Брюссоло Серж. Восстание драконов

   – Черт! – воскликнул Себастьян. – Он поднимается!
   Не раздумывая ни секунды, Пегги принялась отдирать отваливающиеся черепички и швырять их в лезущего на крышу монстра.
   – Скорее! Кидайте в него черепицей! – закричала она. – Если он залезет сюда, нам от него не уйти!
   Себастьян и синий пес рьяно взялись за дело. И вот на гориллу посыпался целый град из керамических пластинок. Испугавшись неожиданной атаки, монстр стремительно слетел вниз по стене и бросился наутек.
   – Как-то это странно, – пробормотал Себастьян. – Чтобы такой монстр испугался пары черепичек… Вам не кажется, что наша победа была какой-то подозрительно легкой?
   – Да, видимо, нам попался трусливый монстр, – согласилась Пегги.
   – Слушайте! – вдруг закричал мальчик. – А давайте проследим за ним!
   – С ума сошел? – ахнул синий пес. – Ты представляешь, что с нами будет, если он нас поймает?
   – Да ничего не будет! Я просто уверен, что это обычный человек в костюме гориллы. Весь этот маскарад придумал Меканикус, чтобы запугать жителей Омакайдо.
   Пегги задумалась. Что, если Себастьян ошибается? Тогда они попадут прямо в лапы к монстрам. И уж не стоит сомневаться, что те разорвут их на куски в считаные секунды.
   – Ну раз вы такие трусы, я пойду один! – объявил Себастьян и принялся спускаться по водосточной трубе.
   – Ладно, – сдалась Пегги, – встретимся на улице. – И вместе с синим псом они пошли вниз по лестнице.
 
   Однако, когда они все оказались на площади перед гостиницей, уверенности у Себастьяна поубавилось. Тут и там из темноты улиц раздавалось страшное рычание. Казалось, чудовища окружают их со всех сторон.
   – Гм… наверное, это была плохая идея, – признался мальчик.
   – Но вернуться в гостиницу уже не удастся, – прошептала Пегги. – Один из этих… монстров прямо позади нас. Слышите царапанье когтей по мостовой? Надо скорее найти укрытие. Вперед!
   Друзья бросились бежать. Теперь всем троим стало по-настоящему страшно. Где-то во мраке таились жуткие чудовища, готовые в любую минуту их растерзать.
   И вот, когда у них уже не осталось сил, они вдруг вылетели на площадь с огромным собором. Взлетев по ступеням, они спрятались за колоннами и, тяжело дыша, стали наблюдать, что будет.
   Пегги чуть не закричала от ужаса, когда из проулка, по которому они только что пробежали, вышел на задних лапах огромный лев с головой акулы. Он был как две капли воды похож на монстров, окаменевших от яда Меканикуса.
   – Черт! Они тут повсюду! – прошептал Себастьян.
   Ему тоже было страшно.
 
   Дрожа от ужаса, друзья смотрели, как на площадь вышла уже знакомая горилла с шипами на спине, а за ней – жуткое создание, похожее на летучую мышь с головой пантеры. Чудовища прошли прямо мимо колоннады, но даже не остановились. Вскоре они исчезли, свернув в одну из улиц.
   – Должен заметить, – прошептал синий пес, – что у этих чудовищ чудовищно плохой нюх. Они были совсем близко и просто не могли нас не учуять!
   – Вот именно! – радостно подхватил Себастьян. – А не учуяли потому, что это никакие не монстры, а переодетые солдаты, как я и говорил с самого начала!
   – Давайте скинем вон ту статую, – предложил пес. – Если это настоящее окаменевшее чудовище, внутри должны быть каменное сердце, желудок, почки…
   – Давайте, – согласилась Пегги. – Пора уже хоть что-то выяснить.
   Себастьян поднатужился и сбросил статую с пьедестала. Она покатилась вниз по ступенькам и разбилась на мелкие кусочки.
   – Ну что? – спросил синий пес.
   – Ничего! – ответил Себастьян, внимательно изучая осколки. – Никаких внутренних органов. Обычный камень. Вроде мрамора, из какого высекают скульптуры на Земле.
   – Значит, все это один обман, – заключила Пегги. – А монстров, вернее костюмы чудищ, изготавливают искусные мастерицы. Меканикус заставляет солдат наряжаться в жуткие костюмы и пугать людей по ночам.
   Девочка почувствовала, что теперь ей уже совсем не страшно.
   – Вперед! – скомандовал Себастьян. – Скоро рассветет. Предлагаю проследить за одним из «чудовищ». Посмотрим, куда он нас приведет?
 
