— Вы попались мне под руку, Холман, — без тени сожаления сурово заявил он. — Ничего против вас не имею, но не мешайте мне совершить то, что задумал. Никто теперь не в силах остановить меня! Никто!
Я попытался открыть рот, чтобы возразить, но тут же понял, что и дышать-то могу с большим трудом. Пару секунд Пит наблюдал за моими тщетными попытками объяснить ему, чтобы он не вел себя как идиот, что Картер Стентон уже конченый человек и что ему теперь недолго гулять на свободе.
Себастьян отошел от меня и решительно, хотя и не так молниеносно, как он ворвался в дом, направился в гостиную. Сделав первый после нанесенных мне Питом ударов вдох, я подумал, а не перевернуться ли на живот, и тут меня охватил страх — у меня возникло ощущение, что стоит мне лишь оторвать плечи от пола, как сердце мое просто вывалится из груди.
Мне все же удалось сначала перебороть страх, а затем перевернуться на живот. Все мои жизненные органы остались на месте — значит, дыры от второго удара Пита в моей груди не появилось. Спустя некоторое время я уперся в пол коленями и локтями, а потом с локтей встал на руки. На это, казалось, ушло три года моей жизни.
Из гостиной за все это время не раздалось ни звука, и я испугался, что самое страшное из того, что могло случиться, уже произошло, и теперь мне не оставалось ничего, кроме как самому в этом убедиться. Похолодев от ужаса, я пошарил глазами по полу и в футе от своей правой руки увидел револьвер. Снова зажав его в пятерне, я, сильно качаясь, поднялся на ноги и неуверенной походкой пьяного матроса в сильный шторм, шатаясь, побрел в гостиную.
Войдя в нее, я увидел немую сцену — над диваном, на котором, спрятав лицо в подушках, подрагивая всем телом, лежал Стентон, не шевелясь, словно восковая фигура, застыл Пит Себастьян. Сделав еще несколько уже более уверенных шагов к дивану, я остановился. Теперь до меня доносились всхлипывания Картера, которые по мере моего приближения к дивану становились все громче. Я уже находился футах в десяти от Картера, когда Пит оторвал от него взгляд и удивленно уставился на меня.
— Я пришел убить мужчину, — разочарованно произнес он и указал рукой на диван. — А это что?
Услышав голос, Стентон оторвал от подушек голову и испуганно уставился в мрачное лицо трубача. Похоже, этот миг, когда кошмар и реальность слились воедино в сознании жертвы, и явился переломным в поведении Картера. Взвизгнув, толстяк мгновенно соскочил с дивана и опрометью кинулся к двери в дальнем конце комнаты.
Но там его уже ждал Маллер. Судя по всему, Ларри и Пит, не сговариваясь, почти одновременно оказались здесь. Тогда как Себастьян проник в дом через входную дверь, Ларри неслышно пробрался через черный ход и неожиданно, словно черт из рукомойника, предстал перед обезумевшим от страха Стентоном.
Сообразив, кто перед ним, Картер бросился к нему с криком:
— Ой, Ларри! Они хотят меня убить! Ты должен остановить их! Помоги же мне, Ларри!
Черные точки глаз на мертвенно-белом лице телохранителя Мейера уставились на Стентона.
— Конечно, мистер Стентон! — зловещим тоном произнес тот и оскалил зубы.
— Пит! — что было сил крикнул я трубачу, и тот вопросительно посмотрел на меня. — Да спрячь же куда-нибудь свое огромное тело! Или ты хочешь, чтоб тебя подстрелили?
Быстро сообразив, в чем дело, Себастьян резко опустился на колени, ползком пробрался за диван и скрылся за его спинкой.
Ларри, не переставая зловеще улыбаться, позволил Картеру приблизиться к нему на десять футов.
— Моя услуга дорого стоит, мистер Стентон, — ликующе произнес он.
Неожиданно парень выкинул перед собой обе руки, в которых держал автоматический пистолет со спиленным стволом, и, нажав на спусковой крючок, выпустил в Стентона целую очередь.
Толстяк тотчас обмяк, словно тряпичная кукла, медленно повернулся и, широко раскинув руки, завалился на ковер. На том месте, где только что белело его лицо, возникло чудовищно кровавое месиво. Ларри умышленно разворотил ему голову, так как с такого близкого расстояния промахнуться было невозможно.
Меня с ним разделяло футов тридцать, и я, сделав несколько шагов, пока тот с садистской улыбкой на губах разглядывал труп, на треть сократил это расстояние. Ларри оторвал от убитого взгляд и радостно оскалил на меня зубы.
— Ну, подходи ближе, ублюдок! — прошипел он. — Следующая очередь в тебя.
— Спокойнее, Ларри, а не то промахнешься. У тебя же один шанс из тысячи.
— Уж я-то в тебя не промахнусь! Тоже мне, супермен выискался! — презрительно фыркнул он, нисколько не сомневаясь, чем кончится для меня этот разговор. — Такого случая я ждал с момента нашей первой встречи, когда ты повел себя как ровня нашему престарелому боссу!
