Бреккет Ли. Исчезнувшая луна

   Хит боролся с кормовым веслом, стараясь выровнять курс, боролся с ветром и морем. Женщина Алор не сводила с него дерзкого тяжелого взгляда, и Хит ненавидел ее не меньше, чем жрецов, ненавидел остро и мучительно, поскольку понимал, как он выглядит со стороны: тощий, изможденный, дрожащий, из последних сил воюющий с непослушным веслом.
   Изумрудный парус подходил все ближе, раздувшийся под напором ветра и сверкающий, словно грудь павлина. Жемчуг и изумруд, пурпур и золото на темно-синем фоне моря, украшенный драгоценностями таран — два пестрых дракона мчались навстречу друг другу, навстречу смерти.
   Ближе, еще ближе. Священные символы горели огнем на груди Детей Луны. Женщина Алор высоко подняла голову и издала долгий, звенящий крик. Хит разобрал только последнее слово, которое она произнесла как ругательство:
   — Вакор!
   На голове одного из жрецов красовалась украшенная камнями повязка — знак власти. Он поднял руки, и слова вылетевшего из его уст проклятия, горячие и едкие, понеслись по ветру.
   Тетива лука Броки зазвенела, как гигантская арфа. Но стрела не долетела до корабля, и Вакор рассмеялся.
   Жрецы перешли на корму, чтобы не видеть полные страха глаза матросов.
   Хит предостерегающе крикнул, и Брока с Алор распластались на палубе. Он видел их лица — лица мужчины и женщины, встречающих смерть без радости, но и без страха.
   Брока прикрыл женщину собой.
   Хит развернул «Этну» против ветра и остановил ее.
   «Лахаль» проскочила мимо не более чем в трех ярдах, бессильная что-либо сделать.
   Вырвавшееся из рук весло отшвырнуло Хита на доски палубы и едва не ослепило его. Он услышал громоподобное хлопанье паруса, почувствовал сотрясшую «Этну» дрожь — и молился лишь об одном — чтобы не обломалась мачта. Поднявшись, он увидел, как жрец Вакор прыгает на высокой корме «Лахали». На таком расстоянии Хит отчетливо различал его лицо.
   Глаза Вакора были горящими, дикими глазами фанатика. Жрец не был стар. Тело его еще не потеряло величавой осанки, а полные, чувственные губы придавали лицу горделивое выражение.
   Жрец дрожал от ярости, и крик его походил на звериный рык:
   — Мы последуем за тобой! И боги убьют тебя!
   «Лахаль» летела от них как птица, и вскоре Хит не смог разобрать ничего, кроме последнего, слабого отголоска его проклятий:
   — …Алор!
   Собрав последние силы, Хит успокоил свой поруганный корабль и дал полный назад с правого борта. Брока и Алор медленно поднялись на ноги.
   Я думал, ты погубишь судно, — сказал воин. Алор прошла на корму и стала наблюдать, как «Лахаль» судорожно борется с волнами, пытаясь остановить свой смертельный бег.
   — Вакор! — прошептала она и плюнула за борт.
   — Они пойдут за нами, — произнес Брока. — Алор мне сказала, что у них есть карта, единственная, которая показывает путь к Лунному Огню.
   Хит, слишком усталый, чтобы бояться, пожал плечами и указал вправо:
   — Там сильное морское течение — настоящая река в море. Большая часть шкиперов боится его но их корабли не чета «Этне». Мы пойдем там. А потом нам останется только верить в удачу.
   Алор резко обернулась:
   — Значит, ты пойдешь к Лунному Огню?
   — Я не сказал этого. Брока, принеси мне бутылку из шкафчика в каюте.
   Но пошел не Брока, пошла женщина. Она принесла Хиту бутылку и, пока он пил, внимательно разглядывала его. Потом спросила:
   — С тобой все в порядке?
   — Я умираю, а она еще спрашивает, — усмехнулся Хит.
   Она посмотрела ему в глаза и произнесла — без насмешки, а наоборот, с уважением:
   — Ты не умрешь. — И отошла в сторону.
