Браун Картер. Коварная Саломея

   — Вижу, вы пришли вовремя, Бойд. Познакомьтесь — Эрл Харви, наш импресарио.
   Только рядом с Касплином Харви выглядел большим. На самом деле он был среднего роста. Его длинные и гладкие волосы мышиного цвета падали на лоб, что, по мнению их хозяина, должно было производить впечатление молодости и невинности. Как бы не так! У него был большой нос и широкий рот с тонкими губами. Цвет глаз очень напоминал цвет воды в Гудзоне в дождливое утро. Одежда была небрежной, но дорогой. Все вместе это производило впечатление сводника, очень довольного тем, что он заставлял девчонок терпеть всяческие измывательства просто ради собственной забавы.
   — Касплин рассказывал мне о вас, — сказал он неприятным скрипучим голосом. — Вы, кажется, ведете следствие по делу об убитой собаке?
   — Не придирайтесь, — вежливо ответил я. — Вы ведь тоже заработали свой первый гонорар, выступая с труппой дрессированных блох, верно?
   — Сейчас все, кого ни найми, ведут себя совершенно по-хамски, — проскрипел Харви, покосившись на Касплина.
   — У Бойда репутация детектива, распутывающего самые сложные дела. К сожалению, никто не назвал его тактичным человеком, — решительно вмешался Касплин. — Почему бы тебе не выпить, Эрл?
   — Ничего другого не остается, — проворчал Харви. — Вы сказали им, что я не против, чтобы они немного кутнули, но только без пения? Я заплатил им кучу бабок, чтобы они драли глотку на Второй авеню, и не хочу, чтобы они даром разбрасывались своими голосами направо и налево!
   Касплин поморщился.
   — Я сказал им, — провещал он в тональности флейты, — что они могут пить, драться, блудить, но только не петь.
   — Да? — Харви недоверчиво посмотрел на него, но учтиво-бесстрастное лицо Касплина не выражало ничего, кроме любезности. — Ладно, тогда пойду выпью. — Он решительно направился к бару.
   — И этот тип — импресарио? — с возмущенным придыханием спросил я. — Одаривает людей оперным искусством?
   — Кошмар, правда? — живо подхватил карлик-щеголь. — Впрочем, контракты подписаны, премьера через три дня, — приходится делать все, что от нас зависит.
   — Когда-то я слышал, что он собирался арендовать “Гарден” для проведения международного матча по реслингу. Команда русских с командой американцев.
   — Слава Богу, что ему это не удалось, — прочирикал Касплин. — Схватка была бы мошеннической!
   Его руки беспрерывно вертели трость из черного дерева, и только когда он достал свой серебряный нюхательный футляр, трость обрела относительную неподвижность. Касплин совершал привычный ритуал, а я тем временем закурил.
   — Пол Кендалл еще не появлялся? — неожиданно спросил он.
   — Кажется, еще нет, — ответил я. — Может, решил не появляться, когда узнал, что явился Харви? Большая голова Касплина слегка качнулась.
   — Это для него недостаточно веская причина. Держу пари, что отсутствие Пола означает какую-нибудь его глупую шуточку. Поэтому не удивляйтесь, если всех нас сегодня арестуют за посещение публичного дома или еще за что-нибудь такое же несмешное. В душе Пол так и остался школьником-переростком с грязными мыслишками.
   — Что вы имеете в виду? — поинтересовался я.
   — Все, что вы видели сегодня вечером, — медленно произнес он. — Ведь именно это я и хотел вам в первую очередь показать. Человеческие отношения. Марго Линн стала его любовницей с самого начала, еще когда только набирали труппу. Очень типично для Пола — до начала постановки ему необходимо переспать с одной из ведущих певиц труппы.
   — Думаю, этого захотел бы каждый, кто собирается выступить в качестве продюсера, — весело заметил я. Касплин испепелил меня взглядом.
   — Две недели назад он вдруг потерял всякий интерес к Марго. Она до сих пор переживает.
