Бушков Александр Александрович. Чужие зеркала

   «Гос-споди, ну какая банальщина…» – тоскливо подумал Сварог, пока бритоголовая воительница вытаскивала у него из-за пояса заодно и катрал, засосывала его себе за пояс. Сказал по возможности спокойно:
   – Ну и? Теперь, когда ты вооружена как взвод тагортов, может, соизволишь объяснить, отчего такая милашка вдруг превратилась в шипастую фурию?
   – Разворачивай машину к Бездонному Дому, – приказала Кана вместо объяснений. – Только не говори, что не знаешь дороги: у тебя есть карта, у тебя есть приборы…
   Помнится, Бездонным Домом дамурги называют пресловутый зиккурат. Впрочем, Сварог не настолько еще освоился на Димерее, чтобы без карты и приборов провести аэроплан от побережья Гра-матара до маленькой точки в Океане – зиккурата, едва выступающего над поверхностью воды… Но в том-то и дело, что карта у него имелась, аж целых две карты – та, что передал ему Вало, и эта, встроенная в панель управления «скатом», тут бритоголовая Синтия Ротрок была насквозь права…
   – Ключ, – повернулась Кана к Чубе. – Очень медленно сними Ключ и протяни его мне. Одно неверное движение, и я отдам приказ шипу…
   Послышался легкий шорох, звяканье цепочки.
   – Ты считаешь себя хитрым и неуязвимым, – удовлетворенно сказала Кана Сварогу. – Надеешься обмануть меня, надеешься выкрутиться. Так вот знай…
   Она присела на левый подлокотник, и в Сварога вонзились яростные глаза фанатички. Наверное, именно с такой неистовой и беспричинной злостью во взгляде народоволки, сжимая ладошкой зажженную бомбу, выбегали наперерез карете приговоренного тайным обществом генерал-губернатора. Преобразилась наша молчаливая Кана, нечего сказать…
   – Знай, как бы ты ни ловчил, как бы ни был быстр, я успею послать приказ моему шипу и уничтожить тебя. В последний свой миг я буду думать только об этом. Ты можешь прикидываться, что не знаешь, как отыскать Дом с помощью этой штуки, – довольно уместно Кана вытянула палец в сторону глобуса. – Тогда я буду показывать тебе, куда лететь, и мы будем носиться над Океаном, пока не найдем Бездонный Дом или пока не рухнем, когда эта птица уже не сможет больше летать.
   – Ну в последнем случае мы скорее скончаемся от скуки или от пролежней, – лениво сказал Сварог. – Топлива у нас столько, что лично меня, старого пилота, прямо-таки оторопь берет. Понятия не имею, на чем мы тарахтим, на солярке или керосине, но, судя по этому приборчику, мы не истратили и…
   – Хватить болтать! – зашипела Кана.
   Признаться, Сварог распалял ее сознательно: когда человек с трудом себя контролирует, ему легче проговориться и легче совершить ошибку. Конечно, здесь важно и самому не переборщить, по тонкой грани ходить приходится…
   – А почему бы и не поболтать? – пожал плечами Сварог. – Какой мне смысл выполнять твои приказы? Что сейчас ты ткнешь меня шипом, что часом позже – велика ли разница?
   – Если ты сделаешь, что от тебя требуется, то сохранишь себе жизнь. А в придачу к жизни получишь жилище. И даже эта летающая штука останется тебе.
   – Ого, какая королевская щедрость! Ах да, я забыл, что наобещать можно с три короба… Я сам, помнится, чего только женщинам не обещал. Даже, представь себе, некоторым обещал жениться.
   – Даю слово варга.
   О-па! Это был удар. Этого он не ожидал.
   – Варги, стало быть… – задумчиво пробормотал он. – Которые, если мне не изменяет память, суть противники наших друзей дамургов…
   – А ты думал, я служу этому тупому Вало? Да, я варг. – Она вскочила с подлокотника, шаур прыгал в ее ладошке. – Я буду на твоих глазах убивать этих людей, пока ты не подчинишься моему приказу. Или пока сам не станешь трупом!
