Страница:
Та часть готов, которая осталась за Дунаем, пыталась сопротивляться продвижению в свои земли гунно-аланских отрядов. Однако даже построенный в 375-376 гг. земляной вал не мог остановить эту миграционную волну с востока. Среди готов вспыхнули раздоры и Атанарих вынужден был переселиться в 381 г. в Константинополь. Император Феодосий одной рукой дирижировал разгромом готских отрядов Фритигерна и Фарнобия, которые пытались скрыться от преследований в лесах и болотах Македонии, Фессалии, в Нижней Мезии и за Дунаем. Другой — устраивал пышный приём конунгу Атанариху, к которому готы в основной своей массе испытывали чувство уважения и страха. Последовавшее за этим заключение договора 382 г. и его последствия открыли готам ту простую истину, что получить разрешение императора на поселение в Империи вовсе не значит получить здесь землю. Но в то же время, чтобы иметь реальную власть и вес при императоре, этой землёй вовсе не обязательной владеть. Таким образом, при императоре Феодосии завершилось окончательное переселение основной массы готов в различные провинции Империи и на этом закончился первый этап Великого переселения народов.
Как бы не оценивались роль и значение созидательного начала германских племён в Великом переселении народов, сам факт нарастающего их напора на Империю не подлежит сомнению. На первый взгляд может показаться, что событийный ряд германских вторжений подтверждает лишь развитие горизонтальной динамики миграционных процессов, их своего рода экстенсивного характера. Растёт число племён, охваченных «вирусом переселения», причём распространяется этот процесс с запада на восток. Все больше регионов превращается в зону постоянных конфликтов. Однако совершенно ясно и то, что в ходе двухсотлетнего противостояния Риму жизнь германских племён во многом изменилась. Рим сыграл роль своеобразного генератора социальной эрозии, имущественного неравенства, этно-потестарной (несмотря на высокий уровень мобильности германцев) консолидации племён. Приток награбленной добычи усилил процесс социальной дифференциации и обогащения военной верхушки племени.
Послеадрианопольские события показали и существенное изменение баланса сил в противостоянии Империя — германцы, и качественное изменение самого противостояния. Уже со второй половины III в. в действие начали вступать новые факторы, о которых, например, во II в. ещё не могло быть и речи. В сознание рядовых германцев начала активно входить мысль о захвате земель Империи с целью поселения на них. На смену доминирующей ранее среди германской знати идеи вторжений и походов с целью грабежа и захвата добычи постепенно утверждается мнение, что какие-то территории Империи более выгодно использовать как постоянные места проживания племени. По всей видимости подобные настроения германцев пробивались не без труда. Конечно, нельзя сбрасывать со счета и факторы, видимо, действовавшие в противоположном направлении и тормозившие переселенческие настроения германских племён. Не исключено, что отзвуки межплеменных и внутриплеменных конфликтов III-IV вв. связаны именно с этим.
Обратим внимание и на то, что уже со второй половины III в. идеи переселения варваров стали прочно входить в сознание не только германцев, но и римлян. Прежняя традиционная политика по отношению к германским племенам основывалась на двух принципах: истребить или использовать. После Маркоманнских войн и особенно к середине III в. Рим все более отчётливо осознавал, что военным путём ликвидировать угрозу германских племён невозможно. Для римской правящей элиты становилось все более очевидным, что переселение в пределы Империи варваров — явление неизбежное. И, следовательно, этот процесс нужно сделать подконтрольным, использовать его в интересах Империи.
На протяжении первого этапа Великого переселения народов заселение римских земель германскими племенами осуществлялось в различных формах, масштабах и с различной степенью интенсивности. Обращение к людским ресурсам германских племён стимулировалось как нехваткой рабочей силы в сельском хозяйстве Империи, так и недостаточным количеством рекрутов для римской армии. Один из первых шагов в этом направлении — это использование германских военнопленных. Они появились в римских провинциях ещё до III в. Это были небольшие группы германцев, представлявших собой незначительную часть того или иного племени. Затем к ним стали присоединяться селившиеся на провинциальных землях леты, федераты и gentiles.
С конца III в. пленных германцев начали селить в качестве летов. Леты представляли собой этнически обособленную группу социально-зависимых земледельцев варварского происхождения. Их селили на заброшенных или опустошённых вторжениями местностях. В задачу летов входило возделывание зерновых и разведение скота для снабжения продовольствием городов и армии. Из них набирались рекруты. Множество пленных было поселено также во Фракии, Мёзии и Паннонии, где они несли военную службу на границе. Многие из них были обращены в рабов или колонов. Размещение германских племён происходило на пустовавших городских землях — как правило, только в провинциях, и лишь в отдельных случаях в самой Италии. Так, Марк Аврелий поселил германцев в Равенне. Аврелиан также сделал попытку разместить варваров в Этрурии на заброшенных плодородных землях, но от этого пришлось отказаться, вероятно, из-за опасения мятежей, которые они могли поднять в Италии, подобно тому, как это сделали племена, поселённые в Равенне.
Трудно сказать, какими критериями руководствовались римляне, осуществляя отбор племён для переселения. На первом этапе Великого переселения в Империю принимались преимущественно мелкие и не очень сильные племена (например, гепиды, бастарны) или части больших племён (например, грейтунги). Переселение всего племени было в то время явлением довольно редким. Отступая под страшным натиском гуннов, часть готов предпочла покориться завоевателям, но не сдаться на милость исконному врагу варварского мира — римлянам. И для Империи принятие целых племён было делом далеко не безопасным. Так, к примеру, Проб стремился к рассредоточению варварских вспомогательных отрядов, говоря, что помощь их римлянам должна быть ощутимой, но не видимой. Такую же политику проводили императоры Валент и Феодосий.
