Браун Картер. Девушка, которой не было

   — Свист оказался ключом к разгадке, правильно? — быстро спросила она.
   — Уверен, это сделал Робат, кто же еще? — сказал я. — Возможно, с ним был и Фесслер. Они пришли, чтобы взять труп и отвезти его к месту последнего успокоения.
   Хилда поежилась.
   — Не хочется об этом думать!
   — Не думай, милочка, — сказал я, высвобождая свою руку, которую она схватила, после того как сочувственно похлопал ее по ляжке.
   — Свист, который услышал Джайлс, когда выходил из пляжного домика, — как ни в чем не бывало проговорила она, — его издал Робат?
   — Пожалуй, да, — согласился я.
   — Значит, Джайлс прав? Девушку убил Фесслер или, возможно, Робат?
   — Не знаю, — признался я. — Может, и так.
   — Что ты будешь теперь делать?
   — Не смею ответить на этот вопрос, ведь ты можешь нанести мне телесные повреждения, — ответил я, тщательно подбирая слова.
   — Хорошо, — с торжеством сказала она. — История, как видишь, не заняла всю ночь. Я имею в виду, что сейчас только два тридцать и у тебя хватит времени доехать до дому и лечь спать.
   — Сделка не имеет отношения к фактору времени, и ты это знаешь, — огрызнулся я.
   — Прощай, Рик. — Она встала, презрительно поджав губы, и победно взглянула на меня. — Я провожу тебя до двери.
   — Тебе придется нести меня, милочка.
   — Я позволю сделать это копам, — небрежно бросила она. — Стоит только крикнуть погромче... Всего один раз, и...
   — Подруга в соседней квартире? — устало кивнул я. — О'кей, ты победила! — Я поднялся с дивана и пошел к двери, не обращая внимания на разочарованное и удивленное выражение лица Хилды. У двери я остановился и повернул к ней голову. — Спасибо за виски, милосердие и все остальное, Хилда. Увидимся?
   Хилда звонко рассмеялась.
   — Я и не мечтала избавиться от тебя так легко.
   — Холман горд, — сказал я. — Когда вижу, что стал нежеланным гостем, я никогда не навязываюсь.
   — Да? — В ее голосе почему-то не слышалось благодарности за мое благородство.
   — Ничего не поделаешь, — печально улыбнулся я. — Полагаю, ты просто не любопытна.
   — Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась она.
   — Конец истории, — пояснил я. — Ты его не услышишь, но тебе ведь все равно, так что это не имеет значения.
   — Ты с ума сошел! — бросила Хилда. — Я ведь уже слышала конец.
   — Каким образом? — задал я логичный вопрос. — Драма продолжается.
   — Но я... — Хилда вдруг умолкла, в ее глазах загорелся огонек. — Ты имеешь в виду, чем все завершилось?
   — Вот именно.
   — Но ты вернешься и расскажешь, правда? — Ее улыбка буквально ослепляла.
   Я ответил не менее лучезарной улыбкой:
   — Нет.
   — Почему?
   — Потому что знаю, когда меня не хотят, — твердо произнес я.
   — Но я хочу!
   — Услышать конец истории! — Я сочувственно кивнул. — Но не меня.
   Ослепительная улыбка медленно угасла. Хилда стояла и молча глядела на меня.
   — А если я скажу, что хочу тебя? — произнесла она холодным, как зима, голосом. — Ты ответишь...
   — ..докажи, — хором закончили мы. Она медленно наклонила голову.
   — Я так и думала.
   — Увидимся, Хилда, — промурлыкал я и повернулся к двери.
   Уже из коридора, когда нервы натянулись до предела, я услышал голос:
   — О'кей, Рик. Ты выиграл, черт бы побрал твои бесстыжие глаза!
   Я быстро дал задний ход, закрыл дверь и обернулся. Черный халат соскользнул с плеч Хилды и мягко упал на пол. Белые штанишки нежно облегали круглые гладкие бедра, кружевные оборки дразнили взор. На фоне темного загара плеч и спины резко выделялись снежно-белые выпуклости грудей, а напряженные темные пятна сосков выглядели как-то мило и беззащитно.
