Браун Сандра. Сокровенные тайны (Том 1)

   - Вы часто приносите цветы на могилу моей матери, мистер Минтон?
   Он не отвечал, пока она вновь не взглянула на него.
   - В день, когда вы появились на свет, я был в роддоме. Видел вас до того, как вас обмыли. - Он улыбнулся открытой, сердечной, обезоруживающей улыбкой. Вам не кажется, что уже по одной этой причине мы можем обращаться друг к другу по имени?
   Отгородиться от его улыбки было невозможно. От нее и железо бы расплавилось.
   - В таком случае зовите меня Алекс, - улыбаясь в ответ, сказала она.
   Он оценивающе осмотрел ее с ног до головы.
   - Алекс. Мне нравится.
   - Так как же?
   - Что именно? Нравится ли ваше имя?
   - Нет. Часто ли вы приносите сюда цветы?
   - Ах, вот вы о чем. Только по праздникам. Мы с отцом обычно приносим цветы на ее день рождения, на Рождество, на Пасху. Рид тоже носит. А уход за могилой мы оплачиваем вместе.
   - И на то есть причина?
   Он как-то странно взглянул на нее и ответил просто:
   - Мы все любили Седину.
   - Полагаю, кто-то из вас и убил ее, - тихо сказала она.
   - Вы ошибаетесь, Алекс. Я ее не убивал.
   - А ваш отец? Мог он ее убить, как вы думаете? Он отрицательно покачал головой.
   - Он относился к Седине как к дочери. И считал ее дочерью.
   - А Рид Ламберт?
   Он лишь пожал плечами, словно тут и объяснений не требовалось.
   - Рид? Ну, знаете...
   - Что?
   - Рид никогда не смог бы ее убить.
   Алекс плотнее запахнула жакет. Солнце село, холодало с каждой минутой. Когда она заговорила, возле ее губ повисло облачко пара.
   - Сегодня я весь день просидела в библиотеке, читала подшивки местной газеты.
   - И что-нибудь вычитали обо мне?
   - О да, все о том, как вы играли в футбольной команде "Пантеры Пурселла".
   Он засмеялся; ветер трепал его светлые волосы, гораздо светлее, чем у Рида, и более ухоженные.
   - Увлекательное, наверно, чтение.
   - Да уж. Вы с Ридом были капитанами команды.
   - Черт, правда. - Он согнул руку, будто хвастаясь крепкими бицепсами. - Мы считали себя непобедимыми - этакие крутые ребята.
   - В предпоследнем классе мать стала королевой бала на вечере встречи выпускников. Я видела фотографию, где Рид целует ее во время перерыва между таймами.
   Алекс испытала странное чувство, когда разглядывала этот снимок. Раньше она его никогда не видела. Бабушка почему-то не держала его среди других фотографий; возможно, потому, что Рид целовал Седину дерзко, по-настоящему, так, словно имел на нее права.
   Ничуть не смущаясь ликующей толпы на стадионе, он властно обвил руками талию Седины. Голова ее под поцелуем откинулась назад. А он выглядел победителем в своей забрызганной грязью футбольной форме, с видавшим виды шлемом в руке.
   Посмотрев на фотографию несколько минут, Алекс почувствовала этот поцелуй на собственных губах.
   Вернувшись к действительности, она сказала:
   - Вы ведь познакомились с моей матерью и Ридом гораздо позже, не правда ли?
   Вытянув из земли травинку, Джуниор стал крошить ее пальцами.
   - В девятом классе. До тех пор я учился в Далласе в интернате.
   - Сами так решили?
   - Мать решила. Она не желала, чтобы я набрался неподходящих, с ее точки зрения, манер у детей нефтяников и ковбоев, поэтому каждую осень меня отправляли в Даллас. Долгие годы мое воспитание было яблоком раздора между матерью и отцом. Он наконец настоял на своем, заявив, что надо же мне когда-нибудь узнать, что на свете существуют и другие люди, не одни только "бледные маленькие ублюдки" - это я его цитирую - из частных школ. И в ту же осень записал меня в пурселлскую среднюю школу.
   - Как перенесла это ваша мать?