Имеются весьма скудные сведения о местонахождении переселенцев на римской территории, а также об условиях, на которых германские племена переселялись в Империю. Известные с III в. gentiles были добровольно пришедшими на службу наёмниками, селившимися на границе. Из них набиралась императорская гвардия. Условия переселения германцев скорее всего основывались на статусе, полученном тем или иным племенем в результате мира, заключённого с Римом. Окончательно оформившийся в IV в. институт федератов давал возможность переселенцам получать землю и аннону, на основании заключённого договора, и вменял им в обязанность осуществлять защиту границ. В привилегированном положении внутренних федератов, вероятно, были выходцы из среды «друзей Рима». Германских переселенцев использовали для укрепления безопасности границ Империи. Вдоль римских пределов создаётся целая система «буферных государств», которые должны были стать своего рода барьером между основным ядром варваров и Римской империей. Племена, покорённые Римом, поставляли главным образом колонов или летов. В самом трудном положении оказывались, вероятно, пленные германцы.
Обратим внимание на эволюцию характера переселения. На первых порах Империи удавалось инкорпорировать малые дозы переселенцев. Но по мере превращения переселения в массовое явление она теряет над этим процессом контроль. Закономерно, что массовые переселения на первом этапе заканчивались для Империи внутриполитическими кризисами, острыми конфликтами с переселенцами. Так было и в конце III в., и в конце IV в. На этом этапе Великого переселения чаще всего удавалось заставить германцев смириться. Они становились главной силой римской армии, его основной и не очень надёжной опорой. Однако в это время большинство германских племён могло длительно занимать римскую территорию только в статусе федератов. По существу германцы-переселенцы, называясь союзниками Рима, создавали на его территории полунезависимые образования. Уже с конца IV в., стремясь осесть в Империи, они требовали не только земель для поселения, но и права на сохранение после переселения собственной внутренней организации и управления.
В ходе первого этапа Переселения изменился не только внешнеполитический и военный «портрет» германских племён. События III-IV вв. демонстрируют изменения их хозяйственной и социальной жизни. Торговые и военные контакты с Империей способствовали развитию племён, прогрессу у них ремесленного и сельскохозяйственного производства, совершенствованию военного дела. В результате набегов германские племена значительно обогатили свои технические и технологические знания путём захвата римских орудий труда и использования опыта пленных ремесленников. Развивались ремёсла, связанные с обеспечением дружин. В ходе Переселения усилился процесс социальной дифференциации, произошло накопление богатств в руках знати, происходило оформление наследственной власти конунга. Претерпела значительную эволюцию древнегерманская знать. Степень знатности по-прежнему определялась в первую очередь происхождением, а не заслугами. Однако все большее значение начинает приобретать имущественное положение человека. Часть старой родовой верхушки погибла во внутренних и внешних конфликтах. На основе дружинных отношений постепенно формировалась и крепла военно-служилая прослойка. Ввиду войн и переселений возникала текучесть состава знати, что не позволяло ей окончательно обособиться от основной массы свободных германцев. Материальное благополучие знати создавалось двумя путями: за счёт эксплуатации труда зависимых лиц и за счёт военной добычи. Последняя в условиях грабительских набегов на Империю и соседей давала наибольшие возможности для укрепления властных позиций знати, особенно предводителей племён и связанных с ними служилых слоёв.
Значительная часть свободных германцев пассивно относилась к участию в набегах и вторжениях, совершаемых ради наживы. Чаще всего они брались за оружие, когда речь шла о защите территории, занимаемой племенем. На первом этапе Переселения возросла профессионализация дружин. В самой дружине выделялся узкий круг лиц, связанный не узами кровного родства, а прежде всего общностью интересов и личной преданностью вождю.
Таким образом, тот активный потенциал, который был накоплен германскими племенами до Маркоманнских войн, бурно реализуется ими в течение двух последующих столетий и заканчивается к концу IV в. массовым переселением на земли Империи. Подобно тому, как история германцев до Маркоманнских войн демонстрирует накопление предпосылок и способностей к активным и успешным вторжениям, миграциям, утверждению на новых землях, так и кажущаяся порой только стихийным взрывом сил молодого варварского мира история германцев III-IV вв. по сути была накоплением условий и предпосылок для перехода их в новое качество — обретение себя как народностей, приходящих на смену племенам, и обретение себя как творцов первых «варварских государств», приходящих на смену союзам племён. И, может быть, самым важным для германцев было то, что в хитросплетении исторических событий после Маркоманнских войн начал формироваться новый этно-исторический тип Homo Germanicus, что наложило особый отпечаток на историю германцев последующих веков.
Источники
1. Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб,, 1994.
2. Иордан. О происхождении и деяниях гетов (Getica) / Вступ. ст., пер. и примеч. Е.Ч.Скржинской. 2-е изд. СПб., 1997.
3. Опыт тысячелетий. Средние века и эпоха Возрождения: быт, нравы, идеалы. М., 1996.
4. Писатели «Истории Августов» // ВДИ. 1954-1960.
Литература
1. Буданова В.П. «Государство Эрманариха» в античной и средневековой традиции // Феномены истории. М., 1996.
2. Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 1990; 2-е изд. СПб., 1999.
3. Дряхлов В.Н. Войны германских племён с Римом в III в. и их влияние на развитие древнегерманского общества на Рейне // ВДИ. 1987. № 2.
4. Колосовская Ю.К. Паннония в I-III веках. М., 1973.
5. Колосовская Ю.К. Рим и мир племён на Дунае I-IV вв. н.э. М., 2000.
6. Пиоро И.С. Крымская Готия: Очерки этнической истории населения Крыма в позднеримский период и раннее средневековье. Киев, 1990.
7. Ременников А.М. Борьба племён Северного Подунавья и Поднестровья с Римом и её роль в падении Римской империи. Казань, 1984.
8. Топоров В.Н. Древние германцы в Причерноморье: результаты и перспективы // Балто-славянские исследования. М., 1983.