— Кажется, в тот день старик смешал тебя с дерьмом, — напомнил я. — Никогда до этого я так еще не смеялся! — Его лицо вытянулось и потемнело, на скулах вздулись желваки с зеленоватым оттенком. — Ты гнида, парень, — злобно рявкнул я, — и прекрасно знаешь об этом. Не так ли? — Откуда-то глубоко из его глотки послышалось шипение, и я заметил, как побелел его палец, лежавший на спусковом крючке автоматического пистолета. — Целься лучше, Ларри, — теперь уже весело сказал я, — помни, у тебя остался последний шанс. — Его черные как дыры глаза непрерывно следили за моей рукой, в которой я сжимал револьвер 38-го калибра. — У меня шансов больше. Шесть к твоему одному, парень.
— Ты не успеешь выстрелить! — сердито воскликнул Ларри. Судя по тому, во что превратилось лицо Стентона, я смел надеяться, что патронов в его двадцатизарядном магазине уже не осталось. Но полной уверенности у меня не было. — Ну, сделай еще пару шагов, ублюдок! — хриплым от злобы голосом выпалил он. — Хочу вмазать промеж глаз, чтоб твоя голова с плеч слетела. Вот чему бы я порадовался, ублюдок!
Уверенность, с которой продолжал держаться этот профессиональный убийца, понемногу заставила меня засомневаться в счастливом исходе нашего поединка. Я уже начал подумывать, что одному мне с Ларри не справиться.
— Холман! — рядом со мной раздался голос. От неожиданности кожа моя покрылась мурашками — я совсем забыл, что в гостиной вместе с нами находился еще и Пит Себастьян.
— Пит? — не отрывая от Маллера взгляда, откликнулся я.
— Я уже почти рядом с вами, — медленно произнес Себастьян. — Всего в двадцати футах от вас.
— Да?
— Почему бы нам вместе на него не двинуться? — спокойно предложил Пит, словно речь шла о погоде. — У него остался всего-то один магазин, да и тот перезарядить не успеет. Даже если он и выстрелит в меня, вы его прикончите, а если в вас, то я переломаю ему хребет.
— Хребет? — бодрым голосом переспросил я.
— А может, шею, — не повышая голоса, предположил Пит. — Все равно что, лишь бы принесло желаемый результат.
— Так что пошли вместе! — предложил я. — Делаем первый шаг — раз! Второй, третий;
Теперь я уже находился футах в двенадцати от дула пистолета, направленного на меня Ларри. Здесь было от чего испугаться.
На секунду Ларри перевел взгляд на Пита, затем снова уставился на меня через мушку прицела. Я увидел, как скривились его губы и как на лбу выступили мелкие капли пота.
— Еще один шаг, и я всажу в тебя пулю! — злобно прошипел он.
— В кого? — вежливо спросил я.
Пытаясь подавить страх, Ларри закусил нижнюю губу.
— Пит, на кого он похож, а? — насмешливо спросил я.
— Не знаю, — задумчиво произнес Себастьян. — Его вид не поддается описанию. Но готов поклясться, что после рождения его домой доставили в помойном ведре!
Дуло на мгновение повернулось в сторону Пита, а затем снова нацелилось на меня.
— Теперь я понял, на кого он похож. По кряканью он мне напомнил селезня, но поскольку на нем нет перьев, то больше чем на ощипанную курицу не тянет!
Заметив, как от злобы на лице Ларри вдруг вздулись крупные пузыри, я вскинул револьвер и, нажав на спусковой крючок, метнулся в сторону, особенно не рассчитывая, что сражу его наповал. Я считал бы огромной удачей, если бы хоть одна из четырех или пяти пуль, выпущенных мной, задела его.
В ту же секунду выстрелил и Ларри, я почувствовал, как его пуля обожгла мне щеку. Падая, я обо что-то ударился плечом и заполз за массивный диван и, когда выглянул из-за его спинки, понял, что мне повезло больше, чем Ларри, — одна из моих пуль через переносицу все же вошла ему в голову. Его тело безжизненно рухнуло на пол.
Едва я успел подняться на ноги, как ко мне подбежал Себастьян. Его обычно смуглое лицо стало белее мела, а черная копна кудрявых волос напоминала мокрую швабру.
— Не дай бог пережить еще раз что-нибудь подобное, — глубоко выдохнул он.
— Надо иметь мужество, чтобы вот так, с пустыми руками, идти на убийцу, — восхищенно произнес я. — Пока ты не предложил двинуться на него, я уже подумал, что нам придется стоять здесь аж до самого Рождества!
— Да ладно, — вяло улыбнулся Пит. — Не такой уж я и смельчак, все время гадал, а что бы сделал сам, окажись на его месте. Конечно же я стал бы стрелять в того, кто с оружием!
— В полицию не позвонишь? — попросил я его. — Ты мне потребуешься, Пит, чтобы засвидетельствовать, что я убил Ларри в порядке самообороны.
— О чем разговор? Конечно позвоню.
— А мне надо еще кое-что сделать, — сказал я. — Это недолго.
