Страница:
– Пожалуй, ты прав, – согласился Франк, и они замолчали.
Наконец, Вильке продолжил:
– Когда я пришел в себя и набрался смелости поискать выход, то долго, наверное, целый день, плутал по пещере. И вдруг вдалеке показался свет. Я помчался к нему и увидел ослепительно яркий выход наружу. Я долго-долго не мог привыкнуть к свету. А когда привык, обнаружил, что выбрался из горы прямо в лесу и оказался среди прекрасных голубых елей. Сергиус потом сказал, что я вышел из той же горной гряды, что и ты, только с другой стороны. Я прошелся, осмотрелся. Кругом были глубокие спуски, подъемы или отвесные скалы. Страх сразу прошел, и я, счастливый, хоть и голодный, бродил по лесу, пока не набрел на тропинку. Сразу же сообразил, что куда-нибудь она да ведет. Пару часов брел лесами и долами и увидел странное селение, прямо на крутом склоне горы. Но это был не наш городок, а совсем другой, менее красочный, мрачный, весь из серого камня. Там и тут в нем возвышались сторожевые башни, а все дома были слеплены в единую крепость. Я, потеряв от усталости и голода страх, бросился туда. А мне навстречу – два статных витязя на лошадях, в кольчугах и округлых шлемах, в руках у них были копья, за спиной – луки и колчаны, а на поясах – огроменные кинжалы. Персы, думаю, какие-то, что ли?
Окружили они меня и говорят на незнакомом наречии. А я им: не убивайте меня, пожалуйста! Я, говорю, сын врача из Германии. Отведите меня в посольство. Они на своей тарабарщине поболтали-поболтали и чего-то решили. Один меня за шкирку схватил и усадил перед собою на лошадь. И повезли они меня в крепость. Привели прямо к своему царю – старичок такой сидит на коврике в мохнатой шапке и трубку длинную курит. Посмотрел он на меня, посмеялся и угощать принялся. Пир горой закатил. А я-то от голода все правила позабыл, уплетаю, как хрюшка, что подадут, а старик в шапке и витязи его надо мной потешаются, все новыми блюдами стол пополняют. Наелся я мяса с фруктами до отвала, вина молодого напился и свалился спать. А утром меня подняли, наградили всякими дарами и отвезли в крепость владыки Сергиуса. Тот принял меня тоже гостеприимно и даже временно поселил у себя. Пока мне гномы этот дом строили, я с ним дни напролет проводил, даже спорил иногда и вредничал. А он – старик добрый, хоть бы хны. Я даже сам решил волшебником стать, но Сергиус меня осмеял и в подмастерья не принял. Куда, говорит, такому, как ты, в волшебники, – передразнивал волшебника Вильке, – держите меня семь гномов. Вот поселишься в Кругозёре, найдешь себе ремесло по вкусу. Ну, я и нашел, как видишь. Теперь трактирщиком стану. На Сергиуса я не обижаюсь. Волшебник бы из меня, конечно, что надо вышел. Но повар лучше. Да это мне и самому приятнее.
– А как ты думаешь, где сейчас Михаэль? – спросил Франк.
– Не знаю, Франк, – пожал плечами Вильке. – Я, признаться, вообще за эти дни здесь почти позабыл то время и тот дом. И народ здешний мне стал роднее. По тебе и по родным только скучал. Сначала. Потом успокоился: думаю, лучше уж так, чем как раньше. А тут и ты объявился. Я нарадоваться не мог, все ждал, когда ты в себя придешь. Здесь вообще всё чем дальше, тем лучше, в отличие от тех времен. И каждое утро – радость, а грусть и воспоминания – это на вечер, для посиделок у огня дома или в гостях. Да и это неплохо, можно ведь и погрустить немножко. И вот пока я вечерами вспоминал да грустил, я одну вещь сообразил. Помнишь наши выдумки в Раушене? Так вот что я думаю – то, что там было понарошку – тут по правде, а что там было по правде, тут – словно дурацкий сон. Ну да ладно, хватит философствовать, ведь еще не вечер. Пора и обед готовить. – Он хлопнул ладошками по поручням и поднялся. – А по хозяйству я справляюсь. Правда, мне гномы иногда помогают и дочка госпожи Изольды, хозяйки трактира, тоже помогает. Это очень хорошая девочка, воспитанная и красивая. Зовут ее Марлена, но ты на нее сильно не засматривайся, потому что это моя задача, так сказать, по долгу службы. Ведь я же собираюсь стать владельцем трактира. Но об этом трепаться не следует, все и так само собой разумеется… А сада у меня пока нет, – посетовал Вильке, вновь надевая свой поварской наряд. – Ну, ничего, лет пять – и будет не хуже, чем у других. А вот скотиной пора уже и обзавестись. Как ты на это смотришь?
– Положительно, – сразу ответил Франк. – А кого заведем?
– Ну, давай, для начала, овцу приобретем, – деловито предложил Вильке. – А потом – как дело пойдет. – Тут он чихнул и потрепал себя за нос. – Ой, Франк, похоже, я все-таки простудился. Опять карга старая горчичниками и банками пытать начнет. Знаешь, эта Каздоя в таких делах еще почище госпожи Кольбе. А вообще, они даже чем-то похожи. Может, сестры. Я это сразу подметил.
После обеда они испугались, что Франка наверняка потеряли в трактире, где ему на время лечения была отведена комната. Ведь все это время о нем многие заботились. За больным ухаживала хозяйка заведения и ее дочка, и гномы, и даже сам волшебник, наместник дракона.
Коря себя за этот проступок, мальчики, как ошпаренные, выскочили из дома и помчались на велосипеде с горы к трактиру. Теперь за рулем был Вильке. Друзья выкатили на набережную, пролетели вдоль берега, по мостику и проехали мимо того места, где все еще играли ребятишки.
– Га-га-га! – смеясь, загалдели те, припоминая Франку гусей.
Он, не оборачиваясь, помахал им рукой. Вскоре дорога пошла в гору, все круче и круче. Вильке пыхтел и привставал на педалях.
– Давай поведу, – предложил Франк.
– Нет-нет, – отказался Вильке. – Мне нужно немножко жирок согнать.
Наконец, он сдался.
– Согнал? – подзадорил его Франк.
– Нет, – признался Вильке. – Просто не могу.
Они слезли и, ведя велосипед рядом, пошли в гору пешком. Впереди уже виднелся зеленый холм с яблоневым садом, а над ним – широкая рыжая крыша трактира.
– А, бросай здесь, – сказал Вильке, махнув на велосипед, когда они сходили с дороги.
– А может, я обратно так же, через окно, залезу? – немного разволновавшись, предложил Франк. – Может, еще и не заметили, что я пропал.
– Не дури, от тебя, наверное, на пять минут отошли, – сказал Вильке. – Странно только, что о твоей пропаже не оповестили меня.
Вильке остановился, его осенила какая-то идея.
– Слушай, Франк, – сказал он, – а давай-ка их разыграем. Полезай-ка ты, и в правду, через окно и ложись в кровать.
