Или она не так уж и скучна? Возможно, подумал Кадиган, охота за спрятанным рудником напоминала преследование человека с единственным отличием — не предвиделось конца гонки. С таким же успехом можно преследовать призрака.
   Когда Кадиган подошел, ведя измученного тяжелым грузом и долгим подъемом по склону горы мерина в поводу, то увидел худого старика, встречавшего его на пороге хижины. Старик ладонью прикрывал глаза от солнца, пытаясь рассмотреть незнакомца. Одежда свободно висела на почти лишенных мяса костях его высокой фигуры, большая лысая голова, напоминавшая бильярдный шар, неловко сидела на жилистой шее, совсем высохшей. Годы украли зубы, и теперь сильный жесткий подбородок загибался вверх, почти встречаясь со свисавшим вниз кончиком длинного красного носа.
   Вряд ли кто-нибудь нашел бы дядюшку Джо привлекательным. Кадигану ветеран показался просто ходячим скелетом. Из-за отсутствия зубов и морщинистой кожи на лице Лофтуса возникло подобие ухмылки, хотя по рассказам тех, кто его знал, он никогда не улыбался.
   Денни вспомнил эти рассказы и многие другие, пока приближался к престарелому герою. Подойдя поближе, он остановился. Лошадь облегченно фыркнула и пристроилась позади хозяина, а Кадиган пожелал старику доброго вечера.
   Дядюшка Джо не тратил времени на дурацкие расспросы о благополучии чужака. Он просто спросил высоким дребезжащим голосом, таким же тонким и мертвым, как старый осенний лист:
   — Кто ты, юноша?
   — Меня зовут Кадиган.
   — Когда-то я знал конокрада с такой фамилией, — нелюбезно сообщил дядюшка Джо, — что тебе понадобилось в наших краях?
   — Просто путешествую, — ушел от ответа Денни.
   — Ничем особенно не интересуясь, полагаю, — уточнил старик.
   — Ничем особенным.
   — И ты не собираешься ставить капканы, верно?
   — Ни одного, — честно признался Кадиган.
   — И не хочешь заняться старательством?
   — Абсолютно. Меня никогда не увлекали мифы о несметных сокровищах, дядюшка Джо.
   — Дядюшка Дьявол! — взвился разгневанный старик. — Не помню тебя среди своих племянников!
   — Мне казалось, что вас все так называют.
   — Ты ошибся, — буркнул Лофтус. — Называй меня моим собственным именем, а не тем, что дали мне дураки вроде… — Старик смолк, но посторонний наблюдатель без труда добавил бы «тебя». — Значит, ты ничего не знаешь о скалах и рудах? — продолжал он, злобно сверкая глазами.
   — Абсолютно.
   — Разве ты не вырос в этих краях?
   — Ну, можно сказать, неподалеку.
   — И тебе ничего не известно о месторождениях? Не отличишь золота, даже когда увидишь?
   — Ну, полагаю, что это-то смогу.
   — Только полагаешь? Тогда, парень, не знаю, что нам вместе делать на одной горе. Если ты обратил внимание, места здесь не слишком много.
   — На мой взгляд, здесь разместится целая армия.
   — Ты не проявляешь здравого смысла, — покачал головой дядюшка Джо еще суровее.
   — Почему нет? Вокруг столько миль для открытий!
   — Что значит «столько миль», молодой человек, для двух джентльменов, которые не могут договориться между собой.
   — А что нам помешает договориться, мистер Лофтус?
   — Не стоит так говорить и обзывать меня мистером. Для меня такое звание не значит ровным счетом ничего. Я тебе скажу, почему мы не договоримся. Потому, что я родился и вырос, чтобы ненавидеть лгунов. Так же, как ненавижу болтунов, понятно, сынок?
   — Но я не солгал вам.
   — Нет?
   — Ни капли, — задумчиво проговорил Кадиган, перебирая в голове все, что произнес. Он не мог вспомнить даже малейшей неправды в собственных словах.