   Она вытянула руку и наставила оружие на Рошаля, ее недавнего соседа по диванчику, который сидел внешне расслабленно и лениво наблюдал за происходящим, будто в пятый раз смотрит скучный фильм. Однако взгляд его водянистых глаз был столь красноречив, что любой шпион на месте Каны немедленно бухнулся бы на колени и в сей же миг перевербовался со всей страстью искреннего раскаяния… Впрочем, юная захватчица летательных средств была слишком поглощена собой и своей высокой миссией, чтобы обращать внимания на недвусмысленные взгляды всяких там контрразведчиков. Палец ее дрожал на спусковом крючке шаура. Она пока медлила, но Сварог отчего-то не сомневался, что у нее вполне достанет духу выстрелить.
   Стараясь держаться невозмутимо, в голове он лихорадочно прокручивал варианты. И не находил ни одного. Все варианты осыпались, как осенняя листва. Резко бросить «скат» на крыло… Заговорить чертовке зубы… Надеть личину пострашнее… Отвести глаза… Все не то. Все искусство ларов разбивалось об одну-единственную преграду: в кабине слишком тесно. Тесно даже для суперспециалиста по ведению боя в ограниченном пространстве. При любой, самой неожиданной неожиданности она успеет выстрелить и просто физически не сможет промахнуться, в кого-нибудь да попадет. А еще этот дурацкий шип – насчет которого чертова баба ничуть не соврала. Равно как и насчет всего остального. Правда, только правда и ничего кроме правды, будь она проклята. Вопрос: сработает ли шип – ведь он оружие, и человеческая рука его не держит, стало быть, магия ларов должна как-то нейтрализовать его. Это с одной стороны. А с другой – проверять отчетливо не хотелось.
   Дьявол, такого он не предусмотрел. Вроде бы просчитал все возможности – что Вало перестрахуется и попытается завладеть Ключом до того, как они достигнут точки рандеву, что за время похода грохнут самого Вало, что… Но вот что хитроумный предводитель дамургов, видящий, казалось бы, на десять шагов вперед, окажется, блин, той самой старухой с прорухой и самолично включит в их отряд тайного агента подполья – этого предвидеть было нельзя….
   Он вкрадчиво спросил:
   – А тебе что, совсем не жалко убивать людей, с которыми ты делила пищу, кров и постель, людей, которые, между прочим, спасали тебе жизнь?
   Про постель это он специально ввернул. Старый такой прием, с которым Кана, быть может, не знакома – заставить террориста увидеть в заложнике живого человека, глядишь, что-то и шевельнется в окаменевшей душе боевика или бомбиста…
   – Во имя нашего великого дела мне не жаль даже себя!
   Она произнесла эту пафосную чушь с непоколебимой убежденностью. Значит, все-таки фанатичка. Это еще больше усложняло ситуацию. С простым бандитом еще можно как-то договориться, перекупить, обмануть, мозги запудрить – но с людьми, у которых в груди пышет революционный огонь, такие номера не проходят. Худший из типажей – женщина-террорист с замороченной идеологией мозгами. Что остается? Выудить из нее как можно больше ценной информации и все-таки попытаться обезвредить, потом, когда напряжение спадет и она устанет, немного ослабит внимание. Да уж, господа, чего легче…
   – Ладно, – с непритворной грустью вздохнул он, – ты, кажется, начинаешь меня убеждать… Но согласитесь, фрау Кана, добровольная помощь всегда лучше принудительной, не правда ли? Поэтому, может, скажешь мне, зачем тебе вдруг так приспичило в Бездонный Дом – тогда, смотришь, и у меня появится интерес помогать тебе со всем пылом и задором…
   – Не заговаривай мне зубы, тагорт, – зло прищурилась Кана. – Я не настолько наивна, чтобы поверить, будто ты станешь помогать мне по доброй воле. Ты даже не с Островов, ты просто тупой наемник, тебя можно только купить, но убедить – никогда… Ты хочешь знать «зачем»? Отвечу. За тем, что там ждут мои друзья и соратники. А теперь поворачивай, живо!
