Буньян Джон. Христиана и ее дети

   – Мы, как тебе известно, находимся в Очарованной стране. И я подумал: как много людей отправилось вместе со мной в путешествие! Но они свернули с истинного пути и безвозвратно погибли. Я вспомнил о горькой участи, постигшей многих моих ближних в этой опасной стране, умерших не насильственной смертью, а из-за своей лени. Кончина их не причиняет им страданий – они засыпают сном смерти с приятным чувством самообольщения, охотно отдавая себя во власть одолевающего врага.
   – Заметил ли ты в беседке двух спящих людей? – спросил Честный.
   – Увы! Пилигримы заснули в ней мертвым сном и, как мне кажется, не проснутся уже никогда. Когда я размышлял об этом, передо мной вдруг как из-под земли выросла разряженная колдунья и стала всячески обольщать меня. Признаться, в эту минуту я чувствовал себя утомленным, меня клонило ко сну. Притом я беден и всегда жил в бедности, что, вероятно, было известно колдунье, которая сулила мне много денег. Я было отвернулся от нее, пренебрегая ее предложениями, но она только улыбнулась, услышав мой отказ. Тут я рассердился, но и на это она не обратила внимания, а снова начала предлагать всякие жизненные блага, прибавляя при этом, что, если я буду согласен отдаться ей, она меня сделает счастливым и богатым. Тогда я спросил, как ее зовут. Она мне ответила: «Пустое Честолюбие». Это имя меня еще более от нее оттолкнуло. Но чувствуя, что слабею, я встал на колени, поднял руки к небу и со слезами молил ниспослать мне силу и помощь. В это время стали приближаться вы, и эта личность скрылась, а я возблагодарил небо за освобождение. Я уверен, что она хотела во что бы то ни стало преградить мне путь.
   – Без сомнения, она имела дурные намерения относительно тебя. Припоминаю, что я либо читал о ней что-то, либо уже встречал ее, – заметил Честный.
   – Быть может, и то и другое, – ответил Стойтвердо.
   – Пустое Честолюбие! Дама эта высокого роста, величественной наружности и смугла лицом?
   – Совершенно верно.
   – А ее речи всегда сладки и улыбка озаряет лицо после каждого слова? – продолжал допытываться Честный.
   – И это правда.
   – Не висит ли у нее на поясе большой кошелек, до которого она дотрагивается, соблазняя пилигрима звоном монет?
   – Да, да! Мне кажется, что я и теперь вижу ее самодовольную улыбку.
   – Это колдунья, – сказал Дух Мужества, – и вся страна держится на ее колдовстве. Тот, кто поддается на ее льстивые посулы и обещания, становится врагом Бога. Многих удержала она от продолжения странствия, обещая отступникам богатство и славу. К тому же она страшная сплетница. Она одна, иногда и с дочерью, сулит путешественникам мирские блага, она бесстыдна и дерзка и никого не оставляет в покое. Она насмехается над нищетой пилигримов и превозносит богатых. Наживших состояние она превозносит до небес, любит праздники и всегда бывает там, где стол ломится от яств. Иногда она себя выдает за богиню, и ее боготворят. Она уверяет всех, что никто, кроме нее, не может дарить столько благ земных. Она обещает своим приверженцам не покидать ни их, ни их потомков, если они станут верно служить ей. Порой она сорит золотом, словно пылью. Она любит, чтобы о ней заботились, с похвалой отзывались о ней, словом, любит овладевать сердцами людей. Она неустанно восхваляет свои блага и предпочитает тех, которые умеют ценить ее. Она обещает короны и царства, а между тем многих привела на виселицу, тысячи других – в ад.
   – Какое счастье тому, кто в силах ей противостоять! Страшно подумать, куда бы она могла меня завести! – воскликнул Стойтвердо.
   – Никто этого не знает, кроме Бога. Но, конечно, она бы тебя втянула во многие безрассудные и грязные дела, которые погубили бы тебя. Это она натравила Авессалом на отца и Иеровоама на Соломона. Она внушила Иуде мысль предать Христа и заставила Димаса покинуть истинный путь, чтобы поступить к ней на службу. Трудно себе представить, сколь страшный вред она способна причинить. Она сеет раздор между начальствующими и подчиненными, родителями и детьми, мужем и женой, между соседями и, наконец, между духом и плотью. Итак, добрый товарищ, достойно неси свое имя Стойтвердо, «дабы ты мог противостать в день злый и, все преодолев, устоять», – закончил Дух Мужества.