   — Устал? — спросил я. — Или нашел другую партнершу для постели?
   — Заинтересовался Донной Альбертой. — Касплин выговорил это без какой-либо особой интонации. — Последнее время он просто преследует ее.
   — Успешно? — спросил я небрежно.
   — Нет, — процедил он. — Я совершенно точно знаю, что она отвергла все его попытки.
   — Думаете, что за это Кендалл мог убить собаку?
   — Не думаю. Скорее всего, это Марго Линн, — спокойно ответил он. — Могут быть и другие варианты. С тем же упорством и таким же результатом с Донной Альбертой пытался переспать Рекс. Не забывайте и о маленькой мышке с большими глазами.
   — Хелен Милз?
   — Хелен до смешного предана Донне Альберте, — сказал он, тонко улыбаясь. — Ведь еще не родился мужчина, который завоевал бы ее расположение. Понимаете, о чем я?
   Неожиданно около нас появилась Марго Линн, прервав нашу интересную беседу.
   — Привет, Касплин, — сказала она без особого энтузиазма. — Ты видел где-нибудь Пола?
   — Нигде.
   — Я бы с радостью перерезала ему глотку! — устало проговорила она. — Устроил этот вечер, я торчу здесь... — Она уставилась на меня, будто вспомнив о своих обязанностях хозяйки. — Вы со всеми познакомились, мистер Бойд?
   — Кроме Луиса Наварре, — сказал я. — Можно отложить это удовольствие, если вы не настаиваете.
   Касплин снова принялся нетерпеливо вертеть свою трость.
   — Это уж слишком! Пол хочет, чтобы мы проторчали здесь всю ночь. Очередная его пакость.
   — Не говори так, — вздрогнула Марго. — Который час?
   Я посмотрел на часы:
   — Без десяти двенадцать.
   — Колдовской час близится; — как-то вяло произнесла она. — У меня есть инструкция собрать всех в столовой к полуночи.
   — Зачем? — подозрительно спросил Касплин.
   — Таково указание Пола. Как только пробьет двенадцать, я должна открыть какую-то коробку, в которой находится то, что принесет нам удачу в премьере. — Она пожала плечами, и черный креп издал шелестящий звук. — Может, вы оба пройдете туда, пока я соберу остальных гостей?
   — Очередной абсурд. — На сей раз голос Касплина отдаленно напоминал рычание.
   — Думаю, лучше оставить входную дверь открытой, — сказала Марго. — На случай, если он войдет.
   — Разве он не в состоянии, как все, воспользоваться звонком?
   — Боюсь, не услышу его в столовой из-за общей болтовни, — ответила она. — Будьте так добры, Касплин, проводите мистера Бойда, а я тем временем позову остальных.
   В столовой было полутемно. На полу лежал мягкий ворсистый ковер. Обеденный стол находился в нише. Вместо привычных стульев его с трех сторон окружал роскошно обитый диван. Посредине стояла большая черная коробка высотой примерно в четыре фута. Она больше походила на упаковочный ящик, чем на коробку с сюрпризом.
   — Что это такое, черт побери? — начиная почему-то нервничать, спросил я.
   — У меня нет ни малейшего желания задумываться об этом, — проворчал Касплин. — Там может быть все, что угодно, — от диких обезьян до спрессованной кучи заплесневелого мусора. Скорее всего, так оно и есть.
   В столовую вошли Донна Альберта с мексиканским тенором. На шаг позади шла Хелен Милз, следом за ней Марго, затем Рекс Тайболт с затравленным выражением глаз. Эрл Харви что-то бубнил ему в самое ухо, словно это была последняя минута перед международной конференцией и Харви в качестве референта придумал для босса парочку выражений покрепче в адрес русских.
   — Добрый вечер, мистер Бойд, — любезно прозвучал красивый голос Донны Альберты. — Очень рада видеть вас.