   Через несколько минут течение подхватило «Этну» и понесло назад, к северу.
   «Лахаль» исчезла в тумане. Хит знал, что Джахор не рискнет бороться с течением.
   Почти три часа Хит стоял на вахте и вел корабль. Когда течение повернуло на восток, он вывел «Этну» на спокойную воду. Затем упал на палубу и уснул.
   Высокий варвар поднял его и отнес на койку.
   Весь остаток дня и всю долгую венерианскую ночь Брока вел судно, а Хит спал тяжелым сном. Алор сидела возле него, следила за тенями кошмаров, мелькающими на его лице, слушала, как он стонет и бормочет, и усмиряла дрожь, пробегавшую по его телу.
   Он все время повторял имя Этны, и странное тоскливое недоумение появилось в глазах Алор.
   Когда на заре Хит проснулся и вышел на палубу, Брока с варварской грубостью спросил:
   — Ты решился?
   Хит не ответил, и Алор сказала:
   — Вакор будет охотиться за тобой. Слух о тебе прошел по всей Венере, ты не спрячешься нигде, кроме…
   Хит невесело улыбнулся, вернее, оскалился;
   — Кроме Лунного Огня. По-твоему, это так просто?
   Однако он понимал, что женщина права. Дети Луны никогда не сойдут с его следа. Хит был крысой в ловушке, и все выходы из нее вели к смерти.
   Но смерть бывает разная. Если он умрет, то не так, как хотелось бы Вакору, — он умрет с Этной. Этна, реальная, а не призрак, снова будет в его объятиях.
   Сейчас он понял то, что всегда знал в глубине души: он нисколько не дорожил своей жизнью, и все три сезона лихорадочно цеплялся за нее лишь потому, что был уверен — когда-нибудь он вернется сюда.
   — Мы пойдем к Лунному Огню, — сказал Хит. — И, может быть, станем богами.
   — Ты слаб, землянин, у тебя нет мужества, — пожал плечами Брока.
   — Посмотрим, — выдавил из себя Хит.

Глава 3. ЧЕРЕЗ СМЕРТЕЛЬНЫЙ БАРЬЕР

   Шли дни и ночи. По морю Утренних Опалов «Этна» двигалась по направлению к экватору, держась подальше от торговых путей.
   Берега, мимо которых они проплывали, были дикими и пустыми, даже рыбачьи хижины не ютились на них.
   Большие крутые утесы вздымались из воды, и на них нельзя было отыскать место, чтобы хотя бы поставить ногу. По другую сторону Драконьего Горла притаились только смертельные ловушки Верхних морей.
   «Этна» бежала легко, словно спешила как можно дальше удалиться от грязной гавани, которую они оставили, и цепей, от которых они бежали. Перемена коснулась и Хита. Он снова стал человеком. Он стоял на палубе прямо, чисто выбритый, довольный тем, что не надо больше принимать решений, мучиться сомнениями. Дни страха, дни беспамятства миновали, и теперь он был счастлив на своем горьком пути.
   «Лахали» они больше не видели, но Хит отлично знал, что она продолжает следовать за ними. Она не так легка и быстроходна, как «Этна», но зато крепка и надежна, да и Джахор хороший моряк. Кроме того, там был жрец Вакор, а он потащит «Лахаль» хоть по горам Белого Облака, лишь бы поймать беглецов.
   Однажды Хит сказал Алор:
   — Похоже, Вакор ненавидит тебя не только за твой побег.
   Лицо женщины скривилось от отвращения и стыда.
   — Он зверь, — прошипела она. — Змея, ящерица, возомнившая себя королем. — И добавила: — Он очень рад, что мы здесь все трое.
   Управляясь с рулем, Хит смотрел на Алор с некоторым любопытством. Длинноногая, с детским ртом, она стояла и рассматривала белую пену, кипевшую за кормой.
   — Ты, видно, очень любила Броку, — сказал он, — если нарушила ради него обет. Это примут во внимание, если поймают тебя.
