Страница:
Так они и двигались вперед почти весь день, пока не спала жара. А когда наступил вечер и жгучее, безжалостное солнце стало понемногу клониться к западу, Дестри добрался до перевала Камбер. Через него, извиваясь меж отрогов двух высоких гор, лежала дорога в Уом, а у самого выхода из ущелья притулился небольшой постоялый двор. Поначалу, пока по перевалу не пролегла дорога, это был самый обычный покосившийся фермерский дом. Теперь же к нему пристроили два таких же кособоких навеса. Хозяин соорудил даже еще один этаж, который издалека напоминал надвинутую до бровей соломенную шляпу на голове простака.
Остановившись, Гарри огляделся и заметил мальчика, сидящего на изгороди вокруг загона. Как ни странно, на голове у парня вместо шляпы красовались только одни ее поля. Под стать головному убору была и рубашка, один из рукавов которой был оборван возле локтя, другой — возле самого плеча. Наряд завершали огромные мужские штаны, вероятно, отцовские, паренек просто закатал их до колен вместо того, чтобы укоротить. Но все это жалкое и бесформенное одеяние было не в состоянии скрыть природную ловкость и непринужденную грацию мальчугана. Мальчишка обернулся, и Дестри увидел веснушчатое личико уверенного в себе маленького мужчины. Твердый взгляд его голубых глаз как будто говорил: «А ну, попробуй тронь!»
— Доброго вам вечера, сэр! — сказал Гарри.
— И вам того же, — отозвался паренек.
— Мы с моей старушкой что-то изрядно притомились сегодня. Скажите, это, случайно, не гостиница?
— Да вы слепой, мистер, что ли? Не видите вывески? — проворчал мальчишка и прищурился, словно собирался добавить еще что-нибудь такое же ядовитое, например, предложить научить незнакомца читать, но, разглядев Дестри хорошенько, предпочел промолчать.
— А свободные места у вас есть?
— Только такие и есть. Сегодня здесь вообще нет ни одной живой души, — отозвался паренек.
— Вот и славно! Пожалуй, мы с моей старушкой у вас заночуем. Где тут конюшня — эта, что ли?
— Только одна и есть.
Видя, что незнакомец настроен решительно, парнишка соскочил с изгороди и присоединился к нему.
— А сдается мне, ваша кобылка от усталости едва на ногах стоит, — заметил он.
— Угу, — буркнул Дестри.
— Что с них толку, с этих кляч? — продолжал мальчишка. — Вот у Дестри лошадь — это я понимаю!
— А что у него за лошадь? — заинтересовался Гарри.
— А то не знаете? Цена ей аж девятьсот зеленых, и она стоит каждого доллара. Один богач там, внизу, в Уоме, взял да и подарил ее Дестри. Девятьсот долларов! — присвистнул он. — Это же куча денег!
— Да уж, — согласился Гарри.
— А вот если каждый месяц откладывать по тридцать зеленых, это сколько потребуется времени? — От восторга глаза у паренька стали почти квадратными. — Да, — протянул он, — бывают же люди, у которых денег куры не клюют!
— Бывают, — согласился Дестри. — А кто этот богач? Случайно, не один из владельцев прииска?
— Да разве вы его не знаете? Это ж сам Честер Бент! Он из тех, кто до чего ни дотронется, все превращает в деньги. И ему хватило мозгов, чтобы завести дружбу с Дестри. Так мой папашка говорит. Вы уж мне поверьте, мистер!
— С чего бы это? — удивился сам предмет разговора. — К тому же я слышал, этот самый Дестри сейчас в тюрьме.
— Он?! Да разве ж вы не знаете, что он уже вышел?
— Я только что приехал.
— Должно быть, далеко уезжали, мистер! — фыркнул мальчишка и подозрительно покосился на Гарри. — Хотите сказать, что даже не слышали о Дестри?
— Нет. А что?
— Ух ты! Ну вы даете! Да ведь Дестри на свободе!
— Неужели?
— Точно.
— Так он убежал?
— Вот послушайте, сейчас расскажу. Лежит, значит, Дестри в тюрьме, смотрит на небо в крупную клетку, и так ему это вдруг надоело, что он взял да и крикнул надзирателя.
— И тот пришел?
— А то нет! А вы не пришли бы, коли за вами послал сам Дестри?! Держу пари, не найдется такого идиота, который вздумал бы его рассердить, а тем более сидеть и ждать, покуда Дестри сам за ним явится! Так и надзиратель. Уж будь спок, тут же прибежал как миленький! Вот Дестри ему и говорит, — ваша, мол, тюрьма у меня поперек горла. «А что такое? — сразу заволновался надзиратель. — Если что-то не нравится, так и скажите!»
Тогда Дестри возмутился: «Черт знает что! Да ту кукурузную лепешку, что мне принесли к завтраку, впору свиньям скормить». Ну а надзиратель испугался. «Сию минуту, — говорит, — тотчас распоряжусь! Больше такого не повторится!»
Но на Дестри нашло. «А потом, — спрашивает, — какого черта вы вваливаетесь с завтраком в такую рань?!» Надзиратель совсем сник, бормочет: «Так я им передам, что по утрам вы любите поспать». А Дестри в ответ: «Нет, приятель, это все ерунда! Посидел я в вашей дурацкой старой тюрьме, и надоело мне это, сил нет. Так что уж вы меня извините!»
Надзиратель захныкал: «Зачем вы так? Вот увидите, я приму меры, мы новую тюрьму построим, вам понравится. А пока домой съездите, отдохнете, и все такое!» На том они и порешили. Пожали друг другу руки, и Дестри вернулся домой. А потом знаете, что он сделал?
— Понятия не имею.
— Притворился, будто он стал такой запуганный, точь-в-точь кролик. Говорят, кое-кто даже плевался, когда его видел! Все уж смеяться начали. Даже бывшие присяжные, которые мигом удрали из города, когда прослышали, что он возвращается, и те расхрабрились — вернулись назад. И вот тогда началось! Тут-то он им показал!
— Что — всем сразу?
— Не, сначала троим. Одного насмерть прикончил, другого покалечил, так что ему жизнь не мила, третьего просто-напросто выгнал вон из города. А всем остальным показал, что они, дескать, у него на крючке, и крепко! Вот полиция и поднята на ноги, все рыщут вокруг, надеются напасть на след! Да только ему на это плевать! Никто глазом моргнуть не успеет, как он со всеми разделается! Вот он какой! А вы, мистер, о нем и не слышали?
— Да нет, кое-что слышал. Только вот не верилось.
— Мой папашка говорит, что лучше взглянуть в дуло винтовки, чем в глаза Дестри! Знаете, он какой? Только посмотрит, и ты упадешь замертво! Если, конечно, захочет!
— Да неужто?!
