Браун Картер. Неуловимая Фламини

   Возьмите их! Я к этим деньгам не имею ни малейшего отношения.
   Выстрел прозвучал в крохотном домике особенно громко. Харрис поперхнулся на полуслове и широко открытыми глазами уставился на О'Нила. Он будто и не заметил, как кровь потоком хлынула у него из горла и залила рубашку. Потом он медленно повернулся и с глухим стуком рухнул на пол. Я безучастно следил, как из дула тридцать восьмого поднимается синеватая струйка дыма, и с удивлением отметил, что сердце мое даже не трепыхнулось. Кажется, я вообще ничего не почувствовал.
   — Повернитесь, — скомандовал О'Нил.
   Я выполнил его приказ, и он аккуратно вытащил короткоствольный тридцать второй у меня из кармана.
   — Вот это хорошо, — обрадовался он. — Знаете, я рад, что вернул его, он мне всегда был по душе.
   Я снова повернулся к нему лицом.
   — Что это с вами? — спросил я удивленно. — Вы стали человеконенавистником?
   Он опустил веки, скрыв холодный блеск стальных глаз.
   — Какого черта? Разве это имеет значение, тем более сейчас, когда у меня в руке пистолет?
   — Наверное, вы правы, — вздохнул я. — А что теперь?
   — Вы отвезете меня в мой заколдованный замок на горе.
   — Знаете, — сказал я. — Ваш босс вряд ли обрадуется, когда узнает, что вы тут натворили без его высочайшего разрешения.
   — У моего босса — своя мания, — отрезал О'Нил. — Все эти микроскопические чудовища, которыми так и кишит воздух вокруг него. Из-за этого он превратил себя в какого-то морального урода. Он ест, спит и живет, не высовывая носа из своего пентхауса. Вы небось думаете, что любой, у кого больше пятидесяти миллионов, живет как король. Да, Барнаби, безусловно, король, но только пленный!
   — А в его отсутствие делами в королевстве заправляет придворный шут? — с невинным видом предположил я.
   — Опасные шуточки! — процедил он сквозь зубы, и я заметил, как в его прищуренных глазах сверкнули молнии. — Но умрете вы совсем не так, как Харрис. Медленно и мучительно!
   — Вы, наверное, одиноки? — сочувственно поинтересовался я. — Я заметил, что вы все время разговариваете сами с собой.
   — Не забудьте прихватить с собой деньги! — О'Нил кивнул на кейс, который я по-прежнему не выпускал из рук. — Уверен, в замке вас ждут с нетерпением. Хотя бы тот охранник, которого вы успокоили ударом пистолета по затылку. Да и многие другие.
   — А что с Харрисом? — перебил я его. — Вы решили бросить его здесь?
   — А почему бы и нет? — Он искренне удивился. — Он же мертв!
   Я пожал плечами. Мы вышли из домика и зашлепали по знакомой грязной дороге. Седан О'Нила стоял бок о бок с моей машиной, и он приказал мне сесть за руль.
   Забросив тяжелый кейс на заднее сиденье, он уселся рядом со мной.
   — Иглс-Рок, — скомандовал О'Нил. — Дорогу вы знаете.
   Включив мотор, я медленно двинулся вперед, описывая изящную дугу.
   — Фламини, — вполголоса пробормотал я — И что Фламини? — не понял мой спутник.
   — Вы даже не спросили... — протянул я.
   — О чем не спросил? — Его голос звучал невозмутимо.
   — Глупо было убивать Харриса, хорошенько не расспросив его, — пожал я плечами. — Манатти дал мне сотню тысяч, чтобы я отвез деньги Харрису и в обмен получил от него Анну. После этого, в соответствии с договоренностью, он должен был переправить ее вашему хозяину. Вы об этом, случайно, не забыли?
   — Смотрите внимательнее на дорогу, Холман! — хмыкнул О'Нил. — Поберегите свои мозги, они вам еще пригодятся. А то вам не хватит той малости, что у вас есть.
