Браун Картер. Все дело в пакете

   — Ах! — Брюнетка даже вздрогнула от удовольствия. — Теперь гораздо лучше.
   — Еще бы! Бутылка стоит около двадцати долларов, — проворчал я.
   — Где вы были, — она бросила на меня укоризненно-насмешливый взгляд, — когда вы мне были нужны, мистер Холман?
   — Уезжал, — бросил я, не желая тратить время на объяснения.
   — Меня могли бы убить! — сообщила она дрожащим голосом. — А вам до этого вроде бы и дела нет?
   — Вы же выскочили из дому, даже не простившись, пока я разговаривал по важному делу по телефону, — стал я оправдываться. — Как это — могли убить?
   — Этот зверюга! — Она вздрогнула. — А я была совершенно одна, беззащитная девушка.
   — Я как-то не улавливаю смысла, — осторожно произнес я, — но, коли существует начало, почему бы с него и не начать?
   — Я отправилась домой, — заговорила она, — потому что вы меня окончательно запутали, заявив, что вызвали полицию и все такое сразу же после того, как нашли труп. Я не знала, кому верить, вам или Майку. Так что, прежде чем окончательно решить, мне необходимо было еще раз хорошенько потолковать с братцем и послушать, что он скажет...
   — Значит, вы отправились домой? — буркнул я.
   — У меня есть квартира-студия в Вест-Голливуде, — сообщила она, — верхний этаж старинного здания, который был перестроен. Если бы это было в Нью-Йорке, его бы называли мансардой, а я бы автоматически превратилась в артистку только потому, что живу там. Но на Западном побережье они называют такое помещение студией, и живущий там человек платит налог...
   — Это мне известно, — вмешался я. — Что произошло?
   — Не торопите меня! — нахмурилась она. — Все это очень важно. Видите ли, владельца квартиры на первом этаже сейчас нет. Думаю, что он живет с богатой женой своего брата, который в настоящее время уехал на Восток, чтобы любыми путями стать еще богаче и...
   — Не имеет значения, если в данный момент он живет с целым гаремом арабского шейха! — простонал я. — Что случилось?
   — Мне кажется, вам необходимо выпить даже больше, чем мне, Холман, — нахмурилась она. — У вас окончания нервных волокон совершенно износились... Ну, как я говорила, весь дом пустой, но я оставила наверху в своей квартире Майка, когда ездила повидаться с вами. Естественно, я ожидала, что он будет дома. Но в то самое мгновение, когда я переступила через порог, у меня появилось необычайно странное чувство...
   — Что он уехал?
   — Нет, я была уверена, что не все в порядке, мне грозит какая-то беда... — произнесла она приглушенным голосом. — Еще до того, как эта кошмарная обезьяна вышла из-за двери и схватила меня!
   — Обезьяна?
   Я не смел надеяться, что она, в конце-то концов, приблизилась к сути своей беспорядочной истории.
   — В тот самый момент, когда у меня внутри появилось это странное предчувствие...
   Она снова вздрогнула, причем на этот раз я даже не обратил внимания на то, как это у нее красиво получается, ибо именно это меня просто перестало интересовать. У меня даже промелькнула мысль, что она вознамерилась свести меня с ума и неплохо преуспевает в этом плане.
   — Это было колоссальное злобное существо, — увлеченно продолжала она, — схватил меня сзади, обвил одной рукой талию, а вторую грязную лапу прижал мне ко рту. Потом зашипел в ухо: “Ваш большой храбрый братец пару часов назад снова покинул вас, красотка, так что не ждите от него помощи. Я опоздал сюда самое большее на десять минут, полагаю, в скором времени я его поймаю. На самом-то деле он не так уж и важен, а вот пакет, который он оставил у вас, — иное дело. Он мне нужен. Так что давайте облегчим жизнь каждому из нас — скажите мне, где его найти?"