   Пилигримов это объяснение обрадовало и одновременно испугало. Но, воздав благодарение Богу за Его помощь, они запели хором:
   «О, сколь опасен путь пилигрима, сколько у него врагов, и как много путей ведет ко греху! Сколько из них были им обольщены и нашли горький конец, раскаявшись слишком поздно».

Глава тринадцатая ОТЧИЗНА

   Пилигримы дошли, не останавливаясь, до страны Сочетание или, как называют ее некоторые, Благоволение Мое; страны, где днем и ночью царствует свет. Они остановились, чтобы собраться с силами после стольких трудностей во время длинного пути. Здесь обильно плодоносили виноградники и фруктовые деревья, принадлежащие Царю Небесного Града, и пилигримы имели право вкушать все плоды. Недолго отдыхали странники. Звон колоколов и чудесные звуки труб снимали всякую сонливость. Плывущая в воздухе прекрасная музыка вселяла чудную надежду скорого прибытия на место покоя. Из Небесного Града долетали песнопения его обитателей, они слышали возгласы: «Вот еще пилигримы к нам прибывают!», «Немало их перешло сегодня реку!».
   Все радовало глаз наших пилигримов. Воздух был чист, природа изумительна, в воздухе разливался дурманящий аромат, даже речная вода, в первую минуту слегка горчившая на губах, на самом деле освежала их.
   В этой стране хранился список всех пилигримов, начиная с древних времен, с описанием их подвигов. Путешественники выяснили, что для одних пилигримов течение реки было благоприятным, для других, напротив, неблагоприятным, их выбрасывало назад на берег. Иные переходили реку почти посуху, другие же в такое полноводье, что река выходила из берегов.
   В этой стране дети гуляли в Царских садах, срывали душистые цветы и вили из них венки, которые приветственно подносили пилигримам. Там росли нард, шафран и корица со всякими благовонными деревьями, мирра и алой со всякими лучшими ароматами. Пилигримы окуривали ими свои жилища и натирали тело свое, дабы приготовиться к переходу через реку, когда настанет тому время.
   Они проводили дни свои в блаженном спокойствии, ожидая нужного часа.
   И вот однажды прибыл посланец Небесного Града и привез с собой важное известие для Христианы. Он вручил ей письмо следующего содержания: «Приветствую тебя, богоспасаемая жена! Объявляю, что Царь зовет тебя к Себе и ожидает твоего явления пред Лицом Своим в одежде бессмертия по истечении десяти дней».
   Прочитав письмо, он вручил ей заостренную стрелу любви – свидетельство того, что он в самом деле посланник Царя. Эта стрела указывала час отправления в Небесную Отчизну. Когда Христиана узнала, что настало ее время явиться на зов, она позвала к себе Духа Мужества и рассказала ему об этом. Он ответил, что искренне рад за нее и желал бы, чтобы посланник пришел и за ним. Она попросила у него совета, что и как приготовить к отходу. Она созвала детей своих, благословила их и сказала, что с радостью видит дарованный знак на их челе и чистоту их одеяний. Христиана попросила раздать неимущим то малое, что останется после нее, и быть всем готовым явиться на зов Царя, когда угодно Ему будет призвать их через посланца.
   Когда она простилась с добрым проводником – Духом Мужества – и членами своей семьи, она позвала к себе Доблестного:
   – Вы всегда действовали верно и искренне; будьте же верны моему и вашему Царю до смерти. Прошу вас также позаботиться о моих детях, и если им случится пасть духом или ослабеть в вере, поддержите их добрым словом. Мои дочери – жены сыновей моих – всегда были верны Господу и в конце жизни земной получат исполнение обетовании свыше.
   Стойтвердо она дала кольцо, символ вечности.
   Потом призвала к себе старика Честного.
   – Вы воистину израильтянин, в котором нет лукавства.
   – Желаю тебе ясной погоды и счастливого пути на гору Сион, и я возрадуюсь, если ты посуху перейдешь реку. По воде ли, посуху ли, но я жажду отправиться в путь; какова б ни была погода во время моего пути, у меня достаточно будет времени там, куда я иду, отдохнуть и обсохнуть, – ответил он.
   Подошел к ней добряк Хромоногий. Она сказала ему:
   – Твой удел был тяжел, зато покой твой будет вдвойне слаще. Но бодрствуй и будь готов, ибо в час, в который не ожидаешь, придет за тобой посланный.