   Алор взглянула на него и невесело усмехнулась:
   — Я ушла бы с любым мужчиной, который вытащил бы меня из храма. А Брока сильный, он преклоняется передо мной.
   Хит был поражен:
   — Ты не любила его?
   Она пожала плечами:
   — Он приятен на вид. Он вождь воинов, он мужчина, а не жрец. Но любовь… — И вдруг Алор спросила: — Какая она, любовь? Как ты любил свою Этну?
   Хит вздрогнул:
   — Что ты знаешь об Этне?
   — Ты говорил о ней во сне. И Брока рассказывал, как ты вызывал ее тень у Кар луны. Ты рискнул пойти к Лунному Огню, чтобы вернуть ее назад.
   Она взглянула на фигуру, вырезанную из кости, на носу корабля — изображение молодой, стройной, улыбающейся женщины.
   — Я думаю, ты дурак, — неожиданно закончила она. — Только дурак может любить призрак.
   Она ушла в каюту раньше, чем Хит успел подобрать нужные слова, раньше, чем он собрался схватить ее за белую шею и…
   Этна!
   Он проклял женщину из храмовых садов.
   Он все еще злился, когда Брока вышел из каюты, чтобы сменить его.
   — Я останусь тут на некоторое время, — коротко сказал Хит. — Думаю, погода переменится.
   На юге кипели облака, близилась ночь. По морю, как всегда, бежала легкая зыбь, но что-то изменилось: странная дрожь сотрясала киль корабля, и доски палубы жалобно скрипели.
   Распрямив широкие плечи, Брока посмотрел на юг, затем перевел взгляд на Хита.
   — Я думаю, ты слишком много болтаешь с моей женщиной, — сказал он.
   Не дождавшись ответа, он положил руку на плечо Хита и слегка сжал его. В этой руке хватило бы силы, чтобы переломать Хиту все кости.
   — Не разговаривай так много с Алор.
   — Я не ищу с ней встреч! — разъяренно рявкнул Хит. — Она твоя женщина, ты и заботься о ней.
   — Я забочусь не о ней, — спокойно возразил Брока, — а о вас обоих.
   Он смотрел на Хита сверху вниз, и тот знал, какой контраст они представляли: его тощее тело против мощи рослого варвара.
   — Однако она вечно торчит с тобой на палубе и слушает твои россказни о море, — продолжал Брока. — Не разговаривай с ней так много. — На сей раз он повторил это резким тоном.
   — О, Господи! — насмешливо сказал Хит. — Неужели я такой придурок, как ты? Тот, кто ищет Лунный Огонь и верит храмовой девке, — безнадежный тупица. А ты еще ревнуешь! — В этот момент он яростно ненавидел обоих, и ненависть толкнула его продолжить: — Подожди, пока тебя коснется Лунный Огонь. Он сломает всю твою силу и гордость. После этого тебя не будет тревожить, кто и где болтает с твоей женщиной.
   Брока бросил на него холодный, задумчивый взгляд и отвернулся, разглядывая темневшее море.
   Через некоторое время до Хита дошел весь юмор создавшейся ситуации, и он захохотал.
   Они шли к смерти втроем. Откуда-то с юга, как черный погонщик, за ними следовал Вакор и подгонял их к смерти. Мечты о власти и славе, плавание, влекущее за собой месть богов, — и в такое время варварский вождь вздумал ревновать!
   Неожиданно Хит с удивлением осознал, как много времени проводит с ним Алор. По привычке и по старому морскому обычаю он помогал ей коротать долгие тревожные часы ожидания, травя матросские байки. Оглядываясь назад, он видел лицо Алор, внимающее ему, удивительно молодое и радостное, вспоминал, как она задавала вопросы, желая научиться управлять судном.
   Хит вспомнил теперь, как красива она была, когда ветер путался в ее волосах, вспоминал ее крепкое, сильное тело, когда она удерживала «Этну» в равновесии при повороте.
   Гроза собиралась давно и наконец разразилась.