   — Какой пакет? — пробормотал я. Луиза улыбнулась:
   — Поверьте, Холман, именно эти же слова я сказала ему, как только он убрал свою грязную лапу с моих губ. “Какой пакет?” — спросила я, и тогда он так толкнул меня в спину, что я пролетела через всю комнату. — Ее лицо потемнело при воспоминании о пережитом. — Я стонала, сидя на полу и опираясь спиной о стену, понимая, что у меня на.., на заднем месте, скажем так, самый большой синяк, который... Ну да ладно, это не имеет значения. Но это дало мне основания крепко задуматься, как вы понимаете. Я вот что имею в виду: что может предпринять девушка в подобной ситуации, Холман?
   — Вы должны были это проделать, милочка, — воскликнул я, — иначе бы вас не было сейчас здесь! Ну так вы объясните мне?
   — Ну, я подумала, что мне надо как-то поладить с ним, — чуть насмешливо произнесла она, как будто была новым Эйнштейном, объясняющим теорию относительности, — потому что этот тип не собирался принять “нет” в качестве ответа, а мне не улыбалась перспектива сплошь покрыться синяками и кровоподтеками. Поэтому я сказала, что знаю, где находится пакет, и разыщу его. Я заливалась слезами, вела себя так, будто смертельно напугана. Он сказал: “О'кей, но без фокусов”. Я поднялась с пола и поплелась на кухню, решив, что лучше его не задерживать. Поэтому я спросила, заглядывал ли он в мусорный бачок, прикрепленный к пылесосу. На какое-то мгновение у него появилось удивленное выражение на роже, затем он усмехнулся и сказал, что это было хитро придумано. Я дождалась, когда он откроет дверь чулана и наклонится над пылесосом, сама же схватила чугунную сковороду и огрела его по голове. — Ее глаза засверкали от удовольствия. — Он свалился там же, в чулане. Ну а я поспешила вниз, к своей спортивной машине, и прямиком помчалась сюда. — Довольное выражение быстро исчезло. — И едва не замерзла до смерти, сидя на проклятых ступеньках возле вашей двери, Холман!
   Я допил свой бокал и холодно посмотрел на нее. Эта история была самой неудобоваримой со всех точек зрения, в особенности с моей, как мне казалось.
   — Ваш брат ни разу не упоминал про какой-то пакет?
   — Нет, конечно!
   По тону ее голоса было нетрудно понять, что я невероятно глуп.
   — Как выглядел этот тип?
   — Я же говорила, настоящая обезьяна. Примат.
   — Как он был одет?
   — Не знаю... — Она раздраженно пожала плечами. — В костюм, полагаю.
   — Было ли в его внешности что-нибудь примечательное? Что-то особенное?
   — Нет, он просто походил на громадную обезьяну.
   — Вы здорово помогли, золотко! — со вздохом произнес я.
   — Ну а что я, по-вашему, должна была делать? Составить описание его внешности со всеми размерами, пока он бегал за мной с ремнем по гостиной?
   Я приготовил себе новый бокал, у нее в стакане оставалась еще половина бренди. Я снова устроился в кресле.
   — Ну, — резко заговорила Луиза, — полагаю, мы не можем провести всю ночь сидя здесь, верно, Холман?
   — Вы предлагаете лечь спать? — вежливо осведомился я.
   — Нет! — У нее вспыхнула физиономия. — Из всех отталкивающих мужчин, которых я когда-либо встречала, вы самый... Ох!.. Будьте вы прокляты — вот что я имела в виду, конечно. Дело в том, что я не осмеливаюсь одна вернуться назад к себе в студию, потому что этот кошмарный примат может до сих пор скрываться где-то внутри. Я хочу, чтобы вы отвезли меня туда и сначала все проверили и убедились, что причин для тревоги нет.
   — Какого черта я должен это делать? — пожал я плечами. — Если эта огромная обезьяна все еще там болтается, она может меня изувечить.
   — Как.., вы.., вы...
   — Вы можете вызвать полицию, они с удовольствием займутся проверкой.
