланту с ее ростом в пять футов семь дюймов вряд ли можно было назвать маленькой, но она, подобно Элизе Дулиттл, четко следовала указаниям своего властного Генри Хиггинса. Она с детства привыкла слушаться мужчин.
С маленькими девочками, которые не слушают, что им говорят, случаются плохие вещи.
Эти слова были эхом далекого прошлого. Как и миллион раз прежде, она загнала их в глубь памяти вместе с воспоминаниями, которые их сопровождали. Затем она посмотрела на часы. Было пора выходить. «Ну наконец-то», – подумала она, покидая номер. Ей так же не терпелось покинуть Нью-Йорк, как до этого Лос-Анджелес. Сейчас, когда Зик настроил против нее прессу и началась травля той, кого совсем еще недавно обожали миллионы, ей нельзя было находиться ни там, ни там.
В лифте Атланта еще раз заглянула в сумочку, чтобы проверить, не забыла ли она паспорт, билеты и путеводитель. Ее багаж был уже внизу. Лимузин, который она заказала, ждал ее у входа. Ей осталось только пробраться сквозь толпу журналистов, и она окажется в относительном уединении за его тонированными стеклами.
Через двенадцать часов она уже будет в Италии в Монта-Корренти. Карен Сомервиль, одна из тех немногих людей, кто был на ее стороне, заверила Атланту, что живописный горный поселок, расположенный между Римом и Неаполем, – лучшее место для отдыха и восстановления сил. Атланта надеялась, что Карен была права. В последнее время она была так взвинчена, что боялась, как бы у нее не случился нервный срыв.
Когда двери лифта начали открываться, Атланта глубоко вдохнула и надела темные очки.
– Ваш выход, мисс Джексон, – сказала она себе.
Анжело ленивой походкой вошел в ВИП-зал международного аэропорта имени Джона Кеннеди, словно у него не было никаких забот. Его глаза были спрятаны за неизменными темными очками.
В официальном заявлении, сделанном пресс-секретарем команды, утверждалось, что Анжело серьезно повредил связки правого плеча, но после курса физиотерапии вернется к началу нового сезона. На самом деле его перспективы были не так уж радужны. Помимо того, что у него уже был остеоартрит, он порвал сухожилие вращающей мышцы. Справиться с болью в суставе помогали инъекции кортизона, но разрыв сухожилия не вылечить с помощью уколов. Терапевт команды без всяких предисловий сказал ему:
– Тебе нужна операция. Такие травмы с помощью одних лишь физиопроцедур не лечатся. Но даже после операции тебе в твоем возрасте нельзя будет сильно нагружать плечо, иначе могут возникнуть серьезные осложнения.
Анжело знал, что все это правда, но пока не был готов с ней свыкнуться. Поэтому вместо того, чтобы готовиться к операции, он решил последовать совету брата и на пару недель съездить в Италию. Он не собирался воссоединяться с отцом, просто хотел сделать приятное брату. Кроме того, этот маленький горный поселок был отличным местом для того, чтобы спрятаться от прессы и подумать о будущем.
В баре ВИП-зала находилось всего с десяток человек. В основном это были воротилы, добившиеся успеха в своих сферах деятельности, – промышленные магнаты, банкиры, политики. Когда Анжело вошел, ни один из них не задержал на нем взгляд. Его появление их не заинтересовало, или, может, они скрывали это за маской безразличия. Он искренне надеялся, что к роскошной блондинке, сидевшей у окна с видом на взлетную полосу, было применимо второе.
Несмотря на огромные очки, Атланту Джексон было легко узнать. Эта актриса снялась в дюжине популярных блокбастеров. Его взгляд скользнул по ее пухлым от природы губам и длинным светлым волосам. Она его заинтересовала. Снова. Несколько лет назад он увидел ее в одном из нью-йоркских ночных клубов. Он с ней флиртовал, но она отказалась с ним потанцевать. Товарищи по команде до сих пор подтрунивали над тем, что непревзойденному Анжело Казали дали от ворот поворот.
