Браун Сандра. Другая заря (Том 1)

   Глаза Присциллы загорелись. Она вспомнила неприятную сцену.
   - Не может быть!
   - Клянусь. Про это говорит весь город. Один из моих клиентов был приглашен на свадьбу, он мне рассказал об этом, ему незачем лгать.
   - Ну, и что дальше?
   Даб поведал ей все, что знал.
   - Этому парню, жениху, толи Грейди, то ли Брейди Шелдону, пришлось жениться на соблазненной девице.
   - И что же Коулмены?
   - Вместе с друзьями уехали домой.
   Джейк Лэнгстон, подумала Присцилла. Ее бесила мысль о том, что он у Коулменов, но она испытала огромное удовлетворение, узнав, что дочь Лидии не смогла заполучить мужика.
   - Спасибо, что рассказал, - проворковала Присцилла. И чтобы отблагодарить его, провела рукой между их телами.
   - Боже мой, девочка, ты собираешься меня прикончить? - Даб затаил дыхание, когда ее пальцы поиграли с ним.
   - Тебе не нравится? - Она лизнула его в ухо. Ему очень нравилось. Ей не пришлось долго трудиться, в нем снова вспыхнуло желание. На этот раз Даб вел себя энергичнее, он просто рухнул на нее. Его самомнение достигало грандиозных размеров всякий раз, когда он брал Присциллу. Жена Даба, чопорная, правильная, даже не представляла себе, что человеческие существа могут вытворять подобное. Миссис Эбернати никогда не удовлетворяла мужа, и он только раз наградил ее ребенком, непривлекательной дочерью.
   А разве Даб не достоин удовольствий, которые дает ему Присцилла, он ведь так тяжело работает? Приводя этот довод, Даб оправдывал себя и заглушал бы муки совести, если бы они у него были.
   Присцилла помогала ему одеться, когда он заговорил о том, что интересовало обоих.
   - Дорогая, я должен тебя предупредить. Будь осторожна.
   - А что?
   - Женское общество организует новое движение против Хеллз-Хаф-Эйкр, оно требует стереть его с лица земли. Присцилла провела щеткой по волосам.
   - Оно уже пыталось, - небрежно бросила она, - и ничего не вышло.
   Даб помрачнел.
   - Ну, может, не в этот раз, но дамы уже получили поддержку нашего нового громовержца-проповедника. Присцилла отложила щетку и повернулась:
   - А я думала, твоими стараниями он тут не появится. Даб пожал плечами:
   - Я пытался предотвратить это, но не получилось. - Он положил руки ей на плечи. - Присцилла, это фанатик, пользующийся сильной поддержкой. Люди на его стороне.
   - Может, фермеры и глупые...
   - Нет, бизнесмены.
   Она увернулась от него и заходила по комнате.
   - Но, черт побери, мы же приносим пользу деловому миру Форт-Уэрта. Если нас закрыть, вся экономика пострадает. Ковбои приезжают сюда мотать деньги. Не только салуны получают от них прибыль, ты ведь понимаешь. Бизнес в любом городе выигрывает от притока людей, а мы этот приток обеспечиваем.
   Присцилла взяла веер, провела по нему пальцем и швырнула его на туалетный столик. Она не на шутку разозлилась.
   - Они что-то проповедуют, произносят напыщенные слова, воюют против нас, но всем давным-давно известно, что все это показуха. Им здесь, у нас, нравится.
   Даб почувствовал раздражение - почему Присцилла закрывает глаза на реальность?
   - Так было раньше. Но бизнес хорошо пошел и без ковбоев. Все больше семей переселяется сюда. Они хотят сделать город безопасным для добропорядочной публики.
   Присцилла издала непристойный звук, но Даб как ни в чем не бывало продолжал:
   - Форт-Уэрт перестал быть площадкой для ковбойских забав, местом, где они продувают заработанные деньги, играя в азартные игры, напиваясь до чертиков и подхватывая триппер.
   Она посмотрела на него:
   - Так сделай что-нибудь. Успокой всех. Соверши какой-нибудь театральный жест, как раньше. Помнишь прошлогодний пикет? Ведь почти каждый, кто держал плакат, был моим клиентом. Они организовали этот протест, чтобы успокоить своих жен, и это сработало. Так пускай сработает снова.