   Все решили, что это отличная идея.
   Трое друзей спрятались за фонтаном и стали ждать, когда появится какой-нибудь «монстр». Ждать пришлось недолго. На площадь снова вышла горилла. Она еле волокла лапы. Видимо, солдат устал всю ночь бродить по улицам в неудобном костюме.
   Пегги, Себастьян и синий пес пошли за ним по пятам.
   Прячась за статуями, фонтанами, выступами домов, друзья проследили за «монстром» и вскоре убедились, что к нему присоединились другие. Уже не такие страшные, «чудища» гурьбой подошли к зиккурату хранителей яда. Один за другим они вошли в здание. Вскоре загорелись окна на первом этаже. Друзья подобрались поближе и увидели, как «чудовища» снимают головы, отцепляют свои руки, хвосты… Себастьян оказался прав: это были обычные переодетые солдаты. Когда «монстры» разоблачились, к ним вышел Меканикус и вручил каждому по золотой монете – плату за маскарад.
   – Убедились? Теперь-то мы точно знаем, что никаких монстров нет! Их придумали богатые сеньоры Омакайдо, чтобы запугивать народ, – объявил Себастьян. – Давайте вернемся в гостиницу. С завтрашнего дня больше никто меня не заставит пить эти вонючие драконьи слезы, от которых потом полдня тошнит!

* * *

   Но Пегги Сью было как-то не по себе. Она решила посоветоваться с Изи. Маленькая колдунья ей нравилась, и девочка подумала, что та ей наверняка поможет.
   Пегги пришла в ее кожаный шатер и рассказала об их ночных приключениях.
   – Понятно, – проговорила рыжая ведьма. – И сегодня утром, когда будут раздавать противоядие, ты выльешь свою порцию на землю, так?
   – Ну да… Оно такое противное… и, как оказалось, его абсолютно незачем пить…
   – Кретинка! – заорала Изи. – Ты что, не понимаешь, какую ловушку вам подстроил Меканикус?! Он же только этого и добивается!
   – Как это? – ахнула Пегги. – Почему?
   Изи сердито отмахнулась, поглядела на растерянную Пегги, тяжело вздохнула и объяснила:
   – Меканикус вас ненавидит! Ему совсем не по душе, что вы лезете в его дела. Он не хочет, чтобы в Омакайдо что-то менялось. Его и так все устраивает – у него его власть и деньги. Он боится, что, если ты пронюхаешь про его темные делишки, он лишится всего! Поэтому он хочет как можно скорее от вас избавиться! Я уверена, что весь этот маскарад он придумал специально для вас – чтобы вы подумали, что никаких монстров нет. Поняла?
   – Не совсем…
   – Но это же так просто! Он заставил солдат нацепить костюмы и прогуливаться прямо у вас под носом, чтобы вы решили, что незачем пить противоядие. И все прошло как по маслу. Вы попались! Вот-вот вы откажетесь от драконьих слез и через пару дней начнете мутировать. И тогда он, как и полагается, даст вам яд!
   Пегги Сью рот раскрыла от удивления. Она просто не верила своим ушам.
   – Вот это да!.. – проговорила она наконец. – Теперь я все поняла. Так вот почему чудовища были такими неправдоподобными. Как будто солдаты совсем не старались!
   – А они и не старались, – поддержала Изи. – Ведь ему надо было, чтобы вы поняли, что они ненастоящие.
   – Понятно, – вздохнула Пегги. – Мы же еще в самом начале подумали, что горилла слишком быстро сбежала, когда мы стали бросать в нее черепицу. И еще, когда мы стали за ними следить, ни один из «монстров» ни разу не оглянулся.
   – Конечно! Ведь они же делали вид, будто знать не знают, что вы за ними следите. Меканикус заранее все подстроил так, чтобы вы его «раскусили»!
   – Вот змей!
   – Точно! Хорошо, что ты решила поговорить со мной. Еще один день без драконьих слез, и ты бы начала превращаться в монстра. На твоих руках выросла бы рыжая шерсть, клыки бы выросли… И тогда Меканикус представил бы вас суду, а суд, уж конечно, приговорил бы вас к смерти! Вам бы пришлось выпить яд, и никто бы вам не помог. И всего этого вы избежали просто чудом. Так что беги к Ромо и попроси его дать вам еще по кружке слез – и тебе, и твоим друзьям.
   – Но ведь статуи на улицах не настоящие, – слабо возразила Пегги.
   Изи пожала плечами.
   – Ну и что? Они стоят там для того, чтобы напоминать всем об опасности. Может быть, их специально сделали чересчур уродливыми – чтобы люди боялись и не забывали пить драконьи слезы каждый день. Пусть это маленькая хитрость, пусть статуи не настоящие, но это еще не значит, что мутации не существует и никаких чудовищ нет. Поверь мне, в подвалах домов скрывается немало монстров.
   – Между прочим, – заметила Пегги, – тебя Меканикус тоже не любит!
   – Знаю. Это из-за цвета моих волос. Он подозревает, что я уже наполовину монстр. Видишь ли, рыжих в Омакайдо не жалуют. Если бы Меканикус не боялся, что я его заколдую, он бы уже давно притащил меня на суд.
 