Она поерзала на стуле и скрестила ноги. При этом подол ее простого темно-синего платья задрался, обнажив колени. Его интерес превратился в желание. Немногие женщины могли похвастать такой фигурой. Она была длинноногой и худой, но при этом имела округлости в тех местах, на которых мужчины любили задерживать взгляд. Правда, сейчас они были меньше, чем он помнил. Нетрудно было догадаться почему. После того как она ушла от своего бой-френда, который был ее менеджером, пресса постоянно поливала ее грязью.
Согласно одной из статей, которую читал Анжело, этот человек утверждал, что Атланта все эти годы изменяла ему с любовниками и недавно совратила его двадцатилетнего сына. Было ли это правдой?
Женщина, давшая ему отпор несколько лет назад в ночном клубе, не походила на гулящую.
Он подошел к ее столику:
– Я бы предложил угостить вас, но вы, скорее всего, отказались бы. Как вы смотрите на то, чтобы немного поболтать, пока не объявят посадку на ваш или мой рейс?
Он не видел ее глаза за темными стеклами очков, но ее пухлые губы изогнулись в улыбке.
– Вы большой оригинал, мистер Казали.
– Спасибо. – Не дожидаясь, когда она его пригласит, он взял стул. – Значит, вы меня помните? Я приятно удивлен. Ведь прошло уже несколько лет.
– В последнее время вас часто показывают в новостях.
– То же самое можно сказать и о вас.
Она слегка поджала губы:
– Да.
– Вы поэтому носите темные очки в помещении?
– Возможно. А вы?
– Определенно. Таким образом, люди не знают, смотрю я им в глаза или нет. Это отбивает у них охоту со мной разговаривать. У меня идея. Поскольку мы с вами единственные в этом зале, кто носит темные очки, думаю, нам следует держаться друг друга. Играть за одну команду.
– Учитывая все то, что обо мне говорят в последнее время, вы уверены, что хотите быть со мной в одной команде, мистер Казали?
– Меня зовут Анжело. – Он наклонил голову. – Считайте, что это пробы.
Вот так наглость! Атланта рассмеялась. Пробы? Она уже почти забыла, что это такое. Ее последние звездные роли в трех фильмах, каждый из которых принес американским прокатчикам больше сотни миллионов долларов, были придуманы специально для нее. Все в Голливуде знали, что никто не играл стерв с ранимой душой лучше, чем Атланта Джексон. В этом амплуа у нее не было конкуренток.
– А если я не хочу быть в вашей команде? – спросила она.
– Хотите.
– Как вы можете быть так в этом уверены?
– Все хотят быть в команде, которая выигрывает.
– А ваша команда выигрывает?
– Разумеется. «Роугиз» вышли в плей-офф благодаря мне. Теперь мы непременно примем участие в борьбе за мировой кубок.
– Ну, пока это всего лишь предположение.
– Нет, это факт, дорогая. Уверен, мы там будем.
Обычно ее раздражали ласковые обращения, употребляемые без повода, но его напускная храбрость почему-то ей импонировала.
– Мы? Значит, в новостях говорят неправду? – Ее взгляд упал на его плечо. Оно не выглядело травмированным. Казалось, этого сильного, уверенного в себе мужчину ничто не в силах надломить.
– Думаю, вы сами прекрасно знаете, что такое пресса. Почуяв кровь, они становятся безжалостными.
Подумав о Зике, она ответила:
– Они становятся еще более кровожадными, если есть источник, который постоянно их подпитывает.
«Я тебя сотворил, я тебя и уничтожу».
Прощальные слова Зика. Как же наивна она была, не приняв их всерьез. Зик сдержал свое обещание.
Анжело, очевидно, не так наивен, как она.
– В мире полно людей, которые жаждут занять твое место под солнцем. Поэтому нельзя доверять кому попало.
– Сейчас я не доверяю никому. – Удивленная тем, что призналась ему в этом, она спросила: – А вы?
– Своему брату-близнецу, – ответил Анжело без промедления. – Алекс всегда меня поддерживал.