   И меня вдруг сразил тяжелый приступ занывшей совести, и я промямлил:
   — Ты ничего не должна. Я и так все расскажу. На лице Хилды вновь появилась ослепительная улыбка.
   — В жизни не встречала такого застенчивого соблазнителя! — Вопреки смыслу слов, в голосе ее звучала нежность. — Ты действительно считаешь, что я это делаю только из желания услышать конец истории? — Она залилась смехом. — Голубая мечта библиотекарши, надо же!
   Потом, когда мы лежали рядом в темноте и я сонно водил ладонью по ее крутому бедру, она прошептала:
   — Рик...
   — А?
   — Повтори, как Бетти Уонг спасла тебе жизнь.
   — Вытащила меня из домика за минуту до взрыва.
   — А потом привезла на квартиру Дикси?
   — Ага.
   — Ты как-то умолчал о финале. Спал с ней той ночью?
   — Угу.
   — Сучка! — возмущенно прошептала она. — Терпеть не могу девушек, которые ложатся в постель с первым встречным!
   — Верно! — с чувством произнес я. — А мы-то так давно вместе, Гиацинт.
   Я пил кофе и с наслаждением вдыхал аромат жарящегося бекона.
   — Знаешь что, Хилда? — Я расплылся в улыбке.
   — Что? — рассеянно спросила она, занятая возней со сковородкой и ее содержимым.
   — В одной из моих лучших подростковых фантазий рыжеволосая красавица готовит мне завтрак, а на ней только небесно-голубые трусики и ничего больше, — сообщил я.
   — Они скорее бирюзовые, — откликнулась Хилда и вдруг застыла — до нее наконец дошел смысл моих слов. — Вот ненасытный!
   — И голодный, — согласился я.
   Она выложила содержимое сковородки на две тарелки и поставила их на крошечный столик. Я недоуменно наблюдал, как она уходит из кухни, и продолжал теряться в догадках, что же произошло, когда она вернулась в черном шелковом халате, туго перепоясанном в талии, и уселась за стол.
   — Я тебя смутил? — виновато осведомился я.
   — Нет, хотя должен был, — ответила она. — И кроме того, тогда остыл бы твой завтрак.
   Я допивал третью чашку кофе, когда она закурила сигарету и задумчиво посмотрела на меня.
   — Что ты намерен делать, Рик?
   — Поеду домой и переоденусь, — сказал я.
   — Может, с утра обойдемся без острот? — Она поморщилась.
   — Да, пожалуй... — Я пожал плечами. — А собственно, в чем дело?
   — Да так... — Она взглянула на свою сигарету. — Просто мне не хочется, чтобы в следующий раз тебе раскроили череп. Я спец по первой помощи, но мозговая хирургия — дело другое.
   — Давно работаешь с Брюсом Милфордом?
   — Около года. А что?
   — Как часто к нему заходит Бетти Уонг?
   — Одна или с Фесслером?
   — И так, и эдак.
   Она на мгновение задумалась.
   — Раза два с Фесслером, когда я только начала работать в офисе. Затем я долго не видела обоих.., что-то более полугода. В последние несколько недель девушка приходила несколько раз, но всегда одна.
   — Ты знаешь, как она связана с Милфордом? Хилда отрицательно покачала головой.
   — Самой интересно. Она не числится в картотеке, так что профессиональная связь исключена.
   — То есть Брюс не ее агент?
   — Вот именно. — Она отпила кофе. — Я не знала, что Бетти жена Фесслера, пока ты не сказал мне вчера. Интересно, кто еще в курсе.
   — Зачем ему скрывать, — заметил я.
   — Не знаю. Сам ведь сказал, что Ник очень хитер. Значит, так ему удобно.
   — Или он предпочитает держать свой брак в полной тайне, да и к чему это, когда вокруг девушки вроде Дикси? — предположил я.
   — Это наиболее вероятно. — Она вдруг схватила мое запястье и взглянула на часы. — Уже? Мне пять минут назад надо было вылезать из этого милого любовного гнездышка! — Она вскочила из-за стола и выбежала из кухни.