— Папашка говорит, так змеюка смотрит на птичку — та даже с места сойти не может. Но Дестри — только на тех, кто ему зло сотворил! Сначала посмотрит, а у того ноги отнимутся, а потом раз — и нету! — со смаком закончил паренек.
— Вот умора! — Гарри рассмеялся.
— Может, и так, мистер, да только не для тех бедняг, которые попадаются ему в руки.
— И как же он это делает? — поинтересовался Дестри.
— Папашка говорит, этому можно научиться. Просто надо стараться очень долго смотреть на кого-то и не моргать. Я тоже тренируюсь. В школе!
— И как, получается?
— Пока не очень. Но я не сдаюсь. Вот увидите, все получится! Только бы было у нас побольше мальчишек моего роста, а то практиковаться не на ком! Ну вот, мистер, мы и пришли. Снимайте со своей животины седло, а я подброшу ей вволю сена!
Глава 17
Глава 18
Остановившись, Гарри огляделся и заметил мальчика, сидящего на изгороди вокруг загона. Как ни странно, на голове у парня вместо шляпы красовались только одни ее поля. Под стать головному убору была и рубашка, один из рукавов которой был оборван возле локтя, другой — возле самого плеча. Наряд завершали огромные мужские штаны, вероятно, отцовские, паренек просто закатал их до колен вместо того, чтобы укоротить. Но все это жалкое и бесформенное одеяние было не в состоянии скрыть природную ловкость и непринужденную грацию мальчугана. Мальчишка обернулся, и Дестри увидел веснушчатое личико уверенного в себе маленького мужчины. Твердый взгляд его голубых глаз как будто говорил: «А ну, попробуй тронь!»
— Доброго вам вечера, сэр! — сказал Гарри.
— И вам того же, — отозвался паренек.
— Мы с моей старушкой что-то изрядно притомились сегодня. Скажите, это, случайно, не гостиница?
— Да вы слепой, мистер, что ли? Не видите вывески? — проворчал мальчишка и прищурился, словно собирался добавить еще что-нибудь такое же ядовитое, например, предложить научить незнакомца читать, но, разглядев Дестри хорошенько, предпочел промолчать.
— А свободные места у вас есть?
— Только такие и есть. Сегодня здесь вообще нет ни одной живой души, — отозвался паренек.
— Вот и славно! Пожалуй, мы с моей старушкой у вас заночуем. Где тут конюшня — эта, что ли?
— Только одна и есть.
Видя, что незнакомец настроен решительно, парнишка соскочил с изгороди и присоединился к нему.
— А сдается мне, ваша кобылка от усталости едва на ногах стоит, — заметил он.
— Угу, — буркнул Дестри.
— Что с них толку, с этих кляч? — продолжал мальчишка. — Вот у Дестри лошадь — это я понимаю!
— А что у него за лошадь? — заинтересовался Гарри.
— А то не знаете? Цена ей аж девятьсот зеленых, и она стоит каждого доллара. Один богач там, внизу, в Уоме, взял да и подарил ее Дестри. Девятьсот долларов! — присвистнул он. — Это же куча денег!
— Да уж, — согласился Гарри.
— А вот если каждый месяц откладывать по тридцать зеленых, это сколько потребуется времени? — От восторга глаза у паренька стали почти квадратными. — Да, — протянул он, — бывают же люди, у которых денег куры не клюют!
— Бывают, — согласился Дестри. — А кто этот богач? Случайно, не один из владельцев прииска?
— Да разве вы его не знаете? Это ж сам Честер Бент! Он из тех, кто до чего ни дотронется, все превращает в деньги. И ему хватило мозгов, чтобы завести дружбу с Дестри. Так мой папашка говорит. Вы уж мне поверьте, мистер!
— С чего бы это? — удивился сам предмет разговора. — К тому же я слышал, этот самый Дестри сейчас в тюрьме.
— Он?! Да разве ж вы не знаете, что он уже вышел?
— Я только что приехал.
— Должно быть, далеко уезжали, мистер! — фыркнул мальчишка и подозрительно покосился на Гарри. — Хотите сказать, что даже не слышали о Дестри?
— Нет. А что?
— Ух ты! Ну вы даете! Да ведь Дестри на свободе!
— Неужели?
— Точно.
— Так он убежал?
— Вот послушайте, сейчас расскажу. Лежит, значит, Дестри в тюрьме, смотрит на небо в крупную клетку, и так ему это вдруг надоело, что он взял да и крикнул надзирателя.
— И тот пришел?
— А то нет! А вы не пришли бы, коли за вами послал сам Дестри?! Держу пари, не найдется такого идиота, который вздумал бы его рассердить, а тем более сидеть и ждать, покуда Дестри сам за ним явится! Так и надзиратель. Уж будь спок, тут же прибежал как миленький! Вот Дестри ему и говорит, — ваша, мол, тюрьма у меня поперек горла. «А что такое? — сразу заволновался надзиратель. — Если что-то не нравится, так и скажите!»
Тогда Дестри возмутился: «Черт знает что! Да ту кукурузную лепешку, что мне принесли к завтраку, впору свиньям скормить». Ну а надзиратель испугался. «Сию минуту, — говорит, — тотчас распоряжусь! Больше такого не повторится!»
Но на Дестри нашло. «А потом, — спрашивает, — какого черта вы вваливаетесь с завтраком в такую рань?!» Надзиратель совсем сник, бормочет: «Так я им передам, что по утрам вы любите поспать». А Дестри в ответ: «Нет, приятель, это все ерунда! Посидел я в вашей дурацкой старой тюрьме, и надоело мне это, сил нет. Так что уж вы меня извините!»
Надзиратель захныкал: «Зачем вы так? Вот увидите, я приму меры, мы новую тюрьму построим, вам понравится. А пока домой съездите, отдохнете, и все такое!» На том они и порешили. Пожали друг другу руки, и Дестри вернулся домой. А потом знаете, что он сделал?
— Понятия не имею.
— Притворился, будто он стал такой запуганный, точь-в-точь кролик. Говорят, кое-кто даже плевался, когда его видел! Все уж смеяться начали. Даже бывшие присяжные, которые мигом удрали из города, когда прослышали, что он возвращается, и те расхрабрились — вернулись назад. И вот тогда началось! Тут-то он им показал!
— Что — всем сразу?
— Не, сначала троим. Одного насмерть прикончил, другого покалечил, так что ему жизнь не мила, третьего просто-напросто выгнал вон из города. А всем остальным показал, что они, дескать, у него на крючке, и крепко! Вот полиция и поднята на ноги, все рыщут вокруг, надеются напасть на след! Да только ему на это плевать! Никто глазом моргнуть не успеет, как он со всеми разделается! Вот он какой! А вы, мистер, о нем и не слышали?
— Да нет, кое-что слышал. Только вот не верилось.