   Хит знал, что море Утренних Опалов не пропустит их без борьбы и будет донимать суденышко мелями, острыми рифами, мертвым штилем, грохочущими приливами, хитрыми, изменчивыми течениями, туманом и дрейфующей травой. И он должен со всем этим бороться. Теперь они подошли совсем близко к Драконьему Горлу, воротам Верхних морей, и если сейчас налетит южный ветер, он принесет с собой смерть.
   Ночь стала чернильно-черной. В море переливались белые сполохи — кипящий котел ведьмина огня. Устрашающе заревел ветер. «Этна» со спущенными парусами зарывалась в высокие волны, корпус ее сотрясался от мощных ударов, и Хит еще раз порадовался силе Броки, когда они вместе боролись с непослушным кормовым веслом.
   Он почувствовал, что рядом с ним кто-то есть, и понял, что это Алор.
   — Иди вниз! — крикнул он.
   И услышал только эхо ее ответа. Она не ушла, а всем телом навалилась на весло.
   Стрелы молний, широкие, как хвост кометы, проносились стремительно и яростно, словно стартовали с какой-нибудь далекой звезды и набирали скорость, проходя через половину Галактики. Они покрывали море Утренних Опалов пурпурным огнем, пока ветер не нагнал мрак и не смел их.
   Затем хлынули потоки дождя.
   Сердце Хита обливалось кровью. Ветер и бурное море зажали маленький кораблик в клещи и силком тащили его вперед. С такой скоростью «Этна» будет у Драконьего Горла уже на заре и на полном ходу устремится в него, беспомощная, как щепка.
   Вспышка молнии высветила громадное напряженное тело варвара, мокрое и блестящее, его разметавшиеся длинные волосы, освободившиеся от узлов и цепочек. Их руки и плечи соприкасались в совместном усилии.
   Казалось, борьба эта продолжалась целые столетия, но вдруг дождь прекратился, ветер стих и над морен повисла глубокая тишина. В этой тишине в уши Хита ударил громкий голос Алор:
   — Кончилось?
   — Нет, — так же громко отозвался он. — Слушай! Они услышали доносящийся с севера ровный гул шторм начинался снова.
   Пришла заря — немногим светлее ночи.
   Сквозь несущиеся по воздуху водоросли Хит увидел две горные гряды, которые почти вплотную соприкасались друг с другом, втягивая море Утренних Опалов в пролив под названием Драконье Горло.
   Вода высоко вздымалась между маячившими впереди утесами, осыпая черные камни белым жемчугом пены.
   «Этну» несло туда, как листок к мельничной запруде.
   Утесы сходились теснее и теснее, пока пространство между ними стало не шире мили.
   Черные каменные титаны, а между ними узкая полоса яростно бурлящей воды, изорванной и раздробленной похожими на клыки скалами.
   Это и было Драконье Горло.
   Когда Хит проплывал здесь раньше, стояла хорошая погода и корабль шел на веслах, а не под парусом. Но и тогда пройти было не легко. Хит вспоминал фарватер, пытаясь направить судно по водной тропке между камнями.
   «Этна» набрала скорость и провалилась в Драконье Горло.
   Ее несли безумный поток и такой же безумный ветер. Время от времени Хит видел перед собой вздымающуюся скалу и, поворачивая корабль в сторону, старался избежать смерти, прячущейся в бурлящем водовороте. Дважды или трижды «Этна» вздрагивала, издавая скрежещущий звук, и Хит думал, что все кончено.
   Один раз, когда казалось, что всякая надежда потеряна, Хит почувствовал, как пальцы Алор стиснули его руку.
   Высокая вода спасла их, подхватила и пронесла над рИ фами, которые смертельным барьером подстерегали в конце пролива.
   Покачиваясь, «Этна» вышла в относительно спокойные воды Верхних морей, где уставшие от непогод волны показались путешественникам воплощением самой нежности. Долгое время все трое стояли над кормовым веслом, не в силах осознать, что все уже позади и они по-прежнему живы.