   — Значит, ты не солгал мне?
   — Я же сказал, что нет.
   — Ты заявил, что пришел сюда не охотиться?
   — Так.
   — Не охотиться, не ставить капканов, не старательствовать?
   — Верно.
   — И это правда?
   — Чистая правда, мистер Лофтус.
   — Хорошо, но тогда какого дьявола ты сюда приперся? Что привело тебя на склон Чико с усталым конем?
   — А-а, — протянул Кадиган и облегченно вздохнул. — Так это все, что вас беспокоит? Хотите знать, что меня сюда привело, мистер Лофтус? Так вот, сэр, я проделал весь долгий путь только для того, чтобы встретиться с вами.
   Эти слова, произнесенные с приветливой улыбкой, по мнению Кадигана, должны были успокоить упрямого старика. Но мистер Лофтус некоторое время смотрел на молодого человека, затем вошел в хижину и вынес оттуда длинную тяжелую винтовку, такую толстую и старую, что сразу же возникло сомнение, выдержат ли ее вес костлявые дряхлые руки. Однако Лофтус поднял ее довольно легко, поместив на изгиб левой руки, в то время как указательный палец правой лег на курок.
   — Если это все, что привело тебя сюда, — прорычал он, — то теперь, когда ты уже всласть насмотрелся на меня, советую повернуться и убраться прочь!

Глава 6
РИО-ГРАНДЕ ДЛЯ КАДИГАНА

   Предложение убраться прозвучало вовсе не веселой шуткой. У Кадигана душа ушла в пятки. Тем не менее он не ретировался — даже не повернулся. Стоял и смотрел на героя минувшего века.
   — Ты слышишь меня? — закричал Лофтус.
   — Я вас слышу, — спокойно ответил Кадиган.
   — Тогда, черт бы тебя побрал, — завопил Лофтус, все больше и больше возбуждаясь, — ты чертовски близок к тому, чтобы получить пулю в глаз. Именно в глаз. Только так я стреляю белок.
   Но Кадиган скрестил руки и покачал головой.
   — Не пойдет, — отрезал он. — Не сработает, мистер Лофтус.
   — Это еще почему? Что не сработает?
   — Ваш блеф.
   — Боже милосердный! — заорал Лофтус, дрожа от ярости. — Ты хочешь меня совсем разозлить?
   — Нет, сэр, но я кое-что о вас знаю. Мне известно, что вы не из тех, кто способен хладнокровно пристрелить другого человека. Вы убивали, и не раз, но всегда только в честной схватке, и вы слишком стары, чтобы приобретать дурные привычки. Верно?
   — Это только полуправда, — махнул рукой дядюшка Джо. — Я старею. Иначе давно уже прострелил бы башку паре таких, как ты, а не трепал бы тут языком. Ну, молодой человек… как ты там себя назвал?
   — Кадиган.
   — Кадиган. Черт меня подери, если я когда-либо видел такое хладнокровие. Ты не собираешься драться и не собираешься уезжать. Так?
   — Совершенно верно.
   — И тебе не стыдно, парень?
   — Вовсе нет.
   — И ты не намерен болтаться вокруг, шпионить за мной и пытаться найти, где я делаю разметку медного рудника…
   — Медь?! — воскликнул Кадиган, наконец поняв, в чем дело. — Так вот почему вы не хотите, чтобы я здесь крутился? Из-за этого медного рудника? Но мистер Лофтус, я не интересуюсь медью. Совершенно.
   — Нет? — насмешливо спросил старик. — Деньги, полагаю, тебя тоже не интересуют? Может, ты племянник самого Бога или что-то в таком роде и в них не нуждаешься? Не так ли?
   — В настоящий момент, — откровенно пояснил Кадиган, — деньги тоже не имеют значения.
   — Может, ты хоть намекнешь мне, что для тебя имеет значение? — сухо осведомился Лофтус.