   Даб не собирался сердить Присциллу. Он-то видел опасность, хотела этого Присцилла или нет. Дни "Сада Эдема" были сочтены. Присцилла станет богатой женщиной, она вела бизнес хорошо оплачиваемый, и до конца жизни проживет в благополучии. Но Даб понимал, как ей льстит, что она самая известная мадам в штате. Присцилла гордится этим, и никто без борьбы не сможет лишить ее завоеванного.
   Он обнял ее, погладил по спине.
   - Я бы не хотел тебя волновать, но будь осторожнее, всякое может случиться. Ситуация накаляется.
   - Но она всегда и остывала. - Присцилла скользнула руками под сюртук Даба и обняла его. - Пока у меня есть такие друзья, как ты, которые на моей стороне, я чувствую себя защищенной.
   - Верно. - Даб быстро поцеловал ее, стараясь, чтобы она не заметила неискренности.
   После его ухода Присцилла долго сидела, размышляя о своем будущем. Ей очень не нравилось то, что она не владеет ситуацией.
   Глава 8
   Они прожили первые две недели вместе, и никто из них не совершил убийства. Если учесть их темпераменты, бесконечные ссоры и крики, это уже подвиг. Бэннер мысленно поздравила себя и Джейка с таким достижением. Сейчас она правила повозкой, подпрыгивающей на ухабах.
   Был полдень. Солнце грело. Джейк и трое рабочих натягивали колючую проволоку, огораживая несколько акров пастбища. Бэннер, не находя места в доме от скуки и беспокойства, приготовила кувшин лимонада и повезла им. Она также прихватила корзину с сандвичами и пирожками.
   Но ее бескорыстный труд не был оценен. Джейк хмуро взглянул на девушку. Он хмурился всякий раз, как смотрел на нее. Его брови сразу сходились, лицо выражало неодобрение. С того первого утра, когда Джейк велел ей переодеться и не носить штанов, Бэннер надевала их каждый день, даже по вечерам, когда Джейк приходил на ужин.
   Какой-то воинственный демон, сидевший внутри, заставлял ее дразнить Джейка. Но почему, она не знала. Бэннер больше не могла выносить мрачную напряженную атмосферу в доме, пускай лучше грянет гром, и воздух очистится.
   Она стегнула лошадь вожжами. Поездка по ухабистой дороге была трудной. На каждом ухабе Бэннер стискивала зубы. Она бы предпочла прокатиться верхом и заодно прогулять одну из племенных кобыл. До места работы ковбоев добираться недалеко, но лимонад и еду, которые девушка использовала как предлог для визита, в седле не увезешь. Вообще-то Джейк не разрешал ей там появляться.
   Бэннер хотелось работать вместе с ними или хотя бы наблюдать. Однако Джейк категорически запретил:
   - Это тяжелая работа.
   - Я привыкла к ней.
   - Но не к такой.
   - К любой.
   - Это опасно. Можно пораниться.
   - Не поранюсь.
   - Ты не поранишься, потому что тебя там и близко не будет. Занимайся домашними делами, а мне дай заниматься делами ранчо.
   Бэннер бросила на него взгляд тигрицы.
   - Я занималась работой на ранчо всю жизнь. Мне скучно дома, там нечего делать. Уже все сделано и так, как я хотела. Я закончила все дела к десяти утра. И что теперь? Сидеть сложа руки до вечера?
   - Прогуливай Вихря.
   - Где? По двору?
   - Ну, найди себе какое-нибудь еще занятие, только держись подальше от меня и от мужчин.
   И так было при всякой встрече с ней.
   Ну ладно, сегодня она не останется дома. Сегодня первый по-настоящему летний день; Бэннер захотелось побыть на воздухе и насладиться теплом.
   Она остановила повозку в тени дерева, там, где луг начинал переходить в лес. Увидев ее, трое рабочих подняли головы, вытерли пот со лба. Но, видимо, Джейк что-то выразительно сказал, и они тут же вернулись к работе.