   - Не слишком хорошо. Она была решительно против, но поделать ничего не могла. Там, откуда она родом...
   - Откуда же?
   - Из Кентукки. В свое время ее отец был одним из лучших коневодов в стране. Это он вывел победителя знаменитых скачек "Тройная корона".
   - А как она познакомилась с вашим отцом?
   - Ангус поехал в Кентукки покупать кобылу. А вернулся с кобылой и с моей матерью. Прожив здесь более сорока лет, она до сих пор придерживается традиций семейства Пресли, в том числе - отправлять всех отпрысков в частную школу. А папа не только записал меня в рядовую пурселлскую школу, но еще и настоял, чтобы я играл в футбольной команде. Тренеру эта мысль пришлась не очень-то по душе, но отец купил его, пообещав обеспечить формой всю команду, если он меня возьмет, ну и...
   - Ангус Минтон слов на ветер не бросает.
   - Уж будьте покойны, - засмеялся Джуниор. - Говорить ему "нет" без толку, он его не слышит; так я стал играть в американский футбол. Если бы не отец, я бы и близко к полю не подошел и в первую же тренировку меня изметелили бы до полусмерти. Ребята меня, ясное дело, невзлюбили.
   - За то, что вы самый богатый мальчик в городе?
   - Да, работенка эта нелегкая, но кому-то же ее надо делать, - обаятельно улыбаясь, ответил он. - Во всяком случае, когда я в тот вечер пришел домой, то заявил отцу, что с одинаковой силой ненавижу и пурселлскую среднюю школу, и футбол. Сказал, что мне намного больше нравятся бледные маленькие ублюдки, чем такие громилы, как Рид Ламберт.
   - И что было потом?
   - Мама рыдала до истерики. Отец ругался и неистовствовал. Потом вывел меня во двор и бросал мне мяч до тех пор, пока я, ловя его, не разодрал себе в кровь все руки.
   - Какой ужас!
   - Да нет, что вы. Он же это делал ради меня. Он знал то, чего я знать не мог: здесь вся жизнь - игра; еда, выпивка, сон - все вертится вокруг футбола. Слушайте! - воскликнул он. - Я тут разболтался о пустяках, а вы небось замерзли.
   - Нет.
   - Точно?
   - Да.
   - Хотите уйти?
   - Нет. Хочу, чтобы вы продолжали болтать о пустяках.
   - Это официальный допрос?
   - Это разговор, - довольно резко сказала она, и он ухмыльнулся.
   - Суньте, по крайней мере, руки в карманы. Взяв се ладони, он направил их в карманы ее жакета, сунул поглубже и погладил поверх меха. Алекс возмутил этот интимный жест. Бесцеремонный и в данных обстоятельствах крайне неуместный. Однако, решив не заострять на этом внимание, она сказала:
   - Итак, насколько я понимаю, в команду вы все же вошли.
   - Да, во вторую команду школы, но не выступал ни в едином матче, кроме самого последнего. В районном чемпионате. Он опустил голову и задумчиво улыбнулся.
   - Разрыв был в четыре очка, не в нашу пользу. Обычный гол нас уже бы не спас. До конца тайма оставались считанные секунды. Мяч был у нас, но ситуация на поле была безнадежная, да и лучшие принимающие игроки еще раньше получили травмы.
   - О господи.
   - Я же вам сказал, футбол здесь - дело кровавое. Короче говоря, когда очередную звезду бегом выносили на носилках с поля, тренер поглядел на скамью запасных и выкрикнул мое имя. Я чуть штаны не обмочил.
   - И что же дальше?
   - Я сбросил пончо и побежал к своим; был тайм-аут, они стояли, сбившись в кучу. Из всех игроков только на мне была чистая фуфайка.. А защитник...
   - Рид Ламберт? - Алекс знала это по газетным отчетам.
   - Да, мой кумир, повергавший меня в ужас. Увидев, что иду я, он довольно громко застонал, а потом, когда я сообщил, какую комбинацию предложил мне сыграть тренер, застонал еще громче. И, глядя мне в переносицу, сказал: "Ну, щенок, если я брошу тебе этот чертов мяч, смотри не упусти его, а то хуже будет".