   — Конечно, я скажу вам прямо сейчас, — честно ответил Кадиган. — Больше всего я заинтересован в том, чтобы остаться в живых.
   Лицо дядюшки Джо просветлело.
   — Ах вот оно что. Все дело в том, что ты от чего-то убегаешь?
   — Я не считаю, что убегаю.
   — Как же тогда ты это называешь?
   — Недавно я понял, что мне нужна помощь, и приехал к вам.
   Дядюшка Джо оперся о винтовку и издал странный кудахтающий смешок.
   — Черт побери, ты меня добил. Ты приехал сюда, чтобы я тебе помог?
   — Ну да.
   — Надеешься, что заставишь меня спуститься и участвовать в твоей драке вместо тебя?
   — Нет, — ответил Кадиган. — Но вы можете научить меня драться.
   Настроение дядюшки Джо сразу изменилось.
   — Дошло наконец. Ты хочешь не ударить лицом в грязь, когда тебя загонят в угол.
   — Именно так.
   — Сколько же их? — уже заинтересованно спросил старик.
   — Только один.
   — Один? И ты убегаешь? Проклятье, парень, я меняю мнение о тебе каждые две секунды. Черт меня побери, если это не так.
   — Видите ли, — вежливо начал Кадиган. — Я пользовался винтовками и револьверами не меньше остальных обычных людей. Но никогда не дрался и не имею опыта перестрелок. А тот джентльмен, с которым я не поладил, почти так же силен и ловок, как десять человек сразу.
   — Кто бы это мог быть? Впрочем, мало шансов, что я его знаю. Теперь такие люди рождаются очень редко. Поэтому интересные новости доходят до меня не чаще чем раз в год.
   — Его зовут Ланкастер.
   — Билл Ланкастер, верно?
   — Вы о нем слышали?
   — Разве я глухой или немой? — рассердился старик. — Неужели я не слышал о Билле Ланкастере? Я готов назвать человека, который мне рассказал о нем. Будь я проклят. Ты не поладил с ним?
   Выделив два слова, старик сумел вложить в них больше смысла, чем содержал серьезный длинный монолог Тома Кэрби.
   — Да.
   — Тогда спаси тебя Бог, парень. Почему ты болтаешься здесь, где часто ошивается Билл, не объяснишь? Почему не мчишься со всех ног на юг, где он никогда не бывает? Почему ты уже не пересек Рио-Гранде?
   Лофтус словно повторил слова Тома Кэрби, но теперь это подействовало на Кадигана с двойной силой. И тем не менее мысль о бегстве все еще не созрела у него в мозгу. Наоборот, чем более грозным казался Билл Ланкастер, тем больше Кадигану хотелось остаться и встретиться с ним лицом к лицу.
   — Я не собираюсь убегать от него, — очень спокойно произнес Денни.
   — Не потому ли ты хочешь изучить пару хитрых фокусов с револьверами?
   — Да, сэр. Я решил поймать Ланкастера.
   Джо Лофтус воздел к небу обе руки и изумленно простонал:
   — Поймать Ланкастера?!
   — В мире есть только один человек, способный научить меня чему-то такому, что даст мне шанс устоять против Ланкастера. Я уверен, вы тот самый человек. Все говорят, что дядюшка Джо Лофтус справился бы с Ланкастером за один укус.
   — Ну! — без лишней скромности протянул старик. — Неужели обо мне еще помнят внизу?
   Он произнес это так, словно мир находился где-то на неопределенном расстоянии у него под ногами.
   — Все вас знают, мистер Лофтус. Даже я. А я прибыл издалека, с юга. Там тоже о вас все помнят. Вот почему я и пришел к вам за помощью.
   — За какой помощью, парень? — уже мягко спросил дядюшка Джо.
   — Научите меня обращаться с оружием.
   — Вот винтовка. Стреляй вон в ту ветку. Правую ветку на маленьком кусте вон там.