   — Я думала об этом, — вздохнула она. — Но теперь я вообще ни в чем не уверена. Если то, что вы говорите, — правда, — Майк вроде бы скрывается от правосудия, а коли я вызову полицию, мне придется им сообщить, что он был здесь и все такое.
   — Предлагаю сделку, Луиза Уэстэрвей. Вы мне все расскажите про брата, а я вернусь вместе с вами к вам на квартиру.
   — Рассказать вам про Майка? — Она пожала плечами. — А что говорить? Он бездельник, но не убийца, Холман. Не преступник.
   — Я предлагаю вам еще одну сделку, — сказал я, — вы начинаете звать меня Риком, а я вас Луизой, как будто мы хорошие друзья. Нервные волокна от этого только выиграют.
   — О'кей! — Она неожиданно улыбнулась, надо признаться, улыбка у нее была обаятельная. — Полагаю, оба ваши предложения приняты, Рик. Я просто схожу с ума от страха, что мне придется возвращаться одной к себе на квартиру... Так что вы хотите знать про Майка?
   — Все, — ответил я, — но, может быть, вы сумеете изложить самое существенное?
   — Он слишком красив, притягивает к себе не тех женщин, которых следовало бы, к тому же он страшный бездельник... Как вам это нравится для начала?
   — И он четыре года назад женился на известной кинозвезде на Бермудах и сбежал от нее через сорок восемь часов после свадьбы, прихватив с собой ее драгоценности, — добавил я.
   Она широко раскрыла глаза:
   — Я ничего подобного не знала! Это правда? В отношении украденных драгоценностей?
   — Он подтвердил это в той комнате мотеля, — сказал я.
   — У меня иногда буквально мурашки пробегают по коже, когда я повторяю себе, что Майк — мой брат. Я знаю, что он был на Бермудах года четыре назад, после этого провел два года в Южной Америке. Потом наступил долгий перерыв, когда он не подавал о себе никаких вестей, пока наконец не пришло письмо из Чикаго. Он потерпел неудачу решительно во всем и нуждался в деньгах. Я послала ему сотню долларов, приблизительно три недели назад он объявился здесь, в Лос-Анджелесе, требуя еще денег. Он намеревается попасть в киномир, потому что у него подходящая внешность и несомненный талант, так что он не может не преуспеть на этом поприще. Полагаю, на протяжении этих шести месяцев ему раза три поручали немые роли, а однажды, помнится, тогда он даже не клянчил у меня денег, он произнес три фразы в какой-то телевизионной постановке вестерна.
   Она задумчиво сделала несколько глотков.
   — Примерно неделю назад он явился поздним вечером в страшно возбужденном состоянии. Ему нужно было много денег, на этот раз якобы взаймы, потому что он собирался в скором времени разбогатеть. Я высказала ему свое мнение и велела убираться из моей квартиры, потому что не собираюсь ему давать вообще больше ничего. Он разъярился настолько, что позабыл об осторожности и рассказал мне, как однажды женился на Фэбриелле Фрай, теперь она подала на развод на том основании, что он бросил ее, но он может этому помешать, если только она не заплатит ему большую сумму отступного. Я сказала, что это безумие, ничего у него не получится, не говоря уже о том, что он играет с огнем. Но он и слушать не хотел.
   После этого я его больше не видела, — продолжила она со вздохом, — вплоть до вчерашнего дня, когда он ворвался, крича так, будто у него был приступ малярии, и выдал мне свою версию случившегося в мотеле.
   — Он не называл имени убитой девушки? Глэдис Пирсон?
   — Только Глэдис. Надо сказать, что он мне вообще почти ничего не рассказывал про своих женщин. Полагаю, он понимал, что мне ни одна из них не понравится.
   — О'кей, это ваша часть нашей сделки; видимо, сейчас пришла моя очередь. Давайте съездим проверить, не осталось ли в вашей квартире каких-нибудь человекоподобных обезьян, которые до сих пор затаились в темных углах.