   Через пятнадцать минут, когда я еще лелеял мечту о четвертой чашке кофе, в двери появилась гладкая медноволосая голова. Я увидел “компьютерное” лицо в огромных очках и поежился.
   — Стой там! — взмолился я. — Не приближайся, ненавижу одежду, под которой исчезают все твои великолепные округлости! Я отказываюсь смотреть на туфли без каблуков! Я положительно...
   — Просто меня осенило, зачем Фесслеру потребовалось скрывать свой брак, — как ни в чем не бывало сказала она.
   — Зачем?
   — Возможно, он не женат. — Хилда Джонс улыбнулась с видом триумфатора. — А теперь — пока, ненасытный соблазнитель. Можешь оставить грязные тарелки. И если по дороге встретишь соседей, пожалуйста, притворись, что вышел от моей подруги, ладно?

Глава 9

   Долгая, идущая сквозь строй секретарш дорога к внутреннему святилищу Марти Дженнингса на этот раз, похоже, грозила прерваться в самом начале.
   — Сожалею, мистер Холман, — надменно проговорила секретарша в приемной. — Мистер Дженнингс занят и сегодня никого не может видеть.
   — Он что, надел темные очки? — нагло спросил я.
   — Всего хорошего, мистер Холман, — повторила неумолимая девица.
   — Передайте ему, есть новая информация по делу Дикси, — сказал я, — и она превращает Фесслера в обыкновенную обузу.
   — Боюсь, что...
   — Постарайтесь, милочка. — Я улыбнулся. — Хотите работать здесь и завтра?
   Глаза за намазанными тушью ресницами сузились.
   — Я.., э-э.., попробую передать ваше сообщение, мистер Холман.
   — Только подберите гонца попроворнее, милочка, — сказал я, — или завтра здесь произойдут серьезные кадровые изменения.
   Через сорок пять секунд я снова издевался над креслом-лебедем, а Марти Дженнингс глядел на меня, покусывая зубами совершенно пустую трубку.
   — Все еще делаете сведущий вид, Холман? — Вопрос продюсера прозвучал резко и нетерпеливо.
   — Вы должны быть мне благодарны, мистер Дженнингс, — с достоинством произнес я. — Я пришел сэкономить вам деньги, а ведь вы даже не мой клиент.
   Губы продюсера растянулись в презрительной усмешке, на мгновение обнажив клыки, впившиеся в черенок трубки.
   — Сэкономить?
   — Больше не надо платить Нику Фесслеру, — объяснил я. — Глупо выбрасывать деньги на ветер. — Вы снова говорите на иностранном языке.
   — Помните девушку по имени Дикси? Вчера вечером ее труп извлекли из тайника.., в платяном шкафу ее собственной квартиры.., и, не подберись они сзади, я бы с ними потягался.
   Глаза продюсера блеснули.
   — Что мне делать с деньгами, которые больше не надо платить Фесслеру? Вложить в вас, Холман?
   — Но тогда я оказался бы у вас в долгу, мистер Дженнингс, — заметил я скромно. — А мне не хочется.
   Серо-зеленые глаза почти скрылись под тяжелыми веками, но в их прищуре промелькнуло нечто, от чего у меня по спине поползли мурашки.
   — И что дальше? — проговорил он.
   — Вы не знали, что она мертва? — поинтересовался я.
   — Только.., нездорова, как мне сказали. — Он пососал пустую трубку.
   — У нас общая проблема, мистер Дженнингс, — непринужденно бросил я. — Мой клиент.
   — Дальше!
   — Странно, что все доверяют этому Нику Фесслеру, несмотря на его репутацию, — подумал я вслух. — “Девушка сильно избита”, — сказал он, и вы поверили ему на слово. А за полчаса до этого, когда Эдвина Боллард усомнилась в смерти Дикси, он открыл багажник автомобиля и в доказательство продемонстрировал ее труп.
   — Сегодня вы просто кладезь информации, Холман!