   Платье из серебристого ламе имело глубокий вырез, открывающий начало ложбинки между ослепительно белыми округлостями. Как говорят кинооператоры, мне пришлось быстро перевести фокус своих объективов — вспомнить, что надо говорить, а не хватать.
   — Весьма признателен, — охрипшим голосом поблагодарил я.
   — Вы знакомы с Луисом Наварре? — Не дожидаясь ответа, она повернулась к красивому испанцу:
   — Это мистер Бойд, Луис. Он помогает мне с Ники. — Ее глаза на секунду затуманились. — Мистер Бойд намерен найти того, кто убил моего бедняжку!
   Наварре кивнул мне и улыбнулся:
   — Сеньор...
   — Завидую вам, дружище, — сказал я. — Для вас Донна Альберта шесть вечеров в неделю будет исполнять танец, сбрасывая с себя семь покрывал.
   — Мне очень повезло, сеньор Бойд. — Его улыбка стала шире.
   Марго Линн несколько раз хлопнула в ладоши, требуя нашего внимания.
   — Друзья и соседи! — Она слабо улыбнулась. — Уже полночь, и, по-моему, самое лучшее покончить со всем этим!
   — С чем покончить? — подозрительно спросил Харви.
   — С подробными указаниями Пола, — сказала она. — В полночь, когда все соберутся, я должна нажать вот это... — Она показала на блестящую кнопку, выступающую сбоку на коробке под самой крышкой.
   — И что тогда? — проворчал Харви.
   — Мистер Харви, — холодно произнесла она, — если бы я знала ответ, то меня, возможно, не было бы здесь!
   Она поднесла палец к кнопке и зажмурила глаза. В следующую секунду раздался топот, напоминающий приближение стада слонов.
   — Наверное, это Пол. — В голосе Марго зазвучала надежда. — Пусть он сам нажимает эту чертову кнопку!
   Дверь распахнулась, и в столовую ворвался какой-то огромный тип. За ним следовали двое полицейских в форме.
   — Лейтенант Чейз, — проревел тип. — Отдел расследования убийств.
   Какое-то время все в растерянности смотрели на него, пока до них не дошло, что это одна из обычных шуточек Кендалла.
   — Вы хотите сказать, что не вызывали меня? Интересно! — рыкнул Чейз. — Где тело?
   — Тело? — дрожащим голосом спросила Марго.
   — Нам позвонили и сообщили об убийстве, — медленно, словно подбирая слова, сказал Чейз. — Итак, где труп?
   — Труп? — почти неслышно пискнула Хелен Милз. Очевидно, в подсознании Марго сработал условный рефлекс — она нажала кнопку. Крышка огромной коробки с жужжанием раскрылась — словно сработала тяжелая пружина. Из коробки появилась верхняя часть тела клоуна с широко ухмыляющимся лицом.
   Стихли испуганные крики, а клоун так и остался наполовину высунувшимся из коробки. Туловище его слегка покачивалось вперед-назад. Если это была идея Кендалла — поместить в коробку попрыгунчика огромных размеров, — то Касплин был, черт возьми, прав, когда говорил, что знаменитый продюсер обладал разумом школьника. Но что-то было не то с лицом клоуна. Даже под толстым слоем" грима была заметна его меловая бледность. В тот момент, когда клоун качнулся ко мне, я подошел поближе. Его глаза неподвижно смотрели на меня...
   — Боже мой, — прошептала рядом Марго. — Это Пол!
   Только теперь до меня дошло, что толстая красная черта поперек его шеи вовсе не была нарисована. Кто-то перерезал ему горло от уха до уха.

Глава 3

   Порядком измотанный, я попал в свою контору только около десяти часов на следующее утро. После того как обнаружили тело Кендалла, лейтенант Чейз сделался, так сказать, жизнью и душой вечера. Он задавал вопросы до тех пор, пока лицо у него не посинело. Это произошло только к четырем утра. Насколько я понял, ответы на вопросы ничего для него не прояснили.