   — Прекрасно! — Она быстро допила свой стакан, затем поднялась с кушетки, но без особого энтузиазма, как мне показалось. — Поехали, Рик! Я убеждена, что, если только он осмелился там задержаться, вы раздерете его на части голыми руками!
   Я поехал следом за ее “эм-джи” на своей машине, минут через двадцать мы остановились у дома в Вест-Голливуде. Бетонные ступеньки по боковой стене вели в ее квартиру-студию. Весь дом был погружен в темноту, и Луиза слегка дрожала, когда мы двинулись к лестнице. Возможно, по этой причине она плотнее запахнула на себе мое пальто.
   — Как будто это обитель привидений, верно? — прошептала она.
   — Почему бы вам не подождать внизу, пока я не поднимусь и не разведаю обстановку? — предложил я.
   — Нет, что вы! Лучше я отправлюсь вместе с вами! — решительно заявила она. — Я буду дрожать еще сильнее, оставшись одна.
   Она извлекла ключ из кармана и протянула его мне. Выключатель находился справа возле двери, сообщила она. Я проделал все по правилам: повернул ключ в замке, отступил в сторону, затем распахнул дверь пинком ноги. Тишина. Тогда я очень быстро прошел внутрь, в гостиной никого не было. Дверь чулана была широко распахнута, пылесос наполовину вытащен наружу, но “примат”, несомненно, ушел давным-давно. Все было бы великолепно, если бы не продолжали давать о себе знать моя онемевшая шея и боли в области желудка.
   — Здесь никого нет, — сообщил я брюнетке. Тогда она осторожно вошла в студию, как будто до сих пор не очень-то доверяла мне.
   Обход помещения под моей охраной развеял ее последние сомнения, она явно расслабилась.
   — Ну, Рик, теперь я чувствую себя гораздо лучше, — с улыбкой сообщила она, — если бы я отправилась назад без вас, у меня не хватило бы смелости войти сюда! Полагаю, это необходимо отпраздновать. Как насчет выпивки?
   — Прекрасно!
   Она сняла мое пальто и сунула его мне:
   — Вот, можете теперь получить назад свое имущество. По-моему, у меня где-то есть ром. Вам подойдет?
   — Со льдом, если можно.
   Она исчезла на кухне, я же сел на диван и закурил. У меня появилось время подумать, за каким пакетом охотился “примат”, но я так и не нашел ответа к тому моменту, как Луиза принесла выпивку.
   — Получайте, мужественный рыцарь. Ваша награда за помощь “красотке в беде”.
   — Мы, черные рыцари, имеем иное представление о награде за спасение прекрасных дам, — сказал я, подмигивая ей. — Но возможно, мы перейдем к этому позднее?
   — Следите за своим языком. Черный Рыцарь, — холодно отрезала она, — а то я сделаю вмятину в ваших доспехах, от которой вам не поздоровится!
   Раздался телефонный звонок.
   — Ох, проклятие! — Она посмотрела на меня так, как будто я был колдуном или кем-то в этом роде. — Ну кто может мне звонить в такое время?
   — Почему бы вам не поднять трубку и не выяснить? — посоветовал я.
   — Верно! У вас неплохо работает голова, Холман! — Она в полном смысле слова оскалила зубы, направляясь к аппарату. — Да? — произнесла она небрежно, затем у нее напряглось лицо. — Майк? Где ты был? Что случилось? Приходил кошмарный человек, который... — Она немного послушала, на ее лице снова появилось измученное выражение. — Ладно. Где ты находишься? Где? — Она плотно прижала трубку к уху. — Я не слышу тебя, Майк. Повтори еще раз? Где... Майк? Майк? Майк! — Она слушала еще несколько секунд, затем уронила трубку на рычаг. — Нас разъединили, — едва слышно произнесла она.
   — Что он сказал?
   — Его ранили, он хочет, чтобы я приехала забрать его. — Она медленно направилась ко мне, едва переставляя ноги. — Его сильно ранили, Рик. Голос у него как-то ослаб, когда он сообщал адрес, а потом совершенно замер... Господи, Рик, черт возьми, что же мне делать?