Франк понял замысел друга. Они перелезли через забор, и пошли по саду. Больной забрался на то же дерево, по которому спускался, и заглянул в окошко.
– Ну, что там? – шепотом спросил Вильке.
– Пусто, но кто-то прибрался, – отозвался Франк.
– Полезай и притворись спящим, – сказал Вильке.
Франк пополз по толстой ветке дерева, отворил маленькие створки и ужом проскользнул в комнатку. Вильке, невинно посвистывая, пошел по саду вокруг трактира.
«Странно, – подумал он, – почему так тихо? Дело уже к вечеру, и в трактире должно быть полно народу».
С другой стороны к парадному входу трактира через темную рощу тянулась ровненькая ухоженная аллея. Она заворачивала вправо и там, в тени черемух, выскакивала вниз на тракт, ведущий в Кругозёр. С фасада трактир с вывеской «Друзья дракона» не выглядел захолустным – напротив, вполне достойным заведением на каком-нибудь высокогорном курорте.
Дзынь-дзынь! – позвонил Вильке в колокольчик. Тишина. Он позвонил еще раз.
– Подождите минуточку, сейчас открою! – послышался сильный голос хозяйки.
Вильке тут же принялся судорожно прихорашиваться. Наконец за дверью послышались шаги, и он, бодро выдохнув, вытянулся по стойке «смирно».
Дверь открыла полная симпатичная дама в пышных деревенских юбках, с умным лицом.
– Здравствуйте, госпожа Изольда, – важно поздоровался Вильке и по-рыцарски помахал перед собой соломенной шляпой.
– Здравствуй-здравствуй, Вильке! – иронично поклонилась хозяйка. – Проходи-проходи. Пойдем наверх. Должна сказать, что в нашем заведении творятся невероятные вещи.
Они стали подниматься по парадной лестнице.
– А в чем дело, госпожа Изольда? – по-деловому поинтересовался Вильке.
– Видишь ли, твой друг… как его? Франк! В общем, он сегодня с утра исчез. Я послала Марлену спросить у местных ребятишек, не видели ли они странного юношу. Те ответили, что видели, как какой-то взрослый мальчик в ночном колпаке прошел через мост к озеру. Ну, я сразу поняла, что он пошел к тебе, успокоилась и послала сороку Лили подсмотреть в окошко, чем вы там занимаетесь. Сорока сказала, что у камина беседуете. Тогда я решила, что вам есть о чем поболтать. А теперь вот посмотри, что получилось.
Она отворила дверь комнаты, и Вильке взорвался смехом. Перепуганный Франк в ночной рубашке стоял на комоде, а с пола на него рычал огромным рыжий колли.
– Франк, слезай! – сказал Вильке. – Кого ты испугался? Это же Лорд, добрейший и умнейший в мире пес.
– Но, Вильке, он же на меня рычит! – испуганно пожаловался Франк.
Пес повернулся и сказал:
– А как на него не рычать, когда он меня, шотландского лорда, шавкой обозвал.
– Мама! – выкрикнул Франк и спрыгнул на кровать. Подлетев на пружинах, он кубарем свалился на пол.
Пес гавкнул и двумя прыжками настиг его.
– Лорд, фу! – хором закричали хозяйка и Вильке.
Они подбежали и стащили рычащего пса с Франка.
– Ай-яй-яй, – укоряла колли хозяйка. – Это так-то ты встречаешь гостей! А еще пес-метрдотель называется. Ладно, все уже заждались вас. А ты, Лорд, пойди, переверни табличку. Пора уже и посетителей принимать.
– И все-таки, как твой дружок вновь оказался в комнате? – спросила женщина, косясь на Франка.
– Ну, если владыка Сергиус и отказался взять меня в подмастерья, – объяснил Вильке, – то вовсе не потому, что я ничего не смыслю в волшебстве. Старый попросту испугался, что я быстро его переплюну. Могу и кастрюлю воды одним взглядом вскипятить. Хотите?
– Ну, это мы еще проверим, – смеясь, пообещала Изольда. – А теперь, что касается твоего друга…
Добродушная женщина представилась и предложила Франку нормальную свежевыглаженную одежду.
– У вас пять минут на переодевание – и марш в зал, – сказала она и прикрыла за собой дверь.
В комнате стало мрачно и тихо. Франк сел на кровать и повесил голову.
– Ты, чего это, дружище? – озабоченно спросил Вильке.
– Ничего, Вильке, – тихо ответил Франк, – просто я все понял.
– Что ты понял? – насторожился Вильке.
– Мы во сне, Вильке. В странном, долгом сне.
– Какой же это сон, Франк? Что ты говоришь, дурень? Я же тут уже много дней живу.
– Тебе это кажется, – сказал Франк. – Во сне почти всегда думаешь, что это реальность, и у сна есть свои, такие же ненастоящие воспоминания. Может быть, это все из-за газа?
– Франк, бедняга, – пожалел его Вильке, сел рядом и стал серьезным: – Я стараюсь не сильно-то задумываться по этому поводу. Напротив, я хочу верить, что все что было, ушло навсегда. А если это сон, то давай пропоем его, как хорошую песню.
– Ты прав, – печально согласился Франк, – конечно, ты прав.
– Пойдем вниз, – позвал Вильке и встал. – Там сейчас наверняка весело будет.
– Ну, пойдем, – взбодрившись, согласился Франк.
Внизу было злачное провинциальное заведение с мелкими оконцами, под самым потолком, чуть светящимися из-за плотных штор. Куда больше света в полутьме зала давал громоздкий камин. Занято было только два столика. За одним из них сидели пятеро деревенских мужиков, которые громко смеялись, потягивали пенное пиво из огромных кружек с откидными железными крышками, курили и разделывали вяленую рыбу. За другим, в темном углу, сидели самые настоящие гномы. Вели они себя потише, но тоже весело: пили, курили, смеялись и кривлялись. Одеты они были, как и полагается, в пестрые кафтаны с отброшенными назад капюшонами. Маленькие, кряжистые, бородатые, некоторые лысые, а некоторые, напротив, с пушистой шевелюрой, как у одуванчиков, все они производили впечатление зрелых и довольно солидных персон.
– А вот и мои друзья, – сказал Вильке, подводя Франка к гномьему столику. – Знакомьтесь, уважаемые гномы, это и есть Франк.
– О! Нам много о вас рассказывали, – наперебой воскликнули гномы. – Вы присаживайтесь, присаживайтесь, молодой человек.
– Знакомься, – предложил Вильке. – Это Гоэн.
– Я не Гоэн, я Коэн, – с укором поправил его гном.
– Ой, прости, Коэн, – извинился Вильке. – А это вот Соэн.
– Я не Соэн, я Оэн! – засмеялся Оэн.
– Ой, прости, Оэн, – вновь извинился Вильке. – Ну, а это сам Зоэн.
– Я не Зоэн, я Жоэн.
– Прости Жоэн. А это наш Поэн.
– Сам ты, Поэн! Поэна вообще здесь нету. Это я как раз Зоэн.