   Бэннер соскочила с повозки, взяла кувшин, корзину и направилась к мужчинам.
   - Я решила, что вам пора отдохнуть, - весело сказала она, отвечая вызовом на грозный взгляд Джейка. Девушка очаровательно улыбнулась мужчинам:
   - Лимонад, сандвичи, пирожки.
   - Настоящий пикник! - воскликнул Рэнди, снимая шляпу и галантно кланяясь.
   Смех Бэннер, как пила, прошелся по нутру Джейка. "Вы только поглядите на нее, - подумал он. Выставляет себя в этих проклятых штанах". - Он ненавидел их. Нет, они ему чертовски нравились. Но ведь эти штаны нравились и другим мужчинам, а этого Джейк вынести не мог. Он понимал, Бэннер нарочно надевает их, чтобы позлить его. Это Джейк стерпел бы. Но вот взгляды мужчин, направленные на нее, когда она была в штанах, он вынести не мог и скрежетал зубами.
   - Очень мило с вашей стороны. - Обезображенный шрамом рот Джима изобразил подобие улыбки.
   Пит молча, но одобрительно покосился на корзину. Мужчины принялись за ленч, пустили по кругу кувшин с лимонадом. Они обменивались любезностями с Бэннер, будто это был воскресный пикник, а не рабочий день. Никто из них не поинтересовался, разрешит ли им Джейк сделать перерыв. В конце концов, ведь он здесь старший. Однако мисс Коулмен - хозяйка ранчо. И как бы ему ни хотелось на правах друга семьи выругать ее за то, что она рискует, флиртуя с изголодавшимися мужчинами, он промолчал, отвернулся и стал закручивать проволоку вокруг недавно вкопанного столба.
   - Джейк, а ты не хочешь чего-нибудь? - спросила Бэннер. Ее волосы блестели в ярком солнечном свете как вороново крыло. Казалось, буйство локонов, которые она даже ради приличия не связала наверху и не спрятала под скромной шляпкой, было вызовом ему. Щеки девушки пылали, а глаза Джейк едва видел сквозь лес темных ресниц, поскольку она прищурившись смотрела на него. Однако он знал, что эти глаза смеются.
   Джейку хотелось одного - убрать улыбку с ее губ поцелуем.
   - Нет, спасибо.
   - Угощайтесь. - Бэннер обратилась к Рэнди, чей голос стал мягким, как тающее масло.
   Ковбой здорово рассмешил ее. Девушка откинула голову назад, и черные волосы заблестели на спине, ее шея открылась, как и вырез на груди, а ковбойская рубашка натянулась еще сильнее. Груди распирали ее, казалось, ткань вот-вот лопнет.
   Джейк взял молоток и начал вбивать гвоздь в столб, но попал по пальцу. Грубая брань на миг остановила веселье, царящее в нескольких ярдах от него, но оно возобновилось, когда Бэннер попросила Рэнди рассказать о том, как он последний раз участвовал в родео.
   Джейк тоже получил немало призов за родео, но Бэннер никогда не спрашивала про его награды. Нет, не спрашивала.
   Она тут же вовлекла мужчин в состязание, и когда Рэнди успешно накинул петлю на столб три раза подряд, Бэннер пришла в восторг и положила руку ему на плечо. Джейк окончательно вышел из себя.
   - Праздник окончен! - Швырнув молоток на землю, он воинственно встал перед ними, хотя никто не собирался возражать ему, и угрожающе оглядел всех ледяным взглядом, способным испугать многих крепких ковбоев.
   Джим и Пит поблагодарили Бэннер и покорно вернулись к работе. Они понимали: с Джейком лучше не связываться. В общем-то он честный старший рабочий и не требует от них больше, чем делает сам. Но они чувствовали, что когда дело касается девушки, он опасен, как тигр.
   Рэнди оказался не столь проницательным.
   - Позвольте мне отнести ваши вещи к повозке, Бэннер.
   - Конечно, спасибо, Рэнди.
   "Когда это они успели перейти на такой фамильярный тон и стали обращаться друг к другу по имени?" - удивился Джейк.
   Он не возразил, когда Рэнди предложил помочь Бэннер, но стиснул зубы, как только та, улыбнувшись, сказала:
   - Ты хорошо работаешь, Джейк, - как будто он наемный рабочий.