   После него подошли старик Уныние с дочерью Пугливой.
   – Вы всегда должны с благодарностью вспоминать о вашем избавлении из замка Сомнения. Результат сей милости небесной к вам – ваше пребывание здесь в полной безопасности. Бодрствуйте и забудьте страх; будьте трезвы в жизни и надейтесь до конца! – пожелала Христиана им.
   Потом она обратилась к Трусливому.
   – Ты был спасен из лап великана Бейдобро для того, чтобы тебя озарил свет бессмертных и ты мог с радостью узреть Царя. Но я советую тебе покончить со страхом и сомнениями в Его благости прежде, чем Он пришлет за тобой, дабы потом тебе не пришлось краснеть перед Ним.
   Наступил день перехода Христианы на тот берег реки, и много пилигримов собралось проводить ее. Вдруг на противоположном берегу появилось несколько колесниц с резвыми конями, которые спустились с неба, чтобы принять ее и отвезти в Небесный Град. Она подошла к реке и без страха вошла в воду, махнув на прощание всем рукой. Ее последними словами были: «Се я, Господи, иду быть с Тобой и вечно благословлять Тебя».
   Ее дети и друзья, увидев, как она унеслась в колеснице на небо, разошлись.
   Она же, на том берегу постучав во врата, вступила в Небесный Град, где была принята с той же радостью, как и ее муж.
   Дети всплакнули было, простившись с нею, но Дух Мужества и Доблестный утешили их игрой на арфе и кимвале.
   … В скором времени вновь появился гонец и объявил, что ему нужен Хромоногий. Хромоногому он передал следующее: «Я пришел к тебе от имени Того, Которого ты любил и Которому следовал. Он ожидает тебя к Себе вечерять в Его Царстве на другой день после Пасхи. Будь готов явиться на зов».
   Хромоногий собрал своих товарищей и рассказал им, что за ним приходил гонец и чтобы они также были готовы встретить Царя царей. Он попросил Доблестного написать завещание. Кроме костылей, у него ничего больше не было, поэтому текст завещания звучал так: «Эти костыли мои передаю тому, кто пойдет по моим стопам. Желаю последователю показать себя достойнее меня». Обратись к проводнику, он поблагодарил его за все доброе, что тот для него сделал, и приготовился идти. Подойдя к реке, он сказал:
   – Теперь не нуждаюсь больше в этих костылях, ибо я вижу на том берегу ожидающую меня колесницу.
   Последними его словами, долетевшими до ушей его товарищей, были: «Привет тебе, о жизнь вечная!»
   Наконец подошла очередь Трусливого. Посланец затрубил около его двери и объявил: «Я прислан сказать тебе, что Господь нуждается в тебе и что в скором времени ты узришь Лик Его во всей Его славе».
   Трусливый стал прощаться с друзьями.
   – Так как у меня ничего нет, – сказал он, – мне незачем писать завещание. Трусость свою не возьму с собою, но чтобы она случайно не передалась какому-либо другому пилигриму, прошу после моего ухода ее уничтожить.
   В реку он вошел со словами: «Поддержите меня, о вера и терпение!» Его тоже ждала на том берегу колесница…
   Через несколько дней гонец затрубил у двери старика Уныние. «Трепещущий пилигрим! Я пришел объявить тебе, чтобы ты был готов в следующий день Господень явиться к Царю, где ты с радостью избавишься от всех сомнений».
   Дочь Уныния, Пугливая, узнав про эту весть, решила идти с отцом. Тогда старик обратился к своим друзьям со словами:
   – Я и дочь моя доставили немало хлопот вашему обществу. Наше последнее желание, чтобы наше уныние и рабский страх никому не достались в удел во веки веков. Мы никогда не могли избавиться от этих незваных гостей, но вы всеми силами старайтесь не впустить их к себе. Ведь и впредь они будут скитаться в поисках возможности войти в души пилигримов, но ради памяти о нас притворите покрепче двери душ ваших.
   Когда настал радостный день, отец и дочь поднялись на берег реки. Последними словами старика были: «Приветствую тебя, свет вечный!». Дочь его вошла в реку с песней, но никто не мог понять слов ее.
   Спустя некоторое время посланец Царя вызвал старика Честного. Он пришел к нему со словами: «Тебе приказано быть готовым в седьмую ночь от нынешней, дабы предстать пред твоим Господом в доме Отца Его».
   Честный собрал друзей.
