Булычев Кир. Планета для тиранов

Кир Булычев
Планета для тиранов

Глава 1
У папы пропали голкоры!

   Перед Новым годом Алиса получила видеописьмо с планеты Уксу. Когда она вставила письмо в компьютер, на экране появилось лицо жительницы той планеты. Лицо было похоже на мордочку веселого ежика.
   – Дорогая Алиса Селезнева! – произнесла уксуйка на космолингве. – Мы знаем о твоих путешествиях и подвигах. Нам очень хочется с тобой познакомиться. Через месяц в нашей столице состоится научная конференция молодых ученых. Пожалуйста, прилетай к нам и расскажи о том, как вы с Павлом Гераскиным построили подземную лодку и спускались к центру Земли. Если Павел захочет, пускай тоже прилетает. Мы тебя очень ждем.
   После этого начался видовой фильм о планете Уксу, и планета Алисе так понравилась, что она решила слетать на конференцию.
   Но оказалось, что легче решить, чем сделать.
   Планета Уксу, как всем известно, расположена в системе звезды Реклод-3, до которой от Земли несколько световых лет. Регулярных рейсов туда нет, нерегулярных – тем более. Планета Уксу только-только избавилась от карантина, который ввели из-за какого-то ужасного тирана.
   Конечно, в такое путешествие лучше отправиться в хорошей компании. Но Паша Гераскин занимался с Громозекой раскопками на Марсе, остальные Алисины друзья были в разъезде, а папа, мама и симферопольская бабушка заняты на работе.
   И тогда Алиса вспомнила о Гай-до.
   Она набрала номер видеофона в польском городе Вроцлаве и увидела на экране милое лицо Ирии. Ирия вытерла тыльной стороной руки муку со щеки, дунула на непослушную прядь волос, упавшую на нос, и, ничуть не удивившись, что ей звонит Алиса, сказала:
   – Как хорошо, что ты позвонила, Алисочка, я как раз собиралась искать тебя. Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь готовила пирог с тыквой по-французски?
   – С тыквой и черносливом?
   – Вот именно! Скажи, девочка моя, надо ли пропускать тыкву через мясорубку или достаточно нарезать кусочками?
   – Лучше пропустить, – ответила Алиса. – Но не забудь добавить сливки.
   – Ах да, конечно же, сливки! Спасибо, Алисочка! – И с этими радостными словами Ирия отключилась. Видно, она решила, что не Алиса ей звонила, а, наоборот, – она сама провидеофонила в Москву, чтобы узнать про пирог.
   Ирия была чудесным, удивительным человеком.
   Родилась она на далекой планете Вестер. Ее отец, великий конструктор космических кораблей, воспитывал ее без мамы и старался сделать из нее настоящего мальчика. Так что Ирия стала чемпионом планеты по боксу, покорила все самые высокие горы, водила мотоцикл, самолет, вертолет, космолет и бульдозер, прыгала в высоту на два с половиной метра и разбивала ребром ладони шесть кирпичей. Отец оставил Ирии в наследство свое последнее детище – разумный космический кораблик по имени Гай-до. Он проектировал его для разведочных партий на дальних планетах, так что Гай-до все умел и был под стать своей госпоже.
   После смерти папы Ирия часто отправлялась на Гай-до в дальние путешествия, открывала новые планеты и астероиды, стала настоящим космическим волком. Но однажды, на свое счастье, на планете Пять-четыре она отыскала попавшего в катастрофу польского путешественника Тадеуша и полетела с ним в Польшу. С тех пор она почти безвылазно живет возле города Вроцлава, воспитывает свою маленькую дочку, заботится о муже и совершенно забыла о боксе, стрельбе, альпинистских восхождениях и прыжках через космическое пространство.
   Гай-до постепенно свыкся с такой жизнью. Его примирила с ней любовь к маленькой девочке, которую он считает своей племянницей, служа ей нянькой, игрушкой, коляской и грелкой.