   Шторм выдохся. Порывы ветра утихли. Хит поставил парус, сел, опустил голову на колени и задумался о том, почему Алор сжала ему руку.

Глава 4. «Я БУДУ ЖДАТЬ!»

   Несмотря на ранний час, солнце припекало вовсю. Верхние моря цепью тянулись вдоль экватора. Мелкая, опоясанная скалами вода задыхалась от обилия водорослей и была наполнена плавучими островками грязи.
   Каменные мысы резали ее на лабиринты озер и глухие протоки.
   Ветер был слабый и почти не отличался от штиля. Открытая вода осталась позади. Плавающие водоросли собирались вокруг «Этны», их пятнистый желтый ковер шевелился, словно живой. В воздухе пахло гнилью.
   Под руководством Хита Брока и Алор орудовали ножами-секаторами — большими лезвиями на скобах, укрепленных над носом судна. Затем, используя тяжелое кормовое весло как гребное, толкали «Этну» вперед силой своих натруженных мышц.
   Стаи маленьких пестрых дракончиков, потревоженных кораблем, с визгом летали вокруг. Эти места были их родиной. Здесь они сражались, здесь гнездились среди водорослей, и душный влажный воздух был полон шума их крыльев. Они садились на поручни и на снасти, поглядывая на пришельцев своими красными глазками. Дракон, сидевший на плече Хита, испускал резкие возбужденные крики. Хит подкинул его в воздух, и тот умчался к своим сородичам.
   Среди водорослей в горячей застойной воде кишела живность; какие только формы она здесь ни принимала, а порою и вовсе не имела никаких форм; единственное, что объединяло все эти формы, — скученность и фантастическая прожорливость. Маленькие рептилии скользили в траве, пожирая драконьи яйца. То тут, то там из воды высовывалась крошечная черная голова, хватала яйцо, хрустела скорлупой, бесстрастно поглядывала на «Этну», жевала, проглатывала и снова уходила под воду.
   Хит не терял бдительности.
   Солнце высоко поднялось над вечными облаками. Над морем растекалась удушливая жара.
   Весло ходило взад и вперед, нож резал, трава обтекала корпус судна, а за кормой темная полоса воды медленно стягивалась и водоросли вновь свивались друг с другом.
   Хит старался не поворачиваться к Алор.
   Он не хотел смотреть на нее, не хотел вспоминать прикосновение ее руки. Он хотел думать только об Этне, помнить дрожание Лунного Огня и мечтать о награде, которая ждет его впереди. Что значит какая-то храмовая девка по сравнению с этим?
   И все-таки он украдкой поглядывал на нее. Ее руки блестели от пота, вокруг алых губ обозначились усталые морщинки. Но даже сейчас она привлекала странной и дикой красотой. Время от времени она бросала на него голодный взгляд из-под пушистых ресниц, и глаза ее не были похожи на глаза храмовой девки. Хит мысленно проклинал Броку за то, что тот заставил его думать об Алор, и себя за то, что не мог не думать о ней.
   Они трудились до тех пор, пока их не свалила усталость; тогда они легли на палубу отдохнуть.
   Брока привлек Алор к себе.
   — Скоро это кончится, — сказал он. — Скоро мы достигнем Лунного Огня. Тебе понравится это, Алор. Ты станешь подругой бога!
   Отвернув голову, Алор безразлично застыла в кольце его рук и ничего не ответила. Брока рассмеялся:
   — Бог и богиня, похожие на меня и на тебя. Мы построим себе такие высокие троны, что их увидит само солнце. — Он положил голову женщины к себе на плечо и внимательно взглянул в ее лицо. — Власть, Алор, сила! У нас будет и то и другое!
   Он закрыл ей рот своими губами; его рука ласкала ее привычно и по-хозяйски. Алор оттолкнула его:
   — Оставь. Слишком жарко, я устала.
   Она встала и отошла в сторону, повернувшись к Броке спиной.
   Тот посмотрел на нее, затем повернулся и взглянул на Хита. Темная волна прихлынувшей крови окрасила его лицо.