Выйдя из дома, я окинул взглядом улицу и увидел ярдах в пятидесяти припаркованный “кадиллак” черного цвета. При свете уличного фонаря я сумел разглядеть до боли знакомый лысый череп человека, сидевшего на заднем сиденье автомобиля. Как только я подошел к машине, стекло дверцы поползло вниз, и тут раздался шепот, исходивший от пассажира, занимавшего место рядом с Мейером. По взметнувшемуся над его головой белому носовому платку я понял, что это вечно обливавшийся потом Чарли Сэгар. Прежде чем я успел что-либо произнести, он высунулся из окна, посмотрел на меня сквозь толстые линзы очков своим каким-то трогательно-беззащитным взглядом и, предчувствуя, каким будет мой ответ, дрогнувшим голосом спросил:
— А где Ларри?
— Ларри мертв, Чарли, — мягко объяснил за меня Мейер. — Иначе с какой бы стати здесь оказался Холман?
Грузное тело бухгалтера плюхнулось на сиденье, и темнота в салоне машины поглотила его. Словно исполнив реквием по своему соратнику, Чарли пару раз громко высморкался в носовой платок и затих.
— Джин, Стентон мертв — ваш парень превратил его лицо в кровавое месиво и сам погиб, — тихо сообщил я.
— Тогда он хоть отчасти справился с задачей. Но Ларри всегда был таким вспыльчивым. В конце концов это и погубило его. Скверная черта характера, не правда ли, Рик?
— Вы совершенно правы, — согласился я, — плохо, когда человек не в силах унять своих эмоций. Джин, теперь эта девушка, Коупек, ни для кого опасности не представляет?
— Какая еще Коупек? — удивленно спросил Мейер. — Никакой девушки с такой странной фамилией я не знаю.
— Спасибо, — поблагодарил я его. Я уже собрался отойти от машины, как снова услышал голос Мейера.
— Рик! — крикнул он, и это уже не прозвучало как слабый выдох, а скорее напомнило удар хлыста. — Вы не забыли, как совсем недавно я произнес “до свидания, Рик”?
— Еще бы. Неужели человек в силах выбросить из памяти того, кто вынес ему смертный приговор?
— Вас не волнует ваше будущее?
— Знаю, что вам достаточно шевельнуть пальцем, и меня быстренько накроют в любом из пятидесяти штатов, Джин. Но теперь за свою жизнь я спокоен. Как я говорил Стентону, вы действуете на грани разумного риска. Вот и сейчас, послав своего телохранителя убрать нас обоих, вы рисковали, но рисковали не так уж и безумно. Теперь, когда Стентон и парень мертвы, вы, прежде чем ликвидировать меня, тысячу раз подумаете. Теперь от меня никакой угрозы не исходит. Так ради чего вам снова рисковать? Или я не прав?
— Нет-нет, Рик, — прошептал он. — На этот раз вы совершенно правы. Вернетесь домой к себе на побережье, передайте от меня огромный привет... Нет, лучше не надо! Зачем навлекать на моего друга неприятности?
Я отошел от “кадиллака”, и тут же меня снова окликнули. На этот раз Чарли.
— Мистер Холман! — высунувшись из окна, крикнул бухгалтер.
— Да, Чарли?
— Ведь вас нанял Стентон. Не так ли?
— Да, — подтвердил я.
— Тогда кто же теперь оплатит ваши?.. Он не успел закончить фразу, как чья-то рука отдернула его от окна, и он, крякнув, плюхнулся на сиденье. “Кадиллак” тотчас сорвался с места и плавно покатил по улице.
В десять часов чудесного солнечного утра такси, на котором я ехал, остановилось у подъезда дома Стентона. Мне осталось только забрать свою дорожную сумку и узнать, на сколько я могу рассчитывать за свою не совсем удачную командировку. Когда я шел по вестибюлю, меня сверлила мысль, а этично ли вообще думать о вознаграждении, когда твой клиент мертв, пусть даже и по его собственной вине.
Услышав приглушенные звуки шагов, я напрягся. Медленно поворачивая голову, я попытался определить, откуда они доносятся, и наконец понял — из кабинета Стентона. Из кабинета? Я с ужасом сунул руку в карман, вытащил ключ и, подойдя к двери, отпер ее.
Худосочный седовласый джентльмен вышел из двери, и тут я почувствовал угрызения совести — передо мной стоял тот самый пьяный, который лежал под столом, когда впервые в тот вечер я зашел в кабинет.
Завидев меня, джентльмен вежливо улыбнулся.
— До свидания и огромное вам спасибо, — произнес он на безупречном английском. — Какая чудесная вечеринка!
Счастливо улыбаясь, англичанин пересек вестибюль и выбрался на улицу.
Едва немного успокоившись, я снова заволновался: как же мне теперь объяснить Нине, почему я в течение последних десяти часов так и не вспомнил о ней?
Войдя в кабинет, я увидел Нину, лежавшую на полу на том же месте и в той же позе. С безмятежной улыбкой на лице она продолжала сладко спать. В эту минуту от злости я готов был ее убить! Пока я разглядывал ее, она открыла глаза и, узнав меня, улыбнулась.
— Доброе утро, Рик, — промурлыкала Нина и сладко потянулась. — О! Как крепко я спала. А ты?
