Бригадир Юрий. Не жить

   Но есть такая наука – мимикрия. И в ней есть безграничное удовольствие. Приучить противника к себе, совсем другому себе, такому странному, слабому, доброму, неопасному… На тебя будут снисходительно смотреть, за глаза словами поносными называть и принимать за другое животное. Вот ведь тупые.
   Сколько фильмов про природу смотрят и ничего не подозревают.
   Я шахматы освоил за месяц, как только узнал, что бабулька их обожает. Странная старушенция. Другие в ее возрасте цветочки разводят, пасьянсы всякие раскладывают, а она в шахматы рубится как гладиатор. Сильно играет, отчаянно. Вот я к ней хожу раз в неделю и каждую неделю что-нибудь новенькое ей для разнообразия из справочника подсовываю. Дура. Пять лет хожу, пять лет проигрываю условно со счетом 5: 2. Она меня обожает. Скучно же. Три года лишних живет, поди. Может, и сдохла бы уже давно, да я ей фрукты таскаю, веселю, мозг поддерживаю в рабочем состоянии. Про нее я, кстати, так и не решил, что с нею делать. Даже не знаю, как пригодиться может. Будем считать, что просто соседку пока приручил. Будет нужда – использую. Как минимум, у нее куча фамильных драгоценностей. А пока с ней в шахматы рубимся.
   Папаша же из семейства справа уже конкретно на меня работает. Во-первых, запчасти мне тоже нужны. А во-вторых, доля моя у него в деле. И хорошая доля. Значительная. Ведь сосед чем хорош в бизнесе? Очень трудно ему, засранцу, от тебя спрятаться.
   И бабуля, и семья дебилов еще одной вещи не знают. Нашпиговал я их домики радиожучками по самое «не могу». Меняю их регулярно – ведь прогресс на месте не стоит. Помню, первые жучки чуть не с кулак были.
   А теперь батарейки больше, чем собственно жучок. И думаю в следующем месяце опять менять. На видео. Я уже заказал через Интернет наборчик. Придет – буду разбираться, у себя сначала попробую, а потом уж и им установлю. Электронику, конечно, проще всего бабуле впихать. Она меня и с отверткой пустит, и с дрелью, и даже с ведром раствора. Надо только сломать у нее, например, розетку или выключатель. Лучше, конечно, люстру. Потом починить. И вуаля, как говорится. Дура, она и есть дура.
   А семейку надо ждать, когда они слиняют. К счастью, это раз в месяц регулярно случается. Но сложнее, чем у бабки. Как-то раз у них все шесть жучков из строя вышли, один за другим. А как без информации? Вдруг папаша меня кинуть решил по бизнесу? Или две соплячки в дом мой залезть решили, или вообще что-нибудь подозревают? Знание ведь, как говорится, – сила…
   Кто предупрежден – тот вооружен. Ну и так далее.
   Насте я, фигурально выражаясь, узел на горле стянул так, что теперь приходится помаленьку отпускать. На кой черт мне домработница с заиканием или там с фобиями? Отравит еще, не дай бог… Как-то на днях на кухню зашел – она как раз жаркое готовила – сел на стул, яблоко взял и говорю:
   – Настя, ты почему не замужем?
   Вздрогнула она от этого вопроса, голову вниз опустила. Помолчала и отвечает:
   – Да вот как-то не везет…
   – Это понятно, – говорю, – идиоты кругом да пьянь подзаборная. А за меня бы замуж вышла?
   Она не вздрогнула даже, а подпрыгнула. А я яблоко ножом режу и ем.