   Джуниор замолчал, погрузившись в воспоминания.
   - Я этого до самой смерти не забуду. Рид диктовал условия.
   - Условия?
   - Нашей дружбы. В тот миг я должен был доказать, что достоин его дружбы, другого случая не представилось бы.
   - Это было так важно?
   - Елки-палки, еще бы! Я уже достаточно долго проучился в той школе и понимал: если я не сумею поладить с Ридом, мне выше дерьмовой "шестерки" сроду не подняться.
   - И вы взяли его пас?
   - Если честно, то "взял" сказать нельзя. Рид послал мяч прямо сюда, - он указал себе на грудь, - между номерами у меня на фуфайке. С тридцати пяти ярдов. Мне ничего не оставалось, как схватить мяч обеими руками и пронести его за линию ворот.
   - И этого оказалось достаточно, верно?
   Он улыбался все шире и наконец расхохотался.
   - Ага. Так оно и началось.
   - Отец ваш был, наверно, в восторге. Джуниор закинул голову и залился смехом.
   - Он перепрыгнул через забор, перемахнул через скамью запасных и выбежал на поле. Подхватил меня на руки и несколько минут носил по полю.
   - А ваша мама?
   - Мама! Да она скорей бы умерла, чем пошла на футбол. Считает его дикостью. - Он фыркнул и стал теребить мочку уха. - В общем-то, она, черт возьми, права. Но мне плевать было, кто что обо мне думает. Главное, в тот вечер мной очень гордился отец.
   Его голубые глаза сияли.
   - Он даже не был знаком с Ридом, но обнял и его, прямо в чем тот был, в грязной футбольной форме. С того вечера они тоже подружились. У Рида вскоре умер отец, и он переехал к нам на ранчо.
   С минуту он молча предавался воспоминаниям. Алекс не стала мешать ему. Наконец Джуниор взглянул на нее и вдруг застыл в удивлении.
   - Господи, до чего же вы сейчас похожи на Седину, - тихо проговорил он. Не столько чертами, сколько выражением лица. Вы так же умеете слушать. - Он протянул руку и дотронулся до ее волос. - Она очень любила слушать. По крайней мере, у ее собеседника складывалось такое впечатление. Могла часами сидеть неподвижно и просто слушать.
   Он убрал руку, хотя ему явно не хотелось ее убирать.
   - Именно это вас сначала в ней и привлекло?
   - Черт, нет, конечно, - он лукаво улыбнулся. - Сначала меня к ней влекло вожделение юнца-девятиклассника. Когда я впервые увидел Селину в школьном вестибюле, у меня даже дыхание перехватило - так она была хороша.
   - И вы стали за ней бегать?
   - Да вы что? Обалдеть я обалдел, но не спятил же.
   - Как, а ваша безумная любовь к ней?
   - Селина в то время принадлежала Риду, - отрезал он. - Тут даже и вопроса не было. - Он встал. - Пойдемте-ка отсюда. Что бы вы там ни говорили, а вы уже окоченели. Да и страшновато здесь в темноте.
   Озадаченная его последним заявлением, Алекс не возражала, когда он помог ей встать. Она повернулась, чтобы стряхнуть сзади с подола сухую траву, и снова посмотрела на букет, лежавший на могиле. Зеленая вощеная бумага, в которую он был обернут, сухо потрескивала и трепетала на свежем ветру.
   - Спасибо за цветы.
   - Пожалуйста.
   - Ценю, что вы помнили о ней все эти годы.
   - Честно сказать, я пришел сюда и с другим, тайным, намерением.
   - Вот как?
   - Ага. - Он взял ее руки в свои. - Чтобы пригласить вас к нам домой выпить рюмочку.
   Глава 7
   Ее уже ждали. Это стало очевидным, как только она переступила порог длинного и громоздкого двухэтажного дома Минтонов. Желая понаблюдать за подозреваемыми в семейной обстановке, она сразу согласилась поехать с Джуниором к ним домой.
   Входя в гостиную, она невольно подумала: а не является ли она сама объектом наблюдений?
   Алекс твердо решила действовать очень осторожно, и первое испытание не заставило себя ждать: через всю комнату шел Ангус, чтобы пожать ей руку.