   – Я умираю, но не оставляю завещания. Честность свою возьму с собой. Да будет это известно тому, кто последует за мной.
   Когда настала назначенная ночь, он отправился к реке. В это время было такое полноводие, что вода заливала берега. Но бывший пилигрим по имени Чистая Совесть пообещал еще при жизни прийти к нему на помощь. Чистая Совесть исполнил свое обещание, протянул ему руку помощи, и Честный смог спокойно перейти реку. Покинул он мир со следующими словами: «Да здравствует благодать!».
   В следующий раз гонец пришел за Доблестным. Доблестный тоже собрал друзей.
   – Я иду к Отцу моему, и хотя я с великим трудом дошел сюда, я нисколько не сожалею, что вынес столько горя ради того, чтобы попасть в страну обетованную. Меч мой отдайте тому, кто достоин носить его. Шрамы и знаки боевые беру с собой в знак того, что я сражался за Него.
   В последний день многие проводили его до берега реки, в которую он вошел со словами: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?». Так перешел он реку, и громкий трубный звук раздался на том берегу, когда он вышел из воды, чтобы сесть в небесную колесницу.
   Спустя некоторое время явился гонец за пилигримом Стойтвердо. В его руке был свиток со следующим текстом: «Ты должен готовиться к изменению в твоей жизни, ибо твой Господь не желает, чтобы ты долее оставался так далеко от Него? Стойтвердо призвал к себе проводника – Духа Мужества – и сказал ему:
   – Я слишком поздно познакомился с вами, но с тех пор, как я вас узнал, вы сделали мне много доброго. Дома я оставил жену и пятерых малых детей. Умоляю вас, когда вернетесь, найдите способ сообщить моей семье обо всем случившемся и о том, что меня ожидает по ту сторону реки. Передайте им, что я счастливо дошел до Небесного Града и ныне пребываю в блаженстве. Расскажите им также о Христианине и Христиане, жене его, и как она с детьми последовала за мужем. Расскажите о последних чудесных минутах ее жизни и о том, где она ныне. Я не оставляю никакого наследства моей семье, кроме молитв и слез о них. Но если вы им все подробно расскажете, они задумаются.
   Выразив свое последнее желание, Стойтвердо поспешил к реке. В этот день вода была совершенно спокойна. Дойдя до середины реки, Стойтвердо остановился и обратился в последний раз к стоявшим на берегу друзьям своим.
   – Эта река, – воскликнул он, – на многих наводила ужас, не скрою, и на меня тоже. Теперь, как мне кажется, я спокоен. Конечно, воды этой реки горьки на вкус и холодны для плоти, зато мысль о том, куда я иду и что меня ожидает, согревает сердце мое, словно горячий уголь. Теперь, окончив путь свой, я вижу ясно, что кончены также и трудовые дни мои. Я иду узреть Главу, венчанную тернием, и Лик, который заушали ради меня. Прежде я жил только верой. Ныне иду туда, где буду с Ним, буду видеть Его воочию – и в этом моя радость. Я любил слушать разговоры о Господе моем, и там, где я находил следы ног Его на земле, я жаждал идти за Ним. Имя Его было для меня свято, голос Его был мне отраден. Я ждал Его больше, чем некоторые ждут солнца в пасмурный день. Его слова питали меня, ободряли в минуты слабости. Он подкреплял меня и берег от зла. Он утвердил стезю мою на Своем пути.
   Говоря это, он весь преобразился. В заключение он воскликнул: «Прими меня, Господи!». Больше друзья его не видели…
   Чудным было зрелище, когда появились на небе крылатые кони, запряженные в колесницы. Звуки труб и флейт, певцы и музыканты… Все Небесное Воинство вышло встречать пилигримов, которые один за другим входили в светлые врата Небесного Града.
   … Я не стал ждать, когда сыновья Христианы со своими женами и детьми перейдут реку. Совсем недавно я узнал, что они еще живы и служат благословением для поместной церкви.
   Если мне придется еще раз посетить эти места, я вновь расскажу желающим обо всем увиденном.
   А пока я прощаюсь со своими читателями и желаю всем Божиих благословений.
   Друзья, позвольте мне обратиться к вам с вопросом: что вы думаете о жизни и смерти пилигрима? Жизнь его начинается познанием Христа, а кончается смертью в Нем и вечной радостью от Его присутствия. В течение всей своей жизни пилигрим стремится жить по воле и учению Христа, уповает на Его обетования, благословляет Его за искупление.