— Мой папашка говорит, что лучше взглянуть в дуло винтовки, чем в глаза Дестри! Знаете, он какой? Только посмотрит, и ты упадешь замертво! Если, конечно, захочет!
— Да неужто?!
— Папашка говорит, так змеюка смотрит на птичку — та даже с места сойти не может. Но Дестри — только на тех, кто ему зло сотворил! Сначала посмотрит, а у того ноги отнимутся, а потом раз — и нету! — со смаком закончил паренек.
— Вот умора! — Гарри рассмеялся.
— Может, и так, мистер, да только не для тех бедняг, которые попадаются ему в руки.
— И как же он это делает? — поинтересовался Дестри.
— Папашка говорит, этому можно научиться. Просто надо стараться очень долго смотреть на кого-то и не моргать. Я тоже тренируюсь. В школе!
— И как, получается?
— Пока не очень. Но я не сдаюсь. Вот увидите, все получится! Только бы было у нас побольше мальчишек моего роста, а то практиковаться не на ком! Ну вот, мистер, мы и пришли. Снимайте со своей животины седло, а я подброшу ей вволю сена!
Глава 17
«Папашка» оказался на редкость изможденным на вид человечком, рядом с которым маленькая хлопотливая жена очень напоминала веселого воробышка. Именно она засуетилась вокруг вошедшего Дестри, мигом накрыла на стол, уставив его тарелками со свежей ветчиной, только что сваренными яйцами, блюдом с деревенской картошкой, пока папашка с кряхтением усаживался напротив нового постояльца.
— Что-то у вас усталый вид, хозяин, — подмигнул Дестри. — Много работы?
— У меня? Да если хотите знать, я такой уж много лет. Как-то однажды враз устал и с тех пор никак в себя не приду, а почему, Бог его знает.
— Могу даже сказать, когда это случилось, — вмешалась супруга. — Как раз когда мы обвенчались и ты узнал…
— Мать! — перебил он ее. — Ну кто тебя тянет за язык, скажи на милость? Да и потом я сто раз тебе толковал, что это не так, но все как об стенку горох! На самом деле, — повернулся он к Дестри, — у любой бабы язык как помело, а мозгов — на грош. Сами небось знаете! Вот попади сюда такой человек, как, к примеру, Дестри, — мигом укажет ей место.
— Да неужели?
— Что, не верите? Все кругом так говорят. Эта девчонка Дэнджерфилдов, у ее папаши еще денег куры не клюют, она все клялась ждать, пока Дестри не выйдет из тюрьмы, так что вы думаете? Мигом нос своротила, когда увидела, как он шарахается от собственной тени! Но как только он поставил на уши весь город, эта красавица опять тут как тут. Да только не на того напала! Дестри гордый, как сам дьявол! Держу пари, она теперь его волнует не больше, чем пыль на дороге. Вот возьмите хотя бы меня. Другого такого достойного человека еще поискать, поспорить люблю, это верно, так что ж, ноги об меня вытирать, что ли? Погодите, вот приедет Дестри, посмотрю тогда, как она будет лизать ему пятки! Ох уж эти женщины, беда с ними! Иной мул и то не так упрям, как все их племя!
Между тем его супруга, для которой такие монологи, видимо, были не в диковинку, только равнодушно пожала плечами.
— Принеси-ка лучше дров, — велела она, — или если самому неохота, так пошли Вилли.
— Вилли, постреленок, слышишь, что мать сказала? — выполнил указания хозяин. — Что стоишь раскрыв рот?
— Только, чур, не рассказывай о Дестри! — умоляюще попросил мальчишка. — Я мигом!
Как только за Вилли с грохотом захлопнулась дверь, Гарри лениво поинтересовался:
— А вы, наверное, близкий приятель Дестри?
— Ближе не бывает! — убежденно заявил папашка. — Он да я, мы с ним чисто родные братья!
— Да уж, лентяй вору всегда брат родной! — пробурчала его супруга не оборачиваясь. Она хлопотала у очага.
Муженек поднял голову, бросил на нее уничтожающий взгляд и продолжил как ни в чем не бывало:
— Дестри и я, мы всю жизнь любили друг друга, как родные.
— Это интересно. А я вот слышал, что у него не так уж много друзей.
— Так оно и есть! Да и на что они ему? Одно беспокойство. Дестри не тот человек, который дарит свою дружбу направо и налево! Он не из таких. Нет, приятель, уж если Дестри кого полюбит, это на всю жизнь! Вот возьмите хоть меня!
— Странно! — задумчиво протянул Гарри.
— А по-моему, если хотите знать, — проворчала женщина, по-прежнему не оборачиваясь, — так мне сдается, он этого самого Дестри отродясь не видел!
Папашка рассмеялся саркастическим смехом.
— Нет, вы только послушайте! Хочешь сказать, что я вот так сижу себе и выдумываю разные истории вроде как сам видел, что Дестри сделал или что сказал! Вот, значит, как? Да ты, никак, меня за обманщика принимаешь, ну-ка, признавайся!
— А ты как думал? — хмыкнула она. — Уж этого ты мне никак не запретишь!
Папашка выбрался из-за стола.
— Женщина! — угрожающе произнес он. — Если уж ты стыда не боишься, смотри, отведаешь моего кулака!
— Твоего кулака?! — отозвалась она. — Твоего кулака?!
Эти слова, да еще, может быть, что-то, известное только ей, заставило супругу папашки согнуться чуть ли не пополам от бурного хохота. Она долго не могла успокоиться, смех то и дело душил ее, даже когда хозяин снова заговорил. Вначале он растерянно заморгал, глядя на Дестри, потом сокрушенно покачал головой, ткнув пальцем назад, туда, где его дражайшая половина все еще содрогалась в приступе неудержимого веселья.
— Да вы не беспокойтесь! — пробормотал Гарри. — Всегда приятно перекинуться парой слов. Так, говорите, хорошо его знаете? Ну и каков он с виду, этот Дестри?
— Он-то? Ну, как вам сказать? Высокий, может, дюйма на три-четыре выше вас. И в плечах пошире. Фунтов этак на тридцать вас тяжелее. Да только не это главное, приятель.
— Неужели?
— Да, я всегда это говорил! Не рост и не широкие плечи делают человека, если хотите знать! Вы на него поначалу, может, и внимания не обратите — сидит себе человек и сидит, а вот только встанет да пройдется, ну, тогда другое дело!
— И что же?
— Вот хотя бы вам когда-нибудь приходилось видеть кошку, когда она дремлет у огня?
— Конечно, и не раз.
— Ведь ничего особенного на первый взгляд — кошка, она и есть кошка. Так?
— Да нет, я бы не сказал. Конечно, если кошка тощая и все такое…
— Но вот наконец она открывает глаза и смотрит на вас — а глаза-то горят зеленым огнем! Потом подходит к столу, выгибает спину и начинает точить когти об ножку стула — вот тогда она совсем другая, согласны?