– У вас есть брат-близнец? – О боже, неужели в мире есть еще один такой же привлекательный мужчина? Ей доводилось работать с признанными красавцами Голливуда, но они не шли ни в какое сравнение с Анжело. – Вы одинаковые?
– Не совсем. Я красивее.
– Несомненно, вы еще и скромнее, – сухо произнесла она.
– Конечно. – Немного спустив очки, Анжело подмигнул ей. – Еще я пользуюсь большим успехом у женщин.
О боже. Этот мужчина так же сексуален, как в первую их встречу в клубе несколько лет назад. И так же самоуверен. Она привыкла иметь дело с людьми с непомерно раздутым самомнением. В Анжело, по крайней мере, это удачно сочеталось с чувством юмора. Атланта сделала вывод, что в общественном месте он совершенно для нее безвреден. Именно поэтому она слегка подалась вперед и сказала:
– Итак, донжуан, если я собираюсь присоединиться к вашей команде, может, вам следует мне объяснить, в какую игру мы будем играть.
– Отвлечение.
– Это название или цель игры?
– И то и другое.
– Я заинтригована. Расскажите поподробнее.
Он бросил взгляд на свой массивный «ролекс» на запястье.
– Мне нужно чем-то себя занять полтора часа. Именно столько времени осталось для отправления моего рейса. Я мог бы сесть за отдельный столик, заказать себе напиток и потягивать его в одиночестве. Или я мог бы остаться здесь с вами и наслаждаться приятной беседой.
– Что заставляет вас думать, что разговор будет приятным?
– Вы очаровательная женщина. Каким еще он может быть?
У нее захватило дух. Презрение людей, которых она когда-то считала друзьями, не лучшим образом повлияло на ее самооценку.
– Мне нравится ваш ответ, – призналась она.
– Этого достаточно для того, чтобы позволить мне угостить вас напитком?
– Достаточно, чтобы мне самой захотелось вас угостить.
Анжело сделал знак официантке, и они заказали для него его любимое пиво, а для нее зеленый чай без сахара. Когда официантка удалилась, он нахмурился.
– Что-то не так? – спросила Атланта.
– Нет. Просто я думал, вы закажете… э-э… что-то другое.
– Например, двухквартовую бутылку шампанского «Пайпер-Хайдсик»?
– Или «Дом». Я читал, вы однажды в нем купались.
– Я тоже об этом читала.
– Значит, это неправда?
Она покачала головой:
– Боюсь, нет.
– Я разочарован. Я собирался спросить вас, что чувствуешь, когда все эти крошечные пузырьки лопаются на твоей обнаженной коже.
От его улыбки по телу Атланты пробежала приятная дрожь.
– Эту историю сочинил мой биограф. Благодаря ему продажи этой марки шампанского резко возросли. На самом деле я больше люблю принимать душ, нежели ванну, и не употребляю алкоголь.
– Совсем?
– Очень редко.
– Я тоже.
– Вы заказали себе пиво, – напомнила она.
Уголки его рта опустились, и он задумчиво уставился в окно на взлетающий самолет.
– У меня особые обстоятельства.
– Не любите летать?
Анжело покачал головой:
– Я довольно часто летаю и отношусь к этому вполне спокойно. Но вот что касается беседы с потрясающей женщиной… Мне трудно подбирать слова. – Он снова ослепительно улыбнулся.
– Пока вам это удается без какого-либо подкрепления.
– Во сколько ваш рейс?
– В два сорок с чем-то.
– Мой тоже примерно в это время. Это означает, что у меня есть еще час двадцать, чтобы сказать какую-нибудь глупость и опозориться перед вами.
– Уверена, если мы будем разговаривать на нейтральные темы, вам не придется краснеть.
И ей тоже.
Час спустя Анжело с сожалением посмотрел на часы. Он не мог припомнить, когда в последний раз его беседа с женщиной не была прелюдией к сексу. Они с Атлантой сняли только темные очки.
– Если бы вам не нужно было на самолет, я бы посидел с вами здесь еще и полетел бы более поздним рейсом, – сказал он ей.
– Уверена, вы бы именно так и поступили, – ответила она с улыбкой.