   — Мне нравится им быть.., по утрам.., потому что я не в лучшей форме перед ленчем, — признался я с серьезной миной. — Ник сказал, что девушку избил Роберт Джайлс, и вы снова поверили. Наверное, вы очень доверчивый человек, мистер Дженнингс?
   Прирожденный идеалист, по чистой случайности загребающий деньги на каждом фильме, казалось, съежился в своем кресле.
   — Извините, — тихо проговорил он через несколько секунд. — Последние двадцать лет никто не говорил со мной таким тоном, мистер Холман. Поймите, ваши слова вызвали невольную реакцию... — Зубы Дженнингса вгрызлись в черенок на одну шестнадцатую дюйма. — Но я уже приспособился. Пожалуйста, если вам хочется, оскорбляйте меня и дальше.
   — Мой клиент — все еще наша общая проблема, мистер Дженнингс, — сказал я. — Надеюсь, вместе мы придем к ее решению.
   — Прекрасно сказано, мистер Холман. У вас есть какие-то соображения?
   Я переместил спину в более удобное положение и подумал, что если навалился на лебедя, то он сам и виноват — не надо было становиться креслом.
   — Возмущенный телефонный звонок Фесслеру, — предложил я. — Для начала — отказ внести очередной взнос... Полагаю, вы уже заплатили?
   — Двадцать пять тысяч, — сказал он так, словно дело было только в деньгах.
   — Затем — негодование обманутого, несколько сильных выражений и, наконец, удовлетворение — ведь вы знаете, что он скоро получит по заслугам.
   — А точнее?
   — Предвкушение делает вас почти неделикатным, — уточнил я. — Вы проговариваетесь, что Холман предоставил Джайлсу бесспорное доказательство его невиновности. Я же предъявлю это доказательство в доме Эдвины Боллард сегодня, в восемь вечера.
   — И я пожалею о своей неделикатности?
   — Точно!
   — Не слишком ли откровенная приманка, мистер Холман?
   — Совершенно верно, мистер Дженнингс. Ник знает, что я не могу заполучить доказательства.
   — Не можете? — Он недоуменно уставился на меня. — Тогда почему...
   — Потому что это наиболее верная гарантия его прихода, — сознался я. — Увидеть мое падение, самое эффектное падение со времен комедий немого кино! Да его хлебом не корми.
   Он вынул трубку изо рта и завертел ее в пальцах. — Помнится, я говорил, что студия и киноиндустрия не могут терпеть кошмаров Бобби Джайлса. — Он медленно покачал головой. — Подразумевалось, конечно, что они не могут больше терпеть Ника Фесслера. Я могу сделать для вас что-то еще, мистер Холман?
   — Ну... — Я отклонил спину от ревматического лебедя, освободив его от своего веса. — Извините за откровенность, мистер Дженнингс, но вам следует обратиться к психотерапевту по поводу непреодолимого желания доверять первому встречному.
   Хруст черенка догнал меня у двери.

* * *

   Я устроил себе один из тех основательных завтраков в счет расходов по делу, которые начинаются с мартини, а кончаются страстной надеждой найти очередное такое же дело. Затем отправился домой, потому что оттуда мог звонить лежа, не опасаясь, что какая-нибудь старая леди, рвущаяся в автомат, вызовет копов.
   Мой дом выглядел покинутым: в последнее время я мало в нем бывал. Я отнес к дивану непонятной формы (такого не увидишь и в борделе, говорили мне) телефон, поставил его на пол, набрал номер и с радостью услышал напоминающий компьютер голос:
   — Офис мистера Брюса Милфорда.
   — Здравствуй, Гиацинт, — мечтательно сказал я.
   — О, это вы! — холодно откликнулся голос.
   — Мистер Брюс Милфорд на месте?
   — Будет в четыре тридцать. Хотите, я попрошу его перезвонить вам?
   — Нет, скажешь ему следующее: Холман просил передать, что привезет доказательство невиновности его клиента в дом Эдвины Боллард в восемь вечера; да, а еще я был очень взволнован.