   – Я, Петр Алексеевич, об этом не думала…
   Ну, я улыбнулся, яблоко доел, встал и пошел. В дверях уже обернулся и сказал:
   – А ты подумай. Я тебе честно скажу – подходишь ты мне. Готовишь хорошо, слушаешься, чистоту любишь. Оно, конечно, многие любовь ищут. Но ведь и Атлантиду тоже ищут, а ее нет. Так что подумай. Я ведь не шучу, как ты понимаешь. Ты меня знаешь, я тебя знаю. Чего еще надо? Детей, правда, я не люблю. Так что с этим мы не будем экспериментировать. Да и на кой нам дети! В тюрьму передачи потом носить, от наркомании лечить, слезы по ночам лить? Ты вот, может, думаешь, что я с ума сошел? Столько невест состоятельных, да с виду приличных, да красивых, да из хороших семей! Я это уже проходил. Мне стабильность нужна. Тыл. Чтобы пришел я домой – и никаких сюрпризов. Ты вот что… Сядь как-нибудь, напиши, чего от жизни хочешь, да и принеси мне. Ну там, чего носить хочешь, на чем ездить, чем владеть. А потом поговорим…
   Ушел я в кабинет и оставил ее в смятении. Пошел к себе и видеокамеру кухонную на монитор вывел. Чего-то она поплакала, дура. Ну, оно и понятно – не каждый день с тобой честно говорят. Пошмыгала носом, но быстро в себя пришла, жаркое не спалила, лицо не испортила. Вот интересно, какая она в постели? Я ее однажды оставил на полдня, а камеры на запись поставил. Ну, у нее в тот день дел немного было, она быстро все закончила, а потом телевизор включила. У меня там пара DVD с эротикой была – она подумала, да и просмотрела с пятое на десятое. Так вот, не понял я из записи, что ей нравится, да и вообще нравится ли. Она себя поласкала, но бездарно как-то, без огонька. Даже не знаю, зачем она смотрела. Но что я точно понял – так это то, что она очень любила чувствовать себя хозяйкой. Она как-то с гордостью по дому ходила, с упоением, с понятием. Вот как кошка, что ли, передвигается… В центре вселенной, не меньше… Ладно, если не надоест мне, если не передумаю, то женюсь на ней. А яичники мы ей перетянем, делов тут на три копейки. Мне наследников не надо. Мне вообще никого не надо, кроме себя…

7

   Как только Влад заскочил в салон «Евросети», в телефоне сразу запели птички. Птички – это Наталья. А Наталья – это проблема, которую непонятно как решать.
   – Здравствуйте, я могу вам помочь? – Миловидная девушка с ангельским голосом и звериными желтыми глазами приклеилась тут же на входе, почувствовав запах фритюра.
   Влад поморщился и сказал:
   – Одну минуту, девушка!
   – У нас новая модель «Нокии», только что завезли…
   – Я понимаю, одну минуту! – раздраженно сказал Гиреев.
   Птички мелодично пели в руках, и надо было совершенно точно знать, что говорить.
   Влад вздохнул и нажал кнопку:
   – Да, маленькая!
   – Мне очень плохо… – сказала Наташа.
   – Э-э-э… – завращал глазами Влад.
   Девушка с желтыми глазами стояла рядом и, хотя и молчала, но всем видом выказывала готовность поговорить.
   – Девушка, я подойду к вам! – замахал свободной рукой Гиреев и отошел в сторону.
   – Какая девушка? – бесцветно удивилась Наташа.
   – Я клипсу покупаю! – сказал Влад.
   – Девушке? – спросила жена.
   – Себе… Тьфу, ну блютус-клипсу, гарнитуру то есть, не путай меня! – передохнул он.
   – У тебя же была? – на каком-то отравленном автопилоте произнесла Наталья.
   – Ну слетела где-то… Новую сейчас возьму.
   Влад лихорадочно соображал и никак не мог придумать, как сказать жене хоть что-нибудь успокаивающее…
   – Ты сама-то где? – осторожно спросил он.
   – Дома я. Мне сказали сидеть и ждать вестей. И мне что-то вкололи, я теперь как медуза… – она заплакала.
   Влад машинально прикоснулся к остекленной витрине, и сразу перед ним, как из-под земли, появилась красавица с желтыми зверскими глазами:
   – Моторола L7. Есть более продвинутый вариант – L7e. Впрочем, вам, видимо, нужно более имиджевое решение… – оценивающе оглядела она его с головы до ног.
   – Да… – сказал ей Гиреев, лишь бы она отстала, – девушка, я подойду к вам, я же сказал!
   – Хорошо-хорошо, не надо так волноваться! – Продавщица улыбнулась и отошла.
   «Почему, почему это все со мной? Это же неправда… Этого не может быть…» Светлячковая галактика в голове стала распадаться, а сама голова – болеть. Надо было что-то делать очень быстро…
   – Наташа, а тебе блютус купить? – как можно более мягко спросил Гиреев, подсознательно понимая, что ситуацию спасет только полная чушь.
   «Может, рассказать о его требовании…»
   – Какой блютус? Я ничего не понимаю, Володя…
   – Наташа… Слушай, я спешу… давай я куплю эту клипсу и потом перезвоню…
   – Когда потом?
   – Наташа! – взмолился Гиреев. – Ну пять– десять минут, погоди, маленькая! У меня второй звонок!
   Влад отключился и сразу набрал номер своей секретарши:
   – Галя! Где Милевич?
   – С утра на складе был. Еще не появлялся.
   – Отбой! – Гиреев тут же отключился и тут же набрал Милевича.
   Начальник службы безопасности либо вообще не брал трубку и перезванивал потом, либо отвечал мгновенно, что, собственно, сейчас и произошло:
   – Да, Геннадич!
   – Ты где, Костя?
   – На складе. Видеоглазки тут ставим…
   У Милевича была совершенно бесцветная манера говорить.
   – Бросай все!..
   – В смысле?