   Пегги Сью поспешила рассказать друзьям о своем разговоре с Изи. Себастьян страшно разозлился.
   – Нашла кого слушать! – кричал он. – Какую-то рыжую идиотку!
   Пегги понимала, что на самом деле Себастьян бесится оттого, что Меканикусу так легко удалось его провести.
   Синий пес воспринял новость гораздо спокойнее.
   – Ладно, – сказала девочка. – Надо вести себя осторожнее. Наша ошибка была в том, что мы считали себя умнее жителей Занторы, а они тоже совсем не дураки.

Глава 6
Слезы надежды

   Весь день Себастьян не разговаривал с Изи. Он все еще злился, что она разбила в прах его великолепную теорию. В ее присутствии юноша все время дулся, и это явно огорчало рыжую колдунью. Слишком огорчало, на взгляд Пегги. Она уже давно заметила, что Изи хочет понравиться Себастьяну. И ее это беспокоило: Изи была красивая, и к тому же она старше Пегги.
   «Надеюсь, она не решит его приворожить, – подумала девочка. – Парни просто не могут противиться любовным заклинаниям. Тут же становятся послушными, как цирковые собачки – готовы на задних лапках ходить!»
   И она пообещала себе – быть начеку!
 
   На следующий день Ромо разыскал их и позвал на церемонию сбора слез – дракон, наконец, заплакал.
   – Очень вовремя! – прогремел здоровяк. – Наши запасы уже подходили к концу. А за последние недели он не наплакал ни капли!
   Не желая обижать старшего драконюха, друзья отправились следом за ним к крепостной стене.
 
