Браун Сандра. Любовь взаймы

   — Чейз. — Он поднял голову и взглянул на нее. Она водила пальцем по краю кофейной чашки. Почувствовав его взгляд, подняла на него глаза. — Позволь мне вложить деньги в вашу компанию.
   Несколько мгновений он непонимающе смотрел на нее, а затем хрипло и безрадостно рассмеялся.
   — А я-то думал, что ты хитрая деловая женщина. Зачем тебе делать такую вопиющую глупость?
   — Потому что я верю в тебя и в Лаки. Вы изобретательны, умны и старательны. В конце концов вы придумаете что-нибудь для возрождения своего дела. И тогда я получу прибыль на свои вложения.
   Прежде чем она закончила, Чейз уже непреклонно качал головой.
   — Я не могу позволить тебе сделать это, Марси. Это будет похоже на милостыню, а мы еще не пали так низко. На этом этапе мы еще способны сохранять остатки гордости. Кроме того, если бы нам нужен был партнер, мы давно бы уже обдумали это. У нас были предложения, но мы их всегда отклоняли. Мой дед начал дело во время подъема тридцатых годов. Отец продолжил его. Мы — третье поколение. «Тайлер Дриллинг» — это семейное предприятие, и мы собираемся сохранить его таковым.
   — Понимаю, — тихо сказала Марси.
   — Я ценю твое предложение, но просто не могу принять его.
   — Есть один выход. — Она твердо посмотрела ему в глаза. — Ты мог бы жениться на мне.

6

   Лаки опустил трубку на рычаг и сказал жене:
   — Он все еще не отвечает.
   Стоя в дверях, соединяющих спальню с ванной комнатой, Девон попыталась успокоить его:
   — Это не значит, что он опять исчез.
   — Но это может означать, что он где-то опять ударился в загул.
   — Необязательно.
   — Необязательно, но возможно.
   — Ты не очень-то доверяешь своему брату, — мягко упрекнула она его.
   — Ну, назови мне хоть один его поступок за последние два года, который мог бы внушить мне доверие к нему.
   Девон повернулась на босых пятках и зашлепала в ванную, закрыв за собой дверь так стремительно, что чуть не прищемила подол пеньюара.
   Рассерженный Лаки ринулся за ней и распахнул дверь. Он обнаружил ее спокойно сидящей за туалетным столиком и неторопливо расчесывающей щеткой густые темно-рыжие волосы. При виде ее красоты гнев его потух.
   Она умела искусно разжигать его и успокаивать и делала то и другое быстро и эффективно. Перемены в ее настроении всегда были неожиданными. Такая спонтанность делала его жизнь интересной и была одной из причин, заставивших его влюбиться. Непредсказуемость Девон соответствовала его собственному легковесному характеру.
   Он был без ума от нее, но терпеть не мог, когда она бывала права. В данный момент так оно и случилось.
   — Я не должен был так говорить, да?
   — Гм, — ответила она. Это в ней тоже нравилось ему — она никогда не торжествовала победу, когда оказывалась права. — Но он все-таки вернулся домой, Лаки.
   — По принуждению.
   — Должно быть, ему это было нелегко.
   — Не похоже, чтобы он поджал хвост.
   — Разве? Думаю, что все его ворчание имело целью скрыть, как он смущен, и показать, как он рад тому, что дома, среди любящих его людей.
   — Может быть, — согласился Лаки.
   — Он пришел сегодня в кон гору и поинтересовался делами.
   — Что, возможно, было лишь показным маневром.
   — Возможно, но я так не думаю. — Она отложила щетку и открыла баночку с ночным кремом. Вытянув руку, начала втирать душистый крем. — Думаю, мы должны толковать поступки Чейза в лучшую сторону. Может быть, он наконец начал исцеляться.
   — Надеюсь, что так.
   Лаки отобрал у нее баночку, набрал немного крема на пальцы и начал намазывать там, где она остановилась. Он спустил с ее плеч пеньюар, сбросил бретельки ночной сорочки и втирал крем в кожу, настолько гладкую, что она не нуждалась ни в каком дополнительном снадобье.