— Похоже, я понял, что вы хотите сказать.
— И вот в этот момент вы рады, что она не с лошадь ростом, эта самая зверюга.
— М-да, мне такое тоже приходило в голову, особенно когда я видел, как кошка выбирается ночью из дому, чтобы вдоволь поохотиться. Даже как-то раз представил, что я — мышь. Вот страху-то было! Мне даже показалось, что я почувствовал, как это страшилище вытянуло лапу и запустило мне в спину когти, острые, словно ножи!
— Ну, значит, не вам объяснять, что чувствуешь, когда он рядом! Даже те, кто никогда не знал страха, крутые парни, которые шагу не сделают без своей винтовки и под подушкой держат нож, и те прячут глаза, сидят тихонько каждый в своем углу и молятся, чтобы пронесло! А уж стоит ему встать да пройтись, так сразу видно, каков он!
— Ну?! — недоверчиво вытаращив глаза, протянул Дестри.
— Чтоб мне пропасть! Мигнуть не успеете, а он уж разнесет любому голову, словно гнилую тыкву!
— Да что вы говорите?!
— Что я говорю?! Что видел! Дикий зверь, а не человек!
— О Господи! — фыркнула его жена. — И так весь день!
Паренек, который стоял, крепко прижав к груди полную охапку дров, и слушал затаив дыхание, сгорая от любопытства, что же будет дальше, вдруг покосился на окно и воскликнул:
— Эй, взгляните! Что это за странный свет такой над рекой Камбер? И ведь это уже не в первый раз, правда, па?
— Что за свет? Ах это! Так это просто солнце перед закатом отражается от скалы, — махнул рукой отец семейства. — Не помню точно, — продолжил он, — как я увидел Дестри в первый раз…
— Не иначе как во сне, — прокомментировала жена.
Внезапно лицо унылого человечка вспыхнуло от гнева. Он сжал кулаки, приподнялся, но тут же снова опустился на стул. Раздражение его понемногу утихло.
— Вот и поговори с этой женщиной! — буркнул он. — Язык будто помело!
— Но держу пари, не может же этот самый Дестри быть так опасен, как вы говорите! — Гарри с наигранным испугом уставился на папашку.
— Ах вы не думаете?! Он не думает! — патетически воскликнул тот. — А мне вот сдается, Дестри будет даже покруче, чем Малыш Билли и Дикий Билл, так-то я вам скажу!
— А я уверен, они оба ему и в подметки не годятся! — с жаром возразил мальчишка. Его чумазое личико сияло от возбуждения.
— Ну, — недоверчиво протянул Гарри, — говорят, Малыш Билли порешил двадцать одного человека, а Дикий Билл — так вообще больше пятидесяти.
— Точно, приятель, так что же вы хотите от Дестри? Ну, конечно, он не может все это проделывать открыто. Нет, конечно! Вот и бывает, что так незаметно подойдет сзади и говорит: «Эй, приятель, а не пойти ли нам прогуляться? Потолковать нужно!» А у того и язык присыхает к небу. И вот выходят они, спускаются вместе к реке, а возвращается обратно только он один. Да, сэр! Вот как бывает!
— Убийство?! — По лицу Дестри было ясно, что он просто в ужасе.
— Убийство? Кто говорит об убийстве? С какой стати ему марать руки? Может, кому-то это и по душе, но только не Дестри. А уж если и случится такое, так, будьте уверены, он все сделает шито-крыто, так, что и комар носа не подточит! Цап-царап, и нет мышонка! Вот такой он человек. Уж мне ли его не знать? Ведь мы с ним словно родные братья!
— А вам не боязно? Он ведь, судя по всему, опасный человек.
— Он-то? Так-то оно так, да только не для меня. Уж я-то знаю, как с ним управляться. Вот вы не поверите: стоит мне только черкнуть ему пару слов, и он сразу примчится сломя голову, чтобы помочь другу. Так что все местные при мне и пикнуть не решаются. Знают, Дестри не понравится, если кто меня обидит. Сразу прискачет и покажет им всем где раки зимуют. Держу пари, они и подумать об этом боятся!
— Это уж точно! — подхватила жена. — Его они боятся, а вот тебе достаточно сказать «бу-у-у!», и тебя как ветром сдует. Это им тоже отлично известно. А теперь хватит бездельничать! Ступай-ка займись грязной посудой, слышишь?
— Сынок, слышишь, что говорит мать? — откликнулся, будто эхо, папашка. — Ступай и сделай все, что она велит. Или не слышишь?
— Вот чудеса! — воскликнула женщина, поворачиваясь к окну. — Понять не могу, и почему тот огонь все мигает? И так быстро! К чему бы это? Так обычно не бывает, даже когда солнце отражается от скалы!
— Что за огонь? — подскочив на стуле, встрепенулся Дестри.
Он быстрыми шагами пересек комнату и выглянул в окно.
— Во-он там, — показала женщина в сторону холмов.
— Там?
— Да.
— Но сейчас там ничего нет. Все темно.
— Должно быть, перестал. Да, скорее всего, так.
— Потому что солнце село! — торжествующе объявил папашка. — Да что ты ее слушаешь, приятель! Это ж женщина, какая у нее логика! Вечно всякие пустяки в голове, вот она и старается то и дело из-за каждого такого пустяка устроить шум, чтобы было над чем поломать голову, и все такое. Уж я-то знаю.
Но Дестри, не слушая его воркотню, вглядывался в даль, где на фоне темнеющего неба смутно выделялась синеватая громада гор и где, по словам женщины, то и дело вспыхивал какой-то непонятный свет. Он бы сейчас многое отдал, лишь бы увидеть его собственными глазами. Ему невольно пришла в голову мысль, а не гелиотроп ли это? Ведь с его помощью можно передавать сообщения гораздо быстрее, чем, к примеру, телеграфом.
За спиной Гарри опять раздалось монотонное жужжание папашки, но он словно погрузился в сонную дремоту.
— Что-то у вас усталый вид, хозяин, — подмигнул Дестри. — Много работы?
— У меня? Да если хотите знать, я такой уж много лет. Как-то однажды враз устал и с тех пор никак в себя не приду, а почему, Бог его знает.
— Могу даже сказать, когда это случилось, — вмешалась супруга. — Как раз когда мы обвенчались и ты узнал…
— Мать! — перебил он ее. — Ну кто тебя тянет за язык, скажи на милость? Да и потом я сто раз тебе толковал, что это не так, но все как об стенку горох! На самом деле, — повернулся он к Дестри, — у любой бабы язык как помело, а мозгов — на грош. Сами небось знаете! Вот попади сюда такой человек, как, к примеру, Дестри, — мигом укажет ей место.