— Просто потрясающе! — обескураженно ответил я.
— Здесь так тихо. За всю ночь не услышала ни звука, — с довольным видом произнесла девушка. — Вечеринка удалась на славу, Рик?
— Она переросла в нечто, что никак не может закончиться, — пробормотал я. — Но ты ровным счетом ничего не потеряла, дорогая.
Нина села на полу и снова потянулась.
— Я так чудесно отдохнула! — радостно воскликнула она. — Готова свернуть горы!
— Рад за тебя, крошка, — чуть не поперхнулся я. Девушка запрокинула назад голову и поводила ей из стороны в сторону:
— Слушай, Рик!
Голос Нины прозвучал сипло, словно у нее была сенная лихорадка или того хуже.
— Да? — раздраженно откликнулся я.
— Мне в голову пришла отличная идея, — вкрадчиво произнесла она. — В доме кто-нибудь еще есть?
— Оставалось несколько залежалых трупов, но, думается, их уже убрали.
— О, Рик, ты сегодня с утра такой грубый! А что за трупы?
— Мертвецы! — фыркнул я. — Что же еще они могут собой представлять?
— Нет, я хотела спросить, как умерли эти люди.
— Все они застрелены — двое из револьвера, а третий из автоматического пистолета.
— О Боже! — восхищенно покачала головой Нина. — Ну и воображение! Слушай, Рик, из-за тебя я чуть не забыла о своей блестящей идее!
— А я забыл, — упавшим голосом сказал я.
— Так вот, — загадочно улыбнулась она, — раз никого, кроме нас, в доме не осталось, а я так превосходно отдохнула, почему бы нам тогда не прошмыгнуть в Голубую комнату и не...
— Нет! — взревел я.
— Что?
Секунд на пять я закрыл глаза.
— Пойми меня правильно, Нина, дорогая, — мягко произнес я. — В любое другое время я бы по достоинству оценил твою идею! Но прошлой ночью я даже глаз не сомкнул. Здесь творилось такое... А, да ладно. Поверь мне, за эти десять часов я так вымотался! — Но девушка, казалось, меня не слушала — ее взгляд сосредоточился на кармане моего пиджака. — Ты меня поняла, дорогая? — ласковым голосом спросил я.
— Да, лучше некуда, лживый обманщик! — клокочущим от возмущения голосом воскликнула Нина.
Она вдруг подалась ко мне и резким движением руки выдернула из моего кармана какой-то предмет.
— Мой бедный крошка Рик! — произнесла она, и ее глаза зловеще засверкали. — Ты действительно, должно быть, устал. Не спал? Как же тебе удалось десять часов напролет заниматься этим, дорогой?
— Чем этим? — удивился я.
— И кто же причина вашей бессонной ночи, мистер Холман? — ядовито спросила возмущенная Нина. — Как же ее звали?
— Что?
— Как ее имя?! — взвизгнула девушка. — Я хочу знать, кто же эта маленькая потаскушка, Холман?
— Ты не в своем уме! — закричал я. — Никаких женщин со мной не было.
— Тогда ваши пристрастия сильно изменились, мистер Холман. Или вы хотите сказать, что не снимали это с момента вашего выхода из отряда герлскаутов?
Нина словно фокусник выбросила перед собой руку и разжала пальцы — на ее ладони я увидел маленькие трусики из черного кружева.
Тут я вспомнил, как подобрал их с дивана, когда ждал возвращения Стентона, а когда тот пришел, то машинально сунул трусики себе в карман.
Нина тем временем, поддев трусики указательным пальцем, раскачивала ими в воздухе как неопровержимым доказательством моей измены.
— Интересно, мистер Холман, — ледяным голосом произнесла она, — как вы теперь объясните, каким образом это попало в карман вашего пиджака? Отличная задачка на сообразительность.
— Конечно, дорогая, все объясняется предельно просто, — уверенно начал я. — Среди приглашенных была блондинка с кукольным личиком, которая никак не могла найти свои трусики, и...
— Я вас умоляю, мистер Холман! — с издевкой в голосе воскликнула Нина.
— Нет, не так начал! — фыркнул я. — Произошло это из-за того, что резинка на трусиках лопнула при исполнении виргинского твиста... Нет, опять не то! Когда погас свет, я начал передвигаться по комнате, вытянув перед собой руки, и наткнулся на нее в темноте. Она очень перепугалась, правда, уже после пожаловалась на мои холодные руки...
— Меня еще никогда в жизни так бездарно не пытались обмануть! Даю последний шанс, Рик Холман. Скажи правду, и я все тебе прощу, — закричала она, а потом немного успокоилась. — Я же приперла тебя к стенке! Так что признайся, Рик, и мы вместе все забудем. Так как ее звали?
— Ее имя мне неизвестно, — с горечью развел я руками. — Просто блондинка с кукольным личиком, и, судя по всему, близорукая. А кроме того... А-а! Да пропади оно пропадом!