   — Если вам не интересно, где прячется Анна, — сказал я невозмутимо, — значит, это и без меня вам уже известно.
   — Как говорят киношники, — О'Нил зевнул, — у каждого своя роль.
   — Вы говорите о Фламини?
   — И о вас тоже, Холман, — жестко отрезал он.
   — Что вы имеете в виду?
   — Лучше не сейчас, — повысил он голос. — Разве до сих пор вам никто не говорил, что ожидание пытки во много раз страшнее ее самой?
   — Сказали бы что-нибудь поновее! — усмехнулся я. — А вы мне открываетесь с новой стороны, О'Нил. Так сказать, садист с философским уклоном.
   — Поразмыслите лучше вот о чем, — с довольным видом сказал он. — Как думаете, из чьего пистолета я пристрелил этого болвана Харриса?
   Страшная догадка молнией сверкнула в моем мозгу.
   — Из моего? — упавшим голосом пробормотал я.
   — Вот именно. — О'Нил довольно хохотнул. — Но это только начало, браток! Если бы ты только знал, сколько сюрпризов тебя ждет!
   Окованные железом ворота гостеприимно распахнулись перед нами. Я проехал, не дожидаясь дальнейших указаний, к подземному гаражу.
   — Вылезайте! — приказал О'Нил.
   Я вышел из машины, и он махнул рукой, указывая куда-то в глубь гаража. В дальней стене я заметил маленькую железную дверь, и, пока О'Нил отпирал ее, его пистолет по-прежнему был направлен на меня. Дверь со скрежетом отворилась, мы миновали узкий коридор с тусклой лампочкой под потолком и остановились перед еще одной дверью. О'Нил сказал, что это совершенно особенная комната, и я с легким сердцем готов был ему поверить.
   — Вот мы и пришли, — объявил он. — Здесь тихо и спокойно, Холман. Сейчас я вас впущу, вы тут отдохнете и немного остынете.
   Открыв дверь, он широким жестом пригласил меня войти. Надо было на что-то решиться, но я к этому времени уже сообразил: мертвый герой — это чаще всего никому не нужный труп. Едва я переступил порог, услышал, как дверь у меня за спиной мигом захлопнулась. Лязгнул ключ, поворачиваясь в замке. Комната была действительно странная: обставлена так, словно я очутился в палате для буйнопомешанных одного из дорогих частных санаториев. На полу лежали ковры, стояло кресло и небольшой стол. Окон я не заметил, но мягкий свет лампы с затененным абажуром, стоявшей на секретере, слабо освещал кровать у стены.
   В комнате никого не было, если не считать скорчившейся на постели совершенно обнаженной брюнетки.
   Обеими руками девушка пыталась кое-как прикрыть свою наготу. Длинные, черные, как вороново крыло, волосы роскошной накидкой окутывали ее плечи, а в больших фиолетовых глазах, глядевших на меня, застыло выражение животного страха.
   — Не трогайте меня! — истошно завопила она.
   Даже в такой дикой обстановке я не мог не отметить красоту этого лица. Да и как же можно было не узнать ее, богиню киноэкрана, предмет обожания тысяч и тысяч восхищенных и очарованных зрителей.
   Анна Фламини. Да, это была она.

Глава 11

   Я сразу же набросил ей на плечи свой плащ. Анна быстро завернулась в него, но, к сожалению, он прикрыл ее тело только до середины бедер. Потом я предложил ей сигарету и дал прикурить. Актриса сделала первую затяжку, и затравленное выражение постепенно стало исчезать с ее лица.
   — Позвольте представиться — Рик Холман, — сказал я. — Предполагалось, что сегодня я вручу Мартину Харрису сто тысяч долларов в обмен на вашу особу. Но все получилось гораздо забавнее.
   — Разве вы не работаете на О'Нила? — спросила она без всякого акцента.
   — Он пристрелил Харриса, — пояснил я, — и притащил меня в эту мышеловку. При этом сам стал богаче на сотню тысяч. Только, если хотите знать мое мнение, он слишком многого хочет.
   — Что вы имеете в виду? — удивилась Анна.