— Да неужели?
— Что, не верите? Все кругом так говорят. Эта девчонка Дэнджерфилдов, у ее папаши еще денег куры не клюют, она все клялась ждать, пока Дестри не выйдет из тюрьмы, так что вы думаете? Мигом нос своротила, когда увидела, как он шарахается от собственной тени! Но как только он поставил на уши весь город, эта красавица опять тут как тут. Да только не на того напала! Дестри гордый, как сам дьявол! Держу пари, она теперь его волнует не больше, чем пыль на дороге. Вот возьмите хотя бы меня. Другого такого достойного человека еще поискать, поспорить люблю, это верно, так что ж, ноги об меня вытирать, что ли? Погодите, вот приедет Дестри, посмотрю тогда, как она будет лизать ему пятки! Ох уж эти женщины, беда с ними! Иной мул и то не так упрям, как все их племя!
Между тем его супруга, для которой такие монологи, видимо, были не в диковинку, только равнодушно пожала плечами.
— Принеси-ка лучше дров, — велела она, — или если самому неохота, так пошли Вилли.
— Вилли, постреленок, слышишь, что мать сказала? — выполнил указания хозяин. — Что стоишь раскрыв рот?
— Только, чур, не рассказывай о Дестри! — умоляюще попросил мальчишка. — Я мигом!
Как только за Вилли с грохотом захлопнулась дверь, Гарри лениво поинтересовался:
— А вы, наверное, близкий приятель Дестри?
— Ближе не бывает! — убежденно заявил папашка. — Он да я, мы с ним чисто родные братья!
— Да уж, лентяй вору всегда брат родной! — пробурчала его супруга не оборачиваясь. Она хлопотала у очага.
Муженек поднял голову, бросил на нее уничтожающий взгляд и продолжил как ни в чем не бывало:
— Дестри и я, мы всю жизнь любили друг друга, как родные.
— Это интересно. А я вот слышал, что у него не так уж много друзей.
— Так оно и есть! Да и на что они ему? Одно беспокойство. Дестри не тот человек, который дарит свою дружбу направо и налево! Он не из таких. Нет, приятель, уж если Дестри кого полюбит, это на всю жизнь! Вот возьмите хоть меня!
— Странно! — задумчиво протянул Гарри.
— А по-моему, если хотите знать, — проворчала женщина, по-прежнему не оборачиваясь, — так мне сдается, он этого самого Дестри отродясь не видел!
Папашка рассмеялся саркастическим смехом.
— Нет, вы только послушайте! Хочешь сказать, что я вот так сижу себе и выдумываю разные истории вроде как сам видел, что Дестри сделал или что сказал! Вот, значит, как? Да ты, никак, меня за обманщика принимаешь, ну-ка, признавайся!
— А ты как думал? — хмыкнула она. — Уж этого ты мне никак не запретишь!
Папашка выбрался из-за стола.
— Женщина! — угрожающе произнес он. — Если уж ты стыда не боишься, смотри, отведаешь моего кулака!
— Твоего кулака?! — отозвалась она. — Твоего кулака?!
Эти слова, да еще, может быть, что-то, известное только ей, заставило супругу папашки согнуться чуть ли не пополам от бурного хохота. Она долго не могла успокоиться, смех то и дело душил ее, даже когда хозяин снова заговорил. Вначале он растерянно заморгал, глядя на Дестри, потом сокрушенно покачал головой, ткнув пальцем назад, туда, где его дражайшая половина все еще содрогалась в приступе неудержимого веселья.
— Да вы не беспокойтесь! — пробормотал Гарри. — Всегда приятно перекинуться парой слов. Так, говорите, хорошо его знаете? Ну и каков он с виду, этот Дестри?
— Он-то? Ну, как вам сказать? Высокий, может, дюйма на три-четыре выше вас. И в плечах пошире. Фунтов этак на тридцать вас тяжелее. Да только не это главное, приятель.
— Неужели?
— Да, я всегда это говорил! Не рост и не широкие плечи делают человека, если хотите знать! Вы на него поначалу, может, и внимания не обратите — сидит себе человек и сидит, а вот только встанет да пройдется, ну, тогда другое дело!
— И что же?
— Вот хотя бы вам когда-нибудь приходилось видеть кошку, когда она дремлет у огня?
— Конечно, и не раз.
— Ведь ничего особенного на первый взгляд — кошка, она и есть кошка. Так?
— Да нет, я бы не сказал. Конечно, если кошка тощая и все такое…
— Но вот наконец она открывает глаза и смотрит на вас — а глаза-то горят зеленым огнем! Потом подходит к столу, выгибает спину и начинает точить когти об ножку стула — вот тогда она совсем другая, согласны?
— Похоже, я понял, что вы хотите сказать.
— И вот в этот момент вы рады, что она не с лошадь ростом, эта самая зверюга.
— М-да, мне такое тоже приходило в голову, особенно когда я видел, как кошка выбирается ночью из дому, чтобы вдоволь поохотиться. Даже как-то раз представил, что я — мышь. Вот страху-то было! Мне даже показалось, что я почувствовал, как это страшилище вытянуло лапу и запустило мне в спину когти, острые, словно ножи!
— Ну, значит, не вам объяснять, что чувствуешь, когда он рядом! Даже те, кто никогда не знал страха, крутые парни, которые шагу не сделают без своей винтовки и под подушкой держат нож, и те прячут глаза, сидят тихонько каждый в своем углу и молятся, чтобы пронесло! А уж стоит ему встать да пройтись, так сразу видно, каков он!
— Ну?! — недоверчиво вытаращив глаза, протянул Дестри.
— Чтоб мне пропасть! Мигнуть не успеете, а он уж разнесет любому голову, словно гнилую тыкву!
— Да что вы говорите?!
— Что я говорю?! Что видел! Дикий зверь, а не человек!
— О Господи! — фыркнула его жена. — И так весь день!
Паренек, который стоял, крепко прижав к груди полную охапку дров, и слушал затаив дыхание, сгорая от любопытства, что же будет дальше, вдруг покосился на окно и воскликнул:
— Эй, взгляните! Что это за странный свет такой над рекой Камбер? И ведь это уже не в первый раз, правда, па?
— Что за свет? Ах это! Так это просто солнце перед закатом отражается от скалы, — махнул рукой отец семейства. — Не помню точно, — продолжил он, — как я увидел Дестри в первый раз…
— Не иначе как во сне, — прокомментировала жена.
Внезапно лицо унылого человечка вспыхнуло от гнева. Он сжал кулаки, приподнялся, но тут же снова опустился на стул. Раздражение его понемногу утихло.
— Вот и поговори с этой женщиной! — буркнул он. — Язык будто помело!
— Но держу пари, не может же этот самый Дестри быть так опасен, как вы говорите! — Гарри с наигранным испугом уставился на папашку.