   Но порой на кораблик нападает тоска – ему снятся звездные пространства, астероиды, а чаще всего зловещая планета Пять-четыре. Тогда Гай-до начинает тихонько напевать песни космических скитальцев, но Ирия приказывает ему замолчать, а то девочка их запомнит и испортит себе вкус и слух.
   Гай-до замолкает и думает: «В сущности, мне повезло. Мог бы я сейчас летать от планетки к планетке, совершать вынужденные посадки, разбиваться о скалы, напрягаться и трещать по швам, покрываться ржавчиной и окалиной. А теперь я живу в покое, стою на опушке леска, нянчу очаровательного человеческого детеныша, которого нашла в капусте моя дорогая госпожа Ирия, – ну чего еще может желать космический корабль? Ничего!»
   После этого Гай-до тихо вздыхает и принимается раскачиваться, чтобы девочка поскорее засыпала.
   Алиса знает об этом, она нередко навещает Ирию и Тадеуша, и малышка ее уже узнает. Алиса жалеет Гай-до, она уверена, что самое большое счастье для космического корабля, особенно для такого умного и отважного, как Гай-до, – это летать от звезды к звезде и грудью встречать метеориты.
   Поэтому она опять набрала номер видеофона и тут же увидела на экране Ирию. На этот раз Ирия была очень удивлена.
   – Что-нибудь случилось? – спросила она.
   – Нет.
   – А почему ты снова звонишь? Я все запомнила о черносливе.
   – Ирия, ты перепутала. Это не ты мне звонила, а я тебе.
   – Ты? А мне показалось, что я. Ну тогда быстро говори, а то у меня все подгорит, и ты будешь виновата.
   – Ирия, скажи, пожалуйста, ты не отпустишь со мной на несколько дней Гай-до?
   – Зачем?
   – Мне нужно слетать на конференцию на планету Уксу. А туда нет рейсов.
   – Ты собираешься туда лететь одна? Куда смотрят твои родители? – возмутилась Ирия. – Да ты знаешь, что на этой планете правит страшный тиран, известный по всей Галактике? Только через мой труп!
   Алиса не стала спорить и возмущаться. Она привыкла к тому, что все взрослые, даже лучшие из них, сначала дают волю своим чувствам, а потом начинают думать. В конце концов, что может случиться с ребенком в космосе, тем более что ты уже не ребенок, а перешла в седьмой класс, занимаешься биологией и приглашена сделать научный доклад на конференции.
   В жизни главное – терпение.
   Пошумев и побурлив, Ирия утихла и спросила:
   – А мама не возражает?
   – Мама не возражает, – честно ответила Алиса.
   Мама, может, и возразила бы, но она была в командировке на Плутоне и о планах Алисы на ближайшие дни ничего не знала.
   – Странно, – произнесла Ирия. – Я бы мою малышку никогда не пустила на планету Уксу.
   – Вот когда она вырастет, тогда и поговорим, – мудро возразила Алиса. – Кстати, тамошнего тирана уже прогнали.
   Вдруг лицо Ирии изменилось.
   – Горит! – воскликнула она. – Мой французский пирог горит! Позвони мне завтра!
   – Нет, – твердо ответила Алиса. – Я вылетаю к тебе. Скажи Гай-до, что мы с ним отправляемся.
   – Ни в коем случае! – Ирия отключилась, а Алиса пошла собираться. Ведь путешествие должно было продлиться несколько дней.
   Первым делом Алиса позвонила отцу в Космический зоопарк, где он работал. Отца долго искали и наконец соединили – почему-то он сидел в каком-то подвале и был покрыт паутиной и пылью.
   – Папочка, что случилось! – спросила Алиса. – Ты заблудился?
   – Тише, – прошептал отец. – Они где-то здесь…
   – На твой зоопарк напали?
   – Хуже, – сказал отец.
   – Вот он! – раздался крик. Заметались лучи сильных фонарей, мелькнула тонкая сеть, которую растягивали два научных сотрудника, словно шли не по сухому подвалу, а по реке с бреднем.