   - Очень рад, что Джуниор нашел вас и уговорил прийти, - сказал он, помогая ей снять жакет, который потом бросил в руки Джуниору. - Повесь-ка, хорошо?
   Одобрительно глядя на Алекс, Ангус сказал:
   - Я не знал, как вы воспримете наше приглашение. Мы вам рады.
   - А я рада, что пришла.
   - Прекрасно, - сказал он, потирая руки. - Что будете пить?
   - Белого вина, пожалуйста.
   Его голубые глаза светились дружелюбием, но ей они внушали тревогу. Казалось, он видит ее насквозь и от него не укроется ее внутренняя неуверенность, которую она так старательно прятала под маской самостоятельной, знающей себе цену женщины.
   - Белого вина, значит? Гм, вот уж чего я терпеть не могу. С тем же успехом можно пить газировку. Но жена моя тоже его пьет. Она сейчас спустится. Присаживайтесь, Александра.
   - Она предпочитает, чтобы ее звали Алеке, папа, - сказал Джуниор, подходя вслед за отцом к встроенному в стену бару с напитками, чтобы налить себе виски с водой.
   - Алекс, значит, да? - Ангус поднес ей бокал вина. - Что ж, такое имя, по-моему, даме-прокурору к лицу.
   Комплимент был явно двусмысленный. Она ограничилась тем, что сказала "спасибо" и за него, и за вино.
   - И зачем же вы меня пригласили? На мгновение ее прямота привела Минтона-старшего в замешательство, но он ответил столь же прямо:
   - Слишком много воды утекло - ни к чему нам враждовать. Хочу познакомиться с вами поближе.
   - И я затем же пришла, мистер Минтон.
   - Ангус. Зовите меня Ангус. - Он пристально посмотрел на нее. - Отчего вы вдруг решили стать юристом?
   - Чтобы расследовать убийство матери.
   Ответ как-то непроизвольно сорвался у нее с языка, удивив не только Минтонов, но и саму Алекс. До того она никогда не формулировала даже для себя эту цель. Должно быть, Мерл Грэм не только успешно пичкала ее овощами, но и внушала эту мысль.
   Сделав такое публичное признание, она вдруг поняла, что больше всего сомневается в самой себе. Говорила же бабушка Грэм, что в конечном счете именно она, Алекс, несет ответственность за смерть матери. И если ей не удастся доказать обратное, бремя вины останется с нею до конца ее дней. Она приехала в округ Пурселл, чтобы добиться собственного оправдания.
   - Вы говорите без обиняков, - сказал Ангус. - Это мне нравится. Вилять да темнить - только время зря тратить, я считаю.
   - Я тоже, - сказала Алекс, вспомнив, что сроки ее подпирают.
   Ангус откашлялся, - Не замужем? И детей нет?
   - Нет.
   - Почему?
   - Папа! - делая большие глаза, воскликнул Джуниор, смущенный бестактностью отца.
   Но Алекс не обиделась, ей было даже забавно.
   - Да ничего страшного, в общем-то. Вполне обычный вопрос.
   - И каков же будет ответ? - Ангус сделал большой глоток из своей бутылки.
   - Не было ни времени, ни охоты. Ангус неопределенно хмыкнул:
   - А здесь кое у кого слишком много времени, да маловато охоты.
   Он уничтожающе посмотрел на Джуниора.
   - Папа имеет в виду мои неудачные браки, - пояснил тот.
   - Браки? Сколько же их было?
   - Три, - поморщившись, признался Джуниор.
   - И ни одного внука, - проворчал Ангус, похожий на недовольного медведя. Он погрозил сыну пальцем. - И ведь не то чтобы не знает, как получают приплод.
   - Твои манеры, Ангус, как всегда, вызывают сожаление. Все трое одновременно обернулись. В дверях стояла женщина. Алекс уже мысленно представляла себе, какой должна быть жена Ангуса - сильная, самоуверенная, сварливая, - словом, ни в чем ему не уступающая, этакая грубая баба, обожающая ездить верхом, охотиться с гончими, из тех, кто чаще держит в руках арапник, чем щетку для волос.