– Я говорю серьезно. – Он накрыл ее ладонь своей. Ее пальцы были нежными, на них не было колец. – По правде говоря, я не думал, что получу такое большое удовольствие.
Она отдернула руку:
– Ну спасибо.
– Простите. – Он поморщился. – На самом деле это был комплимент. Я же говорил вам – рядом с красивыми женщинами волнуюсь и несу бог весть что.
Правда заключалась в том, что единственной женщиной, рядом с которой он когда-либо терял красноречие, была Атланта.
Она рассмеялась:
– Вы прощены. Думаю, я понимаю, что вы имели в виду. Мне понравилось отвлекаться.
Садясь за ее столик, он именно этого и хотел – отвлечься от своих текущих проблем. Но сейчас…
– Думаю, по возвращении в Штаты мы могли бы встретиться. В октябре в Нью-Йорке состоится благотворительное мероприятие. Если будете в это время в городе, можете прийти.
– Благотворительное мероприятие? – Ее глаза заблестели. Похоже, она думала, что он пригласит ее на какой-нибудь спортивный матч.
– Его устраиваю я.
– О.
– Я не ограниченный болван, которого интересует только то, чем он занимается.
– Я и не считаю вас таковым. По правде говоря, я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы делать подобные выводы.
– Большинство людей это не останавливает.
Она вздохнула:
– Послушайте, Анжело, я правда благодарна вам за приглашение, но сейчас мне не до свиданий.
Анжело кивнул. Он выглядел удивленным и немного разочарованным.
– Вы во второй раз дали мне от ворот поворот. Простите, что говорю вам это, но вы серьезная угроза для мужского самолюбия.
– Думаю, вы выживете. – Она улыбнулась. Эта улыбка была искренней.
– Рад, что скрасил ваше ожидание, – проворчал он.
– Это правда, Анжело.
Атланта редко что-то делала спонтанно. За необдуманные поступки приходилось слишком дорого платить. Она это узнала еще в детстве. Зик научил ее тщательно продумывать каждый свой шаг. Она не собиралась целовать Анжело Казали. Она просто подалась вперед и легонько коснулась его губ своими.
Это был невинный жест. Ей давно не было так хорошо рядом с мужчиной. Именно поэтому она так быстро отпрянула. Поднявшись, Атланта взяла сумочку и саквояж. Хотя ее колени дрожали, она смогла спокойно произнести:
– Одно раненое самолюбие говорит другому «спасибо».
Попрощавшись с Анжело, Атланта прошла в дамскую комнату. Там она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы взять себя в руки, и подправила макияж, после чего, надев темные очки, поспешила к выходу на поле аэродрома. Она прибыла в тот момент, когда в последний раз объявляли о посадке на рейс номер сто семьдесят четыре до Рима. Стюардесса помогла ей положить саквояж в отделение для багажа над головой. Когда Атланта собралась садиться, знакомый мужской голос у нее за спиной протянул:
– Надо же, какая встреча.
Обернувшись, она встретилась взглядом с Анжело Казали. Он сидел в двух рядах от нее в противоположной стороне от прохода.
– Что вы здесь делаете? – тупо спросила она.
Он пристегнул ремень безопасности.
Ее длинные платиновые волосы были в порядке, но кожа выглядела тусклой, а тело было слишком угловатым для того, чтобы она могла считаться секс-бомбой. Она весила на десять фунтов меньше, чем два месяца назад. Причиной тому была изнурительная диета, благодаря которой лишние фунты таяли быстрее, чем снег под весенним солнцем. По крайней мере, ее темно-синее хлопчатобумажное платье простого покроя скрывало ее торчащие кости.
Ее губы изогнулись в улыбке. Зик пришел бы в ужас, увидев это платье. Именно поэтому она и приобрела его в дорогом бутике на Пятой авеню, возле которого ее караулила толпа папарацци. Купить его и появиться в нем в общественном месте было для нее настоящим вызовом.
Зик Комптон, ее менеджер, наставник и, по его собственному утверждению, спаситель, не разрешал ей носить темно-синее, потому что оно было близко к черному. Черный цвет тоже был запрещен, поскольку напоминал о трауре.