— Ах вы не думаете?! Он не думает! — патетически воскликнул тот. — А мне вот сдается, Дестри будет даже покруче, чем Малыш Билли и Дикий Билл, так-то я вам скажу!
— А я уверен, они оба ему и в подметки не годятся! — с жаром возразил мальчишка. Его чумазое личико сияло от возбуждения.
— Ну, — недоверчиво протянул Гарри, — говорят, Малыш Билли порешил двадцать одного человека, а Дикий Билл — так вообще больше пятидесяти.
— Точно, приятель, так что же вы хотите от Дестри? Ну, конечно, он не может все это проделывать открыто. Нет, конечно! Вот и бывает, что так незаметно подойдет сзади и говорит: «Эй, приятель, а не пойти ли нам прогуляться? Потолковать нужно!» А у того и язык присыхает к небу. И вот выходят они, спускаются вместе к реке, а возвращается обратно только он один. Да, сэр! Вот как бывает!
— Убийство?! — По лицу Дестри было ясно, что он просто в ужасе.
— Убийство? Кто говорит об убийстве? С какой стати ему марать руки? Может, кому-то это и по душе, но только не Дестри. А уж если и случится такое, так, будьте уверены, он все сделает шито-крыто, так, что и комар носа не подточит! Цап-царап, и нет мышонка! Вот такой он человек. Уж мне ли его не знать? Ведь мы с ним словно родные братья!
— А вам не боязно? Он ведь, судя по всему, опасный человек.
— Он-то? Так-то оно так, да только не для меня. Уж я-то знаю, как с ним управляться. Вот вы не поверите: стоит мне только черкнуть ему пару слов, и он сразу примчится сломя голову, чтобы помочь другу. Так что все местные при мне и пикнуть не решаются. Знают, Дестри не понравится, если кто меня обидит. Сразу прискачет и покажет им всем где раки зимуют. Держу пари, они и подумать об этом боятся!
— Это уж точно! — подхватила жена. — Его они боятся, а вот тебе достаточно сказать «бу-у-у!», и тебя как ветром сдует. Это им тоже отлично известно. А теперь хватит бездельничать! Ступай-ка займись грязной посудой, слышишь?
— Сынок, слышишь, что говорит мать? — откликнулся, будто эхо, папашка. — Ступай и сделай все, что она велит. Или не слышишь?
— Вот чудеса! — воскликнула женщина, поворачиваясь к окну. — Понять не могу, и почему тот огонь все мигает? И так быстро! К чему бы это? Так обычно не бывает, даже когда солнце отражается от скалы!
— Что за огонь? — подскочив на стуле, встрепенулся Дестри.
Он быстрыми шагами пересек комнату и выглянул в окно.
— Во-он там, — показала женщина в сторону холмов.
— Там?
— Да.
— Но сейчас там ничего нет. Все темно.
— Должно быть, перестал. Да, скорее всего, так.
— Потому что солнце село! — торжествующе объявил папашка. — Да что ты ее слушаешь, приятель! Это ж женщина, какая у нее логика! Вечно всякие пустяки в голове, вот она и старается то и дело из-за каждого такого пустяка устроить шум, чтобы было над чем поломать голову, и все такое. Уж я-то знаю.
Но Дестри, не слушая его воркотню, вглядывался в даль, где на фоне темнеющего неба смутно выделялась синеватая громада гор и где, по словам женщины, то и дело вспыхивал какой-то непонятный свет. Он бы сейчас многое отдал, лишь бы увидеть его собственными глазами. Ему невольно пришла в голову мысль, а не гелиотроп ли это? Ведь с его помощью можно передавать сообщения гораздо быстрее, чем, к примеру, телеграфом.
За спиной Гарри опять раздалось монотонное жужжание папашки, но он словно погрузился в сонную дремоту.
Глава 18
Очень скоро Дестри отправился на покой. Немало забот доставил ему выбор комнаты. Наконец решил переночевать в угловом помещении на втором этаже, где под самым окном проходил скат, отделявший второй этаж от первого. Убедившись в этом, он запер дверь и как был, не раздеваясь, бросился на постель, мгновенно уснул.
Любопытный папашка, услышав, как в замке повернулся ключ, на цыпочках вернулся на кухню к жене.
— Ну как? — поинтересовался он горделиво. — Похоже, мне удалось поучить мальца уму-разуму? Таким, как он, зеленым, только полезно послушать о Дестри. Надеюсь, мои рассказы сослужат ему хорошую службу!
— Точно, па, — с жаром подтвердил юный Вилли. — Держу пари, так оно и будет!
Но хозяйка, как видно, была другого мнения. Она с таким ожесточением швырнула в воду грязную миску, которую собиралась отмыть, что жирная вода выплеснулась ей на фартук. На полу тоже появилась небольшая лужица.
После этого обернулась к обоим мужчинам — большому и маленькому. По-видимому, она принадлежала к такого сорта людям, которым непременно нужно излить свои эмоции, воплотив их в действия. Вот и теперь женщина уткнула мокрые кулаки в крутые бедра и сокрушенно покачала головой, глядя на мужа.
— Ну скажи на милость, неужто ты не узнал его?
— Кого? Этого парня?
— Вот-вот, именно его!
— Нет, еще чего! А если ты такая востроглазая, так, может, скажешь, кто он такой? — ухмыльнулся муж.
— Сам Дестри, болван!
Это коротенькое имя произвело на несчастного тот же эффект, как если бы его лягнула ломовая лошадь. Иначе говоря, любовь к хвастовству завела папашку слишком далеко. Голова его резко дернулась, волосы встали дыбом, колени задрожали и подогнулись. Взгляд маленьких глазок остекленел от ужаса. Внезапно он резко качнулся вперед и чуть было не рухнул прямо на руки жене, словно получивший нокаут боксер.
Но она лишь с силой встряхнула его обмякшее тело, сверля несчастного безжалостным насмешливым взглядом.
— Говорю тебе, это он! Твой так называемый лучший друг! Это сам Дестри!
Вилли сделал робкий шаг вперед.
— Он самый? Не может быть! Да Дестри стоит десятка таких, как он!
— Конечно, сынок! — закивал хозяин. — Да неужто же я не узнал бы Дестри! И ты хочешь, чтобы я поверил, что это он и есть?! Не смеши меня, мать!
— А ты бы ему в глаза заглянул! Или хотя бы заметил, как он подсмеивался, когда ты, словно павлин, распустил хвост, да и пошел хвастаться, какие вы с ним приятели! Да уж не успел он порога переступить, а я сразу приметила, что у него кое-что на уме. И скажи на милость, почему бы Дестри и не оказаться в наших краях?
— Да что ж ему тут делать, мать? — робко возразил хозяин, отчаянно пытаясь оправиться от нанесенного ему жестокого удара.