   Миссис Минтон оказалась полной противоположностью тому образу, который составила себе Алекс. У нее была гибкая фигура, а лицо тонкое, как у дрезденской фарфоровой статуэтки. Седеющие светлые волосы мягкими локонами обрамляли лицо, бледное, как двойная нитка жемчуга, обвивавшая ее шею. Одета она была в лиловато-розовое шерстяное платье с широкой юбкой, которая при ходьбе плавно развевалась вокруг стройных ног. Она вошла и села в кресло рядом с Алекс.
   - Это Алекс Гейтер, дорогая, - сказал Ангус. Если даже его и рассердило замечание жены, он виду не подал. - Алекс, это моя жена, Сара-Джо.
   Сара-Джо Минтон, наклонив голову, официально и холодно произнесла:
   - Очень рада познакомиться, мисс Гейтер.
   - Благодарю вас.
   Бледное лицо Сары-Джо осветилось, а прямые тонкие губы изогнулись в лучезарной улыбке, когда Джуниор без всякой просьбы поднес ей бокал белого вина.
   - Спасибо, мой дорогой.
   Он наклонился и поцеловал мать в подставленную ему гладкую щеку.
   - Прошла головная боль?
   - Не совсем, но я вздремнула, и стало легче. Спасибо за заботу.
   Она погладила его по щеке. Ее молочной белизны рука, отметила Алекс, была на вид хрупкой, как сорванный бурей цветок. Обращаясь к мужу, Сара-Джо сказала:
   - Неужели так необходимо вести разговоры о приплоде в гостиной, а не в хлеву, где они более уместны?
   - В собственном доме я буду говорить, о чем мне заблагорассудится, заявил Ангус, хотя, судя по всему, ничуть на нее не рассердился.
   Джуниор, привыкший, видимо, к их пикировкам, засмеялся и, отойдя от матери, сел на подлокотник кресла, в котором сидела Алекс.
   - Собственно, мы говорили не о приплоде как таковом, мама. Просто папа сокрушался насчет того, что я не в состоянии удержать жену достаточно долго, чтобы она успела принести наследника.
   - Всему свое время: будет подходящая жена, будут и дети. - Она говорила это не только Джуниору, но и Ангусу. Потом, повернувшись к Алекс, спросила:
   - Если я не ослышалась, вы сказали, что пока не замужем, да, мисс Гейтер?
   - Верно.
   - Странно. - Сара-Джо отхлебнула из бокала. - А вот у вашей матери недостатка в поклонниках не было.
   - Но Алекс же не утверждала, что ей недостает поклонников, - уточнил Джуниор. - Она просто разборчива.
   - Да, я выбрала карьеру, а не замужество и семейную жизнь. Во всяком случае, на ближайшее время. - Она сосредоточенно нахмурилась: ей пришла в голову неожиданная мысль. - А моя мать проявляла когда-нибудь интерес к какой-либо профессии?
   - Я, по крайней мере, ничего такого от нее не слышал, - сказал Джуниор, хотя, надо полагать, все девочки в нашем классе в разное время мечтали играть героинь в фильмах, где снимался Уоррен Бейти.
   - Она так рано меня родила, - с едва заметным сожалением сказала Алекс. Быть может, ранний брак и рождение ребенка помешали ей выбрать профессию.
   Осторожно, одним пальцем Джуниор приподнял ее подбородок, и глаза их встретились.
   - Седина сама сделала свой выбор.
   - Спасибо, что сказали, мне об этом. Он опустил руку.
   - Я никогда, не слышал, чтобы она хотела стать кем-нибудь, кроме как женой и матерью. Я помню тот день, когда мы именно об этом и говорили. Ты тоже, наверно, помнишь, папа. Стояло лето и такая жара, что ты дал Риду денек отдохнуть после того, как он вычистил конюшни, И мы втроем решили устроить пикник возле старого пруда, помнишь?
   - Нет. - Ангус встал и пошел за новой бутылкой пива.
   - А я помню, - мечтательно произнес Джушюр, - да так ясно, словно это было вчера. Расстелили, под мескитовыми деревьями одеяло. Лупе дала нам с собой домашнего тамаде <Мексиканское блюдо из кукурузы с мясом и перцем.>. Наевшись, мы растянулись там, глядя сквозь ветви в небо. Селина лежала между нами. Мескитовые деревья почти не давали тени. От солнца и сытости нас клонило в сон.