   — Я и сам не до конца понимаю, — признался я. — Но, мне кажется, О'Нил задумал что-то скверное, и его план каким-то образом затрагивает и меня.
   — Может быть, и меня? — спросила она. — Это не человек, а сущий дьявол, мистер Холман. Раньше мне казалось, что нет никого хуже и подлее Винса Манатти.
   Но лишь пока я не узнала О'Нила. По сравнению с ним Манатти просто безвредный старикашка с небольшими причудами.
   — Скажите-ка мне вот что. Вы действительно учились в Англии в одной школе с Дафной Вудроу?
   — Единственная школа в Англии, куда я ходила, — спецкласс для одной-единственной ученицы — для меня.
   Мне тогда едва исполнилось девятнадцать, — тяжело вздохнула Анна. — Это был всего второй фильм в моей жизни, и мерзавец продюсер пообещал сделать из меня звезду мирового класса! — Она страдальчески сдвинула брови. — Он и сделал из меня кое-что, но только не звезду. К тому времени, как ему все это надоело, развеялись и мои иллюзии. Я почувствовала себя старой и в некоторой степени циничной. Вот в таком настроении я и вернулась в Рим. — Она на время умолкла. — Это очень опасно, мистер Холман, когда человек ни во что не верит, — после паузы продолжала Анна, — особенно если ему всего девятнадцать лет. Только так и можно объяснить мое согласие подписать этот чудовищный контракт, который отдал меня на десять лет в кабалу Манатти. Я считала тогда себя неудачницей, а это был хоть какой-то выход.
   — Дафна Вудроу сказала, что она работала у вас личным секретарем? — осторожно спросил я. — Но мне показалось, что она скорее просто любовница Манатти.
   Или и то и другое?
   — Его ближайшая помощница, — коротко пояснила Анна. — Впрочем, это почти одно и то же.
   — А что случилось тем утром, когда вы покинули мотель?
   — Накануне поздно вечером Дафна ездила к Винсу.
   Вернувшись, она сказала, что в нашем плане кое-что изменилось. Утром за мной придет машина, и меня отвезут прямехонько в Иглс-Рок. Так и произошло, машина ждала меня в восемь. В ней был водитель и О'Нил в качестве сопровождающего. Казалось, все было в порядке.
   Но только до тех пор, пока мы не приехали. Потом, — голос Анны задрожал, — эти двое силой приволокли меня в эту комнату, стащили одежду, и с тех пор я здесь.
   — Они издевались над вами? — возмущенно спросил я.
   — Единственный человек, кого я видела с тех пор, как попала в эту дыру, — сам О'Нил, — хриплым голосом произнесла она. — Он и приносит мне поесть. Это страшный человек, просто чудовище! Он и пальцем до меня никогда не дотронулся. Но каждое его появление, каждое слово заставляют меня цепенеть от ужаса! Мне кажется, он ненормальный! — И она выразительно покрутила пальцем у виска. — Сумасшедший маньяк! Больше всего ему нравится рассказывать, что он собирается сделать со мной. Вы представляете, он смакует это во всех подробностях!
   — Извините, мне показалось, что вас не очень взволновало известие об убийстве Харриса?
   — А с чего мне переживать? — пожала плечами она.
   — Но разве он не был вашим возлюбленным?
   — Если и был, то давно. Больше года назад. Самовлюбленный осел, правда, в постели он был хоть куда.
   Мне страшно захотелось закурить.
   — А эта сделка с Барнаби — ваша персона в обмен на пакет акций «Стеллар»? Вас это не задевает? — прикуривая, спросил я.
   — А что тут такого? — спокойно произнесла она.
   — Вас это не волнует? — изумился я. — Вам придется лечь в постель с человеком, которого вы даже никогда не видели. И все для того, чтобы толстяк продюсер смог удовлетворить и свои аппетиты?!
   В ее огромных фиалковых глазах появилось непередаваемое выражение. Анна с сожалением смотрела на мое потрясенное лицо. И вдруг улыбнулась.