   — Его возвращение приободрило Лори. Одно это заставляет меня радоваться, что он вернулся. — Девон наклонила голову и отодвинула волосы, чтобы он мог смазать шею.
   — Но мама не знает, что он сегодня где-то загулял.
   — Ты этого тоже не знаешь. Он может быть где угодно.
   — Не слишком приятная ночь для прогулок на машине.
   — Даже если он где-то загулял, он уже взрослый и отвечает только перед самим собой. — Она посмотрела на него снизу вверх сквозь ресницы, обращаясь-к его отражению в зеркале. — Так же, как и ты раньше.
   — Хм, — проворчал он.
   Внимание Лаки отвлекло соблазнительное отражение жены в зеркале. Ночная рубашка соскользнула и держалась на кончиках грудей. Одно движение его руки — и сорочка оказалась на коленях, полностью обнажив грудь.
   Его руки обняли ее и начали ласкать. Он видел в зеркале, как они гладят, поднимают и мнут ее грудь, как она меняет форму под его прикосновениями. Когда он ощутил действие своих прикосновений, его собственные вены набухли от желания.
   — Что сказал сегодня доктор? — спросил он нежно.
   — Мы с младенцем чувствуем себя хорошо, — ответила она, и ее губы изогнулись в чудесной улыбке мадонны. — У меня ровно пять месяцев.
   — Сколько, по-твоему, мы можем держать это в секрете? — Его руки гладили выпуклый изгиб ее живота.
   — Не так уж долго. Если бы Лори не была так занята Чейзом, она могла бы заметить мою располневшую талию.
   — Они с Сейдж страшно рассердятся, что мы не сказали им сразу, как только обнаружили.
   — Вероятно. Но я все же считаю, что так лучше. На тот случай, если что-нибудь случится.
   — Пока, слава богу, ничего не случилось. — Он наклонил голову и поцеловал ее в плечо.
   — Думаю, Лори не пережила бы потерю еще одного внука. Лучше было не рассказывать ей, что я жду ребенка, пока не прошли первые, опасные месяцы.
   — Но теперь ты уже на шестом, и доктор не ожидает каких-либо осложнений. — Он поймал ее взгляд в зеркале и улыбнулся, в то время как его рука обследовала нижнюю часть ее тела. — Я хочу объявить миру, что собираюсь стать отцом.
   — Подумай вот о чем, Лаки, — сказала она, и ее улыбка постепенно исчезла. — Теперь, когда Чейз дома, нам, возможно, следует отложить это объявление еще на некоторое время.
   — Хм. — Он сдвинул брови. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ему будет нелегко узнать, что у нас будет первый продолжатель рода Тайлеров.
   Взяв его за руку, Девон поцеловала ладонь.
   — Ты знаешь, как я хочу нашего ребенка. Но мое счастье меркнет каждый раз, как я думаю о ребенке, погибшем вместе с Таней.
   — Не думай об этом, — прошептал Лаки.
   Он поднял ее, повернул к себе лицом и, целуя, снял пеньюар. Переступив через плавки, притянул ее к себе, дав почувствовать силу своей эрекции. Ее вздох коснулся его губ, и она предложила не терять больше времени и отнести ее в постель.
   Они вместе опустились на кровать. Он раскрыл ее бедра и поцеловал туда, ощущая вкус влаги на кончике языка. Затем поцелуями покрыл ее тело снизу вверх, задерживаясь на небольшом холмике живота, слегка втягивая в рот кончики ее грудей, потемневшие и разбухшие во время беременности. Наконец он достиг ее жаркого рта, погрузил язык в его глубину и одновременно вонзил в нее свой член.
   Супружество не заглушило их физическую тягу друг к другу. Страсть была даже более пылкой, чем раньше. Несколько минут они оба лежали, обессиленные и удовлетворенные.
   Прижав ее к себе, Лаки нежно гладил ту часть ее тела, где, как в гнездышке, лежал его ребенок. Он прошептал:
   — Зная о том, что он потерял, как могу я винить Чейза за то, что он делает или не делает?