   «Я, наверное, никогда в нее не попаду», — подумал Кадиган, но все же опустился на колено.
   Долгие пять минут он примерялся и целился, поскольку солнце село и сгущались сумерки. Наконец Дэнни выстрелил, и одна из веток на верхушке куста отлетела в сторону.
   — Ну вот, — усмехнулся Джо Лофтус. — Ты метко стреляешь. Даже прославишься на одном из местных соревнований снайперов. Загребешь все серебряные кубки, осмелюсь предположить! — Старик повернулся и показал в другом направлении. — Посмотри на ту консервную банку. Достань револьвер и продырявь ее, хорошо?
   Денни вытащил револьвер. Что-то подсказывало ему, что не следует радоваться похвале старого ковбоя. На сей раз он должен проделать все лучше и, конечно, ни в коем случае не промахнуться. Тяжелый кольт долго балансировал в руке Кадигана, а затем он выстрелил, и его сердце подпрыгнуло от счастья, когда банка, взлетев, покатилась вниз по склону.
   Он спрятал револьвер и повернулся к Лофтусу, размышляя, какую похвалу старатель выберет теперь. Но дядюшка Джо наклонился за винтовкой и долго смотрел в землю.
   — Я не знаю, — выдавил он наконец. — Я прикидывал… Пытался что-нибудь придумать… Но, наверное, все бесполезно. Полагаю, что ничего нельзя сделать. Я не верил, когда говорили, что хорошими стрелками рождаются, а не становятся. Но теперь понимаю, что люди правы.
   — Значит, мне не на что надеяться?
   Старик вздохнул и покачал головой:
   — Я видел плохих стрелков и очень плохих стрелков. Но черт меня побери, если ты не худший среди них. Дайте мне джентльмена, не умеющего попасть в цель. Я его смогу хоть чему-то научить. Научить его стрелять столь быстро, как сверкает молния. Но если взять джентльмена вроде тебя, попадающего куда угодно, то ему действительно не на что надеяться. Послушай меня, я объясню тебе, в чем дело. В молодости, сынок, я не выстрелил бы точнее, чем ты сейчас. Я просто не умел так стрелять. Не уверен даже, что смогу сегодня стрелять так же хорошо, как ты. Давай посмотрим…
   Старик поднял винтовку к плечу. Он поддерживал ствол дрожавшей левой рукой, и дуло бешено колебалось. Только в какое-то мгновение винтовка рявкнула и вторая ветка исчезла с верхушки кустарника. Едва винтовка дядюшки Джо успела коснуться земли, как револьвер скользнул ему в ладонь и тут же раздался выстрел. Консервная банка из-под помидоров, лежавшая теперь вдвое дальше, чем раньше, взвилась в воздух и загремела о камни.
   Бывший бандит спрятал револьвер, не тратя времени на радость по поводу мелких попаданий. Можно было подумать, что для старика это ровным счетом ничего не значило.
   — Ну, — бросил он в пространство, — похоже, я еще могу куда-то попасть. И нынче, и тогда. Но, как я уже говорил, сынок, для метко стреляющего, но слишком медлительного джентльмена надежды нет. Ведь он целится. А джентльмен, который целится, наверняка отвратительный стрелок.
   — Что вы имеете в виду? — пробормотал сбитый с толку Кадиган.
   — То, что я сказал, сынок.
   — Но разве человек, стремящийся во что-либо попасть, не должен целиться?
   — Целиться? — переспросил странный старик. — Целиться? Прошло больше тридцати лет с тех пор, как я в последний раз целился. Нет, у тебя нет времени целиться, когда идет драка.
   — Что же тогда делать?
   — Что делать? Ты вскидываешь оружие и убиваешь человека. Вот и все, что нужно делать!
   Кадиган покачал головой. Если все обстояло именно так, то ему не стоило даже пытаться учиться.