   — Какой вы наивный, мистер Холман. Вам это странно, правда? Может, потому, что вы американец или у вас просто такое нежное сердце?
   — Но вы же звезда?! — с возмущением воскликнул я.
   — Вот именно. И хочу остаться звездой! — огрызнулась она. — Я ведь говорила, что подписала с Манатти этот кабальный контракт, когда была девятнадцатилетней разочарованной девочкой с разбитым сердцем. Теперь мне двадцать пять, и я буду в его власти еще долгих пять лет. И все это время он может просто не выпускать меня на экран, а это означает конец всей моей карьеры.
   — Неужели карьера — все для вас?!
   — А как вы думали? — Ее голос стал жестким. — Вы настолько наивны, что считаете, будто Манатти впервые продает меня?! Да большинство удачных сделок Манатти заключил, торгуя моим телом! — И актриса слабо улыбнулась. — Вас это шокирует, мистер Холман?
   — Да нет, — запротестовал я, впрочем далеко не уверенный, что говорю правду. — А О'Нил не упоминал, зачем ему понадобилось держать вас под замком?
   — Нет, он только и говорит о том, что будет вытворять со мной, когда придет время. Я уверена, он псих.
   — Да, но он связан с Дафной Вудроу, — напомнил я. — А ей-то зачем понадобилось в этом участвовать, неужели из-за денег?
   — Месть! — уверенно сказала Анна. — Она люто ненавидит меня. Так, как это может только женщина.
   — Но за что?
   — За то, что я такая, какая есть. — Актриса в задумчивости пожала плечами. — Дафна всегда была довольно хорошенькой, но в ней не было той изюминки, которая как магнитом притягивает мужчин. Она билась, как тигрица, чтобы попасть к Манатти в постель. Но ей это удалось только после того, как между мной и Винсом уже все было кончено. Так что для нее это был фальшивый триумф. — Фиалковые глаза Анны блеснули торжеством. — А кроме того, Винс — не такое уж сокровище в постели. Его настоящая слабость — деньги, а отнюдь не женщины.
   — Одного не понимаю, как это им с. О'Нилом удалось так быстро договориться?
   — Дело в том, что Винс ни разу сам не разговаривал с Барнаби. Все переговоры велись через О'Нила. До того как мы вернулись в Лос-Анджелес, они с Винсом провели две недели в Риме. Думаю, тогда-то О'Нил и Дафна нашли общий язык.
   — Ну хорошо, допустим, у этих двоих были свои цели.
   Но для чего им понадобилось втягивать этого дурачка Мартина?! — недоумевал я.
   — Этого я не знаю, — равнодушно сказала Анна.
   — Дурачка!.. — внезапно прозрев, повторил я свои собственные слова. — Так вот оно что! Им нужен был козел отпущения! Когда Манатти нанял меня для раскручивания этого дела, понадобился кто-то, чтобы направить расследование на ложный путь.
   — Прошу прощения! — перебила Анна. — Я не расслышала или не совсем поняла слово, которое вы употребили, говоря о Мартине.
   Я торопливо объяснил ей, как развивались события с самого начала. Она молча выслушала мой сбивчивый рассказ до конца.
   — Можно было сообразить, что у О'Нила хватит ума вычислить, кого наймет Манатти искать вас, — сказал я. — Но вот поверить в ту ерунду, которую сочинила Дафна о якобы вашем телефонном звонке, было довольно трудно.
   — Но зачем ей понадобилось уверять, что она знает, где я нахожусь, — недоумевала Анна, — и потом приводить вас в коттедж?
   — Да просто чтобы убедить меня в собственной порядочности, — буркнул я. — Эдакая преданная до гробовой доски нежная подруга. Единственный человек в целом мире, готовый защищать вас до конца. Если же ситуация выйдет из-под контроля, в коттедже уже ждал Харрис. Оставалось только дождаться О'Нила, чтобы связать все слагаемые картины воедино и придать ей достоверность. Потом, — продолжал я, — он привез нас в Иглс-Рок, где мы были представлены Барнаби. Все это выглядело так, словно О'Нил целиком поглощен вашими поисками. На самом же деле это давало О'Нилу шанс поговорить с Дафной. — И вдруг неожиданная мысль молнией сверкнула у меня в голове. — А вдруг это была идея вашей подруги — послать Лонни, чтобы он прикончил меня?