– О чем может печалиться любимая актриса Америки? – спросил он однажды Карен Сомервиль, стилиста Атланты, которая предложила ей для выхода на ковровую дорожку черное платье от Оскара де ла Рента.
«Разве публика не захотела бы знать?» – подумала она тогда. Сейчас она знала ответ. Публика не хотела знать правду. Ей были нужны только романтические сказки о современных золушках и скандалы. Люди не поняли бы, что она до смерти устала от того, что ею манипулировали, устала от лжи.
Атланта надела туфли на плоской подошве с закругленным мыском. Несмотря на модные бантики, подобную обувь Зик тоже не одобрил бы.
– Ты не очень высокая, и тебе нельзя носить каблуки меньше трех дюймов, дорогая, – заявил он ей через год их совместной работы. К тому времени их уже связывали не только профессиональные отношения, но и личные. Она переехала из квартиры в западном Голливуде в его дом в Беллейр.
Атланту с ее ростом в пять футов семь дюймов вряд ли можно было назвать маленькой, но она, подобно Элизе Дулиттл, четко следовала указаниям своего властного Генри Хиггинса. Она с детства привыкла слушаться мужчин.
С маленькими девочками, которые не слушают, что им говорят, случаются плохие вещи.
Эти слова были эхом далекого прошлого. Как и миллион раз прежде, она загнала их в глубь памяти вместе с воспоминаниями, которые их сопровождали. Затем она посмотрела на часы. Было пора выходить. «Ну наконец-то», – подумала она, покидая номер. Ей так же не терпелось покинуть Нью-Йорк, как до этого Лос-Анджелес. Сейчас, когда Зик настроил против нее прессу и началась травля той, кого совсем еще недавно обожали миллионы, ей нельзя было находиться ни там, ни там.
В лифте Атланта еще раз заглянула в сумочку, чтобы проверить, не забыла ли она паспорт, билеты и путеводитель. Ее багаж был уже внизу. Лимузин, который она заказала, ждал ее у входа. Ей осталось только пробраться сквозь толпу журналистов, и она окажется в относительном уединении за его тонированными стеклами.
Через двенадцать часов она уже будет в Италии в Монта-Корренти. Карен Сомервиль, одна из тех немногих людей, кто был на ее стороне, заверила Атланту, что живописный горный поселок, расположенный между Римом и Неаполем, – лучшее место для отдыха и восстановления сил. Атланта надеялась, что Карен была права. В последнее время она была так взвинчена, что боялась, как бы у нее не случился нервный срыв.
Когда двери лифта начали открываться, Атланта глубоко вдохнула и надела темные очки.
– Ваш выход, мисс Джексон, – сказала она себе.
Анжело ленивой походкой вошел в ВИП-зал международного аэропорта имени Джона Кеннеди, словно у него не было никаких забот. Его глаза были спрятаны за неизменными темными очками.
В официальном заявлении, сделанном пресс-секретарем команды, утверждалось, что Анжело серьезно повредил связки правого плеча, но после курса физиотерапии вернется к началу нового сезона. На самом деле его перспективы были не так уж радужны. Помимо того, что у него уже был остеоартрит, он порвал сухожилие вращающей мышцы. Справиться с болью в суставе помогали инъекции кортизона, но разрыв сухожилия не вылечить с помощью уколов. Терапевт команды без всяких предисловий сказал ему:
– Тебе нужна операция. Такие травмы с помощью одних лишь физиопроцедур не лечатся. Но даже после операции тебе в твоем возрасте нельзя будет сильно нагружать плечо, иначе могут возникнуть серьезные осложнения.
Анжело знал, что все это правда, но пока не был готов с ней свыкнуться. Поэтому вместо того, чтобы готовиться к операции, он решил последовать совету брата и на пару недель съездить в Италию. Он не собирался воссоединяться с отцом, просто хотел сделать приятное брату. Кроме того, этот маленький горный поселок был отличным местом для того, чтобы спрятаться от прессы и подумать о будущем.