– Ну, извини, Зоэн. Вечно я тебя с кем-то путаю. А это наш дорогой. Э… Гоэн.
Гном взорвался смехом и прохрипел:
– Ой, не могу! Ну, я ж сейчас со стула упаду. Я же Соэн!
– Ах, да! Точно, Соэн, – опомнился Вильке. – Ну, раз ты Соэн, то Фоэн у нас ты. Вот видишь, Франк, все просто.
– Ну ты, толстопуз, даешь! – возмутился гном. – Я – Гоэн.
– Да-да, конечно, ты не Фоэн, а Гоэн. Вот же он сидит – дорогой Фоэн.
– Ура-а-а! – хором вскричали гномы, а последний, угаданный, вскочил прямо на стол и начал отплясывать на нем в своих деревянных башмаках.
Вдруг сверкнула вспышка, раздался оглушительный выстрел, гномы попрятались друг за друга, прижались к столу или попадали под него. Запахло дымным порохом.
– Эй, вы, гномы, потише там! – крикнул один из усатых деревенских мужиков с красным рябым лицом. В одной руке он держал дымящийся мушкет.
– Да-да, потише! – подтвердили его друзья. – Совсем уже страх потеряли…
– Многоуважаемые господа охотники, – обратился к ним один гном. – Пожалуйста, не сердитесь на нас, просто мы имеем честь принимать знатного гостя.
– Что еще за знатный гость? – спросило подвыпившее мужичье.
– Это господин Франк, – сказал гном. – Он свалился к нам с неба.
– Брешешь! – заржали мужики.
– Нет-нет, – сказал гном. – Клянусь своей бородой. Свалился прямо на Мимненоса.
– Кажется, я сейчас пристрелю этого наглого лживого гнома, – сказал один из охотников, взводя тугой курок своего ружья.
– Он говорит правду, – сказал Франк поднявшись. – Я упал на вашего дракона со скалы.
Все это время подходили все новые посетители, которые, входя, громко топали на пороге и галантно снимали шляпы перед другими гостями заведения.
– Что тут творится?! – влетела в задымленный зал хозяйка. – Кто стрелял?!
– Да я ж без пульки, госпожа Изольда, – виновато сказал охотник и привстал, прижимая к груди шляпу. – Холостым, так сказать. Гномов пугнуть.
– Я не потерплю такого безобразия в моем заведении! – закричала хозяйка. – Вон отсюда!
– Госпожа, Изольда, ради Мимненоса, – взмолились мужчины, краснея, – не сердитесь на нас, мы это не со зла. Так, на место поставить хотели, а то совсем распоясались. По столам скачут.
– К вашему сведению, эти почтенные гномы – мои гости! – сказала Изольда, кипя негодованием. – И до тех пор, пока они здесь, я никому не позволю так с ними обращаться! Вам повезло, что Генрих поехал в порт закупать вино из Бурляндии.
– Госпожа Изольда, – умиротворяюще говорили протрезвевшие мужики, – простите нас, мы больше не будем.
Стрелявший охотник расстегнул свою сумку и вытащил за лапы мясистую птицу.
– Вот, зажарьте в знак примирения для уважаемых гномов эту уточку. Только что подстрелили. Хорошая охота была. И поставьте бородачам вместе с их гостем по кружечке пива. За наш счет, естественно.
Хозяйка смерила их взглядом, но подошла и выхватила пернатый подарок.
– Смотрите у меня, задиры, – угрожая им уткой, сказала женщина. – Вот пожалуюсь Сергиусу, он вас самих в уток превратит. Из тебя, Вольф, – сказала она стрелявшему, – получится особенно жирный селезень.
Остальные загоготали. Хозяйка грозно подбоченилась и топнула ногой, потом развернулась и ушла обратно на кухню. Охотники, наклонившись над столом, продолжили беседу вполголоса.
– Ну вот, как видите, уважаемый Франк, – печально сказал один из гномов. – Нравы у нас тут еще те. Того и гляди, свинцом накормят или топор в спину вонзят.
– А я думал, у вас тут мир и покой, – удивленно заметил Франк.
– Ага, покой, – печально покачал головой другой гном. – На прошлой неделе такую драку в Кругозёре затеяли… Стенка на стенку – охотники с рыбаками. Так и перебили бы друг друга, если бы не кузнец Рудольф. С этим дядькой шутки плохи, он лет десять у Сергиуса в подмастерьях ходил. Что ни сделает в своей мастерской, все с колдовскими подвохами. Выкатил на площадь перед безобразниками свою машину – шестиствольную митральезу на пушечном станке. Ручку крутанул – пару деревьев шрапнелью срезал, аж щепки посыпались. Ну, мужики помялись-помялись да и разошлись. Вот тебе, дружище, и мир с покоем.
К этому моменту народу в заведении прибавилось, и посетители еще продолжали прибывать. Зал наполнился клубящимся табачным дымом и ровным гулом человеческих голосов. Иногда этот гул взрывал дружный хохот или чей-нибудь хриплый кашель. К столику с гномами подлетела миленькая отроковица лет четырнадцати с целым подносом пивных кружек.
– Гномам всем большой привет передал мой папочка! – весело заговорила она, крутясь между бородачами и расставляя кружки. – Самого пока что нет. Только я и мамочка. Накрывая вам обед, я верчусь, как бабочка.
– Здорово! Молодец! – шумно зааплодировала гномья компания.
– А это и есть Марлена, – представил девушку Вильке. – Дочь господина Генриха и госпожи Изольды. Правда, красавица?
Девочка бросила на Франка кокетливый взгляд и испарилась, бросив напоследок:
– А через минуточку будет вам и уточка!
– А ты чего так раскраснелся, спаситель тигров? – смеясь, спросил лысый гном у Вильке.
– Каких еще тигров? – отозвался толстячок.
– А кто нам вчера заливал у камина, что собственноручно спас одного тигра от неминуемой голодной смерти? – спросили они.
– Ах, вы о котенке, – замялся Вильке. – Так ведь я не один был, а с Франком. Он и предложил мне с малышом хлебом поделиться.
– Правду говорит? – спросили веселые бородачи у Франка.
– Было дело, – скромно улыбаясь, подтвердил тот.
– Так выпьем же! – воскликнул гном, поднимая кружку, – За юных храбрецов и отважных заморских героев!
Кружки ударились друг о друга, пиво расплескалось на стол, и гномы надолго приложились к напитку.
– Ух! Какое чудесное пиво! – крякнув, сказал, наконец, один гном.
– За чужой счет и уксус сладкий, – тихонько заметил другой, и все, припав к столу, с прищуром покосились на охотников.
– А вот ты, Франк, уже запомнил нас по именам? – спросил гном. – Или так же, как Вильке, всю жизнь гадать собираешься? Или все-таки запомнил?
– Ну, вообще-то пока не очень, – признался Франк.
– А хочешь, вмиг всех запомнишь? – предложил гном.
– Каким образом?
– Ну, мы же тебе не простые горные гномики, а волшебные, лесные. Можем и наколдовать чего. Хе-хе-хе.