   — А вы еще так отважно бросились спасать ее из лап О'Нила. — Закинув назад голову и сверкая безупречными зубами, Анна весело расхохоталась. — И самое смешное, против ее воли! Прошу прощения, мистер Холман, но это действительно забавно!
   — Неплохо умирать смеясь, — ухмыльнулся я.
   — Наверное. — Актриса пожала плечами. — Который час?
   Я взглянул на часы.
   — Десять минут седьмого.
   — Вечера? — вопросительно взглянула на меня Анна.
   — Вы что, смеетесь? — спросил я, но потом вспомнил, что в комнате не было окон.
   — Ну конечно же вечера. Я до сих пор помню, что ела на обед. — Она передернула плечами. — Гамбургеры!
   — Интересно, долго О'Нил собирается нас тут держать? — задумчиво произнес я.
   — Понятия не имею, но хорошо, что у вас есть часы.
   Легче ждать, когда знаешь, который час. Кстати, вон та дверь ведет в ванную. — Она жестом указала куда-то за моей спиной.
   — Спасибо, — кивнул я. — Но почему-то у меня скверное предчувствие: О'Нил не заставит нас долго томиться в неизвестности. Ему ведь хорошо известно, что Манатти будет взбешен, если в назначенное время я не вернусь. Тем более, что не будет ни вас, ни ста тысяч.
   — Но Винса не назовешь импульсивным, — возразила актриса. — Скорее всего, он подождет до утра, а потом уже начнет действовать.
   — Отлично! — скривился я. — У нашего приятеля О'Нила в запасе куча времени, он успеет содрать еще один жирный куш, на этот раз с президента кинокомпании Курта Манхейма.
   — Но это же одна из главных шишек в «Стеллар»! — Анна затрясла головой. — Ничего не понимаю!
   — Мне кажется, О'Нил через Харриса предложил вас им обоим, — сказал я. — Чтобы таким образом сумма, которую он потребует, просто удвоилась. Только вот теперь мне почему-то кажется, что О'Нил не отдаст вас никому из них.
   — Пожалуйста! — Анна испуганно отшатнулась. — У меня уже голова раскалывается!
   И тут я услышал, как звякнули ключи и щелкнул замок в двери. Я оглянулся на Фламини и увидел, как ее лицо стало белым как мел от страха. В комнату шагнул О'Нил, а за его спиной застыл охранник, тот самый, что всегда сторожил вход в его офис. Он сразу узнал меня и гнусно ухмыльнулся, показав, что ничего не забыл.
   О'Нил швырнул охапку одежды на кровать, где, сжавшись в комочек, сидела Фламини. Он улыбался.
   — Одевайся, — скомандовал он. — Ты идешь в гости.
   Подхватив одежду, девушка стремглав бросилась в ванную и захлопнула за собой дверь.
   — Ты, я вижу, джентльмен, Холман. — О'Нил подмигнул мне. — Отдал дамочке свой плащ, и все такое.
   А вот мне она как-то больше нравилась голенькой. Это немного даже сближало нас, если хочешь знать.
   — Думаю, Дафна Вудроу не увидит и ломаного гроша из этих денег? — предположил я.
   — О чем это ты? — О'Нил сделал вид, что не понимает.
   — Ей было нужно избавиться от Анны Фламини. А инсценировка похищения с целью выкупа была придумана, чтобы заручиться помощью Харриса и, разумеется, привлечь тебя.
   — Может быть, — ухмыльнулся он. — Мне кажется, она просто ревнует Винса. Своего рода сумасшествие.
   — А вот в тебе я разочаровался, — сказал я. — Не думал, что, кроме денег, тебя ничего не интересует.