9. Чаплыгина Н.А. Население Днестро-Карпатских земель и Рим в I — начале III в. н.э. Кишинёв, 1990.
10. Die Germanen: Geschichte und Kultur der germanischen Stamme in Mitteleuropa. Berlin, 1983. T. II.
Лекция 4. От переселения к расселению
Победа германцев у Адрианополя открыла новый этап Великого переселения народов. Миграции и передвижения, проходившие на фоне крушения Римской империи, начали приобретать черты качественно иного уровня и масштаба. Прежде германские вторжения в Империю осуществлялись в основном ради грабежа. Преграждали путь вторгавшимся и выдворяли их за пределы Империи или пограничные части римской армии, или отряды вспомогательных войск из варваров. Конфликты между племенами происходили главным образом вне пределов Империи либо неподалёку от её лимеса. В большинстве случаев Империи удавалось осуществлять над ними контроль, манипулируя, насколько позволяла ситуация, раскладом сил в Барбарикуме. К концу IV в. взаимоотношения Империи с германцами стали более сложными. Римляне все чаще прибегали к использованию их в качестве военных союзников и наёмников.
После Ардианопольского сражения взаимоотношения германцев с Империей складывались следующим образом. По-прежнему продолжались завоевательные, грабительские акции и походы тех племён, которые ещё жили за лимесом. Усилилась мобильность германцев, которые ранее были поселены в Империи. Как федераты, защищая интересы Империи, они активно передвигаются из одной провинции в другую. После военных операций германцы-федераты, как правило, возвращались в те места, которые им были выделены для постоя. И, наконец, с появлением варварских «королевств», началась борьба за расширение или сохранение принадлежащих этим «королевствам» земель.
С конца IV в. характер участия германцев в Переселении народов всё больше определялся уровнем их социального развития, ведущими тенденциями этнической консолидации, а также открывшимися возможностями вхождения германской племенной элиты в структуру политической власти Империи. Отличительная особенность этого этапа Переселения состоит также и в том, что с переселением любого племени в Империю, все его дальнейшие передвижения в её пределах являлись миграциями и переселением лишь до момента создания этим племенем своего «королевства». История многих германских племён стала как бы обретать качественно новые черты. Открылся широкий простор для проявления личного мужества в защите интересов Империи. Война стала рассматриваться германцами как работа, которая открывала возможность делать карьеру. Появился новый тип лидеров — конунгов и вождей, которые вели свой народ к созданию на земле Римской империи первых варварских «королевств».
Политика Империи по отношению к германцам-федератам также не нарушала сложившуюся традицию. С одной стороны, их выдвигали на высокие посты в армии, устраивали браки со знатными римлянками, воздавали почести. С другой — Империя, как и ранее, пыталась внести раздор между варварскими предводителями. Так, вскоре после расселения в Империи возник конфликт среди придунайских готов Атанариха. Одна часть готов, возглавляемая Фравиттой, выступала за выполнение условий договора с Империей, другие, во главе с Эриульфом, были настроены весьма агрессивно. Империи удалось урегулировать этот конфликт относительно безболезненно.
Договор с готами 382 г. для Империи был в известной мере вынужденным шагом. Он стал возможным лишь после того, как император Феодосий (378-395) убедился, что дальнейшая политика раскола готского воинства на составные части уже невозможна. Ряд дружин готских вождей перешёл добровольно в войска Империи, где, вероятно, постепенно ассимилировался. Часть готов удалось поселить в провинциях, где они обрабатывали землю и поставляли в войска рекрутов. Однако готы вошли в историю Переселения вовсе не своими успехами в возделывании земель. Они селились компактными массами под управлением своих предводителей, которые стремились разбогатеть прежде всего на римской военной службе (например, Гайна, Фравитта, Аларих). Готы были поселены в Империи не как труженики, а как особое военное сословие, которое получало жалование от государства и давало ему вспомогательные войска. Варварское воинство выполняло и роль городских гарнизонов. Местное население относилось к ним насторожённо-враждебно.
Между битвой у Адрианополя и окончательным крушением Западной Римской империи прошло всего около сотни лет. Бурные конфликты с придунайскими готами, закончившиеся их переселением, развернулись на фоне политического кризиса Империи. Обратим ещё раз внимание на то, что переселение основной массы придунайских готов в Империю произошло именно после её раздела. На территории распавшегося некогда мощного государства эти готы получили статус федератов Восточной империи. Этот фактор, возможно, стал решающим в дальнейшей исторической судьбе «народа везеготов». Обнаружилась большая устойчивость Восточной империи. Императорская власть здесь сохраняла свой авторитет. То, что придунайские готы оказались включёнными в более стабильную государственную структуру, не могло не сказаться на ускорении их этнической консолидации.
В Западной империи распад власти продолжался. Её узурпировали один за другим Максим и Евгений, в борьбе с которыми император Феодосий опирался не только на римские легионы, но и на войска, которые возглавлял вандал Стилихон. Отрядами варварской кавалерии командовал гот Гайна. Среди его подчинённых находился молодой военачальник Аларих.
Наличие германских имён среди военачальников было не случайным. Западная империя в послеадрианопольский период традиционно продолжала включать знатных варваров в офицерское и высшее командное звено армии. Эти римские полководцы германского, большей частью франко-аламаннского происхождения, входили в социальную структуру западноримского общества и представляли его военную элиту. В Восточной империи подобная практика не сложилась. И хотя император Феодосий делал попытки включить знатных варваров в состав ранневизантийской армии, это вызвало резкое неприятие (так называемый антигерманизм).