   — Слишком жарко, — медленно произнес он, — и ты устала, да к тому же рядом лежит землянин.
   Он вскочил, схватил Алор за волосы и пригнул ее голову к палубе. Хит тоже вскочил и резко бросил:
   — Оставь ее в покое!
   — Она моя! И я могу делать с ней что угодно! — Брока свирепо взглянул в горящие глаза Алор: — Ты моя или не моя? — Он отшвырнул женщину и в бешенстве начал мотать головой, ничего не видя перед собой. — Ты думаешь, я слепой? Вы целыми днями глазеете друг на друга.
   — Ты спятил, — спокойно ответил Хит.
   — Да, — согласился варвар, — спятил. — Он сделал Два шага к Хиту. — Я настолько спятил, что сейчас убью тебя.
   — Если ты это сделаешь, то никогда не доберешься До Лунного Огня, — сказала Алор.
   Брока остановился. Ревность и мечта раздирали его Душу на части. Он стоял лицом к корме. Вдруг что-то заставило его отвернуться от Хита. Постепенно выражение его лица изменилось. Хит быстро обернулся, а Алор приглушенно вскрикнула.
   Далеко позади, слабо различимый в насыщенном испарениями воздухе, мелькал изумрудный парус.
   Видимо, «Лахаль» прошла через Драконье Горло сразу же, как только миновал шторм.
   На «Лахали» были гребцы, а во время штиля это давало ей огромные преимущества. Она тоже застряла в водорослях, и весла оказались бесполезны, но зато на ней имелись люди, чтобы резать траву; они сменяли друг друга, и корабль жрецов шел быстрее «Этны» и не останавливаясь. Хиту же, Броке и Алор отдыхать почти не приходилось.
   Они надрывались над кормовым веслом весь оставшийся день и всю душную ночь, впав в исступление, наполовину загипнотизированные ритмом своих движений, как животные, которые ходят по кругу, вращая колесо жернова. Они работали по двое, в то время как третий отдыхал. Брока не сводил с Алор глаз.
   Благодаря своей чудовищной выносливости он не спал и тогда, когда Хит и Алор работали вместе, не позволял им обменяться ни словом, ни взглядом.
   На заре они увидели, что «Лахаль» подошла ближе.
   Брока сидел на палубе и смотрел на зеленый парус. Хит видел, как сверкали его глаза и дрожало тело, несмотря на тропическую жару.
   Сердце Хита упало. Верхние моря были рассадником лихорадки, и, похоже, варвар-гигант имел несчастье ее подхватить.
   Сам Хит был невосприимчив к болезни, но Брока привык к чистому воздуху Высокого плато, и яд быстро проник в его кровь.
   Брока прикинул скорость обоих судов и сказал:
   — Ничего не выйдет. Нам придется остановиться и сражаться.
   — Я думал, что ты хочешь найти Лунный Огонь, — раздраженно ответил Хит. — Я думал, что ты сильный мужчина и можешь победить там, где всякий другой проиграет. Я думал, что ты собираешься стать богом.
   Брока встал:
   — Пусть у меня лихорадка, но я все равно самый лучший на этом корабле.
   — Тогда работай. Если нам удастся удержаться впереди до тех пор, пока мы не расчистим траву…
   — Лунный Огонь?
   — Да.
   — Мы удержимся впереди, — твердо сказал Брока.
   Он согнулся над веслом, и «Этна» поползла вперед через водоросли. Ее золотой парус безжизненно повис в страшном безветрии. Жара давила на Верхние моря, словно само солнце проваливалось сюда сквозь марево водяных паров.
   «Лахаль» медленно, но верно догоняла их.
   Лихорадка Броки усиливалась. Время от времени он поворачивал голову в сторону изумрудного паруса и осыпал Вакора проклятиями.