   — Курт Манхейм подбросит еще пятьдесят тысяч, — довольно заявил он. — Прибавь это к сотне, полученной от Манатти, и получится кругленькая сумма.
   — А кому достанется актриса? — поинтересовался я.
   — По замыслу Дафны — никому. Она должна умереть, — хмыкнул он. — И ты тоже, Холман.
   Открылась дверь ванной, и Анна, войдя в комнату, протянула мне мой плащ. В серебристо-сером блестящем платье она снова стала ослепительной кинозвездой, которой была всегда.
   — Ты редкая женщина, — повернулся к ней О'Нил;. — Обнаженная выглядишь лучше, чем в одежде.
   В ответ она буркнула что-то на итальянском языке.
   Ее холодный, резкий тон не оставлял сомнений в смысле сказанного. Физиономия О'Нила побагровела, как от пощечины, он шагнул вперед и поднял кулак.
   — Так, — быстро вмешался я, — и что же дальше?
   — Мы поедем в моей машине, — злобно процедил О'Нил. — Может быть, холодный ветер немного остудит ее дьявольский темперамент.
   — Куда, в коттедж? — поинтересовался я, — Туда, где ждет Дафна с полученными от Манхейма деньгами.
   — И не страшно ей там? — игриво спросил я. — Тем более в компании с трупом Харриса?
   — Без него, — буркнул он, — еще страшнее. Это означало бы, что вся операция идет не так.
   И вдруг где-то за моей спиной раздался негромкий хлопок. Резко повернувшись, я увидел, как наш охранник рухнул на колени, а затем во весь рост растянулся на полу. Отпихнув в сторону бездыханное тело, вошли еще двое с пистолетами. Мне очень хотелось поверить, что это было наше спасение. Но что-то я сомневался.
   О'Нил уставился на них, словно увидел выходцев с того света.
   — Проклятье! — завопил он. — Что происходит?!
   — Мистер Барнаби просит оказать ему честь своим присутствием, — лаконично произнес один из парней. — Он приглашает всех троих пройти к нему.
   С позеленевшим лицом О'Нил двинулся вперед.
   Охранник быстро обыскал его и извлек из кармана мой пистолет. Мы все трое двинулись к лифту. Охранник, стоявший возле него, был мне незнаком. О'Нил раздраженно поинтересовался, куда, к дьяволу, запропастился Чарли.
   — Он освободил это место, — ответил наш спутник. — В последнее время мистер Барнаби произвел достаточно много перестановок.
   В полном молчании мы прошли через огромный холл к личным апартаментам хозяина. Хмурый охранник, возглавлявший нашу процессию, постучал в дверь. Как обычно, Аксель Барнаби пристально разглядывал что-то в окно. В одном из кресел с высокой спинкой, стиснув на коленях руки, застыла Дафна Вудроу, Ее лицо было серым, как старый пергамент.
   — Они здесь, сэр, — негромко доложил охранник. Вся его фигура выражала неподдельное уважение к хозяину.
   Барнаби поблагодарил его, не оборачиваясь.
   — Теперь можете уйти, — приказал он охранникам своим высоким, птичьим голосом, — но прошу вас обоих подождать за дверью.
   Парни бесшумно исчезли, словно растворились. Но атмосфера в комнате от этого теплее не стала. Наконец Барнаби обернулся и внимательно оглядел нашу троицу.
   В его глубоко посаженных глазах я прочел лишь спокойное любопытство.
   — Добро пожаловать в мой дом, мисс Фламини, — произнес он. — Искренне надеюсь, что пребывание под этой крышей не доставило вам особых неприятностей.
   Поверьте, если бы О'Нил хоть раз осмелился поднять на вас руку, я немедленно пришел бы вам на помощь.
   — Так вы знали, что меня держат в подвале? — Анна, похоже, не верила своим ушам.
   — Конечно, — без всяких эмоций произнес он.
   — Но что это? — прохрипел О'Нил. — Кто-то предал меня! Но кто?! Этот ублюдок Чарли!