В послеадрианопольский период для Западной империи, как и прежде, наиболее уязвимым местом оставался нижнерейнский лимес. С конца IV в. продолжалось его укрепление. В это время вспомогательными войсками в Галльской префектуре командовал франк Арбогаст (388-394). Он продолжал привлекать на службу своих сородичей франков и с их помощью укреплял оборону Рейна. Стилихон в 395-396 гг. также провёл некоторые мероприятия по реорганизации обороны нижнерейнского лимеса. Империя уступила франкам крайний север Галлии — Токсандрию и поручила им вести здесь охрану границы. В этом регионе воцарилось спокойствие, хотя и ненадолго, в то время как Балканы вновь сотрясали удары, на этот раз взбунтовавшихся готов Алариха.
Готы Алариха размещались в Нижней Мёзии и Фракии, являясь федератами Византии. Они оказали Империи значительную помощь в войнах императора Феодосия с узурпатором Евгением. После смерти Феодосия (январь 395 г.) они, лишившись федератского статуса, избрали Алариха конунгом и двинулись на Константинополь, опустошая местности на своём пути. Неподалёку от Константинополя им навстречу выехал префект претория патрикий Руфин, фактический глава гражданского управления Византии. Чтобы разрешить конфликт, он, вероятно, предложил готам Алариха переселиться в провинции Восточного Иллирика. Возможно, им было предоставлено право собирать самим здесь аннону. После переговоров с Руфином готы Алариха повернули в Македонию и Фессалию, проникли через Фермопилы. Они разрушили Афины, сожгли Коринф, опустошили Пелопоннес. Военные действия готов Алариха проходили на фоне внутриполитической борьбы в Византии и растущих противоречий между Восточной и Западной империями. Восточная империя особенно опасалась усиления Стилихона, который, находясь на Балканах, все-таки отстаивал универсалистские притязания и интересы Запада. Возможно, это сдерживало активность войск Стилихона, хотя они и прошли на полуостров, чтобы помочь расправиться с Аларихом. Все лето 395 г. отряды Стилихона бездействовали в Фессалии, а в 397 г. они вяло сдерживали агрессивные действия Алариха, окружив его в Ахайе. Тот сумел все-таки прорваться в Эпир и уйти от встречи с врагом. В столь сложной ситуации Восточная империя вынуждена была пойти на заключение мирного соглашения с готами. Алариху было пожаловано звание магистра армии Иллирика. Таким образом, готы снова, как и при Феодосии, стали частью римских вспомогательных войск и могли получать, кроме жалованья (tributum), оружие и содержание, подобно всем римским солдатам. Впоследствии Западная империя также объявила Алариха своим полководцем, утвердив за ним звание магистра армии в Иллирике. Она стремилась использовать создавшуюся ситуацию для воссоединения Иллирика с Западной империей. И Восточная, и Западная империи наперебой снабжали готов Алариха оружием, деньгами, снаряжением и продовольствием. Это дало возможность ему хорошо подготовиться к переселению в Италию. Таким образом, основной поток Великого переселения народов принял западное направление.
Около четверти века прошло с тех пор, как придунайские готы переселились в Империю. Со времени избрания Алариха конунгом они представляли собой компактную этническую массу не только близкородственных, но и отличающихся друг от друга племенных групп. Это была уже более консолидированная этносоциальная общность, которая, выполняя федератские функции, могла не только поддержать власть императора «чужого народа» и государства, но и продемонстрировала Империи готовность и желание служить своему конунгу. Более ясно стало проявляться у готов и стремление к некоторой территориализации exercitus Gothorum: осесть в определённой области, чтобы сохранить свою собственную внутреннюю организацию и управление. Именно после 378 г. в истории придунайских и примкнувших к ним отрядов примеотийских готов начал активно разворачиваться процесс формирования «народа» везеготов. Разрозненные племенные группы, последовавшие за Аларихом в Италию, все больше консолидируются, и этот процесс окончательно завершается при его преемниках.
Первый этап переселения готов Алариха в Италию проходил в 400-402 гг. Обратим внимание на то, что этому переселению предшествовали переговоры Алариха с администрацией Западной империи о предоставлении земель для поселения в Западном Иллирике. Вместе с жёнами и детьми готы Алариха двинулись в путь через Паннонию. Зимой 402 г. они взяли порт и арсенал Аквилею, провинцию Венетий и стали продвигаться к Милану, где в это время находился двор императора Гонория. В апреле 402 г. у Полленции (совр. Поленца) готов настигла часть войск Стилихона и произошло сражение, после которого Империя вновь возобновила федератский договор с Аларихом. Летом 402 г., нарушая договор, готы пытались ограбить Верону, но были окружены Стилихоном. Всеже Алариху удалось уйти в Западный Иллирик и поселиться на Саве в Далмации. Но поскольку это не решило проблему переселения готов, вряд ли можно было ожидать, что он надолго подчинится сложившимся обстоятельствам.
Уже с конца IV в. наблюдается усиление миграционной активности вандалов, живших в районе Среднего Дуная. К этому времени они уже консолидировали под своей властью какую-то часть окрестных племён и среди них ираноязычных аланов. Усиление активности вовсе не является свидетельством растущего значения племени в варварском мире. Можно предположить, что вандалов привела в движение общая нестабильность в центрально-европейском регионе. Она усиливалась территориальными спорами из-за Иллирика. К тому же чрезмерная концентрация в районах Верхнего и Среднего Дуная этнически разноликой массы племён достигла, о чем свидетельствует поход Радагайса осенью 404 г, критического предела. Находясь в окружении таких опытных «ветеранов» межплеменной борьбы, как сарматы, гепиды, остроготы, свевы, вандалы вряд ли могли реализовать свои амбициозные претензии на лидерство. Тем более, что многие из этих племён были федератами Империи и всегда могли обратиться к ней за помощью. Возможно, вандалов подтолкнуло к уходу на запад и появление в этих областях гуннов. К концу IV в. вандалы жили между Тисой и Дунаем. Отсюда большая их часть вместе с аланами и двинулась на запад, вверх по левому берегу Дуная к Рейну через Паннонию. В 401 г. они разграбили Рецию. В декабре 406 г., пользуясь тем, что основные силы Западной империи были заняты борьбой с Аларихом и Радагайсом, племена вандалов, аланов и свевов, преодолев заслон из франкских федератов, прорвали римский лимес и вторглись в Галлию. Одни ушли на северо-запад Галлии, другие — на юг к Страсбургу через Аргенторат в долину Роны, а главным образом — через Луару к Гаронне и к предгорьям Пиренеев.