   Фрэн Джордан, моя рыжеволосая секретарша с серо-зелеными глазами, успела побывать в модном магазине. На ней был элегантный и дорогой кашемировый пуловер, который подчеркивал совершенную форму ее груди.
   — Вижу, вам понравился мой новый пуловер, — сказала она. — Моя врожденная стыдливость не позволяет мне предположить, что вас заинтересовало что-то другое.
   — Я подумал, что плачу тебе слишком большое жалованье, — задумчиво произнес я. — Кашемир для офиса — однако!
   — Это новая модель, Дэнни Бойд. В целях экономии они ее несколько обузили. Я вижу, вы не в духе. Что-нибудь случилось? Провалили дело Донны Альберты?
   — С чего ты взяла? — хмуро спросил я.
   — Из утренних газет. Они полны материалов об убийстве Пола Кендалла. Как мне помнится, вчера вы были приглашены к нему на вечер.
   — Был я там, — согласился я. — Между прочим, меня нанимали не для того, чтобы я нашел убийцу Кендалла.
   — Вы совершенно правы, Дэнни! — Она обворожительно улыбнулась. — Просто я вспомнила то, о чем вы очень часто твердите: “Частный детектив намного проворнее полицейского-профессионала”. Теперь все расставлено по местам: полиция пытается найти убийцу Кендалла, вы — убийцу собаки Донны Альберты!
   Я попытался проигнорировать это саркастическое замечание и снова уставился на пуловер. Скоро прирожденный исследователь, каким я всегда считал себя, взял верх над моими оскорбленными чувствами.
   — Ты занималась пением, когда была ребенком, Фрэн? — лениво спросил я.
   — Хотите знать, была ли я наушницей?^[2] — Фрэн подумала. — Иногда ябедничала на свою старшую сестру, но на мальчишек никогда не жаловалась.
   — Ладно, это все пустяки, — устало сказал я и поплелся к себе в кабинет.
   — Эй, Дэнни! — окликнула она меня. — Чуть не забыла — начиная с половины десятого несколько раз звонил какой-то Касплин. Просил позвонить ему прямо сейчас.
   — Отлично, — повеселев, сказал я. — Кстати, у него тоже рыжая секретарша. Только у нее побольше, чем у тебя.
   — Вы имеете в виду, что она выше ростом? — ледяным тоном спросила Фрэн.
   — Частично, — согласился я. — Когда у меня будет много свободного времени, я напишу статью о том, почему матери должны давать своим дочерям уроки пения.
   — Так вы о пении! — Ее лицо посветлело. — Я действительно пела в хоре, пока училась в средней школе. А что?
   — Сразу видно. — Я был очень доволен. — Размер тридцать восьмой, верно?
   Я быстро захлопнул за собой дверь, чтобы Фрэн не успела ничего ответить. Сев за большой стол, я придвинул к себе телефон.
   Ответило слегка сиплое контральто, принадлежавшее рыжеволосому изваянию.
   — Это Дэнни Бойд, — бодро сказал я. — Слышите скрипки?
   — Только аденоиды, — сухо ответила она. — Мистера Касплина нет!
   — Вы уверены? — спросил я укоризненно. — Под стол не заглядывали?
   — Повторяю второй и последний раз, — сказала она раздраженно. — Мистера Касплина нет!
   — Возможно, он передумал, — как ни в чем не бывало продолжал я. — Он звонит мне — меня нет, он просит позвонить ему — теперь нет его. Можно провести остаток жизни, отсутствуя одновременно. Знаете, я готов иногда поотсутствовать вместе с вами.
   — Ладно, — с неожиданной дружелюбностью сказала она. — У него действительно были причины поговорить с вами. Не кладите трубку.
   Несколько щелчков, и птичий голос Касплина защебетал мне в ухо.
   — Рад, что вы позвонили, Бойд, — оживленно начал он. — Вы, наверное, догадываетесь, что эта ужасная смерть вызвала хаос в постановке?
   — Могу себе представить, — осторожно ответил я.