   Какой путь избрали вы, друзья? Христос есть ли жизнь ваша, слава души вашей? Если да, вы можете рассчитывать на спасение. Вы почувствуете ненависть ко греху. И если вы верите, что освобождены от осуждения за грех кровью нашего Спасителя, вы поймете, что более не принадлежите миру, потому что искуплены дорогой ценой. И никто не может похвастать, что содействовал спасению добрыми делами: мы спасены благодатью Божией! Только уверовав сердцем в сию благодать, мы перестаем вести жизнь бесплодную и порочную и начинаем жить в Нем и Им. Так ли уверовали вы? Если да, то блаженны вы, ибо вы родились свыше, и Господь будет с вами. Аминь.

ЖИЗНЬ ДЖОНА БУНЬЯНА

Первые поиски

   Джон Буньян родился в 1628 г. в Эльстоу, в Бедфорде, небольшом селе в самом центре Англии. Не только о предках, но и о его родителях мало что известно. Они были бедны, и отец, он был котельщиком, был единственным кормильцем семьи.
   Однако старший Буньян решил дать сыну образование и записал его в Бедфордскую школу для бедных. Мальчик выучился грамоте, но вскоре был взят обратно домой, чтобы помогать отцу в работе. В школе не обращали внимания на нравственное воспитание учеников, и Джон Буньян, подобно многим своим товарищам, не получил там ни малейшего понятия о благочестии. По возвращении в Эльстоу он стал зачинщиком многих неблаговидных дел, не боялся солгать и, как он сам признается в своих записях, ничто не удерживало его от разгульной жизни.
   На восемнадцатом году своей жизни Джон Буньян стал солдатом парламентской армии и принял участие в войне парламента против короля. Во время штурма Лестера Джона по каким-то причинам заменили другим солдатом, и назначенный на его место человек был убит в первые же минуты боя. Это обстоятельство и многие другие, ему подобные, когда жизнь находилась на волоске от смерти, нередко заставляли его задуматься.
   Лишь со временем он начал сознавать, что почему-то храним промыслом Божиим. Но вместо того, чтобы углубиться в такие размышления, он отгонял их, боясь нарушить душевный покой. Между тем он часто страдал бессонницей, его мучили страшные сны и даже галлюцинации. Он представлял себя отвергнутым Богом, осужденным на муки ада, и подчас завидовал даже скотине, способной существовать без забот о душе.
   Тогда он еще энергичнее стал искать общества таких друзей, чтобы в их кругу освободиться от беспокойных мыслей, и старался, насколько мог, реже вспоминать о Боге. Иногда он совсем оставлял работу (хотя она и была его единственным средством к существованию) и по несколько дней не имел возможности купить себе кусок хлеба.
   Некоторые добрые люди, сочувствовавшие ему, стали советовать ему жениться – в надежде, что хорошая жена благотворно на него повлияет. Он послушался совета и женился на скромной девице, дочери очень набожного человека. Состояния у нее не было никакого, и она принесла ему в приданое лишь две книги – «Практическое благочестие» и «Путь человека в Царство Небесное».
   Ее кротость и любовь к нему оказали свое действие, и в угоду жене он стал снова учиться читать и писать, так как успел перезабыть все выученное им в детстве. У него возникло желание посещать богослужение по воскресным дням, он стал ходить туда с женой и впал в другую крайность – полюбил обрядность, пасторские одеяния; авторитет пастора стал для него непререкаемым, независимо от его человеческих качеств.
   В то время религиозная жизнь Англии была далеко не в состоянии расцвета. Воскресные дни в Эльстоу представляли собой странное смешение богопочитания со светскими удовольствиями. По церковному уставу в воскресенье в храме проводилось два богослужения – утреннее и вечернее, а между этими часами молитвы устраивались разные публичные увеселения, игры и даже танцы; одни и те же колокола звали и на молебен, и на веселые сборища, в которых Джон Буньян был одним из самых активных участников. Он сам страстно любил звонить в церковные колокола и однажды, отзвонив к обедне, вошел в храм на молитву и, по обыкновению своему, сел возле жены слушать пасторское слово. Случилось, что в этот день пастор призывал к соблюдению дня Господня. Одной этой проповеди было достаточно, чтобы Буньян принял решение отказаться от всех удовольствий в воскресные дни.