Как бы не оценивались роль и значение созидательного начала германских племён в Великом переселении народов, сам факт нарастающего их напора на Империю не подлежит сомнению. На первый взгляд может показаться, что событийный ряд германских вторжений подтверждает лишь развитие горизонтальной динамики миграционных процессов, их своего рода экстенсивного характера. Растёт число племён, охваченных «вирусом переселения», причём распространяется этот процесс с запада на восток. Все больше регионов превращается в зону постоянных конфликтов. Однако совершенно ясно и то, что в ходе двухсотлетнего противостояния Риму жизнь германских племён во многом изменилась. Рим сыграл роль своеобразного генератора социальной эрозии, имущественного неравенства, этно-потестарной (несмотря на высокий уровень мобильности германцев) консолидации племён. Приток награбленной добычи усилил процесс социальной дифференциации и обогащения военной верхушки племени.
Послеадрианопольские события показали и существенное изменение баланса сил в противостоянии Империя — германцы, и качественное изменение самого противостояния. Уже со второй половины III в. в действие начали вступать новые факторы, о которых, например, во II в. ещё не могло быть и речи. В сознание рядовых германцев начала активно входить мысль о захвате земель Империи с целью поселения на них. На смену доминирующей ранее среди германской знати идеи вторжений и походов с целью грабежа и захвата добычи постепенно утверждается мнение, что какие-то территории Империи более выгодно использовать как постоянные места проживания племени. По всей видимости подобные настроения германцев пробивались не без труда. Конечно, нельзя сбрасывать со счета и факторы, видимо, действовавшие в противоположном направлении и тормозившие переселенческие настроения германских племён. Не исключено, что отзвуки межплеменных и внутриплеменных конфликтов III-IV вв. связаны именно с этим.
Обратим внимание и на то, что уже со второй половины III в. идеи переселения варваров стали прочно входить в сознание не только германцев, но и римлян. Прежняя традиционная политика по отношению к германским племенам основывалась на двух принципах: истребить или использовать. После Маркоманнских войн и особенно к середине III в. Рим все более отчётливо осознавал, что военным путём ликвидировать угрозу германских племён невозможно. Для римской правящей элиты становилось все более очевидным, что переселение в пределы Империи варваров — явление неизбежное. И, следовательно, этот процесс нужно сделать подконтрольным, использовать его в интересах Империи.
На протяжении первого этапа Великого переселения народов заселение римских земель германскими племенами осуществлялось в различных формах, масштабах и с различной степенью интенсивности. Обращение к людским ресурсам германских племён стимулировалось как нехваткой рабочей силы в сельском хозяйстве Империи, так и недостаточным количеством рекрутов для римской армии. Один из первых шагов в этом направлении — это использование германских военнопленных. Они появились в римских провинциях ещё до III в. Это были небольшие группы германцев, представлявших собой незначительную часть того или иного племени. Затем к ним стали присоединяться селившиеся на провинциальных землях леты, федераты и gentiles.
С конца III в. пленных германцев начали селить в качестве летов. Леты представляли собой этнически обособленную группу социально-зависимых земледельцев варварского происхождения. Их селили на заброшенных или опустошённых вторжениями местностях. В задачу летов входило возделывание зерновых и разведение скота для снабжения продовольствием городов и армии. Из них набирались рекруты. Множество пленных было поселено также во Фракии, Мёзии и Паннонии, где они несли военную службу на границе. Многие из них были обращены в рабов или колонов. Размещение германских племён происходило на пустовавших городских землях — как правило, только в провинциях, и лишь в отдельных случаях в самой Италии. Так, Марк Аврелий поселил германцев в Равенне. Аврелиан также сделал попытку разместить варваров в Этрурии на заброшенных плодородных землях, но от этого пришлось отказаться, вероятно, из-за опасения мятежей, которые они могли поднять в Италии, подобно тому, как это сделали племена, поселённые в Равенне.
Трудно сказать, какими критериями руководствовались римляне, осуществляя отбор племён для переселения. На первом этапе Великого переселения в Империю принимались преимущественно мелкие и не очень сильные племена (например, гепиды, бастарны) или части больших племён (например, грейтунги). Переселение всего племени было в то время явлением довольно редким. Отступая под страшным натиском гуннов, часть готов предпочла покориться завоевателям, но не сдаться на милость исконному врагу варварского мира — римлянам. И для Империи принятие целых племён было делом далеко не безопасным. Так, к примеру, Проб стремился к рассредоточению варварских вспомогательных отрядов, говоря, что помощь их римлянам должна быть ощутимой, но не видимой. Такую же политику проводили императоры Валент и Феодосий.
Имеются весьма скудные сведения о местонахождении переселенцев на римской территории, а также об условиях, на которых германские племена переселялись в Империю. Известные с III в. gentiles были добровольно пришедшими на службу наёмниками, селившимися на границе. Из них набиралась императорская гвардия. Условия переселения германцев скорее всего основывались на статусе, полученном тем или иным племенем в результате мира, заключённого с Римом. Окончательно оформившийся в IV в. институт федератов давал возможность переселенцам получать землю и аннону, на основании заключённого договора, и вменял им в обязанность осуществлять защиту границ. В привилегированном положении внутренних федератов, вероятно, были выходцы из среды «друзей Рима». Германских переселенцев использовали для укрепления безопасности границ Империи. Вдоль римских пределов создаётся целая система «буферных государств», которые должны были стать своего рода барьером между основным ядром варваров и Римской империей. Племена, покорённые Римом, поставляли главным образом колонов или летов. В самом трудном положении оказывались, вероятно, пленные германцы.