   Джейк смотрел, как девушка удаляется, вместе с Рэнди, то и дело кокетливо поглядывая на парня. Челюсть его напряглась. Росс велел ему защищать Бэннер от таких ухаживаний. Но как, черт побери, это предотвратить? Когда девчонка вот такая, как сегодня, и использует все женские хитрости, чтобы зажигать кровь ковбоев?
   Бэннер, весело болтая с Рэнди, думала совсем о другом. Она поглядывала на него с улыбкой, но при этом видела только Джейка, его холодные глаза, смотревшие на нее с ненавистью. Неужели он так сильно презирает ее?
   Они с Рэнди подошли к повозке. Ковбой поставил корзину и кувшин, и девушка уже собиралась сесть, когда он жестом остановил ее.
   - Ой-ой-ой, Бэннер, постойте, дорогая. - Он обхватил ее за талию.
   - А что случилось?
   - У вас на вороте гусеница. Должно быть, свалилась с дерева.
   Услышав, что гусеница ползет по ней, она, как истинная женщина, завопила:
   - Где? Убери ее, скорее!
   - Погодите, погодите, о черт, она упала прямо за воротник.
   Бэннер завопила, бешено завертелась.
   - Вынь ее, Рэнди! О, я чувствую! Скорее! Скорее!
   - Хорошо, но, пожалуйста, успокойтесь и стойте тихо. - Наконец он засунул руку за воротник. Бэннер выгнула спину.
   - О, Рэнди! Нет!
   - Тише, перестаньте визжать.
   - Рэнди, пожалуйста!
   - Отпусти ее!
   Слова прозвучали резко и холодно, а стальное дуло револьвера чуть не уперлось в Рэнди. Ковбой и девушка застыли в странной позе, похожей на объятия. Четыре округлившихся глаза обратились на Джейка, прибежавшего на крик Бэннер.
   Он стоял в нескольких ярдах от них, держа револьвер в вытянутой руке.
   - Я сказал, убери от нее руки. - Он выталкивал слова сквозь стиснутые зубы.
   Рэнди облизнул губы, но не двинулся.
   - Полегче с оружием, Джейк.
   - Отойди от нее! - рявкнул тот.
   Рэнди медленно отошел, не желая, чтобы этот человек с холодными глазами по ошибке принял его движение за дурное намерение. Он убрал руку с талии Бэннер, потом вытащил другую из-под рубашки и наконец отступил. Девушка попятилась, глядя на Джейка.
   Рэнди разжал кулак, и Джейк увидел мохнатую гусеницу, ползущую по его ладони.
   - Я только вытащил вот это у нее со спины. - Рэнди стряхнул гусеницу на землю.
   Джейк смотрел на руку Рэнди. В другой раз он бы посмеялся, но сейчас был слишком взбешен, увидев, как другой мужчина прикасается к Бэннер. Он спрятал оружие и дернул головой в сторону Джима и Пита. Те стояли у столба и качали головами, размышляя о том, как глупо ведут себя мужчины в присутствии женщины.
   - Тебя ждет работа.
   Рэнди сразу понял его, быстро коснулся пальцами шляпы, прощаясь с Бэннер, и отошел, радуясь, что уцелел.
   - А ты в повозку, немедленно, - сказал Джейк девушке.
   Слишком униженная и разозленная, она, не возразив, села на козлы и стегнула лошадь. Джейк свистнул, и Буран тут же прискакал из-за деревьев, где щипал траву.
   Догнав Бэннер, Джейк поехал рядом с ней. Она прятала глаза, не желая смотреть на него, а уж тем более разговаривать.
   Когда девушка въехала во двор перед домом, спустилась на землю и направилась к крыльцу, Джейк спешился и последовал за ней, поймав перед самой дверью.
   - Я хочу поговорить с тобой.
   Бэннер повернулась к нему. Такой ярости она не испытывала за все восемнадцать лет жизни.
   - Я не желаю с тобой разговаривать. По крайней мере до тех пор, пока не успокоюсь. Иначе скажу такое, чего лучше не говорить.