В баре ВИП-зала находилось всего с десяток человек. В основном это были воротилы, добившиеся успеха в своих сферах деятельности, – промышленные магнаты, банкиры, политики. Когда Анжело вошел, ни один из них не задержал на нем взгляд. Его появление их не заинтересовало, или, может, они скрывали это за маской безразличия. Он искренне надеялся, что к роскошной блондинке, сидевшей у окна с видом на взлетную полосу, было применимо второе.
Несмотря на огромные очки, Атланту Джексон было легко узнать. Эта актриса снялась в дюжине популярных блокбастеров. Его взгляд скользнул по ее пухлым от природы губам и длинным светлым волосам. Она его заинтересовала. Снова. Несколько лет назад он увидел ее в одном из нью-йоркских ночных клубов. Он с ней флиртовал, но она отказалась с ним потанцевать. Товарищи по команде до сих пор подтрунивали над тем, что непревзойденному Анжело Казали дали от ворот поворот.
Она поерзала на стуле и скрестила ноги. При этом подол ее простого темно-синего платья задрался, обнажив колени. Его интерес превратился в желание. Немногие женщины могли похвастать такой фигурой. Она была длинноногой и худой, но при этом имела округлости в тех местах, на которых мужчины любили задерживать взгляд. Правда, сейчас они были меньше, чем он помнил. Нетрудно было догадаться почему. После того как она ушла от своего бой-френда, который был ее менеджером, пресса постоянно поливала ее грязью.
Согласно одной из статей, которую читал Анжело, этот человек утверждал, что Атланта все эти годы изменяла ему с любовниками и недавно совратила его двадцатилетнего сына. Было ли это правдой?
Женщина, давшая ему отпор несколько лет назад в ночном клубе, не походила на гулящую.
Он подошел к ее столику:
– Я бы предложил угостить вас, но вы, скорее всего, отказались бы. Как вы смотрите на то, чтобы немного поболтать, пока не объявят посадку на ваш или мой рейс?
Он не видел ее глаза за темными стеклами очков, но ее пухлые губы изогнулись в улыбке.
– Вы большой оригинал, мистер Казали.
– Спасибо. – Не дожидаясь, когда она его пригласит, он взял стул. – Значит, вы меня помните? Я приятно удивлен. Ведь прошло уже несколько лет.
– В последнее время вас часто показывают в новостях.
– То же самое можно сказать и о вас.
Она слегка поджала губы:
– Да.
– Вы поэтому носите темные очки в помещении?
– Возможно. А вы?
– Определенно. Таким образом, люди не знают, смотрю я им в глаза или нет. Это отбивает у них охоту со мной разговаривать. У меня идея. Поскольку мы с вами единственные в этом зале, кто носит темные очки, думаю, нам следует держаться друг друга. Играть за одну команду.
– Учитывая все то, что обо мне говорят в последнее время, вы уверены, что хотите быть со мной в одной команде, мистер Казали?
– Меня зовут Анжело. – Он наклонил голову. – Считайте, что это пробы.
Вот так наглость! Атланта рассмеялась. Пробы? Она уже почти забыла, что это такое. Ее последние звездные роли в трех фильмах, каждый из которых принес американским прокатчикам больше сотни миллионов долларов, были придуманы специально для нее. Все в Голливуде знали, что никто не играл стерв с ранимой душой лучше, чем Атланта Джексон. В этом амплуа у нее не было конкуренток.
– А если я не хочу быть в вашей команде? – спросила она.
– Хотите.
– Как вы можете быть так в этом уверены?
– Все хотят быть в команде, которая выигрывает.
– А ваша команда выигрывает?
– Разумеется. «Роугиз» вышли в плей-офф благодаря мне. Теперь мы непременно примем участие в борьбе за мировой кубок.
– Ну, пока это всего лишь предположение.
– Нет, это факт, дорогая. Уверен, мы там будем.
Обычно ее раздражали ласковые обращения, употребляемые без повода, но его напускная храбрость почему-то ей импонировала.
– Мы? Значит, в новостях говорят неправду? – Ее взгляд упал на его плечо. Оно не выглядело травмированным. Казалось, этого сильного, уверенного в себе мужчину ничто не в силах надломить.