– Ха! – прыснул Вильке. – Да неужто вы лучше меня в волшебстве преуспели? Да мне сам Сергиус позавидовал! А ну-ка, покажите, на что способны.
Один из гномов подскочил к Франку и вытащил его из-за стола. В трактире уже собралось много народу, было сильно накурено и довольно шумно. Гном велел Франку нагнуться и простер над его головой руки, делая пальцами магические пасы, а сам в полголоса начал бормотать секрет различения гномов:
– Слушай меня внимательно, Франк. Внимательно меня слушай! Семь гномов – семь цветов радуги, семь капюшонов. Имя каждого – на первую букву цвета его капюшона. Красный – Коэн, оранжевый – Оэн, желтый – Жоэн. Понял? Все! – И гном громогласно воскликнул, заканчивая во всеуслышание свое заклинание: – Гумбала, шумбала, цай! Гномов по имени знай!
Все в заведении на мгновение примолкли. Гном-колдун повернулся к обратившейся на него публике и, поклонившись, развел ладони в знак извинения. Все стало как прежде, а гном и Франк вернулись за столик.
– Ну, что ж, давай, дружище, – ухмыляясь, пригласил Вильке, – назови мне каждого по имени.
– Та-ак, – сказал Франк, поднял палец и не спеша, без запинки перечислил гномов. – Коэн, Оэн, Жоэн, Зоэн, Гоэн, Соэн, Фоэн.
Вильке вылупил глаза:
– Что, правильно?
– Ага! – хором заверили потешающиеся гномы.
– Ничего особенного! – объявил несдающийся Вильке. – Я и сам могу. Коэн, Оэн, Зоэн…
– Неправильно! – воскликнули гномы.
Франк втянулся в розыгрыш и с пафосом заявил:
– А я могу и в разброс узнать. Они теперь мне, как братья родные. Спутать невозможно!
– Да ну?! – вконец изумился Вильке.
Франк и посчитал пальцем вразброс:
– Жоэн, Соэн, Зоэн, Коэн, Оэн, Фоэн, Гоэн.
– Что, опять угадал? – спросил изумленный Вильке.
– Ага! – ответили гномы.
Вильке ничего не оставалось, как развести руками:
– Ну, вы, гномы, конечно, тоже в волшебстве преуспели, но до меня вам все равно далеко. Вы взглядом кастрюлю воды вскипятить можете?
– Мгновенно, что ли? – спросили удивленные гномы.
– Вмиг, – заверил их великий волшебник Вильке.
– Нет, чтобы мгновенно – вряд ли, – признались гномы. – Минут пять-шесть на нагревание все равно надо.
В это время подоспела Марлена с уткой, и все встретили ее радостными воплями. Затем вернулись к азартной теме.
– А я – легко! – пожав плечами, заверил Вильке и щелкнул пальцами. – Раз и готово.
– Что ты об этом думаешь, Франк? – спросил его Оэн.
– Заливает, – помотал головой Франк.
– Ну что, Вильке, – сказал Гоэн, – придется держать пари. Я ставлю кружку пива и выкладываю две золотые монеты, если увижу, как он за одно мгновенье вскипятит взглядом кастрюлю воды!
– И я! – воскликнул Коэн.
– И я! – добавил Оэн.
– И я! И я! И я!.. – вторили остальные.
– Ну вот, Франк, – весело заявил уверенный в себе Вильке, – теперь будет у нас, на что скот покупать. Идемте на кухню!
Все повскакали с мест и стали пробираться за стойку, к дубовой двери, из которой время от времени выходили хозяйка, ее дочка и еще две служанки.
Через пять минут Вильке стоял перед огромной кастрюлей в окружении гномов и Франка. Даже госпожа Изольда и Марлена бросили работу и сбежались поглазеть на чародейство.
– Итак, внимание! – объявил юный маг и склонился над кастрюлей, узрев в ней свое отражение.
Жестом фокусника, вздернув рукава, он простер ладони над отражением. Затем резко щелкнул пальцами, развел руки и быстро заводил ими, вырисовывая над гладью круги.
– Суоньце горонцо, горонца крыфь, горонца и вода! – воскликнул Вильке и отпрянул от кастрюли.
Все ахнули, когда узрели, что вода забурлила и даже стала выплескиваться через край. Вильке вновь подошел к кастрюле и вежливым жестом пригласил зрителей:
– Прошу желающих удостовериться и обварить себе руку.
Желающих не нашлось, все поверили ему на слово.
– Да здравствует Вильке! – воскликнули гномы, – Великий маг и волшебник!
С этими восклицаниями они втащили толстяка на руках обратно в зал трактира.
– Совсем гномы распоясались, – ворчали им вслед, когда они пробирались среди занятых посетителями лавок. – Скоро на шею нам сядут. И куда только господин Генрих смотрит?
Веселая компания окружила свой столик, и Вильке гордо водрузил посредине перевернутую шляпу.
– Прошу! – поиграл он пальцами, призывая должников к расплате.
Гномы, как известно, – народец алчный, но, в отличие от горных, лесные за свои слова отвечают. Похмыкивая и кривясь, они развязали свои бархатные мошонки, и в шляпу Вильке, бряцая, посыпались сверкающие монеты. Тот поднял свой головной убор за провисшие полы и радостно взвесил:
– Теперь я куплю себе семь овец и буду очень счастлив! – сказал он и нахлобучил нагруженную золотом шляпу на голову.
– Должен спеть! Должен спеть! – настоятельно потребовали гномы. – Старых традиций нарушать нельзя.
– Но только если вы подыграете, – согласился Вильке.
Гномы вмиг расстегнули свои огромные шарообразные рюкзаки, и стол с уткой и пивными кружками превратился в место сборки диковинных музыкальных инструментов. Быстрее всего вооружились скрипачи, потом флейтисты, за ними приготовился тамбурин и, наконец, ксилофон. Когда началась настройка, вся публика в заведении притихла.
Хоть гномов в этих местах особо не жаловали, но в умении скрасить вечер волшебной музыкой им не отказывал никто. Люди закопошились, устраиваясь поудобнее, чтобы было не только слышно, но и видно.
Откуда ни возьмись, на импровизированной площадке перед столиком гномов появилась табуретка, а сидевший на ней Вильке уже поправлял ремни своего аккордеона. Готовые играть, гномы построились за ним в два ряда. Вильке всегда здорово играл на аккордеоне и знал добрую сотню самых бредовых застольных песен. Он прокашлялся и начал вступительную речь:
– Дорогие гости, завсегдатаи, а также хозяева и работники сего славного заведения, короче, друзья дракона! Позвольте предложить вам последнее достижение в области немецкого авангарда в исполнении творческого объединения «Вильке Борген и семь гномов»!
Зал приветственно зааплодировал, а когда наконец установилась тишина, Вильке сказал:
– Посвящается нашему шотландскому другу.