   - Что, например?
   - Ты ведешь себя как задира с дурным характером.
   - Это у меня дурной характер?
   - Да.
   - Ну ты тоже не можешь похвастаться своим, мисс Коулмен.
   - Да, и у меня были причины злиться много раз за эти две недели. Тебе все не по вкусу: как я одеваюсь, как причесываюсь. Абсолютно все. Ты вечно зол и недоволен, когда приходишь на завтрак и на ужин. Я устала. Ты бесконечно ворчишь над тарелкой, даже избегаешь говорить со мной во время еды.
   - Еще что-то? - прорычал он.
   - Да. Я бы очень тебя просила не совать нос в мою личную жизнь. Это не твое дело! - Она повернулась и раздраженно направилась в дом.
   Джейк следовал по пятам за ней и ногой откинул дверь, которую она пыталась закрыть у него перед носом.
   - Я, черт побери, уверен, что это мое дело, когда ковбой вроде Рэнди лапает тебя. Я обещал Россу, что...
   - Лапает меня? Он вынимал гусеницу.
   - И делал это чертовски долго! - заорал он. - А почему ты тогда визжала?
   - Я испугалась.
   - Да, и меня испугала до смерти. Я не знал, что он с тобой вытворяет. Что я должен был думать?
   - Это мое дело. Ты вообще ни о чем не должен думать.
   - Значит, если ты вот так закричишь среди ночи, мне следует перевернуться на другой бок и продолжать спать, да?
   Весь ее вид выражал презрение: ну до чего бестолковый осел!
   - Так у меня же гусеница ползла по спине.
   - Ну и зачем кричать? Я помню, как ты играла с гусеницами, мышами, червями и бог знает с чем.
   Она, едва сдерживаясь, помолчала и набрала побольше воздуха. Может, это помогло Бэннер прийти в себя, но не Джейку. Он смотрел на ее вздымающуюся рубашку.
   - Я изменилась с тех пор, когда играла с гусеницами. Ему никак не удавалось оторвать глаза от ее груди, поэтому пришлось согласиться, что это правда. Но Джейк был еще слишком взбешен.
   - Ну что ж, в следующий раз, когда по тебе будет ползать гусеница, просто позови меня, и я ее выну.
   - А чем ты отличаешься от Рэнди или кого-то еще?
   - Я не открываю рот, когда ты появляешься в поле зрения, вот чем.
   - Да это какое-то безумие, - удивилась Бэннер. - Они же не делают ничего такого.
   - Не делают?. - : Джейк ткнул в; нее пальцем. - Я тебя предупреждал насчет этих тесных штанов и того, как ты выставляешься в них перед мужчинами.
   - Выставляюсь! - Она отвела его палец в сторону.
   - Да, выставляешься. - Джейк снял кожаные рабочие перчатки, швырнул их на пол. Шляпа его полетела следом. - Ты расхаживаешь, как королева, заводя их до...
   - Я не расхаживаю. - Бэннер четко выговаривала каждое слово. - И никого, не завожу.
   - Черта с два не заводишь!
   - Я ношу штаны, потому что в них удобно работать на ранчо.
   Он наклонился к ней и прошептал:
   - Разве тебе не доставляет удовольствия знать, что все мужчины вокруг хотят тебя?
   Бэннер сжалась, как будто Джейк ударил ее, и побледнела. Так вот что, оказывается, он подозревает? Неужели Джейк думает, что с тех пор, как она столь бесстыдно попросила его заняться с ней любовью, она готова сделать это с любым другим?
   - Нет! - Девушка чуть не разрыдалась.
   - Нет?
   - Нет!
   - Ну что ж, тогда советую тебе изменить свое поведение и держаться так, как подобает женщине. В следующий раз меня может не оказаться рядом, и я не смогу помешать Рэнди исполнить то, о чем ты попросишь его.
   - О чем же, Джейк Лэнгстон? О чем я попрошу?
   - Вот об этом.
   Он потянулся к ней, прижал к себе так сильно, что почти выдавил воздух из легких. Их тела соединились, и Джейк впился в нее жадным ртом. Все чувства, которые бурлили внутри, прорвались уже не как гнев, а как страсть. Утопив руки в волосах Бэннер, он грубо наклонил ее голову набок, чтобы было удобнее целовать, язык прорвался сквозь губы и погрузился внутрь.