   Сварог легонько тронул рукоять управления, и машина послушно взяла курс в открытый океан.
   – Ты куда? – Ствол шаура вновь уперся Сварогу в висок.
   Если сейчас кто-нибудь из отряда прыгнет на нее… Но он тут же отмел беспочвенную надежду: все, кроме него и террористки, были пристегнуты ремнями, твою мать, безопасности. Чуба, конечно, может выскользнуть – в образе волка, но ведь на это требуется время… Он сказал:
   – Куда-куда… К твоему Дому, куда еще. В объятия твоих друзей.
   – Ты знаешь курс?
   – Ну дык, – сказал он. – Еще там, в подземном городе рассчитал. Думал сразу рвануть туда – что-то не тянет меня отдавать Ключик нашему общему приятелю Вало…
   – Врешь, – уверенно сказала Кана. – Я тебе не верю.
   Сварог покрутил глобус, к счастью, довольно быстро обнаружил зиккурат, отмеченный на карте маркизов-охотников пятью, один в другом, квадратиками. Проговорил устало, будто в пятый раз объясняя двоечнику решение задачки:
   – Вот ваш бездонный домик, а эта желтая линия – кратчайший путь к нему. Видишь, уже треть расстояния от материка мы преодолели. Сама можешь следить, не отклонились ли мы от маршрута.
   Кана сказала с угрозой, за которой пряталась неуверенность:
   – Но если это окажется не Дом…
   – Знаю, знаю, ты перестреляешь всех, а меня отдашь на съедение шипу. Поэтому это окажется именно Дом, не изволь волноваться.
   – И если через десять минут я собственными глазами не увижу…
   – А вот это нет, – безапелляционно перебил Сварог. – Через полчаса. За десять минут не успеем. Кана секунду сопела мрачно, потом сдалась:
   – Ладно. Полчаса. Потом я начну убивать. Одного за другим.
   Некоторое время лишь ветер свистел в простреленном стекле кабины.
   – Твои друзья-соратники живут в Доме? – спросил Сварог.
   – Ты слишком любопытен. Еще одно слово, и…
   – Нет, не надо – "и", – очень серьезно сказал он. И выдавил из себя нервный смешок. – Мне просто страшно… Мне и вправду страшно, видишь, как руки дрожат? Могу и с курса сбиться… Наверное, тебе неизвестно, но многих простых людей, не островитян, пробивает на болтовню в экстремальных…
   Она хохотнула и с гордостью заявила:
   – Мы живем в Океане, идиот! Но не дай тебе Тарос сравнить нас с дамургами, с этими ничтожествами…
   – Так почему же свидание около зиккурата… у Дома без дна?
   – Очень много вопросов, тагорт. Хотя… – она пожала плечами. – Почему бы тебе не узнать – раз это уже ничего не изменит. Мои друзья проникли в Дом, и теперь им нужен только Ключ.
   На это Сварог промолчал… Нет, странное все ж таки существо – человек. В плену, под дулом пистолета, в компании упертой, как баран, подпольщицы-убийцы, готовой в любой момент устроить небольшую кровавую сауну на высоте двухсот метров, – он ликовал и плясал тарантеллу… в душе, разумеется.
   Сама того не подозревая, Кана раскрыла самую Главную Военную Тайну островитян – где находится каморка папы Карло, отпираемую Ключом.
   Значит, в зиккурате.
   Значит, нам по пути? Три раза «ха-ха». Интересная штука – судьба…
   Конечно, налепленный шип и ее дружки-соратники в качестве почетного караула не позволяют расслабленно откинуться на спинку кресла и наслаждаться полетом в ожидании счастливого мига приземления на зиккурат. Подлетное время придется истратить на поиски победной комбинации. Покружить незаметно, время потянуть… То самое время, которое неумолимо утекало сквозь пальцы.