   — И как джентльмен может научиться? — уныло спросил парень.
   — Да ничего особенного, — ответил старатель. — Все, что нужно, — это начать тренироваться пару часов в день и заниматься так пару лет. И тогда, если что-то в тебе проснется, ты сможешь стать кем-то, если в кармане заваляется хоть немного удачи. Потому что тебе нужна удача в первых двух-трех схватках, независимо от того, как хорошо ты обучен. Вот и все, что нужно, приятель.
   — Но для меня нет надежды? — уныло повторил Кадиган.
   — Нет. Никакой надежды. Вот Билл Ланкастер, тот выжил бы и в былые времена. А ты, сынок… Будь я проклят, если ты не медлительнее худшего из худших когда-либо виденных мною увальней. Провалиться мне на этом месте, если я не прав!
   Произнеся это, старик повернулся и медленно направился к хижине. Затем обернулся к удрученному Кадигану:
   — Рио-Гранде, Кадиган, лучший для тебя выход.

Глава 7
СУРОВЫЙ ИНСТРУКТОР

   Дядюшка Джо Лофтус возвращался из утреннего похода с молотком и надеждой только к обеду, очень разгоряченный, очень голодный и с откровенно дрожавшими коленями. Прошли те времена, когда он мог подолгу бродить по горам размеренным шагом, вверх и вниз, весь день без еды и даже без воды, и приходить домой столь же свежим. Лишь его пояс затягивался чуть туже да зубы сжимались чуть сильней. Теперь ему приходилось внимательно следить за своим состоянием, словно генералу, начинавшему новую кампанию с изможденной армией. Дядюшка Джо не имел права понапрасну расходовать свои скудные запасы здоровья.
   Несмотря на весь свой оптимизм, старик смотрел на вещи реально и понимал, что отмеренный ему срок подходит к концу. Наверное, он мог бы прожить еще лет десять. Но эти десять лет следовало бы разделить. Предположим, понадобится еще три года для поиска главной жилы. Останется только семь лет, чтобы насладиться славой и богатством, которые придут после такого открытия. Но если заранее не позаботиться о здоровье, и семи лет не протянешь.
   Поэтому, работая в горах, Лофтус тщательно рассчитывал силы. Он приступал рано и трудился до полудня или немного больше, так как утром чувствовал себя бодрее, но когда начиналась дневная жара, возможности его быстро истощались и ему приходилось всячески избегать большой нагрузки.
   И вот теперь, когда Лофтус возвращался в хижину, горестно вздыхая, поскольку колени подгибались под тяжестью тела во время подъема на холм, он слышал ровный треск револьвера.
   Оружие стреляло ежеминутно, что больше всего напоминало тиканье часов. Старик двинулся вниз по склону, чтобы узнать, в чем дело. Когда он пробрался через заросли, то увидел Кадигана, расхаживавшего взад-вперед посередине большой прогалины с револьвером в руке. Денни делал пятьдесят шагов, резко поворачивался и стрелял в тот момент, когда дуло револьвера оказывалось на одной линии с белым камнем на склоне холма. Затем Кадиган не спеша направлялся к дальней стороне прогалины, снова поворачивался и, выстрелив, качал головой. Опять промах!
   Наконец, потеряв терпение, он занял позицию в середине прогалины, выровнял оружие и открыл огонь напрямую. И каждая пуля попадала точно в белый камень. Никаких сомнений. Когда Кадиган стрелял по прямой или имел время для прицеливания, то становился просто снайпером.
   Но как много времени ему требовалось!
   Кадиган снова принялся ходить взад-вперед, неожиданно поворачиваясь и паля по белому камню. Лофтус видел, что пули уносились в небо далеко от цели. Денни промахивался: нет, не промахивался, это слишком слабо сказано, ведь пуля проходила футах в десяти, не меньше, от камня!