– Думаю, вы сами прекрасно знаете, что такое пресса. Почуяв кровь, они становятся безжалостными.
Подумав о Зике, она ответила:
– Они становятся еще более кровожадными, если есть источник, который постоянно их подпитывает.
«Я тебя сотворил, я тебя и уничтожу».
Прощальные слова Зика. Как же наивна она была, не приняв их всерьез. Зик сдержал свое обещание.
Анжело, очевидно, не так наивен, как она.
– В мире полно людей, которые жаждут занять твое место под солнцем. Поэтому нельзя доверять кому попало.
– Сейчас я не доверяю никому. – Удивленная тем, что призналась ему в этом, она спросила: – А вы?
– Своему брату-близнецу, – ответил Анжело без промедления. – Алекс всегда меня поддерживал.
– У вас есть брат-близнец? – О боже, неужели в мире есть еще один такой же привлекательный мужчина? Ей доводилось работать с признанными красавцами Голливуда, но они не шли ни в какое сравнение с Анжело. – Вы одинаковые?
– Не совсем. Я красивее.
– Несомненно, вы еще и скромнее, – сухо произнесла она.
– Конечно. – Немного спустив очки, Анжело подмигнул ей. – Еще я пользуюсь большим успехом у женщин.
О боже. Этот мужчина так же сексуален, как в первую их встречу в клубе несколько лет назад. И так же самоуверен. Она привыкла иметь дело с людьми с непомерно раздутым самомнением. В Анжело, по крайней мере, это удачно сочеталось с чувством юмора. Атланта сделала вывод, что в общественном месте он совершенно для нее безвреден. Именно поэтому она слегка подалась вперед и сказала:
– Итак, донжуан, если я собираюсь присоединиться к вашей команде, может, вам следует мне объяснить, в какую игру мы будем играть.
– Отвлечение.
– Это название или цель игры?
– И то и другое.
– Я заинтригована. Расскажите поподробнее.
Он бросил взгляд на свой массивный «ролекс» на запястье.
– Мне нужно чем-то себя занять полтора часа. Именно столько времени осталось для отправления моего рейса. Я мог бы сесть за отдельный столик, заказать себе напиток и потягивать его в одиночестве. Или я мог бы остаться здесь с вами и наслаждаться приятной беседой.
– Что заставляет вас думать, что разговор будет приятным?
– Вы очаровательная женщина. Каким еще он может быть?
У нее захватило дух. Презрение людей, которых она когда-то считала друзьями, не лучшим образом повлияло на ее самооценку.
– Мне нравится ваш ответ, – призналась она.
– Этого достаточно для того, чтобы позволить мне угостить вас напитком?
– Достаточно, чтобы мне самой захотелось вас угостить.
Анжело сделал знак официантке, и они заказали для него его любимое пиво, а для нее зеленый чай без сахара. Когда официантка удалилась, он нахмурился.
– Что-то не так? – спросила Атланта.
– Нет. Просто я думал, вы закажете… э-э… что-то другое.
– Например, двухквартовую бутылку шампанского «Пайпер-Хайдсик»?
– Или «Дом». Я читал, вы однажды в нем купались.
– Я тоже об этом читала.
– Значит, это неправда?
Она покачала головой:
– Боюсь, нет.
– Я разочарован. Я собирался спросить вас, что чувствуешь, когда все эти крошечные пузырьки лопаются на твоей обнаженной коже.
От его улыбки по телу Атланты пробежала приятная дрожь.
– Эту историю сочинил мой биограф. Благодаря ему продажи этой марки шампанского резко возросли. На самом деле я больше люблю принимать душ, нежели ванну, и не употребляю алкоголь.
– Совсем?
– Очень редко.
– Я тоже.
– Вы заказали себе пиво, – напомнила она.
Уголки его рта опустились, и он задумчиво уставился в окно на взлетающий самолет.
– У меня особые обстоятельства.
– Не любите летать?
Анжело покачал головой:
– Я довольно часто летаю и отношусь к этому вполне спокойно. Но вот что касается беседы с потрясающей женщиной… Мне трудно подбирать слова. – Он снова ослепительно улыбнулся.