   Дракон спал на боку. Его рог, похожий на саблю, глубоко вонзился в землю. На шее и на груди у него вздувались огромные вены – толстые, как канализационные трубы. Время от времени из-под драконьего века выкатывалась жемчужная слеза. Толпа приветствовала ее появление приглушенным криком. К морде дракона тут и там были приставлены лестницы. Рабочие с ведрами взбирались по ним и собирали драгоценную жидкость. Это было непростым и даже опасным делом. Трудно удержать равновесие на шаткой лесенке, особенно когда торопишься подобрать слезу размером с кулак и передать ведро следующему в цепочке. Нужно сохранять хладнокровие и делать все очень быстро – ведь слезы капают то помногу, то совсем по чуть-чуть.
   – Тут главное – его сны, – объяснил Ромо. – Дракон плачет, когда ему снится что-то печальное.
   Иногда между двумя каплями проходил целый час. А то вдруг слезы начинали литься целыми потоками.
   Разумеется, Себастьян не остался в стороне. Он схватил ведро и присоединился к рабочим.
   – Осторожнее! – крикнула Пегги. – Упадешь – все кости переломаешь!
   У нее голова закружилась при одной мысли, что ящер пошевелится во сне. Ведь если вдруг дракон решит перевернуться на другой бок, он мигом раздавит в лепешку всех собирателей слез!
   – Опять он за свое! – сердито прошептала Пегги. Ей уже порядком надоело, что Себастьяну все время хочется геройствовать.
   – Все мальчишки такие, – обреченно вздохнул синий пес.
   – Ты не зря беспокоишься, – заметил Ромо. – Нет ничего опаснее, чем взбираться дракону на морду. Бывает так, что он одним ударом прихлопывает всех, кто туда залез, как надоедливых мух.
   Слезы капали одна за другой, быстро наполняя ведра, но вскоре дракон перестал всхлипывать.
   – Вот черт! – выругался Ромо. – Конец. В этот раз добыча невелика. Многие уйдут с пустыми кружками.
   Подошел радостный Себастьян – и тут же убежал. Он хотел поучаствовать в раздаче слез. Рабочие на тележках проедут по всему городу, оделяя людей волшебным противоядием.
   Толпа беспокойно загудела. Все протягивали свои жестяные кружки, ожидая, когда же начнут разливать слезы.
   – Давай, приятель, – прогудел Ромо Себастьяну. – Я рад, что ты так быстро во всем разобрался.
   Пегги, синий пес и старший драконюх пошли пешком за повозкой, к которой со всех сторон сбегались люди.
   Прислушавшись к разговорам, девочка поняла, что в толпе нарастает беспокойство.
   – Всем не хватит, точно говорю! – волновался какой-то мужчина. – Сон был не слишком грустный. Зверь почти и не плакал. Слез всего ничего!
   – Говорят, что в богатых кварталах раздают по двойной порции, – сообщила женщина. – Поэтому-то нам и не хватает.
   – А я слышала, что, когда дракон стареет, его слезы уже не так хорошо помогают, – прошептала старушка. – В южном квартале уже родился ребенок с песьей головой. Вот так-то! Кончится тем, что у нас разведется столько чудовищ, что хранитель яда решит перетравить нас всех!
   Тележка катилась от одной улицы к другой, и всюду Пегги видела одно и то же – страх остаться без своей порции драконьих слез. Заметив, что девочка побледнела, Ромо положил огромную ладонь ей на плечо и проговорил:
   – Не обращай внимания, это каждый раз так. Люди боятся, что им не хватит. Иногда боязнь мутации, как какая-то болезнь, охватывает целые улицы, целые кварталы. Люди начинают шпионить друг за другом. Каждый думает, что сосед уже начал превращаться в монстра. И тогда даже перевязанные раны от мелких травм кажутся им подозрительными…
   – И часто случаются мутации? – спросила Пегги Сью.
   Ромо пожал плечами.
   – Этого никто не знает, – вздохнул он. – Меканикус уверяет, что очень часто. На самом деле, когда человек исчезает, никто не выясняет, превратился ли он сам в монстра или это чудовища его сожрали. Известно только одно: каждую ночь кто-то исчезает. И бывает, что целый дом в одну ночь оказывается совершенно пустым: на закате там были люди, а на рассвете – никого. И никто не знает, куда делись его обитатели. – Ромо тяжело вздохнул, помолчал, а потом продолжил: – На самом деле, нам тут, в Омакайдо, нечего жаловаться на нашего дракона. Слез всегда достаточно. Но не всем так везет. Некоторые города совсем вымерли, потому что жители были вынуждены принять яд, чтобы не превратиться в чудовищ. Я и сам, когда был совсем молодым, участвовал в операции зачистки.
   – Что?! – ахнула Пегги. – Ты убивал людей только потому, что их дракон слишком мало плакал?!
   – Нет! Ты не понимаешь. Таков закон, и все должны ему подчиняться. Все просто: если дракон не проливает слез, противоядие больше неоткуда взять, и тогда люди превращаются в монстров. Пора тебе уже запомнить это правило! По крайней мере, теперь оно касается и тебя. С той минуты, как ты оказалась на нашей планете, ты тоже стала подвержена мутации, как и мы все. Как и твой приятель, и даже твоя собака. Кто знает, может, и пес превратится в оборотня, если однажды утром не вылакает свою порцию слез?
   Пегги Сью поморщилась.
   – А во время этой «операции зачистки» ты видел монстров?
   – Наш отряд прибыл в город в полдень, под жарким солнцем. Казалось, что в городе совсем никого нет. Очевидно, мутанты где-то прятались – они ведь боятся света. Наш командир запретил нам соваться в дома. Вместо того чтобы обшаривать все закоулки, мы подожгли город. В считаные минуты пламя охватило все, но ни один из монстров не попытался спастись. Наверно, они все погибли. Нам было приказано возвращаться, и мы вернулись. Больше я ничего не знаю. Здесь, в Омакайдо, нам всем пока везет: дракон плачет более-менее регулярно. Остается надеяться, что так будет и дальше. Остается надеяться…