   – Прости, Алиса, перезвони через полчаса, – произнес отец.
   – Я только хотела тебе сказать, что мне надо слетать на несколько дней на Уксу. Котлеты в холодильнике, а остальное расскажет Поля…
   Тут Алиса поняла, что видеофон показывает лишь суету, свалку в подвале, а папы там уже и в помине нет.
   – Что случилось? – спросил, входя в комнату, домроботник, то есть домашний робот Поля. Он не выносит, кстати, если его называют домработником, и поправляет: «Я же робот, значит, домроботник».
   – Я думаю, что у папы какие-то неприятности, – ответила Алиса. – Вернее всего, на него напали космические пираты. Он прячется от них в глубоких подземельях административного корпуса.
   – Ты шутишь или пугаешь? – спросил домроботник Поля.
   – Я еще не знаю, – ответила Алиса. – Ты сам погляди на экран.
   Но смотреть было не на что – экран был отключен. И как они ни старались вызвать профессора Селезнева, ничего у них не выходило – линия не работала.
   Алиса собралась уже было лететь в Космозо выручать папу, но тут он сам позвонил домой и сказал:
   – Прости, дочка, не мог с тобой говорить. У нас чрезвычайное происшествие.
   – Это мы видим, – заметил домроботник.
   – Понимаешь, сбежали голкоры, – сказал отец.
   – Голкоры! Не может быть! Но почему?
   – Меня не было, моего заместителя не было… а тут приехали с телевидения, чтобы их снимать.
   – Снимать? Голкоров? – Алиса была сильно удивлена.
   – Это меня тоже удивило, – заметил отец. – Но главное заключается в том, что, когда я вернулся в Космозо, клетка была открыта, телевизионной группы и след простыл, и никто не запомнил, как выглядели телевизионщики.
   – Погодите, погодите! – прервал профессора Селезнева домроботник Поля. – Я ничего не понимаю. Объясните мне, в конце концов, что произошло в Космическом зоопарке и кто такие голы-коры.
   – Поля, надо читать газеты, – упрекнула робота Алиса. – В прошлом месяце «Пионерка» писала, что в Космический зоопарк поступили два голкора. Так у нас назвали странных животных с Хрустальной планеты. Эти животные совершенно невидимы.
   – Невидимы? – повторил Поля. – Тогда зачем их держать в зоопарке?
   – А что с ними делать? – удивилась Алиса. – Застрелить? Они же не виноваты в том, что невидимы.
   – Значит, зрители их увидеть не могут?
   – Почти не могут, – улыбнулся профессор Селезнев.
   – Что значит это ваше «почти»? – строго спросил домроботник. – Или их можно увидеть, или нельзя.
   – Но ведь недаром их прозвали голкорами, – сказала Алиса, – это сокращение от «голые короли». Сами-то голкоры невидимы, но они очень любят наряжаться. Для них в клетках лежат целые груды самых различных нарядов. И все свободное время эти животные, которые на ощупь похожи на худых кенгуру, примеряют наряды. И это, скажу я тебе, Поля, удивительное зрелище! Ты видишь, как по клетке гуляет дама без лица и без рук, но в платье до пола и в шляпке с цветами.
   – Ой, какой ужас! Никогда больше не пойду в Космозо! – возмутился домроботник.
   – Но их в Космозо нет! – удрученно сказал профессор Селезнев. – Они пропали. Эти телевизионщики забыли запереть клетки, и редкие животные убежали, ушли, пропали. Они могут попасть под машину или упасть с обрыва.
   – А я думаю, что их у вас украли.
   – Кому они нужны?
   – Это второй вопрос, – сказал Поля. – А первый заключается в том, что никто не видел телевизионную группу, никто не знает, кто открыл клетку, а, наверное, ваши голкоры стоят больших денег.
   – Громадных! – воскликнул профессор Селезнев. – Это уникальные, может быть, последние во Вселенной подобные существа.