   — Не поймать тебе нас, жрец! — вопил он. — Я, Брока из племени Сари, уйду от тебя и достигну Лунного Огня. Ты будешь лежать на брюхе, жрец, и лизать мои сандалии, прежде чем сдохнешь! — Сверкая глазами, он повернулся к Алор: — Ты знаешь легенды, женщина! Человек, искупавшийся в сердце Лунного Огня, приобретает силу бога. Он может построить собственный мир, он может стать королем, лордом, господином. Он может подарить своей божественной супруге дворец из бриллиантов с золотой крышей. Это правда, Алор? Ты слышала, как об этом говорили жрецы в храме?
   — Да, правда, — ответила Алор.
   — Новый мир, Алор, мир, принадлежащий только нам!
   Брока с неистовой силой заработал веслом, и тайна Лунного Огня снова захватила Хита. Раз уж жрецы знали туда дорогу, то почему сами не стали богами? Почему никто из людей не возвращается оттуда, чтобы каждый смог убедиться в приобретенном ими божественном даре? Вернулись только те, которые, как и Хит, прошли не весь путь.
   А божественный дар был. Хит знал это, потому что сам носил в душе его отголосок.
   День тянулся бесконечно. Изумрудный парус заметно приблизился.
   К вечеру воздух наполнился треском перепончатых крыльев, драконы возвращались домой, и суета в водорослях пошла на убыль. Рептилии неподвижно застыли с несъеденными яйцами драконов в пастях.
   Ни одна голова не высунулась на поверхность в поисках пищи. Шумная стая драконов спешила к своим гнездам. Внизу царила тишина.
   Хит уперся было в весло, но замер, насторожившись.
   — Тихо, — произнес он. — Смотрите туда.
   Они повернули головы. Впереди, пока еще далеко от них, по невидимой из-за водорослей воде потянулась полоса ряби — словно бы дно Верхних морей пришло в движение.
   — Что это? — прошептала Алор и, увидев лицо Хита, замолчала.
   Рябь приближалась к «Этне» — как бы лениво, нехотя, но при этом довольно быстро. Хит достал из кормового ящика гарпун. Пляска водорослей на воде постепенно стихала и вскоре исчезла вовсе. Хит изо всех сил швырнул гарпун.
   Вода заволновалась снова. Полоса ряби обогнула корабль и заторопилась туда, где упал гарпун, за корму «Этны».
   — Они атакуют только то, что движется, — сказал Хит, — Они оставили нас, потому что мы стоим.
   Травяной покров горбом выгнулся над водой и лопнул; лохмотья водорослей повисли на огромной чешуйчатой спине. Создание, по-видимому, не имело формы, голову его нельзя было различить. Это была просто громадная голодная черная масса, распространявшаяся вверх и в стороны. Живность, не успевшая скрыться, была тут же проглочена.
   — Что это? — снова прошептала Алор.
   — Один из Стражей, — ответил Хит. — Стражей Верхних морей. Корабль, если он плывет, они раздавят в щепки, а команду сожрут.
   Он оглянулся на «Лахаль». Она не двигалась. Хитрый Вакор тоже почуял опасность.
   — Мы должны ждать, пока Страж не уйдет.
   Брока глядел на Хита. Лихорадка полностью овладела им, и теперь глаза варвара светились безумием. Он бормотал что-то бессвязное; можно было разобрать только «Алор» и «Лунный Огонь».
   Внезапно он отчетливо сказал:
   — Без Алор Лунный Огонь — ничто. — Он повторил слово «ничто» несколько раз, стуча кулаками по коленям, затем стал озираться по сторонам, словно искал кого-то. — Она ушла. Алор ушла. Она ушла к землянину.
   Алор заговорила с ним, коснулась его тела, но он отталкивал ее. В его обезумевшей от лихорадки голове жила только одна мысль.
   Он встал и направился к Дэвиду Хиту.
   Тот поднялся.
   — Брока, — сказал он, — Алор рядом с тобой. Она не ушла.
   Брока не услышал и не остановился.
   — Брока! — закричала Алор.
   — Нет, — сказал он. — Ты любишь его. Ты больше не моя. Ты смотришь на меня как на пустое место. В твоих губах нет тепла.