— А разве это не кратчайшая дорога из столицы в Уом, скажи на милость? Выходит, он возвращается.
— С чего бы ему возвращаться? — проворчал хозяин. — Сдается мне, он уже сыт Уомом по горло! Небось рыщет сейчас по всему штату, разыскивая остальных присяжных. Все вокруг знают, чего ему надо!
— Вот лопни мои глаза, возвращается! — настаивала супруга. — Да и то сказать, разве ж он приехал сюда не на рослой гнедой кобыле?
— Точно! — спохватился Вилли. — Тощая такая, долговязая, кожа да кости! Он еще бормотал под нос, что, дескать, устала она, бедняжка, так, что прямо с ног валится!
— А ну-ка, снимай лампу! Сейчас пойдем и сами все увидим! — нетерпеливо воскликнула хозяйка. — К тому же ни ты, Вилли, ни твой папаша ничегошеньки не смыслите в лошадях!
Она вышла из комнаты и решительными шагами пересекла двор. Остальные робко потянулись за ней гуськом, стараясь в темноте не налететь друг на друга. Малыш Вилли, семеня за отцом, то и дело поднимал голову и с мучительным сомнением вглядывался в его лицо. Уж сколько раз случалось так, что он подсознательно чувствовал что-то неладное, но сейчас боялся, что ему придется столкнуться с жестокой реальностью.
Все трое вошли в конюшню, пробрались мимо двух мустангов, которые уже давно стояли в своих стойлах, и подошли туда, где отдыхала гнедая кобыла. Она лениво повернула великолепную голову, неторопливо разглядывая их. Свет лампы, которую женщина подняла над головой, отразился в ее блестящих глазах.
Хозяйка замерла.
— Аристократка! — восхищенно присвистнула она. — Ну и кобыла, в жизни таких не видела!
Отец и сын ничего не сказали. Да и что было говорить, когда правда, которую они умудрились не заметить, встала перед ними так же ясно, как если бы ее написали аршинными буквами на стене конюшни прямо над головой Фиддл.
— Она самая и есть, — растерянно пробормотал Вилли. — А он, выходит, и в самом деле Дестри.
Заметив огорченное лицо паренька, мать обняла его за плечи и порывисто притянула к себе.
— Не стоит расстраиваться из-за таких пустяков, — ласково шепнула она. — Мужчины — они всегда так. Послушать, что они говорят, так можно вообразить, что их герои ростом чуть ли не под небеса, да и силищи непомерной. А увидишь этих героев вблизи и что? Тьфу, и посмотреть-то не на что!
Они вышли во двор. Папашка, стоило ему оказаться на свежем воздухе, воспрял духом и решил сделать еще одну попытку реабилитироваться.
— Можно подумать, я этого не знал! — заявил он с самым невозмутимым видом.
— Да ладно, пап, перестань, — грустно отозвался паренек.
— Говорю тебе, знал! — фыркнул отец. — А как, по-твоему, почему я все это говорил, а? Ведь я чуть ли не в глаза его хвалил, и заметь как! Держу пари, он был на седьмом небе! Конечно, можете считать меня идиотом, если вам угодно, но уж мне-то отлично известно, что почем! Мне ли не знать, как делаются такие дела! Ну польстил я немного Дестри и что в этом плохого?
— Тьфу, скройся с моих глаз! — возмутилась супруга. — Мне-то наплевать на то, что ты несешь! Но подумай хотя бы о Вилли! Дай ему возможность сохранить хоть какие-то остатки уважения к тебе!
Однако в пылу этой перепалки родители совсем не заметили, что Вилли успел скрыться в темноте. То, что только что произошло, стало для него страшным ударом — казалось, чудесный мир его детства рухнул и разлетелся на куски. Теперь он не мог уже закрывать глаза на постоянное безделье отца, на его беспомощность и бестолковость. Конечно, мальчик и раньше это видел, но все равно отец в его глазах был человеком исключительным и необыкновенным. Да и как же иначе? Ведь он был самым близким другом знаменитого Дестри! Сотни раз рассказывал восхищенному мальчугану необыкновенные истории о тех замечательных приключениях и жутких опасностях, которые они пережили вместе. Истории, похожие на волшебные сказки!
И вот теперь всему конец! Вилли спрятался за углом дома и стоял там с бешено колотившимся сердцем. Он был в отчаянии. Что теперь делать, куда идти? Ничего не видя перед собой, чувствуя лишь непрерывный гул в голове, мальчишка слепо побрел вперед, спотыкаясь в темноте, как вдруг кто-то схватил его за плечи и грубо встряхнул.
— Эй, паренек, ты кто такой? — произнес грубый голос.
Вилли поднял голову и увидел склонившуюся над ним мрачную, высокую фигуру. Из темноты выскользнули еще несколько человек и окружили их. Их было, как ему показалось, человек восемь, может быть, девять. Все было в точности как в рассказах, которые он часто слышал от отца: темнота, вооруженные люди и ощущение какой-то неясной опасности. У каждого из обступивших его мужчин в руках была винтовка, у пояса болтался револьвер, но, как ни странно, все они были без лошадей. Мальчик не мог поверить своим глазам. В этих местах, где человек и ста метров не пройдет пешком, вдруг прямо на дороге появляется целый отряд, вооруженный до зубов, и все они шлепают ночью неизвестно куда! Подметив это, юный Вилли мгновенно похолодел, и голова у него закружилась, будто по мановению волшебной палочки он перенесся в какой-то другой мир.
Любопытный папашка, услышав, как в замке повернулся ключ, на цыпочках вернулся на кухню к жене.
— Ну как? — поинтересовался он горделиво. — Похоже, мне удалось поучить мальца уму-разуму? Таким, как он, зеленым, только полезно послушать о Дестри. Надеюсь, мои рассказы сослужат ему хорошую службу!
— Точно, па, — с жаром подтвердил юный Вилли. — Держу пари, так оно и будет!
Но хозяйка, как видно, была другого мнения. Она с таким ожесточением швырнула в воду грязную миску, которую собиралась отмыть, что жирная вода выплеснулась ей на фартук. На полу тоже появилась небольшая лужица.
После этого обернулась к обоим мужчинам — большому и маленькому. По-видимому, она принадлежала к такого сорта людям, которым непременно нужно излить свои эмоции, воплотив их в действия. Вот и теперь женщина уткнула мокрые кулаки в крутые бедра и сокрушенно покачала головой, глядя на мужа.
— Ну скажи на милость, неужто ты не узнал его?
— Кого? Этого парня?
— Вот-вот, именно его!
— Нет, еще чего! А если ты такая востроглазая, так, может, скажешь, кто он такой? — ухмыльнулся муж.
— Сам Дестри, болван!