Глава 7
Великан-тореадор

   Пегги надоело идти за тележкой, тем более что это становилось опасным – чувствуя, что драконьи слезы скоро закончатся, толпа бесновалась все сильнее.
   Девочка вернулась в гостиницу.
   – Не могу я больше пить эти слезы! – возмущался синий пес. – Они такие соленые, что я весь день потом умираю от жажды!
   – Да уж, – согласилась Пегги, – слезы – просто жуть. Как будто пьешь морскую воду – так горло саднит.
   – Вот если бы добавить туда немного лука и картошки, – задумчиво проговорил пес, – мог бы получиться отличный суп. И если взять еще кусочек хлеба…
   Пегги не стала слушать его рассуждения на тему кулинарии. Она отвернулась и поглядела в окно на башню из красного кирпича, грозно высившуюся над городом. Было в этой башне что-то зловещее.
 
   По крепостной стене расхаживал туда-сюда Кев-буревестник. О нем Пегги рассказывала Изи. Завидев девочку и собаку, он закричал:
   – Близится буря! Прячьтесь! Когда начнется гроза, наш дорогой ящер будет реветь громче грома. И каждый, кто услышит его рев, станет таким же ненормальным, как рыжая ведьма Изи.
   Для вящей убедительности Кев принялся корчить рожи и бешено махать руками.
   – Не знаю, как Изи, а этот точно не в себе, – пробормотал синий пес.
   Пегги пожала плечами. В Омакайдо все боялись грозы. И не только из-за вспышек молнии и страшного грохота грома, а в первую очередь оттого, что грозы боялся их единственный дракон. С первыми отдаленными раскатами грома он просыпался и начинал отчаянно биться, грозя в любую минуту разорвать свои оковы. При одной мысли об этом Пегги стало не по себе.
   – Близится сезон гроз! – кричал Кев у нее за спиной. – Гром загремит в небесные барабаны. Бум! Бум! Бум! Наш славный дракончик спляшет под музыку бури. Вот это будет пляска!
 