   — Ты и не можешь, — ответила она, похлопывая его руку. — Ты можешь только быть терпеливым, пока он не излечит боль своего сердца.
   — Если это возможно. — Его слова звучали не слишком оптимистично.
   Девон шевельнулась и произнесла с тем упрямством в голосе, которое он так любил в ней:
   — О, я должна верить, что возможно.
 
   Чейз наконец обрел дар речи. Его изумленный взгляд не отрывался от лица хозяйки.
   — Что?
   — Ты хочешь, чтобы я повторила? — спросила Марси. — Хорошо. Я сказала, что ты можешь спасти свое дело и сохранить его семейным, если женишься на мне. Потому что тогда все, что у меня есть, будет твоим. Он положил недоеденное печенье на тарелку, стряхнул с пальцев крошки и встал. Быстро взял пальто, натянул его и зашагал к выходу.
   — Ты не считаешь, что предложение заслуживает некоторого обсуждения? — спросила Марси, идя за ним.
   — Нет.
   Она догнала его прежде, чем он открыл входную дверь, загородив ее своим стройным телом.
   — Чейз, пожалуйста! Если у меня хватило смелости сделать это предложение, то самое малое, что ты мог бы сделать, это проявить достаточную смелость, чтобы поговорить о нем.
   — Зачем терять попусту твое и мое время?
   — Мне не кажется, что обсуждение моего будущего — это напрасная трата времени.
   Он хлопнул парой замшевых перчаток по ладони, пытаясь понять, как убраться отсюда, не оскорбив ее чувств.
   — Марси, я не знаю, что заставило тебя произнести такую невероятную вещь. Не могу себе представить, что у тебя на уме. Мне бы хотелось думать, что ты шутишь.
   — Это не шутка. Это серьезно.
   — Тогда ты не оставляешь мне иного выхода, как ответить: спасибо, нет.
   — Даже не обсудив?
   — Нечего обсуждать. Эта идея не заслуживает никакого обсуждения.
   — Не согласна. Я не предлагаю первому попавшемуся мужчине жениться на мне, подчиняясь минутной прихоти. Если бы я не считала эту идею осуществимой, я бы и не заикнулась о ней.
   — Эта идея неосуществима.
   — Почему?
   — Черт побери, — пробормотал он в отчаянии. — Ты вынуждаешь меня быть недобрым.
   — Если у тебя есть возражения, не бойся оскорбить мои чувства. Вчера я сказала тебе, что хорошо защищена от оскорблений. Они просто отскакивают от меня.
   — Ладно, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, но не отрывая от нее взгляда. — Я буду откровенен. Я не хочу снова жениться. Никогда.
   — Почему?
   — Потому, что у меня уже была жена. У меня был ребенок. Я потерял их. Никто не может занять место Тани. И помимо всего этого, я не люблю тебя.
   — Я не могу даже надеяться занять Танино место, во всяком случае, я бы этого и не хотела. Мы совершенно разные люди. Я никогда и не воображала, что ты меня любишь, Чейз. Люди женятся по самым разным причинам, думаю, любовь среди них — на последнем месте…
   Он уставился на нее, пораженный.
   — Какого же черта ты этого хочешь? Зная, что я тебя не люблю, что я все еще люблю свою жену, почему ты делаешь мне такое предложение?
   — Потому, что ты за последние два дня множество раз напомнил мне, что я — старая дева. Даже в наше время и в наш век, независимо от того, насколько прогрессивно мы мыслим, если ты не замужем, ты — белая ворона. Люди идут по жизни парами. Это все еще мир пар. Я устала от одиночества.
   — Твое объяснение неубедительно, Марси. Ты мне рассказала вчера, что почти вышла замуж, но в последнюю минуту передумала, потому что не любила парня.
   — Это правда. Но это случилось несколько лет назад. Мне еще не было тридцати.
   — Поэтому?