   – Ищите их в другом зверинце или цирке, – сказал робот Поля.
   – Нет, это невозможно! – возразил профессор и замолчал, потому что понимал, что скорее робот прав и они зря теряют время, обыскивая подвалы и чердаки.
   – Папочка, – сказала Алиса, – сделай запрос во все космодромы, чтобы там проверили, не попадутся ли голкоры.
   – Но как? Как я сообщу им: «Ищите нечто невидимое!» Меня же засмеют.
   – А ты сообщи обтекаемо…
   – Я подумаю, – ответил отец. Потом опомнился и спросил: – А ты, Алиса, зачем мне звонила?
   – Ах, пустяки. – Алиса говорила равнодушным голоском, как будто речь шла о прогулке за грибами в Кратово. – Мне тут надо на три дня слетать на научную конференцию, сделать доклад. Ты не возражаешь?
   – Только оденься потеплее, еще зима, – ответил отец, который очень гордился Алисой и любил, если она, как настоящий ученый, где-нибудь выступала и делала доклад. С отцами такое бывает.
   Тут за спиной отца возникла встрепанная голова Петра Михалыча, молодого сотрудника Космозо.
   – Скорее, профессор, мы, кажется, разгадали тайну! – воскликнул молодой человек. – Старина Крестоног ломает клетку!
   – Пока, Алиса, звони, как приедешь на конференцию! – крикнул отец и побежал следом за Петром Михалычем.
   Алиса вздохнула и пошла собирать вещи. По крайней мере, у нее теперь было отцовское разрешение. А это немало.
   Робот помог ей собраться, потом Алиса поцеловала его в твердую прохладную щеку – и они расстались.

Глава 2
Что рисуют крестоноги?

   Если вы после этого все поняли, то вы живете в конце XXI века, часто бываете в Космозо, а может, даже летали на экскурсию в пустынные лабиринты Крепты.
   Если вы ничего не поняли, то придется объяснять с самого начала.
   На шестой планете небольшой звезды из созвездия Микроскоп в пустыне Джань живут крестоноги. Крестоноги – это крупные черепахи на длинных скрещенных ногах. У них шесть пар ног. Четыре пары для того, чтобы стремительно бегать по пустыне между отвесных, сверкающих под солнцем скал, а две про запас.
   Насытившись саранчой и саксаулом, крестоноги берут твердые палочки или острые камешки и начинают рисовать на отвесных скалах. Вся планета Крепта разрисована картинками крестоногов.
   Что же рисуют крестоноги на планете Крепта?
   Все, что увидят. Увидят саранчу – рисуют стаю саранчи, увидят саксаул – рисуют целый лес. Рисуют они просто и ясно, как дети. Зачем они это делают, ученые догадались недавно. Оказывается, самки крестоногов позируют самцам. И если самке понравится свой портрет, она соединяет свою жизнь с художником. Если нет – ему приходится рисовать самку попроще или учиться рисовать получше. А все остальное рисование – для тренировки.
   В Космическом зоопарке на Земле крестоноги не могли бросить своего занятия. И потому стали любимцами публики. С утра к клетке крестоногов подвозят целый грузовик картона и кучу толстых карандашей и фломастеров.
   Позавтракав, крестоноги рассаживаются по клетке и начинают работать. Чаще всего они рисуют зрителей и меняют рисунки на лакомства – конфеты, булочки, мороженое. Самки крестоногов стоят в стороне и строго следят, чтобы вкусные вещи не оставались у самцов. Они сразу отнимают лакомства у своих мужей. А те знают, что, пока самки не насытятся, им в теньке не заснуть.
   Все крестоноги корыстны. Лишь Старина Крестоног, с длинной седой бородой, свисающей из-под панциря, не брал за свои рисунки ни конфет, ни пышек. Он любил искусство. И это было странное качество для такого примитивного животного. Ведь крестоноги глупы, как настоящие черепахи. Петр Михайлович любил Старину Крестонога за бескорыстие и преданность искусству и всегда давал ему больше картона и фломастеров, чем другим крестоногам.