Обратим внимание на эволюцию характера переселения. На первых порах Империи удавалось инкорпорировать малые дозы переселенцев. Но по мере превращения переселения в массовое явление она теряет над этим процессом контроль. Закономерно, что массовые переселения на первом этапе заканчивались для Империи внутриполитическими кризисами, острыми конфликтами с переселенцами. Так было и в конце III в., и в конце IV в. На этом этапе Великого переселения чаще всего удавалось заставить германцев смириться. Они становились главной силой римской армии, его основной и не очень надёжной опорой. Однако в это время большинство германских племён могло длительно занимать римскую территорию только в статусе федератов. По существу германцы-переселенцы, называясь союзниками Рима, создавали на его территории полунезависимые образования. Уже с конца IV в., стремясь осесть в Империи, они требовали не только земель для поселения, но и права на сохранение после переселения собственной внутренней организации и управления.
В ходе первого этапа Переселения изменился не только внешнеполитический и военный «портрет» германских племён. События III-IV вв. демонстрируют изменения их хозяйственной и социальной жизни. Торговые и военные контакты с Империей способствовали развитию племён, прогрессу у них ремесленного и сельскохозяйственного производства, совершенствованию военного дела. В результате набегов германские племена значительно обогатили свои технические и технологические знания путём захвата римских орудий труда и использования опыта пленных ремесленников. Развивались ремёсла, связанные с обеспечением дружин. В ходе Переселения усилился процесс социальной дифференциации, произошло накопление богатств в руках знати, происходило оформление наследственной власти конунга. Претерпела значительную эволюцию древнегерманская знать. Степень знатности по-прежнему определялась в первую очередь происхождением, а не заслугами. Однако все большее значение начинает приобретать имущественное положение человека. Часть старой родовой верхушки погибла во внутренних и внешних конфликтах. На основе дружинных отношений постепенно формировалась и крепла военно-служилая прослойка. Ввиду войн и переселений возникала текучесть состава знати, что не позволяло ей окончательно обособиться от основной массы свободных германцев. Материальное благополучие знати создавалось двумя путями: за счёт эксплуатации труда зависимых лиц и за счёт военной добычи. Последняя в условиях грабительских набегов на Империю и соседей давала наибольшие возможности для укрепления властных позиций знати, особенно предводителей племён и связанных с ними служилых слоёв.
Значительная часть свободных германцев пассивно относилась к участию в набегах и вторжениях, совершаемых ради наживы. Чаще всего они брались за оружие, когда речь шла о защите территории, занимаемой племенем. На первом этапе Переселения возросла профессионализация дружин. В самой дружине выделялся узкий круг лиц, связанный не узами кровного родства, а прежде всего общностью интересов и личной преданностью вождю.
Таким образом, тот активный потенциал, который был накоплен германскими племенами до Маркоманнских войн, бурно реализуется ими в течение двух последующих столетий и заканчивается к концу IV в. массовым переселением на земли Империи. Подобно тому, как история германцев до Маркоманнских войн демонстрирует накопление предпосылок и способностей к активным и успешным вторжениям, миграциям, утверждению на новых землях, так и кажущаяся порой только стихийным взрывом сил молодого варварского мира история германцев III-IV вв. по сути была накоплением условий и предпосылок для перехода их в новое качество — обретение себя как народностей, приходящих на смену племенам, и обретение себя как творцов первых «варварских государств», приходящих на смену союзам племён. И, может быть, самым важным для германцев было то, что в хитросплетении исторических событий после Маркоманнских войн начал формироваться новый этно-исторический тип Homo Germanicus, что наложило особый отпечаток на историю германцев последующих веков.
Источники
1. Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб,, 1994.
2. Иордан. О происхождении и деяниях гетов (Getica) / Вступ. ст., пер. и примеч. Е.Ч.Скржинской. 2-е изд. СПб., 1997.
3. Опыт тысячелетий. Средние века и эпоха Возрождения: быт, нравы, идеалы. М., 1996.
4. Писатели «Истории Августов» // ВДИ. 1954-1960.
Литература
1. Буданова В.П. «Государство Эрманариха» в античной и средневековой традиции // Феномены истории. М., 1996.
2. Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 1990; 2-е изд. СПб., 1999.
3. Дряхлов В.Н. Войны германских племён с Римом в III в. и их влияние на развитие древнегерманского общества на Рейне // ВДИ. 1987. № 2.
4. Колосовская Ю.К. Паннония в I-III веках. М., 1973.
5. Колосовская Ю.К. Рим и мир племён на Дунае I-IV вв. н.э. М., 2000.
6. Пиоро И.С. Крымская Готия: Очерки этнической истории населения Крыма в позднеримский период и раннее средневековье. Киев, 1990.
7. Ременников А.М. Борьба племён Северного Подунавья и Поднестровья с Римом и её роль в падении Римской империи. Казань, 1984.
8. Топоров В.Н. Древние германцы в Причерноморье: результаты и перспективы // Балто-славянские исследования. М., 1983.
9. Чаплыгина Н.А. Население Днестро-Карпатских земель и Рим в I — начале III в. н.э. Кишинёв, 1990.