Кто-то свистнул, несколько охотничьих собак гавкнули, а Вильке кивнул гномам, зажмурился и-и-и:
Наконец, Вильке продолжил:
– Когда я пришел в себя и набрался смелости поискать выход, то долго, наверное, целый день, плутал по пещере. И вдруг вдалеке показался свет. Я помчался к нему и увидел ослепительно яркий выход наружу. Я долго-долго не мог привыкнуть к свету. А когда привык, обнаружил, что выбрался из горы прямо в лесу и оказался среди прекрасных голубых елей. Сергиус потом сказал, что я вышел из той же горной гряды, что и ты, только с другой стороны. Я прошелся, осмотрелся. Кругом были глубокие спуски, подъемы или отвесные скалы. Страх сразу прошел, и я, счастливый, хоть и голодный, бродил по лесу, пока не набрел на тропинку. Сразу же сообразил, что куда-нибудь она да ведет. Пару часов брел лесами и долами и увидел странное селение, прямо на крутом склоне горы. Но это был не наш городок, а совсем другой, менее красочный, мрачный, весь из серого камня. Там и тут в нем возвышались сторожевые башни, а все дома были слеплены в единую крепость. Я, потеряв от усталости и голода страх, бросился туда. А мне навстречу – два статных витязя на лошадях, в кольчугах и округлых шлемах, в руках у них были копья, за спиной – луки и колчаны, а на поясах – огроменные кинжалы. Персы, думаю, какие-то, что ли?
Окружили они меня и говорят на незнакомом наречии. А я им: не убивайте меня, пожалуйста! Я, говорю, сын врача из Германии. Отведите меня в посольство. Они на своей тарабарщине поболтали-поболтали и чего-то решили. Один меня за шкирку схватил и усадил перед собою на лошадь. И повезли они меня в крепость. Привели прямо к своему царю – старичок такой сидит на коврике в мохнатой шапке и трубку длинную курит. Посмотрел он на меня, посмеялся и угощать принялся. Пир горой закатил. А я-то от голода все правила позабыл, уплетаю, как хрюшка, что подадут, а старик в шапке и витязи его надо мной потешаются, все новыми блюдами стол пополняют. Наелся я мяса с фруктами до отвала, вина молодого напился и свалился спать. А утром меня подняли, наградили всякими дарами и отвезли в крепость владыки Сергиуса. Тот принял меня тоже гостеприимно и даже временно поселил у себя. Пока мне гномы этот дом строили, я с ним дни напролет проводил, даже спорил иногда и вредничал. А он – старик добрый, хоть бы хны. Я даже сам решил волшебником стать, но Сергиус меня осмеял и в подмастерья не принял. Куда, говорит, такому, как ты, в волшебники, – передразнивал волшебника Вильке, – держите меня семь гномов. Вот поселишься в Кругозёре, найдешь себе ремесло по вкусу. Ну, я и нашел, как видишь. Теперь трактирщиком стану. На Сергиуса я не обижаюсь. Волшебник бы из меня, конечно, что надо вышел. Но повар лучше. Да это мне и самому приятнее.
– А как ты думаешь, где сейчас Михаэль? – спросил Франк.
– Не знаю, Франк, – пожал плечами Вильке. – Я, признаться, вообще за эти дни здесь почти позабыл то время и тот дом. И народ здешний мне стал роднее. По тебе и по родным только скучал. Сначала. Потом успокоился: думаю, лучше уж так, чем как раньше. А тут и ты объявился. Я нарадоваться не мог, все ждал, когда ты в себя придешь. Здесь вообще всё чем дальше, тем лучше, в отличие от тех времен. И каждое утро – радость, а грусть и воспоминания – это на вечер, для посиделок у огня дома или в гостях. Да и это неплохо, можно ведь и погрустить немножко. И вот пока я вечерами вспоминал да грустил, я одну вещь сообразил. Помнишь наши выдумки в Раушене? Так вот что я думаю – то, что там было понарошку – тут по правде, а что там было по правде, тут – словно дурацкий сон. Ну да ладно, хватит философствовать, ведь еще не вечер. Пора и обед готовить. – Он хлопнул ладошками по поручням и поднялся. – А по хозяйству я справляюсь. Правда, мне гномы иногда помогают и дочка госпожи Изольды, хозяйки трактира, тоже помогает. Это очень хорошая девочка, воспитанная и красивая. Зовут ее Марлена, но ты на нее сильно не засматривайся, потому что это моя задача, так сказать, по долгу службы. Ведь я же собираюсь стать владельцем трактира. Но об этом трепаться не следует, все и так само собой разумеется… А сада у меня пока нет, – посетовал Вильке, вновь надевая свой поварской наряд. – Ну, ничего, лет пять – и будет не хуже, чем у других. А вот скотиной пора уже и обзавестись. Как ты на это смотришь?
– Положительно, – сразу ответил Франк. – А кого заведем?
– Ну, давай, для начала, овцу приобретем, – деловито предложил Вильке. – А потом – как дело пойдет. – Тут он чихнул и потрепал себя за нос. – Ой, Франк, похоже, я все-таки простудился. Опять карга старая горчичниками и банками пытать начнет. Знаешь, эта Каздоя в таких делах еще почище госпожи Кольбе. А вообще, они даже чем-то похожи. Может, сестры. Я это сразу подметил.
После обеда они испугались, что Франка наверняка потеряли в трактире, где ему на время лечения была отведена комната. Ведь все это время о нем многие заботились. За больным ухаживала хозяйка заведения и ее дочка, и гномы, и даже сам волшебник, наместник дракона.
Коря себя за этот проступок, мальчики, как ошпаренные, выскочили из дома и помчались на велосипеде с горы к трактиру. Теперь за рулем был Вильке. Друзья выкатили на набережную, пролетели вдоль берега, по мостику и проехали мимо того места, где все еще играли ребятишки.
– Га-га-га! – смеясь, загалдели те, припоминая Франку гусей.
Он, не оборачиваясь, помахал им рукой. Вскоре дорога пошла в гору, все круче и круче. Вильке пыхтел и привставал на педалях.
– Давай поведу, – предложил Франк.
– Нет-нет, – отказался Вильке. – Мне нужно немножко жирок согнать.
Наконец, он сдался.
– Согнал? – подзадорил его Франк.
– Нет, – признался Вильке. – Просто не могу.
Они слезли и, ведя велосипед рядом, пошли в гору пешком. Впереди уже виднелся зеленый холм с яблоневым садом, а над ним – широкая рыжая крыша трактира.
– А, бросай здесь, – сказал Вильке, махнув на велосипед, когда они сходили с дороги.
– А может, я обратно так же, через окно, залезу? – немного разволновавшись, предложил Франк. – Может, еще и не заметили, что я пропал.
– Не дури, от тебя, наверное, на пять минут отошли, – сказал Вильке. – Странно только, что о твоей пропаже не оповестили меня.
Вильке остановился, его осенила какая-то идея.
– Слушай, Франк, – сказал он, – а давай-ка их разыграем. Полезай-ка ты, и в правду, через окно и ложись в кровать.
Франк понял замысел друга. Они перелезли через забор, и пошли по саду. Больной забрался на то же дерево, по которому спускался, и заглянул в окошко.