Я попытался открыть рот, чтобы возразить, но тут же понял, что и дышать-то могу с большим трудом. Пару секунд Пит наблюдал за моими тщетными попытками объяснить ему, чтобы он не вел себя как идиот, что Картер Стентон уже конченый человек и что ему теперь недолго гулять на свободе.
Себастьян отошел от меня и решительно, хотя и не так молниеносно, как он ворвался в дом, направился в гостиную. Сделав первый после нанесенных мне Питом ударов вдох, я подумал, а не перевернуться ли на живот, и тут меня охватил страх — у меня возникло ощущение, что стоит мне лишь оторвать плечи от пола, как сердце мое просто вывалится из груди.
Мне все же удалось сначала перебороть страх, а затем перевернуться на живот. Все мои жизненные органы остались на месте — значит, дыры от второго удара Пита в моей груди не появилось. Спустя некоторое время я уперся в пол коленями и локтями, а потом с локтей встал на руки. На это, казалось, ушло три года моей жизни.
Из гостиной за все это время не раздалось ни звука, и я испугался, что самое страшное из того, что могло случиться, уже произошло, и теперь мне не оставалось ничего, кроме как самому в этом убедиться. Похолодев от ужаса, я пошарил глазами по полу и в футе от своей правой руки увидел револьвер. Снова зажав его в пятерне, я, сильно качаясь, поднялся на ноги и неуверенной походкой пьяного матроса в сильный шторм, шатаясь, побрел в гостиную.
Войдя в нее, я увидел немую сцену — над диваном, на котором, спрятав лицо в подушках, подрагивая всем телом, лежал Стентон, не шевелясь, словно восковая фигура, застыл Пит Себастьян. Сделав еще несколько уже более уверенных шагов к дивану, я остановился. Теперь до меня доносились всхлипывания Картера, которые по мере моего приближения к дивану становились все громче. Я уже находился футах в десяти от Картера, когда Пит оторвал от него взгляд и удивленно уставился на меня.
— Я пришел убить мужчину, — разочарованно произнес он и указал рукой на диван. — А это что?
Услышав голос, Стентон оторвал от подушек голову и испуганно уставился в мрачное лицо трубача. Похоже, этот миг, когда кошмар и реальность слились воедино в сознании жертвы, и явился переломным в поведении Картера. Взвизгнув, толстяк мгновенно соскочил с дивана и опрометью кинулся к двери в дальнем конце комнаты.
Но там его уже ждал Маллер. Судя по всему, Ларри и Пит, не сговариваясь, почти одновременно оказались здесь. Тогда как Себастьян проник в дом через входную дверь, Ларри неслышно пробрался через черный ход и неожиданно, словно черт из рукомойника, предстал перед обезумевшим от страха Стентоном.
Сообразив, кто перед ним, Картер бросился к нему с криком:
— Ой, Ларри! Они хотят меня убить! Ты должен остановить их! Помоги же мне, Ларри!
Черные точки глаз на мертвенно-белом лице телохранителя Мейера уставились на Стентона.
— Конечно, мистер Стентон! — зловещим тоном произнес тот и оскалил зубы.
— Пит! — что было сил крикнул я трубачу, и тот вопросительно посмотрел на меня. — Да спрячь же куда-нибудь свое огромное тело! Или ты хочешь, чтоб тебя подстрелили?
Быстро сообразив, в чем дело, Себастьян резко опустился на колени, ползком пробрался за диван и скрылся за его спинкой.
Ларри, не переставая зловеще улыбаться, позволил Картеру приблизиться к нему на десять футов.
— Моя услуга дорого стоит, мистер Стентон, — ликующе произнес он.
Неожиданно парень выкинул перед собой обе руки, в которых держал автоматический пистолет со спиленным стволом, и, нажав на спусковой крючок, выпустил в Стентона целую очередь.
Толстяк тотчас обмяк, словно тряпичная кукла, медленно повернулся и, широко раскинув руки, завалился на ковер. На том месте, где только что белело его лицо, возникло чудовищно кровавое месиво. Ларри умышленно разворотил ему голову, так как с такого близкого расстояния промахнуться было невозможно.
Меня с ним разделяло футов тридцать, и я, сделав несколько шагов, пока тот с садистской улыбкой на губах разглядывал труп, на треть сократил это расстояние. Ларри оторвал от убитого взгляд и радостно оскалил на меня зубы.
— Ну, подходи ближе, ублюдок! — прошипел он. — Следующая очередь в тебя.
— Спокойнее, Ларри, а не то промахнешься. У тебя же один шанс из тысячи.
— Уж я-то в тебя не промахнусь! Тоже мне, супермен выискался! — презрительно фыркнул он, нисколько не сомневаясь, чем кончится для меня этот разговор. — Такого случая я ждал с момента нашей первой встречи, когда ты повел себя как ровня нашему престарелому боссу!
— Кажется, в тот день старик смешал тебя с дерьмом, — напомнил я. — Никогда до этого я так еще не смеялся! — Его лицо вытянулось и потемнело, на скулах вздулись желваки с зеленоватым оттенком. — Ты гнида, парень, — злобно рявкнул я, — и прекрасно знаешь об этом. Не так ли? — Откуда-то глубоко из его глотки послышалось шипение, и я заметил, как побелел его палец, лежавший на спусковом крючке автоматического пистолета. — Целься лучше, Ларри, — теперь уже весело сказал я, — помни, у тебя остался последний шанс. — Его черные как дыры глаза непрерывно следили за моей рукой, в которой я сжимал револьвер 38-го калибра. — У меня шансов больше. Шесть к твоему одному, парень.