   Девочка поспешила отойти подальше от Буревестника и снова уставилась на зиккурат. Где-то внутри скрывается главный хранитель яда, прячется за прочными стенами.
   «Может быть, он сейчас на меня смотрит, – подумалось ей. – Глядит в подзорную трубу и пересчитывает веснушки у меня на носу. А я его даже не вижу. Неприятно».
   – Почему его называют хранителем яда? – спросил синий пес.
   – Почему? Изи же нам объясняла. Или ты, как всегда, не слушал?
   – Конечно, нет! Меня не очень интересует человеческая болтовня, – гордо ответил пес.
   – В общем, по этому поводу говорят разное, – со вздохом проговорила девочка. – Главного хранителя Омакайдо зовут Зарк. Он обязан непрерывно следить за городом – смотреть, чтобы в нем не развелось слишком много мутантов. Интересно, что хранители яда никогда не покидают своих башен. Этот закон действует во всех городах. Представляешь, ни разу за всю жизнь!
   – Забавно. А зачем он хранит яд?
   – Гм… вот это уже совсем не весело. Оказывается, вся вода в Омакайдо поступает в город из источника, который находится под башней – считай, прямо под ногами у Зарка. И в тот день, когда кончится запас драконьих слез, хранитель яда просто отравит источник.
   – И все жители превратятся в каменные статуи?
   – Да. Люди считают, что лучше умереть, чем превратиться в монстров. По крайней мере, они так говорят.
   Синий пес недовольно заворчал:
   – Нет, мне это совсем не нравится. Я не хочу умирать. Все! Больше не буду пить воду из-под крана!
   – Не все так просто, – вздохнула Пегги. – Я же говорю, что вся вода в Омакайдо поступает из источника под зиккуратом – даже вода в фонтанах!
   – Ну ничего себе! – возмутился синий пес. – Попали мы в переплет. Какого черта я вообще ввязался в эту историю?
 
   Пегги свернула в узкий проулок, где все стены были исписаны. Текст надписей разнообразием не отличался: Изи чокнутая, Изи за монстров…
   Пегги невольно подумалось, что эти надписи оставили здесь солдаты – по приказу Меканикуса.
   С трудом толкая перед собой тележку с глиняными горшочками, мимо прошел продавец снотворного.
   – Гроза! Гроза! – визгливо кричал он. – Защитите себя от рева дракона! Кто не хочет сойти с ума – покупайте целебные настойки! Буря! Буря!
   Пегги поглядела ему вслед. Продавцы снотворного распустили слухи, что рев ящера сводит людей с ума. Чтобы не свихнуться, жители Омакайдо перед каждой грозой покупают снотворное и спят, как сурки, пока дракон беснуется.
 