Это коротенькое имя произвело на несчастного тот же эффект, как если бы его лягнула ломовая лошадь. Иначе говоря, любовь к хвастовству завела папашку слишком далеко. Голова его резко дернулась, волосы встали дыбом, колени задрожали и подогнулись. Взгляд маленьких глазок остекленел от ужаса. Внезапно он резко качнулся вперед и чуть было не рухнул прямо на руки жене, словно получивший нокаут боксер.
Но она лишь с силой встряхнула его обмякшее тело, сверля несчастного безжалостным насмешливым взглядом.
— Говорю тебе, это он! Твой так называемый лучший друг! Это сам Дестри!
Вилли сделал робкий шаг вперед.
— Он самый? Не может быть! Да Дестри стоит десятка таких, как он!
— Конечно, сынок! — закивал хозяин. — Да неужто же я не узнал бы Дестри! И ты хочешь, чтобы я поверил, что это он и есть?! Не смеши меня, мать!
— А ты бы ему в глаза заглянул! Или хотя бы заметил, как он подсмеивался, когда ты, словно павлин, распустил хвост, да и пошел хвастаться, какие вы с ним приятели! Да уж не успел он порога переступить, а я сразу приметила, что у него кое-что на уме. И скажи на милость, почему бы Дестри и не оказаться в наших краях?
— Да что ж ему тут делать, мать? — робко возразил хозяин, отчаянно пытаясь оправиться от нанесенного ему жестокого удара.
— А разве это не кратчайшая дорога из столицы в Уом, скажи на милость? Выходит, он возвращается.
— С чего бы ему возвращаться? — проворчал хозяин. — Сдается мне, он уже сыт Уомом по горло! Небось рыщет сейчас по всему штату, разыскивая остальных присяжных. Все вокруг знают, чего ему надо!
— Вот лопни мои глаза, возвращается! — настаивала супруга. — Да и то сказать, разве ж он приехал сюда не на рослой гнедой кобыле?
— Точно! — спохватился Вилли. — Тощая такая, долговязая, кожа да кости! Он еще бормотал под нос, что, дескать, устала она, бедняжка, так, что прямо с ног валится!
— А ну-ка, снимай лампу! Сейчас пойдем и сами все увидим! — нетерпеливо воскликнула хозяйка. — К тому же ни ты, Вилли, ни твой папаша ничегошеньки не смыслите в лошадях!
Она вышла из комнаты и решительными шагами пересекла двор. Остальные робко потянулись за ней гуськом, стараясь в темноте не налететь друг на друга. Малыш Вилли, семеня за отцом, то и дело поднимал голову и с мучительным сомнением вглядывался в его лицо. Уж сколько раз случалось так, что он подсознательно чувствовал что-то неладное, но сейчас боялся, что ему придется столкнуться с жестокой реальностью.
Все трое вошли в конюшню, пробрались мимо двух мустангов, которые уже давно стояли в своих стойлах, и подошли туда, где отдыхала гнедая кобыла. Она лениво повернула великолепную голову, неторопливо разглядывая их. Свет лампы, которую женщина подняла над головой, отразился в ее блестящих глазах.
Хозяйка замерла.
— Аристократка! — восхищенно присвистнула она. — Ну и кобыла, в жизни таких не видела!
Отец и сын ничего не сказали. Да и что было говорить, когда правда, которую они умудрились не заметить, встала перед ними так же ясно, как если бы ее написали аршинными буквами на стене конюшни прямо над головой Фиддл.
— Она самая и есть, — растерянно пробормотал Вилли. — А он, выходит, и в самом деле Дестри.
Заметив огорченное лицо паренька, мать обняла его за плечи и порывисто притянула к себе.
— Не стоит расстраиваться из-за таких пустяков, — ласково шепнула она. — Мужчины — они всегда так. Послушать, что они говорят, так можно вообразить, что их герои ростом чуть ли не под небеса, да и силищи непомерной. А увидишь этих героев вблизи и что? Тьфу, и посмотреть-то не на что!
Они вышли во двор. Папашка, стоило ему оказаться на свежем воздухе, воспрял духом и решил сделать еще одну попытку реабилитироваться.
— Можно подумать, я этого не знал! — заявил он с самым невозмутимым видом.
— Да ладно, пап, перестань, — грустно отозвался паренек.
— Говорю тебе, знал! — фыркнул отец. — А как, по-твоему, почему я все это говорил, а? Ведь я чуть ли не в глаза его хвалил, и заметь как! Держу пари, он был на седьмом небе! Конечно, можете считать меня идиотом, если вам угодно, но уж мне-то отлично известно, что почем! Мне ли не знать, как делаются такие дела! Ну польстил я немного Дестри и что в этом плохого?
— Тьфу, скройся с моих глаз! — возмутилась супруга. — Мне-то наплевать на то, что ты несешь! Но подумай хотя бы о Вилли! Дай ему возможность сохранить хоть какие-то остатки уважения к тебе!
Однако в пылу этой перепалки родители совсем не заметили, что Вилли успел скрыться в темноте. То, что только что произошло, стало для него страшным ударом — казалось, чудесный мир его детства рухнул и разлетелся на куски. Теперь он не мог уже закрывать глаза на постоянное безделье отца, на его беспомощность и бестолковость. Конечно, мальчик и раньше это видел, но все равно отец в его глазах был человеком исключительным и необыкновенным. Да и как же иначе? Ведь он был самым близким другом знаменитого Дестри! Сотни раз рассказывал восхищенному мальчугану необыкновенные истории о тех замечательных приключениях и жутких опасностях, которые они пережили вместе. Истории, похожие на волшебные сказки!
И вот теперь всему конец! Вилли спрятался за углом дома и стоял там с бешено колотившимся сердцем. Он был в отчаянии. Что теперь делать, куда идти? Ничего не видя перед собой, чувствуя лишь непрерывный гул в голове, мальчишка слепо побрел вперед, спотыкаясь в темноте, как вдруг кто-то схватил его за плечи и грубо встряхнул.
— Эй, паренек, ты кто такой? — произнес грубый голос.
Вилли поднял голову и увидел склонившуюся над ним мрачную, высокую фигуру. Из темноты выскользнули еще несколько человек и окружили их. Их было, как ему показалось, человек восемь, может быть, девять. Все было в точности как в рассказах, которые он часто слышал от отца: темнота, вооруженные люди и ощущение какой-то неясной опасности. У каждого из обступивших его мужчин в руках была винтовка, у пояса болтался револьвер, но, как ни странно, все они были без лошадей. Мальчик не мог поверить своим глазам. В этих местах, где человек и ста метров не пройдет пешком, вдруг прямо на дороге появляется целый отряд, вооруженный до зубов, и все они шлепают ночью неизвестно куда! Подметив это, юный Вилли мгновенно похолодел, и голова у него закружилась, будто по мановению волшебной палочки он перенесся в какой-то другой мир.