   Если бумага кончалась, Крестоног начинал буйствовать и ломать ограду. Но это случалось редко.
   Но именно сегодня это случилось.
   Автоматическая служба охраны сообщила Петру Михайловичу, что в его хозяйстве беспорядок. Петр Михайлович включил монитор и увидел, что Старина Крестоног носится вдоль изгороди, размахивая фломастером. Крестоноги говорить не умеют, но отлично подражают случайным звукам, если эти звуки музыкальные. Старина Крестоног завывал мелодию известной арии: «Тореадор, смелее в бой, тореадор, тореадор!»
   Зрители хохотали и били в ладоши.
   Кучей лежали листы картона.
   Петр Михайлович прибежал к клетке, неся на голове стопку чистых листов картона. Увидев его, крестоног перестал завывать и замер от счастья – он понял, что скоро начнет рисовать снова. Остальные крестоноги, подталкиваемые подругами, тоже потянулись к ограде.
   Раздав листы, служитель собрал готовые рисунки и вынес их наружу.
   И когда выходил, заметил, что из клетки крестоногов отлично видна главная аллея, что ведет к большому загону с голкорами.
   Конечно, крестоноги рисуют не очень здорово – они же нигде не учились, но всегда можно угадать, кого они имеют в виду. Вот и сейчас на нескольких листах Петр Михайлович разглядел платформу с телевизионными камерами, на ней ехали два человека. Один очень толстый, словно надутый воздушный шар. Лицо его было тоже надутым, а уши острые, торчащие, как у свиньи. Второй телевизионщик был меньше его ростом, худ, остронос и очень неприятен на вид. Издали его можно было принять за крысу на задних ножках.
   А в остальном это были телевизионщики как телевизионщики.
   На другой картине служитель увидел ту же платформу у дверей в загон к голкорам. Голкоров тоже можно было угадать. Они были нелепо одеты, а некоторых частей тела у них не хватало, словно художник забыл их нарисовать. Но крестоноги никогда ничего не забывают. Что видят, то и изображают.
   А вот третий картон был интереснее всех.
   На нем платформа с аппаратурой ехала прочь от загона. В ней стояли оба оператора, толстый и тонкий. А у их ног лежали платья, ботинки и еще какие-то части одежды.
   Профессор Селезнев схватил картон и крикнул Петру Михайловичу:
   – Петя, пожалуйста, выдай сегодня Старине Крестоногу двойную порцию компота.
   – А остальным крестоногам? – спросил Петя.
   – Остальным тоже по двойной порции компота. Иначе они Старину Крестонога загрызут. Они же настоящие художники.
   После этого профессор Селезнев тут же связался с ИнтерГполом – ИнтерГалактической полицией. По особому тайному номеру.
   На экране появилось загорелое лицо комиссара Милодара. Он сидел за столом в своем кабинете.
   – Ах, Селезнев! – сказал Милодар. – Опять у тебя пропала дочка?
   – Нет, не дочка, – сказал профессор. – С Алисой все в порядке. У меня пропали голкоры. Информацию я уже послал тебе по стереофаксу.
   – Знаю, знаю, получил информацию. Но сегодня у меня нет ни минуты свободной. Завтра займусь.
   – Комиссар Милодар, – произнес Селезнев официальным голосом, – я обращаюсь к тебе как директор Космозо. У нас пропали уникальные инопланетные животные. Каждая минута промедления грозит бедой.
   – Для этого есть обыкновенная милиция, – ответил Милодар.
   – Тогда погляди на описание голкоров и на картон, нарисованный одним нашим животным. Может, ты догадаешься… – Селезнев тут же отправил по факсу лист картона размером метр на метр.
   – У тебя и животные рисуют? – удивился Милодар, но взял лист картона и принялся его рассматривать.
   – В Космозо все есть, – ответил профессор.