   Минуту, может быть, несколько минут они летели в совершеннейшем молчании. Под ними перекатывались лазурные барханы Океана. Сзади, как в морских песнях про уплывающий берег родной, уменьшался Граматар. Скоро он пропадет из виду, и они останутся один на один с водой… Кана несколько успокоилась, взгляд ее чуть смягчился, она опять устроилась на подлокотнике.
   – А ты стерва, – первым нарушил режим молчания Олес. Говорил он елейно и проникновенно, словно охмурял симпатичную служаночку. – Я, кажется, начинаю понимать моего предка Бассиля Саутара, третьего князя Гаэдаро, который держал женщин – всех женщин, даже трех своих жен – в замке на цепи. Если б не я, гнила бы ты сейчас в бетонном бункере. Неблагодарная сука.
   – Может быть, – растянула губы в оскале Кана, – может быть. А лично ты, князек, не представляешь для меня и моих соратников никакой ценности. Так что лучше помолчи.
   – Девочки, не ссорьтесь, – подал голос и Сварог. – Мы же все-таки одна команда. Ну вышло недоразумение, возникло некоторое недопонимание – подумаешь. Я, Олес, Рошаль и Чуба, – мы же не претендуем на иные миры. Значит, нет глубинного конфликта интересов. Недоразумение разрешится, все разойдутся довольные… Стало быть, ты – одна из тех, кого называют варгами? Очень интересно, впервые вижу живого варга. Знаешь, мы были так далеки от этого вашего противостояния… ты даже не представляешь, как далеки мы были… Так что же вы не поделили с дамургами? Океан? Или это у вас идеологическая несовместимость?
   – Ты действительно хочешь это знать или кривляешься? – вкрадчиво спросила Кана.
   Видно было, что нервы террористки, словно растяжка, натянуты до звона и прикручены к взрывателю. Сварог ответил как можно серьезней, изгнав из голоса малейшую иронию и игривость и придав лицу выражение безмерной усталости – дескать, все надоело, надоело воевать и притворяться, до зарезу жаждется определенности и покоя.
   – Я действительно хочу знать, Кана, в какие ножницы меня угораздило угодить. Честно говоря, я ожидал всего, любых препятствий на пути, но только не стать разменной фигурой в политической игре, к которой не имею ни малейшего касательства… По-моему, не один я так считаю.
   И Сварог оглянулся на своих спутников – словно и впрямь ища у них поддержки.
   – Я разделяю недоумение мастера капитана. Хотелось хотя бы знать, в какие интриги мы вляпались… словно в огонь провалились, – сказал Рошаль и щелкнул пальцами.
   Стоп.
   Стал бы охранитель делать что-то просто так, даже щелкать пальцами – ради одного только жеста? Да и еще это поэтическое сравнение с огнем. Не очень-то свойственная его речи экспрессия…
   И Сварог без труда разгадал кодограмму. А что, молодец охранитель, правильно мыслит. Можно и нужно попробовать этот способ. Такая идея Сварогу в голову отчего-то не приходила…
   – Хорошо, я отвечу тебе. – Кана тем временем устроилась на подлокотнике с максимальным комфортом: закинула ногу на ногу, одной рукой обхватила подголовник кресла, другой ласково водила стволом Сварогового шаура по его же скуле… извращенка хренова. – Не потому, что надеюсь вас переубедить, – просто хочу, чтоб вы знали правду… Мы не отказываемся от общего прошлого. Да, варги и дамурги когда-то жили одним Древом. Все тогда искренне верили в Цель, все дела и помыслы посвящали ее приближению… а потом произошел Разлом. Это случилось тысячу лет назад, когда окончилась неудачей последняя предыдущая попытка завладеть Ключом. Древо охватили разочарование и неверие. Те, кто сейчас называет себя дамургами – оставим им это имя, хотя они и недостойны его, – предали Цель, заболтали ее, превратили в набор трескучих фраз, единственное предназначение которых – заставить верить в необходимость Совета и в необходимость подчиняться ему.