— Ты не успеешь выстрелить! — сердито воскликнул Ларри. Судя по тому, во что превратилось лицо Стентона, я смел надеяться, что патронов в его двадцатизарядном магазине уже не осталось. Но полной уверенности у меня не было. — Ну, сделай еще пару шагов, ублюдок! — хриплым от злобы голосом выпалил он. — Хочу вмазать промеж глаз, чтоб твоя голова с плеч слетела. Вот чему бы я порадовался, ублюдок!
Уверенность, с которой продолжал держаться этот профессиональный убийца, понемногу заставила меня засомневаться в счастливом исходе нашего поединка. Я уже начал подумывать, что одному мне с Ларри не справиться.
— Холман! — рядом со мной раздался голос. От неожиданности кожа моя покрылась мурашками — я совсем забыл, что в гостиной вместе с нами находился еще и Пит Себастьян.
— Пит? — не отрывая от Маллера взгляда, откликнулся я.
— Я уже почти рядом с вами, — медленно произнес Себастьян. — Всего в двадцати футах от вас.
— Да?
— Почему бы нам вместе на него не двинуться? — спокойно предложил Пит, словно речь шла о погоде. — У него остался всего-то один магазин, да и тот перезарядить не успеет. Даже если он и выстрелит в меня, вы его прикончите, а если в вас, то я переломаю ему хребет.
— Хребет? — бодрым голосом переспросил я.
— А может, шею, — не повышая голоса, предположил Пит. — Все равно что, лишь бы принесло желаемый результат.
— Так что пошли вместе! — предложил я. — Делаем первый шаг — раз! Второй, третий;
Теперь я уже находился футах в двенадцати от дула пистолета, направленного на меня Ларри. Здесь было от чего испугаться.
На секунду Ларри перевел взгляд на Пита, затем снова уставился на меня через мушку прицела. Я увидел, как скривились его губы и как на лбу выступили мелкие капли пота.
— Еще один шаг, и я всажу в тебя пулю! — злобно прошипел он.
— В кого? — вежливо спросил я.
Пытаясь подавить страх, Ларри закусил нижнюю губу.
— Пит, на кого он похож, а? — насмешливо спросил я.
— Не знаю, — задумчиво произнес Себастьян. — Его вид не поддается описанию. Но готов поклясться, что после рождения его домой доставили в помойном ведре!
Дуло на мгновение повернулось в сторону Пита, а затем снова нацелилось на меня.
— Теперь я понял, на кого он похож. По кряканью он мне напомнил селезня, но поскольку на нем нет перьев, то больше чем на ощипанную курицу не тянет!
Заметив, как от злобы на лице Ларри вдруг вздулись крупные пузыри, я вскинул револьвер и, нажав на спусковой крючок, метнулся в сторону, особенно не рассчитывая, что сражу его наповал. Я считал бы огромной удачей, если бы хоть одна из четырех или пяти пуль, выпущенных мной, задела его.
В ту же секунду выстрелил и Ларри, я почувствовал, как его пуля обожгла мне щеку. Падая, я обо что-то ударился плечом и заполз за массивный диван и, когда выглянул из-за его спинки, понял, что мне повезло больше, чем Ларри, — одна из моих пуль через переносицу все же вошла ему в голову. Его тело безжизненно рухнуло на пол.
Едва я успел подняться на ноги, как ко мне подбежал Себастьян. Его обычно смуглое лицо стало белее мела, а черная копна кудрявых волос напоминала мокрую швабру.
— Не дай бог пережить еще раз что-нибудь подобное, — глубоко выдохнул он.
— Надо иметь мужество, чтобы вот так, с пустыми руками, идти на убийцу, — восхищенно произнес я. — Пока ты не предложил двинуться на него, я уже подумал, что нам придется стоять здесь аж до самого Рождества!
— Да ладно, — вяло улыбнулся Пит. — Не такой уж я и смельчак, все время гадал, а что бы сделал сам, окажись на его месте. Конечно же я стал бы стрелять в того, кто с оружием!
— В полицию не позвонишь? — попросил я его. — Ты мне потребуешься, Пит, чтобы засвидетельствовать, что я убил Ларри в порядке самообороны.
— О чем разговор? Конечно позвоню.
— А мне надо еще кое-что сделать, — сказал я. — Это недолго.
Выйдя из дома, я окинул взглядом улицу и увидел ярдах в пятидесяти припаркованный “кадиллак” черного цвета. При свете уличного фонаря я сумел разглядеть до боли знакомый лысый череп человека, сидевшего на заднем сиденье автомобиля. Как только я подошел к машине, стекло дверцы поползло вниз, и тут раздался шепот, исходивший от пассажира, занимавшего место рядом с Мейером. По взметнувшемуся над его головой белому носовому платку я понял, что это вечно обливавшийся потом Чарли Сэгар. Прежде чем я успел что-либо произнести, он высунулся из окна, посмотрел на меня сквозь толстые линзы очков своим каким-то трогательно-беззащитным взглядом и, предчувствуя, каким будет мой ответ, дрогнувшим голосом спросил:
— А где Ларри?