   Мы смотрели, как кружат над чем-то канюки, и говорили: надо бы узнать, что там за падаль, да лень было вставать. Лежали, болтали, знаете, кто кем станет, когда вырастет. Я сказал, что хочу стать ловеласом международного масштаба. Рид заявил, что в таком случае он скупит акции компании, производящей презервативы, и разбогатеет. Ему-де все равно, кем стать, главное разбогатеть. А Селина хотела стать женой, и только. - Он помолчал, опустив глаза. - Женой Рида.
   Алекс вздрогнула.
   - Легок на помине, - сказал Ангус. - По-моему, это голос Рида.
   Глава 8
   Лупе, экономка Минтонов, провела Рида в гостиную. Обернувшись, Алекс увидела его в дверях. Она все еще была под впечатлением ошеломительного признания Джуниора.
   От бабушки Грэм Алекс слышала, что Рид и Седина были в школе друг в друга влюблены. Это подтверждала и фотография, на которой он вручал ей корону королевы школьного бала. Но Алекс не знала, что ее мать хотела выйти за него замуж. И то, как она этим потрясена, было написано у нее на лице.
   Рид обвел взглядом гостиную.
   - Как вы тут уютно устроились.
   - Привет, Рид, - сказал Джуниор, не вставая с подлокотника кресла, в котором сидела Алекс, но теперь ей почему-то казалось, что он расположился чересчур близко, и это выглядело фамильярно. - Что это ты вылез из дому? Выпить захотелось?
   - Давай заходи, - махнул ему рукой Ангус. Сара-Джо не обратила на него никакого внимания, словно его и не было. Это озадачило Алекс: ведь когда-то Рид жил с ними как член семьи.
   Ламберт положил куртку и шляпу на кресло и направился к бару за стаканом, который Ангус ему уже наполнил.
   - Зашел узнать насчет моей кобылки. Как она?
   - Прекрасно, - ответил Ангус.
   - Это хорошо.
   Наступило натянутое молчание, каждый сосредоточенно разглядывал содержимое своего бокала. Наконец Ангус сказал:
   - Тебя что-то еще заботит, Рид?
   - Он пришел предостеречь вас, чтобы вы были поосторожнее в разговорах со мной, - сказала Алекс. - Сегодня он так же предупредил судью Уоллеса.
   - Когда вопрос задается непосредственно мне, я на него сам и отвечаю, госпожа прокурор, - раздраженно заметил Ламберт.
   Запрокинув голову, он осушил бокал и поставил его на стол.
   - Ладно, увидимся. Спасибо за выпивку.
   Громко топая, он зашагал к двери, захватив с кресла шляпу и куртку.
   Удивительно, но первой, после того как Рид хлопнул парадной дверью, заговорила Сара-Джо:
   - Я смотрю, манеры у него ничуть не изменились к лучшему.
   - Ты же знаешь Рида, мама, - обронил Джуниор, пожимая плечами. - Налить тебе еще вина?
   - Да, пожалуйста.
   - Давайте все выпьем, - сказал Ангус. - Я намерен переговорить с Алекс наедине. Если хотите, - обратился он к ней, - возьмите бокал с собой.
   Она не успела оглянуться, как он помог ей встать с кресла и вывел из комнаты. В коридоре она осмотрелась.
   Стены были оклеены красными ворсистыми обоями, всюду висели оправленные в рамки фотографии скаковых лошадок. Над головой грозно нависала массивная люстра. Мебель была темная и громоздкая.
   - Как, нравится мой дом? - спросил Ангус, видя, что она замешкалась, оглядываясь вокруг.
   - Очень, - солгала она.
   - Я сам его спроектировал и построил, когда сын был еще в колыбели.
   Алекс и без пояснений поняла, что Ангус не только сам построил, но и обставил дом. Вкус жены в нем совершенно не чувствовался. Вне всякого сомнения, Сара-Джо одобрила его лишь потому, что у нее не было другого выбора.