   По горячему вступлению Сварог понял, что не придется особо подхлестывать ее вопросами. Дай фанатику-проповеднику слушателя, и фонтан уже не заткнешь. Тем более Кана давно и не по своей воле молчала на любимую тему, а тут такой случай выговориться! И Сварога ее увлеченность устраивала как нельзя больше.
   – То, что они сейчас называют Целью, совсем не та подлинная, истинная Цель, завещанная нам основателем-Дамургом. – Глаза Каны с каждым словом разгорались все ярче – как от непотушенного окурка заходится огнем сеновал. – Они выхолостили ее, украли у Цели стержень, гвоздь подменили болтовней…
   – И в чем же единственно верное учение… точнее, единственно верная Цель? – подбросил Сварог в этот огонь дровишек.
   Остальные в дружеский диалог не встревали. От охранителя, ясное дело, непродуманных высказываний ждать не приходилось, Чуба впервые столкнулась с закулисными политическими дрязгами людей и предпочитала рта пока не раскрывать… А Олес, изучивший командира за довольно длительное совместное странствие, должен понять, что мастер капитан ведет какую-то игру и неаккуратным вмешательством можно ее запросто сломать, – так что лучше помалкивать, вплоть до специального распоряжения.
   – Ты не думал, что будет, если дамурги получат Ключ?! А, где тебе думать, ты же всего лишь бессловесный исполнитель поручений. Куда тебя пошлют – туда ты и пойдешь… («Эт-то вряд ли, – сказал сам себе Сварог… а потом вспомнил Гаудина: – Хотя…») Подумай, что было бы, когда б дамурги вошли в другой мир? Да все то же самое и было бы!
   – Бесспорно, – поддакнул Сварог вслух.
   – Вот! Ты начинаешь прозревать! Дамурги ничего не хотят менять, кроме места своего прозябания. Женщины будут рожать детей, которых они станут сортировать, как люди сортируют щенков: этого – в слуги, этого – в тагорты, женщин – в наложницы, а этого, самого удавшегося, так и быть, произведем в дамурги. И опять продолжится все та же воз-ня за место в Совете. Они выдумают себе новую Цель, например, объявят, что найденный мир – это не искомый, не окончательный рай, а всего лишь промежуточная остановка. Если в том мире дамурги встретят людей, то отгородятся от них точно так же, или уничтожат большую – и лучшую! – часть, а оставшихся низведут до состояния варварства – чтобы можно было возвыситься над ними, упиваться собственным величием.
   – А варги – что вы станете делать в новом мире? – Сварог успел вклинить вопрос в этот пламенный поток трибунной риторики, про себя подумав, что пора реализовывать идею Рошаля. – Ты не возражаешь, если я закурю?
   На последний вопрос она только махнула рукой: ей было не до мелочей вроде дыма, ей было важно договорить:
   – Мы стали бы воплощать в жизнь истинную Цель. Цель, ради которой каждый варг готов пожертвовать собой. Человек на материке давно выродился, он не развивается, он просто сотни, тысячи лет штампует себе подобных, а когда приходит время – с трудом перебирается на другой континент, воюет за место под солнцем, убивает и опять плодится. То же самое происходит и с обитателями островов. Мы застыли в одном неизменном состоянии. Человеку стала тесна его кожа, тесны его скудные возможности, он это чувствует, но думает, что ничего поделать не может. Поэтому и не делает. А если не делать, то мир не сдвинется с мертвой точки. Все так и будет повторяться, круг за кругом, цикл за циклом: погружения и подъемы материков, Агар – Граматар, поиски Ключа, походы тагортов…
   Под пепельницу Сварог использовал кружку, вставленную в зажим на правой стене. Он стряхивал пепел часто, каждый раз наклоняясь к низко расположенному зажиму. Пусть Кана привыкнет к его наклонам, перестанет обращать на них внимание. Хотя, возможно, все предосторожности излишни – ишь как разошлась; чувствуется, оседлала любимого конька, пожалуй, и не заметит, если эксперимент по идее Рошаля начнется прямо у нее под носом…