– Пока вам это удается без какого-либо подкрепления.
– Во сколько ваш рейс?
– В два сорок с чем-то.
– Мой тоже примерно в это время. Это означает, что у меня есть еще час двадцать, чтобы сказать какую-нибудь глупость и опозориться перед вами.
– Уверена, если мы будем разговаривать на нейтральные темы, вам не придется краснеть.
И ей тоже.
Час спустя Анжело с сожалением посмотрел на часы. Он не мог припомнить, когда в последний раз его беседа с женщиной не была прелюдией к сексу. Они с Атлантой сняли только темные очки.
– Если бы вам не нужно было на самолет, я бы посидел с вами здесь еще и полетел бы более поздним рейсом, – сказал он ей.
– Уверена, вы бы именно так и поступили, – ответила она с улыбкой.
– Я говорю серьезно. – Он накрыл ее ладонь своей. Ее пальцы были нежными, на них не было колец. – По правде говоря, я не думал, что получу такое большое удовольствие.
Она отдернула руку:
– Ну спасибо.
– Простите. – Он поморщился. – На самом деле это был комплимент. Я же говорил вам – рядом с красивыми женщинами волнуюсь и несу бог весть что.
Правда заключалась в том, что единственной женщиной, рядом с которой он когда-либо терял красноречие, была Атланта.
Она рассмеялась:
– Вы прощены. Думаю, я понимаю, что вы имели в виду. Мне понравилось отвлекаться.
Садясь за ее столик, он именно этого и хотел – отвлечься от своих текущих проблем. Но сейчас…
– Думаю, по возвращении в Штаты мы могли бы встретиться. В октябре в Нью-Йорке состоится благотворительное мероприятие. Если будете в это время в городе, можете прийти.
– Благотворительное мероприятие? – Ее глаза заблестели. Похоже, она думала, что он пригласит ее на какой-нибудь спортивный матч.
– Его устраиваю я.
– О.
– Я не ограниченный болван, которого интересует только то, чем он занимается.
– Я и не считаю вас таковым. По правде говоря, я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы делать подобные выводы.
– Большинство людей это не останавливает.
Она вздохнула:
– Послушайте, Анжело, я правда благодарна вам за приглашение, но сейчас мне не до свиданий.
Анжело кивнул. Он выглядел удивленным и немного разочарованным.
– Вы во второй раз дали мне от ворот поворот. Простите, что говорю вам это, но вы серьезная угроза для мужского самолюбия.
– Думаю, вы выживете. – Она улыбнулась. Эта улыбка была искренней.
– Рад, что скрасил ваше ожидание, – проворчал он.
– Это правда, Анжело.
Атланта редко что-то делала спонтанно. За необдуманные поступки приходилось слишком дорого платить. Она это узнала еще в детстве. Зик научил ее тщательно продумывать каждый свой шаг. Она не собиралась целовать Анжело Казали. Она просто подалась вперед и легонько коснулась его губ своими.
Это был невинный жест. Ей давно не было так хорошо рядом с мужчиной. Именно поэтому она так быстро отпрянула. Поднявшись, Атланта взяла сумочку и саквояж. Хотя ее колени дрожали, она смогла спокойно произнести:
– Одно раненое самолюбие говорит другому «спасибо».
Попрощавшись с Анжело, Атланта прошла в дамскую комнату. Там она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы взять себя в руки, и подправила макияж, после чего, надев темные очки, поспешила к выходу на поле аэродрома. Она прибыла в тот момент, когда в последний раз объявляли о посадке на рейс номер сто семьдесят четыре до Рима. Стюардесса помогла ей положить саквояж в отделение для багажа над головой. Когда Атланта собралась садиться, знакомый мужской голос у нее за спиной протянул:
– Надо же, какая встреча.
Обернувшись, она встретилась взглядом с Анжело Казали. Он сидел в двух рядах от нее в противоположной стороне от прохода.
– Что вы здесь делаете? – тупо спросила она.
Он пристегнул ремень безопасности.