   Дом был чудовищно уродлив, но непростительно плохой вкус, с которым он был сделан, придавал ему своеобразное обаяние, свойственное и Ангусу.
   - Пока дом строился, мы с Сарой-Джо жили в будке путевого обходчика. В той проклятущей хибаре стены были такие, что улицу видно. Зимой замерзали чуть не насмерть, а летом просыпались под слоем пыли толщиной в целый дюйм.
   Жена Ангуса с первого взгляда не понравилась Алекс. Она показалась ей женщиной взбалмошной, занятой лишь собственной персоной. Тем не менее Алекс посочувствовала молоденькой Саре-Джо: ее, словно редкий цветок, вырвали из благодатной, окультуренной почвы и посадили в разительно иные, столь неблагоприятные условия, что она завяла. Да и как она могла приспособиться к здешней жизни? Для Алекс было загадкой, с чего это супруги решили, что Сара-Джо здесь приживется.
   Ангус первым прошел в обшитый деревом кабинет, где еще сильнее, чем в других уголках дома, ощущалась натура хозяина. Со стен покорно смотрели вдаль карими глазами лось и олень. Остальное место на стенах заполняли фотографии скаковых лошадей; на попоне у каждой красовались цвета Минтона; кони были сняты на разных ипподромах страны, но неизменно в круге для победителей. Здесь висели и сравнительно недавние фотографии, и сделанные десятки лет назад. Несколько стендов в комнате были заполнены всевозможным огнестрельным оружием. В углу на флагштоке высился государственный флаг. Под карикатурой в рамочке виднелась надпись: "Пусть я бреду по долине Смерти, но сил зла я не боюсь.., все равно большего сукина сына в этой долине не сыскать".
   Как только они вошли в кабинет, Ангус ткнул пальцем в угол.
   - Идемте туда. Я хочу вам кое-что показать. Вслед за ним она подошла к столу, покрытому чем-то вроде обычной простыни. Ангус снял ее.
   - Бог ты мой!
   Это был макет ипподрома. Причем необычайно подробный - вплоть до разноцветных трибун, передвижных боксов и косых полос на автомобильной стоянке.
   - "Бега Пурселла", - хвастливо провозгласил Ангус, гордо выпятив грудь, будто молодой отец, у которого родился первенец. - Я понимаю, Алекс, вы делаете то, что считаете своим долгом. Я это только уважаю. - Вдруг лицо его угрожающе потемнело. - Но вам и невдомек, сколь многое в городе зависит от успеха нашего дела.
   Словно обороняясь, Алекс скрестила руки на груди.
   - Так объясните.
   Большего и не требовалось. Ангус принялся пространно рассказывать, какие именно бега он намерен построить. Без излишней расчетливости, без скупердяйства. Первоклассное сооружение, от конюшен до дамских комнат.
   - Наш ипподром будет единственным настоящим на всей территории между Далласом, Фортом Уорт и Эль-Пасо, да и еще миль на триста от них. К нам будут охотно приезжать туристы. Предвижу, что лет через двадцать Пурселл станет вторым Лас-Вегасом, возникшим посреди пустыни, как нефтяной фонтан.
   - Не слишком ли радужная получилась картина? - недоверчиво спросила Алекс.
   - Разве что самую малость. Но ведь так же сомневались, когда я начал строить этот дом. То же самое твердили, когда я закладывал беговую дорожку и крытый бассейн для лошадей. Но на меня скептицизм не действует. Если хочешь добиться крупных успехов, надо и мечтать по-крупному. Помяните мое слово, для большей выразительности пристукивал кулаком в такт речи, - если мы получим разрешение на постройку ипподрома, Пурселл преобразится!
   - Но это ведь не всем придется по вкусу, а? Быть может, кое-кто предпочел бы, чтобы городок остался таким, как есть. Ангус упрямо покачал головой.
   - Несколько лет назад город наш процветал.
   - Нефть?
   - Так точно. Одних банков было десять. Десять. Больше, чем в любом другом городке того же размера. Лавочники прямо с ног сбивались. Торговля недвижимостью шла на "ура". Преуспевали все. - Он замолчал, переводя дух. Хотите что-нибудь выпить? Пива? Кока-колы?