   – Мир давно гниет, как вода непроточного пруда… Но надо менять не только и не столько мир, сколько самих людей. Я помню, что случилось в этом вашем Фагоре. И уверилась окончательно. Зависть, жажда власти, алчность – вот что такое сегодня человек. А мы… Вот ты сейчас управляешь тяжелой птицей и не знаешь, упадет она в следующий миг или нет. Ты в ее власти, ты ее раб. Ты можешь придумать самую быструю и самую непадающую птицу – но отними ее у тебя, отними пищу для птицы, которую ты назвал топливом, и ты вновь все тот же: маленький и беспомощный… Человек сам должен летать птицей, плавать рыбой, превращаться в любого зверя, как Чуба-Ху, и в любое дерево. Человек должен и, главное, я верю, может сравняться в возможностях с Таросом. Тарос и явился людям не как истукан, перед которым надо бить поклоны, а как ориентир – вроде маяков, по которым плавают человеческие корабли…
   Наклонившись в очередной раз к пепельнице, Сварог зажег огонь на пальце и быстро поднес к листу на шее, под которым притаился гадский шип. Риск, конечно, был. Мы ж не изучали эту сволочную траву-мураву, мы ж не занимались военной ботаникой – вдруг да вопьется колючка, когда станет горячо. Но исходя из мысли, что жители плавучих островов обеих ориентации подчиняют себе растения, как собак, а собакам свойственно бояться хозяйского гнева и не цапать без команды…
   На всякий случай Сварог подносил огонь осторожно, неспешно. И лист с одного края отлип, испуганно свернулся. Прав оказался в своем предположении Рошаль – любая часть дерева боится огня. Островитянам удалось приручить природу, – но не переделать ее…
   – Основатель-Дамург доказал нам в своем «Завещании потомкам», из которого остальные дамурги убрали все, что могло помешать их покою, оставили лишь общие фразы… Так вот, он доказал, что человек так же способен к внутреннему изменению, как и растения. Не надо держаться за полученную нами от предков данность, как за что-то непререкаемо лучшее. Если есть лучшее, значит, можно создать нечто, что будет лучше лучшего. Так говорил Дамург-основатель… И варги помнят об этом.
   Кана не заметила манипуляций Сварога, увлеченно продолжала свою лекцию:
   – Опыты по созданию людей-рыб были одной из проб на пути к новому человеку, проба отчасти неудачная, но никто и не ждал больших удач в начале пути.
   Сварог снова нагнулся – теперь для того, чтобы затушить сигарету. И за это время успел зажечь огонь на пальце, поднеся его к травяной нашлепке на шее, а когда та, наконец, свернулась в трубочку и отлепилась, закатав в себя проклятый шип, выбросил в пепельницу эту опаленную купину (что в переводе с религиозного как раз и означает «сожженный куст»). Снова наклонился, пробормотал едва слышно:
   – Черт, дымится, так и сгореть недолго…
   Шепотом, словно продолжает ворчать на непотушенный окурок, произнес заклинание – и на месте содранного листа с колючкой появилось его иллюзорное замещение. Сварог выпрямился в кресле. Ну вот и все, теперь, испытывая огромное облегчение, близкое к оргазму, можно со всем нашим вниманием слушать разглагольствования о переконструировании человеков. Уж с остальными трудностями Сварог управится – на кураже-то… будем надеяться.
   – Представь, каким станет мир, населенный богами? Что, не представить? То-то! Потому что никакого человеческого воображения не хватит представить себе этот совершено невиданный мир!
   – А что же вам здесь, на Димерее, мешает создавать нового человека?) – теперь уж спокойно, не боясь спугнуть, перебил Кану Сварог.