   В задумчивости комиссар Милодар запустил пальцы в курчавую шевелюру и стал похож на горгону Медузу, у которой, как известно, прическа состояла из живых змей.
   Тем временем дверь в кабинет комиссара Милодара отворилась, и вошла красивая яркая женщина.
   – Ах, пожалуйста, Шехерезада, – попросил Милодар, – позови Кору Орват. Она в аналитическом зале составляет доклад об экспедиции в жерло вулкана.
   – Фи! – вдруг обиделась Шехерезада. – И не подумаю. Вы забываете, господин повелитель, что я настоящая принцесса, а она даже не дворянка, а ваш агент.
   – Что же, мне самому ее звать? – спросил Милодар.
   – Вот именно! – гордо ответила Шехерезада и пошла прочь из кабинета.
   Милодар бросился к экрану, подмигнул Селезневу и сказал:
   – Наверное, тебе легче со зверями, и даже с хищниками, чем мне с этими женщинами. Знаешь, почему у меня здесь живет Шехерезада?
   – Ума не приложу.
   – У нее пропал без вести ее второй муж Синдбад Мореход. И она требует, чтобы ИнтерГпол его отыскал. А как мы его отыщем, если он пропал не здесь и не сегодня, а в эпоху легенд. Ох, боюсь, мне придется самому туда отправиться. Она ведь не отстанет!
   – У тебя же есть агенты.
   – Ни на кого нельзя положиться, – вздохнул Милодар.
   Тут ему надоело ждать, и он закричал громовым голосом:
   – Агент Кора Орват, немедленно к комиссару Милодару!
   Зазвенела люстра, и с потолка посыпалась штукатурка.
   Тут же открылась дверь, и вошла молодая женщина.
   – Зачем кричать, – сказала она. – Я и так все слышу.
   Женщина профессору Селезневу понравилась. Она была высокого роста, коротко пострижена, узка в талии и широка в плечах. Настоящая красивая спортсменка, вернее всего прыгунья в высоту.
   – Агент Ноль-три, – сердито сказал Милодар. – Вы кончили писать отчет?
   – Разумеется, не кончила, – ответила Кора Орват.
   – Тогда отложите его. Вам придется немедленно вылететь на задание.
   – Что случилось, комиссар?
   – Жалоба из зоопарка о похищении ценных невидимых животных.
   Кора увидела, что над столом комиссара горит экран и на нем видно лицо профессора Селезнева.
   – Ах, профессор, – сказала Кора. – Я виновата! Он так кричал, что я вас не заметила.
   – Ничего страшного, – сказал профессор. – Я рад вас видеть.
   – Кора, не отвлекайся, – крикнул Милодар. – Ты на работе. Смотри на эти картинки. Картинка первая – вид животных голкоров совсем одетых. А вот эта картина нарисована инопланетным чудовищем крестовиком…
   – Крестоногом, – поправил Милодара Селезнев. – И он совсем не чудовище.
   – Инопланетным крестоногом. На ней ты видишь условное изображение похитителей.
   – Мне кажется, что я где-то видела этих телеоператоров, – сказала Кора.
   – Я тоже их видел, – сказал Милодар.
   – Я догадался! – воскликнул профессор Селезнев. – Это же космические пираты Крыс и Весельчак У! Конечно же, это космические пираты. Их нам еще не хватало!
   – Ясно, – сказал Милодар. – Если это космические пираты, значит, их место в космосе. И давно они побывали в вашем зоопарке?
   – Наверное, сегодня утром, – сказал Селезнев.
   – Значит, они уже улетели, – сказала Кора Орват. – Важно другое…
   – Вот именно! – Комиссар снова запустил пальцы в курчавую шевелюру. – Зачем им это нужно?
   – Что? – спросил Селезнев.
   – Зачем им было лететь к нам и воровать из зоопарка каких-то уродцев? – сказала Кора Орват.
   – А вот это вы, агент Ноль-три, и узнаете в ближайшие дни, – объявил Милодар.