— Ларри мертв, Чарли, — мягко объяснил за меня Мейер. — Иначе с какой бы стати здесь оказался Холман?
Грузное тело бухгалтера плюхнулось на сиденье, и темнота в салоне машины поглотила его. Словно исполнив реквием по своему соратнику, Чарли пару раз громко высморкался в носовой платок и затих.
— Джин, Стентон мертв — ваш парень превратил его лицо в кровавое месиво и сам погиб, — тихо сообщил я.
— Тогда он хоть отчасти справился с задачей. Но Ларри всегда был таким вспыльчивым. В конце концов это и погубило его. Скверная черта характера, не правда ли, Рик?
— Вы совершенно правы, — согласился я, — плохо, когда человек не в силах унять своих эмоций. Джин, теперь эта девушка, Коупек, ни для кого опасности не представляет?
— Какая еще Коупек? — удивленно спросил Мейер. — Никакой девушки с такой странной фамилией я не знаю.
— Спасибо, — поблагодарил я его. Я уже собрался отойти от машины, как снова услышал голос Мейера.
— Рик! — крикнул он, и это уже не прозвучало как слабый выдох, а скорее напомнило удар хлыста. — Вы не забыли, как совсем недавно я произнес “до свидания, Рик”?
— Еще бы. Неужели человек в силах выбросить из памяти того, кто вынес ему смертный приговор?
— Вас не волнует ваше будущее?
— Знаю, что вам достаточно шевельнуть пальцем, и меня быстренько накроют в любом из пятидесяти штатов, Джин. Но теперь за свою жизнь я спокоен. Как я говорил Стентону, вы действуете на грани разумного риска. Вот и сейчас, послав своего телохранителя убрать нас обоих, вы рисковали, но рисковали не так уж и безумно. Теперь, когда Стентон и парень мертвы, вы, прежде чем ликвидировать меня, тысячу раз подумаете. Теперь от меня никакой угрозы не исходит. Так ради чего вам снова рисковать? Или я не прав?
— Нет-нет, Рик, — прошептал он. — На этот раз вы совершенно правы. Вернетесь домой к себе на побережье, передайте от меня огромный привет... Нет, лучше не надо! Зачем навлекать на моего друга неприятности?
Я отошел от “кадиллака”, и тут же меня снова окликнули. На этот раз Чарли.
— Мистер Холман! — высунувшись из окна, крикнул бухгалтер.
— Да, Чарли?
— Ведь вас нанял Стентон. Не так ли?
— Да, — подтвердил я.
— Тогда кто же теперь оплатит ваши?.. Он не успел закончить фразу, как чья-то рука отдернула его от окна, и он, крякнув, плюхнулся на сиденье. “Кадиллак” тотчас сорвался с места и плавно покатил по улице.
* * *
Мне пришлось ответить на бесконечное множество вопросов, сделать пару заявлений лейтенанту полиции, который изо всех сил старался вывести меня из равновесия. Как ни поднаторел он в искусстве вести допросы, ему все же не удалось добиться своего — вежливая улыбка не сходила с моего лица. В конце концов все необходимые формальности были соблюдены, протокол допроса подписан, и я с чувством, если не законопослушного гражданина, то, по крайней мере, просто гражданина покинул полицейский участок.В десять часов чудесного солнечного утра такси, на котором я ехал, остановилось у подъезда дома Стентона. Мне осталось только забрать свою дорожную сумку и узнать, на сколько я могу рассчитывать за свою не совсем удачную командировку. Когда я шел по вестибюлю, меня сверлила мысль, а этично ли вообще думать о вознаграждении, когда твой клиент мертв, пусть даже и по его собственной вине.
Услышав приглушенные звуки шагов, я напрягся. Медленно поворачивая голову, я попытался определить, откуда они доносятся, и наконец понял — из кабинета Стентона. Из кабинета? Я с ужасом сунул руку в карман, вытащил ключ и, подойдя к двери, отпер ее.
Худосочный седовласый джентльмен вышел из двери, и тут я почувствовал угрызения совести — передо мной стоял тот самый пьяный, который лежал под столом, когда впервые в тот вечер я зашел в кабинет.
Завидев меня, джентльмен вежливо улыбнулся.
— До свидания и огромное вам спасибо, — произнес он на безупречном английском. — Какая чудесная вечеринка!
Счастливо улыбаясь, англичанин пересек вестибюль и выбрался на улицу.
Едва немного успокоившись, я снова заволновался: как же мне теперь объяснить Нине, почему я в течение последних десяти часов так и не вспомнил о ней?
Войдя в кабинет, я увидел Нину, лежавшую на полу на том же месте и в той же позе. С безмятежной улыбкой на лице она продолжала сладко спать. В эту минуту от злости я готов был ее убить! Пока я разглядывал ее, она открыла глаза и, узнав меня, улыбнулась.