   – Здесь? Когда дамурги следят за каждым нашим шагом? Когда они и в Океане, и на земле противостоят каждому нашему шагу? И если мы создадим нечто и это нечто попадет в руки дамургам, то оно тут же может превратиться в оружие против нас самих… К тому же, для серьезных исследований нам нужны лаборатории, расчеты, ресурсы, подопытные, а все это имеется только на материках – где приходится конфликтовать не только с дамургами, но и с невежественными людьми… Да и как что-то построить за земле, когда Димерею регулярно сотрясают катастрофы?!.
   На это ответить было нечего. И Сварог с некотором ужасом понял, что разговор приближается к той стадии, когда, как говорят в народе одного чахлого мирка, должен «родиться милиционер». А молчания в кабине «ската» допускать было никак нельзя – необходимо было, чтобы беседа продолжала течь, плавно и размеренно, чтоб Кана, увлекшаяся болтовней, не стала бы вновь внимательной и сконцентрированной. Потому что зиккурат был уже близко. А Сварог еще не готов сделать ответный ход.
   – Разумеется, у вас были свои интересы на материках, как я сразу не подумал, – сказал он первое, что пришло ему в голову. – В частности на Атаре, в частности в последний Цикл… А если не секрет, кто выполнял ваши задания на суше? Дамурги используют тагортов, а вы?
   Он мельком оглянулся и незаметно подмигнул Рошалю. Уж тот сообразит, что означает этот знак, и уж как-нибудь даст понять Олесу, что капитан избавился от опасной занозы, а значит, князю не нужно ничего предпринимать: нужно просто ждать.
   – У нас нет тагортов, – гордо вскинула голову Кана. – Мы, варги, сами отправлялись на материк, шли не по принуждению, а во имя истинной Цели.
   – Кто бы сомневался… Но, насколько я понимаю, напряженные отношения между дамургами и варгами не могли миновать и сушу. И если агенты, ваши и дамургов, сталкивались, то происходили… ну, скажем так, недоразумения, верно?
   – И что с того? – Кончено же, Кане тяжело было перестроиться с возвышенных тем на более приземленные.
   – А не было ли у вас агентов в княжестве Гаэдаро? – поймал мысль Сварога Рошаль.
   – У нас вообще не было агентов. – Ствол шаура опять ткнулся в грудь Рошаля. – Это у дамургов агенты, у нас же…
   – Простите – доверенных людей, – торопливо поправился Рошаль. Ему не терпелось продолжить расспрос (а как жаль, наверное, что не допрос!) – ибо охранитель взял след. – Не было ли у вас доверенных людей в княжестве Гаэдаро?
   – В каждой стране Атара работали наши люди. Но отношения вашего княжества и прочих государств нас нисколько не интересовали. – Кана даже не скрывала презрения. – Нас интересовали только люди дамургов, которые ползали по континенту, как древесные клопы, что-то вынюхивали, что-то крали, что-то покупали… И мы не могли допустить, чтобы им в руки попало нечто такое, что сможет усилить их влияние на Островах.
   – А не произошло ли с кем-нибудь из ваших… доверенных людей несчастного случая в княжестве Гаэдаро накануне прихода Тьмы? – развивал наступление Рошаль.
   – Очень много наших не вернулось с Атара в те дни… – Лицо Каны потемнело, шаур дрогнул. – Не знаю ничего про ваше княжество. Зато точно знаю другое: варги до конца выполнили свой долг, их не остановил страх за свою жизнь… Знаете ли вы, люди, которые думают только о себе и свои поступки никак не соотносят с будущим – а о такой неинтересной материи, как будущее, даже не считают нужным размышлять? Знаете ли вы, что можно жертвовать собой ради поколений, что придут сотни и тысячи лет спустя? Истинная Цель варгов даже не в том, о чем я вам говорила – это лишь путь к Цели. Истинная же Цель варгов – власть над временем. И когда она будет достигнута, вернутся из прошлого и получат новое, вечное бытие те, кто сейчас, не жалея жизней, закладывает фундамент будущего. Будущего, где люди станут равны богам. А боги правят всем, и временем тоже… Сколько нам осталось до Дома? – вдруг спохватилась она. – Помни, тагорт, я не отступлю, когда цель так близка…