   Девочке надоело петлять по переулкам, и она вышла за крепостную стену, где на равнине стоял шатер рыжей ведьмы. Уже издалека чувствовался густой запах какого-то зелья.
   Пегги отодвинула кожаный полог и вошла в шатер. Юная колдунья варила в огромном котле зелье. Она была так поглощена этим занятием, что даже не заметила, как Пегги и пес вошли в шатер и сели рядом с ней. Внутри было ужасно жарко. Пегги тут же вся взмокла. Изи была совсем голой, если не считать куска льняной ткани, обернутой вокруг бедер. Ее кожа была натерта каким-то маслом, а на шее висели диковинные ожерелья из слоновой кости. Рыжие пряди волос прилипли к ее лбу. Изи была такая тощая, что ребра выступали при каждом ее вздохе.
   Некоторое время она сосредоточенно мешала зелье ложкой с длинной ручкой, а потом замерла и подняла глаза. На губах у колдуньи блуждала странная улыбка. Остренькими зубками она прикусила нижнюю губу, и было непонятно, собирается ли она рассмеяться или заорать во все горло. Пегги решила, что Изи очень красивая, хотя многие бы, наверно, подумали, что рыжая ведьма слишком тощая, чокнутая и… опасная.
   – Через несколько часов начнется гроза, и дракон будет бесноваться под нашими стенами, – хрипло проговорила колдунья. – В этот раз ему может удаться разорвать свои оковы.
   Синий пес обеспокоенно прислушался к отдаленному грому.
   Пегги нервно заерзала. Раскаленные угли отбрасывали красные отсветы на склянки с зельями.
   – Если ящер сбежит, мы все превратимся в волков и крокодилов, – пробормотала Изи. – Тогда Зарк выльет яд в источник, и в Омакайдо не останется ни одной капли неотравленной воды. – Она с минуту помолчала и мрачно продолжила: – Говорят, в соседнем городе Ваданге дракон совсем одряхлел. Интересно, каково там людям?
   – Наверно, они дрожат при мысли о том, что их местный Зарк решит их отравить, – заметила Пегги. – Я правильно поняла, что в каждом городе есть свой хранитель яда?
   – Да.
   – А почему люди ждут, когда их отравят, а не отправятся к какому-нибудь роднику? – спросил синий пес. – Должны же быть какие-то ручьи или озера? Не всю же воду захватили такие, как Меканикус!
   Ведьма тихо рассмеялась.
   – Ты рассуждаешь, совсем как человек! Но ты ничего не знаешь про Зантору. На этой планете очень мало источников. Вокруг каждого обнаруженного источника со временем вырос город. А это значит, что каждый источник скрыт внутри башни. Понимаешь? Бесполезно искать ручьи, озера, реки. Вся вода на планете – в руках хранителей яда.
   – Ладно, я понял, – сдался пес. – Бежать людям некуда. За городскими стенами их тоже ждет смерть.
   – Вот именно! – воскликнула Изи. – На Занторе повсюду пустыня. Любой, кто отважится сбежать, умрет от жажды, если только его не примут в соседнем городе…
   – А его не примут, – подхватила Пегги, – потому что никто не захочет делиться слезами своего дракона. Все боятся, что им самим не хватит!
   – Ну вот, наконец ты все поняла, – похвалила колдунья. – Человек, лишенный противоядия, не выносит солнечного света. Поэтому мутанты днем прячутся и только ночью выходят на поиски пищи.
   – Какой пищи? – с тревогой спросила Пегги.
   Изи пожала плечами:
   – А ты как думаешь? Такой, которая ходит на двух ногах!
   Пегги сглотнула:
   – Ромо говорил, что мутация происходит мгновенно.
   – Ну, совсем и не мгновенно. Начинается все с зуда, потом появляется сыпь. Постепенно прыщики превращаются в чешуйки, ногти – в длинные когти, зубы – в острые клыки и так далее. Если увидишь человека в бинтах, будь начеку! Знай: перед тобой может оказаться монстр в самом начале мутации.
 
   В шатре воцарилась тишина. Слышно было, как булькает варево в котле.
   – Ты уже слышала про Тореадора? – спросила наконец Изи. – Очень интересная легенда.
   – Нет, – призналась Пегги.
   – Тореадор – последний представитель древней расы гигантов. Когда-то они населяли Зантору. У них было развлечение, что-то вроде корриды, во время которой они убивали драконов. Один из тореадоров в черно-алом плаще и со шпагой каким-то образом заблудился во времени. Кое-кто видел, как он без устали шагает в тумане, пытаясь найти и истребить последних ящеров. Днем он спит, завернувшись в плащ и положив голову на холм, как на подушку. А ночью встает и отправляется на поиски драконов. Под его шагами деревья ломаются, как спички, а его плечи разрывают облака в клочья. Он думает только об одном: найти дракона и вонзить в него свой клинок, который длиннее нашей самой высокой башни. Безлунной ночью Тореадор подбирается к городским стенам, где спит дракон, перерезает его оковы своей шпагой, будит и вступает с ним в бой. Земля дрожит под лапами дракона, стены рушатся, а алый плащ хлопает на ветру так, что людям кажется, будто гремит гром. Бывает, что дракону удается ранить своим рогом великана. А тот ранит зверя своей шпагой, сверкающей в небе, словно молния. Если тебе кто-то скажет, что дракона убила молния, не верь – это была шпага Тореадора! И этой шпагой великан ранит ящера в самое сердце, вонзив клинок между пластинами панциря. Этой шпагой он пронзает его мозг с точностью хирурга. А потом… Тореадор отсекает рог животного и забирает его в качестве трофея.