   – Слушай меня! – перебил его Гиреев. – Ты мне нужен либо живой, либо мертвый! – заорал Влад. «Черт… Милевич-то тут при чем?… Надо успокоиться».
   Вокруг него сразу возникло кольцо тишины. В торговом зале было человек десять народу, включая продавцов. Все они обернулись и уставились глазами, в которых вряд ли плескалось ленивое раздражение. Девушка с желтыми глазами быстро подошла к нему и очень профессионально сказала:
   – Прошу вас не кричать – вы мешаете покупателям!
   – Извините! – сдавленным злым шепотом просипел Гиреев. – У меня неприятности по работе. Я выйду…
   Влад выскочил за дверь, где улица терпит всех, и захрипел в трубку:
   – У меня Колю украли!
   – Как? Кто? – удивился Милевич.
   – Знал бы кто, уже убил бы… – сказал Гиреев.
   – Когда?
   «Уродливые светлячки-паразиты…»
   – Костя… – невпопад и бессильно сказал Влад, – приезжай, я тебя очень прошу!
   Милевич вдруг замолчал на несколько секунд. Потом раздался смачный звук захлопывающейся металлической двери и быстрое дыхание – Костя побежал. В этот момент Гиреев бессмысленно ему позавидовал, потому что как раз у Милевича была блютус-гарнитура. Это была дурацкая, совсем бесконтрольная мысль, но она отчего-то появилась и торчала в голове как заноза. Светлячки в голове бешено крутили хоровод. Костя бежал быстро, слышно было, как он прыгает по ступенькам.
   – Влад! – в такт дыханию быстро, но четко говорил Милевич. – Выезжаю. Ты меня слышишь?
   – Слышу, Костя…
   – Ты где?
   – «Евросеть»… Э-э-э, не знаю, как сказать. Слушай, давай быстро в офис тогда!
   Милевич бежал, потом в трубке послышался женский рассерженный окрик: «Смотреть надо!», потом раздался хруст, потом отборная ругань.
   – Костя!
   Раздался звук автомобильной сигнализации.
   – Костя! – закричал Влад. – Костя!!!
   – Не ори! – вдруг неожиданно сказал в ухо Милевич. – Подъезжай к офису немедленно. Пошел в жопу! – вдруг рявкнул Костя куда-то вбок. – Хотя нет, стоять!!! Убери на хрен свою колымагу!!! Влад, отбой!
   – Отбой, – мрачно повторил в трубку Гиреев.
   Блютус-клипса, оказывается, необходима… Она позволяет бороться за жизнь обеими руками…

8

   Притащил короеда опять в машину. Побрызгал водичкой – вроде открыл глаза, но мыслей в них – ноль. Улыбнулся ему:
   – Ну, привет! Как тебя зовут, парень?
   Пацан пошевелился и с трудом сказал:
   – Коля… А где мама?
   – Да кто ж ее знает? Меня будешь звать дядя Камень. Усек? – Совсем я не умею с детьми говорить. То сюсюкать тянет – аж противно, то убить хочется. Тем более, что они всякую хрень спрашивают, как идиоты. Отчего кошки мяукают да для чего луна. Чтобы на шухере не скучно было!
   Бесят меня эти педагоги-педофилы. Как начнут про детей песни петь – дескать, и находчивые, и своеобразные, и соображаловки в них бездна, и душа у них открытая, и развивать их надо, чтобы, значит, они стали полноценными членами общества. Дебилы. А то я не знаю, что треть по тюрьмам пойдет, треть пьянствовать, а остальные на них работать будут. Один из сотни будет всем этим свинарником управлять. Вот и вся таблица.
   – Я домой хочу, – захныкал спиногрыз.
   – Слушай, Коля, – улыбнулся я, – ты давай отвыкай от «хочу». Будешь хорошо себя вести – домой попадешь, к папе-маме, да через месяц вообще об этом забудешь. А будешь тут мне ныть – убью… Понятно?
   Я-то не врал, а вот пацан не поверил. Ничего, у него еще будет время согласиться.
   – Понятно… – недоверчиво протянул Коля и добавил: – Я писать хочу!
   – Ну, нашел время! – поморщился я, но ничего ж не поделаешь – изгадит обивку, потом никакими спреями не отмоешь. А уж время как раз машину поменять.
   Вытащил его, отвел в ближний туалет, открыл дверь и впихнул его внутрь. Пока он там с писькой своей развлекался, я подумал, что, пожалуй, не надо бы часто его возить. Мороки много, да и опасно.
   – Смыл? Это хорошо, – похвалил я его, когда он вышел. – Только руки помой, да и поехали.
   – Куда, дядя Камень? – спросил пацан, символически помочив ладошки под краном.
   – Ну, пока папе звонить, по телефону.