   — Ошибаетесь, Чарли был предан вам до последней минуты, потому мне и пришлось его убрать, — так же без эмоций возразил Барнаби. — Вы недооценивали меня, Грегори. Когда этот дом еще только строился, я позаботился, чтобы в каждой комнате были камеры скрытого наблюдения. Помните ту великолепную стереосистему вместе с телевизором, которой вы так часто восхищались в моей комнате? Она играла в моей жизни особую роль.
   С той самой минуты, когда мисс Вудроу оказала нам честь погостить у нас, я часто был свидетелем ваших любопытных бесед.
   — Но если вам были известны все наши планы, — прорычал О'Нил, — почему же вы нас не остановили, дьявол вас забери?!
   — Всему свое время и место, — с усмешкой произнес Барнаби. — Неужели вы забыли?
   — Хорошо! — О'Нил провел ладонью по вспотевшему лицу. — Так что же теперь?
   — Многое зависит от вас и мисс Вудроу, — сказал Барнаби. — Кое-какие ваши идеи мне пришлись по душе. Правда, я внесу небольшие изменения в ваши планы.
   — Слушай внимательно, Грег! — свистящим шепотом Произнесла Дафна. — Это наш шанс.
   Не веря своим ушам, О'Нил с изумлением уставился на Барнаби.
   — Ты, тупоголовый болван, — с невыразимым презрением в голосе процедил Барнаби. — Неужели ты поверил, что все это затеяно для того, чтобы затащить в постель Анну?

Глава 12

   Для Акселя Барнаби это был миг торжества. Он ликовал и откровенно наслаждался, глядя на наши ошеломленные лица. Убедившись, что О'Нил поражен до глубины души, Барнаби перешел к делу.
   — Как старый сентиментальный дурак, я питаю слабость к прежнему Голливуду, — признался он. — А «Стелдар» — единственная киностудия, где все пока остается как в те добрые времена. Признаюсь, проявив недальновидность, я не обратил должного внимания на стремление Манатти втайне скупить акции киностудии. Когда же обнаружил, что в его руках уже почти треть акций «Стеллар», было уже слишком поздно. Хорошая мысль о том, что, объединив мои и его акции, можно заполучить контрольный пакет, пришла мне и ему в голову практически одновременно. Теперь мне необходимо было связаться с ним и навязать ему мои правила игры. — На лице Акселя появилась саркастическая улыбка. — Но какое же предложение, исходящее от Акселя Барнаби, не вызвало бы у него ни малейшего подозрения?
   — Значит, вы обратились к Манатти и предложили ему свою часть акций «Стеллар» в обмен на актрису Фламини?
   — Мне было нужно, чтобы они оба вернулись в Калифорнию, — сказал Барнаби. — Здесь, на моей территории, было бы легче манипулировать Винсом. Игра шла бы по моему сценарию. Толстяк Манатти подумал, что я просто проявил слабость, когда решил расстаться со своей долей акций ради компании прелестной кинозвездочки. Но он не подозревал, что не так давно по моему приказу группа итальянских экспертов составила на него подробное досье. В нем учтены все его слабости и пороки. Я был убежден, что если даже у него самого нет уязвимых мест, их следует искать у людей из его ближайшего окружения.
   — Вы имеете в виду Анну Фламини? — растерянно пробормотал О'Нил.
   — Нет, — покачал головой Барнаби.
   — Прошу вас! — с отчаянием в голосе взмолилась Дафна Вудроу. — Пожалуйста, не надо!
   — Дорогая, это необходимо, чтобы Грегори мог полностью оценить ситуацию, — живо отозвался Барнаби. — У Манатти была любовница. Эта девушка была его слабостью. Когда-то ее подобрала Анна. Вместо благодарности, та люто ненавидела актрису. Ненавидела за головокружительную карьеру, за то, что Анна не имела возможности порвать с Манатти. Эта девушка была готова на все, лишь бы избавиться от актрисы-соперницы.
   Она также не была заинтересована в росте могущества Манатти, особенно если в сферу интересов патрона будет и дальше входить Голливуд, этот заповедник красивых дебютанток.