10. Die Germanen: Geschichte und Kultur der germanischen Stamme in Mitteleuropa. Berlin, 1983. T. II.
Лекция 4. От переселения к расселению
Победа германцев у Адрианополя открыла новый этап Великого переселения народов. Миграции и передвижения, проходившие на фоне крушения Римской империи, начали приобретать черты качественно иного уровня и масштаба. Прежде германские вторжения в Империю осуществлялись в основном ради грабежа. Преграждали путь вторгавшимся и выдворяли их за пределы Империи или пограничные части римской армии, или отряды вспомогательных войск из варваров. Конфликты между племенами происходили главным образом вне пределов Империи либо неподалёку от её лимеса. В большинстве случаев Империи удавалось осуществлять над ними контроль, манипулируя, насколько позволяла ситуация, раскладом сил в Барбарикуме. К концу IV в. взаимоотношения Империи с германцами стали более сложными. Римляне все чаще прибегали к использованию их в качестве военных союзников и наёмников.
После Ардианопольского сражения взаимоотношения германцев с Империей складывались следующим образом. По-прежнему продолжались завоевательные, грабительские акции и походы тех племён, которые ещё жили за лимесом. Усилилась мобильность германцев, которые ранее были поселены в Империи. Как федераты, защищая интересы Империи, они активно передвигаются из одной провинции в другую. После военных операций германцы-федераты, как правило, возвращались в те места, которые им были выделены для постоя. И, наконец, с появлением варварских «королевств», началась борьба за расширение или сохранение принадлежащих этим «королевствам» земель.
С конца IV в. характер участия германцев в Переселении народов всё больше определялся уровнем их социального развития, ведущими тенденциями этнической консолидации, а также открывшимися возможностями вхождения германской племенной элиты в структуру политической власти Империи. Отличительная особенность этого этапа Переселения состоит также и в том, что с переселением любого племени в Империю, все его дальнейшие передвижения в её пределах являлись миграциями и переселением лишь до момента создания этим племенем своего «королевства». История многих германских племён стала как бы обретать качественно новые черты. Открылся широкий простор для проявления личного мужества в защите интересов Империи. Война стала рассматриваться германцами как работа, которая открывала возможность делать карьеру. Появился новый тип лидеров — конунгов и вождей, которые вели свой народ к созданию на земле Римской империи первых варварских «королевств».
Политика Империи по отношению к германцам-федератам также не нарушала сложившуюся традицию. С одной стороны, их выдвигали на высокие посты в армии, устраивали браки со знатными римлянками, воздавали почести. С другой — Империя, как и ранее, пыталась внести раздор между варварскими предводителями. Так, вскоре после расселения в Империи возник конфликт среди придунайских готов Атанариха. Одна часть готов, возглавляемая Фравиттой, выступала за выполнение условий договора с Империей, другие, во главе с Эриульфом, были настроены весьма агрессивно. Империи удалось урегулировать этот конфликт относительно безболезненно.
Договор с готами 382 г. для Империи был в известной мере вынужденным шагом. Он стал возможным лишь после того, как император Феодосий (378-395) убедился, что дальнейшая политика раскола готского воинства на составные части уже невозможна. Ряд дружин готских вождей перешёл добровольно в войска Империи, где, вероятно, постепенно ассимилировался. Часть готов удалось поселить в провинциях, где они обрабатывали землю и поставляли в войска рекрутов. Однако готы вошли в историю Переселения вовсе не своими успехами в возделывании земель. Они селились компактными массами под управлением своих предводителей, которые стремились разбогатеть прежде всего на римской военной службе (например, Гайна, Фравитта, Аларих). Готы были поселены в Империи не как труженики, а как особое военное сословие, которое получало жалование от государства и давало ему вспомогательные войска. Варварское воинство выполняло и роль городских гарнизонов. Местное население относилось к ним насторожённо-враждебно.
Между битвой у Адрианополя и окончательным крушением Западной Римской империи прошло всего около сотни лет. Бурные конфликты с придунайскими готами, закончившиеся их переселением, развернулись на фоне политического кризиса Империи. Обратим ещё раз внимание на то, что переселение основной массы придунайских готов в Империю произошло именно после её раздела. На территории распавшегося некогда мощного государства эти готы получили статус федератов Восточной империи. Этот фактор, возможно, стал решающим в дальнейшей исторической судьбе «народа везеготов». Обнаружилась большая устойчивость Восточной империи. Императорская власть здесь сохраняла свой авторитет. То, что придунайские готы оказались включёнными в более стабильную государственную структуру, не могло не сказаться на ускорении их этнической консолидации.
В Западной империи распад власти продолжался. Её узурпировали один за другим Максим и Евгений, в борьбе с которыми император Феодосий опирался не только на римские легионы, но и на войска, которые возглавлял вандал Стилихон. Отрядами варварской кавалерии командовал гот Гайна. Среди его подчинённых находился молодой военачальник Аларих.
Наличие германских имён среди военачальников было не случайным. Западная империя в послеадрианопольский период традиционно продолжала включать знатных варваров в офицерское и высшее командное звено армии. Эти римские полководцы германского, большей частью франко-аламаннского происхождения, входили в социальную структуру западноримского общества и представляли его военную элиту. В Восточной империи подобная практика не сложилась. И хотя император Феодосий делал попытки включить знатных варваров в состав ранневизантийской армии, это вызвало резкое неприятие (так называемый антигерманизм).
В послеадрианопольский период для Западной империи, как и прежде, наиболее уязвимым местом оставался нижнерейнский лимес. С конца IV в. продолжалось его укрепление. В это время вспомогательными войсками в Галльской префектуре командовал франк Арбогаст (388-394). Он продолжал привлекать на службу своих сородичей франков и с их помощью укреплял оборону Рейна. Стилихон в 395-396 гг. также провёл некоторые мероприятия по реорганизации обороны нижнерейнского лимеса. Империя уступила франкам крайний север Галлии — Токсандрию и поручила им вести здесь охрану границы. В этом регионе воцарилось спокойствие, хотя и ненадолго, в то время как Балканы вновь сотрясали удары, на этот раз взбунтовавшихся готов Алариха.