   – А маме можно? – скривил он свою мордочку.
   – А не знаю, – честно ответил я, – может, и можно. Посмотрим. Ты поменьше говори. Оно полезней. А то надоешь раньше времени…
   Не такой уж он безмозглый, этот пацан… Хотя… Все одно – недочеловек. Личинка, гусеница. Мне в его возрасте уже никто не нужен был. А он – папа-мама… Дебил…
   Открыл я заднюю дверь, подтолкнул Колю и говорю:
   – Давай договоримся. Мы сейчас едем просто покататься. В центр. Ну, не совсем в центр, но все же… Надевай на голову вот эту маску и ложись на заднее сиденье. Как скажу – снимешь и сядешь. Вот бутылка с минералкой. Захочешь – пей. Есть пока не даю, приедем – вместе поедим. И вообще – давай, раз уж выхода у тебя нет, дружить будем, хорошо?
   – Хорошо, – послушно шмыгнул носом спиногрыз и стал натягивать обычную новогоднюю маску кролика, только с заклеенными скотчем глазами.
   Теперь нужно было как можно незаметней выехать. У меня тонировка по бокам и сзади убойная – какие уж там стандарты на просвет! Изредка, конечно, приходится ментам за темноту отстегивать, но эти суки никогда не наедятся, даже если у тебя все в ажуре. Такие уж они по природе. А впереди тонировки нет. Поэтому, если в лобовое стекло глядеть, то в принципе можно что-то на переднем сиденье увидеть. А на заднем, да еще учитывая подголовники, да еще габариты спиногрыза, – пожалуй, что нет вообще шансов что-либо распознать. Только вот если сосед какой совсем близко будет проходить, пока скорость небольшая. Открыл я пультом аккуратно гараж, мотор пожужжал довольно и выпустил нас в белый свет. Огляделся вправо-влево, очень аккуратно выехал, повернул, нажал кнопку пульта и закрыл ворота. Ну, все, теперь уже легче. Никого. Погода только дрянь. Хмарь, около нуля, то лужа, то, понимаешь, лед. Грязища непролазная. Что поделать – весна ранняя. Терпеть придется недели три. У нас на квартале еще ничего – снега много было, зато машин мало и ливневка уж третий год работает. Что тает – то уходит. А в городе вообще ужас. Все канавы, кюветы мусором забиты, а про ливневую канализацию и говорить не приходится. То там мусор лежит, то бомжи зарезанные, то вообще ее строители засыпали, потому что ума нет.
   До центра ехать минут тридцать. Рабочий день уже заканчивается, час пик. С одной стороны, попозже бы выдвинулся – быстрее бы домчались. Но сегодня трафик наш друг. Пробки, суета, беспредел дорожный, нас тут не вычислишь, не найдешь, а даже если найдешь – не догонишь. Тем более номера фальшивые.
   А ехать скучно.
   Довел машину до первой пробки, потом встали, я в зеркало посмотрел – пора короеда поднимать. Поговорить надо, а как же…
   – Коля, у тебя компьютер есть? – спросил я. – Снимай, кстати, маску!
   Пацан тут же оживился, вскочил, кролика сорвал с лица и стал глаза протирать.
   – Есть. Только мне мама редко дает играть.
   – Нравится?
   – Ну да… Гонки нравятся, там машину можно выбирать, какую хочешь, и руль у меня как настоящий, только педали не достаю. Мне папа коробку подставил, но она скользкая, педали с нее падают…
   – Хм. Ну да. Полезно. Не шахматы какие-нибудь. Только я на твоем месте не гонял бы. Видишь, реальная машина не так себя ведет. Привыкнешь, а потом на настоящей вообще не сможешь. В стрелялки бы резался. Там хоть реакция развивается…
   – Стрелялки мне мама вообще не разрешает. Там, говорит, кровь, – вздохнул пацан.
   – А в жизни так нет крови! – усмехнулся я. – Дура твоя мать, ничего не соображает!
   Пацан в зеркале нахохлился.
   – Да ладно! Не обижайся. Это я так… Просто она тебя от крови сохранила, а от смерти – нет. Потому и дура. Поздно спохватилась. Ну ничего. «Пырвычка будет», как Ибрагим-оглы говорил. Знаешь его?
   – Нет. Это из какой игры? – спросил засранец.
   – Это из книги. Шишков Вячеслав написал. Хотя вы теперь книги не читаете, балбесы. Жив останешься – прочитай «Угрюм-реку». Но лучше даже не ее. «Ватагу» прочитай. Вот где книга! Мы ее в детдоме из рук в руки передавали. Потом, конечно, у нас отняли ее. Потому как любая стрелялка по сравнению с ней – пикник воскресной школы. Ты, кстати, в школу-то когда пойдешь? – спросил я.