   К сожалению, это благочестивое побуждение скоро прошло: он, как сам выразился, стряхнул с души проповедь и часа через два отправился на веселое сборище. Но в самый разгар веселья он вдруг услышал голос: «Хочешь ли расстаться с грехом и получить вечное блаженство или же ты продолжишь жить во грехе и будешь за это ввергнут в ад?».
   Он остановился, как вкопанный, и задумался. Ему казалось, что Сам Христос распятый упрекает его… Но вдруг, как бы в ответ на услышанное, он стал вспоминать, сколько грехов совершил в жизни, за которые достоин вечного осуждения. Так не лучше ли доживать свой век весело?.. И тут же он с еще большей страстью предался шумным развлечениям. Никто из его друзей и не заметил, как в его душе произошел столь резкий переход от зла к добру и обратно.
   … Однажды он шел по улице в нетрезвом состоянии, богохульствуя так, что даже проходившая мимо распутница с негодованием воскликнула: «Смотри, какой безбожник-сквернослов! Ведь он развращает нашу молодежь!». Эти слова, да еще от такой женщины, сильно подействовали на Джона.
   Ему стало стыдно, и он решил перестать сквернословить и начал читать Священное Писание. В Эльстоу многие были поражены столь резкой переменой и стали его хвалить. Это одобрение внушило ему чувство самодовольства: он вообразил, что во всей Англии нет человека более угодного Богу, чем он.
   Постепенно он покончил с развлечениями и попойками, которые удерживали его в мире. Но изменения эти были только внешними, и хотя его жена радовалась даже и этому, сам он позже писал, что в то время еще не возродился духовно. Как ни достойна похвалы такая сила воли, такая власть над пороком, мы должны помнить слова Христа: «Должно вам родиться свыше». И наша, только кажущаяся, праведность не может даровать нам ни спасения, ни прощения грехов. Буньян смутно сознавал это и, несмотря на все усилия вести безупречную жизнь, не считал себя готовым предстать перед праведным судом. Он стал ужасаться мысли о смерти и, хотя иногда и мнил себя чуть ли не самым совершенным человеком в Эльстоу, часто страдал от неотвязчивой мысли и сознания, что ему чего-то недостает; чего именно – он и сам определить не мог.

Духовное возрождение Буньяна

   Однажды ему нужно было по своим делам идти в Бедфорд. Проходя мимо дома, у крыльца которого сидели три бедно одетые женщины, он почему-то решил остановиться и, положив на землю свою ношу, стал прислушиваться к их разговору. Они говорили о том, как они поняли, какие они грешники и что спасти их может только Иисус Христос, как они возродились духовно, как в их сердцах действует Святой Дух. Их слова сильно подействовали на него.
   Ни одна из слышанных им до этого проповедей не внушила ему сознания необходимости духовного возрождения, получения Духа Святого и спасения через веру в смерть на кресте и воскресение Сына Божия. Он был очень взволнован услышанным и решил убедиться в справедливости их слов. Вскоре он познакомился с этими женщинами, которые с готовностью поделились с ним всем, что составляло их радость и надежду, указывая ему на места из Священного Писания, подтверждающие их слова.
   Но недолго длилась эта радость. Джона стали одолевать новые сомнения: какое право он имеет считать себя в числе избранных? Может быть, он слишком поздно стал беспокоиться о своей душе и все его старания напрасны? Потом он вздумал совершением чуда испытать свою веру, но когда начал молиться о даровании ему чудодейственной силы, вдруг понял, что этого просить не следует. Долго мучили его сомнения и душевное беспокойство; наконец он решился открыть свою душу вышеупомянутым женщинам. Однако они признали себя неспособными ответить на все его вопросы и посоветовали обратиться к пастору Гиффорду.
   Пастор Гиффорд часто проводил беседы с членами общины и посоветовал Буньяну принять в них участие. Мало-помалу Джон стал освобождаться от заблуждений, он понял, что должен смиренно принимать Слово Божие, не исследуя причин действий Творца.
   Однако чтение Библии все больше усиливало его смятение. Каждая строка убеждала Джона в его греховности, и чем больше он размышлял над прочитанным, тем сильнее овладевало им отчаяние, отнимающее всякую надежду на приобретение мира в сердце. Ему казалось, что он так далеко ушел от Бога, что вернуться к Нему уже невозможно. Он считал, что им овладел сатана, с которым он бороться не в силах. Скорбь его была мучительна, и он бы дорого дал за то, чтобы излить ее в слезах, но плакать он не умел.