   — Ладно, — ответила она. — Гений за работой. — Мне показалось, я услышал в голосе девушки нотку уважения, но если это и было, то недолго. Хилда с угрозой добавила:
   — Но разве ты не занят сегодня вечером?
   — Наш ужин придется отложить, по крайней мере, на время. Боюсь, пока мне придется заняться работой и сосредоточиться на других занятиях. Иначе... — Но она уже повесила трубку.
   Я набрал номер Эдвины Боллард, и мне ответил внушительный, похожий на рык, знакомый сочный баритон.
   — Надеюсь, моя знакомая в добром здравии, а не лежит под плитами гаража? — с тревогой спросил я. Мембрана загрохотала, как барабан.
   — Это вы, Холман? — прогудел наконец баритон. — Эдвина в обычном состоянии.., как всегда истерическом. Веселенький денек я провел. Все равно что караулить в психушке лунатиков в полнолуние! Как развиваются события? Вы не представляете, как я на вас надеюсь!
   — Полный успех! — бесстыдно солгал я, настроенный баритоном исполнителя шекспировских пьес на британский лад. — Поэтому и звоню. Сегодня в восемь вечера я привезу бесспорное доказательство, что девушку убили не вы.
   — Правда? — Облегчение в его голосе вызвало у меня мерзкое чувство вины. — Слава Богу! Замечательно, Холман! Не знаю, как...
   — Потом, — сказал я. — Мне уже пора, к телефону рвется какая-то расхристанная девушка по вызову. Похоже, Марти Дженнингс обсчитал ее на девяносто девятый доллар. — Я быстро повесил трубку.
   Повинуясь внезапно возникшей идее, я набрал номер бара в центре города, известного под названием “У Майка”, и спросил, нет ли там поблизости Джо Треллена. С тех пор как я знал Джо, он всегда сидел в этом баре, так что пари было беспроигрышное. Джо, экс-адвокат и алкоголик, перебивался выполнением случайных поручений для желающих сэкономить деньги на практикующем юристе.
   — Джо Треллен слушает, — раздалось в моем ухе знакомое невнятное бормотание.
   — Рик Холман, — отрекомендовался я. — Как ты, Джо?
   — Ужасно! — горестно ответил он. — Кроме двух ничтожных кружек пива, купленных каким-то прижимистым моряком, больше ничего, и я трезв!
   — Для тебя нашлась работенка. Знаешь Ника Фесслера?
   — Нет, — сказал он твердо. — Даже у нас, бывших адвокатов, есть своя гордость! Слышал о нем, конечно...
   — Я хочу знать, женат ли он и, если да.., на ком.
   — У меня знакомый в муниципалитете, — ответил Джо, — но он дорого стоит, Рик, ради такого важного дела.
   — Сколько?
   — Вечером я должен купить ему ржаного виски с маленьким прицепом. — Джо захихикал. — Я позвоню тебе в течение пятнадцати минут. Идет?
   — Двадцать пять баксов, если уложишься, — сказал я. — За каждую минуту просрочки теряешь доллар. — Я беззвучно усмехнулся. — Так идет?
   Но он уже повесил трубку.
   Телефон зазвонил через тринадцать минут.
   — Нет, сейчас не женат, — быстро заговорил Джо. — Был.., в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом, целых семь недель, на Лулу Ла-Зарр... Настоящее имя Элли Мэй Скротен. Она получила развод, основание — крыша поехала. — Экс-адвокат гоготнул. — Может, парень ожидал, что она умеет говорить?
   — Большое спасибо, Джо, — сказал я. — Дай мне Майка.
   — Разумеется, — сказал он. — В любое время, мистер Холман. Вести с вами дела — одно удовольствие. — Он снова гоготнул. — Если бы я все еще чтил закон, то не посмел бы потребовать с вас так много.
   Наступила короткая тишина, затем грубый голос прогудел в мое ухо:
   — Привет, мистер Холман.
   — Майк, — сказал я, — запиши тридцать баксов на мой счет, ладно?
   — Само собой.