   — А сейчас мне тридцать пять. Тридцатипятилетняя одиночка, если она разведенная или вдова, не такая уж редкость. Даже тридцатипятилетний холостяк не привлекает особого внимания. Но женщина, все еще незамужняя в тридцать пять лет, — старая дева, особенно если она живет одна и редко бывает на людях… — Она опустила глаза и мягко добавила: — Особенно если она зовется Гусенок Джонс…
   Чейз пробормотал про себя ругательство. Он пожалел, что когда-то прозвал ее так. Теперь он мог возразить, что прозвище больше не подходит ей, но она подумает, будто он просто жалеет ее.
   — Знаю, что я — не сногсшибательная красавица, Чейз. Моя фигура — тоже не предел мечтаний. Но я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься больше всего.
   — Деньги? — уколол он.
   — Дружеское общение.
   — Заведи собаку.
   — У меня на них аллергия. Кроме того, мы говорим о том, что необходимо тебе, а не мне, — сказала она. — Мы ведь друзья, не так ли? Мы всегда ладили. Мне кажется, из нас получится хорошая команда.
   — Если ты хочешь быть членом команды, вступи в лигу любителей боулинга.
   Его сарказм не обескуражил Марси.
   — Ты странствуешь уже полтора года, и, хотя ты этого и не признаешь, мне кажется, тебе до смерти надоело жигь отшельником. Я могу дать тебе стабильность. У меня есть дом, — сказала она и развела руки в стороны, как бы обнимая свой дом, свое просторное жилище. — Я люблю его, но было бы намного лучше делить его с кем-нибудь.
   — Возьми кого-нибудь на квартиру.
   — Я и пытаюсь.
   — Я имел в виду другую женщину.
   — Я бы не вынесла жизни с другой женщиной. — Она рассмеялась, но в ее смехе не было юмора. — Кроме того, один бог знает, что скажут обо мне сплетницы в Милтон-Пойнте, если здесь поселится другая женщина.
   Он признал, что она права. Вообще говоря, люди ограниченны и всегда ищут чего-нибудь скандального, даже там, где его нет. Но это проблемы Марси, и не ему их решать.
   Все же его рыцарские чувства требовали отказать ей помягче. Он уважал ее за одну только отвагу, которая потребовалась ей для обсуждения с ним вопроса о замужестве. Должно быть, это было не так-то легко. Ей пришлось проглотить немало гордости.
   — Послушай, Марси…
   — Ты собираешься сказать «нет», не так ли?
   Он с шумом выдохнул воздух.
   — Да, я собираюсь сказать «нет».
   Она опустила голову, но почти сразу подняла ее. В ее глазах был вызов.
   — Подумай, Чейз.
   — Не о чем думать.
   — О «Тайлер Дриллинг».
   Он упер руки в бока и наклонился к ней.
   — Ты что, не понимаешь, что делаешь? Ты пытаешься купить себе мужа!
   — Если меня это не волнует, почему это беспокоит тебя? У меня куча денег, больше, чем нужно. Что мне с ними делать? Кому я их оставлю? Что хорошего в том, чтобы много работать и добиваться успеха, если я не могу поделиться прибылью с кем-нибудь, кто в этом нуждается?
   Лихорадочно натягивая перчатки, он сказал:
   — Тебе не надо долго искать, чтобы найти кого-нибудь. Уверен, что существует множество мужчин поблизости, которые будут счастливы заполучить тебя и твои деньги.
   Она положила ладонь на его локоть.
   — Ты действительно думаешь, что в этом все дело? Ты полагаешь, я жила бы с тобой под одной крышей, если бы ты согласился пойти ко мне на содержание? Ни за что в жизни, Чейз Тайлер! Я знаю, ты будешь продолжать работать так же много, как всегда. Я не пытаюсь отнять у тебя мужество или гордость. Я не хочу быть мужчиной в доме. Если бы я этого хотела, я бы оставила все как есть.
   Ее голос смягчился.
   — Я не хочу состариться в одиночестве, Чейз. Думаю, что и ты не хочешь. И раз уж ты не можешь жениться по любви, то с тем же успехом можешь жениться ради денег.
   Несколько мгновений он пристально смотрел в ее серьезное лицо, потом покачал головой:
   — Я не подхожу тебе, Марси.