Готы Алариха размещались в Нижней Мёзии и Фракии, являясь федератами Византии. Они оказали Империи значительную помощь в войнах императора Феодосия с узурпатором Евгением. После смерти Феодосия (январь 395 г.) они, лишившись федератского статуса, избрали Алариха конунгом и двинулись на Константинополь, опустошая местности на своём пути. Неподалёку от Константинополя им навстречу выехал префект претория патрикий Руфин, фактический глава гражданского управления Византии. Чтобы разрешить конфликт, он, вероятно, предложил готам Алариха переселиться в провинции Восточного Иллирика. Возможно, им было предоставлено право собирать самим здесь аннону. После переговоров с Руфином готы Алариха повернули в Македонию и Фессалию, проникли через Фермопилы. Они разрушили Афины, сожгли Коринф, опустошили Пелопоннес. Военные действия готов Алариха проходили на фоне внутриполитической борьбы в Византии и растущих противоречий между Восточной и Западной империями. Восточная империя особенно опасалась усиления Стилихона, который, находясь на Балканах, все-таки отстаивал универсалистские притязания и интересы Запада. Возможно, это сдерживало активность войск Стилихона, хотя они и прошли на полуостров, чтобы помочь расправиться с Аларихом. Все лето 395 г. отряды Стилихона бездействовали в Фессалии, а в 397 г. они вяло сдерживали агрессивные действия Алариха, окружив его в Ахайе. Тот сумел все-таки прорваться в Эпир и уйти от встречи с врагом. В столь сложной ситуации Восточная империя вынуждена была пойти на заключение мирного соглашения с готами. Алариху было пожаловано звание магистра армии Иллирика. Таким образом, готы снова, как и при Феодосии, стали частью римских вспомогательных войск и могли получать, кроме жалованья (tributum), оружие и содержание, подобно всем римским солдатам. Впоследствии Западная империя также объявила Алариха своим полководцем, утвердив за ним звание магистра армии в Иллирике. Она стремилась использовать создавшуюся ситуацию для воссоединения Иллирика с Западной империей. И Восточная, и Западная империи наперебой снабжали готов Алариха оружием, деньгами, снаряжением и продовольствием. Это дало возможность ему хорошо подготовиться к переселению в Италию. Таким образом, основной поток Великого переселения народов принял западное направление.
Около четверти века прошло с тех пор, как придунайские готы переселились в Империю. Со времени избрания Алариха конунгом они представляли собой компактную этническую массу не только близкородственных, но и отличающихся друг от друга племенных групп. Это была уже более консолидированная этносоциальная общность, которая, выполняя федератские функции, могла не только поддержать власть императора «чужого народа» и государства, но и продемонстрировала Империи готовность и желание служить своему конунгу. Более ясно стало проявляться у готов и стремление к некоторой территориализации exercitus Gothorum: осесть в определённой области, чтобы сохранить свою собственную внутреннюю организацию и управление. Именно после 378 г. в истории придунайских и примкнувших к ним отрядов примеотийских готов начал активно разворачиваться процесс формирования «народа» везеготов. Разрозненные племенные группы, последовавшие за Аларихом в Италию, все больше консолидируются, и этот процесс окончательно завершается при его преемниках.
Первый этап переселения готов Алариха в Италию проходил в 400-402 гг. Обратим внимание на то, что этому переселению предшествовали переговоры Алариха с администрацией Западной империи о предоставлении земель для поселения в Западном Иллирике. Вместе с жёнами и детьми готы Алариха двинулись в путь через Паннонию. Зимой 402 г. они взяли порт и арсенал Аквилею, провинцию Венетий и стали продвигаться к Милану, где в это время находился двор императора Гонория. В апреле 402 г. у Полленции (совр. Поленца) готов настигла часть войск Стилихона и произошло сражение, после которого Империя вновь возобновила федератский договор с Аларихом. Летом 402 г., нарушая договор, готы пытались ограбить Верону, но были окружены Стилихоном. Всеже Алариху удалось уйти в Западный Иллирик и поселиться на Саве в Далмации. Но поскольку это не решило проблему переселения готов, вряд ли можно было ожидать, что он надолго подчинится сложившимся обстоятельствам.
Уже с конца IV в. наблюдается усиление миграционной активности вандалов, живших в районе Среднего Дуная. К этому времени они уже консолидировали под своей властью какую-то часть окрестных племён и среди них ираноязычных аланов. Усиление активности вовсе не является свидетельством растущего значения племени в варварском мире. Можно предположить, что вандалов привела в движение общая нестабильность в центрально-европейском регионе. Она усиливалась территориальными спорами из-за Иллирика. К тому же чрезмерная концентрация в районах Верхнего и Среднего Дуная этнически разноликой массы племён достигла, о чем свидетельствует поход Радагайса осенью 404 г, критического предела. Находясь в окружении таких опытных «ветеранов» межплеменной борьбы, как сарматы, гепиды, остроготы, свевы, вандалы вряд ли могли реализовать свои амбициозные претензии на лидерство. Тем более, что многие из этих племён были федератами Империи и всегда могли обратиться к ней за помощью. Возможно, вандалов подтолкнуло к уходу на запад и появление в этих областях гуннов. К концу IV в. вандалы жили между Тисой и Дунаем. Отсюда большая их часть вместе с аланами и двинулась на запад, вверх по левому берегу Дуная к Рейну через Паннонию. В 401 г. они разграбили Рецию. В декабре 406 г., пользуясь тем, что основные силы Западной империи были заняты борьбой с Аларихом и Радагайсом, племена вандалов, аланов и свевов, преодолев заслон из франкских федератов, прорвали римский лимес и вторглись в Галлию. Одни ушли на северо-запад Галлии, другие — на юг к Страсбургу через Аргенторат в долину Роны, а главным образом — через Луару к Гаронне и к предгорьям Пиренеев.