   — Но, как ни странно, во всем этом есть кое-что положительное. — Голос у него стал вкрадчивым. — Мисс Альберта совсем забыла о своем горе. Я имею в виду пекинеса. Честно говоря, я очень рад. Все, чего мне сейчас хочется, — это прийти в себя. Надеюсь, вы согласитесь со мной, Бойд, что при данных обстоятельствах расследование лучше всего прекратить.
   — Меня нанимала Донна Альберта, — вежливо ответил я. — Она и должна сообщить мне о своем решении прекратить расследование.
   — Я ее менеджер, — холодно напомнил он. — Нанимал вас я, Бойд, и если вы настаиваете, я отказываю вам.
   — Отлично, — ответил я. — Я пришлю вам счет за потраченное время.
   — В этом нет необходимости, — чирикнул он. — Назовите сумму, и я выпишу вам чек — можете забрать его у Максин в любое время.
   — Максин? — переспросил я.
   — Это моя секретарша, — с нетерпением ответил он. — Сколько я вам должен?
   — Пятьсот долларов. Последовала оглушающая пауза.
   — Пятьсот... — Его голос прервался. — За двенадцать часов работы?
   — Малыш, — холодно произнес я, — у меня был очень перегруженный день!
   Я опустил трубку, не дав ему возможности ответить. Закурив, посмотрел на часы и решил, что пора выпить кофе. Но поскольку я остался без работы, следовало подумать об экономии. Если пригласить с собой Фрэн, она могла бы оплатить счет, а я бы выпил кофе и заодно расспросил бы ее, чем она еще занималась в детстве. В конце концов это могло бы привести меня к желанному результату. Нацепив на лицо довольную ухмылку, я вышел в приемную. Но Фрэн опередила меня.
   — Требую повышения жалованья! — выпалила она. — За такую почасовую плату вы можете позволить себе утроить мне жалованье!
   — Подслушивала? — обвиняюще спросил я.
   — А что еще остается делать? — Она заметила нехороший блеск в моих глазах и быстро отреагировала:
   — Не то чтобы... Случайно.
   Я вернул улыбку на место:
   — По-моему, нам стоит пойти выпить кофе.
   — И что потом?
   — Возвращаюсь к своей подушке и сплю весь день — я вернулся в пять утра. Поехали со мной!
   — Мой опыт говорит, что ни одна девушка не осмелилась бы закрыть глаза на вашей подушке, — сказала она уверенно. — Поэтому вы идете домой и варите себе кофе. А я пока пробегусь по магазинам. Позвонить вам, если будет что-нибудь интересненькое?
   — Ну, если...
   — Если это женщина, блондинка и сложена должным образом в определенных местах, — закончила она за меня.

* * *

   Меня разбудил телефон. Добравшись до него, я выглянул в окно. Сентрал-парк превратился в неразборчивое темное пятно, значит, я проспал до вечера.
   — Бойд, — зевнул я в трубку.
   — Мистер Бойд, — завибрировал женский голос. — Это Марго Линн.
   — Да? — рассеянно спросил я.
   — Могу ли я повидать вас? — спросила она. — Если можно, то сегодня.
   — Что вы там еще придумали? — проворчал я. — Очередной бесподобный вечер с трупом в холодильнике?
   — Это очень серьезно. Не могли бы вы сейчас приехать ко мне? Прошу вас!
   — Ладно, — буркнул я. — Через час.
   — Спасибо, — сказала она и продиктовала адрес в районе восточных пятидесятых улиц, недалеко от Третьей авеню.
   Я принял душ, побрился и надел почти новый костюм, сшитый таким чертовски первоклассным портным, что мне потребовалось рекомендательное письмо, чтобы попасть к нему. Когда я уже повязывал галстук привилегированного клуба, из которого меня давно уже исключили, послышался звонок в дверь. Открыв, я во второй раз за вечер удивился. Это была Хелен Милз. Она нервно улыбалась.