   Дядюшка Джо сел, обхватив колени костлявыми руками, и долго беззвучно смеялся. Затем встал и сухо произнес:
   — Вижу, что ты решил принять мой совет, парень. Собираешься заниматься по два часа в день?
   — По десять, — ответил Кадиган.
   — И делать это несколько лет?
   — Десять лет, если понадобится.
   — До каких пор?
   — Пока не пристрелю Билла Ланкастера.
   — Ты не размениваешься на мелочи, — мягко одобрил дядюшка Джо. Но в душе старик решил, что в парне есть что-то, выделявшее его из толпы сверстников. И прежде всего у него есть терпение, а старатель ценил его больше, чем что-либо другое, поскольку оно было одним из его собственных достоинств. — Ты хочешь остаться здесь на горе, чтобы учиться? — продолжал Лофтус.
   — Здесь ему труднее меня найти, — ответил Кадиган. — Кроме того, жизнь в этих местах настолько дешевле, что придется тратиться в основном только на патроны. И самое главное — рядом вы, мистер Лофтус.
   — Чему ты у меня научишься? — мрачно спросил старик. — Я не учитель в школе, где люди обретают навыки убивать быстро, легко и безопасно.
   — Конечно нет, — признал Кадиган. — Но когда у джентльмена слишком много знаний, он всегда готов поделиться ими с другими. Вы согласны?
   Дядюшка Джо не удержался от улыбки.
   — Ладно, — ответил он, — позволь мне кое-что тебе сказать. Для начала лучше всего просто поворачивать оружие, а не стрелять. Смотри! — Он встал в центре прогалины — высокий, худой старик, — ветер трепал фланелевую рубашку, скрывавшую, казалось, только ребра. Лофтус вытащил револьвер и прицелился в камень. Затем мягко повернулся на каблуках на триста шестьдесят градусов и снова указал револьвером на камень. — Видишь, Кадиган? Не важно, сколько раз ты выстрелишь. Надо только сделать привычкой желание убить другого человека. Каждый раз, доставая револьвер, говори себе: «Ланкастер!» Ясно?
   Кадиган кивнул, слегка улыбнулся. Честная и вполне понятная логика.
   — И когда ты будто показываешь на него указательным пальцем, нажимай на спуск. Вот и все. Почти никто не умеет стрелять метко и быстро! Почему? Потому что джентльмен, у которого есть револьвер и который пытается прицелиться из него, слишком много думает о своих действиях. А раздумья мешают стрельбе. Разве кошка думает, когда прыгает и всаживает когти в твою руку? Нет, сэр, кошка не думает об этом. А ты думаешь о том, чтобы поставить как следует руку, и в результате не можешь сдвинуть ее с места. Нет, сэр, твоя рука привязывается точно к цели с той же скоростью, с какой кошка взлетает и всаживает когти. Вот как ты должен научиться стрелять! Прекрати обдумывать свои действия. Ты должен убивать. Все остальное приложится. Вот с чего тебе следует начать!
   Так закончился первый и самый важный урок для Кадигана. Самый важный из всех когда-либо им полученных, а их было немало. Старик увлекся и нашел в Денни благодарного слушателя. Лофтус не скрывал от него своих познаний. Для него стрельба не являлась чем-то обыденным. Он считал ее видом искусства, почти чудом. Лофтус размышлял над ней всю жизнь и по-прежнему находил ее трудной и прекрасной. Поэтому, говоря о стрельбе, он постепенно излагал систему своих знаний и представлений.
   Это явилось началом регулярных занятий для Кадигана. Никогда учитель пения не работал со своим учеником так много и придирчиво, как Джо Лофтус, старавшийся усовершенствовать технику Кадигана.