– Ну, что там? – шепотом спросил Вильке.
– Пусто, но кто-то прибрался, – отозвался Франк.
– Полезай и притворись спящим, – сказал Вильке.
Франк пополз по толстой ветке дерева, отворил маленькие створки и ужом проскользнул в комнатку. Вильке, невинно посвистывая, пошел по саду вокруг трактира.
«Странно, – подумал он, – почему так тихо? Дело уже к вечеру, и в трактире должно быть полно народу».
С другой стороны к парадному входу трактира через темную рощу тянулась ровненькая ухоженная аллея. Она заворачивала вправо и там, в тени черемух, выскакивала вниз на тракт, ведущий в Кругозёр. С фасада трактир с вывеской «Друзья дракона» не выглядел захолустным – напротив, вполне достойным заведением на каком-нибудь высокогорном курорте.
Дзынь-дзынь! – позвонил Вильке в колокольчик. Тишина. Он позвонил еще раз.
– Подождите минуточку, сейчас открою! – послышался сильный голос хозяйки.
Вильке тут же принялся судорожно прихорашиваться. Наконец за дверью послышались шаги, и он, бодро выдохнув, вытянулся по стойке «смирно».
Дверь открыла полная симпатичная дама в пышных деревенских юбках, с умным лицом.
– Здравствуйте, госпожа Изольда, – важно поздоровался Вильке и по-рыцарски помахал перед собой соломенной шляпой.
– Здравствуй-здравствуй, Вильке! – иронично поклонилась хозяйка. – Проходи-проходи. Пойдем наверх. Должна сказать, что в нашем заведении творятся невероятные вещи.
Они стали подниматься по парадной лестнице.
– А в чем дело, госпожа Изольда? – по-деловому поинтересовался Вильке.
– Видишь ли, твой друг… как его? Франк! В общем, он сегодня с утра исчез. Я послала Марлену спросить у местных ребятишек, не видели ли они странного юношу. Те ответили, что видели, как какой-то взрослый мальчик в ночном колпаке прошел через мост к озеру. Ну, я сразу поняла, что он пошел к тебе, успокоилась и послала сороку Лили подсмотреть в окошко, чем вы там занимаетесь. Сорока сказала, что у камина беседуете. Тогда я решила, что вам есть о чем поболтать. А теперь вот посмотри, что получилось.
Она отворила дверь комнаты, и Вильке взорвался смехом. Перепуганный Франк в ночной рубашке стоял на комоде, а с пола на него рычал огромным рыжий колли.
– Франк, слезай! – сказал Вильке. – Кого ты испугался? Это же Лорд, добрейший и умнейший в мире пес.
– Но, Вильке, он же на меня рычит! – испуганно пожаловался Франк.
Пес повернулся и сказал:
– А как на него не рычать, когда он меня, шотландского лорда, шавкой обозвал.
– Мама! – выкрикнул Франк и спрыгнул на кровать. Подлетев на пружинах, он кубарем свалился на пол.
Пес гавкнул и двумя прыжками настиг его.
– Лорд, фу! – хором закричали хозяйка и Вильке.
Они подбежали и стащили рычащего пса с Франка.
– Ай-яй-яй, – укоряла колли хозяйка. – Это так-то ты встречаешь гостей! А еще пес-метрдотель называется. Ладно, все уже заждались вас. А ты, Лорд, пойди, переверни табличку. Пора уже и посетителей принимать.
– И все-таки, как твой дружок вновь оказался в комнате? – спросила женщина, косясь на Франка.
– Ну, если владыка Сергиус и отказался взять меня в подмастерья, – объяснил Вильке, – то вовсе не потому, что я ничего не смыслю в волшебстве. Старый попросту испугался, что я быстро его переплюну. Могу и кастрюлю воды одним взглядом вскипятить. Хотите?
– Ну, это мы еще проверим, – смеясь, пообещала Изольда. – А теперь, что касается твоего друга…
Добродушная женщина представилась и предложила Франку нормальную свежевыглаженную одежду.
– У вас пять минут на переодевание – и марш в зал, – сказала она и прикрыла за собой дверь.
В комнате стало мрачно и тихо. Франк сел на кровать и повесил голову.
– Ты, чего это, дружище? – озабоченно спросил Вильке.
– Ничего, Вильке, – тихо ответил Франк, – просто я все понял.
– Что ты понял? – насторожился Вильке.
– Мы во сне, Вильке. В странном, долгом сне.
– Какой же это сон, Франк? Что ты говоришь, дурень? Я же тут уже много дней живу.
– Тебе это кажется, – сказал Франк. – Во сне почти всегда думаешь, что это реальность, и у сна есть свои, такие же ненастоящие воспоминания. Может быть, это все из-за газа?
– Франк, бедняга, – пожалел его Вильке, сел рядом и стал серьезным: – Я стараюсь не сильно-то задумываться по этому поводу. Напротив, я хочу верить, что все что было, ушло навсегда. А если это сон, то давай пропоем его, как хорошую песню.
– Ты прав, – печально согласился Франк, – конечно, ты прав.
– Пойдем вниз, – позвал Вильке и встал. – Там сейчас наверняка весело будет.
– Ну, пойдем, – взбодрившись, согласился Франк.
Внизу было злачное провинциальное заведение с мелкими оконцами, под самым потолком, чуть светящимися из-за плотных штор. Куда больше света в полутьме зала давал громоздкий камин. Занято было только два столика. За одним из них сидели пятеро деревенских мужиков, которые громко смеялись, потягивали пенное пиво из огромных кружек с откидными железными крышками, курили и разделывали вяленую рыбу. За другим, в темном углу, сидели самые настоящие гномы. Вели они себя потише, но тоже весело: пили, курили, смеялись и кривлялись. Одеты они были, как и полагается, в пестрые кафтаны с отброшенными назад капюшонами. Маленькие, кряжистые, бородатые, некоторые лысые, а некоторые, напротив, с пушистой шевелюрой, как у одуванчиков, все они производили впечатление зрелых и довольно солидных персон.
– А вот и мои друзья, – сказал Вильке, подводя Франка к гномьему столику. – Знакомьтесь, уважаемые гномы, это и есть Франк.
– О! Нам много о вас рассказывали, – наперебой воскликнули гномы. – Вы присаживайтесь, присаживайтесь, молодой человек.
– Знакомься, – предложил Вильке. – Это Гоэн.
– Я не Гоэн, я Коэн, – с укором поправил его гном.
– Ой, прости, Коэн, – извинился Вильке. – А это вот Соэн.
– Я не Соэн, я Оэн! – засмеялся Оэн.
– Ой, прости, Оэн, – вновь извинился Вильке. – Ну, а это сам Зоэн.
– Я не Зоэн, я Жоэн.
– Прости Жоэн. А это наш Поэн.
– Сам ты, Поэн! Поэна вообще здесь нету. Это я как раз Зоэн.
– Ну, извини, Зоэн. Вечно я тебя с кем-то путаю. А это наш дорогой. Э… Гоэн.