   — Сядьте и допейте бокал. Может быть, он позвонит еще раз.
   — Бедный Майк! — Она неожиданно вздрогнула. — Он же не выносит боли, знаете? Он такой трус!
   — До тех пор, пока он снова не позвонит, вы ничего не сможете сделать, — рассудительно сказал я, — и в этом нет вашей вины, не забывайте этого. В какую бы кашу он ни угодил, все это дело его собственных рук.
   — Это дешевая философия, Рик! — Она снова задрожала. — Если он ранен, если он страдает от боли, если его преследуют, как дикого зверя, я тем более должна попытаться помочь ему, потому что он мой брат. Все предельно просто.
   — О'кей, — согласился я, — но в данный момент вы можете только ждать его звонка, верно?
   — Видимо, — пробормотала она со вздохом. — Во всяком случае, я должна переодеться во что-то более разумное, так чтобы после второго звонка, если мне придется ехать за ним, я бы вторично не замерзла до полусмерти.
   Она поднялась и забрала свой бокал в спальню. Казалось бы, у меня появилась возможность обо всем хорошенько подумать, но в то самое мгновение, когда она вышла из комнаты, мой ум погрузился в летаргический сон, вызванный в равной степени физическим утомлением и полнейшим замешательством. Я не знал, что творится. Причем это состояние не повторялось с того момента, когда я очнулся от беспамятства в том мотеле и увидел, что мне составляет компанию труп Глэдис Пирсон.
   Луиза возвратилась минут через десять, на ней был черный вязаный свитер и черные брюки. К тому же она успела причесаться и немного подкрасить губы, что надо было бы сделать намного раньше.
   — Полагаю, мне надо извиниться за то, что я лишила вас ночного отдыха, Рик... — Она ослепительно улыбнулась, снова усевшись рядом со мной. — Отлично сознаю, что я — безнадежная эгоистка, но мне кажется, я бы помешалась, если бы мне пришлось вот здесь сидеть совершенно одной и ждать.
   — Вы можете предложить мне еще выпить, — сказал я, протягивая ей пустой бокал.
   — Конечно. — Она забрала его, потом неожиданно наклонилась и целомудренно поцеловала меня в лоб. — Вы же прелесть, Рик Холман, знаете ли вы это?
   После этого она грациозно повернулась на каблуках и исчезла на кухне.
   Я человек скромный, но, конечно, меня неоднократно целовали когда-то, угрюмо подумал я, но такого стародевичьего, родственного поцелуя я прежде ни разу не удостаивался. Может быть, она так поняла мое высказывание о награде за услуги черных рыцарей? Во всяком случае, вскоре она провальсировала из кухни с двумя полными бокалами.
   — Вы уверены, что это был голос вашего брата? — спросил я, чтобы что-то сказать.
   — Не смешите меня! — фыркнула она. Потом повернулась ко мне, теперь в ее глазах читалось определенное сомнение. — А почему могло быть иначе?
   — Не знаю. — Я пожал плечами. — Может быть, кто-нибудь хочет на время выманить вас из квартиры? Или же...
   Дверной звонок коротко тявкнул. Луиза вздрогнула от неожиданности:
   — Боже великий, а это кто же?
   — Хотите, чтобы я пошел выяснить?
   — Нет, это сделаю я. Может, это Майк? Она побежала к двери и быстро распахнула ее. Он все еще продолжал играть роль в стиле Эррола Флинна, чего давно уже не встретишь в кинофильмах. Когда Луиза отворила дверь, он, пошатываясь, с трудом переступил через порог, пару раз споткнулся, изображая крайнюю степень изнеможения, потом как бы взял себя в руки. На нем был синий в рубчик пиджак с блестящими пуговицами, шелковая рубашка цвета лаванды, застегнутая до верха, и типично английские серые слаксы. Волосы слегка растрепаны, сигарета воинственно торчала в уголке рта, в руке был зажат пистолет.