   – Комиссар! – взмолилась Кора. – Но ведь вы обещали отпустить меня в отпуск! Я уже полгода не видела бабушку.
   – Бабушка потерпит еще неделю. И чем быстрее ты разгадаешь тайну голкоров, тем лучше для всех! Но если ты недовольна, можешь писать заявление об уходе.
   – Вы же знаете, комиссар, – сказала печально Кора, – я никогда не брошу свою трудную, но любимую работу.
   – Тогда иди, получай оружие и спецодежду, а я свяжусь с эскадрой патрульных эсминцев. Корабль будет ждать тебя на космодроме в Жуковском. Счастливого пути.
   – Спасибо, комиссар.
   Селезнев стал благодарить комиссара за помощь. Но комиссар ответил:
   – Не стоит благодарности, профессор. Это наш долг.

Глава 3
Снова С Гай-до

   Гай-до согласился лететь не сразу.
   Конечно, ему хотелось размяться, повидать новые планеты и себя показать. Но он очень беспокоился, как без него будет жить малышка. Она обязательно простудится, или у нее заболит животик. Разве можно доверять ребеночка его маме?
   И неизвестно было, где кончается шутка, а где кораблик начинает говорить серьезно. Ведь даже самый разумный корабль все равно не человек.
   Вообще-то Гай-до похож на небольшой желудь, стоящий на коротких ножках. Ничего лишнего. Совсем невыразительный корабль.
   Но не зря его конструировал величайший корабельный мастер Галактики. Если нужно, Гай-до может выпустить крылья и маневрировать в любой атмосфере, парить на одном месте, нырять в воду или даже в раскаленную лаву. На земле Гай-до умеет пользоваться манипуляторами – длинными металлическими руками. Причем, в отличие от нормальных людей, у Гай-до есть еще несколько рук внутри. Так что он может дотянуться до любой точки внутри себя – приготовить обед для команды, выстирать белье, сделать постели, разобрать навигационные карты и даже погладить своего капитана по голове, если капитану взгрустнулось. Гай-до может спеть песню, рассказать сказку, поспорить с вами на любую тему или сыграть в шашки.
   Его имя на вестерском языке означает: «Брат Гай». А если учесть, что девичья фамилия Ирии была Гай, то понятно, чьим братом считается этот кораблик.
   Алиса выслушала все возражения и соображения корабля, потом открыла люк и вошла в Гай-до. Заслышав, что кто-то вошел, малышка проснулась и засмеялась – она узнала тетю Алису.
   – Ты чего сидишь взаперти? – спросила Алиса.
   Девочка уже умела ходить, она сразу побежала к люку, но Гай-до люк не открыл.
   – Ты подумала, какая на улице погода? – возмутился корабль. – Если ты бегаешь по морозу совсем голая, то это не значит, что надо заморозить ребенка.
   Тут люк открылся снаружи, в него заглянула Ирия, накинувшая пальто поверх домашнего халата.
   – Алиса, обедать! Тадеуш приехал с работы, – сказала она и подхватила малышку на руки.
   – Ну вот, – проворчал корабль, – эта мать берет ребенка немытыми руками. Неужели ты не училась в школе и не знаешь, как опасны микробы?
   – Микробов не бывает, – засмеялась в ответ Ирия, – самый мелкий зверь – комар!
   Космический корабль даже покачнулся от такого невежества.
   – Как ты можешь так говорить! Наука утверждает, что есть не только микроорганизмы, но и существа куда меньше их размерами, например вирусы.
   – Мы их не признаем, – с улыбкой ответила Алиса.
   Тут кораблик догадался, что его разыгрывают, и произнес:
   – Знаю, знаю, не думайте, что только вы понимаете шутки. Но девочку я на улицу не пущу. Там мороз.
   – Тем не менее, – рассердилась Ирия, – я погуляю с девочкой без тебя, потому что ей полезен свежий воздух. К тому же ей пора закаляться.