   — Только передай Джо, что я сказал двадцать пять, а на оставшуюся пятерку вечером пошли еду для него, ладно?
   — Как скажете, — прогудел Майк. — Только он не станет есть, сами знаете.
   — Но иначе меня заест совесть... — ответил я. Я поставил телефон на пол и закрыл глаза. Звонок задребезжал через три минуты, когда я уже начал засыпать.
   — Мистер Холман? — прозвенел молодой женский голос, после того как я пробурчал в микрофон нечто неразборчивое. — Вам звонит мистер Дженнингс, пожалуйста, не бросайте трубку.
   — Я в ванной, — огрызнулся я. — Что вы хотите? Чтобы я встал под кипяток?
   Но девушка уже передала трубку.
   — Говорит Марти Дженнингс, — послышался решительный баритон. — Я только что говорил с нашим общим другом в духе ваших предложений. Он относится к вам враждебно.., и скептически. К тому же он зол на вас.
   — Неудивительно, — заметил я.
   — Мне показалось, вам следует это знать.
   — Спасибо, — сказал я, а затем вдруг спросил по наитию:
   — Зачем вы пригласили на прием Бетти Уонг, мистер Дженнингс?
   — Фесслер попросил в качестве одолжения. А что?
   — Бетти меня заинтересовала. Никто, кажется, о ней ничего не знает.
   — Она была его любовницей, во всяком случае, еще несколько месяцев назад, — ответил продюсер. — Ник называл ее своей королевой-девственницей. — В голосе Дженнингса послышалось отвращение. — Даже в лицо, представляете, но Бетти Уонг, кажется, было наплевать. Думаю, перед этим она работала секретаршей у Милфорда. Меня весьма удивила просьба Фесслера пригласить ее, я думал, все давно в прошлом.
   — Любопытно, — сказал я. — Говорят, она называла себя женой Ника.
   — Выдавала желаемое за действительное, — коротко рассмеялся продюсер. — Или фраза Ника отражала реальность, пока мисс Уонг не стала его любовницей?
   — Кто знает? — бодро ответил я. — Спасибо за звонок, мистер Дженнингс.
   — Просто я подумал, вам следует это знать, — повторил он и повесил трубку.
   Я снова поставил аппарат на пол и на всякий случай закрыл глаза, пребывая в уверенности, что не усну. Когда я очнулся, на часах было шесть тридцать и за окном светало. Я принял душ, оделся по полной форме, включая тридцать восьмой в поясной кобуре под пиджаком, второпях проглотил бурбон со льдом и сел в автомобиль. Без двадцати восемь я припарковался перед домом Эдвины Боллард, и Роберт Джайлс открыл дверь раньше, чем я успел нажать кнопку звонка.
   — Рано, — сказал он.
   — Всему причиной мои врожденные хорошие манеры, — сообщил я. — Если я опаздываю, начинаю тосковать, а нет ничего хуже, чем плачущий гость на приеме, не так ли?
   — С вами все в порядке? — осторожно осведомился англичанин.
   — Все великолепно! — заверил я. — Если у вас под рукой есть отрытая могила, я упаду в нее, не возражаете?
   Когда я прошел за ним в гостиную, с дивана на меня бросила злой взгляд Эдвина Боллард. Она была в мрачном черном платье и здорово походила на труп трехдневной давности. Атмосфера в комнате явно накалялась.
   — Ну, старина? — раздался баритон Джайлса, возвратившегося в комнату. — Где обещанное доказательство?
   — Не будь дураком, сердце мое! — язвительно сказала Эдвина. — Час пока не пробил. Подожди еще пятнадцать минут. Волшебник не станет доставать белых кроликов из шляпы до восьми часов, помнишь?
   — Выпить не найдется? — Я с надеждой взглянул на Джайлса.
   — Конечно. — Он недоуменно поглядел на меня, пожал крутыми плечами и направился к бару.
   — Значит, вы наконец-то мне поверили? — В ехидном голосе Эдвины звучало удовлетворение. — Девушка убита!
   — Да, и я видел тело, — согласился я. — Но когда я на несколько минут вышел, чтобы доплатить за стоянку, труп унесли.