   Он увидел меня, и в его голубых, по-детски невинных глазах появилось презрительно-насмешливое выражение.
   — Ну разве это не мило? — Он разразился мерзким смешком. — Ты и Холман, беби? Полагаю, это оправданно.
   — Майк! — Луиза заперла дверь, потом вцепилась ему в руку. — С тобой все в порядке? Этот телефонный звонок чуть не свел меня с ума!
   — Могу себе представить, беби.
   Он схватил ее за запястье, внезапно рывком завел ее руку себе за спину, так что Луиза повернулась лицом ко мне, затем изо всей силы толкнул ее в спину, и она, спотыкаясь, полетела навстречу мне. Я сумел задержать ее в тот момент, когда она должна была врезаться в стенку, и усадил на диван.
   — Майк! — завопила она. — Какой бес в тебя вселился?
   — Теперь-то до меня дошло, — произнес он обиженным голосом, — она должна была куда-то его положить, этого она мне не могла доверить, поэтому она оставила его у вас?
   — Я не понимаю, о чем ты говоришь! — возмутилась Луиза. — Какая-то бессмыслица, Майк!
   — Зато я впервые понял смысл. Догадываюсь, тебя это немного напугало, беби? Пакет такого динамита оказался слишком взрывоопасным, чтобы ты одна им распорядилась. Тебе потребовался помощник, дабы все было проделано в наилучшем виде, вот ты по дороге и подцепила Холмана. Когда ты немного раньше набросилась на меня, я никак не мог сообразить, в чем тут дело. Потом припомнил, что упомянул Холмана, когда рассказывал тебе про убийство Глэдис. — Он неприятно рассмеялся. — Знаешь, я был настолько наивен, что решил, будто ты отправилась к нему попытаться уговорить его помочь мне. Но вместо этого ты передала ему пакет, беби? — Лицо у него побагровело. — А теперь я хочу получить его назад.
   — Я ничего не знаю ни о каком пакете! — заговорила Луиза сквозь слезы. — Ты должен мне верить, Майк. Когда я вернулась сюда, здесь находился кошмарный примат, настоящий орангутанг! — заговорила Луиза сквозь слезы. — Он схватил меня и стал говорить то же самое. Кричал, что ты наверняка спрятал это здесь и...
   — Заткнись! — рявкнул Уэстэрвей. Его глаза какое-то мгновение буквально сверлили меня. — Мне он нужен, Холман! Вы знаете, где он. Она либо сказала вам, либо отдала на хранение. Где он?
   — Проклятье, нельзя же всю жизнь оставаться идиотом, Уэстэрвей! — рявкнул я. — Ваша сестра чуть не помешалась, стараясь вам помочь, а вы...
   — Сестра? — Он с минуту недоуменно смотрел на меня, затем расхохотался. — Так вот что она вам сказала? — Он посмотрел на дрожащую от страха девушку, прижавшуюся к спинке дивана рядом со мной. — Ну, Луиза Патрик, что скажете на это?
   — Луиза Патрик? — Пришла моя очередь раскрыть рот от удивления.
   — Извините, Рик, — промямлила она, — но он сам не понимает, что говорит...
   — К черту все эти глупости, Холман. Мне нужен пакет.
   — У меня его нет! — нетерпеливо крикнул я. — Я даже толком не знаю, существует ли он на самом деле. Почему вы не прекратите эту мелодраму, Уэстэрвей? Садитесь, и давайте спокойно все обговорим. Может быть, нам удастся добраться до истины и...
   — Мне необходим пакет, — злобно повторил он. — Если я должен буду застрелить вас, Холман, чтобы получить его, меня это не остановит. Он мне нужен немедленно.
   Пистолет в его руке слегка приподнялся, теперь он был нацелен точно на меня. Одно дело — полагать, что он не спустит курок, но понимать, что, если я ошибаюсь в своих предположениях, пуля снесет мне половину головы, — совсем иное.