   — Есть только один способ управляться с оружием, — повторял дядюшка Джо с дюжину раз в день, — а все остальное — лишь способ быстро стать мертвецом. Лично я всегда использовал правильный способ. И поэтому до сих пор жив. Я видел много талантливых джентльменов с револьверами. Видел джентльменов, стрелявших без промаха. Но раньше или позже что случалось с ними со всеми? Они все мертвы! Теперь, когда я говорю тебе, чтобы ты хорошо и твердо держал револьвер, но не слишком крепко, я имею в виду именно это. Попробуй еще раз. Положи револьвер в кобуру и… Черт побери, как я тебе показывал прятать револьвер в кобуру?
   — Разве имеет значение, как прячешь револьвер в кобуру, если достаешь его оттуда достаточно быстро? — удивленно спросил Кадиган.
   — Все, касающееся револьвера, имеет значение, сынок. Револьвер, гладко входящий в кобуру, так же плавно оттуда выйдет. Револьвер, входящий быстро и гладко, выйдет так же быстро и гладко. А револьвер, входящий быстро или медленно, но рывком, выскочит тоже рывком и наверняка точно не выстрелит. Могу побиться об заклад.
   Вот как выглядели уроки, преподанные Кадигану. Овладеть ими в совершенстве, казалось, физически невозможно. Единственное исключение, допущенное суровым старателем, касалось смазки. Совершенство здесь казалось абсолютно недостижимым. Это не вызывало вопросов.
   Но успехи Кадигана, даже по оценке Джо Лофтуса, оказались поразительными. Потому что, как и обещал, Денни работал по десять часов в день, и даже когда револьверы не использовались для упражнений, они оставались постоянными его спутниками. Он частенько разбирал оружие. Каждый день тщательно чистил кольт — слишком много грязи скапливалось за время тренировки. И все эти ежедневные сборки и разборки дали Кадигану ощущение полного понимания оружия, никогда ранее не испытываемое. Он наконец научился разбирать и собирать револьвер даже с завязанными глазами.
   Но это был только первый этап. Основная работа сосредоточилась на том, чтобы вытащить револьвер из кобуры и выстрелить в цель. И насколько же обескураживающими оказались многие дни! В послеобеденную жару, когда Джо Лофтус заканчивал работу, Кадигану приходилось тренироваться под бдительным присмотром сурового инструктора. В такие моменты он чувствовал, что любое его движение неправильно. Прогресса не наблюдалось вовсе. Денни не заслужил даже полслова похвалы. Всегда резкий, ворчливый голос Лофтуса только указывал на ошибки:
   — Сколько раз я должен тебе это говорить? У тебя что, память отшибло? Или совсем не осталось мозгов? — Но иногда дядюшка Джо снисходил до сочувствия: — Будь я проклят, если это не омерзительно. Всем молодым джентльменам нужно образование, но пусть небеса помогут тем, кто должен учить их. Вот и все, что я вынужден сказать.
   И все же изнурительный труд продолжался. Не неделю и не две. Кадиган работал четыре тяжких месяца по десять часов в день, как и обещал. И если запястье немело от кольта, он брал в руки винтовку. Наступил уже поздний октябрь, когда дядюшка Лофтус сказал, сидя у входа в хижину:
   — Видишь консервную банку, мистер Кадиган?
   — Вижу.
   — Хорошо, тогда спрячь револьвер в кобуру.
   Револьвер послушно скользнул на привычное место.
   — Ну, Кадиган, эта консервная банка — Билл Ланкастер. Сейчас я ее подброшу. Если она упадет на землю целая, то ты труп, приятель.
   — Хорошо, — вздохнул Денни.
   Жестянка отлетела из руки дядюшки Джо Лофтуса за спину Кадигана. Денни обернулся как молния, выхватывая револьвер из кобуры. Кольт выстрелил, и прежде чем банка упала на землю, пуля отбросила жестянку в сторону.
   Первое слово одобрения сорвалось с тонких губ дядюшки Джо.
   — Вот почти то, что я иногда называю стрельбой. Эта жестянка, Кадиган, — Билл Ланкастер. — Лофтус поднял вторую банку. — Убей его, парень. — И швырнул банку так высоко, как только мог.