   — Подходишь. Ты как раз тот человек, который мне нужен.
   — Я… Сломленный? Побежденный? Со скверным характером? Тоскующий вдовец? Зачем я тебе? Я сделаю тебя несчастной…
   — Ты не сделал меня несчастной сегодня вечером. Мне было хорошо с тобой.
   Она просто не давала ему возможности с честью выйти из положения. Единственное, что ему теперь оставалось, — это резко сказать «нет» и убраться.
   — Извини, Марси. Ответ — «нет».
   Он рывком распахнул дверь и вышел в пургу. После нескольких часов бездействия мотор заводился, как никогда, неохотно. Наконец он ожил и запыхтел по дороге к дому.
   Квартира была темной и холодной.
   Чейз разделся, почистил зубы, принял обезболивающую таблетку и залез в ледяную постель.
   — Гусенок Джонс!.. — пробормотал он, взбивая кулаком подушку, и подумал: «Ничего более сумасшедшего не слыхал… Смехотворная идея…»
   Тогда почему же он не помирает со смеху?
 
   Брат пришел к нему на квартиру, когда уже почти совсем рассвело.
   — Эй, привет. Ты в порядке?
   — А почему я должен быть не в порядке? — сердито ответил Чейз.
   — Так просто. Я только хотел узнать, как чувствуют себя сегодня утром твои ребра?
   — Лучше. Хочешь зайти?
   — Спасибо.
   Лаки вошел. Чейз закрыл дверь. Как ни притворялся Лаки, Чейз чувствовал, что брат его пристально изучает. Из упрямства Чейз не захотел облегчить ему задачу. После продолжительного молчания Лаки наконец перешел к сути своего раннего визита:
   — Вчера ночью я несколько раз звонил, но так и не дозвонился.
   — Проверяешь меня?
   Лаки выглядел опечаленным.
   — Меня не было дома.
   — Это-то я понял.
   — Я обедал не дома.
   — Ах, обедал…
   Чейзу быстро надоело их хождение вокруг да около.
   — Почему бы тебе не спросить прямо, Лаки?
   — Ладно, где же ты, черт возьми, был?
   — У Марси.
   — У Марси?
   — Я поехал, чтобы возместить ей больничный счет, и она пригласила меня остаться на ужин.
   — Если это все, то почему ты мне просто не сказал об этом?
   — Потому, что это не твое дело!
   — Мы беспокоились, не найдя тебя дома вчера вечером.
   — Мне не нужен надсмотрщик!
   — О, неужели?
   Они уже орали друг на друга. У каждого из братьев характер был одинаково вспыльчивый. Орать друг на друга было для них не в новинку. Правда, и мирились они так же быстро, как ссорились.
   Чейз, хихикая, покачал головой:
   — Возможно, мне действительно нужен надсмотрщик.
   — Возможно, и был нужен. Теперь уже нет.
   — Садись.
   Лаки опустился на стул напротив брата и тотчас же направил разговор на их общую заботу:
   — Как прошла твоя встреча в банке вчера?
   — Джордж Янг — сукин сын.
   — Ты только сейчас начал это понимать? — спросил Лаки.
   — Я не виню его или банк за то, что они хотят получить назад свои деньги. Я не могу вынести это выражение сочувствия на его ханжеской роже. Мне кажется, что он получает удовольствие от наших трудностей.
   — Понимаю, что ты имеешь в виду. Он напускает на себя этакий соболезнующий вид. «О, как мне жаль», — а сам смеется исподтишка.
   — Знаешь, что мне хочется сделать? — сказал Чейз, наклоняясь вперед и охватив руками колени. — Я бы хотел взять большую коробку с наличными, с полной суммой долга, и бухнуть ее к нему на стол.
   — Черт, я бы тоже хотел. — Лаки уныло облизнулся. — Когда рак свистнет, да?
   Чейз нервно постучал кончиками пальцев одной руки о другую.
   — Ты вчера сказал, что только чудо вытащит нас из этой ловушки.