   Джайлс вложил стакан в мою руку.
   — Вы хорошо себя чувствуете, старина? Я имею в виду, не сказалось ли на вас напряжение последних дней или другие причины?
   — Все прекрасно, — успокоил я его. — Правда, опасаюсь, что не все приглашенные посетят вас. Хотя до сих пор я был в них уверен.
   — Не все? — удивилась Эдвина. — Кто, например?
   — Кролики. — Я загадочно улыбнулся. — Даже волшебник не может вынуть их из шляпы, если они сперва в нее не влезут.
   Голубые глаза с розовыми прожилками сосудов расширились.
   — Бобби, по-моему, у него крыша поехала!
   — Нет, — уверенно возразил англичанин. — Он шутит, вот и все. Американский юмор. — Он озадаченно покачал головой. — Никогда не могу понять их шуток.
   — Это вам не крикет, — ввернул я.
   Не успел он ответить, как раздался звонок в дверь.
   — Поскорее откройте, старина, — с тревогой сказал я. — Боюсь, чтобы мои кролики не убежали.
   Джайлс неохотно удалился, ошеломленное выражение его лица говорило само за себя.
   — И кто же кролики? — продолжала допытываться Эдвина.
   — Ник Фесслер, разумеется, и его жирный дружок. Кто же еще?
   На пороге появился Джайлс в сопровождении Брюса Милфорда.
   — Привет, Рик. — Агент широко улыбался, весело поблескивая синими глазами. — Надеюсь, я ничего не пропустил? Когда секретарша сообщила мне о твоем послании, я не смог преодолеть искушения...
   — Ты ничего не пропустил, старина, — заверил я.
   — Здравствуй, Эдвина! — Он приветствовал ее той же ослепительной улыбкой и тем же праздничным блеском в глазах. — Ты сегодня восхитительна, впрочем, как всегда!
   — Это ты, шалопай, виноват! — буркнула она в ответ.
   — Что? — не понял агент.
   — Ты предложил актеру нанять меня, — объяснил я для него. — Теперь Джайлс ее отверг: за то, что знала правду, но вовремя не сказала.
   Снова прозвенел звонок. Джайлс пожал плечами и машинально направился в прихожую.
   — Еще кролики? — усмехнулась Эдвина.
   — Их всегда не хватает, — объяснил я. — Когда эти ушастики нужны позарез, они где-то пьют.., или размножаются!
   На этот раз Джайлс возглавлял маленькую процессию, состоящую из Ника Фесслера и Робата.
   — Говорят — приглашены, — объявил Джайлс и взглянул на меня. — Вами?
   — Да, — кивнул я. — Рад тебя видеть, Фесслер.
   Лысый гаденыш поднял на меня свои выпученные водянисто-серые глаза.
   — Хочу видеть твой провал, Холман! — проскрипел он.
   Я вполне вежливо кивнул и посмотрел на толстого гиганта за его спиной.
   — Привет, пузырь, — сказал я. — Как сердечко? Приступов последнее время не случалось?
   Робат дежурно улыбнулся — рот до ушей. А острые глазки, запрятанные в складках жира, бдительно обшарили комнату. Стоя почти рядом, я явственно слышал глухое биение его сердца в груди — уханье неисправного парового молота.
   — О'кей, Холман, — бросил Фесслер. — Все в сборе, так? Чего же ты ждешь? Выдай-ка этому зазнайке доказательство, что не он убил Дикси. Ну же!
   Джайлс жалобно взглянул на меня, его лицо стало серым.
   — Этот... — Он показал глазами на лысого человечка. — Этот скелет пигмея... Фесслер...
   — Следи за языком, падла! — буркнул Ник. — Не то Расе быстро пересчитает тебе зубы!
   — Так это он? — спросил Джайлс. — Я видел его на приеме, но не имел понятия, кто... Гигант, который грозит...
   — Пожалуйста, помолчите, мистер Джайлс. — Робат фальшиво улыбнулся. Голос вырывался из его груди с натужным свистом. — Не будите во мне зверя.