Гном взорвался смехом и прохрипел:
– Ой, не могу! Ну, я ж сейчас со стула упаду. Я же Соэн!
– Ах, да! Точно, Соэн, – опомнился Вильке. – Ну, раз ты Соэн, то Фоэн у нас ты. Вот видишь, Франк, все просто.
– Ну ты, толстопуз, даешь! – возмутился гном. – Я – Гоэн.
– Да-да, конечно, ты не Фоэн, а Гоэн. Вот же он сидит – дорогой Фоэн.
– Ура-а-а! – хором вскричали гномы, а последний, угаданный, вскочил прямо на стол и начал отплясывать на нем в своих деревянных башмаках.
Вдруг сверкнула вспышка, раздался оглушительный выстрел, гномы попрятались друг за друга, прижались к столу или попадали под него. Запахло дымным порохом.
– Эй, вы, гномы, потише там! – крикнул один из усатых деревенских мужиков с красным рябым лицом. В одной руке он держал дымящийся мушкет.
– Да-да, потише! – подтвердили его друзья. – Совсем уже страх потеряли…
– Многоуважаемые господа охотники, – обратился к ним один гном. – Пожалуйста, не сердитесь на нас, просто мы имеем честь принимать знатного гостя.
– Что еще за знатный гость? – спросило подвыпившее мужичье.
– Это господин Франк, – сказал гном. – Он свалился к нам с неба.
– Брешешь! – заржали мужики.
– Нет-нет, – сказал гном. – Клянусь своей бородой. Свалился прямо на Мимненоса.
– Кажется, я сейчас пристрелю этого наглого лживого гнома, – сказал один из охотников, взводя тугой курок своего ружья.
– Он говорит правду, – сказал Франк поднявшись. – Я упал на вашего дракона со скалы.
Все это время подходили все новые посетители, которые, входя, громко топали на пороге и галантно снимали шляпы перед другими гостями заведения.
– Что тут творится?! – влетела в задымленный зал хозяйка. – Кто стрелял?!
– Да я ж без пульки, госпожа Изольда, – виновато сказал охотник и привстал, прижимая к груди шляпу. – Холостым, так сказать. Гномов пугнуть.
– Я не потерплю такого безобразия в моем заведении! – закричала хозяйка. – Вон отсюда!
– Госпожа, Изольда, ради Мимненоса, – взмолились мужчины, краснея, – не сердитесь на нас, мы это не со зла. Так, на место поставить хотели, а то совсем распоясались. По столам скачут.
– К вашему сведению, эти почтенные гномы – мои гости! – сказала Изольда, кипя негодованием. – И до тех пор, пока они здесь, я никому не позволю так с ними обращаться! Вам повезло, что Генрих поехал в порт закупать вино из Бурляндии.
– Госпожа Изольда, – умиротворяюще говорили протрезвевшие мужики, – простите нас, мы больше не будем.
Стрелявший охотник расстегнул свою сумку и вытащил за лапы мясистую птицу.
– Вот, зажарьте в знак примирения для уважаемых гномов эту уточку. Только что подстрелили. Хорошая охота была. И поставьте бородачам вместе с их гостем по кружечке пива. За наш счет, естественно.
Хозяйка смерила их взглядом, но подошла и выхватила пернатый подарок.
– Смотрите у меня, задиры, – угрожая им уткой, сказала женщина. – Вот пожалуюсь Сергиусу, он вас самих в уток превратит. Из тебя, Вольф, – сказала она стрелявшему, – получится особенно жирный селезень.
Остальные загоготали. Хозяйка грозно подбоченилась и топнула ногой, потом развернулась и ушла обратно на кухню. Охотники, наклонившись над столом, продолжили беседу вполголоса.
– Ну вот, как видите, уважаемый Франк, – печально сказал один из гномов. – Нравы у нас тут еще те. Того и гляди, свинцом накормят или топор в спину вонзят.
– А я думал, у вас тут мир и покой, – удивленно заметил Франк.
– Ага, покой, – печально покачал головой другой гном. – На прошлой неделе такую драку в Кругозёре затеяли… Стенка на стенку – охотники с рыбаками. Так и перебили бы друг друга, если бы не кузнец Рудольф. С этим дядькой шутки плохи, он лет десять у Сергиуса в подмастерьях ходил. Что ни сделает в своей мастерской, все с колдовскими подвохами. Выкатил на площадь перед безобразниками свою машину – шестиствольную митральезу на пушечном станке. Ручку крутанул – пару деревьев шрапнелью срезал, аж щепки посыпались. Ну, мужики помялись-помялись да и разошлись. Вот тебе, дружище, и мир с покоем.
К этому моменту народу в заведении прибавилось, и посетители еще продолжали прибывать. Зал наполнился клубящимся табачным дымом и ровным гулом человеческих голосов. Иногда этот гул взрывал дружный хохот или чей-нибудь хриплый кашель. К столику с гномами подлетела миленькая отроковица лет четырнадцати с целым подносом пивных кружек.
– Гномам всем большой привет передал мой папочка! – весело заговорила она, крутясь между бородачами и расставляя кружки. – Самого пока что нет. Только я и мамочка. Накрывая вам обед, я верчусь, как бабочка.
– Здорово! Молодец! – шумно зааплодировала гномья компания.
– А это и есть Марлена, – представил девушку Вильке. – Дочь господина Генриха и госпожи Изольды. Правда, красавица?
Девочка бросила на Франка кокетливый взгляд и испарилась, бросив напоследок:
– А через минуточку будет вам и уточка!
– А ты чего так раскраснелся, спаситель тигров? – смеясь, спросил лысый гном у Вильке.
– Каких еще тигров? – отозвался толстячок.
– А кто нам вчера заливал у камина, что собственноручно спас одного тигра от неминуемой голодной смерти? – спросили они.
– Ах, вы о котенке, – замялся Вильке. – Так ведь я не один был, а с Франком. Он и предложил мне с малышом хлебом поделиться.
– Правду говорит? – спросили веселые бородачи у Франка.
– Было дело, – скромно улыбаясь, подтвердил тот.
– Так выпьем же! – воскликнул гном, поднимая кружку, – За юных храбрецов и отважных заморских героев!
Кружки ударились друг о друга, пиво расплескалось на стол, и гномы надолго приложились к напитку.
– Ух! Какое чудесное пиво! – крякнув, сказал, наконец, один гном.
– За чужой счет и уксус сладкий, – тихонько заметил другой, и все, припав к столу, с прищуром покосились на охотников.
– А вот ты, Франк, уже запомнил нас по именам? – спросил гном. – Или так же, как Вильке, всю жизнь гадать собираешься? Или все-таки запомнил?
– Ну, вообще-то пока не очень, – признался Франк.
– А хочешь, вмиг всех запомнишь? – предложил гном.
– Каким образом?
– Ну, мы же тебе не простые горные гномики, а волшебные, лесные. Можем и наколдовать чего. Хе-хе-хе.