   — Нечто прямо с небес…
   — Ну, э-э… — Он прокашлялся. — А что, если бы ангел милосердия был похож на, э… Марси Джонс?
   Лаки ничего не ответил. В конце концов Чейз поднял неуверенный взгляд на брата.
   — Ты меня слышишь?
   — Слышу. Что это значит?
   — Послушай, ты не хочешь кофе? — Чейз приподнялся на стуле.
   — Нет.
   Он сел обратно.
   — Какое отношение имеет Марси к нашим трудностям? — поинтересовался Лаки.
   — Никакого. Кроме… — Чейз принужденно рассмеялся. — Она предложила нам помочь.
   — Боже мой, Чейз, самое последнее, что нам сейчас нужно, — это еще один заем.
   — Она… э… не совсем заем предлагает. Это больше похоже на вложение капитала.
   — Ты хочешь сказать: она желает купить долю в деле? Стать партнером? — Лаки вскочил и забегал по комнате. — Нам ведь не нужен еще один партнер, а? Ты не передумал насчет этого, нет?
   — Нет.
   — Вот и хорошо, и я тоже не передумал. Дед и отец хотели, чтобы бизнес оставался семейным. Удивительно, что Марси даже пришло такое в голову, я ценю ее заинтересованность, но надеюсь, ты объяснил ей, что мы не хотим посторонних в нашем бизнесе.
   — Да, я объяснил, но…
   — Подожди минуту, — перебил Лаки, заметавшись. — Надеюсь, она не планирует захвата силой? Она не собирается заплатить банку и не надеется войти в компанию, хотим мы этого или нет? Кошмар! Я об этом даже и не подумал.
   — Марси тоже не подумала. По крайней мере, так мне кажется, — сказал Чейз. — Она предлагает совсем другое.
   Подбоченясь, Лаки остановился перед братом.
   — Что же она предлагает?
   Теперь уже Чейз не мог избежать прямого ответа. Он подумал, что если Марси смогла говорить без обиняков, то и он сможет.
   — Она предложила жениться на ней.
   — Прошу прощения…
   — Жениться.
   — Кому?
   — Мне, — сварливо ответил он. — Кому еще, черт возьми, по-твоему?
   — Я не знаю, что и думать…
   — Ладно, она сделала мне предложение.
   — Марси Джонс сделала тебе предложение?
   — Я же так и сказал! — заорал Чейз.
   — Я в это не верю!
   — Придется поверить.
   Лаки в ужасе уставился на брата. Потом подозрительно прищурился.
   — Подожди минутку. Где ты был в это время? Что вы там делали?
   — Не то, что ты думаешь. Мы пили кофе с печеньем.
   — Вы не…
   — Нет!
   Лаки снова опустился на стул. Последовала долгая пауза, во время которой Лаки пристально смотрел на Чейза, а Чейз старательно избегал его взгляда. Наконец Лаки спросил:
   — Она говорила серьезно?
   — Мне так показалось.
   — Сукин сын, — пробормотал Лаки, все еще явно растерянный.
   — Она привела целый ряд доводов. Дружба, стабильность и прочая чепуха. И, конечно, деньги.
   Лаки изумленно покачал головой, потом начал смеяться.
   — Не могу поверить в это. Она действительно сказала, что даст тебе денег в обмен на то, что ты на ней женишься?
   — Ну, что-то вроде этого. Другими словами.
   — Ты что-нибудь понимаешь? Я слышал, что, когда речь идет о деле, у нее мертвая хватка, но кто бы мог подумать, что она пойдет на такой шаг? Что ты ей ответил? Я имею в виду, — он остановился и подмигнул, — полагаю, ты отказался?
   — Именно это я и сделал.
   На этот раз настала очередь Чейза встать и заходить по комнате. По какой-то необъяснимой причине смех Лаки вызвал у него раздражение. Он внезапно почувствовал, что должен защитить и оправдать предложение Марси.
   — Тебе не следует смеяться над ней! — гневно сказал он. — Если бы она разделась передо мной догола, то и в этом случае ей не потребовалось бы больше смелости, чем на то, что она сделала.