   Злость Бэннер сменилась смущением. Что делать? Сопротивляться? И тем самым убедить его, что она вовсе не жаждет мужского прикосновения, в чем Джейк сейчас обвинял ее? Или подчиниться? Подчиниться этому сладкому насилию его языка?
   Так вот чего она действительно хотела. Хотела потеряться в этом властном объятии. Вкушать поцелуи, смаковать чувства, захлестнувшие тело, как бурные потоки после весенних дождей.
   Но выбора у нее не было. Ни о чем уже не думая, Бэннер отвечала ему. Ее руки обхватили его талию, потом скользнули по широкой спине, и все десять пальцев впились в мускулистое тело под рубашкой и жилетом.
   Джейк застонал, его язык все нежнее входил в ее рот. Одной рукой он отвел назад волосы Бэннер, потом рука спустилась вниз по стройной спине до талии и замерла на изгибе бедер, которые так искушали и дразнили его все эти дни. Он стиснул их и притянул к себе.
   Бэннер почувствовала, что желание Джейка созрело, и из самых глубин ее вырвался стон. Она не оттолкнула Джейка, а сильнее прильнула к нему. Бэннер уже ничего не стыдилась. Восторг поцелуя как бы смыл стыд, будто она вообще никогда не знала, что это такое. Она обхватила его за шею и притянула ближе к себе.
   Джейк тоже не помнил себя. Красная ярость, пылающая и сжигавшая его лишь несколько минут назад, сменилась огнем неукротимого желания.
   Ее рот, о Боже, ее рот! Снова и снова его язык погружался в сладкие тайные глубины, Джейк много раз набрасывался на него, но все равно ощущал голод.
   А груди Бэннер, полные и зрелые, упирались ему в грудь. Да-да, он помнил то ощущение, когда держал их в руках. Они заполняли ладони целиком, нет, они больше его ладоней! Мягкая ткань ночной рубашки скользила по коже Бэннер, когда Джейк сжимал ее грудь. А большими пальцами он ласкал ее соски, и они отвечали, такие милые, твердые и маленькие.
   Но Джейк не посмел тогда снять с Бэннер ночную рубашку. И не видел ее грудь, но так хотел! Только об этом он сейчас и думал, когда его язык крутился у нее во рту и сталкивался с кончиком ее языка. Как она выглядит? Какая на вкус? Что чувствует?
   Где-то внизу живота разливалась истома. Он терся бедрами о Бэннер в тщетном усилии оказаться еще ближе. Боже, Джейк отдал бы все, чтобы оказаться в том шелковистом канале, который словно перчатка обхватывал его!
   Со стоном он оторвался от губ девушки и уткнулся лицом в ее шею. Джейк молил Бога, чтобы воспоминания оставили его. Тогда он отпустил бы Бэннер и никогда больше не допускал и мысли о том, чего жаждало его тело.
   Джейк живо вспомнил тот момент, когда вошел в нее. Он сокрушался, что придется причинить ей боль, но даже это не уменьшало восхищения и восторга, охвативших его в тот миг, когда она приняла его в себя.
   Бэннер создана для любви - для его любви. Никогда еще ни одна женщина так не подходила ему. Джейк даже сомневался, стоит ли двигаться дальше. Бэннер не почувствовала бы разницы, а ему не пришлось бы жить с чувством вины за содеянное. В то же время какое-то наслаждение и он бы получил. Но никакая сила ни на небе, ни на земле не заставила бы его в тот момент оставить Бэннер. Он начал двигаться медленно, и ее тело вдруг напряглось под ним от боли, но вскоре расслабилось, и ему стало легче. Удар за ударом Джейк пробирался дальше, глубже, а потом внутри его что-то взорвалось и вылилось водопадом. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного.
   Потом Джейк оставил ее, совершенно ослабевший и истощенный, но, вспоминая сейчас об этом, мечтал испытать ту краткую смерть еще раз. Пот прошиб его, он скрежетал зубами, стараясь усилием воли победить свое желание. Но желание сосредоточилось болью в чреслах.
