Браун Фредерик. Планетат - безумная планета

   Я довольно удачно забыл про все до тех пор, пока мы не вернулись в комендатуру и Риген не встретил меля усмешкой, при этом его некрасивая физиономия разделилась на две половины по горизонтали.
   - Шеф, - сказал он, - у вас получилось!
   - Приятно слышать, - сказал я. - А что именно у меня получилось?
   - Я о проблеме фундаментов. Вы ведь ее решили.
   - Точно? - усомнился я.
   - Точно. Правда, Нув?
   У Нувелины был такой же озадаченный вид, как и у меня. Она ответила:
   - Он же дурака валял. Посоветовал использовать содержимое пустых контейнеров, так ведь?
   - Ему только казалось, что он дурака валяет, - опять усмехнулся Риген. - Отныне мы именно это и будем использовать. Пустоту. Понимаете, шеф, вышло, как с улучшателем, - до того просто, что мы не могли допереть. И, когда вы мне велели взять то, что находится в пустых контейнерах, я задумался по-настоящему.
   На мгновение я и сам задумался, потом, как Риген накануне, хлопнул себя кулаком по лбу.
   У Нувелины вид был по-прежнему озадаченный.
   - Полые фундаменты, - объяснил я ей. - Как называется единственная среда, в которой птицы-големы не летают? Воздух. Теперь можно строить дома любых размеров. Вместо фундаментов вроем двойные стены с большим воздушным промежутком. Мы теперь можем...
   Я умолк, сообразив, что "мы" теперь ничего не можем. Могут они, а я вернусь на Землю и буду искать себе работу.
   И прошел четверг, и настала пятница.
   Я работал до последней минуты: так легче. С помощью Ригена и Нувелины я составлял сметы предстоящего строительства. Прежде всего - трехэтажное здание комендатуры комнат на сорок.
   Мы работали быстро, потому что близился период среднестояния, а какая там работа, когда читать вообще нельзя, а писать можно только вслепую.
   Но "Ковчег" не шел у меня из головы. Я снял трубку и позвонил радистам - справиться.
   - Только что была связь, - сказал дежурный. - Они вышли из нуль-пространства, но слишком далеко, до среднестояния не успеют. Приземлятся тотчас же после среднестояния.
   - Порядок, - сказал я и распрощался с надеждой, что корабль опоздает на сутки.
   Я встал, подошел к окну. Мы неуклонно приближались к срединной точке. В северной части неба виден был мчащийся нам навстречу Планетат.
   - Нув, - позвал я, - подите сюда.
   Она тоже подошла к окну, и мы стали смотреть вдвоем. Моя рука оказалась на ее талии. Не помню, как я положил туда руку, но я ее не снял, и Нувелина не шелохнулась.
   У нас за спиной кашлянул Риген. Он сказал:
   - Эту часть заказа я сейчас отдам дежурному. Она уйдет в эфир, как только кончится среднестояние.
   Риген вышел и закрыл за собой дверь,
   Нувелина как будто придвинулась ко мне поближе. Оба мы смотрели в окно на стремительно надвигающийся Планетат. Она сказала:
   - Фил, красиво, правда?
   - Да, - подтвердил я. Но тут же повернулся и заглянул ей в глаза. Затем помимо своей воли поцеловал ее. И вернулся к письменному столу. Она сказала:
   - Фил, что с тобой? У тебя, надеюсь, нет жены с шестью ребятишками, которых ты тщательно скрываешь, или чего-нибудь в этом роде? Ты был холост, когда я студенткой влюбилась в тебя и пять лет ждала, что это пройдет, но это не прошло, и в конце концов выклянчила работу на Планетате только ради... Что, я сама должна тебе сделать предложение?
   Не поднимая на нее глаз, я простонал;
   - Нув, я тебя безумно люблю. Но... буквально перед твоим приездом я послал на Землю радиограмму из трех слогов: "У-воль-те". Значит, мне придется уехать обратным рейсом на "Ковчеге", и навряд ли я теперь найду даже преподавательскую работу, потому что Земля - Центр держит на меня зуб, и...
   - Но, Фил! - сказала она и шагнула ко мне.
   В дверь постучали - конечно, Риген. Раз в жизни я обрадовался тому, что нам помешали. Я пригласил Ригена войти, и он открыл дверь.
   - Вы уже рассказали Нув, шеф? - спросил он.
   Я хмуро кивнул.
   Риген ухмыльнулся.
   - Хорошо, - сказал он. - Меня этот секрет просто распирал. Славно будет повидать Ува.
   - Чего? - переспросил я. - Какого Ува?
   С лица Ригена сползла ухмылка.
   - Фил, склероз у вас, что ли? Разве вы не помните, как четыре дня назад, перед самым приездом Нув, отвечали на запрос Земли - Центра?
   Я уставился на него разинув рот. Мало того что я не отвечал на ту радиограмму - я ее и не прочел. Кто из нас спятил, я или Риген? Помнится, я ее сунул в ящик стола. Теперь я рывком открыл ящик и выхватил оттуда радиограмму. Руки у меня тряслись, пока я читал. "Согласны учредить должность второго заместителя. Кто, по вашему мнению, будет подходящей кандидатурой?"
   Я поднял глаза на Ригена и спросил:
   - Ты хочешь сказать, что я послал ответ?
   Вид у него был такой же подавленный, как у меня - настроение.
   - Вы же сами велели, - ответил он.
   - И какую же я предложил кандидатуру?
   - Ув Олльте. - Он смотрел на меня во все глаза. - Шеф, вам нехорошо?
   Мне было так хорошо, что меня словно обдало жаром. Я рванулся к Нувелине и сказал: "Нув, выходи за меня замуж". И обнял ее как раз вовремя, перед самым началом среднестояния: я не успел заметить, в кого превратится она, и наоборот. Но через ее плечо я увидел то, что, надо полагать, было Рпгеном.
   - Пошла отсюда, обезьяна, - цыкнул я и при этом нисколько не утрировал: именно в это он и превратился. В ярко-желтую обезьяну.
   Пол ходил ходуном у меня под ногами, но были и другие ощущения; словом, я не понимал, что это значит, пока обезьяна не вернулась с воплем:
   - Шеф, птицы пролетают под нами! Скорее выходите, не то...
   Больше он ничего не успел сказать: дом рухнул, жестяная крыша трахнула меня по голове, и я упал без памяти. Планетат - безумная планета. Но теперь она мне нравится,