   — О'кей, — я понуро пожал плечами, — он у меня дома.
   — Где именно?
   — На нижней полке холодильника, — незамедлительно сообщил я.
   — О'кей! — Он вздохнул с явным облегчением. — Поехали за ним.
   Я медленно поднялся с дивана и посмотрел на него.
   — Задержитесь на минуточку, — скомандовал он, — сначала ты, беби.
   Луиза Патрик, или Уэстэрвей, или кто она была на самом деле, поднялась и медленно направилась к двери, двигаясь как бы под гипнозом. Открыв дверь, она вопросительно посмотрела на Уэстэрвея.
   — Как я сказал, сначала ты, затем Холман, беби! — хмыкнул тот. — И если кто-то из вас подумает о разных хитрых трюках по пути, его мечты разлетятся вместе с собственной башкой. Я не шучу!
   Девушка вышла на бетонную платформу снаружи, пистолет приказал мне идти следом. Я сделал пару шагов к двери, так что Уэстэрвей оказался у меня за спиной, потом услышал его негромкий смешок:
   — Я всегда говорю, что третий — лишний, верно, Холман?
   Надо думать, что он ударил меня по затылку рукояткой пистолета. Результат был точно такой же, как до этого в мотеле. Мир взорвался, перед моими глазами возникло черное облако, полностью поглотившее меня.

Глава 5

   Я приехал в офис Фредди Хофмана утром, в самом начале одиннадцатого. Мне предстояло интервью с Ясоном Вагнером, так что день не сулил ничего приятного. Впрочем, я пребывал отнюдь не в радужном настроении.
   Здоровенная шишка на затылке добавилась к онемевшей шее и болях в области желудка.
   Очнувшись в студии Луизы, я с большим трудом заставил себя выбраться на улицу. Обнаружив, что Уэстэрвей предусмотрительно вытащил ключи от моей машины, я уныло подумал, что в три часа ночи не так-то просто найти такси даже в Вест-Голливуде. Когда я все-таки добрался до дому в четыре часа, там уже никого не было, но можно было предположить, что недавно пронесся ураган. К тому времени я был слишком измучен, чтобы переживать из-за таких мелочей, свалился на кровать и проспал четыре часа.
   Вряд ли стоит упоминать, что я чувствовал, проснувшись утром. Наскоро перекусив, я вызвал такси, захватил запасные ключи от своей машины и попросил довезти меня до проклятого дома в Вест-Голливуде, где оставалась моя машина. Забравшись в нее, я поехал очень медленно и осторожно, как будто был дряхлым стариком, в офис Хофмана на Сансет-бульваре.
   В этом году у него была новая секретарша: весьма развязная потрясающая статуэтка с коротко подстриженными платиновыми волосами. Она механически улыбнулась мне, когда я вошел в офис, глубоко вздохнула, и, могу побожиться, я слышал, как затрещал ее бюстгальтер.
   — Мое имя Холман, — устало сообщил я, — мистер Хофман знает меня и примет, если вы сообщите, что я здесь. — Я на мгновение прикрыл глаза. — Пожалуйста, просто скажите ему, что я здесь, и посмотрите, что после этого случится. Это сэкономит нам массу времени, милочка.
   — Ну конечно, мистер Холман, — энергично пробормотала она, искажая при этом почти все согласные, так что я был вынужден заняться расшифровкой. — Непременно сделаю.
   Я снова раскрыл глаза и изумленно воззрился на нее — она уже подняла трубку. А через минуту положила ее на рычаг и улыбнулась мне.
   — Мистер Хофман говорит, чтобы вы проходили к нему, — пролепетала она.
   — Спасибо.., вы всегда так легко всего добиваетесь, дорогая?
   — Вам следовало бы как-нибудь заглянуть ко мне вечерком! — Ее улыбка положительно была ослепительной. — Мне очень нравятся мужчины с ввалившимися глазами, мистер Холман; знаете, при виде их меня мороз подирает по коже, они такие настойчивые.