   Наконец Джейк оттолкнул Бэннер, отвернулся от нее, глубоко дыша, но легче ему не стало. Его трясло как в лихорадке. Бросив на нее быстрый взгляд через плечо и заметив ее бледность - Боже, она теперь, наверное, ужасно боится его, - он рывком открыл дверь и крикнул, обернувшись:
   - Я еду в город за продуктами! Не жди меня к ужину!
   ***
   Бэннер посмотрела вверх на ветки орехового дерева, покрытые листвой. Она всегда лучше всех лазала по деревьям. Ее ноги постоянно были в ссадинах. Бэннер старалась переплюнуть Ли и Мику, и это удавалось ей много раз. Она так и не избавилась от своего детского желания залезть как можно выше и отыскать место для уединения и утешения где-то между небом и землей. Наверху можно спокойно думать, как будто земные проблемы не доходят туда.
   День тянулся очень медленно, дом слишком давил, Бэннер была встревожена, и все ее мысли крутились вокруг одного и того же.
   Джейк Лэнгстон. Что ей с ним делать?
   Он стал неразрешимой проблемой, от которой нельзя избавиться. Та ночь в сарае... Желать, чтобы этого не было, или сожалеть о том, что произошло, бесполезно. После той ночи Бэннер навсегда стала другой. И нет пути назад. С этим придется смириться.
   Но как смириться с настоящим? Они с Джейком не могут жить дальше так, как сейчас, в постоянной борьбе друг с другом. Они как изголодавшиеся хищники, которые дерутся над добычей, над тушей убитого животного. Они оба слишком упрямы, слишком своенравны и темпераментны, и оба чувствуют вину за ту ночь. Сейчас они терзают друг друга. В такой ситуации у Плам-Крик нет будущего. Они погубят ранчо.
   Бэннер все равно назовет свое ранчо Плам-Крик, даже если ему это не нравится.
   Девушка улыбнулась. Подумать только, она даже мысленно спорит с ним, когда его нет рядом. Но улыбка вышла кривой. Тот полуденный поцелуй оживил все воспоминания и возбудил беспокойство, и Бэннер не могла улыбаться, как обычно.
   Ей понравился тот поцелуй. Очень. Гораздо больше, чем следовало бы. Гораздо больше, чем позволяют приличия. И это не оставляло надежды, что она скоро сможет забыть его.
   А что спровоцировало поцелуй? Джейк орал на нее, и казалось, был готов задушить, а через минуту уже держал в объятиях и поцеловал так, что все нутро Бэннер перевернулось.
   Что происходит, когда Джейк прикасается к ней? Что вызывает ощущения, прежде совершенно незнакомые? И почему она так жаждет снова и снова испытать их?
   Бэннер поерзала на ветке и прижалась щекой к коре. Сама того не замечая, раскрошила лист, и его частички плавно опускались на землю. Сорвала еще один.
   Она думала о том, что, зародившись; в голове, никак не отпускало ее. Это было бы невероятно смело, но Бэннер поступала невероятно смело в недавнем прошлом и знала, что никакие преграды не остановят ее.
   Они с Джейком могли бы пожениться.
   Бэннер произнесла это вслух, и мир не перевернулся. Ее не убила молния. Земля не разверзлась и не поглотила ее. И она не свалилась с дерева.
   В конце концов, чем так уж нелепа эта мысль?
   В ней есть смысл. Джейк нужен ей на ранчо, и ранчо нужно ему. Плам-Крик обещал ему солидное будущее. Многие годы Джейк бродил по свету, попусту тратя талант, силы, молодость на бесцельные занятия. Такой возможности, как эта, у него больше не появится. И почему ему не воспользоваться ею?
   У Джейка явно нет никого, на ком бы он собирался жениться. Бэннер знала, кого он действительно любит. Но Лидия ему недоступна и никогда не будет доступна. Однако от этого Джейк не переставал быть мужчиной. Ему нужна женщина, и часто, а если вспомнить сегодняшний поцелуй и ночь в сарае, то он вовсе не считает, что Бэннер не подходит для такого занятия.