   Лаки поймал брата за руку и встал рядом с ним.
   — Чейз, не может быть, чтобы ты думал именно о том, о чем, как я подозреваю, ты думаешь.
   Чейз посмотрел в изумленные глаза брата и, к собственному удивлению, сказал:
   — Это выход из наших затруднений…
   Лаки безмолвно уставился на него, а потом среагировал в характерной для него вспыльчивой манере. Он приблизил лицо вплотную к лицу Чейза.
   — Ты совсем рехнулся? Неужели поглощенное тобой за последние несколько месяцев виски испортило тебе мозги? Или пинок этого быка превратил твое серое вещество в желе?
   — Я должен выбрать что-нибудь одно?
   — Я не шучу!
   — И я тоже! — Чейз стряхнул руку брата и резко отвернулся от него. — Подумай, назови мне хоть одну-единственную продуктивную вещь, которую я сделал с тех пор, как умерла Таня. Не можешь? Никто не может. Ты мне это говорил в глаза. Моя пассивность поставила семейное дело на грань банкротства.
   — Спад в бизнесе не имеет никакого отношения к твоей семейной жизни! — воскликнул Лаки. — Ни к отсутствию твоей инициативы, ни к чему, кроме падения нефтяного рынка.
   — Но я все же старший сын, — спорил Чейз, тыча себе в грудь указательным пальцем. — Я за все отвечаю, Лаки. И если «Тайлер Дриллинг» вылетит в трубу, это будет на моей совести всю оставшуюся жизнь. Я должен сделать все, что могу, чтобы не допустить этого.
   — Даже готов зайти так далеко, чтобы жениться на женщине, которую не любишь?
   — Да. Даже так далеко.
   — Ты не позволил мне жениться на Сьюзан Янг два года назад, чтобы спасти нас от разорения. Ты думаешь, я позволю тебе совершить такой же опрометчивый поступок?
   — Ты в этом вопросе не имеешь права голоса.
   Он внезапно понял, что горячо защищает план Мар-си. С каких пор? Должно быть, его подсознание обдумывало это всю ночь. В какой-то момент перед пробуждением он решил, что ее идея не так уж неосуществима, в конце концов.
   Лаки испустил поток непристойных ругательств.
   — Ты еще не пережил Таниной смерти, Чейз. Как ты можешь даже думать о том, чтобы связаться с другой женщиной?
   — Я не собираюсь связываться. Во всяком случае, духовно. Марси это знает. Она знает, что я все еще люблю Таню, и она готова довольствоваться дружбой.
   — Чушь! Ни одна женщина не согласится довольствоваться дружбой.
   — Марси согласна. Она не принадлежит к романтичным натурам.
   — Ладно, а почему? Я скажу тебе. Потому что она — старая дева, которая — в качестве последнего средства — хочет купить себе мужа.
   — Она не старая дева. — У Чейза вызвало беспричинную ярость то, что Лаки высказал словами те самые мысли, которые приходили ему в голову двенадцать часов назад. — Такой преуспевающей женщине, как Марси, нелегко найти мужчину, которого бы не отпугнул ее успех. — Этот аргумент только что пришел ему в голову, и он был необыкновенно доволен им.
   — Ладно, забудь об этом пока, — сказал Лаки, — подумай вот о чем. Возможно, она вдобавок покупает себе чистую совесть. Вспомни: она вела машину, когда погибла твоя любимая жена.
   Чейз побелел от гнева. Его серые глаза приобрели холодный блеск графита.
   — Марси не виновата в этой аварии.
   — Я знаю, Чейз, — терпеливо сказал Лаки. — Ты тоже знаешь. Все это знают. Но знает ли она? Примирилась ли она с этим? Не пытается ли она совершить милосердный поступок, чтобы снять с себя груз вины, даже если она сама взвалила его на себя?
   Чейз обдумывал это какое-то мгновение, прежде чем заговорить.
   — Ну и что, если это так? Мы все равно оба выиграем от брака. Каждый из нас получит то, что хотел. «Тайлер Дриллинг» снова возродится, а у Марси будут муж и чистая совесть.