– Ха! – прыснул Вильке. – Да неужто вы лучше меня в волшебстве преуспели? Да мне сам Сергиус позавидовал! А ну-ка, покажите, на что способны.
Один из гномов подскочил к Франку и вытащил его из-за стола. В трактире уже собралось много народу, было сильно накурено и довольно шумно. Гном велел Франку нагнуться и простер над его головой руки, делая пальцами магические пасы, а сам в полголоса начал бормотать секрет различения гномов:
– Слушай меня внимательно, Франк. Внимательно меня слушай! Семь гномов – семь цветов радуги, семь капюшонов. Имя каждого – на первую букву цвета его капюшона. Красный – Коэн, оранжевый – Оэн, желтый – Жоэн. Понял? Все! – И гном громогласно воскликнул, заканчивая во всеуслышание свое заклинание: – Гумбала, шумбала, цай! Гномов по имени знай!
Все в заведении на мгновение примолкли. Гном-колдун повернулся к обратившейся на него публике и, поклонившись, развел ладони в знак извинения. Все стало как прежде, а гном и Франк вернулись за столик.
– Ну, что ж, давай, дружище, – ухмыляясь, пригласил Вильке, – назови мне каждого по имени.
– Та-ак, – сказал Франк, поднял палец и не спеша, без запинки перечислил гномов. – Коэн, Оэн, Жоэн, Зоэн, Гоэн, Соэн, Фоэн.
Вильке вылупил глаза:
– Что, правильно?
– Ага! – хором заверили потешающиеся гномы.
– Ничего особенного! – объявил несдающийся Вильке. – Я и сам могу. Коэн, Оэн, Зоэн…
– Неправильно! – воскликнули гномы.
Франк втянулся в розыгрыш и с пафосом заявил:
– А я могу и в разброс узнать. Они теперь мне, как братья родные. Спутать невозможно!
– Да ну?! – вконец изумился Вильке.
Франк и посчитал пальцем вразброс:
– Жоэн, Соэн, Зоэн, Коэн, Оэн, Фоэн, Гоэн.
– Что, опять угадал? – спросил изумленный Вильке.
– Ага! – ответили гномы.
Вильке ничего не оставалось, как развести руками:
– Ну, вы, гномы, конечно, тоже в волшебстве преуспели, но до меня вам все равно далеко. Вы взглядом кастрюлю воды вскипятить можете?
– Мгновенно, что ли? – спросили удивленные гномы.
– Вмиг, – заверил их великий волшебник Вильке.
– Нет, чтобы мгновенно – вряд ли, – признались гномы. – Минут пять-шесть на нагревание все равно надо.
В это время подоспела Марлена с уткой, и все встретили ее радостными воплями. Затем вернулись к азартной теме.
– А я – легко! – пожав плечами, заверил Вильке и щелкнул пальцами. – Раз и готово.
– Что ты об этом думаешь, Франк? – спросил его Оэн.
– Заливает, – помотал головой Франк.
– Ну что, Вильке, – сказал Гоэн, – придется держать пари. Я ставлю кружку пива и выкладываю две золотые монеты, если увижу, как он за одно мгновенье вскипятит взглядом кастрюлю воды!
– И я! – воскликнул Коэн.
– И я! – добавил Оэн.
– И я! И я! И я!.. – вторили остальные.
– Ну вот, Франк, – весело заявил уверенный в себе Вильке, – теперь будет у нас, на что скот покупать. Идемте на кухню!
Все повскакали с мест и стали пробираться за стойку, к дубовой двери, из которой время от времени выходили хозяйка, ее дочка и еще две служанки.
Через пять минут Вильке стоял перед огромной кастрюлей в окружении гномов и Франка. Даже госпожа Изольда и Марлена бросили работу и сбежались поглазеть на чародейство.
– Итак, внимание! – объявил юный маг и склонился над кастрюлей, узрев в ней свое отражение.
Жестом фокусника, вздернув рукава, он простер ладони над отражением. Затем резко щелкнул пальцами, развел руки и быстро заводил ими, вырисовывая над гладью круги.
– Суоньце горонцо, горонца крыфь, горонца и вода! – воскликнул Вильке и отпрянул от кастрюли.
Все ахнули, когда узрели, что вода забурлила и даже стала выплескиваться через край. Вильке вновь подошел к кастрюле и вежливым жестом пригласил зрителей:
– Прошу желающих удостовериться и обварить себе руку.
Желающих не нашлось, все поверили ему на слово.
– Да здравствует Вильке! – воскликнули гномы, – Великий маг и волшебник!
С этими восклицаниями они втащили толстяка на руках обратно в зал трактира.
– Совсем гномы распоясались, – ворчали им вслед, когда они пробирались среди занятых посетителями лавок. – Скоро на шею нам сядут. И куда только господин Генрих смотрит?
Веселая компания окружила свой столик, и Вильке гордо водрузил посредине перевернутую шляпу.
– Прошу! – поиграл он пальцами, призывая должников к расплате.
Гномы, как известно, – народец алчный, но, в отличие от горных, лесные за свои слова отвечают. Похмыкивая и кривясь, они развязали свои бархатные мошонки, и в шляпу Вильке, бряцая, посыпались сверкающие монеты. Тот поднял свой головной убор за провисшие полы и радостно взвесил:
– Теперь я куплю себе семь овец и буду очень счастлив! – сказал он и нахлобучил нагруженную золотом шляпу на голову.
– Должен спеть! Должен спеть! – настоятельно потребовали гномы. – Старых традиций нарушать нельзя.
– Но только если вы подыграете, – согласился Вильке.
Гномы вмиг расстегнули свои огромные шарообразные рюкзаки, и стол с уткой и пивными кружками превратился в место сборки диковинных музыкальных инструментов. Быстрее всего вооружились скрипачи, потом флейтисты, за ними приготовился тамбурин и, наконец, ксилофон. Когда началась настройка, вся публика в заведении притихла.
Хоть гномов в этих местах особо не жаловали, но в умении скрасить вечер волшебной музыкой им не отказывал никто. Люди закопошились, устраиваясь поудобнее, чтобы было не только слышно, но и видно.
Откуда ни возьмись, на импровизированной площадке перед столиком гномов появилась табуретка, а сидевший на ней Вильке уже поправлял ремни своего аккордеона. Готовые играть, гномы построились за ним в два ряда. Вильке всегда здорово играл на аккордеоне и знал добрую сотню самых бредовых застольных песен. Он прокашлялся и начал вступительную речь:
– Дорогие гости, завсегдатаи, а также хозяева и работники сего славного заведения, короче, друзья дракона! Позвольте предложить вам последнее достижение в области немецкого авангарда в исполнении творческого объединения «Вильке Борген и семь гномов»!
Зал приветственно зааплодировал, а когда наконец установилась тишина, Вильке сказал:
– Посвящается нашему шотландскому другу.
Кто-то свистнул, несколько охотничьих собак гавкнули, а Вильке кивнул гномам, зажмурился и-и-и:
– Айнс, цвай, драй, фир!
Жила-была собака.
Она была большая,
И был у той собаки
Огромный рыжий хвост.