— Доброе утро, Рик, — промурлыкала Нина и сладко потянулась. — О! Как крепко я спала. А ты?
— Просто потрясающе! — обескураженно ответил я.
— Здесь так тихо. За всю ночь не услышала ни звука, — с довольным видом произнесла девушка. — Вечеринка удалась на славу, Рик?
— Она переросла в нечто, что никак не может закончиться, — пробормотал я. — Но ты ровным счетом ничего не потеряла, дорогая.
Нина села на полу и снова потянулась.
— Я так чудесно отдохнула! — радостно воскликнула она. — Готова свернуть горы!
— Рад за тебя, крошка, — чуть не поперхнулся я. Девушка запрокинула назад голову и поводила ей из стороны в сторону:
— Слушай, Рик!
Голос Нины прозвучал сипло, словно у нее была сенная лихорадка или того хуже.
— Да? — раздраженно откликнулся я.
— Мне в голову пришла отличная идея, — вкрадчиво произнесла она. — В доме кто-нибудь еще есть?
— Оставалось несколько залежалых трупов, но, думается, их уже убрали.
— О, Рик, ты сегодня с утра такой грубый! А что за трупы?
— Мертвецы! — фыркнул я. — Что же еще они могут собой представлять?
— Нет, я хотела спросить, как умерли эти люди.
— Все они застрелены — двое из револьвера, а третий из автоматического пистолета.
— О Боже! — восхищенно покачала головой Нина. — Ну и воображение! Слушай, Рик, из-за тебя я чуть не забыла о своей блестящей идее!
— А я забыл, — упавшим голосом сказал я.
— Так вот, — загадочно улыбнулась она, — раз никого, кроме нас, в доме не осталось, а я так превосходно отдохнула, почему бы нам тогда не прошмыгнуть в Голубую комнату и не...
— Нет! — взревел я.
— Что?
Секунд на пять я закрыл глаза.
— Пойми меня правильно, Нина, дорогая, — мягко произнес я. — В любое другое время я бы по достоинству оценил твою идею! Но прошлой ночью я даже глаз не сомкнул. Здесь творилось такое... А, да ладно. Поверь мне, за эти десять часов я так вымотался! — Но девушка, казалось, меня не слушала — ее взгляд сосредоточился на кармане моего пиджака. — Ты меня поняла, дорогая? — ласковым голосом спросил я.
— Да, лучше некуда, лживый обманщик! — клокочущим от возмущения голосом воскликнула Нина.
Она вдруг подалась ко мне и резким движением руки выдернула из моего кармана какой-то предмет.
— Мой бедный крошка Рик! — произнесла она, и ее глаза зловеще засверкали. — Ты действительно, должно быть, устал. Не спал? Как же тебе удалось десять часов напролет заниматься этим, дорогой?
— Чем этим? — удивился я.
— И кто же причина вашей бессонной ночи, мистер Холман? — ядовито спросила возмущенная Нина. — Как же ее звали?
— Что?
— Как ее имя?! — взвизгнула девушка. — Я хочу знать, кто же эта маленькая потаскушка, Холман?
— Ты не в своем уме! — закричал я. — Никаких женщин со мной не было.
— Тогда ваши пристрастия сильно изменились, мистер Холман. Или вы хотите сказать, что не снимали это с момента вашего выхода из отряда герлскаутов?
Нина словно фокусник выбросила перед собой руку и разжала пальцы — на ее ладони я увидел маленькие трусики из черного кружева.
Тут я вспомнил, как подобрал их с дивана, когда ждал возвращения Стентона, а когда тот пришел, то машинально сунул трусики себе в карман.
Нина тем временем, поддев трусики указательным пальцем, раскачивала ими в воздухе как неопровержимым доказательством моей измены.
— Интересно, мистер Холман, — ледяным голосом произнесла она, — как вы теперь объясните, каким образом это попало в карман вашего пиджака? Отличная задачка на сообразительность.
— Конечно, дорогая, все объясняется предельно просто, — уверенно начал я. — Среди приглашенных была блондинка с кукольным личиком, которая никак не могла найти свои трусики, и...
— Я вас умоляю, мистер Холман! — с издевкой в голосе воскликнула Нина.
— Нет, не так начал! — фыркнул я. — Произошло это из-за того, что резинка на трусиках лопнула при исполнении виргинского твиста... Нет, опять не то! Когда погас свет, я начал передвигаться по комнате, вытянув перед собой руки, и наткнулся на нее в темноте. Она очень перепугалась, правда, уже после пожаловалась на мои холодные руки...
— Меня еще никогда в жизни так бездарно не пытались обмануть! Даю последний шанс, Рик Холман. Скажи правду, и я все тебе прощу, — закричала она, а потом немного успокоилась. — Я же приперла тебя к стенке! Так что признайся, Рик, и мы вместе все забудем. Так как ее звали?
— Ее имя мне неизвестно, — с горечью развел я руками. — Просто блондинка с кукольным личиком, и, судя по всему, близорукая. А кроме того... А-а! Да пропади оно пропадом!